21. Святость Бога

Слава Богу в вышних. Мы славим Тебя, мы благословляем Тебя, мы поклоняемся Тебе за Твою великую славу. Господи, я произнес то, что я не понимал; это слишком чудесно для меня, и я не знал этого. Я слышал о Тебе ушами, но теперь глаза мои видят Тебя, и я презираю себя, я признаю, что я — пыль и прах. О Господь, я закрою рукой мои уста. Один раз, нет, два раза, я говорил, но больше я говорить не буду.

Но пока я размышлял, огонь горел. Господь, я должен говорить о Тебе, чтобы своим молчанием не оскорбить поколение Твоих детей. Смотри, Ты сделал так, что в этом мире глупое смешивается с мудрым, слабое — с сильным. О Господь, не оставь меня. Дай мне показать Твою силу этому поколению и Твое могущество всем, кто придет потом. Взрасти пророков и провидцев в Твоей Церкви, чтобы они умножили Твою славу и через Твой Всемогущий Дух дай Твоему народу вновь познать святость. Аминь.

Моральный шок, который мы пережили из-за великого разрыва с волей небес, нанес нам травму, которая поражает каждую часть нашей натуры. Эта болезнь и в нас самих, и в том, что нас окружает.

Внезапное понимание собственной порочности, подобно удару, обрушившемуся с неба, поразило дрожащее сердце Исайи в тот самый момент, когда он увидел перевернувшее все его взгляды видение святости Бога. Его исполненный боли крик: «Горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, — и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа» (Ис. 6:5) выражает чувство каждого человека, которому открылась скрытая ранее собственная сущность, когда он мысленным взором увидел перед собой ту святую безупречность, которой является Бог. Такое не может не быть сильным эмоциональным переживанием.

Пока мы не увидим себя такими, какими нас видит Бог, мы едва ли будем беспокоиться о том, что окружает нас, если только это не будет так или иначе угрожать комфорту нашей жизни. Мы научились жить с пороком и привыкли смотреть на него как на нечто естественное и само собой разумеющееся. Мы не расстраиваемся оттого, что не находим всей правды в наших учителях, или верности в наших политиках, или полной честности в наших торговцах, или полной доверительности в наших друзьях. Чтобы существовать дальше, мы создаем такие законы, которые защищают нас от других людей и оставляют все так, как оно есть.

Ни тот, кто пишет эти слова, ни тот, кто их читает, не могут оценить святость Бога. Можно сказать, что новый канал должен быть прорыт через пустыню наших умов для того, чтобы дать возможность течь в них сладким водам истины, которые исцелят нашу великую болезнь. Мы не можем понять истинное значение Божественной святости, думая о ком-то или о чем-то очень чистом и непорочном, а потом поднимая это понятие до самой высокой степени, какую мы только можем себе представить. Божья святость — это не просто самое лучшее, что мы знаем, а улучшенное до бесконечности. Мы не знаем ничего, подобного Божьей святости. Она стоит в стороне от всего, она уникальна, она не имеет себе равных, она непостижима и недосягаема. Естественный человек не видит ее. Он, может быть, боится могущества Бога и восхищается Его мудростью, но Его святость он даже не может себе представить.

Только Дух Того, Кто свят, может передать человеческому духу знание о святости. Подобно тому как электричество проходит только через проводник, Дух проходит через истину, и Он должен найти в человеческом уме какое-то количество истины, прежде чем Он сможет осветить сердце этого человека.

Вера пробуждается, услышав голос истины, но на другие звуки она не реагирует. «Итак, вера от слышания, а слышание от Слова Божия» (Рим. 10:17). Богословское знание — это среда, через которую Дух вливается в человеческое сердце до того, как истина сможет породить веру. Дух Божий есть Дух истины. Человек может иметь в своем уме какое-то количество истины, не имея Духа в сердце, но никогда не бывает так, чтобы был Дух без истины.

В своем проникновенном исследовании святости Рудольф Отто большое внимание уделяет присутствию в человеческом уме чего-то, что он называет «numinous» (от numen — божество, бог — прим. перев.). Очевидно, под этим он подразумевает ощущение, что в мире есть Нечто смутное, непостижимое, Mysterium Tremendum — тайна, внушающая трепет, тайна, окружающая и окутывающая собой Вселенную. Это есть нечто такое, что вызывает благоговение и что нельзя постичь с помощью интеллекта, а можно только ощутить и почувствовать в глубинах человеческого духа. Оно сохраняется в качестве постоянного религиозного инстинкта, чувства не имеющего названия неуловимого присутствия, которое, «как ртуть, пробегает по жилам сотворенного существа» и иногда озадачивает наш ум, проявляя себя сверхъестественным и иррациональным образом. Человек, столкнувшийся с такого рода проявлением, бывает поражен, ошеломлен и может только трепетать и хранить молчание.

Этот иррациональный страх, это ощущение несотворенной тайны мира находится за пределами религии. Чистая религия Библии в не меньшей степени, чем самое низкое идолопоклонство ходивших нагими первобытных людей, существует только потому, что этот основной инстинкт присутствует в человеческой натуре. Конечно, различие между религией пророка Исайи или апостола Павла и религией идолопоклонника заключается в том, что в религии пророка Исайи или апостола Павла есть истина, а в религии идолопоклонника истины нет; у идолопоклонника есть только «божественный» инстинкт. Идолопоклонник «интуитивно чувствует» неизвестного бога, а Исайя и Павел нашли истинного Бога благодаря написанному по Его вдохновению Священному Писанию, где Он раскрыл Свою сущность.

Это ощущение тайны, даже Великой Тайны, составляет основу человеческой натуры и неотделимо от религиозной веры, но этого ощущения недостаточно. Благодаря этому ощущению люди могут лишь шептать: «Это нечто, внушающее благоговение», но они не кричат: «Святый мой!» (Авв. 1:12). В Священном Писании иудеев и христиан Бог Сам раскрывает Свою сущность и наделяет ее личностными свойствами и моральным содержанием. Это вызывающее благоговение присутствие показано не как нечто, а как моральное существо со всеми качествами настоящей личности. Более того, Он — абсолютная квинтэссенция нравственного совершенства, Он бесконечно совершенен в праведности, чистоте, честности и непостижимой святости. И со всеми этими качествами Он не был сотворен, ни от кого не зависит, непостижим для человеческой мысли, и Его невозможно выразить словами человеческого языка.

Благодаря самораскрытию Бога в Священном Писании и вдохновению, данному Святым Духом, христианин получает все и ничего не теряет. К его собственному представлению о Боге добавляются две связанные между собой концепции: концепция личности и концепция морального характера, но при этом остается изначальное чувство удивления и страха в присутствии наполняющей мир тайны. Сегодня его сердце может радостно биться, и он может кричать: «Авва Отче, мой Господь и мой Бог!» Завтра он может, дрожа от восторга, стоять на коленях, восхищаясь Всевышним, Который обитает в вечности, и преклоняться перед Ним.

Святость — это характеристика бытия Бога. Для того чтобы быть святым, Он не подстраивается ни под какой стандарт. Он Сам — этот стандарт. Он абсолютно свят с бесконечной, непостижимой полнотой чистоты, которая не может быть ничем иным, кроме того, что она есть. Поскольку Он свят, все Его атрибуты святы; то есть всякий раз, когда мы думаем о чем-то, принадлежащем Богу, мы должны думать об этом как о святом.

Бог свят, и Он сделал святость моральным условием, необходимым для здоровья Его Вселенной. Временное присутствие греха в мире только подчеркивает это. Все, что свято, — здорово; зло — это нравственная болезнь, которая в конце концов должна закончиться смертью. Даже словообразование предполагает эту мысль. В английском языке слово «святой» — holy происходит от англосаксонских слов halig hal, которые означали «здоровый», «целый».

Поскольку Бог прежде всего заботится о нравственном здоровье Своей Вселенной, то есть о ее святости, то все, что направлено против святости Вселенной, постоянно вызывает Его неудовольствие. Чтобы сохранять Свое творение, Бог должен уничтожать все, что может Его творение уничтожить. Говорят, что Он гневается, когда решает покончить с пороком и спасти мир от непоправимого морального падения. Всякий исполненный гнева Божий суд в истории мира был действием, направленным на сохранение Его творений. Святость Бога, гнев Бога и здоровье Божьих творений неразрывно связаны. Божий гнев — это просто Его непримиримое отношение ко всему, что ведет к деградации и гибели. Он ненавидит порок, как мать ненавидит полиомиелит, который может унести жизнь ее ребенка.

Бог свят абсолютной святостью, не знающей степеней, и эту святость Он не может передать Своим творениям. Но есть относительная и зависящая от обстоятельств святость, которую Он разделяет с ангелами и серафимами на небесах и с людьми, чьи грехи искуплены, — на земле, где эти люди готовятся к жизни на небесах. Эту святость Бог может передать и передает Своим детям. Он делится с ними этой святостью, вменяя им ее в заслугу и передавая ее. Поскольку Он сделал эту святость доступной для них через кровь Агнца, Он требует, чтобы у них была эта святость. Бог говорил сначала Израилю, а потом Своей Церкви: «Будьте святы, потому что Я свят» (1 Пет. 1:16). Он не сказал: «Будьте святы, как Я», потому что это означало бы потребовать от нас абсолютной святости, чего-то такого, что принадлежит только Богу. Перед несотворенным огнем Божьей святости ангелы закрывают свои лица. Да, в Его глазах небеса не чисты и звезды не безупречны. Ни один честный человек не может сказать: «Я свят», но при этом ни один честный человек не захочет игнорировать важные слова, написанные по вдохновению Божьему: «Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа» (Евр. 12:14).

Что делать христианам, чтобы разрешить это противоречие? Мы должны, подобно Моисею, укрыться за верой и скромностью, бросая беглый взгляд на Бога, Которого ни один человек не может увидеть и остаться после этого в живых. Бог не будет презирать разбитое и сокрушающееся сердце. Мы должны спрятать наши пороки в ранах Христа, подобно тому, как Моисей спрятался в расселине скалы, когда слава Божья проходила мимо него. Мы должны укрыться от Бога в Боге. Прежде всего мы должны верить, что Бог видит нас совершенными в Своем Сыне, дисциплинируя, сдерживая и очищая нас, чтобы мы могли быть сопричастны Его святости.

Веря, повинуясь, постоянно размышляя о святости Бога, любя праведность, ненавидя порок и знакомясь все ближе с Духом святости, мы можем привыкнуть к дружбе со святыми на земле и подготовить себя к вечной дружбе с Богом и со святыми на небесах. И, как говорят при встрече смиренные верующие люди: «У нас здесь будут небеса, чтобы мы потом были на небесах».

Как страшны Твои вечные годы,

О вечный Господь!

Духи, распростертые перед Тобой, день и ночь

Беспрерывно поклоняются Тебе!

Как прекрасен, как прекрасен,

Должно быть, Твой вид,

Как прекрасны Твоя бесконечная мудрость,

Твое беспредельное могущество

И Твоя праведность, вызывающая благоговение!

О, как я боюсь Тебя, живой Бог!

Глубочайшим, самым чувствительным страхом,

И я преклоняюсь пред Тобой с трепещущей надеждой

И со слезами покаяния.

Фредерик У. Фэйбер