3. Слепые и хромые сторожа

После Гаваонского сражения позиции Иевосфея начали катастрофически ослабевать, чему в немалой степени способствовала и сама фигура сына Саула, человека бесхарактерного и нерешительного. Авенир продолжал делать попытки укрепить его власть, но все они заканчивались провалом. Наконец неожиданный случай привёл к разрешению противостояния между Иудеей и Израилем: «У Саула была наложница, по имени Рицпа, дочь Айя. И сказал [Иевосфей] Авениру: зачем ты вошел к наложнице отца моего? Авенир же сильно разгневался на слова Иевосфея и сказал: разве я — собачья голова? Я против Иуды оказал ныне милость дому Саула, отца твоего, братьям его и друзьям его, и не предал тебя в руки Давида, а ты взыскиваешь ныне на мне грех из-за женщины» (2 Цар. 3:7—8). В те дни богатые люди имели много женщин и наложниц, и поэтому с позиций сегодняшнего дня трудно понять почему Иевосфей так болезненно отреагировал на потерю одной из наложниц, к тому же своего умершего отца. Однако, на Древнем Востоке это имело большое значение. Дело в том, что со смертью правителя его наследнику переходил его гарем, что символизировало не менее, чем коронация, передачу власти. Гарем являлся неотъемлемой собственностью царя и посягательство на него расценивалось не просто, как посягательство на права мужа, но как попрание царского авторитета. [Шифман И. Ш. Государство в системе социальных институтов в древней Палестине. // Государство и социальные структуры на Древнем Востоке. М, 1989. С. 66]. И потому взятие Авениром наложницы Саула, ставшей по его смерти наложницей Иевосфея, было открытым оскорблением тому. Впрочем, Авенир пошёл на это, видимо, не преследуя цели унизить царский авторитет. Теперь же после слов царя, будучи оскорблён, а так же понимая, что дни Иевосфеева правления сочтены, полководец вступает в переговоры с Давидом. «Авенир созвал старейшин народных, военачальников и тысяцких и обратился к ним с речью, в которой выставил на вид, что, хотя они уже давно выражали готовность отступить от Иевосфея в пользу Давида и он сам их всегда удерживал от этого шага, теперь он готов согласиться предоставить им право совершенно свободного выбора, потому что ему известно, что Господь Бог через посредство пророка Самуила назначил Давида в цари над всеми евреями». [Иосиф Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 7. Глава 1, 4. С. 328—329]. «И пришел Авенир к Давиду в Хеврон и с ним двадцать человек, и сделал Давид пир для Авенира и людей, бывших с ним. И сказал Авенир Давиду: я встану и пойду и соберу к господину моему царю весь народ Израильский, и они вступят в завет с тобою, и будешь царствовать над всеми, как желает душа твоя. И отпустил Давид Авенира, и он ушел с миром» (2 Цар. 3:20—21). Об этом договоре становится известно полководцу Давида Иоаву, человеку очень амбициозному и жестокому. Иоав испугался, что примирение с Авениром приведёт к тому, что тот станет главным царским военачальником вместо него, Иоава. Тогда он решает хитростью завлечь Авенира в ловушку и убить, что и было вскоре осуществлено. «Когда Авенир возвратился в Хеврон, то Иоав отвел его внутрь ворот, как будто для того, чтобы поговорить с ним тайно, и там поразил его в живот. И умер Авенир за кровь Асаила, брата Иоавова» (2 Цар. 3:27). Давид искренне был возмущён и опечален этой гибелью. [Иосиф Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 7. Глава 1, 6. С. 330]. Он приказал объявить траур и сам шёл за гробом Авенира. «И сказал царь слугам своим: знаете ли, что вождь и великий муж пал в этот день в Израиле? Я теперь еще слаб, хотя и помазан на царство, а эти люди, сыновья Саруи, сильнее меня; пусть же воздаст Господь делающему злое по злобе его!» (2 Цар. 3:38—39). Да, Иоав и его клан имели большую власть, и потому он не мог их наказать. Но кара за это подлое убийство всё же падёт на Иоава и в этом главную роль сыграет Давид. Но это будет намного позже. «поддержка Авенира и стоявшей за ним армии Саула была единственной опорой Эш-Баала [Bientenhard S. Armee und Heerenfь hrer in den Kцnigsbьchern // Revue Biblique, 1998, An. 105, 4. P. 501—502]. Поэтому не удивительно, что измена и последующая гибель Авенира произвели чрезвычайно негативное впечатление и на царя, и на его приближённых. Следствием этой измены стали резкое ослабление Израильского царства Эш-Баала и какие-то смуты, и в этих условиях командиры просто убили своего царя и принесли его голову в дар Давиду». [Циркин. Указ. соч. С. 148]. Убившие Иевосфея Рихав и Баане ждали от Давида награды, но горько ошиблись в своих надеждах. «И отвечал Давид Рихаву и Баане, брату его, сыновьям Реммона Беерофянина, и сказал им: жив Господь, избавивший душу мою от всякой скорби! Если того, кто принес мне известие, сказав: „вот, умер Саул“, и кто считал себя радостным вестником, я схватил и убил его в Секелаге, вместо того, чтобы дать ему награду, то теперь, когда негодные люди убили человека невинного в его доме на постели его, неужели я не взыщу крови его от руки вашей и не истреблю вас с земли? И приказал Давид слугам, и убили их, и отрубили им руки и ноги, и повесили их над прудом в Хевроне. А голову Иевосфея взяли и погребли во гробе Авенира, в Хевроне» (2 Цар. 4:9—12). Почти сразу после своего воцарения Давид отправляется походом на Иерусалим, столицу племени иевусеев, которые так и не были ещё покорены преемниками Иисуса Навина. Поход на Иерусалим не был случаен. Ибо «Контроль над Иерусалимом означал контроль над всей Палестиной, поскольку он расположен на центральной гряде, являющейся единственным путём север-юг… К востоку путь из Иерусалима идёт до Иорданской долины и района Иерихона, далее по броду через Иордан к богатому плато трансиордании, тогда как к западу ряд путей вёл к Шефеле и прибрежной долине… Без обладания Иерусалимом единство было невозможно». [Kenyon K. M. Archaeology in the Holy Land; New York, 1979. P. 233—234]. Иерусалим был одной из древнейших и первоклассных крепостей своего времени. «Наиболее древние следы человеческой деятельности были обнаружены вблизи источника Гихон. Речь идёт о небольшом количестве глиняной утвари и захоронениях в пещерах, выдолбленных в скале». [Нир Р. Иерусалим в веках. Израиль, Тель-Авив: И-во Открытого университета, 1997. Часть 1. С. 17—18]. Данные находки относятся к первому-второму послепотопным векам, однако судить по ним о размерах и составе населения не предоставляется возможным. «Наиболее раннее письменное свидетельство об Иерусалиме содержится в так называемых „Надписях проклятий“ (это надписи, сделанные египтянами, контролирующими в ту пору Палестину, предрекающие наказания в случае восстаний хананеев против Египта — прим. А. О.). Они были сделаны в Египте в 19—18 веках до н. э. Наряду с правителями различных городов в Сирии и Земле Ханаан упоминаются также и правители Иерусалима (Русалимум). И-р-к-а-м и В-и-с-а-н (точное произношение этих имён неизвестно). К данному же периоду относятся керамические изделия и пещерные захоронения, обнаруженные при археологических раскопках у подножия Масличной Горы, а также остатки стены к востоку от юго-восточного холма, несколько выше источника Гихон. Они позволяют предположить, что начиная с этого периода (а возможно, и ранее), город был укреплён. Следовательно, к этому времени городские правители обладали уже необходимыми организационными и исполнительскими возможностями». [Нир. Указ. соч. С. 18—19]. Важные сведения о древнейшем Иерусалиме даёт Тель-Амарнский архив, представляющий собой переписку между египетскими наместниками и вассальными царями Палестины с фараонами. Данный архив насчитывает более 100 подобных писем, некоторые из которых принадлежат иерусалимскому царю Абди-Хеба, в которых он описывает еврейское вторжение в Палестину из Египта в XV—XIV вв. (о соотношении этих писем с данными книг Исход и Иисуса Навина см. подборку материала Опарин А. А. У разбитых водоёмов. Археологическое исследование книг Исход и Иисуса Навина. Харьков: Факт, 2002). Иерусалимский царь выступает против иудеев, ведомых Иисусом Навином, но терпит жестокое поражение [Нир. Указ. соч. С. 29], что подтверждает библейское сообщение И. Нав. 10:1—11. Однако сам Иерусалим остался непокоренным. Спустя несколько лет по смерти Иисуса Навина, около 1380 года до х. э. иудеи берут город штурмом, предав его огню (Суд. 1:8). Однако закрепиться им не удалось и город вновь был отстроен иевусеями. «Но Иевусеев, жителей Иерусалима, не могли изгнать сыны Иудины, и потому Иевусеи живут с сынами Иуды в Иерусалиме даже до сего дня» (Нав. 15:63). «Но Иевусеев, которые жили в Иерусалиме, не изгнали сыны Вениаминовы, и живут Иевусеи с сынами Вениамина в Иерусалиме до сего дня» (Суд. 1:21). Хозяевами Иерусалима, как уже говорилось, были иевусеи — одно из самых мало изученных библейских племен. Своё происхождение они ведут от патриарха Иевусея, третьего сына Ханаана (Быт. 10:16). Указывает Библия так же на близкое родство иевусеев с хеттами: «Так говорит Господь Бог дщери Иерусалима: твой корень и твоя родина в земле Ханаанской; отец твой Аморрей, и мать твоя Хеттеянка» (Иез. 16:3). Эти библейские сообщения об этносе иевусеев, как родственных хеттам племенам, сегодня также подтверждены наукой. [Нир. Указ. соч. С. 31]. Иевусеи, как и другие хананейские племена, были грубыми язычниками, приносящими часто человеческие жертвы и устраивающими массовые «религиозные» сексуальные оргии. Привыкнув за долгие столетия к соседству с иудеями и их безуспешным попыткам занять город, иевусеи презрительно наблюдали, как их окружали войска Давида. Воины последнего также с опаской взирали на неприступные стены цитадели. «Иевусейский Иерусалим располагался на высоком холме Офел, на отроге, несколько ниже кряжа. Место это было хорошо защищено самой природой: город ограждался крутыми склонами, спускавшимися к долине Кедрон на востоке и Терапеон на западе. Обе долины сходятся, что ещё более затрудняет доступ к городу: лишь узкий перешеек соединяет его с возвышенностью, на которой находится современный Иерусалим. В долине Кедрон располагался Гихон — постоянно функционировавший водный источник — важнейший фактор локализации древних городов». [Мерперт Н. Я. Очерки археологии библейских стран. М.: ББИ, 2000. С. 245]. Осада и взятие Иерусалима описаны в Библии весьма необычно: «И пошел царь и люди его на Иерусалим против Иевусеев, жителей той страны; но они говорили Давиду: „ты не войдешь сюда; тебя отгонят слепые и хромые“, — это значило: „не войдет сюда Давид“. Но Давид взял крепость Сион: это — город Давидов. И сказал Давид в тот день: всякий, убивая Иевусеев, пусть поражает копьем и хромых и слепых, ненавидящих душу Давида. Посему и говорится: слепой и хромой не войдет в дом [Господень]» (2 Цар. 5:6—8). «В более точном переводе, изданном в Израиле под редакцией Давида Йосифона, восьмая строчка звучит так: „И сказал Давид в тот день: всякий, кто побьёт Иевусеев и доберётся до трубопровода и до хромых и слепых, ненавистных душе Давида… Оттого и говорят: слепой и хромой не войдут в дом“». [Нир. Указ. соч. С. 33—34]. Что же за трубопровод? Что это за слепые и хромые, стоящие на стенах? Долгое время библейское описание захвата города называли какой-то нелепой сказкой. И только относительно недавно, благодаря многолетним археологическим раскопкам и историческим изысканиям были подтверждены эти необычные библейские сообщения об осаде. «Невероятный способ, при помощи которого строго охраняемая крепость Иерусалима попала в руки Давида, выяснился в прошлом веке случайно, благодаря капитану Британской армии, обладавшему талантом разведчика. В Кедронской долине (к востоку от Иерусалима) находится источник „Айн Ситти Мариам“ — „Источник Девы Марии“. В Ветхом Завете он известен под названием „Гихон“, т.е. „ключ“. Он всегда был основным источником воды для населения города. Дорога к нему идет мимо развалин небольшой мусульманской мечети прямо к каменному своду в скале. Тридцать ступенек ведут вниз к маленькому водоему, в котором собирается чистая ключевая вода, текущая из самого сердца скалы. В 1867 году капитан Уоррен вместе с толпой паломников посетил этот знаменитый источник, где, согласно легенде, Мария стирала свивальники своего маленького сына. Несмотря на сумерки, Уоррен заметил темную щель в своде пещеры, несколькими ярдами выше того места, где из скалы вытекала вода. По-видимому, раньше ее никто не замечал, потому что когда Уоррен спросил об этом, ему ничего не ответили. Переполненный любопытством, Уоррен вернулся к „Источнику Девы“, снаряженный лестницей и длинной веревкой. Он даже не представлял себе, что ему предстоит слишком смелое и несколько рискованное приключение. Позади источника начинался узкий прорубленный в стене канал, который шел вначале горизонтально, а затем уходил вверх в скалу. Как опытный альпинист, Уоррен был хорошо знаком с лазанием по расщелинам. Он стал осторожно и проворно взбираться наверх. Приблизительно через сорок футов расщелина внезапно закончилась. Двигаясь в темноте на ощупь, Уоррен наконец нашел узкий коридор. Он пополз по нему на четвереньках. В скале было высечено множество ступенек. Через некоторое время Уоррен увидел впереди мерцающий свет. Он добрался до пещеры, в которой не было ничего, кроме старого кувшина и стеклянных бутылок, покрытых пылью. Уоррен протиснулся через щель в скале и очутился в центре города, залитого солнцем. Источник Девы остался далеко внизу. В 1918 году в Иерусалим из Соединенного Королевства приехал Паркер и при поддержке Палестинского Исследовательского фонда провел тщательное исследование, которое определило, что это замечательное устройство датируется II тысячелетием до н. э. Жители древнего Иерусалима прорубили в скале тоннель, чтобы в случае осады можно было в безопасности добираться к источнику. Благодаря любопытству Уоррена обнаружился путь, которым три тысячи лет назад воспользовался Давид, чтобы захватить врасплох Иерусалимскую крепость. Лазутчики Давида, должно быть, узнали об этом тайном проходе, который был, по библейским упоминаниям, раньше неизвестен. Давид говорит: «Всякий пусть поднимается к канаве и поражает Иевусеев…» (2 Цар. 5:8). В английском переводе Библии еврейское слово „синнор“ переводится как „канава“, что означало „шахту“ или „источник“. Однако Уоррен решил только часть проблемы, так как начало прохода лежит за стенами, которые в его время считались стенами древнего Иерусалима иевусеев, существовавшими еще до царствования Давида. Всякий, кто проникал через этот проход, точно так же попадал к стенам иевусеев. Все разъяснилось только в 60-х гг. XX века, когда Кетлин М. Кеньон провела здесь обширные раскопки. Иерусалимские стены оказались на самом деле не настолько древними, как это считалось. Были обнаружены намного более старые стены, которые датировались периодом, предшествовавшим времени царствования Давида. Эта стена шла вдоль склона, ниже прохода к источнику. Следовательно, воины Давида, которые пробрались через этот прорубленный в скале ход, вышли не перед древней иерусалимской стеной, а на порядочном расстоянии за ней и очутились прямо внутри города, который собирались захватить. Это подтверждается во 2-й Книге Царств (5:8) и разрешает многие загадки, связанные с этим проходом в скале». [Келлер. Указ. соч. С. 221—223]. «Что же касается „слепых и хромых“, то, по мнению археолога и историка Игаля Ядина, речь идёт о магической церемонии, с помощью которой иевусеи хотели испугать Давида и его людей. И. Ядин опирается здесь на схожую картину церемонии принятия присяги армией в царстве хеттов (как мы помним ближайших родственников иевусеев — прим. А. О.) в Малой Азии. По-видимому, было принято выставлять хромых и слепых на стенах города и запугивать неприятельских солдат тем, что они тоже станут хромыми и ослепнут, если нападут на город». [Нир. Указ. соч. С. 34—35]. Покорив Иерусалим Давид избирает его своей столицей. «Можно перечислить несколько причин, в соответствии с которыми Давид сделал Иерусалим столицей своего царства.

1. Давид хотел, чтобы столица царства была связана с ним и с его династией, т. е. представляла собой его личное семейное владение. Поэтому он выбрал чужой израильтянам город, на который не распространялась власть какого-либо из колен Израиля.

2. Давид избрал в качестве столицы город, располагавшийся за пределами владений колена Иуды, для того, чтобы продемонстрировать всеизраильский характер своего государства. Это государство должно было объединить колено Иуды с остальными коленами, в отличии от местно-племенного характера его предыдущего царства со столицей в Хевроне. По этой же причине он выбрал город, располагавшийся в иевусейском анклаве, за пределами владений какого-либо из колен.

3. Выбрав в качестве столицы „нейтральный“ город, не принадлежавший ни колену Иуды, ни какому-либо другому колену, Давид стремился предотвратить чувства ревности и конкуренцию между коленами.

4. Давид отлично понимал, что его основной опорой является колено Иуды в то время, как среди других колен есть немало сторонников семьи Саула и людей, не желающих видеть своим царем представителя колена Иуды. Поэтому он не сделал своей столицей один из городов центра страны, например Сихем (Шхем), а выбрал город, расположенный поблизости от владений колена Иуды.

Давид не только превратил Иерусалим в административную и политическую столицу своего государства, но и сделал город религиозным и культовым центром, неразрывно связанным с его династией. В этом состоит отличие Иерусалима от предыдущих столиц Израиля. Так, Дан и Вефиль (Бейт-Эль) служили религиозными центрами, но не являлись столицами государства. С другой стороны, Сихем (Шхем), Пенуил, Тирца и Самария (Шомрон) выполняли функции административных столиц, но не играли особой роли в религиозной сфере. Превращение Иерусалима в религиозный и национальный центр израильского царства было связано с рядом действий, предпринятых в эпоху Давида и его преемника Соломона. Их результатом явилось приобретение Иерусалимом центрального места в национальном сознании Израиля.

1. Давид сделал Иерусалим местом пребывания царя, его двора и свиты. Он превратил город в административный центр, из которого осуществляется управление всем государством. В Иерусалиме жили и работали высшие чиновники, и размещалось военное командование.

2. Подобное развитие событий естественным образом привело к росту города, его застройке и укреплению: созданию „милло“ [Исследователи выдвинули различные гипотезы в отношении значения этого слова. Наиболее распространена точка зрения, в соответствии с которой „милло“ является насыпью, соединившей Город Давида с Храмовой Горой. („Миллуй“ на иврите означает „наполнение“, „начинку“.) Отсюда следует вывод, что уже в эпоху Давида город начал расти в северном направлении и вышел за пределы территории иевусейского Иерусалима.] и постройке царского дворца из кедра.

11. И прислал Хирам, царь Тирский, послов к Давиду и кедровые деревья и плотников и каменщиков, и они построили дом Давиду. (Книга Царств II, 5:11).

3. Давид перенес в Иерусалим Ковчег Завета, древнюю святыню, свидетельствующую о союзе народа с его Богом и о единстве колен. Под звуки шофара [Особый вид рога, используемый в еврейском богослужении] Ковчег был внесен в Город Давида и помещен в особом шатре (скинии), которую построил для него Давид». [Нир. Указ. соч. С. 36, 38.]. В сообщении 2 Цар. 5:5—9 говорится, «что на этот город пошёл царь и его люди… Это значит, что в нападении участвовала личная дружина царя, а не общеплеменное ополчение» [Шифман. Указ. соч. С. 71], что очень важно, поскольку в результате Иерусалим становился личным владением царя и его потомков. [Циркин. Указ. соч. С. 149]. Когда известие о воцарении Давида над всеми евреями и захвате им Иерусалима стало известно филистимлянам, то они немедленно отправились в поход, чтобы на корню уничтожить возрождающееся иудейское государство. «они пошли против него войной на Иерусалим, и, заняв так называемую долину исполинов (местность эта находится недалеко от города), расположились там лагерем». [Иосиф Флавий. Указ. соч. Т. 1. Книга 7. Глава 4, 1. С. 335]. «И вопросил Давид Господа, говоря: идти ли мне против Филистимлян? предашь ли их в руки мои? И сказал Господь Давиду: иди, ибо Я предам Филистимлян в руки твои. И пошел Давид в Ваал-Перацим и поразил их там, и сказал Давид: Господь разнес врагов моих предо мною, как разносит вода. Посему и месту тому дано имя Ваал-Перацим. И оставили там [Филистимляне] истуканов своих, а Давид с людьми своими взял их. И пришли опять Филистимляне, и расположились в долине Рефаим. И вопросил Давид Господа, и Он отвечал ему: не выходи навстречу им, а зайди им с тылу, и иди к ним со стороны тутовой рощи. И когда услышишь шум как бы идущего по вершинам тутовых дерев, то двинься, ибо тогда пошел Господь пред тобою, чтобы поразить войско Филистимское. И сделал Давид, как повелел ему Господь, и поразил Филистимлян от Гаваи до Газера» (2 Цар. 5:19—25). Разгром филистимлян был ужасен [Циркин. Указ. соч. С. 149]. В ужасе они побросали не только драгоценности, но даже своих идолов, что было самым дорогим в глазах язычника. Народ с обожанием взирал на царя, который прекратил гражданскую войну, сплотил воедино 12 колен и разбил неприятелей. Впервые за свою жизнь Давид оказался на небывалой доселе для себя высоте и могуществе. Как часто многие, достигнув подобного положения, начинают меняться. Недаром даже говорят: «Власть портит человека». Достигнув определенных высот, многие люди перестают «узнавать» друзей, в них появляется спесивость, надменность, переходящая порой в жестокость и самодурство. Они начинают ставить себе памятники и т. д. И уж подавно забывают о Боге, «Даятеле всех благ». Медные трубы превратили многих подающих большие надежды людей в манкуртов. Но Давид был другим: Он не пошёл этим путём манкуртизации через самовозвышение и восхваление. Находясь в зените славы, он прелюдно преклоняется перед Тем, Кто даровал ему всё это.