4. Царство Божие

Литература: J. Weiss, Jesus’ Proclamation of the Kingdom of God (1892, Eng. ed. 1971); A. von Harnack, What Is Christianity? (1901); A.Schweitzer, The Quest of the Historical Jesus (1911); R.Bnltmann, Jesus and the Word (1934); T.W.Manson, The Teaching of Jesus (1935); C.H.Dodd, The Parables of the Kingdom (1936); W.G.Kummel, Promise and Fulfilment (1957); R.Schnackenburg, God’s Rule and Kingdom (1963); H. N.Ridderbos, The Coming of the Kingdom (1963); G. E. Ladd, Jesus and the Kingdom (1964); B.E.Gartner, «The Person of Jesus and the Kingdom of God», Th Today 27 (1970), 32–43; R.Hiers, The Kingdom of God In theSynoptic Tradition (1970); J. Jeremias, NT Theology (1971); W.G.Kummel, «Eschatological Expectation in the Proclomation of Jesus», in The Future of Our Religious Past, ed. J.Robinson (1972); B.Chilton, «Regnum Dei Deus Est», SJTh 31 (1978), 261–70; C.L.Mitton, Your Kingdom Come (1978); B.Chilton, God in Strength: Jesus’ Announcement of the Kingdom (1979); R.Recker, «The Redemptive Focus of the Kingdom of God», CTJ 14 (1979), 154–86; A.J.Hultgren (ed.), «The Kingdom of God», WW (1982); D.C.Allison, The End of the Ages Has Come (1985); A.J.Borg, «A Temperate Case for a Non–Eschatologicnl Jesus», Forum 2 (1986), 81–102; G.R.Beasley–Murray, Jesus and the Kingdom of God (1986); C.C.Caragounis, «Kingdom of God, Son of Man and Jesus Self–Understanding», ТВ 40 (1989), 3–23; О. Be tz, «Jesus’ Gospel of the Kingdom», in The Gospel in the Gospels, ed. P.Stuhlmacher (1991), 53–74.

Современные ученые практически единодушно придерживаются мнения, что Царство Божье — основная идея послания Иисуса. Марк начинает рассказ о миссии Иисуса словами: « После же того, как предан был Иоанн, пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царствия Божия и говоря, что исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покаетесь и веруйте в Евангелие» (Мк. 1:14–15). Матерей подводит итоги этого служения так: «И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия» (Мф. 4:23). Лука в своем введении не упоминает Царства Божьего, но цитирует пророчество Исайи о пришествии Царства, после чего передает высказывание Иисуса: «Ныне исполнилось писание сие, слышанное вами» (Лк. 4:21).

Толкования Царства Божьего

Литература: Обзоры истории толкований см.: G.E.Ladd, Crucial Questions about the Kingdom of God (1952), 21–60; H.N.Ridderbos, The Coming of the Kingdom (1963), xi–xxxiv; N.Perrin, The Kingdom of God in the Teaching of Jesus (1963); G.Lundstrdm, The Kingdom of God in the Teaching of Jesus (1963); G.E.Ladd, Jesus and the Kingdom (1964), 3–38; B.Chilton (ed.). The Kingdom of God in the Teaching of Jesus (1984); W Willis (ed.), The Kingdom of God in 20th Century Interpretation (1987).

Существует множество разных толкований Царства Божьего с бесконечным количеством разных деталей и подробностей. В период от Августина до реформаторов преобладающее представление о Царстве так или иначе было связано с церковью. Сейчас так мало кто думает, даже среди ученых–католиков. Церковь — это народ Царства, но отождествляться с самим Царством она не может.

С классическим вариантом старого либерального подхода можно ознакомиться, прочитав книгу Гарнака «Сущность христианства», где Царство Божье представлено как чисто пророческая вера, которой учил Иисус: отцовство Бога, «братство людей», бесконечная ценность индивидуальной души и этика любви. Очевидный апокалиптический элемент учения Иисуса был только оболочкой, обусловленной временем, а внутри этой оболочки содержалось Его истинное религиозное послание. Неэсхатологических толкований Царства Божьего — целый легион. Многие ученые понимали Царство прежде всего в свете личного религиозного опыта — как правление Бога в отдельной душе.[127]

В 1892 г. Иоганн Вайсс выпустил небольшого объема книжку под заголовком «Проповедь Иисуса о Царстве Божьем»,[128] в которой он утверждает, что отношение Иисуса к Царству напоминало отношение иудейских апокалиптиков, — это и будущее, и эсхатология. Победа Царства Божьего над сатаной уже одержана на небесах; следовательно, Иисус провозглашает его пришествие на землю. Царство будет исключительно сверхъестественным деянием Бога, и когда оно настанет, Иисус будет божественным Сыном Человеческим.

Альберт Швейцер подхватил эту идею и истолковал всю жизнь Иисуса с точки зрения эсхатологического понимания Царства, пришествия которого Иисус ожидал в непосредственном будущем, — это толкование получило название konsequente Eschatologie (последовательной эсхатологии). Этическое учение Иисуса было создано только для краткого промежутка времени, остававшегося до конца века сего (временная этика), а не для обычной жизни людей в обществе. Царство не пришло, и Иисус умер в отчаянии и разочаровании. Для Швейцера «исторический Иисус» был именно таким — разочаровавшимся апокалиптиком I века.

Со времен Вайсса и Швейцера большинство ученых признавало, что апокалиптический элемент — суть, а не оболочка учения Иисуса, однако лишь немногие современные ученые рассматривают Царство исключительно с эсхатологической точки зрения. Исключение из правила — Ричард Хайерс. Рудольф Бультман принимает идею скорого прихода эсхатологического Царства правильным историческим толкованием послания Иисуса, но подлинное значение следует понимать в экзистенциальном ключе: близость и требования Бога.

В Великобритании наиболее авторитетным толкованием стала «реализованная эсхатология», предложенная Ч.Х.Доддом. Додд, в отличие от Гарнака, не просто сбрасывает со счетов апокалиптический язык; он трактует этот язык как серию символов, обозначающих некую реальность, недоступную для непосредственного человеческого восприятия. Царство Божье, описанное апокалиптическим языком, на самом деле представляет собой трансцендентальный порядок вне времени и пространства, а миссия Иисуса — принести его в историю. Это трансцендентная «иная полнота» вошла в историю. «Иная полнота» Додда носит скорее платонический, чем библейский характер. Это событие воплощает в истории все надежды пророков. Вот что понимает Додд под «реализованной эсхатологией». Додда критикуют за то, что он умаляет футуристический аспект Царства,[129] и в последних своих публикациях он признает, что Царство все же должно свершиться и «в не истории».[130] Однако многие ученые последовали за Доддом, считая, что наиболее яркая отличительная черта учения Иисуса — присутствие Царства.

Если в чем–то большинство ученых и достигло согласия, так это в представлении о Царстве как реально существующем настоящем и будущем. В. Г. Кюммель считает, что основное значение Царства — это эсхатон, новый век, аналогичный веку иудейских апокалиптиков. Иисус провозгласил, что этот новый век близок. Кюммель утверждает, что век этот уже присутствует, пока что только в образе Христа, но не Его учеников. Будущее эсхатологическое Царство уже проявилось в служении Иисуса. Не вполне понятно, каким образом, по Кюммелю, Царство может быть одновременно и будущим эсхатоном, и текущей деятельностью Иисуса. Другие ученые разрешили эту проблему, придя к выводу, что Царство — это будущее, но оно так близко, что его силу уже можно ощутить, — так рассвет предшествует солнечному дню;[131] иначе говоря, присутствовали признаки Царства, а не оно само.[132]

Иеремиас отстаивает другую позицию. Он хвалит Ч.Х. Додда за реальный скачок в истории толкования, которым стала теория о воздействии Царства на настоящее, однако он и критикует того же Додда за недостаточное внимание к эсхатологическому аспекту. Вместо «реализованной эсхатологии» Додда Иеремиас предлагает «эсхатологию в процессе реализации».[133] Иеремиас понимает все служение Иисуса как событие, посредством которого реализуется Царство. Он относит к этому периоду реализации даже Иоанна Крестителя, потому что Дух сошел на него, таким образом время спасения началось.[134] Весть Иисуса о Царстве Божьем и случаи чудесного изгнания Им бесов были проявлением Царства в истории. Однако Иисус ожидал неизбежного эсхатологического свершения Царства, которое включало бы в себя Его собственное воскресение и парусию. Иеремиас поддерживает мнение Додда: Иисус рассматривал Свое воскресение, парусию и свершение Царства как единое событие, в ходе которого проявляется триумф Бога.[135] Ученики на собственном опыте испытали парусию Иисуса, когда Он являлся им после воскресения.[136] Только после Пасхи ранняя церковь стала разделять парусию и воскресение.[137] Непросто заметить существенную разницу между взглядом Иеремиаса и подходом Додда, которого он критикует.

В определенных кругах евангельских христиан Америки и Великобритании широко распространился довольно новаторский взгляд на Царство. Приняв в качестве предпосылки, что все ветхозаветные пророчества об Израиле должны исполниться буквально, диспенсационалисты резко разграничивают между собой Царство Божье и Царство Небесное. Последнее — это правление небес (Бога) на земле и прежде всего относится к теократическому Царству, которое обещано Израилю в Ветхом Завете. Евангелие от Матфея рассказывает только об иудейской стороне Царства. Когда Иисус объявлял, что Царство Небесное близко. Он имел в виду земное теократическое Царство, обещанное Израилю. Но Израиль отказался от предложенного Царства, и, вместо учреждения Царства в Израиле, Иисус обратился к народу с новым посланием, предлагая мир и служение всем, кто в Него поверит, и начав формирование новой семьи верующих, не ограниченной никакими расовыми барьерами. Таинство Царства Небесного в Мф. 13 заключается в христианской вере как форме Божьего правления над всей землей, имеющего место между двумя пришествиями Христа. Закваска (Мф. 13:33) всегда символизирует зло; в Царстве Небесном — церкви верующих — истинное учение будет искажаться ложным. Нагорная проповедь — закон Царства Небесного; это Моисеев закон ветхозаветного теократического Царства, истолкованный Иисусом, и он должен действовать в Царстве земном. Царство Небесное, отвергнутое Израилем, станет реальностью по возвращении Христа, когда Израиль обратится и ветхозаветные обетования о возрождении Царства Давида исполнятся в буквальном смысле. Основная идея этого богословия в том, что существует два Божьих народа, Израиль и церковь, у которых разные судьбы, согласно двум божественным замыслам.[138]

В течение одного года (1963 — 1964) независимо друг от друга были написаны и вышли три книги, в которых Царство истолковывается в основном с точки зрения истории искупления. Царство — это царственное правление Бога. С ним связано два момента: исполнение ветхозаветных обетовании в исторической миссии Иисуса и завершение века и времени, ведущее к началу Века Грядущего.[139]

Царство Божье в иудаизме

Литература: J.Bright, The Kingdom of Cod (1953); S.Mowinckel, He That Cometh (1956); G.E.Ladd, Jesus and the Kingdom (1964), 41–97; P.D.Hanson, The Dawn of Apocalyptic (1979).

В Ветхом Завете нет выражения «Царство Божье», однако сама эта идея встречается у пророков. О правлении Бога как Царя там говорится с двух точек зрения. Бог часто называется Царем как Израиля (Исх. 15:18; Чис. 23:21; Вт. 33:5; Ис. 43:15), так и всей земли (4 Цар. 19:15; Ис. 6:5; Иер. 46:18; Пс. 28:10; 98:1–4). Хотя Бог — Царь и сейчас, есть места, где упоминается о дне, когда Он станет Царем и будет править Своим народом (Ис. 24:23; 33:22; 52:7; Соф. 3:15; Зах. 14:9 и далее).[140] Это ведет нас к выводу, что, хотя Бог и так является Царем, Он должен Царем стать, т.е. Его царственность должна проявиться в мире людей и народов.

О форме будущего Царства разные пророки говорят по–разному. Многие ученые различают в Ветхом Завете и иудаизме два различных типа надежды. Подлинно еврейская, пророческая надежда — это надежда на историческое царство, которым будет править потомок Давида, в земном понимании (Ис. 9; 11). Когда эта надежда ослабела после возвращения из изгнания, иудеи перестали ожидать исторического царства. Теперь они надеялись на апокалиптическое вмешательство Бога в лице божественного Сына Человеческого, Который установит всецело трансцендентальное Царство «вне истории» (Дан. 7). Автор этой книги уже говорил, что Царство в Ветхом Завете описывается весьма разнообразно, но всегда предполагает вмешательство Бога в историю и полную реализацию искупительного Божьего замысла. Царство — это всегда земная надежда, хотя земля освобождается от проклятия зла. Однако ветхозаветная надежда всегда носит этический, а не спекулятивный характер. Она позволяет свету будущего сиять в настоящем, чтобы Израиль мог столкнуться с историей здесь и сейчас. По этой причине ближайшее и далекое будущее соприкасаются. В ближайшем будущем Бог будет действовать для спасения или осуждения Израиля, а в неопределенном будущем — для свершения эсхатологической надежды. Пророки не проводили резких разграничений между близким и далеким будущим, потому что и в том, и в другом Бог будет действовать ради Своего народа.

В апокалиптическом иудаизме прослеживается несколько разных надежд. Для одних авторов важнее земной, исторический аспект Царства (Ен. 1-36; Пс.Сол. 17-18), для других — более трансцендентальные его стороны (Ен. 37-71). Однако эти акценты всегда эсхатологичны. Фактически, иудейские апокалиптики утратили ощущение того, что Бог воздействует на текущий исторический момент. В этом отношении они пессимистичны — когда речь идет не о конечных деяниях Бога по учреждению Его Царства, а о деяниях Бога в современной истории, направленных на спасение и благословение Его народа. Иудейские апокалиптики открещивались от истории, считая, что в ней действуют силы зла. Божий народ мог только страдать и скорбеть, ожидая того века, когда Бог установит Свое Царство в Веке Грядущем.[141]

Кумранская община возлагала на Царство похожие надежды. Они ожидали, что когда настанут последние времена, с небес сойдут ангелы и вместе с ними — «сынами света» — вступят в битву против врагов — «сынов тьмы», — и тогда кумраниты одержат победу над всеми народами, будь то мирские иудеи или язычники.[142]

В раввинской литературе развивается схожая эсхатология, но чаще используется термин «Царство Небесное». Царство Божье было правлением Бога — осуществлением Им всевышней власти.[143] На протяжении истории человечества Бог отправлял Свою власть через закон. Те, кто исполняет закон, повинуются царской власти Бога. Таким образом, язычник, который обращается в иудаизм и подчиняется закону, «становится подданным Царства Божьего».[144] Повиновение закону равнозначно опыту Царства или правления Божьего. Отсюда следует, что Царство Божье на земле относится только к Израилю. Кроме того, оно не приходит к людям; оно уже здесь, воплощено в законе и доступно всем, кто повинуется ему.

Однако в последние времена Бог явит Свою всевышнюю власть всему миру. Одна очень древняя молитва заканчивается пожеланием: «И да установит Он [Бог] Свою власть при жизни твоей, и в твои дни, и при жизни всего дома Израилева, поскорее, в ближайшее время».[145] В Успении Моисея говорится: «И тогда Его Царство будет явлено во всем Его творении» (Усп. Моис. 10:1). В этом веке Бог правит только теми, кто исполняет закон; по истечении этого века Бог подчинит Себе всех, кто сопротивляется Его воле. В настоящее время опыт Божьего правления зависит от свободного решения людей;[146] но когда оно явится в последние времена, «Небесный поднимется со Своего царского престола» (Усп. Моис. 10:3), чтобы покарать грешников и собрать праведных Израиля в искупленном благословенном мире.[147]

Существовало и другое движение в иудаизме, приверженцы которого — зилоты — были особо озабочены установлением Царства Божьего. В первые десятилетия I века по Р.Х. зилоты неоднократно восставали против Рима. В Новом Завете упоминается бунт под предводительством Иуды и Февды (Деян. 5:36–37) и еще один, возглавлявшийся безымянным египтянином (Деян. 21:38). Иосиф Флавий рассказывает и о других мятежах, не упомянутых в Новом Завете. Он ничего не говорит о взглядах этих бунтовщиков, но известно, что вождь последнего восстания, 132 г. по Р.Х., Бар–Кохба, был воспитан рабби Акибой, самым знаменитым раввином той эпохи, в мессианском духе.[148] Зилоты были иудейскими радикалами, они не хотели спокойно ждать, когда Бог установит Царство, но желали ускорить его приближение своими мечами.[149] Возможно, и даже вполне вероятно, что природа всех восстаний против Рима была мессианской, т.е. вспыхивали они не просто из политических или националистических соображений, но имели религиозный характер и были направлены на учреждение Царства Божьего.[150]

В любом случае, все иудеи рассматривали Царство Божье как Божье деяние — возможно, при участии также людей, — призванное нанести поражение злобным врагам Израиля и собрать его народ вместе, в земле обетованной, под управлением одного лишь Бога.

Значение basileia tou theou («Царства Божьего»)

Среди ученых нет единого мнения по поводу значения basileia (евр. malkut). Многие считают, что basileia — это «эсхатон», конечный эсхатологический порядок.[151] Если принять это за отправную точку, то трудно представить себе, как эсхатон может быть и будущим, и настоящим; он должен быть исключительно будущим. Однако еврейское слово несет в себе абстрактное представление о царстве, правлении, владычестве. «Да проповедуют славу царства Твоего, и да повествуют о могуществе Твоем… Царство Твое — царство всех веков, и владычество Твое во все роды» (Пс. 144:11,13). «Господь на небесах поставил престол Свой, и царство Его всем обладает» (Пс. 102:19).[152] В позднем иудаизме Царство Божье обозначало Божье правление или власть.[153] Такая отправная точка помогает также понять евангелия. В RSV basileia несколько раз переводится на английский язык как «царственность» или «царская власть» (в синод.: «царь», «царство» — Лк. 19:12; 23:2; Ин. 18:36; Отк. 17:12). В других отрывках очевидно значение «правление».[154] Пришествие Царства, о котором мы молимся, когда произносим молитву Господню, обозначает то, что совершит Бог на земле, т.е. совершенную реализацию Его власти (Мф. 6:10). «Царство», для которого Иисус избрал Своих учеников (Лк. 22:29), — это «царское правление».[155]

Для толкования послания Иисуса это важно, потому что одна из основных проблем — как Царство Божье может быть одновременно настоящим и будущим. Если Царство — прежде всего эсхатон, эсхатологический век спасения, трудно представить себе, как такое будущее царство может существовать в настоящем. Между тем мы видели, что как в Ветхом Завете, так и в раввинском иудаизме Царство Божье — Его правление — может иметь не одно значение. Бог Царь уже сейчас, но Он должен еще стать Царем. Вот ключ к проблеме евангелий.

Царство Небесное

Выражение «Царство Небесное» встречается только у Матфея,[156] где оно используется тридцать два раза. Несколько раз у Матфея[157] и во всех других книгах Нового Завета говорится о «Царстве Божьем». «Царство Небесное» — это семитическое выражение, в котором небеса заменяют имя Бога (см. Лк. 15:18). Так как евангельская традиция показывает, что Иисус сознательно не избегал слова «Бог», возможно, выражение «Царство Небесное» свойственно для иудейско–христианской среды и скорее сохраняет евангельское предание Матфея, чем отражает подлинные слова Иисуса.[158] Возможно, Он пользовался обоими выражениями, а в евангелиях, которые писались для язычников, опускались семитические идиомы, не имевшие для них смысла.

Следует заметить, что оба эти речения — как «Царство Божье», так и «Царство Небесное» — до времен Иисуса встречаются в иудейской литературе редко.[159] Иеремиас подчеркивает, что в учении Иисуса много фраз о basileia, не использовавшихся в литературе того времени, — этот факт заслуживает внимания, которого ему пока что не уделяли.[160]

Эсхатологическое царство

Мы уже видели, что мысль Иисуса основана в первую очередь на эсхатологическом дуализме двух веков. Это приближающееся Царство Божье (Мф. 6:10) или его явление (Лк. 19:11), которое положит конец этому веку и откроет Век Грядущий. Однако важно заметить, что basileia может обозначать как проявление или пришествие царского правления Бога, так и эсхатологическое царство, в котором будет править Бог. В этом плане унаследовать вечную жизнь и войти в Царство Божье — то же самое, что войти в Грядущий Век. Когда богатый юноша спросил Иисуса, что он должен сделать, чтобы унаследовать жизнь вечную, он имел в виду эсхатологическую жизнь из Дан. 12:2. Иисус ответил, что богатому трудно войти в Царство Божье.[161] Затем, повернувшись к Своим ученикам, Он заверил их, что они, оставившие свои дома и семьи, чтобы последовать за Ним, получат жизнь вечную в Грядущем Веке (Мк. 10:17–31).

Пришествие Царства Божьего будет означать полное и окончательное уничтожение дьявола и его ангелов (Мф. 25:41), создание искупленного общества, не запятнанного злом (Мф. 13:36–43), совершенное общение с Богом на мессианском пиру (Лк. 13:28–29). В этом смысле Царство Божье — синоним Грядущего Века.

От иудейского учения учение Иисуса, наверное, отчетливее всего отличается универсализацией концепции. И в Ветхом Завете, и в иудаизме Царство всегда относится к Израилю. В Ветхом Завете иногда говорится о язычниках, которые будут покорены Израилем (Ам. 9:12; Мих. 5:9; Ис. 45:14–16; 60:12,14), иногда они изображаются обращенными (Соф. 3:9,20; 2:2–4; Зах. 8:20–23). Но Царство всегда принадлежит Израилю. Поздний иудаизм в этом отношении еще более замкнут, и Царство Божье стало означать владычество Израиля над его политическими противниками: «Тогда ты, о Израиль, будешь счастлив, и перед тобой склонится шея и крылья орла… и ты будешь смотреть сверху вниз на врагов и видеть их в геенне, и ты узнаешь их и возрадуешься» (Усп. Моис. 10:8–10).

Мы видели, что Иоанн Креститель отказался от такого узкоиудейского отношения к Царству и считал, что и самые благочестивые иудеи нуждаются в покаянии, чтобы войти в него. Иисус определил реакцию на Свою собственную личность и послание как решающий фактор для проникновения в эсхатологическое Царство. Фактически, Иисус утверждал, что Израиль, природные «сыны Царства», могут его лишиться, и их место займут другие (Мф. 8:12). Истинные «сыны Царствия» — те, кто откликнется на призыв Иисуса и примет Его слово (Мф. 13:38). Чтобы попасть в эсхатологическое Царство, человек должен принять весть о Царстве Божьем с абсолютной детской верой (Мк. 10:15).

Царство в настоящем

Ожидание пришествия эсхатологического Царства в учении Иисуса не было чем–то новым. Оно восходит к пророкам и неоднократно развивалось в иудаизме. Как справедливо утверждает Ч.Х.Додд характернейшие места Благой Вести, составляющие ее отличительную особенность, — те, где говорится о наступлении Царства в настоящем. Аналогов этим высказываниям в иудейских учениях или молитвах того периода нет.[162]

Иисус относился к Своему служению как к исполнению ветхозаветного обетования в истории, за исключением апокалиптического свершения.[163] В особенности отчетливо это видно в двух отрывках. В синагоге Назарета Иисус читает из Ис. 61:1–2 мессианское пророчество о пришествии помазанника, который провозгласит лето Господне благоприятное; затем Он торжественно заявляет: «Ныне исполнилось писание сие, слышанное вами» (Лк. 4:21). Когда Иоанн Креститель, терзаемый сомнениями, посылает своих учеников к Иисусу, чтобы спросить Его, действительно ли Он — Грядущий, Иисус в ответ цитирует мессианское пророчество из Ис. 35:5–6 и велит рассказать Иоанну, что пророчество и впрямь исполняется (Мф. 11:2–6). Везде в синоптических евангелиях миссия Иисуса описывается как исполнение ветхозаветных обетовании.

Высказывания о Царстве Божьем как реальности настоящего следует истолковывать в этом контексте. Самое выразительное из них — это Мф. 12:28: «Если же Я Духом Божиим изгоняю бесов,[164] то конечно достигло до вас Царствие Божие». Из чудес, совершенных Иисусом, одним из наиболее характерных было изгнание бесов. Иисус повергал людей в изумление тем, что Ему достаточно было произнести слово — и несчастные сразу же избавлялись от сатанинских цепей (Мк. 1:28). На обвинение в использовании сатанинской власти Иисус отвечает, что Его сила — от Бога, и это доказывает, что настало Царство Божье.

По поводу действительного значения греческого слова ephthasen («достигло») в Мф. 12:28 велось много споров. Многие говорят, что это слово обозначает близость события, а не его принадлежность к настоящему моменту. По мнению других, этот глагол подразумевает текущее присутствие, а не просто близость.[165]

В настоящем присутствовал не эсхатон, а царское могущество Бога, Который одолевал сатану и избавлял людей от силы зла. «Или, как может кто войти в дом сильного и расхитить вещи его, если прежде не свяжет сильного? и тогда расхитит дом его» (Мф. 12:29). Тем самым Иисус заявляет, что вторгся в дом сатаны и «связал» сильного.

Эти два стиха содержат в себе саму суть богословия Царства Божьего. Иисус утверждает, что Бог не ждет конца века сего, чтобы явить Свою царскую власть и уничтожить сатанинское зло, — Он проявляет эту силу сейчас, чтобы сокрушить сатану. Иначе говоря, Царство Божье, согласно учению Иисуса, проявляет себя двояко: в конце этого века сатана будет уничтожен, а задача Иисуса — связать его. Прежде чем сатана будет уничтожен окончательно, люди получат избавление от его власти.[166] «Связывание» — это, конечно, метафора, в действительности означающая победу над сатаной, уменьшающую его власть. Иногда ученые, не распознав метафору, понимают это место в буквальном смысле и считают, что сатана был полностью обезврежен.[167] Однако сатана продолжает проявлять активность: он мешает людям принять слово о Царстве, когда они отвергают его (Мф. 13:19); он мог говорить устами Петра (Мк. 8:33); он овладел Иудой (Лк. 22:3) и хотел овладеть Петром (Лк. 22:31). Кульман, иносказательно истолковывая «связывание» сатаны, говорит, что он был привязан, но на длинную веревку.[168] Сатана не обезврежен, но силы его подорваны. Кульман приводит также пример из области военных действий. Можно выиграть крупное сражение, но при этом полная победа еще не одержана.[169] Вся миссия Иисуса, включая Его высказывания, деяния, смерть и воскресение, представляла собой первое поражение, нанесенное сатанинским силам, которые окончательно будут повергнуты, когда настанет Царство Божье. «Каждый раз, изгоняя злого духа, Иисус предвосхищает тот час, когда сатана лишится силы. Победы над его орудиями — предвкушение эсхатона».[170]

Ученые не пришли к единому мнению по поводу того, когда произошло ограничение власти сатаны. Многие в этой связи ссылаются на конкретное событие, когда Иисус одержал победу над сатаной в пустыне;[171] но «простейшее объяснение таково: случаи экзорцизма рассматриваются как славные победы над дьяволом и его царством. Каждый раз, когда бес изгоняется из тела, сатана терпит поражение и частично сдает позиции».[172] «Каждый случай изгнания бесов виделся Иисусу поражением сатаны».[173]

Еще одно свидетельство победы над сатаной — власть, которой наделил Иисус Своих учеников, когда велел им путешествовать по Галилее, проповедуя Царство Божье (Лк. 10:9). Когда миссионеры вернулись, они радостно рассказали, что даже бесы повиновались им во имя Иисуса. Тогда Иисус сказал: «Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию» (Лк. 10:18). Нет смысла комментировать видение, в котором Иисус видит сатану сброшенным с небес.[174] Из контекста явствует, что Иисус рассматривал успешное выполнение семьюдесятью учениками их миссии как свидетельство поражения сатаны. Здесь вновь используется иносказание: миссия Иисуса уподобляется решающей битве, которая Им выиграна. Сатана связан; свою власть он утратил; но его окончательная гибель произойдет только в последние времена.[175]

Перед нами неразрешимая загадка новозаветного богословия, обнаружившаяся не только в синоптических евангелиях, но и в других книгах. Враги Царства Божьего — это не враждебные грешные народы, как в Ветхом Завете, но духовные силы зла. Победа Царства Божьего — это победа в духовном мире: триумф Бога над сатаной. Павел утверждает это в 1 Кор. 15:25: «Ибо Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под ноги Свои». Возникает интересный вопрос: почему Новый Завет не изображает эту битву как происходящую исключительно в мире духовном? Почему победа над дьяволом может быть одержана только на исторической сцене? Это никак не объясняется, но ответ заключается в том, что в сражении принимают участие люди. Иисус, что отчасти превосходит человеческое понимание, сражается с силами зла, побеждает их, и в конце века сего они будут окончательно уничтожены.

В этом — отличие христианской Благой Вести от иудаизма. Апокалиптика того времени воспринимала мир находящимся под властью зла, считая, что Бог устранился из человеческой истории. В Видениях Еноха говорится, что Бог после порабощения Израиля перестал лично руководить Своим народом. Он предал народ на растерзание диким зверям. Бог «остался недвижим, хоть и видел это, и радовался, когда их терзали, пожирали и грабили, он отдал их зверям на расправу» (Ен. 89:58). В день суда Израиль будет избавлен, а его мучители — наказаны; но пока история длится, Бог сохраняет пассивность и не обращает внимания на страдания Своего народа.

Послание Иисуса заключалось в том, что Бог, в Его лице, вмешался в человеческую историю и победил зло, хоть окончательное избавление от него наступит только в последние времена.

О присутствие Царства с определенностью говорится в Лк. 17:20. На вопрос фарисеев о том, когда наступит апокалиптическое Царство, Иисус довольно загадочно отвечал, что Царство уже среди них, но они его не ожидали видеть таким. Пришествие Царства не сопровождалось никакими видимыми знамениями, которых ждали фарисеи и без которых они не могли быть удовлетворены. Выражение entos путдп означает «внутри вас», т.е. в ваших сердцах или «среди вас». В Мк. 10:15 ясно говорится, что человек должен принять Царство в сердце своем;[176] вряд ли Иисус хотел сказать фарисеям: «Царство Божье внутри вас». Оно было рядом с ними, в лице Иисуса, что более соответствует всему контексту учения.[177]

Новая структура эсхатологии

Учение Иисуса о Царстве Божьем кардинально меняет временную прямую искупления. Ветхий Завет и иудаизм были полны ожиданием единственного дня — дня Господня, когда Бог установит Свое Царство на земле. Схематически это можно изобразить в виде следующей прямой:

Кульман утверждает, что Христос видоизменил эту прямую, снабдив ее новым центром. В целом прямая выстраивается так же, как и в иудаизме, но ее центр переместился.[178] Кульмана справедливо критикуют за то, что он слишком акцентирует срединную точку истории и слишком мало внимания уделяет ее концу.[179]

Задолго до него Геерхард Вое предложил похожую, но, вероятно, более приемлемую временную прямую.[180]

На этой схеме хорошо видно, что Грядущий Век — это переход на качественно новый уровень по сравнению с настоящим и что промежуток между воскресением и парусией — период, когда два эти века накладываются один на другой. Церковь живет «между двумя временами»; старый век продолжается, но в нем уже действуют силы нового века.

Мы, со своей стороны, предлагаем еще видоизменить временную прямую Нового Завета:

Дуализм в Новом Завете проявляется двояко: Божья воля вершится на небесах; Его Царство несет ее на землю. В Грядущем Веке небеса сойдут на землю, и исторический опыт будет возведен до уровня искупленной жизни (Отк. 21:2–3). На это намекают евангелия, хотя эта мысль в них и не развивается подробно. «Сподобившиеся достигнуть того века и воскресения из мертвых ни женятся, ни замуж не выходят, и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам и суть сыны Божий, будучи сынами воскресения» (Лк. 20:35–36). Речь идет о совершенно немыслимом типе существования. У человека не найдется адекватных средств, чтобы описать существование, в котором не будут знать ни физиологических уз пола, ни общественных уз семьи. Но такова воля Божья: нанести поражение злу и наконец ввести Свой народ в блаженное бессмертие вечной жизни Грядущего Века.

Эта схема показывает нам также, что Царство Божье активно заявляло о себе и в ветхозаветные времена. В таких событиях, как исход или вавилонское рабство, Бог действовал как Царь, избавляя или осуждая Свой народ. Однако в подлинном смысле Царство Божье пришло в историю только в лице Иисуса и с Его миссией.