Библиотека soteria.ru
Золотые зёрна мудрости
Пётр Шатров
Дата публикации: 14.11.15 Просмотров: 175045 Все тексты автора Пётр Шатров
Молитва служителя Иисуса Христа
«Итак прежде всего прошу совершать молитвы, прошения, моления, благодарения за всех человеков, за царей и за всех начальствующих, дабы проводить нам жизнь тихую и безмятежную во всяком благочестии и чистоте; ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1 Тим. 2:1-4).
«Непрестанно молитесь. За все благодарите: ибо такова о вас воля Божия во Христе Иисусе» (1 Фес. 5:17-18).
«Утешайтесь надеждою; в скорби будьте терпеливы, в молитве постоянны» (Рим. 12:12).
«И все, чего ни попросите в молитве с верою, получите» (Мф. 21:22).
«И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне; если чего попросите во имя Мое, Я то сделаю» (Ин. 14:13-14).
Служитель Иисуса Христа должен отличаться от всех других людей святым даром молитвы.
Если вы посланники Господа, то чем ближе вы будете к Нему, тем успешнее выполните свое служение. Из всех средств, дарованных вам для этого Богом, я не знаю более могущественного, как молитва.
Пастырь должен молиться непрестанно. И во время исполнения им своих обязанностей, и в свободное время — всегда должен он устремлять свои взоры к небу и воздыхать молитвенно. Не то, чтобы он постоянно стоял на молитве, но чтобы она постоянно была в его душе. Если он искренно предан своему делу, он ничего не будет делать: ни есть, ни пить, ни отдыхать, ни ложиться вечером, ни вставать утром — без того, чтобы из глубины сердца своего не обратиться к Господу с желанием и детски чистым упованием на Него. Так или иначе, но молитва должна быть непрестанно в душе его. Да и кому, как не христианскому пастырю, следует более всех исполнять слова Священного Писания: «Непрестанно молитесь» (1 Фес. 5:17).
Молитвенное настроение проповедника должно отразиться во всех его действиях. Как гражданин он молится за свое отечество. Если он живет с кем-либо под одною крышею, он вспоминает на молитве всех живущих вместе с ним в одном доме. Он молится как супруг и как отец. Он всеми силами стремится к тому, чтобы его домашняя молитва могла служить примером для церкви. И если тускло горит огонь молитвы в других домах» то в доме избранного служителя Божия он должен гореть пламенно и неугасимо.
В ответ на молитву изливаются целые потоки мыслей во время приготовления к проповеди.
Ваши молитвы будут вам лучшими помощниками уже в то время, когда вы еще будете только думать о вашей проповеди. В то время, когда другие будут еще отыскивать свою дичь, подобно Исаву, вы с помощью молитвы найдете перед собою уже прекрасно приготовленное кушанье. Вы хорошо будете писать, если писания ваши будут исходить из сердца, молитвенно обращенного к Господу; вы хорошо будете говорить, если на коленях, в горячей молитве, испросите у Него материал для ваших проповедей. Молитва, в качестве духовного упражнения, научит вас многому и поможет вам избрать должное. Она очистит ваше внутреннее око и сделает вас способными познавать истину во свете благодати Божией. Как дивно открылся Даниилу смысл Писания, когда он на молитве стоял перед Богом! Многому научился Петр на «верху дома». Горячая молитва и надежда на Бога превращают и тьму в свет. Постоянная и настойчивая молитва приподнимает перед нами таинственную завесу и дает нам благодать заглянуть в глубину тайн Творца.
Заметили однажды, что один богослов во время диспута все писал что-то на лежащем перед ним листе бумаги. Когда любопытные заглянули в эти заметки его, они увидали там лишь постоянно повторяющиеся слова: «Просвети, Господи! Просвети, Господи!..» И действительно, разве не подходят эти слова для человека, стремящегося уразуметь Писание?
Молитва будет поддерживать вас и при произношении вашей проповеди. Никто не может так хорошо настроить вас на поучение людей, как беседа с Богом. Никто не в состоянии так поучать людей познанию истины, как тот, кто вымолил ее себе у Бога.
Об Аллиене рассказывают: «Он изливал все свое сердце в проповеди и молитве. Его мольбы и утешения были столь искренни, так жизненны и полны такого святого христианского рвения, что всецело покоряли его слушателей; он буквально таял в любви к ним, так что смягчались и растворялись даже самые черствые сердца». И никогда не обладал бы он этой силой растворять сердца, если бы не была его собственная душа растворена горячим, молитвенным общением с воскресшим Господом. Истинно захватывающее, поражающее душу слово, в котором нет ничего притворного, но много искреннего чувства, может быть лишь следствием молитвы.
Молитва, может быть, не сделает вас красноречивыми, по людскому пониманию, но она даст вам красноречие истины, потому что вы будете говорить от сердца. А это разве не наилучшее красноречие? Молитва низводит небесный огонь на ваше жертвоприношение и докажет этим всем, что ваша жертва приятна Богу.
Молитва дарует силу именно в то время и в тот час, когда она вам понадобится. Она сойдет на вас подобно тому, как сошли огненные языки на апостолов. Если вы ослабли в это время, упали духом, вы внезапно почувствуете себя словно вознесенными на крыльях серафимов. Огненные кони понесут колесницу, которую вы едва могли тащить с того времени, и, подобно Илии, вы понесетесь к небу, окрыленные вашим пламенным вдохновением.
Время, употребляемое нами на тихую, тайную, сердечную молитву, действует на нас в высшей степени животворно.
Вряд ли нужно говорить о великом значении частной молитвы в жизни пастыря, но я не могу тем не менее воздержаться от этого. Благодать Божия неоцененно дорога для вас, если вы посланники Господа; и чем ближе вы будете к Нему, тем успешнее выполните свое служение. Из всех средств, дарованных вам для этого Богом, я не знаю более могущественного, как молитва. Все ваше образование здесь в смирении — ничто в сравнении с этим духовным развитием, которое можете вы получить в молитвенном общении с Господом. Все ваши библиотеки и аудитории пусты в сравнении с маленькою клетью вашего сердца. Мы возрастаем, мы делаемся могущественными, мы все преодолеваем нашею сердечною молитвою.
Вы видите слезы вдов и сирот, слезы, которые также должно собрать вам и принести к Господу. Если вы истинные служители Бога, то вы обязаны явиться пред лицом Его в полном духовном облачении своем и молить Его за всех людей, порученных вам.
Человек, сильный в молитве, есть пламенная стена для своего отечества, его ангел-хранитель и его щит. Враги реформаторов боялись более молитв реформатора Кнокса, нежели войск. Знаменитый Вельх был очень силен в молитвенных ходатайствах за свое отечество; он говорил, что «удивляется, что христиане целую ночь лежат на своих постелях и не встают для молитвы». Его жена однажды слышала, как горячо молился он: «Господи, даруй мне мою Шотландию!»
О, если бы и мы могли также подвизаться и молить Бога: «Господи, Даруй нам души наших слушателей!»
Один служитель Божий писал своему другу: «Хотя часто случается, что я теряю присутствие духа, но мне всегда представляется в таком случае, что я, как беспомощная птичка, вынутая из гнезда… И я не в состоянии успокоиться до тех пор, пока не обращусь по-прежнему к Господу, подобно магниту, постоянно стремящемуся к полюсу. По милости Божией, могу я сказать вместе с моим приходом: «Всем сердцем стремлюсь я к Тебе в ночи и всею душою утром я с Тобою, Господи! Мое сердце непрестанно с Богом, вся цель и блаженство моей жизни — стремиться к Нему». К этому же должна быть направлена и ваша жизнь, служители Божий; если вы, проповедники, пренебрегаете молитвою, вас следует очень пожалеть.
Немногие из нас могли бы сравнить себя с Аллиеном. «Он вставал, — говорит его жена, — постоянно около четырех часов и всегда очень досадовал, если видел кого из соседних ремесленников уже за работой, прежде чем он сам становился на свою молитву. Он говорил мне: «Как стыдно мне этого шума; разве я не более их должен почитать моего Господа?» От четырех часов, до восьми, он проводил время в молитве, духовном созерцании и пении псалмов, что доставляло ему великое наслаждение. Он упражнялся в этом каждый день и один, и вместе со своим семейством. Иногда он на целые дни все свои приходские дела откладывал и удалялся куда-нибудь в уединении, где и предавался тайным молитвенным подвигам».
И не пристыдит ли нас также дневник Н.Н., где читаем следующее: «24-го сентября. Мне удалось привести в исполнение свое намерение, принятое мною вчера вечером, — посвятить сегодняшний день посту и молитве. В моей первой молитве просил об освобождении меня от суетных мыслей, в которой положился я на силу и обетования Господни, моя душа с помощью Божией на долгое время отрешилась от мира. Я прочел затем историю Авраама, чтобы видеть, как милостиво открывался Господь смертным людям в древние времена. Потом, о, как пламенела душа моя в молитве о моем собственном освящении! Эти часы были лучшими для меня во весь этот день».
«Приди и помоги ним!» Если вы можете успешно молиться, то вам придется много молиться за всех, кто будет просить вашего ходатайства.
Драгоценное благословение, о котором молит Господа пастырь в своей тайной молитве, есть нечто неописуемое и несравнимое ни с чем. Его легче восчувствовать, нежели выразить словами. Это — роса Господня, это — ощущение близости Господа. Это — «помазание от Святого». Но что это такое? Что значит проповедовать с помазанием? Сам проповедник прекрасно чувствует присутствие в себе этого помазания, да и слушатель скоро замечает отсутствие его у проповедника. Всякий знает, что такое раннее, свежее утро, когда на каждой травинке и былинке сверкают и искрятся жемчужные капли росы, освещаемые ярким утренним солнцем, но кто может описать, кто может вызвать его собственною волею? В этом тайна духовного помазания: мы чувствуем его, но описать другим не можем.
Мы придаем слишком большое значение речи, которая есть лишь только как бы наружная оболочка нашего мышления. Спокойное рассуждение, безмолвная молитва — вот где находятся драгоценнейшие алмазы мира.
Наше безмолвие может быть иногда полезнее наших поучений, если только мы уединимся для беседы с Богом.
Иероним совершил великий подвиг, оставив все свои занятия для Приведения в исполнения дела, к которому чувствовал себя приданным свыше. У него был большой приход. Но он сказал своей пастве: «Нам предстоит крайняя необходимость перевести Библию, и потому вы должны найти себе другого пастыря. Следует подготовить перевод, я решился для этого удалиться в пустыню и не вернусь, пока не окончу это дело». И он действительно удалился в пустыню, взяв с собою все свои рукописи. Здесь он молился, трудился и исполнил свое обещание, сделал латинский перевод Библии, так называемую Вульгату.
Подобно тому как ученость и тихие молитвенные подвиги блаженного Иеронима дали жизнь великому, бессмертному произведению, так быстро будет возрастать и наше духовное разумение, если мы будем время от времени заявлять нашим слушателям: «Дорогие друзья, мы должны ненадолго удалиться, чтобы укрепить наш дух в уединенной молитве». И хотя не напишем мы после этого латинской Вульгаты, но все же будем тогда в силах совершать дела, достойные бессмертия.
Молитва в собраниях первых христиан не имела никакой определенной формы. Тертуллиан пишет: «Мы молимся без внешнего побуждения, потому что мы молимся от сердца».
Мы должны поддерживать непрестанное общение с Богом, иначе наша молитва будет вяла и безжизненна.
Когда обращаемся мы к Престолу Благодати, наши слова должны быть торжественны и смиренны, а не легкомысленны и громки.
Когда приближаемся мы к Господу, мы должны преклоняться перед Ним благоговейно и с священным трепетом. Мы можем говорить с Ним с дерзновением, но должны остерегаться излишней смелости.
Пусть один Господь будет целью вашей молитвы. Остерегайтесь во время молитвы бросать взгляды по сторонам, на присутствующих. Остерегайтесь пустого молитвенного красноречия ради угождения слушателям. Делать молитву поводом высказать свои способности — это почти богохульство. Красноречивые молитвы, большею частью, греховные молитвы.
Мы должны стараться пробудить глубокое молитвенное настроение у тех, кто слушает наши молитвы.
В наших обращениях к Богу должна быть искренность, сердечность, но полная благоговения; дерзновение, но такое, которое исходит из благодати Божией и есть действие в нас Святого Духа. К Нему нельзя обращаться как к равному себе, а следует лишь умолять Его как своего Господа и Творца. Мы должны быть смиренны и униженны перед Ним в глубине сердец наших, и такова же должна быть и наша молитва.
Ливингстон говорил о Роберте Брюсе из Эдинбурга: «Никто в его время не говорил с такою силою и с такою благодатию Святого Духа, как он. Никто более его не мог похвалиться столькими обращениями, как он. Многие из его слушателей утверждали, что со времен апостольских никто не говорил с такою силою, как он… В присутствии других он молился очень кратко. Но каждая его фраза была острой стрелой, направленной прямо в небо. Но когда он оставался один, много времени употреблял он на свои молитвенные подвиги».
О Златоусте рассказывают, что он так хорошо знал Библию, что мог прочитать любое место наизусть; и немудрено поэтому, что он получил наименование «Златоустого». И в нашем общении с Богом самый приличный для нас язык — это употреблять слова Святого Духа. Мы советуем поэтому лучше запечатлеть в памяти вдохновенные молитвенные изречения Священного Писания. Семена молитвы, посеянные таким образом в нашем сердце, несомненно, постоянно будут приносить нам золотую жатву.
Подобно Иосифу, проповедник должен иногда искать место, где бы мог он излить в молитвенных воздыханиях душу свою.
Если не в силах мы победить людской немощи перед Богом, то постараемся, по крайней мере, хотя умолять Его за людей. Если не можем мы спасти их, ни даже убедить в необходимости этого спасения, то мы можем, по крайней мере, оплакать их безумие и умолять Господа помочь им. Как Иеремия, можем мы сказать этим людям. «Если же вы не послушаете сего, то душа моя в сокровенных местах будет оплакивать гордость вашу, будет плакать горько, и глаза мои будут изливаться в слезах» (Иер. 13:17). К подобной горячей мольбе не может оставаться равнодушным сердце Господне, и своевременно дарует Он успех усердному пастырю — ходатаю за грехи людей.
«Отчего так скоро всходят семена твои?» — спросил один садовник другого. «Оттого, что я их размягчаю», — был ответ. И мы должны размягчать наши наставления своими слезами, потому что никто столь не близок к нам, как Господь, и с радостным изумлением увидим мы, как быстро будут они тогда приносить нам плод.
Очень грустно бывает, если слушатели могут сказать: «Наш проповедник говорит гораздо лучше, нежели молится». Это не по примеру Господа; Он говорил, как никогда еще не говорил человек. Что же касается Его молитвы, то она производила такое впечатление на Его учеников, что они просили Его: «Господи, научи нас молиться!»
Нам следует приготовляться к публичной молитве нашею сердечною, тайною молитвою.
Под словом «приготовление» к молитве следует понимать, подготовку не разума, а сердца, состоящую в серьезном предварительном обсуждении важного значения молитвы, в размышлениях о том, что требуется для назидания душ, в созерцании обетовании, на которые мы можем сослаться; чрез подобное приготовление мы предстанем Господу с молитвою, написанною на скрижалях нашего сердца. Во всяком случае, это лучше, нежели стремглав броситься к Нему, ничего не обдумав, «на удачу», без определенной цели или желания.
«Я никогда не устаю молиться, — сказал кто-то однажды, — если постоянно думаю об определенной цели моей молитвы».
Думайте о ваших слушателях в вашей молитве, но не облекайте ваши слова в красивые образы ради угождения им.
Если вы говорите, что молитесь, то молитесь действительно, а не рассуждайте, не ораторствуйте в молитве. Деловые люди говорят: «Есть место для всего, и все должно иметь свое место». И потому — проповедуйте в проповеди и молитесь во время молитвы.
Сокращайте ваши молитвы перед проповедью по многим причинам: Во-первых, потому что вы утомите и себя, и ваших слушателей.
Во-вторых, потому что слишком длинная молитва отнимает у слушателей все удовольствие слушать ее. Сухой, тяжелый, многоречивыи поток молитвенных слов притупляет внимание слушателей и как бы закладывает слух их.
В-третьих, длинные молитвы состоят большею частью из повторений или из бесполезных разъяснений, которые вовсе не нужны Богу, или же нисходят на степень обыкновенной проповеди.
В-четвертых, не нужно повторять на молитве и приводить целый ряд выписок, начиная от Давида и продолжая Даниилом, Иовом, Петром, Павлом и т. д. Никто не потребует от вас так затягивать молитву, чтобы все слушатели начали с нетерпением ожидать вашего «аминь».
Из тысячи людей один разве пожалуется на краткость вашей молитвы, а целые толпы будут говорить, напротив, что продолжительность ее утомляет их. «Он привел меня в хорошее настроение своею молитвою, — сказал однажды Георг Уайтфильд об одном известном проповеднике, — и если бы он остановился тогда, все было бы прекрасно, но он продолжал, и испортил мне мое хорошее настроение своею молитвою».
Нельзя рекомендовать обычай некоторых проповедников толковать еще раз в последней молитве о предмете своей проповеди. Может быть, это и поучительно для слушателей, но молитве подобные цели чужды.
Не делайте вашей молитвы слишком длинной. Кажется, Джон Макдональд говорил: «Если вы проникнуты молитвенным духом, не молитесь слишком долго, чтобы другие люди, не находящиеся в столь возвышенном настроении, не отстали бы от вас; а если вы не проникнуты молитвенным духом, то не молитесь слишком долго, чтобы не утомить ваших слушателей».
Некоторые молятся с открытыми глазами. Этот обычай неестествен, неприличен и действует неприятно. По временам вполне прилично открыть глаза и возвести их к небу, но смотреть по сторонам в то время, как обращаешься к невидимому Богу, это просто неприлично.
Как ядовитых змей, бойтесь стремления высказать в вашей публичной молитве притворное вдохновение или восторженность.
Близким общением с Богом должны мы стараться поддержать в себе молитвенный дух, и тогда наши молитвы будут именно такими, какими они должны быть.
Как много теряем мы благодаря нашему нерадению в молитве — можем видеть лишь только отчасти, приблизительно. Никто из нас не знает, как бедны мы в сравнении с тем, кем могли бы быть, если бы привыкли жить в более тесном общении с Богом. Бесполезны тут наши всевозможные напрасные жалобы и предположения, гораздо полезнее было бы для нас твердо решиться на свое личное обращение в будущем. Мы обязаны это сделать. Вся тайна успеха нашей пасторской деятельности, несомненно, лежит в той молитвенной силе, с которой мы ищем благодати Божией.
Проповедник, не молящийся усердно за свое дело, конечно, не более, как пустой, кичливый и спесивый человек. Он ведет себя так, словно доверяет самому себе и не имеет поэтому нужды обращаться к Богу. Какая это ужасная, ни на чем основанная гордость, — воображать, что наши поучения, без содействия Святого Духа, могут иметь силу заставить людей раскаиваться в грехах своих и обратиться к Богу.
Проповедник, нерадивый в своей молитве, должен быть таким и в остальном своем служении. Он не понимает своего звания. Он не может принадлежать к числу тех, кто глубоко пашет и собирает обильную жатву. Он хромает в своей жизни, как тот расслабленный в притче, у которого одна нога была короче другой, потому что его молитва короче его проповедей.
Если вы, проповедники, пренебрегаете молитвою, вас следует очень пожалеть. Если же призваны вы будете когда-нибудь пасти большое или малое стадо Христово и ослабеете тогда в вашей молитве, тогда следует пожалеть не только вас, но и вверенных вам христиан.
Да будут ваши молитвы просты и искренни. И если случится когда, что не будут вполне удовлетворены слушатели вашею проповедью, да восчувствуют они в то же время, что ваша молитва за все вознаградила их.
Да будут ваши молитвы горячи, живительны, пламенны и достойны быть услышанными.
Твердо направляй бурав свой в каменистую массу, с молитвою как можно дальше углубляйся в нее, и потоки живой воды потекут из Писания.