Раздел 4. Блюдут ли середину теологические добродетели?

С четвертым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что теологическая добродетель блюдет середину. В самом деле, благо других добродетелей состоит в соблюдении середины. Но теологические добродетели превосходнее других по [степени своего] совершенства. Следовательно, теологическая добродетель в еще большей степени блюдет середину.

Возражение 2. Далее, середина нравственной добродетели зависит от направляемого разумом желания, в то время как середина умственной добродетели состоит в соответствии ума вещам. Но теологическая добродетель, как уже было сказано (62, 3), совершенствует как ум, так и желание. Следовательно, теологическая добродетель тоже блюдет середину.

Возражение 3. Далее, такая теологическая добродетель, как надежда, является серединой между отчаянием и самонадеянностью. Точно так же и вера является серединой между противоположными ересями, поскольку, по утверждению Боэция, «веруя в одно Лицо и две природы Христа, мы блюдем середину между ересью Нестория, который настаивал на существовании двух лиц и двух природ, и ереси Евтихия, который заявлял об одном лице и одной природе»-. Следовательно, теологическая добродетель блюдет середину.

Этому противоречит следующее: в случае тех добродетелей, которые блюдут середину, всегда возможен грех вследствие избыточности или недостаточности. Но перед Богом, Который является объектом теологической добродетели, невозможно согрешить вследствие избыточности, в связи с чем [в Писании] сказано: «Прославляя Господа, превозносите Его, сколько можете, но и затем Он будет превосходнее» ( Сир. 43:32). Следовательно, теологическая добродетель не блюдет середины.

Отвечаю: как уже было сказано (1), середина добродетели зависит от соответствия правилу добродетели, или мере, поскольку эта мера может быть превышена или не достигнута. Затем, мера теологической добродетели может быть двоякой. Во-первых, ее можно возводить к природе добродетели, и в таком случае мера и правило теологической добродетели — это Сам Бог, поскольку правилом нашей веры является божественная истина, любви — Его совершенство, надежды — беспредельность Его всемогущества и благодатной любви. Эта мера превосходит любую человеческую способность, и потому мы никогда не сможем ни любить Бога настолько, насколько Его должно любить, ни верить и надеяться на Него настолько, насколько должно. Следовательно, во всем этом нет и не может быть никакой избыточности. Поэтому благо таких добродетелей состоит не в середине, а в [постоянном] возрастании, тем большем, чем более мы восходим к высшим степеням.

Во-вторых, правило или меру теологической добродетели можно рассматривать в отношении нас; в самом деле, хотя мы и не можем восходить к Богу настолько, насколько должно, тем не менее, мы должны, веря, надеясь и любя, восходить к Нему согласно мере нашего состояния. Следовательно, акцидентно и в отношении нас в теологической добродетели можно различать середину и крайности.

Ответ на возражение 1. Благо умственных и нравственных добродетелей состоит в середине в смысле соответствия разума мере, которая может быть превышена. Однако для теологической добродетели как таковой подобного [превышения] быть не может, о чем уже было сказано.

Ответ на возражение 2. Нравственные и умственные добродетели совершенствуют наши ум и желание в отношении сотворенных меры и правила, тогда как теологические добродетели совершенствуют их в отношении несотворенных правила и меры. Следовательно, [приведенная] аналогия неуместна.

Ответ на возражение 3. Надежда блюдет середину между самонадеянностью и отчаянием в отношении нас, а именно постольку, поскольку человек, так сказать, бывает самонадеян в надежде получить от Бога превосходящее его состояние благо или бывает отчаявшимся вследствие утраты надежды на то, на что он в своем состоянии мог бы надеяться. Но не бывает и не может быть никакого избытка надежды в отношении Бога, совершенство Которого бесконечно. И подобным же образом вера является серединой между противоположными ересями не в отношении объекта, т.е. Бога, в Которого мы не можем излишне верить, а в отношении [правильного] человеческого суждения, которое является серединой между противоположными мнениями, что уже было разъяснено.