12. Нерешительный

«Ты немного не убеждаешь меня сделаться Христианином» (Деян. 26:28)

Я знал, что остров, который принадлежал Полу, был очень красивым местечком. И все же, когда я увидел его, от радости мой пульс стал биться чаще. Ритмичные движения вёсел и тихий шум стекающей с них воды был в совершенном единстве со спокойствием окружающего мира. Остров напоминал вулкан, так как круто поднимался из воды. Иногда за ветвями деревьев мы могли разглядеть дом, и это усиливало радость. Уже задолго до путешествия мы очень радовались, и теперь до следующего понедельника остров должен был стать местом нашего отдыха.

Моя семья нуждалась в этом времени. Напряжение от постоянных разъездов в связи со служением подтолкнуло меня задуматься о необходимости отдохнуть, но осуществить это дома становилось все труднее. Конечно, если мы нуждались в отдыхе, то могли отключить телефон, что мы и делали. Но даже если сознательно отложить домашнюю работу и переписку, они все равно довлеют над нами.

В конце концов я заговорил с Полом об его острове. Пол был моим другом и советчиком в бизнесе, но никогда до этого я не просил его ни о чем подобном.

«Пол, моя семья пребывает в стрессовом состоянии! Нам нужно место, где бы мы могли расслабиться и отдохнуть, место, где никто не мог бы нас найти. Можно нам отправиться на твой остров? Возможно, у тебя запланирована какая-нибудь работа — что-нибудь починить или навести порядок, мы с радостью ее выполним, пока будем там отдыхать? В этом случае не только нам, но и тебе будет выгодно».

Было видно, как Пол обрадовался: «По правде говоря, еще ни разу никто не изъявлял готовность что-то сделать для меня на острове — все хотели только отдохнуть там! Джим, я охотно предоставлю остров в пользование тебе и твоей семье, и думаю, что там найдется и работа для вас».

На этом мысли мои оборвались, потому что лодка причалила. После того, как мы отнесли наши вещи на пригорок перед красивым домом, я и Салли вновь спустились к берегу. «Ребята, — сказал я, — приготовьте что-нибудь поесть и позовите нас. Мы посидим тут на солнышке».

Может показаться непривычным, что такое поручение отец дает сыновьям десяти и двенадцати лет, но мы научились распределять обязанности и по кухне. Во многих семьях мать — своего рода прислуга своим детям. Ни один муж не должен позволять такое. Вся семья должна помогать матери, чтобы облегчить ее домашний труд. Когда это произойдет, семья убедится, что не только дети научатся важным домашним делам, но что в результате у матери появится больше времени для детей, а муж получит в подарок отдохнувшую жену. Ведь теперь у нее будет достаточно времени для всех.

Попытайтесь помочь вашей жене или матери нести груз забот, и вы заметите ее благодарность за ваши старания, проявляющуюся во внимательном отношении к вам и к остальным. Если семья бережет силы, ежедневно затрачиваемые на домашнюю работу, то от этого выигрывают все. Мне очень хорошо

известно, что жена и мать олицетворяет собой сердце дома, и секрет счастливой семьи заключается в том, чтобы женщина, играющая такую важную роль, была полна сил и жизненной радости исполнять данную ей Богом обязанность.

И как обычно, мои мальчики приготовили хорошую еду, а до обеденного времени они еще успели обследовать остров. Так приятно было расслабиться на бугорке в этом красивом месте — крошечной бухте, где в изумрудной воде отражалось солнце, и это выглядело так, будто каждая волна была украшена сверкающими алмазами! Мы ощущали покой и довольство, тихо разговаривали, наслаждаясь общением друг с другом. Вдруг вниз по лестнице, спускающейся от дома по склону, раздались шаги — это были Мэтью и Эндрю, восторженно разговаривавшие между собой.

— Мама, папа, вы должны это видеть!

— Что мы должны видеть?

— Вышки!

Понадобилось время, чтобы узнать от восторженных ребят, что на западной стороне острова возвышаются пара утесов и на них сооружены вышки для прыжков в воду. Одна из них была высотой с одноэтажный дом, а другая — с двухэтажный. Конечно же, они бы очень хотели прыгнуть в воду именно там, но были еще достаточно малы, чтобы сделать это без отца.

— Папа, можешь прыгнуть?

— Конечно, могу, — ответил я, не сильно задумываясь о своих словах.

— Тогда пошли!

— Эй, подождите-ка! — прервал я детей. — Думаю, сначала мы должны пообедать, а потом уж пойти на другую сторону острова посмотреть на эти вышки.

На самом деле я тянул время. Я знал, что смогу прыгнуть — раньше я прыгал с больших высот; я также знал, что не поранюсь при прыжке, и не сомневался, что Пол добротно соорудил эти вышки и что уже многие прыгали с них. Также можно было не опасаться того, что глубина воды там была небольшой. Мальчики мои хотели видеть, как я спрыгну, и я хотел доставить им это удовольствие, но все же я медлил, будучи не уверен, хочу ли я этого вообще.

После обеда они с рекордной быстротой вымыли посуду, и глаза их светились от предвкушения радости, ведь ожидалось большое событие. Подойдя ко мне, они спросили:

— Папа, ты готов спрыгнуть с вышки?

Я все еще не решался и попытался выиграть немного времени.

— Когда я был маленьким, — сказал я, — мне всегда говорили, что плавать можно только спустя час после еды, чтобы не случились спазмы или судороги. Я пойду через час.

Должен признаться, что я понятия не имею — верно ли это утверждение, и очень сомневаюсь в том, что сам я придерживался этого правила, когда хотел прыгать в воду. При теперешних же обстоятельствах это был только повод, позволявший мне отложить принятие решения. Сыновья были разочарованы, но по прошествии часа они вновь стояли передо мной все с тем же вопросом.

— Теперь ты идешь с нами, папа?

— Хорошо, — сказал я, — идем!

Вихрем унеслись они на другую сторону острова, тогда как я и Салли шли медленнее наших восторженных сыновей. И где же они стояли, когда мы подошли к вышкам? На нижней? Нет! На верхней.

— Иди сюда, папа! — кричали они.

— Все ясно, я иду.

Я вскарабкался наверх, подошел к краю доски и еще раз взглянул на прекрасное горное озеро с его чудесной зеленой водой. Когда стоишь на краю вышки, то высота кажется гораздо больше, чем если глядеть на нее снизу. Посмотрев сверху вниз, я увидел моих мальчиков, выкрикивавших ценные указания: — Прыгай! Прыгай! Прыгай! Почему ты не прыгаешь?

— Дайте мне минуту осмотреть отсюда место. Я буду считать до десяти, — сказал я, — и тогда прыгну.

Ребята были согласны, но уже в ускоренном темпе считали сами, чтобы поторопить меня:

— Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь…

— Эй, эй, я и сам умею считать, — прокричал я им.

И вот я стоял тут, разрываемый на части двумя различными желаниями. С одной стороны, я люблю моих мальчиков, хочу им нравиться, оправдать их ожидания, быть их героем. С другой — моя воля неохотно отодвигала прочь страх, чтобы сделать необходимый шаг. И я находился между небом надо мной и зеленой водой подо мной.

Мне было совершенно ясно, что другие до меня уже сделали этот шаг, и я также в состоянии совершить то же самое. Я хотел спрыгнуть — не только для себя самого, но и чтобы подбодрить сыновей. Борьба завершалась, потому что я должен был добровольно принять решение спрыгнуть!

Как раз в этом и состоит тот конфликт, перед которым мы стоим, когда Бог призывает нас подчиниться Его воле. Каждый раз, выбирая между стремлением нашей воли и известным нам желанием Бога, мы стоим перед конфликтом, и нормальная реакция на этот конфликт — нерешительность. Мы знаем, что Бог призывает нас полностью подчиниться Ему, и все же мы не решаемся сделать это. Нам известно, что другие выбрали полную зависимость от Него, и мы знаем, что Бог никогда не оставит тех, кто доверился Ему, и все же мы медлим и не решаемся.

Во многих отношениях мы поступаем, как израильтяне. После того, как они вышли из Египта, они оставили позади рабскую жизнь, но еще не вступили в чудесный Ханаан. Точно так же и нам предстоит еще долгий путь преобразования в истинных последователей Христа. Возможно, мы уже преодолели скверные привычки и оставили плохие компании. Возможно, мы уже в состоянии различать ложные учения и признать фальшивыми традиционные понятия. И возможно, что мы уже отреклись от мирских разговоров, музыки и моды, оставили позади себя наше прошлое, но при этом мы все еще не сделали шаг в будущее — в жизнь, которая «сокрыта со Христом в Боге» (Кол. 3:3).

Оглядываясь назад на мою жизнь, я вижу, что мой путь к цели — полной самоотдаче в служении Богу — начинался с маленьких шагов не потому, что Господь так хотел, а потому, что я так реагировал.

Часто моя жизнь была созвучной гимну:

Сколько горьких раскаяний

Приношу теперь за то,

Что сказал Христу я гордо:

«Все я сам, а Ты — ничто».

Но смирился понемногу

Дух греховной суеты,

И сказало сердце Богу:

«Частью я и частью Ты».

Час за часом познавая

Дар великой полноты,

Сердце трепетно шептало:

«Меньше я и больше Ты».

Выше всех высот небесных,

Глубже моря глубины.

Дар любви Христа чудесный —

«Я — ничто, и все — лишь Ты».

Я не хотел бы произвести впечатление человека, утверждающего, что этот последний шаг сделан мной, но я могу видеть продвижение вперед и поэтому полон надежды, зная, что Тот, Кто начал во мне эту добрую работу, станет продолжать ее и до дня Господнего (см. Флп. 1:6).

Что говорит вам Господь, когда вы стоите в преддверии прыжка? Я знаю, что по каким-то причинам вы медлите. Может быть, это как-то связано с обещанием, которое вы записали в предыдущей главе. Возможно, это очень ответственный момент, возможно, вы боитесь доверить проблему Богу или самому себе признаться в этом. Вы бы охотно вверили Господу эту трудность, но вам нелегко поверить в то, что вы обретете радость, сделав это, не так ли? Вот это и есть великая ложь сатаны. Он всех нас заставил поверить в то, что мы можем быть счастливы, только полагаясь на свою волю. Не доверяйте вашим чувствам. Вместо этого поступайте согласно принципам. Вы должны принять решение не руководствоваться больше чувствами и эмоциями.

Сделав это, вы убедитесь, что нашли ключ к счастливой христианской жизни. Так же, как и я, вы заметите, что шаг, который вы не хотели делать, — это шаг, ведущий к покою и счастью.

Это и было как раз то, в чем я убедился, прыгнув с вышки! Это было потрясающе! Я кричал и ликовал, пока не достиг воды. Погрузившись в чистую, прохладную воду, я почувствовал себя намного бодрее, чем был до этого. Выйдя же из воды, я снова и снова прыгал в нее!

Подойдя ко мне, Мэтью осторожно спросил:

— Как ты думаешь, папа, — смогу ли я спрыгнуть?

— Конечно, сможешь! — ответил я ему.

Итак, он встал на доску и пережил свой собственный момент нерешительности. Я видел, что он боялся, но держался мужественно и стрелой вошел в воду.

Потом подошел Эндрю и произнес:

— Папа, я тоже очень хочу спрыгнуть вниз, но я боюсь. Ты пойдешь со мной?

— Конечно, пойду! Дай мне руку, я буду с тобой все время

Он испытывал смертельный страх! Я не подталкивал его, а стоял рядом, пока он постепенно преодолевал свой страх. Затем я велел ему считать, и мы прыгнули. Я хотел бы, чтобы вы тоже увидели эту улыбку на лице сына! Можно было подумать, что он только что завоевал мир!

Потом мы все вернулись к Салли, и она преподала нам урок мужества:

— То, что можете вы, могу и я!

И она тоже прыгнула в воду!

В тот день мы все смогли победить страх и обрести победу над чувствами и эмоциями, которые сдерживают нас. Истинная христианская жизнь похожа на прыжок с высоты. Часто нам приходится делать настоящие прыжки в вере — принимать решение не возвращаться назад. Ведь мы приняли решение раз и навсегда! Бог ожидает этого от каждого из нас.

Сделайте это!

Прыгните, преодолев свой страх!