30. Человечество вне Христа

Литература: С.К. Barrett, From First Adam to Last: A Study in Pauline Theology (1962); R.Bultmann, The Old and New Man In the Letters of Paul (1967); H.Ridderbos, Paul: An Outline of His Theology (1975), 91–158; W.D.Davies, «From Tyranny to Liberation: Pauline Experience of Alienation and Reconciliation», in From Alienation to At–one–ness, ed. F.Eigo and S.Fittipaldi (1977), 93–131; E. J. Epp, «Paul’s Diverse Images of the Human Situation and His Unifying Theme of Freedom», in Unity and Diversity in NT Theology, ed. R.A.Guelich (1978), 100–116; C.K.Barrett, «The Reign of Evil». Asbury Theological Journal 44 (1989), 5–16; J. C. Beker, «The Relationship between Sin and Death in Romans», in The Conversation Continues, ed. R.Fortna and B.Gaventa(1990), 55–61; S.E.Porter, «The Pauline Concept of Original Sin, in Light of Rabbinic Background», TB 41 (1990), 3–30.

Взгляд Павла на человечество и мир отражает основу его эсхатологии. Часто идеи Павла истолковывали на основании эллинистического дуализма, как космологического, так и антропологического.[1277] Космологический дуализм противопоставляет два уровня существования: земное и небесное; антропологический — две составляющих личности: тело и душу. Тело принадлежит земному уровню, а душа — небесному или духовному. У Платона материальный мир — это не зло в полном смысле слова, но препятствие, мешающее душе или разуму, связывающим человека с божественным. Душа вечна и по своей природе неразрушима, бессмертна. У гностиков этот дуализм обостряется до такой степени, что материя считается царством зла. Таким образом, искупление, и у Платона, и у гностиков, заключается в освобождении души из–под гнета материи и тела, в результате которого она может улететь в мир высшей реальности.[1278] У греков не было представления о Боге–Творце. У Платона Демиург «породил» мир, но он сделал это, придав форму уже существовавшей материи.

Богословие Павла невозможно понять в таком контексте. Суть его мысли — не космологический, но эсхатологический дуализм. (См. выше, с. 432–434.) Павел понимает, что живет в промежутке между двумя веками. Вся искупительная деятельность Бога направлена на окончательное учреждение Царства Божьего в Веке Грядущем, которое затрагивает все творение. До того времени продолжается прежний век, обремененный грехом, злом и смертью. Однако в миссии Христа и пришествии Духа тем, кто поверил во Христа, уже даны благословения этого нового века. Тем временем мир и человечество в целом остаются под властью старого века.

Взгляд Павла на творение — типично иудейский, а не греческий. Бог — Творец всего этого мира (Еф. 3:9; Кол. 1:16), в том числе человечества (1 Кор. 15:45). Все сотворено Богом и через Христа (1 Кор. 8:6), поэтому в теории Павла нет места для греческого Демиурга, который удалял бы Бога от Его творения.

Такие выражения, как «создание мира» (Еф. 1:4), предполагают creatio ex nihilo, а не придание формы ранее существовавшей материи.[1279] Человечество как часть творения может иметь не больше претензий к Богу, чем глина — к горшечнику (Рим. 9:20 и далее), в то время как Бог может претендовать на благодарность и поклонение людей (Рим. 1:21,25). И творение, и человечество грешны, следовательно, подвержены Божьему суду. Творение бренно и тленно (Рим. 8:21). Само по себе творение бессмысленно и подвержено разрушению, в конечном итоге ведущему к смерти. Из–за своей греховности оно обречено на гибель (1 Кор. 7:31).[1280] (См. с. 468 и далее.) Это не уничтожение творения, но его искупление, «в свободу славы детей Божиих» (Рим. 8:21). Однако Павел нигде не рассматривает творение как зло, противопоставляя материю духу. Вот почему он выступает против аскетических тенденций в церкви.[1281]

Мир

В этой связи полезно изучить взгляды Павла на мир (kosmos). Kosmos — это греческое слово, не имеющее еврейского или арамейского эквивалента; в Ветхом Завете говорится о «небесах и земле», или обо «всем» (Пс. 8:7,10; 68:35). Однако еврейское слово ‘o1am, которое в строгом смысле обозначает «век» как временное понятие, приобрело новые оттенки значения при соприкосновении иудейских мыслителей с эллинистическим миром. Оттенки эти были пространственными, таким образом, ‘o1ат стало означать не только век, но и мир.[1282] Вот почему у Павла понятия aion и kosmos взаимозаменяемы (1 Кор. 1:20; 3:19; 2:6).[1283] В Еф. 2:2 используются оба слова и говорится о «веке мира сего».

У Павла слово kosmos обладает множеством значений.[1284] Прежде всего, оно означает вселенную — все существующее (Рим. 1:20; Еф. 1:4; 1 Кор. 3:22; 8:4–5).

Во–вторых, Павел обозначает словом kosmos обитаемый мир, место проживания человечества, сцену развития исторических событий. Это тот мир, где рождаются люди (1 Тим. 6:7), где святые обязаны сосуществовать с грешниками (1 Кор. 5:10 и далее). Этот мир был обещан в наследство Аврааму (Рим. 4:13), а теперь в нем провозглашается Благая Весть (Рим. 1:8; Кол. 1:6). В этом мире живут люди, у которых нет надежды, безбожники (Еф. 2:12). В некоторых местах мир в таком понимании противопоставляется небесам (1 Тим. 1:15; 3:16; Кол. 1:20; Еф. 1:10).

В–третьих, kosmos — это человечество, все человеческое сообщество земли. Описывая свое искреннее поведение в мире (2 Кор. 1:12), Павел мог бы сказать «среди людей». Апостолы, отказавшиеся от мира (1 Кор. 4:13), воспринимаются людьми как презренные личности. Неразумные, слабые, униженные и презираемые мира (1 Кор. 1:27 и далее) — те, кто принадлежит к низшим социальным и культурным слоям общества. Мир держит ответ перед Богом (Рим. 3:19), будет судим (Рим. 3:6) и должен будет с Ним примириться (Рим. 11:15; 2 Кор. 5:19) — все это относится к человечеству в целом. В одном месте (1 Кор. 4:9) слово мир включает в себя не только людей, но и ангелов, т. е. всех сотворенных духовных существ, согласно переводу RSV. Перевод KJV, где перечисляются три разряда существ, истолковать достаточно трудно.

В–четвертых, что касается отношений человечества с Богом, то слово kosmos приобретает оттенок, которого не имеет во всех предыдущих вариантах использования. Человечество по сравнению с Богом рассматривается как грешное, погрязшее во грехе и, следовательно, враждебное Богу. В таком случае слово kosmos, обозначая человечество, указывает также на присутствие зла. Мир людей сам по себе не зол, потому что люди — Божье творение, а Божьи деяния — благи. Но если посмотреть на людей, каковы они есть, то мы видим: они бунтуют против Бога; и мир людей грешен как таковой. В данном случае kosmos и aion приближаются по значению. Язычники живут в соответствии со своим миром (дословно: «согласно веку этого мира»), следуя за «князем, господствующим в воздухе» (Еф. 2:2). Мудрость этого века, или мира, противопоставляется божественной мудрости (1 Кор. 1:20 и далее). Интеллектуальные знания и мудрость не грешны сами по себе; но самые высшие достижения человеческого разума не ведут к познанию Бога, следовательно, в конечном итоге они нелепы. Человеческая мудрость и знание не осуждаются как таковые; но неразумно верить в них как в средство достижения знаний о Боге, поскольку сам разум человечества извращен грехом; знание о Боге можно получить только в откровении. «Дух мира сего », т. е. общая перспектива и направление жизни этого мира, разительно отличается от Духа Божьего (1 Кор. 2:12). Следовательно, мудрость этого мира не нужна верующему в Бога, так как она неразумна; человек, который всецело полагается на достижения человеческой мудрости, неизбежно отойдет от знания Бога (1 Кор. 3:19). Принципы этого мира, в том числе человеческие рассуждения и традиции, даже религия, противопоставлены Христу (Кол. 2:8). Вне Христа человечество, в том числе Божий народ Израиля, ограничено мирскими принципами (Гал. 4:3). Истинная свобода может прийти только через искупление во Христе. У этого мира тоже есть своя религия, которая держит людей в узах аскетизма и законничества; они кажутся мудрыми, на первый взгляд свидетельствуют о дисциплине и преданности; но на самом деле с их помощью не разрешить моральной дилеммы, перед которой стоит человечество (Кол. 2:20 и далее). Если мы смотрим на мир с такой точки зрения, то он обречен на Божий суд (1 Кор. 11:32) и нуждается в примирении (2 Кор. 5:19; Рим. 11:15).

В–пятых, есть и еще одно значение слова kosmos, которое шире, чем человечество, и включает в себя весь комплекс земных отношений людей, как то: брак, радость и печаль, покупка и продажа, т.е. всю совокупность человеческой деятельности. Это не просто мир людей, но система мира, комплекс отношений, сложившихся между ними. Павел пишет, что из–за подобных структур текущего века верующие не должны глубоко вовлекаться в порядок мира. «Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так что имеющие жен должны быть, как не имеющие; и плачущие, как не плачущие; и радующиеся, как не радующиеся; и покупающие, как не приобретающие; и пользующиеся миром сим, как не пользующиеся; ибо проходит образ мира сего» (1 Кор. 7:29–31).[1285] Ключ к значению этого фрагмента обнаруживается в последней фразе; форма, строение этого мира преходящи. Сам по себе он не зол, следовательно, физический аскетизм не требуется. Структура мирских отношений бренна, она пройдет; а христиане принадлежат новому божественному порядку, и поэтому, хоть они и находятся пока в мире и не могут не взаимодействовать с ним, целью их жизни не должно быть максимально полное использование этого мира, т. е. мотивы их поступков и их радости не должны принадлежать земному, мирскому порядку. Павел не призывает к безбрачию, бедности и эмоциональному равнодушию к жизни. Напротив, он настаивает на том, что подлинная жизнь возможна только на основании более высоких устремлений и глубочайшее значение своего существования человек может найти только в духовном мире и его объективных ценностях. Человек, продолжая жить в этом мире, не должен подчиняться ему и предаваться безоглядно его радостям, потому что радости эти могут встать между ним и Богом.[1286]

Об идеале взаимодействия между христианином и мирским порядком человеческих отношений говорится в Гал. 6:14: «А я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира». Значение этих слов объясняется в следующем стихе: «Ибо во Христе Иисусе ничего не значит ни обрезание, ни необрезание, а новая тварь». Здесь Павел говорит об обрезании как об обычае этого мира. Бывшие иудеи в Галатии хвалились своим обрезанием, считая, что оно свидетельствует о высокой духовности. Такие обряды только тешат человеческую гордость и Павла больше интересуют, потому что для мира он распят. Это не значит, что Павел выступает против обрезания иудеев; он сам сделал обрезание Тимофею, потому что его мать была иудейкой (Деян. 16:3), и опровергал слухи о том, что он якобы учил всех иудеев, живущих среди язычников, отказаться от практики обрезания (Деян. 21:21). Павел всегда ценил свое иудейское наследие (Рим. 11:1), а также привилегии и славу божественного избрания Израиля (Рим. 9:4–5); но религиозные обряды рассматривались им как часть мирской системы, следовательно, гордиться ими не стоило. Сам Павел был готов пожертвовать всеми ими, а также всеми человеческими отношениями, если бы это было необходимо для приближения ко Христу (Флп. 3:4–9). Зло, связанное с этим миром, заключено не в самом мире, но в отношении, которое он порождает в людях, отвращающихся от совершенного поклонения своему Творцу.

Короче говоря, учение Павла о мире не дублирует греческий дуализм. Он нигде не говорит, что творение или человечество грешно как таковое, и не поддерживает ни аскетизма, который ищет праведность в отказе от природы или творения, ни взаимодействия с человеческим обществом. Приверженность миру проявляется в поклонении творению, а не Творцу (Рим. 1:25), в том, что человек хвалится и прославляет себя на человеческом, сотворенном уровне, а не в Боге. Мир грешен постольку, поскольку он превозносит себя над Богом и отказывается смириться и признать своего Господа и Творца. После искупления люди перестают быть только частью грешного мира и становятся гражданами Божьего Царства.

Духовные силы

Первостепенный элемент в рассуждениях Павла о природе века сего — убеждение в том, что век этот находится во власти сверхъестественных сил зла. Павел упоминает и добрых, и злых духов.[1287]

Ангелы — духовные сущности, служащие Богу. Закон был дан при посредничестве ангелов (Гал. 3:19). Ангелы наблюдают за людьми (1 Кор. 4:9; 11:10; 1 Тим. 5:21). Ангелы упоминаются как свидетели вознесения Иисуса (1 Тим. 3:16), они будут сопровождать Господа Иисуса, когда Он сойдет с небес, чтобы судить неправедных (2 Фес. 1:7). С другой стороны, ангелы могут быть также враждебны Богу и людям; они могут отвращать людей от Божьей любви (Рим. 8:38); они тоже будут судимы (1 Кор. 6:3). Ангелы стали объектом поклонения, таким образом, отвратили людей от поклонения Богу (Кол. 2:18).

Павел упоминает о демонах, а также об ангелах зла в связи с идолопоклонством. Он признает, что сами идолы — ничто (1 Кор. 8:4–6) и силой не обладают, однако существует сила, связанная с идолами, которая исходит от демонов. Поклоняться идолам значит приносить жертвы бесам (1 Кор. 10:19–21). Павел предсказывал, что в последние времена бесы обмана с особым рвением будут отвращать людей от Божьей истины (1 Тим. 4:1–3); эта демоническая деятельность будет происходить одновременно с отчаянными попытками сатаны воцариться через человека греха, которую он предпримет непосредственно перед днем Господа (2 Фес. 2:9).

Главный враг Бога — дух зла, которого называют дьяволом (Еф. 4:27; 6:11; 1 Тим. 3:7), а чаще — сатаной. Сатана — правитель сил воздуха (Еф. 2:2), бог века сего (2 Кор. 4:4), его задача — ограничить разум людей, чтобы они не поняли спасительной силы Евангелия. Он — искуситель, пытающийся отвратить людей от Благой Вести (1 Фес. 3:5), помешать слугам Божьим в их служении (1 Фес. 2:18), он побуждает лжеапостолов извращать Божью истину (2 Кор. 11:14), старается подчинить себе Божий народ (Еф. 6:11–12,16) и способен даже телесно вредить избранным служителям Бога (2 Кор. 12:7). Основная цель сатаны — помешать исполнению искупительного замысла Бога, и в последние времена сатанинские силы воплотятся в человеке греха, который предпримет последнее усилие, желая свергнуть Бога и заставить людей поклоняться злу (2 Фес. 2:4–10). Но сатана обречен на погибель; Бог бросит его под ноги святых (Рим. 16:20).

Павел упоминает не только о добрых и злых ангелах, сатане и демонах; он использует также и другую группу выражений, говоря о разнообразных духах. К подобной терминологии относятся:

«начальство» (arche), 1 Кор. 15:24; Еф. 1:21; Кол. 2:10

«начальства» (archai), Еф. 3:10; 6:12; Кол. 1:16; 2:15; Рим. 8:38

«власть» (exousia), 1 Кор. 15:24; Еф. 1:21; Кол. 2:10

«власти» (exousiai), Еф. 3:10; 6:12; Кол. 1:16; 2:15

«сила» (dynamis), 1 Кор. 15:24; Еф. 1:21

«силы» (dynameis), Рим. 8:38

«престолы» (thronoi), Кол. 1:16

«господство» (kyriotes), Еф. 1:21

«господства» (kyriotetes), Кол. 1:16

«мироправители тьмы», Еф. 6:12

«духи злобы поднебесной», Еф. 6:12

«власть тьмы», Кол. 1:13

«всякое имя именуемое», Еф. 1:21

«небесные, земные и преисподние», Флп. 2:10

То, что все эти термины обозначают сверхъестественных существ, ясно из Еф. 6:11 и далее, где говорится о борьбе верующего против дьявола, а также начальств, властей, мироправителей тьмы века сего, духов злобы поднебесной. Обычно эти силы считаются злыми и противостоящими Царству Божьему. Однако иногда эти духовные силы представлены как творения, существующие, чтобы служить Божьей славе (Кол. 1:16). Христос правит этими начальствами и властями (Кол. 2:10); и божественный замысел многократно явит через церковь всем этим господствам и силам небесным Божью мудрость (Еф. 3:10).

Все связанное с духами похоже на то, что мы уже знаем об ангелах. Это — творения Божьи, которые, как и все творение, существуют для прославления Бога и Христа. Но часть ангельского мира взбунтовалась против Бога, поэтому стала враждебной Его замыслу. Бог в Своем могуществе позволил сатане и злым ангелам владеть этим веком. Этот мир сопротивляется Богу не только из–за человеческого греха, но и из–за влияния ангелов–бунтовщиков.

Если мы изучим терминологию, которую Павел использует, говоря об ангелах и духах, то обнаружим, что он специально пользуется столь туманными и неопределенными выражениями. Это видно в особенности из чередования форм единственного и множественного числа. На основании такой терминологии невозможно создать четкой классификации ангельских чинов, и неясно, подразумевает ли Павел под разными словами разные типы ангелов. Может быть, Павел был против разработанной теории ангельских чинов и поэтому намеренно использует очень гибкий, почти символический язык, утверждая, что все силы зла, личные или безличные, были подчинены в результате смерти и вознесения Христа и погибнут в ходе Его мессианского правления.

Stoicheia

Фраза ta stoicheia tou kosmou многих исследователей ставит в тупик. В более ранних переводах Библии она передана как «вещества этого мира» (в Синодальном: «вещественные начала мира»), но в RSV — как «изначальные духи вселенной» (Гал. 4:3,9; Кол. 2:8,20). Слово stoicheia обычно означает последовательность каких–то предметов, к примеру буквы алфавита. Таким образом, здесь могут иметься в виду основные элементы мира, обязательные для получения знаний о нем (см. Евр. 5:12). Это слово также обозначает первоматерию некоего организма, к примеру, элементы физического мира (2 Пет. 3:10,12). В позднем греческом языкеIII века по Р.Х. это слово относилось к ряду созвездий и астральных божеств, которые отождествлялись с небесными телами. Именно в этом последнем смысле авторы перевода RSV истолковали фразу Павла, отнеся ее к астральным божествам, которым поклонялись люди.

Однако такое толкование создает серьезные проблемы, как бы оно ни было популярно. Прежде всего, в точности то выражение, которое использует Павел, мы больше нигде не обнаруживаем. Опять же, stoicheia употребляется применительно к астральным божествам не в I веке, а значительно позже; для времени Павла примеры отсутствуют. В–третьих, трудно представить себе, что Павел заявляет о привязанности иудеев к духам небесных звезд, чего требует такое толкование (Гал. 4:3). Посредничество ангелов при передаче закона — не узы (Гал. 3:19), и мы можем утверждать, что Павел не мог причислить иудеев к язычникам, сказав, что они поклонялись небесным духам до того, как обратились в христианство.[1288] На основании этих данных мы вынуждены прийти к выводу, что порабощение «началами» мира относится к пятому из перечисленных выше значений слова kosmos. (См. с. 469 и далее.) Такое значение прекрасно соответствует контексту фразы. «Мир» в этом выражении обозначает всю систему земных отношений между людьми, в том числе земную мудрость и религию. Это — система преходящая; но она может помешать человеку прийти к Богу. Павел считает себя распятым для мира и поэтому равнодушен к обрезанию (Гал. 6:14–15), так и язычники, приняв Христа, умерли для этого мира и больше не хотят предаваться аскетизму, как того требовал мирской обычай (Кол. 2:20–21). Так как иудеи верили в закон, также принадлежащий миру, Павел мог и иудеев назвать рабами вещественных начал этого мира (Гал. 4:9–10).

Судя по такому отношению Павла к миру, мы понимаем, что в представлении об ангельских силах, как и в изгнании бесов в евангелиях, свидетельствовавшем о присутствии Царства Божьего, нельзя видеть второстепенный элемент учения или влияние чуждых религиозных концепций на взгляды Павла. Эти идеи принадлежат к основному содержанию новозаветной веры.[1289] Текущий злой век и человеческое существование вообще ограничены этими злыми силами, и учреждение Царства Божьего возможно только после их окончательного поражения.

Адам

О людях, пребывающих вне Христа и принадлежащих миру, Павел говорит не только как о тех, кто подчинен сверхъестественным силам зла; он считает их также грешниками, которые будут держать ответ перед Богом, иудеи они или язычники. Первым грешником был Адам. Вполне понятно, что Павел верил в «первородный грех» в том смысле, что грех Адама сделал грешниками все человечество.[1290] Когда Павел говорит, что «в Адаме все умирают» (1 Кор. 15:22), он выражает распространенную ветхозаветную идею человеческой солидарности,[1291] которая сильно отличается от современного индивидуалистического представления. Весь народ един с Адамом, и его грех и смерть — грех и смерть всего народа. Очень важен текст Рим. 5:12: «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков, [потому что] в нем все согрешили». С грамматической точки зрения это может значить, что все умерли, потому что лично согрешили, или же — что все согрешили в Адаме. Грех Адама стал их грехом, а его смерть — их смертью. Если принять во внимание контекст, то толкование Августина предпочтительнее, чем толкование Пелагия. Это становится ясно из Рим. 5:19: «Ибо, как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие». Это значит, что люди праведны не потому, что делают праведные дела; они праведны во Христе. Так же и грешны они не только потому, что грешат; они грешны в Адаме.[1292]

Откровение в природе

Несмотря на то что грех и смерть на всех людей навлек Адам, они виновны еще и потому, что сами грешники. Павел в особенности акцентирует это, когда речь заходит о язычниках, не имеющих закона. Те, кто не знает откровения закона, тоже будут держать ответ перед Богом, потому что какое–то знание о Боге дано всем. Незримая природа Бога, т.е. Его могущество и божественность, явлены в сотворенном мире. Это не значит, что природа — рациональное доказательство существования Бога; хотя и это предполагается. Павел хочет сказать, что определенные качества Бога проявляются в природе: Его сила и Его божественность.[1293] Его основная задача — полемика с идолопоклонством. Люди не имеют оправдания, когда заменяют поклонение Богу поклонением идолам. «Они, познавши Бога, не прославили [Его], как Бога, и не возблагодарили» (Рим. 1:21). Они подменили истину о Боге ложью и стали поклоняться творению, а не Творцу.

Совесть

Люди обязаны не только поклоняться Богу, они обязаны поступать по совести. Бог дал всем людям моральный инстинкт, позволяющий им понимать, что хорошо, что плохо. «Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли [их], то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (Рим. 2:14–15). Павел не хочет сказать этим, что совесть непогрешима во всех вопросах или равна закону. Он только говорит, что совесть есть у всех людей, она помогает им воспринимать моральные ценности,[1294] и в силу этого язычники будут держать ответ перед Богом. Если люди, у которых есть свет творения и наставления совести, упорно поклоняются идолам, они грешны.

Грех

Природу греха можно установить, проанализировав, какие слова использует Павел для его обозначения,[1295] но самым емким из них с богословской точки зрения является asebeia,[1296] что переводится в Рим. 1:18 как «нечестие». Главный грех язычников — нежелание поклоняться Богу; вся неправда (adikia) — следствие извращенного поклонения.[1297] Главный грех иудеев, у которых есть закон, — «похвальба », т. е. искажение закона, ведущее к самомнению, когда человек стремится прославить себя, а не Бога, и начинает полагаться только на себя. Похвальба — антитеза веры.[1298] И для иудеев, и для язычников грех коренится не в греховных поступках, но в извращенной, бунтарской воле. Это подкрепляется отношением Павла к человечеству как к «плоти» — человечество бунтарски противостоит Богу. (См. ниже, с. 546 и далее.)

Грех — это также неумение следовать воле Божьей (hamartia). Это слово Павел использует для обозначения греха чаще всего. Грех, войдя в мир через Адама (Рим. 5:12), коснулся всех людей, закабалил их и повел к смерти (Рим. 6:23). До пришествия Христа грех правил всем человечеством (Рим. 5:21), и люди не могли сами освободиться от его господства.

Иногда Павел говорит о грехе так, словно это независимая враждебная сила, существующая вне людей и чуждая им. «Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание: ибо без закона грех мертв» (Рим. 7:8). «Грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня и умертвил ею» (Рим. 7:11). «Уже не я делаю то, но живущий во мне грех» (Рим. 7:17). Однако это не значит, что человек совершенно не виноват. «Все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3:23).

Другие термины для обозначения греха: преступление (parabasis) — сознательное нарушение морального закона (Рим. 2:23; 5:14); беззаконие (anomia) — презрение к закону и его нарушение (Рим. 6:19); падение (paraptoma) — отдельное нарушение (Рим. 4:25; 5:15; Еф. 2:1); и непослушание (parakoe, Рим. 5:19; 2 Кор. 10:6). Так как три из этих слов используются для обозначения греха Адама в Рим. 5:12–21, понятно, что все они взаимозаменяемы, хоть и обладают разными оттенками значения.

Закон

Павел относится к закону не просто как к божественному стандарту человеческого поведения. Закон дан Богом и поэтому благ (Рим. 7:12,14) но из–за человеческой слабости и греховности закон превратился в инструмент осуждения (Рим. 5:13), гнева (Рим. 4:15) и смерти (Рим. 7:10). Распространение закона можно сравнить с распространением смерти (2 Кор. 3:6–17), рабства (Гал. 4:1–10), завета рабства (Гал. 4:21–31). Жизнь по закону — это цепи, от которых люди должны освободиться.[1299]

Плоть

Еще один враг человечества вне Христа, о котором нельзя здесь не упомянуть, — это плоть. Как мы увидим в одной из следующих глав,[1300] «плоть» у Павла обозначает человечество в его грехе и преступном сопротивлении Богу. Иногда Павел почти персонифицирует плоть (sarx) и рассматривает ее как враждебную и чуждую силу, которая стремится подчинить себе человечество и от которой человечество должно освободиться. Плоть враждебна Божьему Духу и не может быть угодна Богу (Рим. 8:5–8). Плоть борется против Духа (Гал. 5:17) и ведет к смерти (Гал. 6:8). Мы подробно обсудим это в главе 34.

Враги

Как грешники, люди отчуждены от Бога, потому что настроены против Него (Кол. 1:21; Еф. 2:12; 4:18). Они — враги Бога (Рим. 5:10). Слово «враг» (echthros) может иметь два разных значения. Активное значение — они враждебны Богу, как в Кол. 1:21. Пассивное значение — Бог считает грешников Своими врагами. Как грешники, люди навлекли на себя божественный гнев, потому что Бог не может не быть врагом греха. В данном случае возможны оба толкования. Так как люди — враги Бога, на них обращен Божий гнев (Рим. 5:9; Еф. 2:3). Так как они грешны, они занимают положение грешников. Они настроены против Бога, и Бог поэтому вынужден относиться к ним как к грешникам, т.е. Своим врагам.[1301] Активное значение, «ненависть к Богу», сюда не подходит, потому что отношение людей не изменилось после смерти Христа. В данном контексте echthros обозначает не чувства Бога или человечества, но отношения между ними.[1302]

Смерть

Грешники все равно что мертвы. «И вас, мертвых по преступлениям и грехам вашим» (Еф. 2:1; Кол. 2:13). Обычно под смертью понимается смерть физическая (Рим. 5:12), но очевидно, что здесь Павел подразумевает «духовную» смерть, которая тождественна отчуждению от Бога. О людях века сего Павел говорит иначе, называя их «погибающими» (1 Кор. 1:18; 2 Кор. 2:15). Это слово (apoleia, apollymi) может обозначать как окончательную погибель грешников (Флп. 3:19; Рим. 2:12), так и их текущее положение вне Христа. Они «погибающие» не только потому, что мертвы духовно, но и потому, что обречены на окончательную гибель.[1303]

Гнев

Наиболее выразительный термин, который Павел употребляет, ведя речь об отношении Бога к людям мира сего, — это гнев Божий.[1304] Гнев — понятие прежде всего эсхатологическое. День суда будет днем гнева для грешников (Рим. 2:5; 1 Фес. 1:10). Они увидят «в пламенеющем огне совершающего отмщение не познавшим Бога и не покоряющимся благовествованию Господа нашего Иисуса Христа» и «подвергнутся наказанию, вечной погибели, от лица Господа и от славы могущества Его» (2 Фес. 1:8–9). Вероятно, Еф. 5:6 и Кол. 3:6 тоже относятся к гневу Божьему в день суда.

Однако гнев не только эсхатологичен; он характеризует и текущие отношения Бога и людей. Люди века сего, которые вне Христа, — дети гнева (Еф. 2:3). Гнев Божий с небес извергается на всех нечестивых и грешников (Рим. 1:18). Это — момент реализованной эсхатологии.[1305]

Новозаветное понятие Божьего гнева не позволяет нам приравнивать его к гневу языческих божеств, который можно отвратить с помощью жертвоприношений.[1306] Нельзя свести его действие и к природной причинно–следственной связи.[1307] Напротив, Божий гнев — это «непримиримая враждебность Бога по отношению к любому злу, и было бы чистым безумием не обращать на него внимания или пытаться умиротворить его».[1308] Согласно Павлу, Божий гнев — это не эмоциональное состояние, не чувство Бога; это скорее Его поведение по отношению ко греху — и грешникам.[1309] «Гнев — это личная… реакция Бога на грех».[1310] Грех — серьезное преступление, и он неизбежно влечет за собой последствия. Гнев Божий показывает, что Он собирается предпринять в ответ на грех.

Таков старый век и условия жизни в нем. Представления Павла о безнадежном положении людей вне Христа вызваны не греческими дуалистическими идеями, но эсхатологическим дуализмом, в котором старый век рассматривается как греховный, подчиненный враждебным духам, бунтующий против Бога, обреченный на погибель и Божий гнев.