Глава 1

Подготовка к новой работе — Спасение от смерти — Вторая жизнь старой Библии

Благословенный Господом организатор и руководитель «Миссии» и некоторые из наших сотрудников умерли. Одни находились в тяжелой болезни, другие были рассеяны по разным местам. Но Господь жив! В мире осталось еще много нераскаянных грешников. Нужда в работе осталась необъятно великой. Не умерло и желание оставшихся членов миссии работать дальше. Прошлые испытания не устрашили, но, наоборот, утвердили еще больше в доверии к Господу.

«Миссия крещена кровью, она не должна умереть», — заметил верующий, встретившись с одним из оставшихся работников миссии.

После приезда на юг с небольшой группой оставшихся сотрудников мне нужно было приниматься за новую работу. Время бежало быстро, еще несколько месяцев, и с наступлением весны можно было бы снова выехать на работу. Но уставшие работники должны были отдохнуть и больше углубиться в Слово Божие. Поэтому после недельного отдыха у друзей мне пришлось заняться подготовкой трехмесячных Библейских курсов.

Предполагалось пригласить новых верующих на курсы, а если укажет Господь, то и для дальнейшей работы в миссии.

Благословение Господне сопровождало и это начало. Своего помещения миссия не имела, но Господь расположил сердца многих братьев меннонитов и из трех колоний я получил предложение организовать у них курсы. При этом верующие предоставляли не только помещение для занятий, но и квартиры и продовольствие для участников курсов.

Благословенный муж Божий Адольф Реймер, много поработавший среди русского народа, дал свое согласие безвозмездно руководить курсами. Некоторые другие братья обещали служить частными лекциями.

После некоторой подготовки, переговоров и осмотра помещений была избрана для начала колония Александроталь. Впоследствии, по просьбе верующих, живущих в других колониях, пришлось перевести занятия к ним и провести по месяцу в каждой из трех колоний.

Подготовка для курсов приходила к концу, но от оставшихся за Днепром больных братьев и сестер не было никаких известий. Предполагалось, что все они должны быть на курсах. Поэтому после молитв и совещаний с оставшимися сотрудниками я решил, поехать, чтобы собрать и привезти отставших. Письменного сообщения в то время совершенно не существовало.

Стояла суровая зима. Несколько дней подряд была небывалая в этой местности вьюга. Сугробы снега равнялись по высоте с деревенскими домами, заграждая не только дороги для езды, но даже подходы к домам. Несмотря на вьюгу и сильный мороз, родители одной из сотрудниц, К. Эннс, оставшейся также за Днепром, дали своих лошадей.

Один из их сыновей решил быть моим компаньоном в поездке.

Однажды утром, заметив некоторое затишье, мы выехали их дома. Путь до колонии Ольгофельд, находившейся на расстоянии ста верст, с трудом удалось покрыть в течение трех дней. Стихшая при нашем выезде вьюга возобновилась с еще большей силой. Мы могли лишь шаг за шагом с большими усилиями пробираться вперед. В некоторых местах, не доставая ногами твердой почвы, лошади плыли по рыхлому снегу, точно по воде.

На второй день после выезда, проехав селение Белозерку, часов в десять утра мы выехали в степь. До следующего селения, Большой Рогатчик, нужно было ехать верст тридцать открытой степью. Вьюга била нам в лицо, лошади, выбившись из сил, начали останавливаться.

Они шли целый день без корма, мы тоже были голодны. Был страшный мороз, сидеть в санях было холодно, мерзли все конечности, а слезать и идти за санями, чтобы согреться, не было никакой возможности. Ноги выше колен тонули в снегу, и мы были не в силах вытащить их. Дорога для нас была незнакома, да ее и не было видно. На каком-то отрезке пути тянулись телеграфные столбы, указывая нам путь, но дальше они оказались срезанными, и мы остались среди снежной равнины и будущей вьюги.

Надвигались сумерки. Вместе с наступающей темнотой в сердце стало закрадываться сомнение о том, сможем ли мы еще спастись от неизбежной, казалось, смерти.

Стемнело. Не зная, что делать, и почти не имея сил двигаться вперед, мы тихо вызвали к Богу о скорой помощи. Выпустив вожжи из рук и свернувшись в санях, мы старались, насколько можно, защитить себя от ветра и вьюги и отдались всецело водительству Бога.

Время тянулось долго. Лошади останавливались каждые несколько шагов. Мы уже перестали их погонять. Но Господь не оставил нас и на этот раз. Неожиданно мы увидели в темноте с левой стороны какие-то темные силуэты. А через некоторое время подъехали к ветряным мельницам, указывавшим на близость какого-то селения.

Поблагодарив Бога, полузамерзшие, мы через некоторое время въехали в селение. Крестьянские хаты оказались наполовину занесенными снегом. После коротких поисков мы были приняты в один из домов довольно гостеприимными людьми.

Так закончился наш путь в этот день. Милость Господня проявилась видимым образом в нашем спасении. Если бы мы поехали дорогой, то должны были бы ехать еще верст десять. Но, перестав управлять лошадьми, которые сами свернули с дороги, мы прибыли в лежащее в трех верстах от дороги селение.

Два молодых человека, приведя нас в хату, отправились выпрягать наших измученных лошадей. С печи слезли старички, хозяева дома, и принялись помогать нам освободиться от примерзшей к ногам обуви и смерзшейся одежды, заменив все наше своим сухим и теплым платьем и обувью. Добрая бабушка, быстро суетясь около плиты, приготовила нам хороший ужин. Видя любовь и заботу добрых людей, мы от всего сердца благодарили Господа.

Согретые и подкрепленные пищей, мы сидели, беседуя о Боге, в тихом семейном кругу. Два сына со своими женами и старики-родители внимательно слушали наши свидетельства о Христе. Один из сыновей на короткое время вышел и привел вскоре еще несколько человек соседей. Мы казались им какими-то странными людьми. Им за последнее время приходилось встречать массу проезжих и принимать их в своем доме. Но то были большей частью солдаты разных армий, требовательные и грабящие все, что им нравилось, Теперь же они слышали о любви, о Боге, о Евангелии.

Во время беседы, увидев лежащую на платяном шкафу толстую запыленную книгу и предполагая, что это Библия, я обратился к хозяину дома с вопросом: «А что это у вас там за книга, дедушка, для чего она лежит у вас там, на гардеробе?» «Ах, батюшка, это наша Святая Библия», — ответил старичок.

«А что же вы с ней делаете? — продолжал я. — Для чего она вам, разве она приносит пользу в доме?» «О да, мы читаем ее иногда по праздничным дням, там много хорошего написано, да мы вот мало понимаем. Наш священник тоже иногда предостерегает нас, говоря, что Библию читать вредно для мирянина. Мы со старухой уже стары читать, мое зрение сильно притупилось, а вот Павло, — тут он указал на сына, — иногда читает нам.

Да теперь уже, наверно, года два не читал, все некогда, да и лень ему, как видно. Молодым теперь свои интересы, им бы выпить и сыграть в карты или еще что».

«Ах, оставь ты, тату мы пьем не больше, чем другие и проигрываем денег, как многие, но нужно же чем позабавиться иногда», — возразил сын в ответ на укоризненное замечание старика.

Попросив разрешения и взяв с гардероба Библию, я начал читать и делать некоторые примечания и пояснения. Все собравшиеся сидели, затаив дыхание и вытянув шеи. Старичок снова спустился с печи и, подойдя к читающему, старался разглядеть сквозь запыленные очки, правда ли то, что читает приезжий человек; написано ли все это в его Библии, которая лежит у него десятки лет как мертвая книга.

Теперь она ожила, заговорила, и каждое ее слово поражало сердца слушающих. Слезы текли из глаз собравшихся мужчин и женщин.

Два человека вышли и вернулись снова со своими женами, детьми и некоторыми соседями.

«Неужели это ваша Библия? — слышались время от времени тихие вопросы соседей, обращенные к сыновьям хозяина дома.

«Да, это наша Библия», — отвечали последние, вытирая текущие из глаз слезы. — Но горе, что мы ее все время не знали. Впрочем, тише, после поговорим, будем теперь слушать!» Было уде довольно поздно, когда, сокрушенные Словом Божиим, раскаивающиеся люди разошлись по домам. А мы, уставшие за день, но благодарные Искупителю, легли на отдых на свежей сломе, разостланной на полу хаты.

Было еще темно, когда старушка разбудила нас от приятного сна.

Мы хотели уехать как можно раньше, так как утром вьюга всегда бывала тише. На столе стоял приготовленный завтрак. Все семейство также уже пробудилось, чтобы проводить нас в дальнейший путь.

Когда были запряжены наши лошади, мы простились с гостеприимными людьми. Зная, что они расходовали корм для лошадей и продукты для нас, мы хотели дать им некоторую плату. Не взяв от нас ничего, добрый старичок, рыдая, пал мне на шею, благодарил за посещение и упрашивал заехать на несколько дней на обратном пути.

«Вот уже прожил я на свете семьдесят лет, а не слышал ни от кого о моем Искупителе Иисусе. Я не знал Его до вчерашнего вечера.

Всю прошлую ночь мы со старухой провели в молитве. Мы так благодарны, что могли теперь услышать о Нем. Наши дни уже сочтены, мы оба слабые и скоро пойдем туда, домой. Раньше не хотелось идти, не знали, что там нас ждет, мучили соделанные грехи. А теперь, теперь мы ушли бы сейчас же! Мы знаем, что Он Сам нас там встретит. Слава Ему за все!» Все семейство и некоторые из соседей провожали нас, стоя на улице, пока не скрылись за сугробами снега. Словно мы были для них самыми близкими и давно знакомыми людьми.

С болью в сердце пришлось проезжать в это утро по громадному селению, имеющему двенадцать верст в длину, населенному многими тысячами людей, не слышавшими никогда в своей жизни о Христе Иисусе.

Нива побелела по всей нашей родине, везде видна нужда, сильная жажда. Да пошлет Он, милостивый Господь, нужное количество своих делателей.

Во всех селениях, где приходилось останавливаться на ночь во время этой поездки, люди слушали Слово Божие, отдавались Господу, обещали служить Ему Одному. Все, оставленные в этой местности больные сотрудники и сотрудницы были найдены выздоровевшими. Некоторые уже работали для Христа, устраивали собрания.

Некоторые еще выздоравливали, но уже достаточно окрепли и чувствовали себя бодрыми, чтобы отправиться в путь.

Еще по пути за Днепр, остановившись на ночь в Нижнем Рогатчике, мы имели благословенную беседу о Христе с собравшимися людьми. Один молодой человек, слушая Слово, обратился тогда к Христу.

Этот 20-летний юноша был настоящим ужасом для своего селения и всех окрестностей. Имея в своем подчинении небольшой отряд махновцев, он производил грабежи и опустошения.

Теперь на обратном пути мы снова остановились здесь на ночь.

Хотелось собрать людей и засвидетельствовать им о Христе. Но стояли сильные морозы, снова началась вьюга. Мы были опечалены.

Увидев наше огорчение, наш молодой друг заявил: «Будьте готовы вечером свидетельствовать о Христе, все селение будет на собрании, холод и вьюга не помешают». С этими словами он вышел, оседлал своего бывшего боевого коня и куда-то уехал. Мы не знали в чем дело и как смогут люди собраться в такую погоду.

Приближались сумерки, за окном продолжала бушевать вьюга.

Но мы заметили, как люди, кутаясь в шубы, пробирались по снегу группами и поодиночке и проходили мимо дома, в котором мы находились.

Через некоторое время прибыл наш друг.

«Все готово, — заявил он, входя в хату и стряхивая снег с одежды.

— Кто из вас достаточно здоров и не боится холода, пойдемте со мною».

Довольно большое помещение, приготовленное для собрания, было переполнено людьми. Оно было не отоплено, но от массы стоящего народа становилось тепло. С трудом пробирались мы сквозь толпу к приготовленному для нас месту. Сердце занимал вопрос, как могли люди так быстро собраться в такой холод?

Наше недоумение вскоре выяснилось. После пения нескольких духовных гимнов и горячей призывной проповеди молодой друг просил разрешить ему сказать несколько слов.

«Вы знаете меня, как зверя в образе человека, — начал он, обращаясь к собравшимся. — Да, я был хуже зверя. Вы боялись моего появления на улице. Сегодня, когда я ехал на коне по селению и просил придти на это собрание, никто не отказал, несмотря на вьюгу и холод.

Я знаю, что вы сделали это из страха.

Но знайте, что на этот раз я просил вас собраться не для того, чтобы требовать от вас ваше имущество или угрожать расстрелом.

Вы видите, что вокруг меня нет уже больше моих бывших товарищей, вооруженных с ног до головы. И я также без оружия, оно мне больше не нужно, оно уничтожено мною. Я нахожусь здесь среди людей, читающих нам о Христе, о Его любви к людям.

Узнайте же, что три дня тому назад двое из этих людей ночевали в нашем селении, они говорили нам о Христе. Я пришел, чтобы посмеяться над ними, но Господь коснулся моего сердца, и я обратился к Нему. Отныне я уже не жестокий махновец, а ученик и последователь Христа. И вот сегодня, стоя перед вами и сознавая, как много причинил я всем зла, прошу вас, простите меня. Дьявол владел моим жестоким сердцем, и я не знал, что делал. Но Христос простил меня, как разбойника на кресте.

Простите и за сегодняшнее беспокойство, но я решил собрать всех не для того, чтобы требовать от вас, как раньше, ваш хлеб, скот и одежду, но чтобы просить у вас прощения. К тому же сегодня такой чудный случай, и мы можем слушать Евангелие о Христе!» «Господь тебя простит, и мы прощаем», — послышалось из толпы несколько голосов.

Собрание продолжалось пять часов беспрерывно. Было уже поздно, но люди со слезами раскаяния слушали Слово Божие. Многие в этот вечер отдали свои сердца Богу. Многие после собрания целовали своего бывшего врага и тирана, а теперь брата во Христе.

Часов в двенадцать мы возвращались на квартиру. Бушевала метель, снег лез за ворот одежды, в каждую дырку и, растаяв на теле, маленькими слезинками стекал вниз. Сопровождаемые новообращенными, мы шли, радуясь и прославляя Бога. Ветра и глубокого снега как будто не существовало. В душе царил свет, мир и тишина. Слава за все Иисусу, творящему тишину и укрощающему бурю в сердце.

После двухнедельного путешествия я собрал с Божией помощью всех сотрудников, и мы благополучно возвратились на место, предназначенное для устройства Библейских курсов.