Раздел 4. Нуждается ли гнев в акте разума?

С четвертым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что гнев не нуждается в акте разума. В самом деле, гнев — это страсть, находящаяся в чувственном пожелании. Но чувственное пожелание последует схватыванию чувственной способности, а не разума. Следовательно, гнев не нуждается в акте разума.

Возражение 2. Далее, неразумные животные лишены разума и, тем не менее, у них наблюдается наличие гнева. Следовательно, гнев не нуждается в акте разума.

Возражение 3. Далее, опьянение сковывает разум, но при этом оно же способствует гневу. Следовательно, гнев не нуждается в акте разума.

Этому противоречат слова Философа о том, что «гнев в какой-то мере прислушивается к голосу разума»16.

Отвечаю: как уже было сказано (2), гнев — это жажда мести. Затем, месть подразумевает сопоставление предполагаемого наказания и причиненного ущерба, в связи с чем Философ говорит, что «гнев, словно бы придя к заключению, что в таком случае надо наступать, тут же начинает злиться»17. Но сопоставление и умозаключение — это акт разума. Следовательно, гнев по-своему нуждается в акте разума.

Ответ на возражение 1. Движение желающей силы может последовать акту разума двояко. Во-первых, оно последует разуму постольку, поскольку последует распоряжению разума; так последует разуму воля, почему ее и называют разумным желанием. Во-вторых, оно последует разуму постольку, поскольку последует осуждению разума, и именно так последует разуму гнев. Поэтому Философ говорит, что «гнев последует разуму не в смысле подчинения распоряжению разума, но постольку, поскольку разум осуждает причиненный ущерб»18. А так это потому, что чувственное пожелание подчинено разуму не напрямую, а через посредство воли.

Ответ на возражение 2. У неразумных животных есть всеянный в них божественным Разумом природный инстинкт, благодаря чему они одарены движениями, как внутренними, так и внешними, которые подобны разумным движениям, о чем уже было сказано (40, 3).

Ответ на возражение 3. Как сказано в седьмой [книге] «Этики»19, «гнев в какой-то мере слушает [голос] разума», а именно в той, в какой разум осуждает причиненный ущерб, «но недослышит», поскольку не придерживается той меры, которую устанавливает разум в отношении мести. Таким образом, гнев нуждается в акте разума, хотя и чинит препятствие формированию умозаключения. Поэтому Философ говорит, что если кто пьян настолько, что уже не способен пользоваться разумом, то он уже не может и гневаться, а вот те, которые находятся в подпитии, будучи еще способными, хотя и с трудом, приходить к умозаключению, легко впадают в гнев20.