Раздел 2. Присуща ли Ангелам избирающая любовь?

Со вторым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что у ангелов нет никакой избирающей любви. Ведь избирающая любовь, похоже, это разумная любовь, поскольку выбор, как указано в «Этике» III, 3, последует принятию решения, которое [в свою очередь] связано с исследованием. Но разумная любовь отличается от [любви] умственной, которая, как сказано3, присуща ангелам. Следовательно, у ангелов нет никакой избирающей любви.

Возражение 2. Далее, помимо знания, которое всеяно [свыше], у ангелов есть только естественное познание, но начала того и другого не являются началами познания через умозаключения. Затем, они [(т. е. ангелы)] расположены ко всему, что они могут знать, равно как и наш ум расположен к первым началам, которые он может знать естественным образом. Но любовь, как уже было сказано, последует познанию. Следовательно, помимо всеянной любви, у ангелов есть только естественная любовь. Поэтому у них нет никакой избирающей любви.

Этому противоречит следующее: нашими естественными деяниями мы не воздаем и не взыскиваем. Но своею любовью ангелы воздают или взыскивают. Поэтому у них есть избирающая любовь.

Отвечаю: у ангелов есть как естественная любовь, так и любовь избирающая. Притом их естественная любовь — это начало их любви избирающей, поскольку принадлежащее первичному всегда имеет природу начала. И коль скоро природа первее остального, то принадлежащее природе должно выступать в качестве начала всего прочего.

Это со всей очевидностью явлено в человеке — и в том, что касается его ума, и в том, что касается его воли. В самом деле, ум познает начала естественным образом, и в результате такого познания к человеку приходит способность познавать посредством умозаключений, которые становятся известными ему не по природе, а или обнаруживаются [им самим], или [узнаются] через обучение. Но, как было установлено в «Физике» II, отношение цели к воле аналогично отношению начала к уму. Таким образом, воля направляется к конечной цели естественным образом; в самом деле, каждый человек по природе желает быть счастливым, и это естественное желание порождает все прочие; таким образом, чего бы ни желал человек, он желает это ради [своей] цели. Поэтому любовь к тому благу, которое человек желает естественным образом как свою цель, является его естественной любовью, та же любовь, которая следует из этого и которой любится нечто ради достижения цели, есть избирающая любовь.

Но между умом и волей существует и различие, ибо, как уже было сказано (59, 2), познание возникает постольку, поскольку познанный объект находится в знающем. Однако вследствие несовершенства умственной природу человека его ум одновременно не обладает всеми теми вещами,Уоторые он способен познать, но только некоторыми из них, через которые он подвигается к схватыванию других. Действие же желающей способности, напротив, следует из склонности человека к вещам, одни из которых благи сами по себе, и потому сами по себе желанны, другие же являются благом лишь в связи с чем-то еще, а потому и желанны в связи с чем-то еще. Таким образом, то, что некто стремится к чему-либо одному естественным образом как к своей цели, а к чему-то другому в результате выбора как к тому, что ведет к цели, вовсе не свидетельствует о несовершенстве желающего. Поэтому, коль скоро умственная природа ангелов совершенна, им не присуще дедуктивное, но — только естественное познание, но в то же время им присуща как естественная, та и избирающая любовь.

Во всех приведенных рассуждениях мы не касались того, что относится к вещам сверхприродным, для которых естественные начала сами по себе недостаточны; об этом мы поговорим впоследствии (62).

Ответ на возражение 1. В самом деле, разумная [любовь] отличается от любви умственной, однако не всякая избирающая любовь разумна. Ведь разумной любовью называется такая любовь, которая последует дедуктивному познанию, но, как было сказано выше (59,3), когда исследовалась свобода воли, не всякий выбор есть следствие дискурсивного акта разума, но только человеческий выбор. Таким образом, сделанный вывод некорректен.

Ответ на возражение 2 очевиден из вышесказанного.