6. Бог Царства

Литература: R.Bultmann, Jesus and the Word (1926), 133–219; T.W.Manson, The Teaching of Jesus (1935), 89–115; H.F.D.Sparks, «The Doctrine of the Divine Fatherhood in the Gospels», in Studies in the Gospels, cd. D.E.Nineham (1955), 241ff.; H.W.Montefiore, «God as Father in the Synoptic Gospels», NTS 3 (1956), 31–46; J.Jeremias, The Central Message of the New Testament (1965); A.W.Argyle, God in the NT (1966); J.Jeremias, The Prayers of Jesus (1967), 11–65; H.Conzelmann, «The Idea of God», Theology of the NT (1969), 99–105; J.Jeremias, NT Theology (1971), 56–75; R.Hmnerton–Kelly, God the Father: Theology and Patriarchy in the Teachings of Jesus (1979).

Динамическое понимание basileia tou theou («Царство Божье») основано прежде всего на лингвистическом и экзегетическом изучении значения и использования самого термина. Далее это динамическое толкование подкрепляется богословием евангелий в его строгом понимании, т.е. их учением о Боге.

Царство — это Царство Божье, а не человеческое: basilieia tou theou. Акцент ставится на третьем слове, а не на первом; это Царство Бога. «Мы всегда должны помнить, что в учении Иисуса понятие Бога определяет все, в том числе представления о Царстве и Мессии».[215] Если Царство — это правление Бога, то все аспекты Царства должны определяться характером и деяниями Бога. Присутствие Царства следует понимать с точки зрения текущей деятельности Бога; а будущее Царства — это искупительное проявление царственного правления в последние времена.

Это относится и к иудаизму. Божье Царство было всевышним правлением Бога вообще. Бог все время оставался Царем, Который правил всем существующим. Более того, Божье правление всегда и везде могло быть познано через закон; и в последние времена Бог должен был оказать воздействие на историю для учреждения Своего Царства. Провозглашение присутствия Царства Иисусом означает, что Бог начал действовать в истории ради искупления Своего народа.

Это не лишает смысла эсхатологическое содержание Царства, потому что Бог, действующий в истории через личность и миссию Иисуса, снова будет действовать в последние времена, явив Свое могущество и спасительную власть. И настоящее, и будущее отражают Царство Божье, потому что и в настоящем, и в будущем Бог действует ради искупления.

Ищущий Бог

Этот тезис основан на изучении особого понимания Бога, которое мы находим в учении Иисуса. Мы обнаруживаем здесь потрясающий факт: новаторскому элементу учения Иисуса о Царстве соответствует новый элемент в Его учении о Боге, а именно: Бог — ищущий Бог. Мы не хотим сказать этим, что Иисус намеревался поделиться новой теоретической истиной о Боге. Люди должны познать Самого Бога, а не учение о Нем. Это не исключает вопроса о том, какое представление о Боге отражено в учении и служении Иисуса. В определенном смысле Бог иудаизма не был Богом Ветхого Завета. Бог пророков активно участвовал в истории Своего народа, спасая и осуждая его; Бог иудаизма удалился от грешного мира и больше не действовал в истории ради искупления.[216] Единственное искупительное деяние ожидалось в последние времена; но до тех пор Бог не участвовал в истории.

Иисус в Своей вести о Царстве провозглашал, что Бог не только будет действовать в конце, Он уже действует в истории для искупления. В самом деле, Бог и во времена пророков не принимал в истории такого активного участия. Исполнялись ветхозаветные обетования; пришло мессианское спасение; Царство Божье приблизилось. Бог навестил Свой народ. В лице Иисуса Бог по собственной инициативе стал искать грешников, чтобы привести заблудших к благословениям Своего правления. Это был ищущий Бог.

Некоторые ученые истолковывают отношение Иисуса к Царству в традициях раввинской мысли, с одной оговоркой: роль закона теперь выполняет религиозный опыт Иисуса. Сутью Царства Божьего было внутреннее переживание Бога Отца Иисусом. Его задачей было поделиться этим опытом со всеми людьми. По мере того как люди проникаются Иисусовым опытом познания Бога, Царство Божье, Его правление, «приходит» к ним. Чем больше людей проникается этим опытом, тем больше распространяется по миру Царство Божье.[217]

Хотя в таком толковании есть важный элемент, который следует сохранить, оно не вполне отвечает истине, так как не принимает во внимание динамический характер Божьего Царства. Исконная суть послания и миссии Господа — представление о Боге как Ищущей Любви. Бог перестал ждать, когда грешники раскаются; Бог теперь Сам ищет грешников.

Это нашло отражение в миссии, возложенной на Иисуса. Фарисеи вменяли Ему в вину нарушение их законов праведности и общение с грешниками, а Он отвечал, что Его миссия — служение грешникам (Мк. 2:15–17). Во враче нуждаются те, кто знает, что они больны. Таким грешникам Иисус должен принести спасительную Благую Весть о Царстве. Он не отрицает, что они грешны, и не оправдывает их. Напротив, Он указывает на их потребность в спасении и для этого осуществляет Свое служение.

Великая истина о Боге, ищущем грешников, развивается в Лк. 15, в трех притчах, которыми Иисус ответил на упрек в том, что Он сидит с грешниками за столом и поддерживает с ними братское общение. Он сказал, что, согласно божественному замыслу, заблудившуюся овцу надо искать, — также надо искать потерянную монету и раскрывать двери пред блудным сыном, даже если он не заслуживает прощения. В каждой из притчей отражена идея божественной инициативы: пастырь ищет овцу; женщина подметает пол, чтобы найти монету; отец жаждет возвращения блудного сына. Главный герой притчи о блудном сыне — не сын, а любящий его отец. Притча прежде всего говорит не о греховности человечества, а о любви и благодати Божьей.

Иудейские ученые признают, что такая забота о грешнике — нечто новое. Как утверждает Эйбрехемс, готовность Бога сделать первый шаг признавали и фарисеи, но все–таки обычно именно грешнику приходилось проявить инициативу, чтобы вернуться к Богу.[218] Монтефьоре пишет, что «величие и оригинальность» Иисуса открыли «новую главу в отношении людей ко греху и к грешникам», потому что Он искал грешников, а не избегал их.[219] Для иудаизма забота о грешниках — вещь совершенно неслыханная, что отчетливо видно из настроений 3 Ездры, где автор, сожалея о малом числе праведников, говорит: «Истинно не помышляю Я о делах тех созданий, которые согрешили, прежде смерти, прежде суда, прежде погибели; но услаждаюсь подвигами праведных, и вспоминаю, как они странствовали, как спасались и старались заслужить награду» (3 Езд. 8:38 и далее). Суть Благой Вести о Царстве в том, что Бог по собственной инициативе ищет и спасает заблудших.

Приглашающий Бог

Ищущий Бог еще и приглашает. Иисус изображает эсхатологическое спасение как пир или праздник, на который приглашено множество гостей (Мф. 22:1 и далее; Лк. 14:16 и далее; см. также Мф. 8:11). Отталкиваясь от этого контекста, нам следует понимать, что частое общение Иисуса с Его последователями за столом было подобно инсценированной притче о предложении благословений Царства Божьего.[220] Для иудеев застольное общение представляло собой самый доверительный тип отношений, что сыграло важную роль в служении Иисуса (Мк. 2:15). Фарисеев оскорбляло, что Он ест с грешниками (Лк. 15:2). Его называли «человеком, который любит есть и пить вино, другом мытарям и грешникам» (Мф. 11:19). Слово «звать» значит приглашать. «Приглашение грешников на Великий Пир Царства и было сутью служения Господа» .[221]

Иисус призывал людей к покаянию, но этот призыв был также и приглашением. По сути дела, то, что призыв Иисуса к покаянию был приглашением, как раз и отличает его от иудейского учения. В иудаизме учение о покаянии играло важную роль, потому что оно было средством достижения спасения[222]. Покаяние понималось достаточно широко в свете закона; оно предполагало, с одной стороны, отказ от дурных поступков и преступлений против закона, а с другой — повиновение закону как выражению Божьей воли. «Иго закона» можно было бы также назвать «игом покаяния». Последовательность была такой: человек кается, Бог прощает. Действия человека должны предшествовать божественным. «По иудейскому учению, прощение грехов зависит от грешника, потому что посредников нет».[223]

Когда Иисус побуждал к покаянию, Он не просто призывал людей отказаться от греха и обратиться к Богу; это был призыв откликнуться на божественное приглашение, а приглашение это подразумевало, ни много ни мало, возможность получить в дар Божье Царство. Этим призыв Иисуса к покаянию отличался от призыва Иоанна Крестителя. Иоанн призывал людей отказаться от греха ввиду грядущего суда; Иисус просил принять приглашение.[224]

Весть Иисуса о Царстве Божьем — это провозглашение, словом и делом, того, что Бог действует и динамически проявляет Свою искупительную волю в истории. Бог ищет грешников; Он приглашает их принять мессианские благословения; Он требует от них благоприятного отклика на Свое благодатное предложение. Бог снова говорит с людьми. Появился новый пророк, даже более чем пророк, — Тот, Кто несет людям то самое благословение, которое обещает.

Бог Отец

Бог ищет грешников и приглашает их подчиниться Своей власти, чтобы стать их Отцом. Между Царством Божьим и Его отцовством существует неразрывная связь; в особенности часто родство этих двух понятий проявляется в эсхатологическом контексте. Эсхатологическое спасение предполагает, что праведник входит в Царство своего Отца (Мф. 13:43). Именно Отец уготовил для блаженных эсхатологическое наследство Царства (Мф. 25:34). Именно Отец вручит ученикам Иисуса дар Царства (Лк. 12:32). Высший дар Бога Отца — это участие всевышней воли Бога в делах мира. В тот день Иисус будет наслаждаться возобновленным общением со Своими учениками в Царстве Отца (Мф. 26:29). Так как величайшая радость детей Божьих — причастность к благословениям Царства, Иисус учил Своих учеников молиться: «Отче наш… да приидет Царствие Твое» (Мф. 6:9–10). Ясно, что царственность и отцовство Бога — тесно связанные между собой понятия.[225]

Эти эсхатологические высказывания указывают на один важный факт, связанный с отцовством Бога. Не все люди будут наслаждаться благословениями и общением, но только те, кто войдет в эсхатологическое Царство. Понятие отцовства определяется понятием Царства. Именно как Отец Бог дарует людям вход в эсхатологическое Царство; отсюда следует, что те, кто не войдет в Царство, не будут наслаждаться общением с Богом как Отцом.

Дар отцовства относится не только к эсхатологическим временам; это и текущий дар. Более того, будущее благословение Царства зависит от текущих отношений. Это видно из того, что Иисус учил Своих учеников называть Бога Отцом и относиться к Нему как к таковому. Но несмотря на существование этих текущих отношений, отцовство неотделимо от Царства. Те, кто знает Бога как Отца, получат высшее благо жизни Царства Божьего и его праведности (Мф. 6:32–33; Лк. 12:30).

Здесь возникает важный вопрос об источнике и природе учения Иисуса об отцовстве Бога. Это понятие встречается в Ветхом Завете, где термин отцовство используется для характеристики отношений завета между Богом и Израилем. Израиль — первенец Бога, так как существует завет (Исх. 4:22). Поэтому Бог часто воспринимается как Отец народа (Вт. 32:6; Ис. 64:8; Мал. 2:10). Эти отношения не даны от природы,[226] но сотворены по инициативе Бога. Когда Израиль сохранял верность Богу, Бог был Отцом всего народа, теперь же Бог остается Отцом лишь для тех израильтян, которые Ему по–прежнему верны (Пс. 102:13; Мал. 3:17). В постканонической литературе в основном акцентировалась идея отцовства Бога по отношению к каждому отдельному человеку (Сир. 23:1; Прем. Сол. 2:16). Полное значение отцовства — эсхатологическое, люди испытают его в Царстве Божьем (Пс. Сол. 17:30; Юб. 1:24). В раввинской литературе отцовство Бога — это этические отношения между Ним и Израилем.[227]

Приверженцы старых либеральных представлений о Царстве Божьем подхватили это понятие отцовства из учения Иисуса и сделали его определяющей темой, толкуемой в самом общем смысле. Они предполагали, что Иисус перенял иудейское учение об отцовстве Бога, углубил и обогатил его и распространил на всех людей вообще. Бог — Отец всех, потому что любовь Его совершенна, она — сумма всех Его моральных совершенств. Бог — всеобщий Отец, потому что Он всегда остается таким, каким должен быть.[228]

Авторы недавних критических трудов признают, что, «вопреки распространенному мнению, нет оснований утверждать, что Иисус учил «отцовству Бога и братству людей»».[229] Из внимательного изучения терминологии выясняются две вещи: 1) Иисус никогда не объединял Себя с учениками в общую категорию «детей Божьих». В Ин. 20:17 об этом говорится отчетливее, чем в синоптических евангелиях: «Восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и [к] Богу Моему и Богу вашему». Иисус — Сын Мессия, учеников нельзя объединять с Ним как сынов Божьих. 2) Иисус ни разу не называл детьми Бога никого, кроме Своих учеников. Люди становились детьми Бога, когда признавали Его как Сына и Мессию.[230]

Идею всеобщего отцовства Бога обычно усматривали в высказывании Иисуса: «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных» (Мф. 5:44 и далее). Считали, что Иисус здесь велит людям любить своих врагов, потому что Бог — всеобщий Отец, и что ученики Иисуса должны любить всех людей, потому что Бог любит всех людей, как родных детей. Такое толкование придает этому высказыванию значение, которого оно не несет. На самом деле Бог здесь рассматривается только как Отец учеников Иисуса. Благость Бога, посылающего дождь всем, праведным и неправедным, не следует смешивать с божественным отцовством. При таком истолковании оказывается, что Бог — Отец всех тварей. «Взгляните на птиц небесных: они не сеют, ни жнут, ни собирают в житницы; и Отец ваш Небесный питает их» (Мф. 6:26). Бог заботится о птицах не как Отец, и не как Отец Он дарует благословения тем, кто не являются Его детьми. Отцовство Бога принадлежит тем, кто откликнулся на ищущую Божью любовь и подчинился власти Его Царства. Бог ищет людей не потому, что Он — их Отец, но потому, что Он хотел бы стать их Отцом.

В духе всеобщего отцовства Бога пытались толковать и притчу о блудном сыне (Лк. 15:11–24). Образ блудного сына, согласно этому прочтению, призван показать, что каждый по природе — сын Божий, ему нужно только вернуться домой. Здесь не учитывается тот факт, что эта история взята из реальной жизни и передает основную истину, игнорируя детали. Неверно было бы говорить, что все люди от природы — дети Божьи, как неверно было называть детьми Божьими немых зверей (Лк. 15:1–7). Основная истина этих трех притчей — призыв Бога. Бог подобен ищущему заблудшую овцу, ищущей потерянную монету, ждущему возвращения блудного сына. Это притча об отце, а не о сыне. Все три притчи объединяет мотив принадлежности — заблудившаяся овца принадлежит к стаду; потерянная монета принадлежит хозяйке; сын принадлежит к семье своего отца. Место человечества — в доме Отца.

Конечно, всеобщее отцовство Бога, исходя из этого, потенциально возможно, но текущее положение дел не таково. Когда сын был в чужой земле, его принадлежность к семье не имела никакого значения. Однако он принадлежал к этой семье; когда он «пришел в себя», он вернулся домой. Так и Бог не просто хочет, но жаждет принять каждого, кто придет в себя и вернется к Отцу, чтобы насладиться Отцовскими благословениями.

Значение отцовства Бога исследовал Иеремиас. Понятно, что Иисус для обращения к Богу пользовался арамейским словом ‘abba’ и тому же учил Своих учеников. Эта арамейская форма обращения встречается в посланиях в своем греческом варианте (Рим. 8:15; Гал. 4:6). Слово ‘abba’ взято из детской речи и звучит примерно как «папа». Обычно иудеи не употребляли это слово, обращаясь к Богу, оно звучало слишком фамильярно и могло показаться неуважительным. Иисус обращался к Богу, как Его дитя, и учил апостолов тому же. Он запретил им использовать слово «отец» в повседневной речи как вежливое обращение (Мф. 23:9); теперь так можно было обращаться только к Богу. Слово ‘abba’ отражает новые, близкие и доверительные отношения между людьми и Иисусом.[231]

Бог Судья

Бог ищет грешника и предлагает ему дар Царства — и при этом остается Богом, Который воздает по заслугам тому, кто отвергает Его благодатное предложение. Его забота о грешниках не исключает божественной святости и не превращает ее в снисходительную доброту. Бог — это ищущая любовь, но Он и святая любовь. Он — Отец Небесный. Его имя свято (Мф. 6:9). Поэтому те, кто отвергает предложение Его Царства, подвергнутся суду.

В самом деле, сам факт того, что Бог — ищущая любовь, навлекает проклятие на человечество. Люди должны откликнуться на предложение любви; в противном случае они будут осуждены. Бультман говорит о Боге как о «Требующем».[232] Когда Иисус обращается к человеку, этот человек предстает перед Богом и должен принять решение. В результате он либо получит спасение Царства, либо будет судим.

Тема воздаяния за праведность неоднократно звучит в провозглашениях Иисусом Царства. Согласно проповедям Крестителя, пришествие эсхатологического Царства будет означать спасение для праведных, но суровый суд — для неправедных (Мф. 3:12). Иисус учил тому же. Тот, кто не захочет наследовать Царство, будет ввергнут в пучину огненную (Мф. 25:34,41). Тем, кто отказывается входить в Царство и пытается помешать другим (Мф. 23:13), Иисус говорит: «Змии, порождения ехиднины! как убежите вы от осуждения в геенну?» (Мф. 23:33). Сила Царства присутствовала в Иисусе и активно действовала через Него ради освобождения людей от оков греха. Бог не только предлагает безвозмездное прощение кающимся, но даже ищет грешников, чтобы привести их к Себе. Если какой–то человек так слеп, что не может отличить силы Царства Божьего от действий дьявола и думает, что Царство Божье — от бесов, то он никогда не будет прощен, он — грешник навеки (Мк. 3:29). Ужасная погибель ожидает тех, кто пытается отвратить верующих от Царства Божьего (Мф. 18:6). Великая истина о Боге как ищущей любви не отрицает праведности и справедливости Бога. Царство Божье — это и спасение, и суд.

Эсхатологический суд Царства Божьего в принципе реализовался в миссии Иисуса среди людей. Люди отвергли Иисуса и Его весть и тем самым навлекли на себя эсхатологическое проклятие (Мк. 8:38; Мф. 10:32–33). Когда ученики Иисуса ходили по разным городам, провозглашая Царство, и их отвергали, они должны были отряхнуть пыль с ног, что было тоже инсценировкой притчи — о суде,[233] и тогда их заявление: «Однако знайте, что Царство Божье близко», превращалось из обетования в угрозу. Такой город должен был подвергнуться ужасному осуждению.

Иисус также провозгласил суд над городами, в которых проповедовал и совершал деяния Царства: это Хоразин, Вифсаида, Капернаум (Мф. 11:20–24; Лк. 10:13–15). Природа осуждения, постигшего Капернаум, не вполне ясна. Лука (Лк. 10:14), подобно Матфею (Мф. 11:22), описывает суд, который постигнет Хоразин и Вифсаиду в эсхатологическом ключе. Но и Лука (Лк. 10:15), и Матфей (Мф. 11:23) о Капернауме говорят, только с менее эсхатологическим оттенком, что этот гордый город, являвшийся центром служения Иисуса в Галилее и неоднократно слышавший Весть о Царстве, низвергнется в ад. Хотя Матфей и добавляет эсхатологическую нотку (Мф. 11:24), очевидно, что упомянутое осуждение является историческим, так как следует добавление, что если бы деяния Царства, которые видели улицы Капернаума, совершились в Содоме, «он оставался бы до сего дня» (Мф. 11:23). В приговоре Капернауму Иисус использует отрывок Ис. 14:13–15, относящийся к Вавилону, хоть и не цитирует эти строки дословно.[234]

И у Матфея, и у Луки зафиксирован один важный момент: осуждение за отказ от Царства происходит не только в эсхатологический день, но и в истории. Капернаум, вознесшийся в своей мирской гордости, подвергнется величайшему унижению. Капернаум постигнет судьба Содома — он будет наказан. Вот в чем значение ссылки на Ис. 14: Капернаум, как и Вавилон, будет разрушен. Иисус, подобно пророкам, мог предвидеть божественное осуждение не только эсхатологическое, но и в истории. Разрушение Капернаума будет судом Царства Божьего.

Об осуждении в историческом контексте Иисус говорил не только здесь. В ряде высказываний Он предрекает суд над Иерусалимом и его жителями за их духовную слепоту и неспособность распознать предсказанное пророками мессианское спасение. Иисус плакал о судьбе Иерусалима, потому что этот город отказался от предложения Царства (Мф. 23:37–39; Лк. 13:34–35). Метафора о наседке, которая собирает цыплят под крыло, взята из Ветхого Завета (Вт. 32:11; Пс. 16:8; 35:8); об иудее, который обращает в веру язычника, говорится, что он приводит язычника под крылья Шехины (присутствие Бога).[235] «Истолковать это очень просто — имеются в виду люди, приводимые в Царство Божье».[236] Если вы отвергнете это приглашение, дом ваш будет разорен и опустеет. Неясно, относятся ли слова о доме к храму и общему благосостоянию иудеев, но смысл остается тем же, потому что для иудеев их собственное благополучие и состояние храма всегда были неразрывно связаны. Иерусалим отверг предложение Царства, поэтому город, который иудеи ожидали видеть будущей столицей искупленного мира, и храм, единственное святилище человечества, были оставлены Богом и пришли в запустение.

Эта мысль повторяется в Лк. 19:41–44. Иисус плакал над Иерусалимом, потому что город не узнал «времени посещения твоего». Это слово (episkope) отражает пророческую идею Бога, Который навещает Свой народ.[237] Из этого высказывания понятно, что Бог в благодати Своей посетил Иерусалим в лице Иисуса, чтобы принести городу мир. Царство Божье приблизилось к Израилю в благодати и милости. Но Израиль отверг милостивое предложение и избрал путь, ведущий к катастрофе.[238] Эта катастрофа — историческое событие, несущее городу смерть и разрушение.

Нет необходимости рассматривать здесь другие высказывания об историческом суде, которому подвергнутся Иерусалим (Лк. 21:20–24; 23:27–31) и храм (Мк. 13:2; 14:58; 15:29). Уайлдер справедливо утверждает, что Иисус может рассматривать будущее двояко. Иногда Он изображает грядущее как неизбежную историческую катастрофу, иногда — как апокалиптическое трансцендентальное событие.[239] И историческое, и эсхатологическое божественные посещения навлекают на Израиль суд за то, что он отверг Царство Божье. Бог снова активно действует в истории. Он пришел к Своему народу в лице Иисуса, чтобы принести ему благословения Царства. Но предложение отвергнуто, и последует суд: как в истории, так и эсхатологический в последние времена. И тот, и другой суд — Божье царственное правление.