Глава 3. История становления и развития организационной структуры Церкви АСД

Основные формы церковной организации. У истоков церковной организации АСД: факторы, способствующие организации Церкви, начало организации местных церквей, проблема собственности, проблема идентификации, издательство — первое учреждение адвентистов. Становление церковной организации: создание первой местной конференции, организация Генеральной Конференции. Расширение географии, организация первой Унионной Конференции. Реорганизация Церкви в 1901 г. Значение ГК 1903 г. в реорганизации церкви. Дивизионные конференции. Современная структура Церкви. Краткая характеристика мировых дивизионов.

В настоящей главе речь пойдет о том, как исторически происходило становление и развитие организации Церкви адвентистов седьмого дня, какие основные вехи прошла Церковь на пути становления своей организационной структуры, с какими трудностями сталкивалась, как их пыталась преодолевать. Мы будем говорить о том, какие фигуры играли ключевую роль в формировании церковной организации и каким образом они стремились подчинить существовавшую организационную структуру миссии и задачам Церкви. Сразу же следует признать, что процесс организационного становления Церкви АСД был далеко не простым, происходил он в условиях продолжающегося дробления протестантизма, что в немалой степени дискредитировало идею христианского единства и удерживало многих искренних и посвященных верующих от искушения умножать организационные структуры и в без того раздробленном христианском мире. Однако целый ряд доктринальных положений, обнаруженных при более тщательном исследовании Священного Писания и исповедуемых открыто, не позволял им сохранять прежнюю конфессиональную принадлежность и оставаться в своих церквах. Они вынуждены были отделяться и идти на организационное оформление своих структур. Осмысление всех перипетий этого сложного и подчас противоречивого процесса невозможно без хотя бы беглой характеристики опыта христианской Церкви, накопленного в области церковного строительства.

Краткий обзор основных форм церковной организации

Примитивная церковная организация существовала уже во времена апостолов, хотя многие иудеи, принявшие учение Христа, включая и непосредственных его учеников, продолжали посещать храм и молиться в нем, демонстрируя тем самым свою приверженность существовавшей тогда организационной структуре иудаизма (Деян. 2:46; 3:1).

Первым организационным актом раннехристианской общины можно считать, по всей видимости, избрание Матфия на место Иуды (Деян. 1:23-26). Другим значительным событием в устроении молодой церкви явилось, безусловно, избрание семи дьяконов, которые призваны были «пещись о столах», т. е. заботиться, как принято сегодня говорить, о социально незащищенных людях (Деян. 6:1-8). Подобным решением время и силы апостолов были высвобождены для проповеди евангелия.

Чрезвычайно важную роль в разрешении вопроса о том, на каких условиях язычники могут вступать в христианскую Церковь, играл апостольский собор в Иерусалиме, описываемый в 15-йглаве Деяний апостольских. По сути, это было первое организационное собрание руководителей молодой Церкви, которое пыталось решить один из сложнейших вопросов межкультурного и межрелигиозного взаимодействия.

Наставления апостола Павла относительно епископского и дьяконского служения (1 Тим. 3:1 — 13) свидетельствует о постепенном формировании в Церкви института ответственных лиц, которые должны были заботиться об основных нуждах Церкви, включая ее вероучительное и организационное единство. Первоначально руководители раннехристианской церкви, называемые в Св. Писании пресвитерами и епископами, выполняли практически одну и ту же функцию, однако по мере роста Церкви власть епископов расширялась. Им приходилось отвечать за многие общины, разбросанные на той или иной территории. Со временем, где-то уже в IV веке, появились архиепископы (старшие, начальствующие епископы), обладающие еще большей властью.

Складывающаяся церковная организация призвана была обеспечивать духовное окормление первых христиан, осуществлять руководство общинами, сохранять чистоту учения и поддерживать единство среди верующих, а также способствовать распространению христианского учения.

В последующей истории христианской Церкви складывались различные формы церковной организации и церковного управления. Мы остановимся вкратце на характеристике трех основных систем церковного управления: епископальной, пресвитерианской и конгрегациональной.

Епископальная система церковного управления

Основана на иерархии епископов. Епископальная система принята в большинстве христианских церквей: католической, православной, лютеранской, англиканской, армянской и других. В основу данной формы церковного управления положен принцип апостольской преемственности. До Великого раскола 1054 года западная (римская) и восточная (византийская) церкви являлись частями единой христианской церковной организации с общей епископальной системой. После разделения церквей на католическую и православную основы епископальной организации обеих конфессий остались схожими. В современной католической церкви папа римский является викарием Христа на земле, а каждый из епископов — викарием Христа для своей епархии. В православных церквах принят принцип автокефальности, однако каждая из пятнадцати автокефальных церквей, а также автономные православные церкви, управляются иерархией епископов и архиепископов, подчиненных главе церкви (обычно, патриарху или митрополиту).

Система управления в англиканской церкви также основывается на принципе апостольского преемства. Сохранив обряд рукоположения, а также систему епископов, подчиненных архиепископу Кентерберийскому и королю Англии, англиканская церковь осталась в организационном плане наиболее близкой римской католической церкви. Те же принципы преобладают и в Шведской епископальной церкви, а также в Епископальной церкви США.

Лютеранские церкви Германии, Прибалтики и некоторых других стран, а также реформатские церкви Франции и Венгрии также основываются на епископальной иерархии, однако в этих церковных деноминациях верховная власть принадлежит синодам.

Пресвитерианская система церковного управления.

В отличие от епископальной системы, основанной, как мы заметили, на иерархии единоличных епископов (митрополитов), подчиненных главе церкви (папе, патриарху, католикосу) при данной форме организации управления церкви властные полномочия предоставляются избираемым коллегиальным органам — пресвитериям, синодам, генеральным ассамблеям. Возникновение пресвитерианской системы связано с Реформацией в Швейцарии и Шотландии, и ее наиболее полная реализация была осуществлена в пресвитерианских церквах. В той или иной степени, пресвитерианская система церковного управления принята во всех реформатских религиозных организациях.

Теоретические основы пресвитерианской системы управления были разработаны Жаном Кальвином в XVI веке. Согласно кальвинистской доктрине, концентрация церковной власти в руках отдельных лиц (епископов, аббатов, митрополитов, папы римского) не соответствует христианскому учению и представляет собой нарушение божественных установлений. Функции проповедования Слова Божьего и осуществления церковных таинств должны возлагаться на специально подготовленных пресвитеров — пасторов, которые входят в приходские церковные советы (конгрегации) наравне с прочими их членами, отличаясь от них лишь тем, что помимо избрания прихожанами они проходят еще обряд посвящения вышестоящей церковной организацией (пресвитериями, синодом, генеральной ассамблеей). Приверженцы реформатских церквей считают пресвитерианский способ управления Церковью наиболее соответствующим раннехристианской модели и положениям Священного Писания.

Особой разновидностью пресвитерианской системы управления является конгрегационализм, в котором также принят коллегиальный принцип организации Церкви, однако, в отличие от пресвитерианства, приходские собрания (конгрегации) полностью независимы и не подчиняются никаким вышестоящим органам (пресвитериям, ассамблеям). Каждая община автономна, своим главой считает Христа. Община сама выбирает руководителей, пастора, принимает и исключает членов, не признавая над собой верховенства пресвитерии, как у пресвитериан. Вместе с тем, каждая община согласовывает свои религиозные верования и культ с другими общинами. Такая система установлена, в частности, в баптистских и пятидесятнических церквах.

Не трудно заметить, что современная церковная организация адвентистов седьмого дня, сформировавшаяся в ходе исторического развития, несет в себе элементы пресвитерианской системы церковного управления, что означает существование нескольких организационных уровней. Благодаря этим уровням осуществляется соединение служения всех верующих со всемирной Церковью. Вместе с тем следует подчеркнуть, что в Церкви адвентистов седьмого дня реализуется представительская форма церковного правления, которая означает, что авторитет Церкви представлен в лице всех ее членов посредством избираемых должным образом представителей на всех уровнях ее церковной организации. На соответствующие представительные органы и возложены обязанности по управлению Церковью. Прежде чем сложилась существующая сегодня модель церковной организации, Церковь адвентистов седьмого дня проделала долгий путь церковного строительства.

Первые шаги по пути создания церковной организации

Сразу же следует признать, что пионеры адвентистского движения изначально были настроены против создания какой-то организационной структуры. Можно усмотреть целый ряд причин, способствовавших формированию крайне негативного отношения к церковной организации. Прежде всего, это личная позиция основных руководителей движения. Как известно Джеймс Уайт и Джозеф Бейтс, ключевые фигуры в раннем адвентизме, до того как примкнуть к миллеритскому движению, принадлежали к унитарианской деноминации под названием Christian Connexion (Христианское сообщество). В основу данной деноминации был положен конгрегационный тип организации, исключающий наличие каких-либо вышестоящих структур над уровнем общины. Члены сообщества были убеждены в том, что любая церковная организация, желает она того или нет, посягает на свободу личности христианина.

Вторая причина была связана с крайней непримиримостью, проявляемой к последователям У. Миллера со стороны официальных американских церквей. Адвентисты, соблюдающие субботу, помнили, какому остракизму они подверглись в своих общинах, как их отлучали от церкви, как изгоняли проповедников-миллеритов, не давая им возможности проповедовать о скором пришествии Христа. Следует заметить, что и Э. Уайт, которую также можно считать одной из ключевых фигур в организационном становлении молодой адвентистской Церкви, исключили вместе с родителями из методистской епископальной церкви, которая, кстати, представляла собой хорошо структурированную организацию. Мы уже говорили в предыдущей главе о том, что подобная непримиримость к миллеритам со стороны организованных протестантских церквей США заставила последователей Миллера считать все организованные церкви символом Вавилона. Наиболее ярким и выразительным идеологом данной позиции был, как известно, Чарльз Фитч.

Хотя поначалу значительная часть последователей Миллера отнеслась к призыву Фитча покидать отступившие церкви достаточно прохладно, отдельные служители восприняли его вполне серьезно. Среди них был уже упомянутый нами в предыдущей главе Джордж Сторрз, который утверждал, что верующим следу-ет отрекаться от организованных церквей, поскольку, пишет он, «мы не вправе позволять кому бы то ни было — отдельным лицам или организациям — командовать нами. Пребывать в составе таких организованных групп… означает оставаться в Вавилоне». В истории организованных церквей он видел лишь проявления фанатизма и гонения на честных и богобоязненных последователей Христа. Выступая против «видимой» Церкви как структурированной организации, Сторрз много говорил о «великой невидимой Церкви Божьей», которую создает сам Господь на основе «уз любви». По его мнению, «ни одна Церковь не может быть организована по изволению человеческому, в самый момент организации она уже становится Вавилоном».

Указанные выше причины, наложенные на крайне обостренное чувство приближающегося конца мира, исключали возможность организационного оформления практически во всех группах, на которые раскололось миллеритское движение, в том числе и среди адвентистов, соблюдающих субботу. В конце 1840-х гг. практически все они были убеждены в том, что Христос вот-вот придет, и потому не испытывали потребности в создании какой-то организации. Сдерживало их в этом плане и так называемое «изоляционистское» богословие, согласно которому соблюдающие субботу адвентисты крайне ограниченно воспринимали собственную миссию, ограничивая ее активностью лишь среди бывших миллеритов.

Однако, по мере того как все дальше в прошлое уходило время, назначенное Миллером и его последователями, эсхатологическая горячка стала сменяться попытками трезвой оценки ситуации. А ситуация была далеко не утешительной. К началу 1850-х гг. адвентисты, соблюдающие субботу, столкнулись с целым спектром организационных проблем, которые требовали незамедлительного решения. Прежде всего, это были проблемы на местном уровне, касающиеся организации общин, руководства этими общинами, согласия с теми или иными вероучительными положениями, применения дисциплинарных мер и т. д. Однако проблемы на уровне поместных общин были далеко не единственными. Возникали проблемы и на уровне межобщинного взаимодействия, связанные с порядком перевода членов церкви из одной общины в другую, с признанием пасторского статуса тех или иных служителей, с защитой общин от различного рода лжеучений и проявлений фанатизма.

Ко второй половине 1850-х гг. руководителям адвентистов, соблюдающих субботу, пришлось столкнуться с еще более сложными проблемами. В условиях отсутствия даже элементарной организационной структуры совершенно не ясно было, как решать вопросы, связанные с материальным поощрением проповедников, кто и на каких основаниях имеет право собирать денежные средства. Открытым оставался вопрос и с правом собственности. Нахождение церковных зданий, церковного имущества, полиграфического оборудования в частных руках представляло деятельность церкви не совсем прозрачно и порождало немало трений между членами церкви.

Наконец, самая серьезная проблема, с которой столкнулись адвентисты, соблюдающие субботу, касалась их идентичности. Речь шла об осмыслении самих себя. Кем себя считать, к какой церкви относить, в конце концов, как себя называть? Без ответа на все эти вопросы невозможно было говорить о каком-то последующем развитии.

Джеймс Уайт был первым, кто почувствовал нужду в организационных актах. Будучи деятельным и энергичным по природе, он понимал, что без организации у адвентистов, соблюдающих субботу, нет будущего. Он пытается брать в свои руки отдельные направления деятельности адвентистов, но быстро осознает сопряженные с этим опасности. Самовыдвижение не всеми воспринимается как проявление ревности и посвященности, кто-то усматривает в этом желание выделиться и прославиться. Джеймс Уайт пытается убедить единоверцев в необходимости коллегиального решения назревших организационных проблем.

Отсутствие церковной организации проявляло себя в вероучительном и организационном хаосе. Говорить даже об элементарном единстве среди верующих не представлялось возможным. Посещение супругами Уайт ряда адвентистских групп в различных местах Новой Англии выявило печальную картину: духовное состояние людей было на крайне низком уровне, между верующими шла какая-то борьба, образовывались группировки. Все это заставляет Джеймса Уайт выступить с резкой критикой сложившегося среди адвентистов представления о том, что даже малейшая попытка организационного оформления означает возврат в Вавилон. В статье, опубликованной в декабре 1853 года, он отмечает тот «прискорбный факт, что многие наши братья-адвентисты, своевременно избежавшие попадания в плен различных церквей [Вавилона], … оказались в результате пленниками еще более ужасного Вавилона. Они совершенно недооценивают значение евангельского порядка… Многие из них, приложив столько усилий, чтобы порвать с Вавилоном, вкусили плоды беспорядка и неорганизованности, в результате чего оказались в совершенном смятении Вавилонского хаоса». Представление о том, что Церковь Христова якобы свободна от каких бы то ни было ограничений и дисциплинарных норм, Дж. Уайт считает проявлением фанатизма.

Со своеобразным воззванием обращается к верующим и Э. Уайт. В статье, озаглавленной «Евангельский порядок», она с болью пишет о пренебрежительном отношении многих верующих к элементарным требованиям церковной дисциплины: «Господь показал, что евангельский порядок вызывает у кого-то слишком много опасений, и им серьезно пренебрегают… В эти последние дни, когда Бог приводит Своих детей к единству веры, необходимость порядка становится более настоятельной, чем когда бы то ни было».

Одной из серьезнейших проблем, с которой пришлось столкнуться первым адвентистам, соблюдающим субботу, была проблема сохранения единства своих рядов. В отсутствии организованной структуры поддерживать единство было не так-то просто. В 1853 году в рядах адвентистских пионеров в штате Мичиган происходит первый раскол. Двое адвентистских руководителей, Кейс и Рассел, обличенные Э. Уайт в недостойном поведении, вместо того чтобы признать свои ошибки, обрушились с жесткой критикой на семейство Уайт, поставив под сомнение божественный характер видений Э. Уайт, а также финансовую честность Джеймса Уайт в издательском деле. Ошибочные представления Э. Уайт в связи с так называемой «теорией закрытой двери» приводились ими как доказательство того, что доверять видениям Э. Уайт в доктринальных вопросах нельзя. Кейсом и Расселом было начато издание газеты под названием «Вестник истины», которая очень скоро сблизила этих людей с еще одной раскольнической группой из штата Висконсин. Здесь Стефенсон и Холл стали проповедовать идеи, схожие с теми, что исповедовались так называемыми адвентистами «века грядущего». Вскоре они отказались от соблюдения субботы и со временем потеряли большую часть своих последователей.

В складывающейся ситуации Дж. Уайт и Дж. Бейтс вынуждены были взять инициативу в свои руки, решив выдавать специальные удостоверения тем служителям, которые отличались сбалансированной позицией по доктринальным вопросам, утвержденным во время субботних конференций 1848-1850 гг. Первое такое удостоверение получил в 1853 году Джон Лафборо. Подписано оно было Джеймсом Уайтом и Дж. Бейтсом как «руководящими братьями».

Пересмотр Джеймсом Уайтом позиции по отношению к «Вавилону» стал серьезным шагом на пути создания церковной организации. В 1859 году ему удалось убедить ответственных руководителей адвентистов в необходимости решения давно назревшего вопроса об организации системы оплаты труда служителей. Важность этого организационного акта объяснялась расширением миссионерской работы. А еще месяц спустя Дж. Уайт уже открыто призывал единоверцев к организационному оформлению. Он пишет: «Нам недостает системы. Многие из наших братьев пребывают в состоянии разброда. Они соблюдают субботу, они с интересом читают Review and Herald, однако помимо этого они больше ничего не делают и ничего не предпринимают, и связано это с отсутствием взаимодействия». Чтобы объединить усилия верующих и скоординировать их активность, Дж. Уайт предлагает проводить в каждом штате регулярные ежегодные (а там, где необходимо, — 4 или 5 раз в год) собрания. Эти собрания призваны будут направлять деятельность адвентистов в том или ином регионе.

Однако даже в этих скромных предложениях по организационному устройству молодой Церкви кто-то продолжал усматривать угрозу вавилонизации. Дж. Уайт использует достаточно сильный язык, чтобы показать, как надоело ему слышать «вопли» о Вавилонской угрозе всякий раз, когда затрагивается проблема организации Церкви. «Те, кто пугает всех «Вавилоном», совершают грубейшую ошибку, называя «Вавилоном» систему, которая фактически соответствует Библии, да и здравому смыслу. На самом же деле само это слово «Вавилон», означающее «беспорядок», «замешательство», написано на лбу у этих заблуждающихся братьев. Не побоюсь сказать, что нет под небом людей, более заслуживающих печати Вавилона, чем те адвентисты, которые отвергают библейский порядок. Не пора ли нам, как сообществу людей, принять все то доброе и полезное, что присуще организованным церквам? Не пора ли нам перестать в ужасе шарахаться при одной только мысли об организованности и порядке, которую повсюду можно встретить в Библии, л ишь только потому, что организованность присуща и церквам, оказавшимся во власти греха?»2

По мере того как ширилось движение, нарастали проблемы, связанные с владением собственностью. Начиная с 1855 года адвентистами повсеместно стали строиться молитвенные дома. Именно тупиковость ситуации, в которой оказались собственники молитвенных зданий и адвентистского издательства, подтолкнула адвентистов к серьезным шагам в организационном оформлении своего движения. Дело в том, что, поскольку местные общины адвентистов не имели статуса юридического лица, они даже не имели права называть построенные ими здания для богослужебных собраний молитвенными домами. Фактически эти церковные здания юридически находились в собственности тех верующих, которые предоставляли под строительство свои собственные участки. Если вдруг человек умирал или отступал от веры, местная община оказывалась просто на улице. Так, в штате Цинциннати владелец участка, на котором адвентистами было выстроено молитвенное здание, отступил от веры, и молитвенный дом, посвященный Богу, фактически превратился в цех по производству винного уксуса.

Для того чтобы избежать подобных неприятностей, отдельные группы верующих решили начать юридическое оформление своей собственности. Появление первой официально зарегистрированной общины адвентистов, соблюдающих субботу, относится к маю 1860 г. В городе Парквилле, штат Мичиган, группа местных верующих зарегистрировала Устав, определявший организационно-правовую форму их общины и излагавший внутренние правила функционирования общины, включая процедуры голосования, созыва собраний, выборы служителей, их функций и т. д. Зарегистрированная церковь получила название в соответствии с Уставом как Церковь Второго пришествия Христа в Парквилле. Спустя несколько месяцев была зарегистрирована вторая церковь, на этот раз в Фэрфилде, штат Айова, однако ее название было «Церковь Бога Живого».

Подобная разноголосица в названии поместных церквей вряд ли могла служить организующим фактором, и, конечно же, она далеко не способствовала объединению усилий молодой церкви в провозглашении трехангельской вести. Вопрос названия церкви, соответствующего ее миссии и отражающего ее идентификационные особенности, стоял в связи с созданием организации остро как никакой другой.

Дебаты относительно создания церковной организации приобрели крайне обостренный характер в первой половине 1860-х годов. Особенно актуальным и где-то даже болезненным этот вопрос был для руководителя издательства «Ревью» Джеймса Уайта, на которого многие верующие смотрели как на владельца полиграфическим бизнесом. Фактически так оно и было, хотя в издательский проект молодой церкви были вложены деньги большого числа верующих людей из многих штатов. Р. Ф. Котрелл, всячески сопротивляясь любому шагу по юридическому оформлению производства и рассматривая его как «союз Христа и кесаря», писал, что те, кто вкладывает средства в «Ревью», «отдают свои деньги Господу, и поэтому им следует доверять Ему в этом деле. Если случится так, что они потеряют свои сбережения, Господь воздаст им в будущем при условии их верности Ему». Подобная логика раздражала руководителя издательства. Со все нарастающим чувством беспокойства он писал: «Мы считаем опасной идею перепоручения Господу того, что Он поручил нам и просто сидеть сложа руки, ничего не предпринимая». Конечно же, Джеймс Уайт верил в водительство Божье и всячески доверял Богу, но, продолжает он, «если Бог в Своем вечном Слове призывает нас стать верными управителями Его имения, нам все-таки следует делать это на законных основаниях, это единственный путь обращения с недвижимостью в этом мире».

В конце лета 1860 года, в то время как вся страна была озабочена предстоящими президентскими выборами, Джеймс Уайт решает созвать в Батл-Крике конференцию для разрешения сложившейся ситуации и определения будущего юридического статуса издательства. Конференция началась 29 сентября. На нее съехались представители пяти штатов. Исследователи согласны с тем, что это была самая крупная конференция, когда-либо проводимая адвентистами, соблюдающими субботу. Председательствовал на конференции Джозеф Бейтс, протоколировал заседания Урия Смит. Участвовавшие в конференции были согласны с тем, что все решения, принимаемые ими, должны быть библейски обоснованными. Однако зависимость от Библии у некоторых делегатов конференции приняла крайние формы. Некоторые из них отказывались утверждать то, что конкретно не санкционировано Священным Писанием. Джеймс Уайт с иронией заметил на это: «До сих пор я так и не нашел в Святой Книге каких-либо конкретных предложений относительно печатных станков, организации лагерных собраний или оперативной деятельности адвентистского издательства».

После долгих дискуссий участники конференции, наконец-то, достигли согласия в том, что юридическое оформление организации по владению собственностью и ведению полиграфического бизнеса вполне возможно, в то время как организационное оформление Церкви — нет. Тем не менее, была все-таки принята резолюция, рекомендовавшая юридическое оформление поместных церквей, построивших свои собственные молитвенные дома или собирающиеся это делать в ближайшее время. Понимая всю сложность вопроса и деликатность ситуации, Бейтс, как председатель собрания, предложил создать небольшой комитет из трех человек для выработки рекомендаций относительно деятельности издательства, а также единого названия Церкви. Бейтс, который, кстати, ратовал за организационное оформление Церкви, посоветовал включить в состав этого комитета Андрюса и Ваггонера, отличавшихся умеренной позицией в вопросе организации Церкви, и Т. Батлера, яростного противника церковной организации и нового названия Церкви. В данном предложении чувствовалась особая мудрость и прозорливость, поскольку ответственность по выработке дальнейшей стратегии действий возлагалась напрямую на тех, кто еще колебался в вопросе организационного оформления Церкви.

Хотя членам комитета и не удалось договориться по вопросу названия Церкви, ими было сделано предложение об избрании семи человек, которые бы обратились в законодательные органы штата с прошением об организации Ассоциации издательства Адвент Ревью. Предложение было поддержано, и участники собрания проголосовали за то, чтобы Джеймс Уайт, Дж. Ваггонер, Джон Лафбаро, Г. Амадон, Урия Смит, Джордж Лей и Дан Пальмер составили ядро будущей ассоциации.

Дискуссии относительно названия продолжались. Многие делегаты переживали, что, определившись с названием, они просто превратятся в «одну из деноминаций». Джеймс Уайт, отвечая на эти опасения, заявлял, что они и так уже рассматриваются как деноминация и что он не знает другого пути, как избежать этого, кроме как разбежаться и рассеяться и отказаться от всего. Уайт был прав. Любая группа людей, имевшая хотя бы кажущееся единство в своих рядах, уже рассматривалась в американском обществе, как отдельная общность. Даже из соображений удобства требовалось, чтобы всякая такая группа как-то называлась. Кстати, за адвентистами, соблюдающими субботу, уже стали закрепляться названия, подчас совершенно нелепые, типа «люди седьмого дня», «затворители седьмого дня», «субботствующие адвентисты», «затворители седьмого дня субботы и аннигиляционисты» и др. Сами себя адвентисты, соблюдающие субботу, иногда называли «остатком», «рассеянной паствой», или просто «Церковью Бога».

Последнее название привлекало достаточно многих адвентистов. Дж. Фрисби, например, настаивал на нем еще с 1854 года. Джеймс Уайт также не видел лучшей альтернативы и на протяжении всего лета 1860 года постоянно предлагал именно это название. За данное название ратовал и Т. Батлер, отказываясь обсуждать любое другое. Однако для многих такое название казалось слишком уж нескромным и самонадеянным, где-то даже амбициозным. Не секрет, что так уже называли себя некоторые группы верующих в протестантизме. Делегаты думали о таком имени Церкви, которое бы отражало ее исключительные доктринальные положения и тем самым выполняло бы идентификационную функцию. Что можно было придумать лучше Адвентистов седьмого дня? Название это уже было на слуху у многих, и именно оно отражало основные вероучительные особенности молодой Церкви: в нем нашли свое отражение два догматических положения, определяющих лицо данной конфессии, подчеркивающие ее идентичность, как сегодня принято говорить. Большинство делегатов проголосовали за данное название, хотя несколько человек и воздержались от голосования, а Т. Батлер до последнего настаивал на ни о чем не говорящем названии «Церковь Бога». «Седьмой день» в названии Адвентисты седьмого дня указывал на Бога-Творца, сотворившего наш мир, давшего, начало жизни, образовавшего человека и определившего истинный смысл его бытия. Согласно библейскому повествованию творческая неделя Бога завершается благословением и освящением седьмого дня (Быт. 2:2, 3). Человек призван был никогда не забывать Того, Кто есть истинная причина его бытия. Одна из заповедей нравственного Закона Божьего, как известно, гласит: «Помни день субботний, чтобы святить его… , ибо в шесть дней создал Бог небо и землю… » (Исх. 20:8- 11). Акцент на этом положении, безусловно, был оправдан в контексте утверждавшейся в середине XIX в. дарвиновской теории о спонтанном и самопроизвольном происхождении видов, в том числе и человека от человекообразных обезьян, а также набиравшей вес либеральной школы богословия, рассматривавшей повествование первых глав книги Бытие как миф.

Слово «адвентисты» в названии (еще раз подчеркнем, что латинское advent означает приход, пришествие) указывало на Второе пришествие Иисуса Христа на землю. Это исключительно библейское положение (Ин. 14:1-3; Деян. 1:10-11; 1 Фес. 4:13-18 и т. д. ), согласно которому Бог однажды положит конец «греховному безумию» человека и вернет гармонию и мир на эту землю (Откр. 21:1-5), к сожалению, потеряло свою актуальность как в христианстве, оказавшись замещенным совершенно не библейскими представлениями о посмертных странствиях души, так и в обществе в целом. XIX век, унаследовав «пьянящий» оптимизм эпохи Просвещения, сделавшей ставку на бесконечные возможности человеческого разума, породил во многих веру в светлое будущее, которое человек мог построить здесь на земле своими руками. Великие потрясения ХХ-го века и глобальные проблемы современности, с которыми столкнулось человечество в последнее время, заметно поубавили пыл человеческой гордыни. Своим названием Адвентисты седьмого дня утверждают веру в грядущего Царя, Который Един способен помочь человеку в разрешении его проблем.

Итак, своим названием Церковь адвентистов седьмого дня уже у истоков существования свидетельствовала о двух исключительных событиях в истории: начальном, сотворении мира Богом, и заключительном, Втором пришествии Христа в мир. Эти два со-бытия, начальное и заключительное, — альфа и омега истории мира. Так назван в Апокалипсисе и Сын Божий Иисус Христос: «Я есмь Альфа и Омега, начало и конец, говорит Господь, Который есть и был и грядет, Вседержитель» (Откр. 1:8). Название, предложенное адвентистами, соблюдающими субботу, нельзя было упрекнуть в «пустоте» и в отсутствии содержания. Уже своим названием Церковь проповедовала утраченные и где-то искаженные историческим христианством библейские ценности и положения, ставшие особенно актуальными в эпоху модерна в связи с безоглядной верой современного человека в науку.

Достаточно высокую оценку принятому названию дала Э. Уайт, которая практически не участвовала в дебатах. Относительно обретенного Церковью имени она писала: «Название Адвентисты седьмого дня выдвигает на передние позиции основные особенности нашей веры, которые будут убеждать ищущие сердца. Подобно стрелам из божественного лука, они будут ранить нарушителей Закона Божьего и вести их к покаянию пред Богом и вере в нашего Господа Иисуса Христа».

Определившись с названием, адвентисты сделали решительный шаг вперед. Этот шаг вплотную приблизил их к формированию церковной организации и ее юридической регистрации. Однако было бы наивно полагать на этом этапе, что оппозиция смирилась с неизбежностью организационного оформления. Многие по-прежнему были убеждены в том, что любая церковная организация — это Вавилон. Убеждения некоторых были настолько твердыми, что когда они почувствовали бесповоротность занятого единоверцами курса, они предпочли порвать с адвентистами седьмого дня. Большинство же не согласных с организацией решили подчиниться решению, которое было принято участниками конференции в Батл-Крике.

Формирование церковной организации адвентистами седьмого дня проходило на фоне крайне напряженной внутриполитической ситуации в стране. После победы на президентских выборах 1860 года кандидата от Республиканской партии Авраама Линкольна, ярого противника рабства, южные штаты, по пре-имуществу рабовладельческие, не на шутку испугались и стали один за другим выходить из состава Союза. 4 февраля 1861 года открылся Временный Конгресс Конфедеративных штатов Америки, на котором шесть штатов объявили об образовании нового государства — Конфедерации Штатов Америки. 11 марта на сессии Конгресса была принята Конституция Конфедеративных Штатов Америки, которая заменила действующую ранее Временную Конституцию. В течение нескольких месяцев к Конфедерации присоединились еще пять штатов. Эти 11 штатов приняли конституцию и избрали своим президентом бывшего сенатора от Миссисипи Джефферсона Дэвиса, который вместе с другими руководителями страны заявил, что «на их территории рабство будет существовать вечно».

Линкольн объявил южные штаты мятежными, провозгласил блокаду их морского побережья, объявил набор в добровольческую армию, чтобы воевать за сохранение целостности Союза. В апреле 1861 года начались боевые действия. Именно в эти тревожные первые дни войны небольшая группа адвентистов седьмого дня, собравшаяся в Батл-Крике, попросила 9 ответственных служителей церкви, присутствовавших на том собрании, разработать рекомендации по созданию церковной организации. Отчет об их работе был опубликован в июньском номере Ревью. Участниками рабочей группы по выработке предложений о будущей организации была предложена трехступенчатая модель церковной организации: первый уровень — поместные церкви; второй уровень — конференция штата или округа, в которую должны были войти все церкви на территории того или иного штата или округа, и, наконец, третий уровень — Генеральная конференция, представляющая все церкви и действующая в их интересах.

Следует отметить, что незадолго до того, как были разработаны эти предложения, произошло достаточно знаковое событие в истории молодой Церкви: состоялось юридическое оформление Издательской ассоциации адвентистов седьмого дня. Организаторы ассоциации решили зарегистрировать ее под недавно избранным именем Церкви адвентистов седьмого дня, отказавшись от предлагаемого ранее названия Advent Review Publishing Association (Издательская ассоциация Адвент Ревью). Ассоциация представляла собой некоммерческую организацию, совладельцами которой стали адвентисты, подписавшиеся на акции стоимостью в 10 долларов. Каждая акция давала ее владельцу право одного голоса, которое можно было использовать по доверенности. Руководители ассоциации должны были избираться ежегодно. Первым генеральным директором издательской ассоциации стал Джеймс Уайт, накопивший к тому времени немалый опыт в полиграфической индустрии.

Летом федеральные войска потерпели поражение от южан при реке Булл Ран и вынуждены были отступить. Упаднические настроения царили и среди адвентистов, ратующих за организационное устройство. Джеймс Уайт, совершивший поездку по общинам штата Нью-Йорк, крайне запереживал за дальнейшую судьбу организации Церкви. Он практически не чувствовал поддержки со стороны членов церкви. «Я совершенно раздавлен мыслью о том, — писал он в своем отчете, — что большинство по-прежнему либо открыто выступает против организации, либо предпочитает отмалчиваться». Не лучшей была ситуация и на западе, где отношение к созданию церковной организации также было более чем прохладным.

Однако отступать Джеймс Уайт не собирался. Он чувствовал поддержку со стороны своих ближайших сотрудников Лафбаро и Бейтса, которые помогали ему шаг за шагом продвигаться к созданию церковной организации. Историческую роль в этом процессе сыграло собрание верующих штата Мичиган, проходившее с 4 по 6 октября 1861 года в Батл-Крике. На нем было принято решение создать Мичиганскую конференцию адвентистов седьмого дня. Выразив достаточно четко свою позицию, согласно которой Церковь адвентистов седьмого дня не должна иметь никакого другого Символа веры, кроме Библии, участники того собрания рекомендовали, чтобы в каждой общине, желающей присоединиться к конференции, верующие могли подписать обет. В обете говорилось, что они, верующие, «объединяются вместе, как Церковь, берут имя Адвентисты седьмого дня и обещают соблюдать заповеди Божьи и веру в Иисуса». Подписание такого обета на протяжении долгого времени было основным требованием при организации новой общины.

Модель организации конференции, предложенная на собрании в Батл-Крике, напоминала ту, которая уже сложилась в методистской церкви. Выглядела она достаточно просто. Ежегодно должны были проходить съезды конференции с участием всех служителей и делегатов от каждой общины штата. Руководство конференции должно было быть сведено к минимуму: президент, секретарь и исполнительный комитет из трех человек. Участники собрания согласились доверить полномочия руководителей сформированной конференции председателю собрания Джозефу Бейтсу и секретарю Урии Смиту. Они должны были выполнять эти обязанности до первого официального съезда конференции, назначенного на следующий год. Членами исполнительного комитета были назначены служители Лафбаро, Корнелл и Халл. Участники собрания также приняли решение о ежегодной выдаче служительских удостоверений тем пасторам, которые совершают служение в данной конференции, так чтобы члены поместных общин были уверены в том, что путешествующий проповедник действительно тот, за кого себя выдает.

Примеру верующих штата Мичиган последовали единоверцы и в других штатах. В течение года было организовано еще шесть конференций. В некоторых регионах в случае сопротивления организационным актам со стороны церковных руководителей инициативу брали в свои руки простые члены церкви. Они подчас лучше своих руководителей ориентировались в ситуации и понимали, что без организационного оформления у дела, которому они посвятили свою жизнь, будущего просто нет.

Организаторы первой конференции в штате Мичиган признавали тот факт, что служители церкви и рядовые верующие должны играть разные роли в церковной организации. Они обратились с предложением ко всем служителям тщательно изучить библейские принципы, касающиеся организации поместных общин, и опубликовать свои рекомендации в Ревью. В последующем они послужат руководством к действию в развивающейся Церкви. Этими рекомендациями предусматривалось различение нескольких типов церковных руководителей. Так, в случае организации поместной общины необходимо было избрать из числа членов общины, по крайней мере, одного пресвитера и одного дьякона. Пресвитер должен был совершать обряд крещения и проводить служение Вечери Господней в случае отсутствия рукоположенного служителя. Дьяконы должны были заботиться о материальной стороне жизни церкви.

Следует заметить, что рядовые верующие или миряне в ранние годы адвентизма играли достаточно серьезную роль в молодой церковной организации. Так, на первом же годичном съезде Мичиганской конференции ее руководителем на предстоящий год был избран мирянин Уильям Хигли. На том же съезде было принято и решение о выплате служителям церкви регулярного жалования и о предоставлении ими регулярных отчетов о своей деятельности.

Пожалуй, самым серьезным организационным шагом молодой Церкви было приглашение, отправленное в 1862 году руководителями Мичиганской конференции, в адрес других конференций, чтобы они послали на очередной съезд Мичиганской конференции в 1863 году своих делегатов. Этот шаг означал фактически движение навстречу создания единой организации, Генеральной Конференции (ГК). Важно заметить, что приглашение было направлено не отдельным общинам, а руководству поместных конференций, тем самым как бы закладывалась церковная иерархическая структура будущей деноминации, включавшая в себя несколько ступеней.

Очередной съезд Мичиганской конференции проходил с 20 по 23 мая 1863 года в Батл-Крике. Помимо делегатов от церквей штата Мичиган, на съезде присутствовали представители от пяти других штатов. Это позволило принять единый устав Церкви и избрать основных руководителей Генеральной Конференции. Устав прописывал их ответственность, в частности ответственность президента Генеральной конференции, а также функции исполнительного комитета, которые заключались в общем управлении всеми служителями и их равномерном распределении по церковным организациям, стимулировании миссионерской работы и санкционировании всеобщих обращений по сбору пожертвований.

Комитет по выдвижению делегатов, признавая ту выдающуюся роль, которую играл Джеймс Уайт в формировании церковной организации, предложил ему стать первым президентом Генеральной Конференции Церкви адвентистов седьмого дня. Однако Джеймс Уайт отказался. Он опасался возможных обвинений в свой адрес как одного из наиболее активных защитников создания организации -дескать, он создавал эту организацию под себя, чтобы добиться полноты власти. Тогда комитет предложил кандидатуру Джона Байингтона на пост президента Генеральной Конференции и председателя исполнительного комитета. Первым секретарем Генеральной Конференции был избран Урия Смит, а первым казначеем — Э. Уолкер, активный сторонник развития церковной организации из штата Айова. В состав первого исполнительного комитета вошли также Джеймс Уайт и Джон Лафбаро, позже к ним добавились Джон Андрюс и Джордж Амадон, активный поборник издательского дела в молодой Церкви.

Итак, спустя почти десять лет непрекращающейся дискуссии о важности и необходимости организационного устройства, был сделан, наконец-то, решающий шаг в деле становления церковной организации. К этому времени отношение к организации было уже гораздо лояльнее. «Пожалуй, ни одно собрание, которое мы проводили раньше, — писал о съезде 1863 года Урия Смит, — не характеризовалось таким единодушием и единством мнений». Сохранять единство молодой Церкви было тогда особенно важно. В ее рядах насчитывалось всего лишь 3 500 последователей, что на всеобщем конфессиональном портрете тогдашней Америки рассматривалось, как крайне незначительное религиозное меньшинство. Всего лишь около 30 служителей обслуживали разбросанные по огромной территории северо-востока США разрозненные общины и группы верующих. Многие из них редко видели служителя и практически все были уверены в том, что больше года тот или иной служитель у них не задержится.

Мы уже отмечали, что формирование церковной организации адвентистами седьмого дня проходило в условиях напряженной внутриполитической ситуации в стране. Начиная с весны 1861 года, страна погружалась в серьезнейший политический кризис, ключевой проблемой в котором был вопрос рабовладения. Фактически, страна оказалась расколотой в этом вопросе, и гражданская война была неминуема. Оставаться в стороне от происходящих в стране событий адвентисты седьмого дня не могли. Даже к ним, несмотря на их малочисленность, все происходящее в обществе имело прямое отношение. Как вести себя в этой ситуации? Какую позицию занимать? Как поступать в случае начала военных действий и объявления всеобщей мобилизации?

Несмотря на аболиционистскую позицию, унаследованную адвентистами от миллеритов, записываться добровольцами в армию северян адвентисты явно не спешили. Причиной того было определенное понимание ими отрывков из Апокалипсиса, в частности Откр. 6:12-17 и Откр. 13. Адвентисты верили, что у США, согласно пророчествам Откровения, нет будущего, судьба этой нации решена, а с ней и судьба всего мира. По их мнению, этот процесс окончателен и бесповоротен, и никто не сможет задержать исполнение Божьего пророчества. Кроме того, они прекрасно понимали, что в условиях военной службы невозможно соблюдать четвертую и шестую заповедь Божьего Закона, и этот долг по соблюдению Божьих заповедей значительно перевешивал в их сознании нетерпимость по отношению к рабству и мятежу, возникшему на юге.

По мере того, как усиливалось военное противостояние между Севером и Югом, требовалось все больше и больше добровольцев. Война все тревожнее и ощутимее касалась американских семей. Адвентисты, по указанным выше причинам, практически не участвовали в добровольчестве, и это вызывало негативное к ним отношение со стороны соседей. Фактически, среди адвентистов уже тогда можно было выделить три группы в их отношении к войне. В первой были те, кто считал участие в военных действиях вполне законными, так как они призваны были положить конец рабству и унизительной практике работорговли. Во второй были убежденные пацифисты, готовые за свои убеждения пойти в тюрьму и даже на смерть, лишь бы не принимать участие в войне, в каком бы то ни было виде. Наконец, третью, самую большую группу, составляли те, кто был не против служить своей стране и готов был внести посильную лепту в решение проблемы рабства, если это не было связано с ношением оружия и необходимостью убивать.

К осени 1862 года, когда добровольческий резерв фактически был исчерпан, стало ясно, что без объявления мобилизации не обойтись. Сразу же после того, как правительство Авраама Линкольна объявило мобилизацию, Джеймс Уайт публикует в Ревью пространную статью, в которой пытается изложить позицию Церкви адвентистов седьмого дня по вопросу о войне. Он отмечал, что в 1860 году адвентисты все до одного поддержали на выборах Авраама Линкольна, выразив тем самым свое неприятие политики рабовладения и несогласие с мятежным Югом. Продемонстрировав тем самым свою лояльность по отношению к правительству Линкольна, Уайт в то же время объяснил, почему адвентисты не могут участвовать в военных действиях. Однако далее он предполагает, что объявление всеобщей мобилизации меняет ситуацию, и «в случае призыва ответственность за нарушение Божьего Закона берет на себя государство». Сопротивляться призыву идти в армию, продолжает Джеймс Уайт, совершенно неразумно и просто равносильно самоубийству.

Передовица Уайта обрушила целый шквал писем в редакцию Ревью. Радикальные аболиционисты и радикальные пацифисты заявили о своем несогласии с выраженной в статье позицией. Многие пытались оспорить идею подмены личной ответственности за совершенные деяния ответственностью государства. Уайт согласился с тем, что готовящийся закон о призыве в армию действительно представляет для адвентистов колоссальнейшую проблему. Фактически же, он сам уже той осенью стал склоняться к тому, что адвентисты не должны участвовать в боевых действиях, но могут служить в нестроевых или тыловых частях. Статью Уайта в Ревью можно рассматривать, как своего рода «пробный шар», для того чтобы спровоцировать публичное обсуждение этой столь актуальной и вместе с тем противоречивой темы. Глубоко задетый беспощадной критикой своих коллег-пацифистов, Джеймс Уайт хотел показать всем неимоверно сложный и многослойный характер существующей проблемы.

В ходе развернувшейся дискуссии постепенно сформировалась достаточно сбалансированная позиция по вопросу об участии адвентистов в войне. Джеймса Уайт в частности поддержали такие яркие руководители в раннем адвентизме, как Дж. Ваггонер и Дж. Лафбаро. Суть этой позиции заключалась в том, что адвентисты седьмого дня не должны отказываться от призыва, но вместе с тем, они не должны и брать в руки оружие. Интересно, что на протяжение всей этой дискуссии Э. Уайт оставалась молчаливой, хотя многие члены церкви ожидали услышать от нее авторитетное слово. Она лишь ограничивалась предупреждениями против фанатичных взглядов и общими заявлениями типа: «Народ Божий… не может быть вовлечен в эту сложную войну, ибо это противоречит каждому принципу их веры». Участие в войне вело бы к «постоянному нарушению совести». В то же время Э. Уайт решительно осудила адвентистских пацифистов из штата Айова, которые обратились в законодательные органы штата с петицией, требующей признать их позицию. «Следует обращаться к Богу, — писала она, — и Ему доверять разрешение всех своих проблем»’.

Между тем по мере продолжения войны правительству приходилось все сложнее и сложнее набирать добровольцев, чтобы пополнять армейские ряды. Чтобы избежать обращения к всеобщей воинской повинности, федеральные власти, а также власти штатов и местные власти решили расширить программу по выплате денежного пособия при добровольном поступлении на воинскую службу. Предлагая денежное вознаграждение за готовность влиться в ряды действующей армии, власти смогли убедить многих граждан стать добровольцами. Руководители Церкви адвентистов седьмого дня в Батл-Крике пытались содействовать местным властям в проведении этой кампании. Джеймс Уайт и Джон П. Келлог входили в состав местного комитета, который занимался поддержанием специального фонда для выплат денежных вознаграждений новобранцам. Известен даже случай, когда Мерритт Корнелл, проводящий серию евангельских проповедей в огромном шатре, позволил в этом же шатре провести митинг, призывающий к поступлению на военную службу. Подобные действия, конечно же, не избежали критики со стороны пацифистски настроенных адвентистов, однако руководители Церкви считали своим долгом хоть как-то поддержать власти в сложившейся ситуации.

3 марта 1863 года Конгресс США вынужден был все-таки объявить всеобщую мобилизацию. Согласно закону о всеобщей мобилизации, все годные к военной службе мужчины в возрасте от 20 до 45 лет подлежали призыву в действующую армию. Никаких исключений для тех, кто отказывался служить по религиозным убеждениям или готов был служить в нестроевых частях, не предусматривалось. Однако две лазейки в законе, позволявшие уклониться от воинской службы, все-таки были. Призывник имел право получить освобождение от службы, если он предоставлял замену, или если он выплачивал сумму в размере 300 долларов. Для адвентистов в последней возможности действительно заключался выход из непростой ситуации.

Для адвентистов собрать 300 долларов было тогда далеко не простым делом, учитывая то, что большинство из них были небогатыми фермерами, ремесленниками и мелкими торговцами. Джеймс Уайт вместе с другими руководителями Церкви делали все возможное, чтобы помочь нуждающимся находить необходимые деньги, убеждая состоятельных членов церкви разделить это бремя со своими единоверцами. «Лучше заложить имущество, — писал Уайт, — чем быть мобилизованным или отказаться от материальной поддержки Церкви, оправдывая себя необходимостью сбора требуемой суммы». В феврале 1864 года благодаря квакерской активности Конгресс США внес поправки в действующий закон, согласно которым отказывающимся служить по религиозным убеждениям воинская служба заменялась работами в госпиталях и заботой об освобожденных рабах. Церковь адвентистов седьмого дня с радостью встретила эти поправки к закону, хотя и продолжала пользоваться лазейками в предыдущем законодательстве. Правда, в июле 1864 года эти возможности оказались для адвентистов недоступными, поскольку они распространялись теперь только на тех отказников по религиозным соображениям, которые относились к признанным в обществе религиозным организациям. Признают ли власти молодую Церковь, организованную всего лишь год назад, фактически в военные годы?

Руководителями Церкви адвентистов седьмого дня губернатору штата Мичиган Остину Блэру был вручен официальный документ, подготовленный специальным комитетом Генеральной Конференции и излагающий основные причины, по которым адвентисты седьмого дня должны получить право официального освобождения от строевой службы наряду с теми, кто это право уже имеет. Наряду с этим документом были переданы письма от известных лиц Батл-Крика, свидетельствующие о лояльности адвентистов и их христианской идентичности. Блэр достаточно любезно принял делегацию церкви и согласился признать, что адвентистам также принадлежит право получать официальное освобождение от воинской службы по религиозным соображениям. С подобными обращениями руководители Церкви обратились и в других штатах: Иллинойсе, Пенсильвании, Висконсине. Везде к ним отнеслись с пониманием, и это побудило их обратиться с аналогичным прошением к федеральным властям.

Представить просьбу Церкви в Вашингтоне комитет Генеральной Конференции попросил Джона Андрюса. 30 августа 1864 года он встретился с начальником военной полиции, генералом Джеймсом Фреем. Генералу был представлен проспект под названием «Призыв», опубликованный недавно руководством Генеральной Конференции и излагавший позицию Церкви по вопросу участия в войне. Было вручено и письмо от губернатора Блэра, признающее за адвентистами право на освобождение от воинской службы с оружием в руках. Рассмотрев представленные документы, генерал заверил Андрюса в том, что он отдаст приказ своим подчиненным о признании за всеми адвентистами седьмого дня, которые подтвердят свое членство в этой Церкви, права на освобождение от ношения оружия. Андрюс посчитал свою миссию успешно выполненной.

Однако общецерковный оптимизм был преждевременным. На местах все складывалось не так гладко, как на федеральном уровне. Командующие воинскими соединениями отказывались считаться с религиозными убеждениями, подлежащих призыву. Призывникам-адвентистам зачастую угрожали гауптвахтой, немедленной отправкой на фронт с оружием или без него. К счастью, война приближалась к концу, хотя тогда это еще не было столь очевидно. Приказ Авраама Линкольна о дополнительном наборе в 300 тыс. новобранцев, изданный в начале 1865 года, поверг руководителей Церкви буквально в состояние шока. Заплатить необходимую сумму за всех потенциальных призывников-адвентистов было просто не реально. Только за членов Батл-Крикской церкви нужно было приготовить сумму в 25 тыс. долларов.

Молодая Церковь подверглась серьезнейшему испытанию на прочность своей позиции. Последующие после приказа несколько недель члены церкви проводили в посте и молитве, положившись всецело на волю Божью в разрешении казалось бы тупиковой ситуации. Вскоре пришло сообщение о капитуляции войск южан под командованием генерала Ли. Конфедерация пала. Народ США торжественно праздновал долгожданную победу, которая досталась, к сожалению, слишком дорогой ценой. Потери северян составили почти 360 тыс. человек убитыми и умершими от ран и других причин и более 275 тыс. ранеными. Конфедераты потеряли, соответственно, 258 тыс. и около 137 тыс. человек. На алтарь победы была принесена и жизнь президента Линкольна. 14 апреля 1865 года на него было совершено покушение, во время которого Линкольн был смертельно ранен и, не приходя в сознание, скончался на следующий день.

В таких непростых условиях (фактически, в условиях войны) происходило организационное становление Церкви адвентистов седьмого дня. И к чести ее руководителей следует сказать, что испытания их не сломили, в этих сложных обстоятельствах их вера закалилась, был приобретен первый бесценный опыт в сфере государственно-церковных отношений. В первой половине 60-х годов XIX столетия была не только создана стройная и динамичная церковная организация, подчиненная интересам миссии, но и сформулирована грамотная и сбалансированная позиция Церкви по одной из деликатнейших проблем человеческого существования — проблеме войны и мира.

В последующие годы молодая Церковь достаточно интенсивно развивалась. За первые 25 лет своего существования численность ее последователей выросла более чем в семь раз, превысив к середине 1888 года 26 тыс. человек. Более 900 общин были организованы в 32 местных конференции и 6 миссионерских полей. Каждый шестой член Церкви АСД проживал в штате Мичиган, на втором месте по плотности адвентистского населения была Калифорния, однако здесь проживало в два раза меньше адвентистов, чем в Мичигане. Тем не менее, учитывая более зажиточный уровень жизни населения в Калифорнии, процент поступления пожертвований и десятин в этом регионе был значительно выше.

Рост Церкви в немалой степени был связан с разнообразием евангельской активности, с обращением серьезного внимания на печатное слово и вовлечением в процесс распространения книг и журналов как можно большего числа членов церкви. Организуются так называемые миссионерские и трактатные общества, серьезное внимание обращается на работу церкви в крупных городах, широко используется практика проведения больших лагерных собраний, усвоенная когда-то в рамках миллеритского движения. Много внимания уделяется медицинскому служению, связанному с активностью Батл-Крикского санатория, развивается субботняя школа, благотворительность.

Преодолев первоначальные страхи, связанные с организацией Церкви, адвентисты седьмого дня смогли создать целый ряд институтов или организаций, направленных на более эффективное осуществление Церковью своей миссии. Ключевую роль во всех этих начинаниях играл Джеймс Уайт. В 1874 году он возглавлял не только Генеральную Конференцию, но и был президентом ассоциации «Издательство адвентистов седьмого дня», президентом Западного института реформы образа жизни, президентом основного трактатного и миссионерского общества, президентом Адвентистского общества образования. За несколько лет до этого он был даже избран президентом Адвентистского общества взаимопомощи, призванного заботиться о «вдовах и сиротах» и прочих нуждающихся, однако это общество особой активности в своей деятельности не проявило.

Не все идеи Джеймса Уайта удавалось воплотить в жизнь. Так, в 1872 году он предложил организовать под патронатом церковной организации торговый павильон для продажи «обуви и мужских и женских шляп консервативного фасона… по разумным ценам». Ему казалось, что такой магазин будет хорошо окупаться, поскольку консервативные прихожане местных церквей станут его постоянными покупателями. Однако проекту не суждено было осуществиться.

Непосильное бремя ответственности, которое возложил на себя Джеймс Уайт, подорвало его силы и здоровье, которое и без того не отличалось особой крепостью. После перенесенного в 1865 году инсульта он так и не смог реабилитироваться в полной мере, а многочисленные обязанности лишь только ухудшали ситуацию. Он чувствовал, что должен перепоручать ответственность другим, более молодым служителям, но ему казалось, что без его непосредственного участия служение не будет таким же эффективным. Когда в 1880 году на посту президента Генеральной Конференции его сменил Джордж Батлер, руководители Церкви заметили, как ревниво Джеймс Уайт отслеживал каждое административное решение новой администрации. Служители Церкви с пониманием относились к ситуации и старались максимально сгладить нарастающую напряженность в отношениях между Джеймсом Уайтом и молодыми руководителями ГК Батлером и Хаскеллом.

В 1881 году Уайт тяжело заболел. Сотрудники Батл-Крикского госпиталя делали все возможное, чтобы остановить развитие заболевания. Его жизнь оборвалась 6 августа в возрасте 60 лет. Смерть Джеймса Уайта стала потрясением для всех, кто знал этого неутомимого труженика Евангелия. Всю свою жизнь он посвятил проповеди той вести, которую считал насущной и востребованной его современниками. Именно благодаря его миссиологическому видению Церкви адвентистов седьмого дня удалось добиться так многого в реализации той программы, которая была намечена пионерами движения.

Многогранное служение Джеймса Уайта на протяжении долгого времени заставило руководителей Церкви серьезно задуматься над проблемой чрезмерного сосредоточения властных полномочий в руках одного человека или небольшой группы лиц. Часто эту проблему обозначают как централизацию власти. Джеймс Уайт, хотя и отказался быть первым президентом Генеральной Конференции, тем не менее, позже трижды избирался на этот пост: с 1865 по 1867 гг. , с 1869 по 1871 гг. и с 1874 по 1880 гг.

В 1873 г. Джорджем Батлером, который тогда был президентом ГК, была опубликована статья под названием «Руководители». В статье он подчеркивал, что «никакого более или менее значительного движения в этом мире не может быть без руководителя. Такова природа вещей. Что касается Церкви адвентистов седьмого дня, продолжает Батлер, то руководящая роль Джеймса Уайта и его супруги не подлежит никакому сомнению. Поскольку эта роль определялась божественным провидением, долг церкви заключается в том, чтобы отдавать предпочтение позиции Джеймса Уайта во всех вопросах церковной политики». Отказ от этого правила Батлер рассматривает как посягательство на «ту позицию, которую Бог определил для него».

Несмотря на то, что статья Батлера, одобренная на сессии Генеральной Конференции и опубликованная отдельной брошюрой, призвана была утвердить авторитет семьи Уайт и осудить тех, кто выступал с критикой на их стиль руководства, и Джеймс, и Эллен Уайт отнеслись к данной публикации несколько болезненно. Так, например, в своей статье, напечатанной в журнале Знамения времени, Джеймс Уайт писал, что Христос никогда не поручал одному конкретному ученику все руководство Церковью. А спустя еще несколько месяцев уже Эллен Уайт писала о том, как бы «торжествовал сатана, если бы ему удалось установить единоличный контроль со стороны одного руководителя над умами и сердцами тех, кто исповедует настоящую истину». Признавая вклад мужа в организационном становлении молодой Церкви, Э. Уайт в то же время считала, что он не может так долго нести на себе ответственность, которая с успехом могла бы быть распределена среди других руководителей. Она смиренно признавала, что и ее супруг не свободен был от ошибок, когда соглашался брать на себя ответственность, с которой другие справились гораздо лучше»’.

Несмотря на все эти заявления, в 1874 году Джеймс Уайт снова принял предложение возглавить Генеральную Конференцию. Спустя год, на очередном съезде Генеральной Конференции, Джордж Батлер, осознавший под давлением заявлений Э. Уайт ошибочность своей позиции, предложил утвердить резолюцию, аннулирующую основные положения его предыдущей статьи о руководителях Церкви. Для рассмотрения этого вопроса был создан специальный комитет, и лишь только спустя еще два года Генеральная Конференция официально проголосовала за то, чтобы объявить недействительными те положения статьи Батлера, которые утверждали принципы единовластного правления в Церкви. На том же съезде была принята резолюция о том, что «наивысшим авторитетом среди Адвентистов седьмого дня является воля всего сообщества, выраженная в решениях Генеральной Конференции, действующей в рамках соответствующей юрисдикции… Все без исключения должны подчиняться этим решениям, если только они не вступают в противоречие со Словом Божьим и совестью каждого человека».

В реальности дела обстояли несколько иначе. Представители местных конференций, входившие в состав Генеральной Конференции, встречались вместе в течение нескольких дней (иногда недель), а потом целый год не видели друг друга. В такой ситуации они естественно связывали все руководство церковью либо с исполнительным комитетом, либо с президентом, особенно с такими яркими личностями, как Джеймс Уайт или Джордж Батлер. И когда Батлер в 1880 году сменил на посту президента Джеймса Уайта, он стал руководствоваться теми же принципами, которыми руководствовался и его предшественник и против которых он сам в свое время выступал, объявив недействительными целый ряд своей собственной статьи.

Рост Церкви, расширение ее географии и все увеличивающееся количество церковных учреждений требовали, однако, новых подходов в руководстве Церковью. Уследить за деятельностью всех этих структур одному человеку или даже небольшому комитету было невозможно. Так, в середине 80-х годов XIX столетия Международное трактатное и миссионерское общество, Ассоциация субботней школы, Издательская ассоциация адвентистов седьмого дня, Тихоокеанская издательская ассоциация АСД, Образовательное общество АСД, Институт реформы образа жизни, Американское общество здоровья и воздержания действовали практически как независимые организации, сотрудничающие с Генеральной Конференцией, но не подчиняющиеся ей. С другой стороны, Джордж Батлер, как президент Генеральной Конференции, был в то же самое время и президентом Издательской Ассоциации адвентистов седьмого дня (официальное название ассоциации Ревью энд Геральд), и президентом образовательного общества АСД, управлявшим Батл-Крикским колледжем. С. Н. Хаскелл возглавлял Трактатное и миссионерское общество, а также Тихоокеанскую издательскую ассоциацию АСД. У. К. Уайт осуществлял руководство ассоциацией субботней школы. Вместе с Хаскеллом он входил в состав Исполнительного комитета Генеральной Конференции, состоявший тогда всего из 5 человек и попросту именуемый Комитетом Генеральной Конференции. Во главе института реформы образа жизни и Американского общества здоровья стоял доктор Джон Келлог.

Следует заметить, что между руководителями Церкви не было должного взаимодействия. Из пяти членов комитета ГК только Дж. Батлер и О. Олсен проживали в Батл Крике, где находилась штаб-квартира ГК. Хаскелл жил в Саус Ланкастере, штат Массачусетс, У. Уайт — в Европе, а Р. Андервуд, пятый член комитета, проживал в Огайо. Все эти руководители много времени проводили в поездках, встречи между ними были достаточно редкими, координировать различные направления церковной деятельности приходилось по переписке.

Несовершенство сложившейся организации почувствовалось особенно тогда, когда быстро растущая Церковь вышла за пре-делы Соединенных Штатов и стала распространяться и в Европе. Медленная почтовая связь между США и Европой вскоре показала абсолютную неэффективность решения всех вопросов Церкви в Старом свете через офис Генеральной Конференции в Батл-Крике. В 1882 году Хаскелл был направлен в Европу с целью разрешения проблемы дальнейшего организационного устройства церкви. В швейцарском Базеле ему удалось собрать руководителей церкви, которые тогда трудились в Европе: Лафбаро из Англии, Маттесона из Скандинавии, Джона Андрюса. Этот первый Совет руководителей Церкви АСД в Европе, который решено было собирать ежегодно, заложил основы будущей церковной организации.

Болезнь и неожиданная смерть Джона Андрюса, который был избран председателем Европейского Совета АСД, не позволила провести заседание Совета в 1883 году. Встреча руководителей состоялась лишь в 1884 году, когда в Европу прибыл президент ГК Дж. Батлер. В этот раз в совещании принимали участие делегаты из Румынии и Италии. Было решено сформировать небольшие комитеты из трех человек, ответственных за три большие географические территории: Скандинавию, Великобританию и Ирландию, и Центральную Европу. Руководители этих комитетов в свою очередь должны были войти в состав исполнительного комитета, ответственного за работу Церкви в Европе в целом. Подобная организационная структура объединяла Церковь в Европе и позволяла обмениваться опытом в служении.

В ходе работы второго совещания Европейского Совета серьезное внимание было уделено организации образовательных курсов по подготовке местных кадров, оказанию квалифицированной помощи в организации церкви в Румынии и Италии, открытию школ, учитывая тот фактор, что в государственных школах посещение занятий по субботам считалось обязательным, достижению финансовой самостоятельности церкви в Европе, организации Европейского адвентистского издательства в Швейцарии. Совет также принял решение пригласить в Европу Э. Уайт. Приглашение было принято, и в 1885 году Э. Уайт вместе с сыном Уильямом и невесткой приехала в Швейцарию. Ее визит в Европу растянулся почти на три года. В течение этого времени Э. Уайт дважды принимала участие в работе Европейского Совета, в 1885 и 1886 гг.

Участие в совещаниях Европейского Совета Церкви АСД еще раз убедило Э. Уайт в опасности возлагать всю ответственность за принимаемые решения на одного или двух человек. В последующие годы она неоднократно призывала руководителей Церкви к более коллегиальному стилю руководства, и обращала внимание на более активное привлечение молодых и способных служителей к управлению Церковью. Вот, например, как она писала служителю, засидевшемуся на одном месте: «Уберите, наконец, свои руки и не держитесь так крепко за свой пост. Вы не единственный человек, которому Господь доверяет служение. Дайте Богу возможность использовать те таланты, которыми Он наделил и других людей, для того чтобы дело Божье могло развиваться»’.

На сессии Генеральной Конференции 1886 года в целях большей коллегиальности было решено расширить исполнительный комитет ГК до 7 человек. Тогда же было принято решение о создании Ассоциации Генеральной Конференции, в ведение которой должна была перейти вся собственность всемирной Церкви. Эта Ассоциация призвана была играть роль финансового отдела Генеральной Конференции. Джордж Батлер, возглавляя Генеральную Конференцию, параллельно управлял и делами Ассоциации. В 1887 году на съезде были избраны три генеральных секретаря, на которых была возложена ответственность за конкретные направления церковной работы: образование, зарубежные миссии и внутренние миссии. Последний должен был отвечать за организацию новых миссий в крупных американских городах. Спустя два года, однако, работа в городах была свернута, а должность секретаря по внутренним миссиям сокращена. Два других поста секретаря сохранились до 1896 года.

Неудавшиеся попытки реорганизации

Успех церковного строительства в Европе заставил тех руководителей, которые были вовлечены в организацию Церкви в Старом свете, выйти с предложением на сессии Генеральной Конференции 1888 года о разделении всей территории Соединенных Штатов и Канады на территориальные сегменты, состоящие из нескольких конференций или миссионерских полей. В этом случае можно было бы организовать региональные советы, которые бы решали общие проблемы церкви в регионе и осуществляли бы совместные проекты. Однако внимание делегатов Миннеаполисской сессии ГК было занято куда более серьезными проблемами, касающимися доктринального единства Церкви, и потому они не проявили необходимого интереса к проекту реорганизации Церкви. Тем не менее, вновь избранный исполнительный комитет разделил территорию Северной Америки на 4 больших дистрикта (района или округа), за каждый из которых отвечал кто-то из членов Комитета.

Более пристальное внимание организационному устройству церкви уделили делегаты следующей сессии ГК, проходившей в 1889 году. По рекомендации президента ГК О. Олсена, делегаты официально утвердили новую административно-территориальную единицу, назвав ее дистриктом и поделив всю территорию США и Канады на 6 таких единиц. При делении и утверждении границ дистриктов учитывался как географический фактор, так и численность членов церкви в местных конференциях. Было решено также отныне проводить съезды ГК раз в два года, а в те годы, когда ГК не собиралась, должны были проходить окружные съезды.

Наибольший интерес на съезде 1889 года вызвал вопрос, связанный с интеграцией различных ассоциаций и обществ, в частности Ассоциации субботней школы, в структуру местных конференций. Комитет по планированию рекомендовал заместить обособленные и независимые организации секретарями конференций, вплоть до уровня Генеральной Конференции. Этот человек, который бы нес основную ответственность за то или иное направление церковной работы, должен был быть членом исполнительного комитета конференции. Подобная система управления, напоминающая работу кабинета министров американского правительства, призвана была обеспечить согласованность и координацию всех начинаний адвентистской Церкви. Однако многие делегаты в данном плане увидели прямое несоответствие с тем, о чем говорила Э. Уайт, когда писала о необходимости привлечения к управленческой работе молодых и способных служителей. Им казалось, что предлагаемый путь вдет к централизации церковной власти, т. е. сосредоточении церковной власти в руках нескольких человек.

Обсуждению нового проекта на конференции было посвящено целых три заседания. К тому времени всем уже стало ясно, что достичь консенсуса делегатам не удастся. Чтобы избежать повторения печально известного сценария предшествующей сессии Генеральной Конференции (речь идет о съезде ГК в Миннеаполисе в 1888 г. ), Комитет по планированию отозвал свои предложения, и участники конференции проголосовали за то, чтобы изъять стенограмму дискуссии из протокольных записей. Фактически же делегаты сессии 1889 года проголосовали за создание еще одной полунезависимой организации: Совета зарубежной миссии. Новый совет должен был «назначать, обучать и направлять на служение зарубежных миссионеров».

Стремление к согласованности и координации деятельности Церкви хорошо можно проследить на примере издательской активности Адвентистов седьмого дня. Комитет, состоявший из представителей двух крупных церковных издательств Ревыо энд Геральд и Пасифик Пресс, предложил создать единую корпорацию, которая бы владела всем имуществом обоих издательств и контролировала всю издательскую деятельность, осуществляемую единым руководством. По мнению представителей этого комитета, подобные шаги не позволять проявляться каким-то местническим и личным интересам. Особенно активно подобный подход отстаивал Климент Элдридж, один из руководителей Рееью энд Геральд.

В течение последующих нескольких лет Ассоциация Генеральной Конференции способствовала открытию нескольких независимых издательских домов. Защитники консолидации усмотрели в этом процессе своеобразную прелюдию к кульминации их планов и забили настоящую тревогу. Как это ни странно, их опасений совершенно не разделяла Э. Уайт. Изначально она выступала против идеи подчинения всех церковных издательств единому руководству. «Наши издательства, — писала она, — должны существовать раздельно, сохраняя свою индивидуальность». Ее достаточно открытая позиция, что «дело Божье не может определяться одним человеком или даже несколькими людьми», успешно блокировало продвижение плана, который она характеризовала как «ошибочный, однозначно ошибочный». Уже тогда Э. Уайт отмечала нездоровую тенденцию на централизацию церковного управления, тенденцию, которая потребует в будущем серьезных реорганизационных актов со стороны Церкви.

Организация унионных конференций

Спустя четыре года после того, как Генеральная Конференция одобрила план разделения территории США и Канады на дистрикты, Олсен, президент ГК, предложил организовать в каждом дистрикте конференции, которые бы служили промежуточным звеном между Генеральной Конференцией и местными конференциями. Однако предложение тогда не было поддержано. Потребуется еще восемь лет, прежде чем на территориях дистриктов будут организованы унионные конференции. За рубежом, однако, дела обстояли несколько иначе. В 1894 году была организована первая унионная конференция Церкви АСД на территории Австралии и Юго-Восточной Азии, получившая название Австрало-азиатской. Эта конференция спустя семь лет станет моделью для организации унионных конференций на территории США.

Между тем, идея замещения многочисленных полунезависимых ассоциаций и обществ соответствующими отделами на уровне конференций, предложенная на съезде в 1889 году, не осталась забытой. Эйс Робинсон, один из членов комитета по планированию на том съезде, в 1891 году по поручению Генеральной Конференции прибыл в Южную Африку, чтобы создать там церковную организацию. Робинсон прекрасно понимал, что численность членов церкви в этом регионе не позволит ему организовать Ассоциацию субботней школы, Трактатное и Миссионерское общество и ряд других ассоциаций и обществ с собственной управленческой структурой. Поэтому он решил воплотить план ГК1889 года, хотя он и не был утвержден, в жизнь. Не дождавшись разрешения от исполнительного комитета ГК, Робинсон организовал местную конференцию и при ней отделы, ответственные за разные направления церковной деятельности. В письме, которое было получено им гораздо позже предпринятых действий, президентом ГК выражалась обеспокоенность чрезмерной централизацией власти, но поскольку конференция развивалась, причем достаточно успешно, решено было поддержать ее деятельность в качестве пилотного (экспериментального) проекта.

Спустя несколько лет Эйс Робинсон был направлен для работы в Австралию, где возглавил одну из местных конференций. В состав конференции входили все адвентистские церкви на территории знаменитого «Садового штата» Виктория. Своим успешным опытом на юге Африки Робинсон поделился с местными служителями, которые пожелали применить этот опыт у себя. Руководители Австрало-азиатского униона Уильям Уайт и Артур Даниэльс поначалу высказались против подобного эксперимента, Даниэльс даже назвал проект «анархическим». Много лет спустя Робинсон, вспоминая об этом периоде в своей жизни, писал, что чувствовал себя тогда словно «гашеная марка». Местным служителям, однако, удалось отстоять свою позицию, и они организовали конференцию таким образом, что в состав ее комитета вошли дополнительно несколько человек, отвечающих за отдельные направления церковной работы. Таким образом, никаких полунезависимых адвентистских ассоциаций и обществ на территории конференции зарегистрировано не было. А вскоре все руководство униона признало эффективность данной конференционной структуры и перестроило все остальные конференции в унионе по образцу викторианской.

На сессии Генеральной Конференции 1897 года, проходившей в колледж Вью, штат Небраска, делегаты долго обсуждали предложение Э. Уайт об освобождении президента Генеральной Конференции от многочисленных обязанностей. Было решено избрать трех отдельных руководителей, которые бы возглавили Совет зарубежной миссии, Ассоциацию Генеральной Конференции и администрацию Генеральной Конференции в Северной Америке. Тогдашний президент Олсен, помимо всех перечисленных выше обязанностей, возглавлял еще и Международное трактатное об-щество, и Издательскую ассоциацию адвентистов седьмого дня. На этом съезде был избран новый президент Джордж Ирвин, руководивший церковью в южном дистрикте США, а Олсену было предложено заняться организацией унионной конференции в Европе.

Ирвину, освобожденному от непомерного административного бремени, было поручено начать работу по организации унионных конференций на территориях американских дистриктов по образцу Австрало-Азиатского униона. Однако, как и своему предшественнику, ему не удалось продвинуться серьезно в этом направлении. В то же время удалось расширить комитет Генеральной Конференции, включив в него дополнительных лиц. Теперь он насчитывал 13 человек. В надежде на то, что переезд некоторых руководителей церкви из Батл-Крика поможет избежать опасности чрезмерной концентрации властных полномочий в одних руках, о чем постоянно напоминала Э. Уайт, было решено перевести Совет зарубежной миссии в Филадельфию. Однако уже спустя короткое время этот переезд, панируемый в целях децентрализации церковного управления, привел лишь к административной неразберихе.

Вот что писал только что избранный президент Ассоциации Генеральной Конференции о тогдашнем состоянии дел: «Никто и не догадывается, в каком печальном состоянии находятся здесь дела… Даже мы сами, претендующие на «хождение во свете», по многим вопросам не можем договориться между собой, не говоря уже о тех, кто настроен против или откровенно сеет раздоры. Больше всего мы сейчас нуждаемся в единстве. Создается впечатление, что каждый делает то, что ему заблагорассудится».

На съезде Генеральной Конференции 1899 года неоднократно звучали высказывания о несовершенстве существующей организационной структуры Церкви. Многие делегаты выступали с жесткой критикой сложившегося положения дел, однако мало кто предлагал конструктивные решения. Так, например, Уильям Прескотт, направленный в 1897 году для работы в Англии, жаловался на нерациональное использование средств, предназначенных для зарубежной миссии. Он достаточно резко отозвался об организации, которая, по сути, превратилась в помеху, препятствующую Божьему народу выполнять свою миссию. А. Джоунс горячо призывал руководителей Церкви покаяться во всех своих деяниях, при этом он ссылался на письмо Э. Уайт, в котором она открыто писала о том, что на протяжении уже нескольких лет она не считает Генеральную Конференцию «голосом Божьим». И хотя он и пытался играть роль пророка-обличителя среди своих братьев, он, к сожалению, не обратил внимания на другие слова Э. Уайт, в которых она предупреждает о «злом духе, … который подливает капли желчи в его слова». И с этой точки зрения, его позиция была еще более размывающей и разрушительной, чем позиция служителей, которых он обличал.

Несколько дней спустя Э. Ваггонер поставил свой диагноз всему происходящему. Организационные проблемы он объяснял тем, что Церковь лишь на словах исповедовала доктрину о праведности по вере. Он предположил, что адвентисты пытались своими силами создать приемлемую церковную организацию, в то время как, если бы они позволили Духу Святому работать в каждом сердце, любая организация была бы эффективной. С ним согласился У. Прескотт, который продолжал критиковать руководство за чрезмерную централизацию церковной власти, которая фактически вылилась в откровенную церковную деспотию.

Последующие два года Церковь жила в преддверии серьезных организационных перемен. Многие руководители понимали, что необходима радикальная реорганизация церковной структуры, дабы подчинить ее интересам миссии. С нетерпением ожидали участия в следующем съезде Генеральной Конференции и Э. Уайт, которая последние годы жила в Австралии. Причем с ее участием связывали многие позитивные сдвиги в жизни церкви. Осенью 1900 года она действительно вернулась в США, однако ее возвращению на родину предшествовал приезд известного деятеля адвентистской Церкви, многие годы трудившегося в Новой Зеландии и Австралии бок о бок с Э. Уайт, Артура Даниэльса. Его организаторские способности уже были оценены многими руководителями Церкви. Так, например, президент Генеральной Конференции О. Олсен писал о нем: «Вряд ли мы найдем еще кого-нибудь с такой высочайшей квалификацией среди членов комитета Генеральной Конференции. Он талантливый оратор и заботливый управляющий; в своей работе он всегда организован и опрятен».

Более 200 делегатов, собравшихся весной 1901 года на очередной съезд Генеральной Конференции в Батл-Крике, ожидали серьезных перемен. Практически все они были знакомы с содержанием письма, которое было написано девятью месяцами ранее Уильяму Уайту. Вот что, в частности, там говорилось: «Если и предстоящая конференция будет проходить в том же ключе, что и предыдущая, это обернется настоящей катастрофой для Церкви». Позицию Даниэльса разделяла и Э. Уайт. За день до официального открытия конференции Э. Уайт встречалась с руководителями Церкви в неформальной обстановке. В зале библиотеки Батл-Крикского колледжа собрались все члены исполнительного комитета, члены Совета зарубежных миссий, президенты местных конференций, руководители образовательных и медицинских учреждений, а также директора издательств.

В течение полутора часов эта семидесятитрехлетняя женщина, воспринимаемая всеми как «матерь» Церкви, честно и открыто говорила с делегатами съезда о необходимости перемен в организационной структуре Церкви и новых подходах в управлении тем великим делом, которое она так любила и которому посвятила всю свою жизнь. При этом она подчеркивала неотложность этих перемен. «Не нужно ждать, пока закончится этот съезд, а потом собираться с силами и смотреть, что можно будет сделать». Представители всех направлений церковной деятельности должны быть активно вовлечены в планирование. «Каждое учреждение имеет право голоса… ». В церковной организации Адвентистов седьмого дня не должно быть «царьков», — подчеркивала она. Не следует бояться новых подходов к разрешению тех проблем, с которыми придется столкнуться участникам этого съезда. Особый упор Э. Уайт сделала на необходимости объединения «евангельского труда» с «медико-миссионерской деятельностью»

Реорганизация

В день открытия съезда Э. Уайт в своем выступлении еще раз подчеркнула необходимость серьезных перемен в организационной структуре Церкви. Она указала при этом, что подобную реорганизацию следовало бы провести еще десять лет назад: «В управление Генеральной Конференцией необходимо было включить дополнительные силы». Э. Уайт не конкретизировала этот момент, однако отметила, что в высшем руководстве Церковью не должно было быть тех людей, которые не обращали никакого внимания на свет, годами изливаемый на них Богом».

После выступления Э. Уайт слово взял Артур Даниэльс, который рассказал о прошедшей накануне встрече администраторов Церкви, отметив при этом необходимость сразу же определиться с тем, как будет осуществляться руководство съездом. От имени этой группы он предложил создать комитет, в состав которого помимо действующих руководителей ГК должны были войти руководители Ассоциации Генеральной Конференции, руководство Австрало-Азиатской и Европейской унионных конференций, Совета зарубежной миссии, медико-миссионерской и благотворительной ассоциации, директора крупнейших издательств и президенты колледжей, представители «старой гвардии» Дж. Лафборо, С. Хаскелл, А. Джоунс, У. Прескотт. Такой комитет (позже названный совещательным или консультационным), по мнению выступающего, следовало создать сразу же, включить в него всех, кого необходимо, чтобы комитет достойно представлял всемирную Церковь и готовил деловые вопросы, которые будут представляться делегатам съезда.

Предложение Даниэльса было поддержано и после краткого обсуждения принято единогласно. В течение последующих дней работы съезда, в то время как делегаты слушали проповеди и отчеты о работе Церкви в разных частях земного шара, совещательный комитет, насчитывающий 75 человек и разделенный на подкомитеты, бился над довольно непростой задачей — реорганизации всей церковной структуры, чтобы она наилучшим образом отвечала миссии Церкви. Первое серьезное предложение, которое было вынесено на обсуждение делегатами съезда подкомитетом, руководимым Уильямом Уайтом, касалось реорганизации всех дистриктов по образцу Австрало-Азиатской унионной конференции. Предложение было утверждено, и к концу съезда все дистрикты были преобразованы в унионные конференции. Отныне, согласно внесенным в устав ГК изменениям, унионные конференции должны были заменить местные конференции как составные части Генеральной Конференции.

Вторым существенным предложением, призванным оптимизировать церковную организацию, было изменение в политике формирования исполнительного комитета Генеральной Конференции. Комитет увеличился до 25 человек, причем 6 из них были предложены медико-миссионерской и благотворительной Ассоциацией, а остальные 19 — делегатами съезда. Среди этих 19 членов комитета были все президенты унионов и 5 человек, отвечающих за отдельные направления церковной деятельности. Эти люди должны были быть свободными от руководства каким-то конкретным церковным учреждением, чтобы все свое время посвящать развитию вверенного им направления деятельности по всему миру. Предполагалось увеличение состава Комитета по мере организации новых унионных конференций. Значительно расширенный исполком Генеральной Конференции призван был заменить собой все существующие многочисленные советы и комитеты, за исключением основных юридически оформленных корпораций.

Дискуссия по вопросу о том, каким должен быть орган, управляющий всеми делами Церкви в период между съездами ГК, продолжалась несколько дней. Так, для некоторых делегатов не совсем было понятно, почему особое представительство в исполкоме ГК даровано медико-миссионерской и благотворительной Ассоциации. Отвечая на этот вопрос, У. Прескотт заметил, что в таком решении не было бы необходимости, если бы медицинское служение было представлено должным образом на этом съезде. Он имел в виду то, что Церковь, к сожалению, крайне медлительно признавала медицинское служение как неотъемлемую составляющую в проповеди своей вести. Учитывая тот факт, что ассоциация насчитывала около двух тысяч сотрудников, а весь штат, находящийся под руководством Генеральной Конференции, составлял всего полторы тысячи человек, консультативный комитет, конечно же, хотел быть уверенным в том, что доктор Келлог и целый ряд других руководителей этой динамично развивающейся организации войдут в руководящий состав Церкви.

В ходе продолжающегося обсуждения стало очевидным включение в состав исполнительного комитета Генеральной Конференции представителей издательского дела и образовательной сферы. В то же время практически никто не поднимал вопрос о представительстве в комитете трактатных обществ, субботней школы и Ассоциации религиозной свободы. Эти организации должны были стать отделами Генеральной Конференции, и хотя члены исполнительного комитета естественно были ответственны за подбор наиболее способных руководителей этих направлений работы, никто не мог гарантировать, что они сами войдут в состав исполкома.

Ряд делегатов опротестовали рекомендацию, согласно которой новому исполнительному комитету давалось право избирать своего председателя и других должностных лиц. Хотя, как рассуждали, например, Джоунс и Прескотт, у церкви не должно было быть президента Генеральной Конференции как такового, чтобы не копировать папскую систему, но именно председатель исполнительного комитета ГК должен был выполнять функции главы исполнительной власти, т. е. фактически исполнять обязанности президента. Не лишатся ли делегаты своих законных прав и ответственности, когда отдадут право избрания первого лица небольшой группе из 25 человек? Члены комитета попытались успокоить собравшихся, заявив о том, что обновленный состав исполкома ГК, что касается различных направлений церковной работы, будет даже более представительным, чем собрание делегатов. Уильям Уайт при этом заметил, что данное решение позволит чаще менять должностных лиц, и может случиться так, что, например, срок полномочий председателя исполкома не будет превышать 12 месяцев.

В конечном счете, делегаты проголосовали за новый состав исполнительного комитета. В его руки переходила теперь и вся работа Совета зарубежных миссий, которая до этого контролировалась тремя разными организациями: комитетом Генеральной Конференции, Ассоциацией Генеральной Конференции и медико-миссионерской и благотворительной ассоциацией. Зачастую это просто вызывало сумятицу, поскольку каждая из этих организаций самостоятельно решала вопросы отправки миссионеров за рубеж.

В русле нового подхода к организации работы исполнительного комитета, подразумевающего создание отделов, руководители Ассоциации субботней школы, трактатных и миссионерских обществ и Ассоциации религиозной свободы приняли решение прекратить свою деятельность как независимых организаций и передать свои активы и документацию ответственным секретарям, назначенным комитетом Генеральной Конференции. Подобные действия должны были быть предприняты и на уровне местных конференций. Даниэльс был убежден, что произведенные перемены значительно упростят церковную структуру и исправят перекосы в управлении, имевшие место в прошлом, когда адвентисты «множили организации, ассоциации и учреждения, забирая с передовой наиболее талантливых служителей и пополняя ими и без того раздутый управленческий аппарат».

Итак, серьезные реорганизационные акты, предпринятые на съезде Генеральной Конференции 1901 года, призваны были, с одной стороны, сплотить Церковь, объединить в единой структуре все основные направления ее деятельности. Этому способствовало создание отделов на разных уровнях церковной организации, начиная с Генеральной Конференции, ответственных за эти направления церковной работы. С другой стороны, необходима была децентрализация руководства с целью преодоления авторитарного стиля управления, сложившегося в последние годы. Это было достигнуто организацией унионных конференций, к которым переходила вся ответственность за служение на вверенных им территориях. Все образовательные и иные учреждения, которые находились на этих территориях, переходили в ведение унионных конференций. В течение последующих двух лет в целях упрощения финансовой деятельности, Ассоциация Генеральной Конференции передала все свои активы унионным конференциям, на территории которых располагались объекты церковной собственности.

Значительное расширение исполнительного комитета Генеральной Конференции и включение в его состав президентов унионов и руководителей основных направлений деятельности Церкви, с одной стороны, способствовало децентрализации церковного руководства, а с другой — сплочению Церкви и упрочению ее структуры по вертикали, что в значительной мере стабилизировало Церковь, и обеспечило ее эффективное функционирование в последующие годы.

Время действительно показало эффективность тех организационных преобразований, которые имели место в 1901 году. Церковь быстро росла и очень динамично развивалась. Высокую оценку работе съезда дала Э. Уайт, которая поначалу серьезно переживала о том, как будут складываться обстоятельства. Вот, что она писала в конце съезда: «Ничто так не поражало меня в этой жизни, как то, что произошло на этом собрании. Это воистину не наш труд. Все это сделал Бог».

Тем не менее, в течение последующих двух лет до очередной сессии Генеральной Конференции выявилось несколько слабых сторон выработанной в 1901 году структуры Церкви. Они рассматривались и тщательно обсуждались во время съезда 1903 года. В центре внимания были три основных вопроса. Первый из них касался избрания президента, казначея и других сотрудников Генеральной Конференции непосредственно на съезде, а не в узком кругу исполнительного комитета. Второй касался ведения дел в случае, когда невозможно было собрать полный состав исполнительного комитета. Наконец, третий вопрос должен был обеспечить процедуру функционирования отделов Генеральной Конференции и создания новых отделов по мере дальнейшего развития Церкви. Последний вопрос из всех перечисленных был, пожалуй, самым легким.

Артур Даниэльс, избранный в 1901 году председателем исполнительного комитета ГК, столкнулся с серьезными трудностями, когда ему пришлось заполнять официальные документы от имени Церкви. Во многих случаях требовалась подпись президента организации. Даниэльс ради пользы дела вынужден был подписываться в ряде случаев как президент, хотя отдельные руководители были твердо убеждены, что у Церкви не должно быть президента. При этом они ссылались на ранние свидетельства Э. Уайт. Осенью 1902 года несогласные с проводимой политикой члены исполнительного комитета попытались сместить Даниэльса с поста председателя Комитета, однако попытка провалилась. Тем не менее, это стало серьезным знаком для Даниэльса и его помощников, свидетельствующим о том, что в межсессионный период Церковь нуждается в более стабильном руководстве. Такую стабильность могло обеспечить лишь официальное избрание высшего руководства Церкви во время съезда всеми присутствующими на нем делегатами. Несмотря на решительную оппозицию со стороны Джоунса, поддерживаемого отдельными руководителями медицинских и образовательных учреждений, большинство делегатов все же проголосовали за необходимость избрания президента Генеральной Конференции и других ключевых руководителей на съезде, а не в исполнительном комитете.

Второй вопрос также решался непросто. Многим членам исполнительного комитета, проживающим в удаленных районах Соединенных Штатов или даже за рубежом, участвовать во всех встречах исполнительного комитета было практически невозможно. В лучшем случае, они могли собраться все вместе раз в году на несколько недель. Как вести дела Церкви в остальное время? После долгих обсуждений, в ходе которых Джоунс, кстати, категорически выступал против использования понятия «кворум», делегаты согласились с тем, что президент или один из двух вице-президентов в купе с, по крайней мере, четырьмя другими членами комитета, «наделяются полномочиями» вести дела всемирной Церкви «в согласии с генеральными планами, намеченными Комитетом» и при условии, если решение будет поддержано четырьмя участниками. Следует заметить, что, несмотря на то, что предпринятые на съезде 1901 года реорганизационные акты действительно способствовали оптимизации руководства всемирной Церковью, одна проблема осталась так и нерешенной. Мы уже говорили о том, что в состав Исполнительного Комитета Генеральной Конференции вошли шесть представителей медико-миссионерской и благотворительной Ассоциации. Подобным решением предполагалось выстроить более здоровые отношения между церковью и медицинскими учреждениями. В течение года это решение как-то еще воплощалось в жизнь, однако уже в 1902 году в Исполкоме появились серьезные разногласия из-за неготовности Джона Келлога, президента Ассоциации, следовать общему курсу Церкви. Разногласия эти будут нарастать и выльются, в конечном счете, в окончательный разрыв Келлога с Церковью.

Переезд в столицу

В течение многих лет Батл-Крик был своеобразной Меккой адвентизма. Здесь находился головной офис Генеральной Конференции, ведущее издательство, крупнейший медицинский центр, учебное заведение. Избыточная концентрация адвентистов седьмого дня в Батл-Крике, однако, давно уже беспокоила руководство Церкви, в частности и Э. Уайт. Она неоднократно писала о миссиологическом перекосе, связанном с такой ситуацией, и призывала членов церкви переезжать на другие места жительства, чтобы активно распространять евангельскую весть на новых территориях. Что касается издательства и офиса Генеральной Конференции, руководители Церкви получили конкретное предложение от Э. Уайт переехать ближе к столице США, и это предложение, учитывая международный характер адвентистской Церкви, было вполне оправданным.

В пригороде Вашингтона Такома Парк был приобретен участок земли для строительства зданий под издательство и офис Генеральной Конференции. Артур Даниэльс со своими помощниками действовали решительно. Им не терпелось покинуть Батл-Крик с его совершенно невыносимой атмосферой. «В старом офисе, — писал Даниэльс, — нас постоянно изводят какими-то нелепыми слухами, это место просто угнетает». Как уже было замечено, переезду способствовала Э. Уайт, которая подчеркивала, что никогда адвентисты седьмого дня не должны так прочно оседать на одном месте, как это было в Батл-Крике. «Если спустя какое-то время, — писала она, — Господь скажет нам: переезжайте из Вашингтона, — мы должны будем переехать. Мы странники и пришельцы здесь на земле, стремящиеся к лучшей стране — небесной. Когда Господь повелевает нам двигаться, мы должны повиноваться, каким бы неудобным и непоследовательным ни казалось нам это повеление».

Первые годы после переезда на новое место были неимоверно трудными для руководителей церкви. Переезд был сопряжен с колоссальными финансовыми расходами. Ситуация усугублялась тем, что держатели акций Издательской ассоциации адвентистов седьмого дня, проживающие в Батл-Крике и не желающие никуда уезжать, резко взвинтили цены на свои акции. Руководителям Церкви пришлось выплатить большие деньги этим людям, пожелавшим нажиться на сложившейся ситуации. Помимо финансовых трудностей Церковь болезненно переживала нарастающий конфликт с администрацией Батл-Крикского санатория. С каждым годом противостояние между Церковью и руководителем санатория доктором Келлогом, не только организационное, но и идеологическое, становилось все более напряженным, пока не вылилось в окончательный разрыв. В 1908 году Международная медико-миссионерская и благотворительная Ассоциация окончательно вышла из-под церковного контроля.

Однако трудности не сломили Даниэльса. На осеннем совещании исполнительного комитета ГК, которое проходило уже на новом месте, в Вашингтоне, принимаются решения о строительстве образовательного учреждения и санатория в пригороде столицы. Сам президент и его помощники работают не покладая рук, чтобы обустроиться на новом месте и осуществить намеченные планы. Рабочий день ответственных служителей Церкви составлял 16, а то и 18 часов, и так на протяжении многих месяцев. Несмотря на столь непосильные нагрузки, руководители церкви были твердо убеждены в том, что решение о переезде из Батл-Крика в Вашингтон было правильным и своевременным. Особенно радовало их то, что члены церкви по всему миру поддерживали происходящие в церкви перемены и одобряли переезд офиса Генеральной Конференции на новое место. Средства на строительство зданий поступали со всех концов земли, даже из далекой Новой Зеландии.

Для того чтобы обеспечить более эффективное руководство Церковью в Европе, на съезде Генеральной Конференции 1903 г. был избран второй вице-президент ГК, отвечающий за развитие церкви на европейском континенте. Им стал известный деятель европейского адвентизма, причастный, в частности, к организации церкви и в Российской империи, Л. Р. Конради. К 1909 году почувствовалась нужда в избрании третьего вице-президента, ответственного за работу Церкви в Азии. Эта ответственность была возложена на Ирвина Эванса, известного администратора церкви, совершавшего до этого служение на посту президента Ассоциации Генеральной Конференции, президента Совета зарубежных миссий, директора издательства «Ревью энд Геральд». В обязанности Конради и Эванса входило собирать президентов унионных организаций на вверенных им территориях и осуществлять консультативную административную помощь.

Дивизионные организации

В 1907 и 1911 году Комитет Генеральной Конференции провел специальные совещания в Гланде, что в Швейцарии, и немецком городке Фриденсау, чтобы более внимательно посмотреть на нужды растущей церковной организации в Европе. К 1912 году, однако, руководители Церкви в Европе почувствовали недостаточность подобных встреч и заговорили о необходимости создания более формальной организации на европейском континенте, которая включала бы в себя все находящиеся на территории Европы унионы. На сессии ГК 1913 года они вышли с предложением о создании «дивизионной организации», отвечающей за всю деятельность Церкви Адвентистов седьмого дня в Европе. По их мнению, создание такой организации могло бы послужить своего рода образцом для последующего организационного оформления церкви в Африке, Южной Америке и Азии. Президент Генеральной Конференции Артур Даниэльс поначалу достаточно настороженно относился к идее Европейской дивизионной конференции, усматривая в этом опасность фрагментации Церкви, однако к моменту проведения съезда в 1913 году он признал доводы делегатов Церкви из Европы убедительными. Новая организационная ступень, как ему казалось, могла бы помогать руководителям Церкви в разных странах Европы в совместном решении стоящих перед церковными организациями проблем. После непродолжительных дебатов делегаты съезда проголосовали за объединение унионных конференций и миссий на отдельной географической территории и создание дивизиона (отделения) Генеральной Конференции.

Уже во время съезда, в то время как происходила процедура организации Европейского дивизиона, делегаты, представляющие Церковь в Северной Америке, выступили с предложением об организации Северо-Американского дивизиона. И Даниэльс, и Спайсер не видели в этом никакой необходимости, учитывая тот факт, что головной офис Генеральной Конференции располагался в США и руководители Церкви без проблем могли осуществлять координацию общих церковных программ на этой территории. Президенты американских унионных конференций, однако, настаивали на организации Северо-Американского дивизиона, и в этом их поддерживал казначей Генеральной Конференции У. Нокс. В результате, на съезде 1913 года было принято решение о создании и второго дивизиона.

Следует отметить, что еще на съезде Генеральной Конференции 190S года было принято решение о созыве всемирных съездов раз в четыре года. Проведение съездов каждые два года отражалось серьезным финансовым бременем на церкви, да и проводить такие съезды каждые два года не было никакой необходимости. В период между съездами 1913 года и 1918 года (из-за событий Первой мировой войны, запланированный на 1917 год съезд, пришлось перенести на год позже) комитет Генеральной Конференции принял решение об организации еще двух дивизионных конференций: Южно-Американской и Азиатской. Однако многие руководители Церкви не видели необходимости в еще одной организационной ступени, чувствуя, что пятиступенчатая модель организации будет слишком громоздкой, перегруженной административным аппаратом. Распад Европейской дивизионной организации в годы войны также свидетельствовал не в пользу данной модели.

В результате серьезной проработки всех этих организационных нюансов специальным комитетом, делегатам съезда в 1918 году было предложено проголосовать за приостановление деятельности дивизионных конференций с условием сохранения самой концепции дивизионных организаций. Отныне унионные конференции и миссии снова напрямую подчинялись Генеральной Конференции, являясь ее составляющими организациями. Подобное решение в немалой степени способствовало организационному сплочению Церкви и защищало ее от фрагментации, признаки которой уже просматривались в Европейском дивизионе, в частности, в идее Европейской Генеральной Конференции.

Несмотря на то, что съезд 1918 года проголосовал за аннулирование независимых дивизионных конференций, дивизионный принцип организации, как уже было замечено, сохранялся. Были избраны вице-президенты, ответственные за служение Церкви в Северной Америке, Южной Америке, Восточной Азии и Южной Азии (включая Австралию). В 1919 году был избран вице-президент, отвечающий за Африканское отделение Генеральной Конференции. Что касается Европы, на съезде 1918 года никаких выборов не проводилось, учитывая то, что европейские страны все еще были втянуты в военные действия. Лишь только после того, как в июне 1919 года был подписан Версальский мирный договор, официально положивший конец войне, комитет Генеральной Конференции избрал Л. Р. Конради вице-президентом ГК, ответственным за работу Церкви на европейском континенте.

Дивизионная структура церковной организации, сформированная в 1918 году, была прописана в новом уставе, принятом делегатами съезда ГК в 1922 году. На этом же съезде Австралия была вычленена из состава Южно-Азиатского дивизиона и выделена в самостоятельный дивизион. Отдельным решением Мексика, страны центральной Америки, страны северной оконечности южно-американского континента и Карибские острова были отнесены к Меж-Американскому дивизиону. Даниэльса, который возглавлял Генеральную Конференцию Церкви АСД на протяжении двух десятилетий, на посту президента ГК сменил У. Спайсер, бывший секретарь Совета Зарубежных Миссий и секретарь Генеральной Конференции.

Создание отделов Генеральной Конференции

Параллельно с организацией унионных конференций по всему миру и формированием дивизионной модели Генеральной Конференции, осуществляющей руководство всемирной церковью посредством своих отделений в различных регионах мира, происходило создание отделов ГК, отвечающих за отдельные направления церковной деятельности. Еще в 1902 году существовавшие ранее независимые ассоциации были заменены четырьмя отделами: Отделом образования, Издательским отделом, Отделом религиозной свободы и Отделом субботней школы. Гораздо больше времени ушло на организацию Отдела здоровья, поскольку пришлось достаточно долго ждать прекращения деятельности медико-миссионерской и благотворительной Ассоциации. Не просто было подыскать руководителя отдела, который должен был иметь высшее медицинское образование и в то же время не быть замешенным в скандале с Келлогом, демонстрирующим в последние годы свою независимость от церковной организации и скатывание в пантеистическую ересь. Такой человек нашелся лишь в 1905 году, и именно в этом году был создан Отдел здоровья. Первым его руководителем стал доктор У. А. Джордж.

Структура Генеральной Конференции, представленная различными отделами, доказала свою эффективность, и со временем к существующим четырем отделам стали добавляться новые. Так, в 1905 году был создан Зарубежный отдел, в 1907 — Молодежный отдел миссионеров-добровольцев, в 1909 году — Отдел по работе с чернокожими, в 1912 году — Отдел общественных связей, в 1913 году — Миссионерский отдел. Поначалу отделами руководили комитеты, члены которого были разбросаны по всей территории США и даже за рубежом, поэтому основная нагрузка по работе отделов лежала на секретарях соответствующих комитетов. Начиная с 1909 года секретари комитетов получили статус директоров отделов. На съезде 1922 года было принято решение о создании Пасторской ассоциации, которую возглавил бывший президент Генеральной Конференции Артур Даниэльс. Следует признать, что к 20-м годам XX столетия фактически завершился процесс церковного строительства, Церковь адвентистов седьмого дня сформировала достаточно эффективную и работоспособную церковную организацию, отвечающую миссиологическому видению Церкви и ее основным задачам. В последующем происходил лишь количественный рост церковных организаций и формирование новых отделов, отвечающим все возрастающим нуждам Церкви.

Вопросы для обсуждения:

1. Проведите сравнительный анализ сложившихся исторически основных форм церковной организации.

2. С чем, по-вашему, связано достаточно жесткое противодействие попыткам организационного оформления в ранней адвентистской истории?

3. С какими серьезными проблемами столкнулась молодая Церковь в связи с отсутствием централизованной организации?

4. Каковы были первые организационные шаги будущей Церкви адвентистов седьмого дня?

5. Обсудите вопрос названия Церкви «Адвентисты седьмого дня» в историческом, богословском и миссиологическом ключе.

6. Каким образом формировалась позиция Церкви АСД по вопросу воинской службы во время Гражданской войны в США 1861-1865 гг. ?

7. Какие шаги были предприняты Церковью в связи с реорганизацией церковной структуры на съезде Генеральной Конференции в 1901 году?

8. Покажите разницу между дивизионными конференциями, как еще одной ступенью в организационной структуре Церкви, и дивизионным принципом организации всемирной Церкви.