Глава 4. История формирования миссиологического сознания Церкви адвентистов седьмого дня

Этап I — антимиссионерашй (1844-1850), теория «закрытой двери». Этап II — развитие миссиологии «частично открытой двери» (1850-1874). Этап III — миссионерская активность Церкви в христианских (протестантских) странах (1874-1889). Этап IV -Миссия миру (1890-1960). Бурная миссионерская деятельность Церкви в период после 1890 г. Становление и развитие церкви в странах Южной Америки, Африке, Юго-Восточной Азии, тихоокеанских островах и т. д. Этап V — глобальное стратегическое планирование миссионерской активности Институт всемирной миссии. Программа «Глобальная миссия». Проблема институционализации.

Церковь адвентистов седьмого дня представляет собой одну из наиболее активных в миссиологическом отношении протестантских конфессий на земле. Свою основную задачу Церковь, ожидающая возвращения Христа на землю, видит в проповеди евангелия, памятуя слова своего Господа «и проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец» (Мф. 24:14). Миссиологическая активность Церкви основывается на так называемом «великом поручении Христа», который повелел своим ученикам идти по всему миру и учить все народы, «крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Мф. 28:19). Эту свою миссию Церковь рассматривает в контексте вести трех ангелов из 14-й главы Апокалипсиса. Адвентисты седьмого дня убеждены в том, что именно эта весть, представляющая собой, по сути, «вечное евангелие», должна быть провозглашена в преддверии Второго пришествия Христа (Откр. 14:6-12; 14-16).

Вместе с тем, следует признать, что подобное миссиологическое сознание в Церкви сформировалось не сразу. На ранней стадии своего становления Церковь характеризовалась более скромными представлениями о своей миссии в мире. Фактически, первые годы после разочарования 1844 года адвентистов, соблюдающих субботу, отличало где-то даже отрицательное отношение к внешней миссии в связи со своеобразными представлениями о грядущих событиях, усвоенными ими в лоне миллеритского движения. В настоящей главе пойдет речь о том, как формировалось миссиологическое сознание молодой Церкви и каким образом Церковь, начинавшаяся с небольшой горстки верующих, разбросанных по сравнительно небольшой территории северо-восточных штатов США, распространилась по всему миру.

Представляя историю формирования миссиологического сознания церкви и распространения адвентистской вести, мы будем использовать периодизацию и терминологию, предложенную известным адвентистским историком Джорджем Найтом. Указанный автор выделяет пять этапов в становлении адвентистского миссиологического сознания:

1. Антимиссионерский этап или период «закрытой двери» (1844-1850 гг. ).

2. Период «частично открытой двери» (1850 — 1874 гг. ).

3. Период миссионерской активности в христианских (протестантских) странах (1874 — 1889 гг. ).

4. Период миссионерской активности по всему миру (1890 — 1960-е гг. ).

5. Период целенаправленных глобальных миссионерских проектов (1960-е — по настоящее время).

Антимиссионерский период или период «закрытой двери»

Начальный этап в формировании миссиологического сознания Церкви АСД известен как период «закрытой двери». Сразу же следует оговориться, что разработка концепции «закрытой двери», суть которой будет раскрыта ниже, не принадлежит адвентистам, соблюдающим субботу. Своими корнями она уходит в миллеритское движение, где получает свое развитие еще в начале 1840-х годов.

Как уже говорилось ранее, Миллер и его последователи проповедовали о том, что Христос должен прийти на землю где-то в 1843 или 1844 годах. В конечном счете, ими была определена точная дата Второго пришествия: 22 октября 1844 года. Свою весть Миллер сравнивал с так называемым «полночным криком» из притчи Христа о десяти девах (Мф. 25). В притче говорится о том, что, когда жених (т. е. Христос) приходит, двери уже закрыты, и кто-то, к сожалению, остается вне врат. «Закрытие дверей, — писал Миллер в начале 40-х годов, — означает завершение посреднического царства и окончание евангельского периода».

Когда 22 октября 1844 года Христос не пришел, Миллер, продолжая надеяться на скорое пришествие Христа, истолковал «закрытые двери» как завершение времени испытания человечества. Вот что он писал в декабре 1844 года: «Мы выполнили свою работу, предупредив грешников и пытаясь пробудить формальные церкви. Бог в провидении Своем закрыл двери; мы лишь можем побуждать друг друга оставаться терпеливыми и проявлять усердие, чтобы быть уверенными в своем призвании и избрании. Мы живем сейчас во время, указанное пророком Малахией (Мал. 3:18), Даниилом (Дан. 12:10), а также в Апокалипсисе Иоанном (Откр. 22:10-12). В последнем тексте невозможно не заметить, что незадолго до того, как придет Христос, будет иметь место разделение между праведными и нечестивыми… Никогда еще со времен апостолов… эта разделяющая черта не проходила так отчетливо».

Мы уже говорили о том, что в конце 1844 — начале 1845 года миллеритское движение раскололось на несколько фракций. Большая часть бывших миллеритов во главе с самим Миллером вскоре отказались от идеи «закрытой двери», т. е. от идеи того, что 22 октября 1844 года закрылась дверь испытания человечества. Пересмотр позиции связан был с признанием ошибочности даты исполнения пророчества Даниила о 2300 днях (Дан. 8:14) и указанием на то, что точная дата Второго пришествия Христа еще впереди. Однако часть бывших миллеритов, включая и тех, кто в 1845-46 гг. начал придавать значение важности соблюдения седьмого дня как Субботы Господней, считали, что дата исполнения пророчества Даниила была рассчитана правильно, и что испытание человечества действительно подошло к концу. Не случайно то, что эта группа верующих среди миллеритов уничижительно стала называться «людьми субботы и закрытой двери».

В указанный период становления адвентистской миссиологии принято было считать, что спасительная миссия всего движения ограничена лишь теми, кто в 30-х и начале 40-х годов принял весть о скором Втором пришествии Христа. Для всех остальных дверь спасительной благодати закрылась. Подобные представления были достаточно глубоко укоренены в сознании адвентистов, соблюдающих субботу. Так, один из выдающихся будущих организаторов Церкви адвентистов седьмого дня рассказывал о том, что он чуть ли не отказался принять спасительную весть после того, как человек, представивший ему эту весть, высказал сомнение относительно его спасения, поскольку он не причастен был к движению 1844 года.

Следует заметить, что вместе с другими адвентистами, соблюдающими субботу, идею «закрытой двери» исповедовала и Э. Уайт. Однако она никогда не придавала этой вести силу пророческого авторитета. Вот, что она писала позже по этому поводу: «Вместе с моими братьями и сестрами я верила, что обращения грешников после 1844 года уже не будет. Однако я никогда не получала видений относительно того, что грешники больше не смогут обращаться к Богу».

В 1850 — 51 гг. адвентисты, соблюдающие субботу, стали постепенно пересматривать теологию «закрытой двери». Связано это было, прежде всего, с тем, что к тому времени среди адвентистов, соблюдающих субботу, стала формироваться более целостная теология; в частности, ими был достигнут консенсус по наиболее значимым доктринальным вопросам. Существенную роль в этом процессе сыграли так называемые «субботние конференции», проходившие в период с 1848 по 1850 годы. О них подробнее пойдет речь в последней главе, посвященной истории доктринального становления Церкви адвентистов седьмого дня. В целом же период после 1844 года Джеймс Уайт характеризовал как «время рассеяния». Разочаровавшиеся миллериты действительно были рассеяны, как овцы, не имеющие пастыря, переживая унижение, насмешки и оскорбления. Однако уже осенью 1849 года Уайт с уверенностью пишет о том, что «настало время собирания, и овцы начинают слышать ободряющий голос истинного Пастыря в заповедях Божьих и Свидетельствах Иисуса по мере того, как все полнее и полнее они возвещаются. Весть распространится, овцы объединятся вокруг настоящей истины, и пролом будет восстановлен. Все земные силы и силы ада, вместе взятые… бессильны будут остановить дело Божье. Позвольте вести лететь, ибо время коротко».

Джордж Найт считает, что период с 1844 по 1850 был временем, когда адвентисты, соблюдающие субботу, закладывали доктринальные основы и формировали костяк будущей Церкви. И в этом смысле период «закрытой двери» был необходимой подготовительной ступенью. Фактически, о какой-то серьезной миссии в этот период говорить было невозможно, ибо не была еще оформлена весть, которую адвентисты должны будут проповедовать по всей земле. Доктринальное оформление вести происходит, как мы уже отметили, лишь к концу этого периода, в1848-50 гг. Но даже тогда, в связи с отсутствием централизованной организации, говорить о каком-то серьезном миссиологическом видении мы не можем. Позже основатели адвентистской Церкви будут вспоминать, что «наши представления о лежащих перед нами задачах тогда [в начале 1850-х гг. ] были весьма смутными и неопределенными».

Как уже было замечено, к началу 1850-х годов доктрина «закрытой двери» адвентистами, соблюдающими субботу, была пересмотрена. Связано это было с обращением новых людей, которые не были непосредственными участниками миллеритского движения. Джеймс Уайт убежден, что дверь благодати для таковых не может быть закрыта. Дверь спасения закрыта лишь для тех, кто слышал спасительную весть, но сознательно ее отверг. В одной из статей, опубликованных в апреле 1851 года, он пишет о трех, по крайней мере, группах людей, для которых дверь благодати по-прежнему остается открытой. Во-первых, это «заблудшие» последователи Миллера, которые еще не примкнули к рядам соблюдающих субботу; во-вторых, это дети, достигшие сознательного возраста, и, наконец, это тайные искренние души, не преклонившиеся перед Ваалом, которые будут обращены в будущем. Таким образом, Уайт приоткрыл немного двери спасения для того, чтобы считаться с имевшими место обращениями людей, однако свою основную задачу субботствующие адвентисты по-прежнему видели в работе с бывшими миллеритами.

Несмотря на достаточно осторожную оценку миссии субботствующих адвентистов, в течение последующих шести месяцев Уайт все чаще и чаще стал сообщать о новообращенных из третьей группы. В мае 1852 года он уже открыто писал о том, что «эта работа не ограничена только теми, кто в прошлом был участником адвентистского движения. Значительная часть тех, кто сегодня разделяет благословения настоящей истины, никак не связаны с переживаниями 1844 года». «Их внимание тогда не было приковано к той вести, поэтому они не повинны в ее отвержении», — таков был вывод Джеймса Уайта. Именно значительный приток новообращенных заставил адвентистов, соблюдающих субботу, пересмотреть свою позицию по доктрине «закрытой двери».

В том же году Джеймс Уайт начал убежденно отстаивать миссиологию «открытой двери». «Именно открытой двери мы учим и приглашаем всех готовых прислушаться войти ею и обрести спасение в Иисусе Христе. В учении о том, что Иисус Христос открыл дверь во святое святых… и ныне предстоит перед ковчегом с десятью заповедями, заключена безграничная слава. Если бы о нас говорили, что мы народ открытой двери и седьмого дня — субботы, мы бы не возражали, ибо это и есть наша вера»’.

Фактически, основы миссиологии «открытой двери» была заложены Эллен Уайт еще осенью 1848 года, когда она стала побуждать своего мужа начать издавать газету. «Поначалу она будет небольшой, — писала она, — но со временем превратится в потоки света, которыми будет захвачен весь мир». 2 Она была убеждена, что вины людей в том, что они не принимали участия в адвентистском движении 1840-х годов, нет. Эти люди не отвергали весть, и они готовы принять ее сейчас и примкнуть к адвентистам, соблюдающим субботу. Годы спустя Э. Уайт признается, что тогда «наши братья не могли понимать этого, веря, что Христос вот-вот явится на облаках».

Итак, в начале 1850-х годов адвентисты, соблюдающие субботу, не только смогли сформировать миссиологию «открытой двери», но и нашли богословское обоснование своей миссионерской активности. Их внимание привлекла весть третьего ангела из 14-й главы книги Откровение, весть, в которой противопоставляются имеющие начертание зверя с теми, кто соблюдает Божьи заповеди. Как уже отмечалось, Джозеф Бейтс еще в 1847 году отмечал непреходящее значение четвертой заповеди для третьей ангельской вести. Теперь же субботствующие адвентисты все чаще и чаще стали подчеркивать преемственность между первой, второй и третьей ангельскими вестями, рассматривая себя как истинных продолжателей адвентисткого движения 1840-х годов.

Период «частично открытой двери» (1850 — 1874 гг. )

Следует признать, что смена миссиологической парадигмы в сознании адвентистов, соблюдающих субботу, в начале 1850-х годов все же не была настолько радикальной, чтобы серьезно думать о расширении миссионерской активности за пределами Соединенных Штатов Америки. Пройдет еще четверть века, прежде чем адвентисты седьмого дня отправят за рубеж своего первого миссионера. Подобная медлительность несколько озадачивает, учитывая тот факт, что в конце 1840-х — начале 50-х годов голос Э. Уайт, призывающий распространять последнюю весть предупреждения по всему миру, звучал все более и более настойчиво. Многие сомневались в необходимости отправлять миссионеров за пределы США, когда, как им казалось, в самих Соединенных Штатах еще столько необращенных людей. Думать о «дальних», в то время как под боком столько нуждающихся в Христовом спасении, казалось таковым просто неразумным.

Следует также отметить несколько своеобразное восприятие миссиологической активности среди пионеров адвентистской Церкви, связанное с их причастностью к миллеритскому движению. Уже в лоне этого движения, как известно, сложилось представление о том, что знаменитое пророчество Христа из Мф. 24:14 исполнилось. Связано это было с восприятием Соединенных Штатов как дома для всех народов. Молодое государство, формировавшееся эмигрантами из многих стран, действительно представляло собой «весь мир» в миниатюре. Поэтому, когда миллеритская весть распространилась по всей территории США, руководители движения посчитали, что слова «и проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам… », исполнились. Подобная позиция, однако, устраивала далеко не всех адвентистов, соблюдающих субботу. Среди тех, кто гораздо шире воспринимал миссию Церкви, были Джозеф Бейтс и Джеймс Уайт. В 1855 году Бейтс убедил других руководителей молодой Церкви отправить литературу на христианские миссионерские станции за пределами Соединенных Штатов. В первую очередь они думают о тех, кто уже исповедует христианство. Спустя год Уайт писал о том, что «дух миссионерства должен сопровождать тех, кто исповедует Весть, на каждом шагу. Не посылать евангельскую весть язычникам, а распространить великую весть предупреждения в среде искаженного христианства».

Кроме миссиологически ориентированных руководителей Церкви, следует отметить еще одну активную в миссиологическом отношении группу верующих, крайне заинтересованных в развитии зарубежной миссии. Речь идет об иммигрантах, которые присоединились к субботствующим адвентистам в Соединенных Штатах Америки. Специально для них был организован перевод литературы на национальные языки, и их естественным желанием было отправлять эту литературу своим родственникам в тех странах, из которых они эмигрировали. Незаметно адвентистская весть распространилась во многих странах Европы, и уже в начале 1860-х годов к американским адвентистам стала доходить информация о первых обращенных в Европе. В 1864 году появилась информация о первых обращенных из Африки. Каких бы взглядов в понимании зарубежной миссии кто не придерживался, молодая Церковь столкнулась с серьезным миссио-логическим вызовом: обращенные в других странах все настойчивее и настойчивее стали просить о том, чтобы к ним прислали миссионеров.

Мы уже отмечали, что среди наиболее миссиологически ориентированных руководителей Церкви был Джеймс Уайт. Как и в целом ряде других направлений церковного служения, и в области миссионерской деятельности Уайт проявлял себя очень активно. Так, за месяц до организации Генеральной Конференции в апреле 1863 года Уайт писал о том, что «наша весть предназначена для всего мира». А еще раньше он писал о необходимости отправки миссионера в Европу. В июньском номере Ревью сообщалось о том, что уже до конца года исполнительный комитет Генеральной Конференции может отправить в Европу миссионера.

Однако решение данного вопроса было далеко не простым. Людские ресурсы Генеральной Конференции были еще крайне ограничены. Бывший служитель методистской церкви, недавно обратившийся в адвентизм, Б. Снук, на которого первоначально была сделана ставка, к сожалению, стал проявлять дух деструктивной критики, и вскоре вопрос о его поездке в Европу в качестве миссионера был снят. Этот неприятный опыт негативно отразился на всех последующих решениях, связанных с отправкой зарубежных миссионеров. Окончательное решение этого вопроса растянется еще на 10 лет.

Вместе с тем, необходимо отметить, что в 1863 году была еще одна кандидатура для поездки в Европу — Михаэль Чеховский. Бывший католический священник из Польши, принявший адвентистскую весть в 1857 году, спустя год после обращения писал: «Как бы я хотел вернуться на свою родину, преодолев этот великий океан, чтобы рассказать всем своим соотечественникам о Втором пришествии Христа и славном восстановлении земли, о том, что им следует соблюдать заповеди Божий и иметь веру Иисуса». Однако руководители Генеральной Конференции не осмелились взять на себя ответственность по финансированию Чеховского как миссионера, и на то были свои основания. Наверное, не стоит все их здесь приводить, хотя можно и отметить слабость его доктринальной позиции, связанную с небольшим сроком пребывания в церкви, и личностную неуравновешенность. Тем не менее, Чеховский получил поддержку от другой деноминации, образовавшейся после распада миллеритского движения, известной под названием Христиан Пришествия. Однако, когда в 1864 году он приехал в Европу, содержанием его проповеди стала именно та весть, которую проповедовала Церковь адвентистов седьмого дня. Используя печать (им издавалась газета L’Evcmgile Eternel — Вечное евангелие), многочисленные брошюры и метод общественного евангелизма, Чеховский смог посеять семена адвентистской истины, не упоминая при этом о существовании Церкви адвентистов седьмого дня, в Швейцарии, Италии, Венгрии, Румынии и других странах Европы.

Активная миссионерская деятельность Чеховского в Европе вскоре стала известна руководителям Церкви благодаря тому, что на них вышла целая группа последователей Чеховского из Швейцарии. Каким-то образом им удалось узнать о существовании Церкви адвентистов седьмого дня в Америке и, несмотря на противление со стороны своего духовного наставника, начать с ней переписку. Результатом переписки стало приглашение швейцарца Джеймса Эрцбергера на съезд Генеральной Конференции в 1869 году. На съезд попасть ему не удалось из-за задержки в пути, но он оставался в Соединенных Штатах больше года, продолжая дальнейшее, более углубленное знакомство с адвентистским вероучением. В 1870 году он возвращается в Европу уже рукоположенным служителем Церкви АСД.

Удивительная история с Эрцбергером послужила достаточно ярким сигналом к тому, чтобы начать предпринимать какие-то более активные действия в плане зарубежной миссионерской активности. Во всяком случае, эта история подтолкнула руководителей Церкви к созданию миссионерского общества. «Главная задача этого общества, — читаем мы в принятом решении, — будет заключаться в том, чтобы распространять истины трехангельской вести в зарубежных странах, а также в отдаленных уголках нашей страны, посредством подготовки миссионеров, распространения газет, книг, духовных трактатов и т. д. ». В своем выступлении по случаю организации и посвящения общества Джеймс Уайт заметил, что просьбы отправить адвентистские материалы за рубеж поступают чуть ли не каждодневно’. Спустя несколько месяцев Джон Андрюс, тогдашний редактор Review and Herald, с болью писал: «Мы не можем не признать свою медлительность в работе с европейскими адвентистами». При этом он подчеркивал, что миссия Чеховского осуществляется по провидению Божьему. Спустя еще несколько месяцев он подтвердил, что «рука Божья» видна в работе Чеховского, заметив при этом, что «из-за наших страхов доверить деньги брату Чеховскому и нежеланию терпеливо консультировать его относительно их должного использования, Бог вынужден даровать успех в работе нашим наиболее решительным оппонентам».

На съезде Генеральной Конференции в декабре 1871 года делегаты проголосовали за резолюцию, в которой прописывалось значение Божьего провидения в организации миссионерской работы в Европе. Этой резолюцией Церковь как бы обязала себя делать все, что в ее силах, для того чтобы способствовать распространению Божьей истины в европейских странах. К тому побуждал ее и авторитетный голос Божьей вестницы Э. Уайт, которая также обеспокоена медлительностью Церкви в этом вопросе. «Мы не можем терять ни минуты, — пишет она. — Если мы были несерьезны и невнимательны к этой работе, сейчас время искренне искупить свою вину, дабы кровь душ человеческих не оказалась на наших одеждах».

Несмотря на значительные сдвиги в миссиологическом сознании Церкви, произошедшие в начале 70-х годов, многие руководители Церкви все еще продолжали считать, что пророчество о проповеди евангелия «по всей вселенной, во свидетельство всем народам» по сути исполнилось, поэтому нет смысла проявлять какую-то инициативу в этом плане. Фактически же эти руководители пытались скрыть за своей позицией свою неспособность достойно ответить на вызовы времени. Если быть более конкретными, в Церкви тогда еще не было достаточного количества образованных и грамотных служителей, из которых можно было бы выбирать достойные кандидатуры. Именно эта проблема заставила Церковь заложить фундамент первого церковного учебного заведения.

Летом 1873 года Джеймс Уайт бил уже во все колокола, настаивая на открытии колледжа и параллельно убеждая руководство Церкви направить в Швейцарию Джона Андрюса. Продолжать бездействовать под непрекращающимся потоком просьб, поступающих от швейцарских адвентистов, было уже просто безответственно. В ноябре 1873 года Джеймс Уайт, возглавлявший тогда Генеральную Конференцию, решает собрать внеочередной съезд для того, чтобы сдвинуть вопрос об отправке миссионера в Европу с мертвой точки. Свою вступительную проповедь Уайт посвятил изъяснению 10-й главы книги Откровение в контексте, показывая значение текста для зарубежной миссии Церкви. До этого он уже не раз увязывал весть первого ангела из Откр. 14:6 о проповеди вечного евангелия «всякому племени, и колену, и языку, и народу» и повеление «пророчествовать всем народам и племенам, языкам и разным царям» (Откр. 10:11, нов. пер. ) с всемирной миссией Церкви адвентистов седьмого дня сразу же после пережитой в лоне миллеритского движения «горечи» разочарования (Откр. 10:10)’. Именно эти два текстовых отрывка наряду с Мф. 24:14 со временем лягут в основание теологии миссии адвентистской Церкви, формируя ее пророческое и миссиологическое сознание. Однако ни Андрюса, ни кого-то еще отправить в том году так и не удалось.

В январе 1874 года Джеймс Уайт учреждает новый журнал True Missionary («Истинный миссионер»), посвященный миссионерской активности Церкви. Все первые номера журнала посвящены самой главной для его редактора теме — отправке миссионеров за рубеж. Э. Уайт поддерживает миссиологическое видение своего мужа. Она пишет многочисленные статьи, в которых призывает руководителей Церкви, продолжающих по инерции придерживаться старых взглядов, пересмотреть свою позицию на миссию Церкви. «Вы мыслите крайне узко относительно работы, которая должна совершаться сегодня, — обличает она братьев. -… Вам нужно мыслить шире… Ваш дом — это весь мир… ». Э. Уайт призывает проявить настоящую веру в вопросах миссии и начать действовать.

В августе 1874 года лед, наконец-то, тронулся. Генеральная Конференция приняла решение об отправке в Европу Джона Андрюса в самое же ближайшее время. Спустя месяц Андрюс с двумя своими детьми отплыл из морского порта Бостона в Швейцарию как первый официальный зарубежный миссионер Церкви адвентистов седьмого дня. Э. Уайт заметила в связи с этим, что американские адвентисты отправили в Европу «самого способного человека в своих рядах».

Итак, 1874 год — знаменательный в истории становления миссиологического сознания Церкви АСД. Впервые молодая Церковь выходит за пределы страны, в которой она зародилась. Весь предшествующий период был своего рода подготовкой к этому серьезному миссиологическому шагу, временем «постепенного расширения», как считает Герард Дамстиг, адвентистского видения миссионерской работы. «Это был период перехода, — пишет он, — от идеи неотвратимости Второго пришествия к осознанию того факта, что прежде чем придет Христос, по всему миру должна быть провозглашена весть третьего ангела».

К середине 70-х годов американские адвентисты по большей части осознали свою миссиологическую ответственность и отправили первого официального зарубежного миссионера. Все это явилось результатом более глубокого осмысления текста книги Откровение (Откр. 14:6-12; 10:11). Тем не менее, отправку Джо-па Андрюса спустя 10 лет после того, как в Европу прибыл Чеховский, правильнее было бы рассматривать, как считает Р. Дабров-ский, «вторым этапом миссионерской активности адвентистской Церкви в Европе, а не первым». И все же, несмотря на столь серьезный шаг, сделанный молодой Церковью в 1874 году, ее видение всемирной миссии было далеко еще не зрелым. В миссиологическом отношении Церкви предстояло еще расти и расти. Однако, как считает Дж. Найт, первые два этапа миссиологического развития были необходимыми шагами в этом продолжающемся процессе. Первый этап (1844 — 1850 гг. ) дал возможность в формировании более целостной доктринальной позиции, а второй (1850 — 1874 гг. ) дал молодой Церкви в Америке возможность собраться с силами, чтобы начать поддержку миссионерской программы за рубежом. Отныне Церковь вступала в новый этап в своем миссиологическом развитии — этап активной миссионерской деятельности в традиционно христианских странах.

Период миссионерской активности в христианских странах (1874 — 1889 гг.)

В 1886 году вышла первая книга, посвященная анализу миссионерской активности Церкви адвентистов седьмого дня за пределами Соединенных Штатов Америки. Ее автор Б. Уитни, активно участвовавший в создании церковной организации на европейском континенте и директор первого адвентистского издательства в Базеле, начинает свою книгу с вопроса: почему самым первым местом своей зарубежной миссионерской активности Адвентисты седьмого дня избрали Центральную Европу? Почему не Южную Америку, не Африку, не Азию и не Австралию? Ответ на этот вопрос в немалой степени помогает нам проследить за эволюцией миссиологического сознания Церкви.

Частично ответ кроется в миссионерской активности Чеховского, которую Б. Бич характеризует как «подготовительную миссию», однако более полный ответ мы получим, когда подробнее проанализируем развитие миссиологии адвентистской Церкви. В связи с этим хочется обратить внимание на самое первое письмо, отправленное Андрюсом на родину после того, как он прибыл в Европу. Вот что он пишет: «Я твердо убежден в том, что у Бога в Европе много людей, готовых соблюдать Его святой закон, святить субботу и ожидать возвращения с небес Сына Божьего. Я прибыл сюда для того, чтобы посвятить свою жизнь провозглашению этих священных истин относительно близости пришествия Христа и послушания Божьим заповедям». Из письма явствует, что свою основную задачу Андрюс видел в том, чтобы представить исключительно адвентистские доктрины тем, кто уже исповедует христианство. Его миссия не заключалась в том, чтобы донести азы христианской веры до язычников. Ответственность перед язычниками будет оставаться вне сферы адвентистской миссиологии вплоть до 1890-х годов.

Известный адвентистский миссиолог Борге Шантц так же считает, что в период между 1874-м и 1890-ми адвентисты видели свою основную задачу в том, чтобы донести исключительно адвентистские доктрины до христианского сообщества. Задачу проповеди общехристианских доктрин они возлагали на евангелические миссионерские общества. Подобное восприятие своей миссии было связано, как мы уже отмечали, с особым восприятием адвентистами текста книги Откровение, в частности с их пониманием призыва «выйти из Вавилона», звучащим в вести трех ангелов (Откр. 14:6-12). Под «Вавилоном» ими понимались отступившие от первоапостольской чистоты христианские церкви. При таком понимании своей роли не удивительно, что адвентистская Церковь начала свою миссионерскую работу в самом сердце христианской Европы.

Мы уже отмечали, что отправка американскими иммигрантами писем и духовной литературы в Европу, миссионерская деятельность Чеховского заложили основы для последующего развития адвентистской миссии в 1870-1880-е годы. От тех, кто принимал в этом участие, требовалось много веры. Известный адвентистский евангелист и церковный администратор Стивен Хаскелл, организатор первого трактатного и миссионерского общества, в 1874 году писал: «Требуется невероятная вера для того, чтобы по-верить в работу, которая проложит путь к каждому колену, языку и народу, и в результате которой тысячи людей различной национальности примут субботу Господню и другие сходные с ней истины». Именно это, продолжает он, и происходит сегодня. Людские сердца готовы к восприятию Божьей истины. «В течение всего двадцати пяти лет, — пишет Хаскелл, — мы видели, как из крайне скудного и ничтожного начинания адвентизм постепенно превратился в великую силу, спасительные лучи которой восторженно приветствуются по всему миру».

Итак, первые зарубежные миссии был и организованы адвентистами на плодородной христианской почве Европы. Вскоре после прибытия в Швейцарию Андрюс познакомился с небольшими группами верующих, соблюдающих субботу. Как выяснилось позже, это был результат миссионерской деятельности Чеховского и Эрцбергера. Первые встречи этих людей с известным евангелистом помогли им лучше разобраться в вероучении адвентистской Церкви. Уже в первые два месяца пребывания в Европе Андрюс узнал о существовании поклоняющихся Богу в субботний день в Пруссии и России. У него складывается впечатление, что практически во всех европейских странах есть люди, соблюдающие субботу. Он поставил перед собой задачу наладить контакты со всеми этими группами верующих. Чтобы выйти на них и начать с ними переписку, он решил дать объявление о своем желании в наиболее популярных европейских газетах. Как это не удивительно, но метод сработал, и Андрюсу удалось установить связь со многими людьми, соблюдающими субботу.

В течение достаточно короткого времени Адвентисты седьмого дня основали свои общины в Англии, Германии, Швейцарии и Скандинавии. Закрепившись в этих странах, адвентистская весть вскоре проникла и в другие страны Западной и Восточной Европы. Следует заметить, что первыми европейскими миссионерами в Европе были обратившиеся в США эмигранты, которые решили вернуться на свою родину, чтобы проповедовать адвентистскую весть своим соотечественникам. Их безусловным преимуществом было знание языка и культуры своих народов, а также многочисленные связи с родными, соседями и друзьями, которые сохранялись в годы эмиграции.

Успеху адвентистской миссии в Европе способствовал целый ряд факторов. Прежде всего, это зрелое миссиологическое видение со стороны руководства Генеральной Конференции. В 1880-е годы целый ряд ответственных руководителей Церкви осуществляют поездки в Европу с целью поддержать развивающуюся Церковь. Первым в 1882 году Европу посещает Стивен Хаскелл; он рекомендует начать издание литературы на новых языках и помогает европейским адвентистам в формировании оптимальной, максимально функциональной организационной структуры. Еще более значимыми оказались визиты президента Генеральной Конференции Джорджа Батлера в 1884 году и Эллен Уайт с сыном Уильямом в 1885 году. Батлер серьезное внимание в своей работе уделил издательскому служению Церкви, заложив основы нескольких издательских домов в Швейцарии, Норвегии и Англии. Э. Уайт оставалась в Европе до 1887 года, содействуя организационному и доктринальному сплочению молодой и растущей Церкви.

Вторым немаловажным фактором, способствующим успеху адвентистской миссии на европейском континенте, была тщательно продуманная организация. Первая общая организационная встреча адвентистских служителей в Европе состоялась в 1882 году. На ней обсуждались наиболее общие нужды и проблемы развивающейся Церкви. Эта первая встреча положила начало так называемому Европейскому совету, который на первое время будет координировать всю активность молодой Церкви на европейском континенте. В 1884 году была организована первая конференция Церкви АСД в Швейцарии, в том же году было принято решение об издании газет, помимо английского и французского языка, еще и на немецком, итальянском и румынском. На сессии Европейского совета в 1884 году активно обсуждался вопрос об открытии в Европе адвентистских образовательных учреждений’.

Но не только в Европе было положено начало Церкви адвентистов седьмого дня в этот период. Генеральная Конференция спонсирует еще два крупнейших международных миссионерских проекта: один в Австралии в 1885 году, другой в Южной Африке в 1887 году. Руководство ГК официально посылает в эти страны миссионеров, хотя справедливости ради следует заметить, что до их приезда там уже имело место небольшое представительство адвентистской Церкви. Австралия стала первой страной в южном полушарии, куда проникла адвентистская весть. В организации церкви на этом континенте огромную роль сыграл Стивен Хаскелл. Им же были организованы первые церкви в Новой Зеландии. Уже в 1888 году в Австралии была организована первая конференция Церкви адвентистов седьмого дня.

В Южной Африке, спустя всего месяц после того, как в эту страну въехало несколько семей-миссионеров, состоялось крещение, и была организована первая община. В местечке Беконсфилд из дерева и металла было возведено первое церковное здание адвентистов седьмого дня, которое сегодня является историческим памятником.

Таким образом, к концу 1880-х годов Церковь адвентистов седьмого дня прочно обосновалась на четырех континентах: Северной Америке, Европе, Австралии и Африке, проповедуя свою весть главным образом в христианском сообществе. Были заложены основы для дальнейшего развития адвентистской миссии, связанной с проповедью трехангельской вести многим племенам, коленам, языкам и народам (Откр. 14:6). И это подводит нас к следующему, четвертому по счету, этапу в истории становления адвентистской миссии.

Миссионерское поле Церкви — весь мир (1890 — 1960-е гг.)

Начало 90-х годов XIX столетия в плане реализации миссиологической активности является в какой-то мере уникальным временем. Последнее десятилетие уходящего столетия стало свидетелем беспрецедентного роста миссионерской активности, когда-либо имевшей место в истории христианства. Речь, прежде всего, идет о небывалом интересе к миссии со стороны протестантских церквей Америки. Сидни Алстром, известный специалист в области истории религии США, отмечает, что «последние два десятилетия девятнадцатого столетия стали кульминацией зарубежной миссионерской активности в американском протестантизме». В качестве примера можно привести Движение студентов-добровольцев в поддержку зарубежной миссии, которое началось с воззвания Дуайта Муди, известного американского проповедника и евангелиста. В 1886 году он обратился к студентам американских колледжей с призывом посвятить себя миссионерскому служению. На первый призыв откликнулось около 100 человек, однако на следующий год число желающих отправиться миссионерами в другие страны возросло до 2 200. В течение нескольких последующих лет тысячи и тысячи молодых людей посвятили себя миссионерскому служению. «Евангелизация мира в течение этого поколения», — таким был девиз движения. Такие страны, как Индия, Китай, Япония, многие страны африканского континента стали восприниматься как миссионерские поля, ожидающие своих духовных тружеников.

Следует заметить, что подобный небывалый интерес к миссионерской активности наблюдался не только в США, но и в странах Европы. Добровольные студенческие движения в поддержку зарубежной миссии формируются в Скандинавских странах, в Германии, Франции, Швейцарии, Голландии. Далеко не случайно то, что многие исследователи называют последнее десятилетие XIX столетия «золотым десятилетием протестантской миссиологии».

Столь небывалый интерес, проявленный к зарубежной миссионерской деятельности со стороны американского протестантизма, безусловно, не мог не отразиться на восприятии своей миссии в мире и Церковью адвентистов седьмого дня. По мере того как набирал силу этот интерес, обострялось и адвентистское сознание, пытающееся определить свою миссиологическую роль в этом мире. Свою первую книгу> посвященную описанию и анализу зарубежной миссионерской активности, Historical Sketches of the Foreign Missions of the Seventh-day Adventists («Исторические очерки зарубежных миссий Адвентистов седьмого дня»), была опубликована в 1886 году. Именно в том году Муди дал толчок студенческому добровольному служению. Миссиологический энтузиазм, охвативший евангелическое христианство в США, передался и Церкви адвентистов седьмого дня. В начале 1889 года Генеральная Конференция отправляет Стивена Хаскелла и Перси Мэйгена, его молодого секретаря, в двухгодичную командировку по миру с целью изучения возможностей для миссионерской активности церкви в Африке, Индии, Юго-восточной Азии. Подробные отчеты об этой миссионерской поездке регулярно освещались в журнале The Youth’s Instructor («Наставник молодежи»). Материалы подавались живо и интересно, с определенной долей романтики дальних путешествий, чтобы заинтересовать молодых людей миссионерским служением и вызвать в их сердцах желание посвятить себя этому служению по примеру того, как это было сделано в лоне других протестантских конфессий.

В ноябре 1889 года Генеральная Конференция предпринимает еще один важный шаг, направленный на развитие и укрепление зарубежной миссии. Создается Совет Зарубежной Миссии Церкви АСД, который должен был отвечать за всю миссионерскую активность Церкви за рубежом. В этом же году в свет выходит первый номер журнала Ноте Missionary («Миссионер у себя дома»), нового периодического издания Церкви, посвященного различным аспектам миссионерской работы.

Создание Совета Зарубежной Миссии стало своеобразной вехой, отметившей переход миссиологического сознания Церкви адвентистов седьмого дня в состояние зрелости. Отныне можно было уже с уверенностью говорить о том, что Церковь «серьезно воспринимает свой миссиологический мандат». Отныне Церковь уже не будет оглядываться в прошлое и зависеть от прежних взглядов. Более того, начиная с этого времени, Церковь адвентистов седьмого дня станет известной своей ярко выраженной миссионерской напористостью в достижении поставленной цели: возвещении трехангельской вести, вести «вечного Евангелия», по всему миру. Проповедь этой исключительной вести будет сопровождаться созданием на новых территориях издательств, открытием медицинских и образовательных учреждений, а позже радио и телецентров.

К концу ХIХ столетия адвентистские церкви были организованы на всех континентах и во многих островных государства. В этот период своей миссиологической активности Церковь уже была готова свидетельствовать не только протестантам, но и католикам, и «язычникам», хотя нужно отметить, что в нехристианских странах адвентисты начинали свою миссионерскую деятельность среди протестантского сообщества, дабы усилить свое представительство.

Быстрый рост адвентистской Церкви за пределами Соединенных Штатов, начавшийся в 90-х годах XIX столетия, продолжился и в двадцатом веке. Многочисленные миссионерские проекты в зарубежных странах реализуются один за другим. На следующем графике наглядно представлен рост числа зарубежных адвентистских миссий в первые три десятилетия XX столетия, что убедительно свидетельствует о международном характере адвентистской церкви, вышедшей из рамок одной страны. Обращает на себя внимание ряд следующих важных моментов. Прежде всего, на графике наглядно показано отсутствие какой-либо динамики в миссиологическом развитии Церкви в период до 1890 года. Второй момент касается значения последнего десятилетия XIX столетия, в течение которого происходит смена миссиологической парадигмы и осмысление Церковью важности миссионерской активности за пределами христианского сообщества. Третий момент касается сохранения этой активности в последующие десятилетия.

Продолжающееся распространение адвентистской Церкви по всему миру не только изменило географические границы Церкви, но и ее состав. Церковь адвентистов седьмого дня перестает быть американской церковью, с каждым годом все явственнее приобретая черты международной церковной организации. Следующая таблица помогает увидеть этот трансформационный перелом в истории Церкви. В таблице представлен рост церкви по десятилетиям, начиная с момента организации Генеральной Конференции в 1863 году, а также увеличение численности служителей Церкви, членов церкви и количества общин как в Северной Америке, так и за ее пределами. Последнее десятилетие XIX столетия и 20-е годы XX столетия в этой таблице представляют особый интерес. В 1890-е годы в миссиологическом сознании Церкви адвентистов седьмого дня, как мы уже отмечали, произошел серьезный перелом. Церковь предпринимает решительные шаги в организации зарубежных миссий. И это не замедлило отразиться на основных показателях роста Церкви за рубежом. На рубеже столетий результаты подобной смены парадигмы становятся очевидными.

Число служителей церкви, работающих за пределами США, увеличилось почти в 9 раз, количество церквей — в 4 раза, численность членов церкви — в 5 раз. А. Даниэльс, избранный в 1901 году президентом Генеральной Конференции, будучи миссиологически ориентированным руководителем, много внимания уделяет укреплению церкви в Германии, Англии и Австралии, чтобы церковь в этих странах сделать своего рода форпостом в последующем распространении церкви в других странах.

Первые два десятилетия XX столетия стали свидетелями беспрецедентного роста церкви в Германии под руководством опытного церковного руководителя и яркого миссионера Л. Р. Конради. Центром евангельской деятельности лидера европейского адвентизма стал Гамбург. Конради не случайно избрал именно этот город. Гамбург был крупным индустриальным центром, международным портом, откуда адвентистская весть легко могла распространяться дальше.

Особое внимание в начале своей работы Конради уделяет подготовке проповеднических кадров. С этой целью уже в 1889 году в Гамбурге была открыта первая миссионерская школа адвентистов седьмого дня. В 1899 году в местечке Фриденсау близ Магдебурга адвентистами были открыты санаторий и школа, ставшая в последующем семинарией. Если в 1902 году в семинарии обучалось 50 человек, то в 1912 — уже 250 студентов с разных стран Европы.

Огромное внимание Конради уделял миссионерской деятельности Церкви и литературному благовестию. Весьма показательной является его идея «корабельного служения». В морском порту Гамбурга было куплено судно, которое назвали «Вестник», и которое использовалось только в миссионерских целях. Благодаря этому служению многие люди были обращены к Богу, в частности, капитан одного из норвежских судов. Конради активно поощрял всех приобщающихся к церкви заниматься благовестием. Интересно отметить, что каждый третий новообращенный становился «книгоношей», превращая это служение в основное занятие в свой жизни.

В результате неутомимой деятельности Конради Церковь адвентистов седьмого дня в Европе, которая на момент его приезда в Швейцарию в 1886 году насчитывала от силы 1000 членов, к 1903 году выросла до 15000. В период с 1901 по 1907 рост Церкви в Европе составил 130%, в то время как в целом по всему миру рост составлял около 20%. Приобретение душ для Христа было главной целью всей жизни Конради. Рассказывают, что первым вопросом, который Конради задавал своим служителям при встрече, был: «сколько душ?»1 Конради много путешествует, организовывая работу Церкви в новых странах, в том числе и за пределами Европы (в Египте, Восточной Африке, Эфиопии, Южной Америке и т. д. ). Только Атлантический океан он пересек 70 раз.

В 1920-е годы Церковь адвентистов седьмого дня подошла к рубежу, начиная с которого численность членов церкви за пределами США достигает уровня церковного членства на территории Северной Америки. Начиная с этого времени разница между этими двумя показателями будет постоянно увеличиваться. Сегодня численность членов церкви в Северной Америке составляет лишь 6% от общего числа членов Церкви адвентистов седьмого дня по всему миру, что действительно указывает на международный, далеко не американский характер современного адвентизма.

Джордж Найт обращает внимание на комплексный подход к организации зарубежных миссий, которым руководствуется Церковь, расширяя свое влияние по всему миру. Он имеет ввиду одновременное развитие основных направлений церковной активности на всех новых территориях. Речь идет об издательской деятельности Церкви, развитии медицинских и образовательных учреждений и становлении организационной структуры (организация местных конференций). Так, например, к концу 1890-х годов Церковь в Европе уже имела хорошо структурированную организацию, ведущее издательство в Гамбурге, учебное заведение и санаторий, расположенные в Фриденсау, Германия. Подобный подход к развитию Церкви учитывает целостный подход к человеку, заложенный в адвентистской теологии.

Во второй половине XX столетия трансформация миссиологического сознания продолжится, появятся новые тенденции, которые продолжат менять портрет современного международного адвентизма. Период целенаправленных глобальных миссионерских проектов (1960-е гг. — по настоящее время)

Характеризуя этот период, следует отметить несколько важных моментов, имеющих непосредственное отношение к адвентистской миссиологии. Прежде всего, обращает на себя внимание беспрецедентный рост Церкви во второй половине XX столетия. Если в 1950 году численность Церкви адвентистов седьмого дня по всему миру составляла 750 тыс. человек, а в 1960 — 1 млн. 250 тыс., то в 1995 Церковь насчитывала уже более 8 млн. последователей, а в 2000 году — около 11 млн. За первое десятилетие XXI столетия Церковь выросла еще на 6 млн. Количество стран, в которых соотношение членов Церкви к населению в целом составляет 1:50, сегодня достигло 48.

Во-вторых, следует еще раз подчеркнуть международный характер современного адвентизма. Далеко в прошлом остались те времена, когда большая часть членов Церкви проживала на территории Северной Америки. На следующем рисунке наглядно представлена динамика изменения состава Церкви. Жирная кривая показывает, как меняется численность членов церкви в Северной Америке по отношению к численности всей всемирной Церкви, а тонкая кривая указывает на изменение численности Церкви за пределами Северной Америки. Пересечение двух кривых приходится на 1920-е годы; это означает, что численность церкви в Северной Америке и численность Церкви за ее пределами сравнялись между собой. Уже в конце XX столетия доля членов церкви, проживающих на территории Северной Америки, была крайне незначительной.

Изменения в демографическом составе Церкви, наглядно представленные в приведенном выше рисунке, оказали серьезное влияние на миссиологическое сознание Церкви. Следует отметить знаковую трансформацию, которую претерпело само слово «миссионер». В прошлом миссионером обычно считался человек, проживающий в какой-нибудь христианской стране в Европе или Северной Америке и отправляющийся к «язычникам», не христианам в развивающиеся или малоразвитые страны. Сегодня миссионером считается житель любой страны, выезжающий за пределы своей страны с миссионерской целью. Африка, Азия, Индия, Латинская Америка отправляют своих миссионеров в Европу и Северную Америку — и это стало сегодня реальностью.

«Отовсюду — повсюду!» — эта фраза стала достаточно распространенной в миссиологической терминологии адвентистской Церкви в 1990-е годы. Учитывая глобальный характер современной адвентистской миссии и увеличивающийся поток взаимообмена служителями и миссионерами, в Церкви адвентистов седьмого дня появилось понятие «междивизионный работник», понятие, которое отражает наметившиеся тенденции в адвентизме и которое фактически пришло на смену понятию «миссионер». Обмен служителями-миссионерами стал взаимным и равноправным.

Другим не менее важным аспектом, отражающим интернациональный характер современной адвентистской миссии, является изменившийся характер церковного администрирования. «Зарубежные миссионеры» из Соединенных Штатов, Европы или Австралии перестают брать на себя контролирующие функции по последующей опеке развивающейся на новых территориях церкви. Акценты смещены на подготовку местных духовных лидеров. Подобное смещение акцентов в определенной степени было связано с политическим переустройством мира в ходе Второй мировой войны и националистическими настроениями, усилившимися в период между 1945 и 1960-ми годами. Многие страны избавляются от колониальной зависимости и обретают самостоятельность. В результате, в руководстве церковными организациями в этих странах на всех уровнях управления, включая и дивизионный (отделения Генеральной Конференции), появляются местные кадры. Это означает, что к руководству Церковью, скажем, в Индии пришли индусы, в Африке — африканцы, в Южной и Центральной Америке — латиноамериканцы и т. д. Все эти национальные руководители Церкви на дивизионном уровне входят в состав Генеральной Конференции в статусе вице-президентов, что еще раз подчеркивает международный характер современного адвентизма. Многие ключевые позиции в руководстве всемирной Церковью сегодня занимают руководители церкви из тех регионов мира, которые еще совсем недавно находились в зависимости от американцев или европейцев. Помимо изменившегося демографического портрета руководства всемирной Церковью важно отметить и совершенно новый, более проактивный (упреждающий) характер миссионерской деятельности в мире. В прошлом подход адвентистской Церкви к зарубежной миссии носил достаточно бессистемный характер. Церковь как бы шла на поводу тех запросов, которые поступали из других стран от познакомившихся с адвентистской литературой людей. Они просили о том, чтобы Церковь направила к ним служителя. По мере возможности Церковь пыталась удовлетворить эти нужды, не разрабатывая какой бы то ни было продуманной и систематической стратегии по евангелизации мира.

Ситуация начала меняться в лучшую сторону в первой половине XX столетия, однако более серьезные перемены в этом отношении имели место лишь в 1960-е годы. В 1966 году в университете Андрюса (США), ведущем образовательном учреждении всемирной Церкви адвентистов седьмого дня, было открыто Отделение всемирной миссии, а также организован Институт всемирной миссии. Новое отделение предложило целый ряд миссиологических предметов, преподаваемых в семинарии университета Андрюса, а Институт стал осуществлять подготовку миссионеров, отправляющихся в разные страны, предлагая им образовательные курсы по межкультурному взаимодействию. В задачи Института входит также проведение научных исследований в области миссиологии и публикация результатов этих исследований в различных журналах и сборниках. Институт оказывает консультативные услуги, проводит семинары по вопросам миссиологии и роста церкви в разных странах.

Одним из наиболее ярких проектов Церкви, свидетельствующем о серьезном стратегическом планировании миссиологической активности Церкви по всему миру, может служить проект под названием «Глобальная миссия», утвержденный Генеральной Конференцией в 1990 году. Этот проект знаменует собой сознательный переход в адвентистской миссиологии, основывавшейся на проповеди трехангельской вести «всякому племени, и колену, и языку, и народу» (Откр. 14:6), к качественно новому уровню оценки. Традиционно Церковь адвентистов седьмого дня оценивала успех своей миссиологической активности в контексте «языков и народов». Иными словами, в статистических отчетах Церкви постоянно отмечалось, в скольких странах имеет местопредставительство Церкви и на скольких языках проповедуется трехангельская весть. Подобная статистика выглядела достаточно впечатляюще: адвентистское присутствие отмечено в более чем 200-х странах, количество языков, на которых адвентисты проповедуют свою весть, превышает 700. Численность населения тех небольших стран, где нет практически адвентистского присутствия, составляет всего 94 000 000 человек, это где-то менее 1, 5% всего населения земли.

Проект «Глобальная миссия» заставил Церковь уйти от столь удобной статистики и по-новому посмотреть на оценку миссиологических успехов деноминации. Вместо того чтобы фокусировать внимание на «языках и народах», «Глобальная миссия» предложила обратить внимание на «племена и колена», т. е. на более мелкие социальные группы, которым должна быть возвещена трехангельская весть. Подобный подход делает статистическую картину куда менее удобной.

В рамках проекта «Глобальная миссия» все тогдашнее население земного шара (более 5 миллиардов человек) было разделено на 5 257 этно-языковых групп с населением примерно в 1 миллион каждая. По проекту необходимо был закрепить адвентистское присутствие в каждой из этих групп. Под адвентистским присутствием понималось существование, по крайней мере, одной церкви численностью не менее ста человек в каждой из таких групп. Адвентистское присутствие на момент старта данной программы имело место примерно в 3 000 таких групп. Это означало, что более чем в 2 000 этно-языковых групп с населением в миллион каждая, нет адвентистского присутствия вообще. Если перевести это в абсолютные цифры, то получится, что население земного шара, совершенно не охваченное адвентистской вестью, составляет более 2 миллиардов человек.

Проект «Глобальная миссия» вскрыл колоссальнейший вызов, стоящий перед Церковью в плане свидетельства миру. Руководство Церковью осознавало тот факт, что эти 2 000 этно-языковые группы представляют собой наиболее сложные для восприятия вести регионы земного шара. Тем не менее, Церковь на всемирном съезде Генеральной Конференции в 1990 году ставит перед собой задачу установить адвентистское присутствие в каждой из этих 2 000 групп до окончания 2000-го года. Это означало организацию в данных регионах по крайней мере одной новой церкви каждые два дня в течение последующих 10 лет.

Несмотря на то, что проект «Глобальная миссия» осуществить в полном объеме не удалось, учитывая слишком амбициозные планы тогдашних руководителей Генеральной Конференции, проект объединил Церковь в едином миссионерском порыве и желании проповедовать «вечное евангелие» людям, которые никогда до этого не были знакомы с христианством. Во всяком случае, начало проекта было достаточно впечатляющим: к концу 1992 года Церковь освоила 83 этно-языковых группы, к концу 1993 — уже 179 имели адвентистское присутствие и еще в 380 группах осуществлялись проекты Глобальной миссии.

Свое служение на многих закрытых для христианства территориях Церковь адвентистов седьмого дня осуществляет с помощью таких организаций как Адвентистское всемирное радио (AWR) и Адвентистское агенство помощи и развития (ADRA). Первые передачи Адвентистского всемирного радио начались в октябре 1971 года на 14 языках: английском, русском, украинском, французском, итальянском, немецком, греческом, румынском, венгерском, словенском, македонском, хорватском, сербском и арабском. В короткое время добавились шведский, норвежский и турецкий языки. Адвентистские передачи имели определенный успех, особенно в таких странах как Германия, Швеция, Греция, Мальта.

АДРА — международная неправительственная благотворительная организация, оказывающая гуманитарную помощь в районах стихийных бедствий, горячих точках, предлагающая проекты развития отстающим странам, реализующая образовательные и медицинские программы. Своими корнями АДРА уходит в середину 1950-х годов, когда в США была создана организация СОС (Seventh-day Adventist World Service или сокращенно SAWS), Всемирное Служение Адвентистов Седьмого Дня. Эта благотворительная организация теснейшим образом сотрудничала с Американским Агенством Международного Развития (Agency for International Development, сокращенно AID) и МеждународнымКрасным Крестом. Сегодня представительства АДРА имеются в более чем 120 странах мира.

Итак, мы рассмотрели основные этапы становления миссиологического сознания Церкви адвентистов седьмого дня. Прежде чем достичь миссиологической зрелости, Церковь прошла долгий путь от своих первых шагов по преодолению антимиссионерcких тенденций раннего адвентизма до осознания важности глобального стратегического планирования своей миссионерской программы. Вызовы, стоящие перед Церковью сегодня, требуют именно такого комплексного и целостного подхода. Возможности всемирной Церкви таковы, что позволяют решать самые сложные миссиологические задачи, используя при этом как традиционные, так и нестандартные подходы.

Отмечая определенную миссиологическую зрелость современного адвентизма, нельзя не отметить вместе с тем и той опасности, с которой сталкивается любая зрелая деноминация. Речь идет об опасности институциализации. Впервые обозначил эту проблему известный американский социолог Дэвид Моберг в своих исследованиях, посвященных социологии религии.

Под институциализацией понимается превращение какого-либо значимого явления или движения в организованное учреждение, своего рода социальный институт с определенной структурой, иерархией власти, правилами поведения. В этом случае сам институт становится некоей самоцелью, усматривая смысл своего существования в поддержании и сохранении собственной структуры, а не в выполнении тех задач, которые когда-то стояли перед движением.

Об опасности институциализации, угрожающей современному адвентизму, серьезно говорит церковный историк Джордж Найт в своих последних публикациях, обращая внимание Церкви на те проблемы, с которыми она сталкивается сегодня: среди них бюрократизация церковной деятельности, формализм, заорга-низованность, рутинность, подавление творческой активности и инициативы снизу, а отсюда и пассивность членов церкви, приспособленчество к социальной действительности, админис-тративно-командный стиль управления. Противостоять этой опасности может лишь постоянное акцентирование внимания на адвентистской идентичности и миссиологическом видении. Церковь адвентистов седьмого дня никогда не должна забывать, почему она появилась и в чем заключается ее миссия в этом мире.

Вопросы для обсуждения:

1. С чем связано отрицательное отношение адвентистов, соблюдающих субботу, к внешней миссии на раннем этапе своего развития?

2. Каким образом в сознании пионеров адвентистской церкви происходил переход от миллеритской концепции «закрытой двери» к теологии «открытой двери»?

3. С чем, по-вашему, связано то, что в течение почти десяти лет с тех пор, как была создана централизованная организация Церкви адвентистов седьмого дня в 1863 году, не мог решиться вопрос об отправке первого миссионера за пределы США?

4. Почему самым первым местом своей зарубежной миссионерской активности адвентисты седьмого дня избрали христианскую Центральную Европу, а не Южную Америку, Африку, Азию или Австралию?

5. Почему многие исследователи называют последнее десятилетие XIX столетия «золотым десятилетием протестантской миссиологии»?

6. Что означает фраза «отовсюду — повсюду» в миссиологической терминологии адвентистской Церкви?

7. Что такое институционализация, и каким образом она может представлять угрозу миссиологическому сознанию Церкви?