Библиотека soteria.ru
Престол Ваала
Алексей Опарин
Дата публикации: 04.08.14 Просмотров: 23443 Все тексты автора Алексей Опарин
2. В объятиях Ваал-Мелькарта
Если бы мы не знали о Иезавели ничего, кроме того, что она была ярой последовательницей и жрицей Ваал-Мелькарта, то мы бы уже знали очень многое, как это ни парадоксально звучит на первый взгляд. Ибо разве мало, к примеру, сегодня врачей, учителей, инженеров, священников, рабочих, по одной специальности которых ничего особенного сказать нельзя об их характере, образе жизни. Среди них есть добрые и злые люди, порядочные и нет, хорошие специалисты и плохие. Но с поклонниками и тем более жрецами Ваал-Мелькарта, дело обстояло совершенно иначе. И чтобы лучше понять характер новой царицы Израиля, а также контекст всех последующих событий, нам необходимо отправиться на зловещую экскурсию на служение, совершаемое много столетий назад в честь этого бога. Итак, Ваал-Мелькарт был верховным богом древних финикийцев, сочетая в себе функции бога солнца, бога войны и бога дождя и грозы. Мифы рисуют его кровожадным и сумасбродным деспотом, поступки которого неожиданны и не поддаются пониманию не только с точки зрения моральных норм, но и просто элементарных человеческих ценностей, наконец, логики. В рассказах об этом божестве описывается, как он убивает, пытает, насилует, напивается до бесчувствия. «Мелькарт, как показывает уже его имя, был царем и владыкой человечества, которое всецело от него зависело. Проявлением рабских чувств и были те страшные человеческие жертвоприношения… При всяких важных политических событиях, при общественных бедствиях умилостивляли бога-деспота, принося ему в жертву самое дорогое для человека — детей. В случаях крайней опасности царь собственноручно закалывал своего первенца, а иногда происходили целые гекатомбы (массовые убийства) из детей знатных фамилий. Подобные ужасные празднества, впрочем, происходили и без внешних причин, а ежегодно в главный праздник алчного божества, для напоминания о зависимости от него и для его умилостивления. Равным образом и благодарность за успех, например, в войне, выражалась в заклании или всесожжении пленных, из которых для этой цели выбирались лучшие в физическом отношении, свободные от каких-либо телесных недостатков. Таким путем жертвователь лишал себя дохода от продажи их в рабство и совершал, следовательно, сугубую жертву. Человеческие жертвоприношения совершались не только как всесожжение, хотя это вообще считалось самым совершенным способом направления дара к божеству: огонь пожирал все и в виде дыма нес к самому небу». «Статуя Молоха… была колоссального роста, вся из меди, и внутри пустая. Голова была бычачья, потому что бык был символом силы и солнца в его лютом виде. Руки у статуи были чудовищной длины, и на огромные простертые ладони клались жертвы; руки, движимые цепями на блоках, скрытых за спиною, поднимали жертвы до отверстия, находящегося в груди, откуда они сваливались в пылающее пекло, которое помещалось внутри статуи, на невидимой решетке, а выпадавшие сквозь нее зола и угли образовывали все возрастающую кучу между ног колосса. Полагают, что взрослые жертвы сперва закалывались, но нет сомнения в том, что дети клались живыми на страшные, докрасна раскаленные ладони чудовища. Родным настрого воспрещалось выказывать печаль. Детей, если они кричали, пока их приготовляли к ужасному обряду, успокаивали ласками. Как это ни должно казаться безобразным и невозможным, матери обязаны были не только присутствовать на страшном торжестве, но воздерживаться от слез, рыданий и всякого проявления печали, потому что иначе они не только лишились бы почета, подобавшего им вследствие оказанной им всенародно великой чести, но могли навлечь гнев оскорбленного божества на весь народ, и одно неохотно сделанное приношение могло уничтожить действие всего жертвоприношения идаже навлечь на народ беды хуже прежнего. Такая слабохарактерная мать была бы навеки опозорена». Эти чудовищные жертвоприношения совершались ночью при звуках флейт, тамбуринов и лир, которые заглушали крики несчастных детей, а также усиливали возбуждение в народе. Алтари богов постоянно обагрялись кровью детей, в годы же крупных празднеств или в годины бедствий людей, и в частности детей, приносили в жертву сотнями и тысячами. Как показали антропологические исследования останков этих жертв, принесенных во имя Ваал-Мелькарта, 85% из них принадлежали младенцам до шести месяцев! «Остатки сожженных детей помещали в специальные урны и хоронили в особом святилище, которое современные ученые называют тофетом. Тофеты располагались обычно на самом краю города, рядом с городскими стенами, а иногда и за стенами, но недалеко от них. Сам тофет представлял собой закрытый двор, внутри которого находились небольшая часовня и лабиринт-загородок. Двор был заполнен урнами с прахом жертв. Над каждой жертвой ставилась стела с именем жертвователя и призывом к богу или богине принять этот дар. Когда двор заполнялся, он мог выравниваться, и в новом слое вновь располагались урны с останками несчастных детей». Конечно же, далеко не всякий человек может хладнокровно положить на зловещие руки статуи кричащего младенца, а затем, медленно вращая с помощью цепей руками этой статуи, поднимать закрепленных к ним детей, направляя их в огненное жерло зловещей печи, помещавшейся внутри статуи Ваал-Мелькарта. Именно жрецы этого бога и въезжали вместе со своей царицей Иезавелью в Самарию. Кроме этих жрецов вместе с царицей, приковывая внимание израильтян, въезжали и необычного вида юноши… «Это были красивые безбородые юноши, которые для удаления волос со всего тела натирались благовонными маслами; они занимались в святилище гнусным противоестественным развратом… Они принимали более или менее активное участие в постыдных таинствах; они продавались почитателям своего бога и отдавали храму все, что зарабатывали проституцией. Но это не все: у них были собаки, дрессированные для той же преступной цели, и то, что они выручали от продажи или от отдачи этих собак, «плату собак», они тоже отдавали храму. Наконец, во время некоторых проходивших ночью церемоний, когда сами звезды прятались от стыда и смущения, жрецы и посвященные хватались за ножи и покрывали друг друга рубцами и неглубокими ранами; потом, изможденные от порока, до крайности возбужденные своей музыкой, они падали в лужи собственной крови. Женоподобные, — говорит тот же автор, — составляли секту, имевшую особый ритуал и свои тайны: происхождение этой секты стоит в очевидной связи с распространением венерических болезней, которые портили кровь женщин и делали близость с этой сектой очень опасной. Помимо этого, с целью увеличить доходы культа, при храмах были также группы женщин, которые занимались проституцией в пользу алтаря… На ночных празднествах «Доброй Богини» проституция носила характер сатириазиса и нимфомании; разнузданность этих оргий не поддается описанию. Мужчины и женщины под звуки музыки и тамбуринов доходили до крайних пределов разврата, причем церемониями руководили жрецы». Кроме этих юношей в свите царицы привлекали внимание удивительной красоты девушки, весьма смело и вызывающе смотрящие на толпы людей. Перешептывания мужчин говорили о том внимании, которое те сразу у них завоевали. Этими красавицами были жрицы великой богини финикийцев Астарты (Анат), страшной спутницы бога Ваала. Вот как сами финикийцы рассказывали о своей богине. «Сокрушала Анат в долине врагов, истребляла народ. Поражала она горожан и людей, что с моря явились, истребляла пришедших с Востока. Пробивалась она сквозь недругов своих. С обеих сторон были головы павших, словно живые. Руки над нею взлетали, как саранча, кисти храбрых падали в кучи. Головы она бросала себе за спину, кисти рук отправляла в чрево свое, по колено стояла в крови, в крови храбрецов она омывала ножные цепочки. Старцев жезлом гнала, как овец. Лук свой приставив к бедру, стрелы она метала. Затем возвратилась она во дворец. Но сердце ее убийствами не было сыто, не было сыто резней, что она учинила врагам. Кресла швыряла она в храбрецов, в воинов кидала столы, скамейки метала в могучих героев. При виде трупов блаженство ее охватило, вспухла печень ее, ибо она погружала колена в кровь храбрецов, ножные цепочки в ней омывала». Другой страстью Астарты наряду с жестокостью был неуемный разврат. Причем, ничуть не скрываемый в религиозных текстах самих финикийцев. Апогей служения Астарте наступал сразу же по окончании зловещих жертвоприношений в честь Ваала. «Когда бронза раскалялась, поклонники Молоха начинали кружиться вокруг него, испуская дикие крики и приходя в неистовое бешенство. Через некоторое время пляска прекращалась и начинался самый разнузданный разгул содомии». При этом «мужчины переодевались в женщин, женщины в мужчин, устраивались извращенные дебоши, жрецы руководили церемониалом под звуки лютней и тамбуринов. Грандиозная свалка под эгидой «доброй богини» имела следствием появление многочисленных детей, никогда не знавших своих отцов и почитавших богиню своей прародительницей». Еще дымились угли останков сожженных младенцев, а участники этой зверской церемонии начинали другую — уже в честь Астарты — оргию, в которой смешивались все и вся, мужчины, женщины, дети, животные. И все это под руководством жрецов, мерно бьющих в свои барабаны. Наконец, еще одной необычной группой в свите Иезавели были мужчины, точнее юноши, имевшие внешний вид типичных евнухов, какими они, кстати, и были. Но что они делали в свите царицы в таком большом количестве? Дело в том, что «почти на всех их [финикийских] праздниках были совершаемы обряды, символически выражавшие соединение мужского и женского элементов, уничтожение полового различия… богиня требовала, чтоб они были оскоплены собственными руками, чтоб они сами сделали себя подобными женщинам. При ее храмах были тысячи оскопленных жрецов и служителей, называвшихся галлами; они ходили фантастическими процессиями по стране. На больших праздниках «сирийской богини» при громе кимвалов, бубен и двойных свирелей, при дикой сладострастной пляске толпы жрецов религиозное увлечение доходило до экстаза, и юноши в безумии оскопляли сами себя мечом, посвящая себя на служение ей». Такова была свита Иезавели. Поразительно, но уже в течение считанных месяцев храм Ваалу-Мелькарту воздвигается в Самарии! «Иезавель принесла с собой культ тирского бога Мелькарта, и в Самарии был построен его храм. Причем не только царица, но и ее муж покровительствовали этому культу, и он быстро распространился среди высших слоев израильского общества, а затем и во всем израильском обществе. Как и почему израильский народ, знавший истинного Бога, принял эту изуверско-развратную религию? А главное, не принимаем ли и мы, и это не выдуманный вопрос, сегодня этот культ Ваала и Астарты, таящий в себе пять зловещих магнитов, о которых и пойдет речь в следующей главе.