Вопрос 34. О добродетельности и порочности удовольствий

Теперь на очереди рассмотрение добродетельности и порочности удо вольствий, под каковым заглавием будет исследовано четыре пункта: 1) всели удовольствия злы; 2) если нет, то все ли они благи; 3) является ли какое- либо из удовольствий наибольшим благом; 4) является ли удовольствие мерой или критерием суждения относительно морального добра и зла.     

Раздел 1. Всели удовольствия злы?

С первым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что любое удовольствие является злом. В самом деле, то, что вредит рассудительности и препятствует пользованию разумом, похоже, само по себе зло, поскольку, как сказал Дионисий, благом человека является «способность быть разумным»1. Но удовольствие вредит рассудительности и препятствует пользованию разумом, притом тем больше, чем больше само удовольствие; поэтому, как сказано в седьмой [книге] «Этики», «в удовольствиях от любовных утех», которые являются наибольшими, «никто не способен что-нибудь понять умом»2. Более того, Иероним в своем комментарии к [евангелию от] Матфея говорит, что «во время супружеского общения никто не удостаивается присутствия Святого Духа, даже если супружескую обязанность исполняет какой-нибудь пророк». Следовательно, удовольствие само по себе зло и, таким образом, любое удовольствие является злом.

Возражение 2. Далее, то, чего избегает добродетельный и ищет порочный, похоже, и есть само по себе зло, от которого следует уклоняться, поскольку, как сказано в десятой [книге] «Этики», «добродетельный человек является своего рода мерой и критерием человеческих действий»3; а апостол [со своей стороны] говорит, что «духовный судит о всем» (1 Кор. 2, 15). Но дети и бессловесные твари, в которых нет никакой добродетели, ищут удовольствий, тогда как владеющий собой человек — нет. Следовательно, удовольствия сами по себе злы и их надлежит избегать.

Возражение 3. Далее, «искусство и добродетель всегда появляются там, где добро и где труднее»4. Но ни одно из искусств не определено к удовольствию. Следовательно, удовольствие не может быть чем-то благим.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Обретайте удовольствие в Господе»5 (Пс. 36,4). И коль скоро божественное водительство не может направлять к злу, то похоже на то, что не каждое удовольствие является злом.

Отвечаю: как сказано в десятой [книге] «Этики»6, были такие, которые утверждали, что все удовольствия злы. Причина этого, похоже, кроется в том, что они брали в расчет только наиболее очевидные для всех чувственные и телесные удовольствия (ведь и в других отношениях философы древности не проводили различения ни между интеллигибельным и чувственным, ни между умом и чувством)7. Поэтому они полагали, что все телесные удовольствия должны рассматриваться как нечто дурное, и потому человек, склонный к неумеренным удовольствиям, но воздерживающийся от них, достигает умеренной добродетели. Но, настаивая на подобном мнении, они были неправы. В самом деле, коль скоро никто в этой жизни не может обойтись без некоторых чувственных и телесных удовольствий, то после того, как учащие о том, что все удовольствия злы, будут застигнуты в момент получения удовольствия, люди перестанут прислушиваться к такого рода доктринам и, побуждаемые их примером, еще более устремятся к поиску удовольствий (ведь в человеческих действиях и страстях примеры куда заразительнее слов).

Поэтому нам надлежит говорить, что некоторые удовольствия благи, а некоторые — злы. Ведь удовольствие есть не что иное, как последующее некоторой деятельности успокоение желающей силы в некотором любимом благе, в связи с чем приведенное утверждение подкрепляется двумя причинами. Первая относится к благу, в котором человек с удовольствием находит успокоение. В самом деле, как уже было сказано (18, 5), благо и зло в моральном порядке зависят от соответствия или противоречия разуму, а что касается порядка природы, то о вещи говорят как о природной в том случае, когда она соответствует природе, и как о неприродной, когда она противна природе. И подобно тому, как в естественном порядке существует и некоторый природный покой, каким вещь покоится в том, что соответствует ее природе, как, например, когда тяжелое тело покоится внизу, и неприродный покой, каким вещь покоится в том, что противно ее природе, как когда тяжелое тело покоится вверху, точно так же и в моральном порядке существует и благое удовольствие, каким высшее или низшее желание успокаивается в том, что соответствует разуму, и злое удовольствие, каким желание успокаивается в том, что противно разуму и божественному закону.

Вторая причина обнаруживается при рассмотрении деятельности, поскольку некоторые действия благи, а некоторые — злы. Но соединенные с действиями удовольствия более сходны с этими действиями, нежели предшествующие им по времени желания. Поэтому, коль скоро желания добрых действий благи, а злых действий — злы, то тем более удовольствия от добрых действий благи, а от злых действий — злы.

Ответ на возражение 1. Как было показано выше (33, 3), вредят рассудительности и препятствуют пользованию разумом не те удовольствия, которые последуют акту разума, а другие, не связанные с ними удовольствия, такие как удовольствия тела. В самом деле, они, как уже было сказано (33, 3), препятствуют пользованию разумом либо путем противопоставления [разуму] желания, покоящегося в том, что противно разуму, что делает удовольствие этически злым, либо путем сковывания разума, как это бывает при супружеском общении, когда, несмотря на то, что удовольствие сообразуется с разумом, тем не менее оно препятствует пользованию разумом постольку, поскольку сопровождается телесным изменением. Однако в последнем случае удовольствие не является этически злым, как не является таковым и сковывающий разум, но происходящий в согласии с разумом сон, поскольку самому разуму необходимо, чтобы пользование им время от времени прерывалось [сном]. Впрочем, здесь следует отметить, что хотя это сковывание разума удовольствием от супружеского общения и не несет в себе никакой этической порчи, поскольку оно не является ни смертным, ни простительным грехом, однако оно берет свое начало от своего рода этической порчи, а именно от греха нашего прародителя, поскольку, как было показано в первой части (98, 2), обстоятельства в состоянии невинности были совсем иными.

Ответ на возражение 2. Умеренный человек избегает не всех удовольствий, но только тех, которые неумеренны и противны разуму. То же, что дети и бессловесные твари ищут удовольствий, вовсе не доказывает, что все удовольствия злы, поскольку им даровано Богом их естественное желание, которое подвигает их к тому, что подобает им в силу их естества.

Ответ на возражение 3. Искусство не имеет отношения ко всем видам блага, но — только к созданию внешних вещей, о чем речь у нас впереди (57, 3), в то время как находящиеся в нас действия и страсти в большей мере, нежели искусство, связаны с рассудительностью и добродетелью. Впрочем, существует искусство создания удовольствия, а именно, как сказано в седьмой [книге] «Этики», «искусство приготовления пищи и составления доказательств»8.