18. Милосердие Бога

Святой Отец, Твоя мудрость приводит нас в восхищение, Твое могущество наполняет нас страхом. Твоя вездесущность превращает каждый клочок земли в святое место; как нам в достаточной мере отблагодарить Тебя за Твое милосердие, которое снисходит до самых глубоких наших нужд, чтобы дать нам красоту, вместо пепла, бальзам радости, вместо траура, вместо духа тягости — одежды хвалы? Мы благословляем и прославляем Твое милосердие благодаря Иисусу Христу нашему Господу. Аминь.

Когда через кровь вечного завета мы, дети мрака, достигнем наконец нашего дома, который во свете, у наших арф будут тысячи струн, но лучше всего зазвучат те струны, которые будут настроены на совершенную хвалу милосердию Бога.

Ибо по какому праву мы будем там? Разве мы, с нашими грехами, не приняли участие в нечестивом бунте, опрометчиво пытаясь свергнуть с престола славного Царя творения? И разве в прошлом мы не ходили мирскими путями, повинуясь воле лукавого, царствующего в мире, — духа, который действует сейчас в сынах неповиновения? И разве не жили мы никогда в похоти нашей плоти? И разве по природе своей мы не такие же дети гнева, как другие люди?

Но мы, бывшие когда-то враждебными и чуждыми Богу, предстанем перед Ним, и на челе нашем будет Его имя. Мы, заслужившие изгнание, будем наслаждаться общением с Богом; мы, заслужившие страдания ада, будем наслаждаться блаженством небес. И все это благодаря чуткому милосердию нашего Бога, с помощью которого небесная заря осенила нас.

Когда все Твое милосердие, о мой Бог,

Обозрит моя поднимающаяся вверх душа,

Очарованный этим видом, я буду поглощен

Изумлением, любовью и хвалой.

Джозеф Эддисон

Милосердие — это атрибут Бога, бесконечная и неисчерпаемая энергия внутри Божественной природы, располагающая Бога к активному сочувствию. И в Ветхом, и в Новом Завете провозглашается милосердие Бога, но в Ветхом Завете об этом говорится в четыре с лишним раза больше, чем в Новом.

Мы должны навсегда изгнать из наших умов общепринятое, но ошибочное представление о том, что справедливость и праведный суд характерны для Бога Израиля, в то время как милосердие и благосклонность характерны для Господа Церкви. На самом деле здесь нет принципиального различия между Ветхим Заветом и Новым. В Священном Писании Нового Завета более полно раскрывается истина об искуплении грехов, но в обеих частях Священного Писания говорит один и тот же Бог, и то, что Он говорит, согласуется с Тем, чем Он является. Где бы и когда бы Бог ни появлялся перед людьми, Он действует подобно Самому Себе. Будь то в Эдемском саду или в Гефсиманском саду, Бог одинаково милосерден и справедлив. Он всегда был милосерден по отношению к человечеству и всегда будет справедлив, проявляя милосердие. Так Он делал до всемирного потопа, так же было и когда Христос ходил среди людей; так Он делает и сейчас и так будет делать всегда только по той причине, что Он — Бог.

Если бы мы могли помнить, что Божественное милосердие — это не временное настроение, но свойство вечного существа Бога, мы не боялись бы, что когда-нибудь это милосердие прекратится. Милосердие никогда не началось, оно существовало вечно; и оно никогда не прекратится. Оно никогда не возрастет, поскольку оно само по себе бесконечно; и оно никогда не уменьшится, потому что бесконечное не может уменьшаться. Ничто из того, что произошло или произойдет на небесах, или на земле, или в аду, не может изменить чуткое милосердие нашего Бога. Его милосердие остается навечно — бесконечная, несметная необъятность Божественной жалости и Божественного сочувствия.

Суд — это Божья справедливость, предстающая перед моральной несправедливостью, а милосердие — это милость Бога, предстающая перед страданием и виной людей. Если бы в мире не было вины, боли и слез, Бог все равно был бы бесконечно милосерден; но Его милосердие могло бы оставаться скрытым в Его сердце и неизвестным сотворенной Им Вселенной. Не раздалось бы ни одного голоса, чтобы прославить милосердие, в котором не было бы нужды. Божье милосердие вызывают человеческие несчастья и человеческие грехи.

«Господи, помилуй! Христос, помилуй!» — умоляла Церковь на протяжении столетий; но, если я не ошибаюсь, в этой мольбе я слышу ноту печали и отчаяния. Умоляющий крик, так часто повторяемый таким тоном, будто умоляющие уже примирились со всеми обстоятельствами и впали в уныние, заставляет подумать, что, пожалуй, они молят о даре, который на самом деле никогда не ожидают получить. Церковь может с сознанием выполненного долга воспевать величие Бога и читать символ веры бесконечное число раз, но ее мольба о милосердии звучит как очень слабая надежда, и не более того, как будто бы милосердие — это небесный дар, о котором можно только мечтать, но никогда на самом деле не воспользоваться.

Может быть, мы не можем постичь чистую радость сознательно испытанного милосердия в результате нашего неверия или нашего незнания, или же того и другого?

Когда-то так было с народом Израиля. «Ибо свидетельствую им, — говорил апостол Павел о народе Израиля, — что имеют ревность по Боге, но не по рассуждению» (Рим. 10:2). Народ Израиля не постиг Бога, потому что не знал, по крайней мере, одной вещи, той самой, которая дала бы возможность понять различие. А о народе Израиля в пустыне автор Послания к Евреям говорит: «Но не принесло им пользы слово слышанное, не растворенное верою слышавших» (Евр. 4:2). Для того чтобы принять милосердие, мы должны сначала знать, что Бог милосерден. И недостаточно просто верить, что когда-то Он явил Свою милость Ною, или Аврааму, или Давиду и что когда-нибудь, в некий счастливый день в будущем, Он вновь явит Свое милосердие. Мы должны верить, что милосердие Бога беспредельно, свободно и через Иисуса Христа нашего Господа доступно нам сейчас, в нашей теперешней ситуации.

Мы можем всю жизнь молить о милосердии, не веря, и к концу наших дней мы будем лишь в печали надеяться на то, что где-то когда-то мы это милосердие получим. Это то же самое, что умереть от голода рядом с залом, в котором идет пир, на который нас радушно пригласили. Или мы можем, если захотим, с верой довериться милосердию Бога, войти в зал и сесть рядом со смелыми и алчущими душами, которые не позволят робости и неверию не пустить их на пир, где для них приготовлены обильные яства.

Поднимись, моя душа, поднимись;

Стряхни с себя страх вины;

Кровоточащая Жертва

Появляется ради меня:

Перед престолом стоит моя Уверенность,

Мое имя написано на Его руках.

Мой Бог примирен;

Я слышу Его прощающий голос:

Я принадлежу Ему как Его дитя;

Я могу больше не бояться:

С доверием я теперь приближаюсь к Нему

И кричу: «Отче, Авва, Отче!»

Чарлз Уэсли