Раздел 2. Может ли обучение обусловливать добродетель?

Со вторым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что наши добродетели не могут обусловливаться обучением. В самом деле, в глоссе Августина, комментирующего слова «Послания к римлянам»: «Все, что не по вере — грех» (Рим. 14:23), сказано: «Вся жизнь неверующего греховна, поскольку без Высшего Блага нет никакого блага. Когда недостает знания истины, добродетель даже самых достойных людей кажется смехотворной». Но вера приобретается не делами, а обусловливается в нас Богом, согласно сказанному [в Писании]: «Благодатью вы спасены чрез веру»- (Еф. 2:8). Следовательно, ни одна из приобретенных нами добродетелей не может быть обусловленной обучением.

Возражение 2. Далее, грех и добродетель являются противоположностями, и потому они несовместны. Но человек не может избегнуть греха иначе, как только по благодати Божией, согласно сказанному [в Писании]: «Познав же, что иначе не могу овладеть ею, как если дарует Бог» (Прем. 8:21). Следовательно, никакая добродетель не может быть тем, что обусловлено в нас обучением, но — только даром Божиим.

Возражение 3. Далее, действиям, ведущим к добродетели, недостает совершенства добродетели. Но следствие не может быть совершеннее причины. Следовательно, добродетель не может обусловливаться предшествующими ей действиями.

Этому противоречит сказанное Дионисием о том, что добро действеннее зла-. Но порочные навыки обусловливаются злыми действиями. Следовательно, тем более добродетельные навыки обусловливаются добрыми действиями.

Отвечаю: как уже отмечалось ранее, когда мы говорили об общем способе образования навыков посредством действий (51, 2, 3), так и ныне, когда речь идет об особом, касающемся образования добродетели способе, нам следует иметь в виду, что, как уже было сказано (55, 3, 4), добродетель человека совершенствуется им в отношении блага. Затем, коль скоро понятие блага, согласно Августину состоит в «форме, виде и порядке» -, или же, как сказано [в Писании], в «числе, весе и мере» (Прем. 11:21), то человеческое благо необходимо рассматривать в свете определенного установления. Но, как было показано выше (19,3,4), таких установлений два, а именно установление человеческого разума и установление божественного закона. И так как божественный закон является высшим установлением, он простирается на большее количество вещей, и потому все то, что управляется человеческим разумом, управляется согласно божественному закону, но не наоборот.

Из этого следует, что человеческая добродетель, направленная к определенному в соответствии с установлением человеческого разума благу, может обусловливаться человеческими действиями, поскольку такие действия проистекают из разума, силой и установлением которого и утверждается вышеупомянутое благо. С другой стороны, добродетель, направляющая человека к благу, которое определено в соответствии с установлением божественного закона, а не человеческого разума, не может обусловливаться человеческими действиями, началом которых является разум, но производится в нас исключительно божественным действием. Поэтому Августин, давая определение такой добродетели, прибавляет, что она суть то, что «Бог соделывает в нас помимо нас»-. Сказанное в полной мере относится к той добродетели, о которой идет речь в возражении 1.

Ответ на возражение 2. Смертный грех несовместим с божественным образом всеянной добродетелью, особенно если речь идет о ее совершенном состоянии. Но актуальный грех, даже смертный, совместим с добродетелью, которая приобретена человеком посредством его собственных сил, поскольку, как уже было сказано (49, 3), от нашей воли зависит, пользуемся ли мы или нет тем или иным навыком, и [при этом] один греховный поступок не уничтожает навык к приобретенной добродетели, поскольку она суть не акт, а навык, которому может быть противопоставлен [только другой] навык. Поэтому хотя без благодати человек не может избегнуть смертного греха таким образом, чтобы ни при каких обстоятельствах так не грешить, тем не менее, ничто не препятствует тому, чтобы он мог приобретать навык к добродетели, посредством которой он в большинстве случаев и в наиболее противных разуму делах воздерживался бы от зла. Кроме того, есть и такие смертные грехи, которых человек вообще не может избегнуть без благодати, а именно те, которые непосредственно противоположны теологическим добродетелям, которыми мы обладаем исключительно по благодати. Впрочем, более подробно это будет разъяснено нами позже (109,4).

Ответ на возражение 3. Как уже было сказано (1; 51, 1), некоторые зародышевые формы или начала приобретенной добродетели предсуществуют в нас естественным образом. И эти начала более совершенны, нежели приобретаемые благодаря им добродетели. В самом деле, мышление начал созерцания совершеннее науки умозаключений и естественная правота разума совершеннее правильности желания, следующей из установленной нравственной добродетелью подчиненности желания разуму. В силу этого человеческие действия, а именно постольку, поскольку они проистекают из более высоких начал, могут обусловливать приобретение человеческих добродетелей,