12. Сын Божий

Литература: G.Dalman, The Words of Jesus(l909), 268–88; G. Vos, The Self Disclosure of Jesus (1926, 1954), 141–70; T.W.Manson, The Teaching of Jesus (1935), 89–115; R.Bultmann, Theology of the NT (1951). 121–33; V.Taylor. The Names of Jesus (1953), 52–65; O.Cullmann, The Christology of the NT (1959), 270–89; W.D.Davies, «»Knowledge» in the Dead Sea Scrolls and Matthew 11:25–30», in Christian Origins and Judaism (1962), 97–118; A.M.Hunter, «Crux Criticorum — Matt. xi:25–30 — A Reappraisal», NTS 8 (1962), 241–48; A.J.B.Higgins, «The ОТ mid Some Aspects of NT Christology», in Promise and Fulfilment. ed. F.F.Bruce (l963), 128–41; R. H. Fuller, 77if Foundations of NT Christology (19G5); J.Jeremias, The Central Message of the NT(1965), 9–30; W.Kramer, Christ, Lord, Son of God (1966), 108–28; I.H.Marshall, «The Divine Sonship of Jesus», Int 21 (1967), 87–103; F.Hnhn, The Titles of Jesus In Christology (1969), 279ff.; R.N.Longenecker, The Christology of Early Jewish Christianity (1970), 93–99; M.Hengel, The Son of God (1976); C.F.D.Moule, The Origins of Christology (1977), 22–31; G.Stanton, «Incarnational Christology in the NT», in Incarnation and Myth: The Debate Continued, ed. M.Goulder (1979), 151–65; J.A.Fitzmyer, «Addendum: Implications of the 4Q «Son of God» Text», A Wandering Aramean (1919), 102–14; J.M .McDermott, «Jesus and the Son of God Title», Greg 62 (1981), 277–318; B.Vanlersel, «»Son of God» in the NT», Jesus, Son of God? ed. E.Schilleboeckx and J. — B.Metz (1982), 37–48; B.W.Anderson, «.The Messiah as Son of God: Peter’s Confession in Traditio–Historical Perspective», in Christological Perspectloes, ed. R.Berkey and S.Edwards (1982), 157–69; D. J. Verseput, «The Role and Meaning of the «Son of God» in Matthew’s Gospel», NTS 33 (1987), 532–56; I.H.Marshall, Jesus the Sauiar: Studies in NT Theology (1990), 121–33; idem, The Origins of NT Christology (1990), 111–25.

Вступление

Самая важная мессианская фраза, которую произносит Иисус применительно к Себе, — это «Сын Божий». В истории богословской мысли это выражение обозначает божественную суть Иисуса Христа. Он — Сын Божий, т.е. Бог Сын, вторая Ипостась божественной Троицы. Однако когда мы начинаем изучать употребление этого выражения в синоптических евангелиях, мы не должны приходить к выводу, что значение его столь возвышенно, без тщательного исследования, потому что исторически в религиозной литературе иудаизма и Ветхом Завете эта фраза имела разные значения, отличные от того, что нам привычно. Поэтому нам нужно изучить историю и использование этого выражения во всех его значениях, после чего попытаться определить, как же оно употребляется в евангелиях.

Значение слов «Сын Божий»

Вое указывает, что выражение «сын Божий» может быть использовано по крайней мере в четырех разных значениях.[465] Создания Божьи могут быть названы Его детьми в плане происхождения, потому что обязаны своим существованием непосредственной созидательной деятельности Бога. Адама называют сыном Бога примерно в том же смысле, что Сифа — сыном Адама (Лк. 3:38). Таково отчасти значение Исх. 4:22, где Бог говорит об Израиле как о Своем первородном сыне. «Не один ли у всех нас Отец? Не один ли Бог сотворил нас? » (Мал. 2:10). Вероятно, в этом смысле Иисус называется сыном Божьим в Лк. 1:35, так как родился Он в результате непосредственного созидательного воздействия Святого Духа на тело Марии.[466]

Такое представление характерно не только для иудаизма; Платон пишет о Боге так: «Итак, найти Творца и Отца этой Вселенной — это действительно трудная задача; а, найдя Его, возвестить о Нем всем людям просто невозможно».[467] Подобное богословие отражено также в речи Павла в Афинах, где он использует идеи стоиков для иллюстрации христианской истины: «Мы Его и род» (Деян. 17:28). Это богословие всеобщего отцовства Бога; отсюда следует, что все люди, будучи творениями единого Бога, — братья и сестры. Однако это богословие сотворения, а не искупления. В этом богословии родство с Богом — всеобщая истина, которая относится ко всем в силу самой природы, следовательно, все люди — дети Божьи, и это должно определять их отношение к Богу и друг к другу. Мы должны попытаться определить, до какой степени это богословие общего происхождения отражается в учении Иисуса.

Во–вторых, выражение «сын Божий» может использоваться для характеристики отношения людей с Богом как особых объектов Его любви и заботы. Это морально–религиозный аспект использования, который может применяться как к людям, так и к народу Израиля. Таково более глубокое значение Исх. 4:22. Израиль — не просто народ, сотворенный в результате деятельности Бога, но и Его первенец, удостоенный особой любви Отца. Израиль — избранный народ Бога. Отношения Бога и Израиля неоднократно описываются в Ветхом Завете как отношения отца и сына.[468] В Новом Завете это понятие наполняется более глубоким смыслом, так как христиан называют детьми Божьими, в силу происхождения (Ин. 3:3; 1:12) и усыновления (Рим. 8:14,19; Гал. 3:26; 4:5). Мы уже рассматривали этот момент, говоря об отцовстве Бога. (См. с. 101–103.)

Третье значение выражения — мессианское; царь из рода Давида назван «Сыном Божьим» (2 Цар. 7:14). Это не обязательно указывает на божественную природу мессианского персонажа; это указание на официальное положение Мессии.

Четвертое значение — богословское. В новозаветном откровении и позже в христианском богословии выражение «Сын Божий» приобрело более возвышенный смысл; Иисус — Сын Божий, потому что Он — Бог и обладает божественной природой. Задача Евангелия от Иоанна — показать, что Иисус — Христос и Сын Божий, и из вступления Иоанна становится ясно: Иисус как Сын Божий, Логос, существовал всегда, Он Сам является Богом и воплотился для того, чтобы явить Бога людям. Вот что имеет в виду Павел, когда говорит, что Бог послал Своего собственного Сына, уподобив Его грешной плоти, чтобы сделать для человечества то, чего не смог сделать закон (Рим. 8:3; см. также Гал. 4:4). Описывая служение Господа нашего как Первосвященника, автор Послания к евреям называет Его «Иисусом Сыном Божьим»; ставя рядом два эти титула, он указывает на две природы Господа (Евр. 4:14).

Основная из стоящих перед нами проблем такова: является ли Иисус Сыном Божьим в чисто религиозном плане; или же Он — Сын Божий как Мессия; или же богословие представляет Его как Сына Божьего в том смысле, что Он обладает природой Бога, как считали Иоанн и Павел на основании слов Самого Иисуса? Мы уже видели, что Иисус в определенном смысле считал Себя отличным от Своих учеников, говоря об отношениях с Богом. В какой–то степени Бог — Отец Иисуса не в том же смысле, в каком Он — Отец Его учеников. (См. с. 101.) Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны подробнее рассмотреть понятие «Сын Божий».

Мессия — Сын Божий в иудаизме

Представление о Сыне–Мессии восходит к данному Давиду обетованию о его потомках, которые после него будут править Израилем. Обетование это касается не только непосредственных преемников Давида, но и великого Мессии, Сына Божьего в самом полном смысле этого слова. Об этом потомке Давида Бог говорит: «Я буду ему отцом, и он будет Мне сыном» (2 Цар. 7:14). Подробнее эта тема развивается в Пс. 88, где Бог говорит о Давиде: «И Я сделаю его первенцем, превыше царей земли… и продолжу вовек семя его, и престол его — как дни неба» (Пс. 88:28,30). Потомство Давида заключено в нем, и великое обетование, которое полностью не сбылось в лице его преемников, касается великого сына Давида, который станет править над всеми земными царями.[469] Мессианское значение данной фразы еще отчетливее прослеживается в Пс. 2, где грядущего правителя называют помазанником Господа, царем и Сыном Божьим: «Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя» (Пс. 2:7). Царь–помазанник назван здесь Сыном Бога в силу самой своей должности.

Достаточно важно, что, несмотря на упоминания о Мессии–Сыне в Ветхом Завете, выражение «Сын Божий» не стало распространенным титулом Мессии. До I века оно встречается в таком значении только в одном месте. В Пятой Книге Еноха Бог говорит: «Ибо Я и Сын Мой будем с ними навеки» (Ен. 105:2). Однако во фрагменте из Книги Еноха на греческом языке эта глава отсутствует.[470] «Сын Божий» встречается как апокалиптический титул также в апокалипсисе I века, 3 Ездры. Здесь в нескольких местах сверхъестественный Мессия обозначен словами «Сын Мой».[471] Дж.Х.Бокс доказал, что такое использование основано на мессианском толковании Пс. 2.[472] Однако многие ученые считают, что в первоначальных вариантах текста на месте слова «Сын» было слово «Раб».[473] В родственном произведении, Апокалипсисе Варуха, говорится о «Моем Рабе Мессии» (Апок. Вар. 70:9). Современные исследователи соглашаются с Дэлменом в том, что в новозаветные времена было не принято называть Мессию «Сыном Божьим»,[474] хотя некоторые из них все же полагают, что такое возможно.[475]

В кумранских свитках есть одно упоминание о Мессии из рода Давида, основанное на 2 Цар. 7:14.[476] Это подтолкнуло Р.Х.Фуллера к выводу, что выражение «Сын Божий» стало использоваться в мессианском значении в дохристианском иудаизме.[477] Следовательно, мы не должны исключать возможности, что выражение «Сын Божий» в евангелиях определяют Иисуса как Мессию.

Богочеловек

Другой возможный источник выражения «Сын Божий» — представление о богочеловеке у древних греков. В восточных религиях все цари считались происходящими от богов. Эллины же верили в существование людей, обладающих божественными силами и способных творить чудеса; их называли theioi andres — божественные люди. Бультман предположил, что за «Сыном Божьим» евангелий стоит это эллинистическое представление о богочеловеке. «Иисус изображается в них как Сын Божий, являющий Свою божественную силу и власть, совершая чудеса».[478]

«Сын Божий» в евангелиях

Марк с самого начала ясно показывает, что воспринимает Христа как Сына Божьего (Мк. 1:1), а Матфей приравнивает признание Петром Иисуса Мессией к признанию Его Сыном Бога (Мф. 16:16). Чтобы понять, что это значит, мы должны внимательно изучить евангелия.

Поразительно одно: в синоптических евангелиях Иисус нигде не называет Себя полным титулом; часто Он говорит о Себе как о «Сыне». Тут же приходится сделать вывод: что бы это ни значило, но Иисус не называл Себя «Сыном Божьим». Это кажется тем более странным ввиду того, что в посланиях[479] Иисуса называют «Сыном Божьим» постоянно.

«Сыном Божьим» Иисуса называет ГОЛОС с небес в момент Его крещения (Мк. 1:11) и преображения (Мк. 9:7). Он подвергается искушениям как Сын Божий (Мк. 3:11 = Лк. 4:41). Бесы признают Его как Сына Божьего (Мк. 5:7). Первосвященник задает Ему вопрос, Сын ли Он Бога Благословенного (Мк. 14:61). У Матфея слова «Сын Божий» добавлены в некоторых местах, где их нет у Марка;[480] и нам понятно, что в текстах Марка и Q предание представляет Иисуса как Сына Божьего, признанного людьми, бесами и Богом. Добавления Матфея не изменяют предание, а только подчеркивают его.

Очевидно, что в подобных местах слова «Сын Божий» — не эквивалент «Мессии». Мессия — это сын Давида, Божий помазанник, который установит Царство Божье во всем его могуществе. Иисуса приветствуют как Сына Божьего, потому что Он обладает властью над миром духов (Мк. 3:11; 5:7). Распятому Иисусу говорят, что раз Он Сын Божий, то может спастись, — значит, Его считают состоящим в особых отношениях с Богом и обладающим сверхъестественными способностями. Этот стих, если он не добавлен Матфеем позже (у Марка и Луки этого нет), отражает ситуацию: люди верили, что Иисус провозглашает Себя не только Мессией, но и Сыном Божьим.

На основании этих стихов можно сделать вывод, что Иисуса считали типичным эллинистическим богочеловеком, т.е. волшебником. Но такому толкованию противоречит одно свидетельство. Когда во время сорока дней в пустыне Иисус подвергся искушению, Его побуждали играть именно такую роль и убеждать людей в Своей божественности, совершая чудеса: утолять голод, превращая камни в хлеб; поражать толпы, прыгая с купола храма и приземляясь целым и невредимым; претендовать на политическую власть над миром (Мф. 4:1–11 = Лк. 4:1–13). Иисус решительно отказался от такой роли Сына Божьего. Как мы увидим, в момент крещения Иисус был назван Сыном Божьим, чтобы исполнить роль Раба Господа. Сатана, искушая Его, пытался отвратить Его от этой роли и наставить на путь чудес. И, отвергнув сатанинские искушения, Иисус тем самым дал понять, что Он не отказался от роли Раба Божьего. «Иисус был Сыном Божьим не как чудотворец, но как преданный исполнитель Своего задания — Он должен был пострадать» .[481]

Мы можем определить содержание термина «Сын Божий», изучив несколько отрывков, в которых Иисуса называют Сыном — или Он Сам так Себя называет.

Крещение

В начале служения Иисуса к Нему обратился голос с небес, назвавший Его Сыном Божьим и Помазанником–Мессией: «Ты Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мк. 1:11). В каком смысле здесь Иисус назван Сыном Божьим? Некоторые считают, что термин отражает Его любовь к Богу Отцу, сошедшую на Иисуса при крещении.[482] Другие истолковывают это в рамках христологии усыновления. В момент крещения Иисус был помазан как Мессия, Сын Божий, и так началось Его служение.[483] Это очень поверхностное понимание Сына и Мессии. Иисус стал Сыном Божьим, потому что был избран Мессией при крещении.

Но если бы под этим заявлением имелось в виду посвящение на служение Мессии, обозначенное через отношения между Отцом и Сыном, оно было бы сформулировано иначе. Этот стих — ссылка на Пс. 2:7, где говорится: «Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя». Эти слова кажутся более подходящими, чтобы обозначить посвящение на служение Сына, характеризующееся мессианскими качествами.[484] Но вместо того, чтобы полностью процитировать Пс. 2:7, голос ограничивается первой частью этого стиха и продолжает словами из Ис. 42:1: «Вот, Отрок Мой, Которого Я держу за руку, избранный Мой, к Которому благоволит душа Моя». Текст Мк. 1:11, переведенный на греческий как «в Котором Мое благоволение», можно было бы передать словами: «на Которого сошло Мое благоволение», что предполагает идею выбора. «Важно избрание, которое идет от Бога, а именно, избрание Сына, предполагающее Его миссию и Его помазание на царственную роль Мессии. Как huios ho agapetos, Иисус является Получателем благоволения избрания».[485]

Более того, греческое слово agapetos, которое переводится как «возлюбленный», иногда выступает синонимом monogenes, «единородный».[486] Поэтому божественный голос объявил: «Вот Сын Мой единородный; Я Его избрал». Положение Сына и статус Мессии — не синонимы. Напротив, положение Сына первично и является основанием для избрания Иисуса Мессией. Ссылка на Ис. 42:1 также указывает, что мессианское служение — быть Рабом Господа.[487] Голос с небес подтверждает статус Иисуса как Сына, который Тот уже осознает, что видно из опыта искушения (Мф. 4:3,6), и на основании этих отношений провозглашает посвящение Иисуса на мессианское служение раба.[488] «Вот Сын Мой единственный» — определение постоянного положения Иисуса. Он не становится Сыном; Он является Сыном. Положение Сына предшествует мессианству, но не тождественно ему: «Мессианство не… первично здесь, и выражение «Сын Божий» не следует понимать в свете мессианства. Голос… подтверждает правомерность Его осознания Себя как Сына» .[489]

Искушение

Искушения Иисуса надо понимать в этом контексте. Сатана искушает Иисуса не словами: «Если Ты — Мессия», а говорит: «Если Ты — Сын Божий». Сатана признает, что Иисус как Сын Божий может призвать ангелов для обеспечения личной безопасности. Искушения действительно имеют отношение к мессианскому служению Иисуса, но основано это служение на Его статусе Сына.

Этот статус включает в себя сверхъестественный элемент, и это видно далее из того, что Иисуса признают бесы. Марк описывает, как в самом начале служения Иисуса, в синагоге Капернаума, бесноватый увидел Иисуса, узнал Его и воскликнул: «Что Тебе до нас, Иисус Назарянин? Ты пришел погубить нас! знаю Тебя, кто Ты, Святый Божий» (Мк. 1:24). Бесы узнают Иисуса мгновенно и не сомневаются. Их признание не основано на наблюдениях за высказываниями и деяниями Иисуса; это не приобретенное знание, но интуитивное узнавание сверхъестественного характера. Такое толкование подкрепляет эпизод с Павлом и одержимой бесами девушкой в Деян. 16. Выражение «Святый Божий» — это не титул Мессии и не раннехристианское определение Иисуса. Оно идет от ветхозаветного обозначения Бога как Святого.[490] Бесы узнают в Иисусе сверхъестественную личность.[491]

Матфея 11:25–27

Для изучения синоптических евангелий важно рассмотреть отрывок в Мф. 11:25–27 = Лк. 10:21–22. Дибелиус считает, что этот фрагмент выражает «мифологическую», т.е. сверхъестественную идею.[492] Многие богословы, в особенности немецкие, полагают, что он является более поздним, эллинистическим христианским добавлением.[493] Однако Иеремиас установил, что, судя по семитическому характеру отрывка, он был создан в иудейской среде,[494] и «если мы его отвергаем, это объясняется нашим общим отношением к личности Иисуса, а не тем, что его язык в какой–то мере кажется «эллинистическим»».[495]

Говоря о царственной деятельности Бога, проявляющейся в мире через Его собственную личность, Иисус произносит: «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам». Значение служения Иисуса можно понять только в результате божественного откровения. Присутствие и сила Царства Божьего среди людей были признаны не всеми. Иоанн Креститель объявил, что Царство Божье близко, а Иисус явил силу Царства в Своем мессианском служении. Были люди, увидевшие, что пророчество о пришествии Царства исполнилось, но в целом «поколение» осталось слепо, Иоанна называли сумасшедшим, а Иисуса — обжорой и пьяницей, а иногда и одержимым (Мф. 12:24). Правильное понимание личности и служения Иисуса могло прийти только в откровении от Отца, всевышнего Господа небес и земли, Который являет Свою власть, скрывая истину от мудрецов и открывая ее младенцам.

Сын играет очень важную роль в процессе откровения. «Все предано Мне Отцом Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф. 11:27). «Все» — это «сие» из Мф. 11:25, а именно, все содержание божественного откровения.[496] Бог, Господь небес и земли, наделил Сына властью над откровением; Он вверил истину Иисусу, чтобы Тот передал ее другим. Это сделано на том основании, что Иисус — Сын; Бог дал Ему это поручение потому, что Он — Его Отец (Мф. 11:25). Так как Иисус — Сын Божий, Он способен принять все от Отца, чтобы поведать остальным. Задача откровения, порученная Мессии, основана на Его статусе Сына.

В Мф. 11:27 ясно сказано, что предполагают подобные отношения: «Никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына». Это — не просто осознание статуса Сына. Иисус знает Отца, как Отец знает Сына. Это — исключительное и взаимное знание, объединяющее Сына и Отца. Бог знает Сына непосредственно, потому что Он — Его Отец. Совершенно ясно, что знание Отца — не приобретенное, основанное на опыте, но прямое, интуитивное и непосредственное. Оно основано на том факте, что Бог — Отец Иисуса. Таким же образом Иисус знает Отца. Поэтому Его знание Отца тоже непосредственно и интуитивно, основано на том факте, что Он — Сын. Таким образом, отношения Отца и Сына и их обоюдное знание воистину уникальны и отличаются от отношений между людьми и человеческого познания. Сын Христос обладает от рождения исключительным знанием Бога, подобным знанию Бога о Нем.

Так как Иисус — Его Сын, обладающий этим уникальным знанием, Бог поручил Ему мессианскую задачу — стать посредником и дать людям знание о Боге. Человек может познать Бога только через откровение Его Сына. Как Отец проявляет Свою всевышнюю власть, являя Сына, так и Сын осуществляет Свою всевышнюю власть, являя Себя Своим избранным. Такое опосредованное знание Бога, которое дается людям в откровении, подобно, но не идентично знанию Иисуса об Отце. Знание Сына об Отце — это такое же непосредственное, прямое, интуитивное знание, как и знание Отца о Сыне. Это — знание божественного уровня. Знание об Отце, которое могут приобрести люди, — опосредованное и получено через Сына в откровении. Знание Отца, которым обладает Иисус, уникально; и Его положение Сына тоже уникально. Людям дается опосредованное знание Бога, и даже детьми Божьими они становятся через Его Сына.

Отсюда ясно, что положение Сына и статус Мессии — не одно и то же; положение Сына первично, а на нем уже основана миссия Мессии. Более того, положение Сына — это не просто осознание отцовства Бога; это уникальные и исключительные отношения между Богом и Иисусом.

Незнание Сына

Иисус говорит о Себе как о Сыне Божьем, рассказывая о времени парусии. «О дне же том или часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец» (Мк. 13:32). Это высказывание привлекает нас потому, что ангелам и тем более Сыну следовало бы знать об этом, как и Отцу. Иисус причисляет Себя к тому же порядку существ, что Отец и ангелы, — т.е. к тем, кто должен обладать сверхъестественным знанием. Но этого, вопреки ожиданиям, Сын не знает.[497]

Злые виноградари

В притче о злых виноградарях (Мк. 12:1–12) опять проводится разграничение между положением Сына и Мессии и показывается, что первое является основанием для второго. Послав сперва безрезультатно нескольких слуг, владелец виноградника послал своего сына взыскивать наследство. Он ожидает, что на этот раз достигнет успеха именно потому, что послан его сын. Положение сына не зависит от порученной ему миссии и предшествует ей. Именно как сын он становится наследником виноградника, поэтому его посылают вернуть наследство.

Спор с фарисеями

На последней неделе служения, споря с фарисеями, Иисус задал им вопрос: «Как могут книжники утверждать, что Христос — сын Давида?» Иисус не отрицает истинности этого утверждения. Происхождение Мессии от Давида было настолько распространенным верованием, что отрицать это было невозможно (Рим. 1:3), и у нас нет свидетельств, что Иисус отрекался от титула Сына Давида. Иисус корректирует общепринятое представление о Мессии, указывая, что Он должен быть больше чем сыном Давида, ибо сам Давид называет Его Господом. «Сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих» (Пс. 109:1). Иисус задает вопрос: «Сам Давид называет Его Господом: как же Он Сын ему?» (Мк. 12:37). Представление фарисеев о Мессии не было неверным; оно было неточным. Мессия не должен быть только сыном Давида; Он должен быть также Сыном Бога, а как Сын Божий, Он — Господь Давида. Как Сын Божий, Он будет сидеть по правую руку Бога и царить над вселенной. Сын Давида должен был править миром; Сын Божий будет править грядущим миром. Иисус утверждает, что, судя по процитированному выше Псалму, Мессия должен быть сверхъестественным существом, сидящим по правую руку Бога. Здесь Иисус даже намекает на Свое вечное существование.[498] Мессия — это одновременно и земной человек, потомок Давида, и грядущий Судья мира — Господь и Судья Давида.

Иисус перед синедрионом

Похожее заявление о высоком положении Сына мы обнаруживаем в рассказе о суде синедриона над Иисусом. Против Иисуса выдвигались разные обвинения, но Он не отвечал на них. Наконец первосвященник заставил Его принести присягу (Мф. 26:63) и задал прямой вопрос: «Ты ли Христос, Сын Благословенного?» (Мк. 14:61). Некоторые ученые говорят, что первосвященник не мог задать подобный вопрос,[499] но если первосвященник слышал, что Иисус претендует на звание Сына Божьего, и искал повод для осуждения, в этом вопросе нет ничего невероятного. Неясно, имел ли в виду первосвященник нечто большее, чем Мессию и «Христа», говоря о «Сыне Благословенного» или «Сыне Бога»; но в свете того, что обычно Мессию не обозначали подобным титулом, можно предположить, что вопрос касается не только мессианства. Ответ Иисуса по крайней мере отчасти проясняет ситуацию. Он говорит: «Я; и вы узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных» (Мк. 14:62). Синедрион тут же соглашается, что Его надо приговорить к смерти за богохульство. Обратите внимание, что по иудейским законам притязание на мессианство само по себе не было поводом для осуждения. Просто мессию не приговорили бы к смерти. Такое заявление не считалось богохульственным.[500] Иисус же претендовал не просто на мессианство; Он говорил о Себе как о Сыне Человеческом. По сути дела, Иисус говорит: сейчас Я стою перед вашим судом и вы судите Меня; но настанет день, когда все изменится, и вы увидите Того, Кого сейчас судите, в роли Сына Человеческого, судящего мир. Тот, Кого вы сейчас осудите, будет вашим Судьей. Итак, Иисус заявляет о Своем праве последнего суда, т.е. посягает на право Самого Бога, и за эти слова о будущем вознесении и исполнении обязанностей Самого Бога Он и был приговорен к смерти как богохульник.

Выводы

Мы приходим «выводу, что Иисус считал Себя уникальным Сыном Божьим, отличающимся от всех других и подобным Богу в такой степени, какая для обычных людей недостижима. Тому есть и другие свидетельства;[501] но мы ограничились фактами, которые относятся к использованию термина «Сын Божий». Между «Сыном Человеческим» и «Сыном Божьим» существует тесная связь. Маршалл предполагает, что Иисус использовал титул «Сын Человеческий», «чтобы осторожно обозначить Свои уникальные отношения с Богом как Его Сына и агента спасения. Титул Мессия не подходил… и вводил в заблуждение… в то время как титул Сына Божьего был слишком конкретен. Но титул Сына Человеческого обладает определенными преимуществами. Он прекрасно подходит, чтобы выразить представление Иисуса о Себе, так как указывает на близкую связь с Богом и небесное происхождение… Итак, «Сын Человеческий» — превосходное средство для выражения божественного самосознания Иисуса, в то же время скрывающее это откровение от тех, кто не желает видеть и слышать».[502] В ранней церкви выражение «Сын Божий» широко использовалось для обозначения высшей власти Иисуса.

Господь

В ранней церкви одним из самых почетных титулов Иисуса был «Господь». Он был первой из исповедей веры в Иисуса (Рим. 10:9) и предполагал божественность. Как Господь, Иисус, воскресший и вознесенный, сел по правую руку Бога (Деян. 2:33,36), чтобы править всем творением, пока оно не признает Его как Господа (Флп. 2:9–11). Если бы предание об историческом Иисусе так радикально изменилось под воздействием христианской веры, как говорят критики форм, нам следовало бы ожидать, что этот титул найдет отражение в предании об Иисусе.

Но ничего подобного мы не обнаруживаем. Это слово действительно встречается часто, но обычно не несет в себе возвышенного христологического значения. Часто оно употребляется в звательном падеже как форма вежливого обращения (Мф. 15:27; 18:26; Лк. 7:6; 9:57, и т.д.), в значении нашего «господин». Еврейский эквивалент этого слова — «рабби», обращение учеников к учителю.[503] Лука использует этот термин много раз в сознательно употребляемых анахронизмах типа: «Тот, Кого мы знаем как Господа» (Лк. 7:13,19; 10:1,39,41 и т.д.).[504] Есть несколько фраз, в которых это слово употребляется как возвышенное, но не настолько, как это было в христологии ранней церкви (Лк. 5:8; Мф. 7:21).[505] [506] Иисус использует это слово по отношению к Своему собственному положению в Мк. 2:28; 11:3; 12:37. Последний отрывок, в котором Иисус ссылается на Пс. 109:1, где Мессия назван Kyrios, очень важен. Тейлор полагает, что, вероятно, это один из факторов, побудивших ранних христиан думать об Иисусе как о Kyrios.[507]

Впечатляет использование этого титула в Евангелии от Иоанна. В первых девятнадцати главах Kyrios встречается только трижды (Ин. 4:1; 6:23; 11:2), мы не учитываем те случаи, когда это вежливое обращение. Но в последних двух главах этот термин повторяется пятнадцать раз. «Ясно, что евангелисту кажется уместным говорить о «Господе» в подобном контексте, но он не чувствует себя вправе применять этот титул к Его земному служению».[508] Тейлор справедливо заключает: маловероятно, чтобы этот титул использовался при жизни Иисуса. Kyrios — это воскресший и вознесенный Господь.