Раздел 11. Сохраняется ли страх на небесах?

С одиннадцатым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что на небесах нет страха. Ведь сказано же [в Писании], что слушающий «будет жить безопасно и спокойно, не страшась зла» (Прит 1:33). что должно понимать как сказанное о том, кто уже наслаждается мудростью в неизменном блаженстве. Но любой страх — это боязнь некоторого зла, поскольку, как уже было сказано (2), объектом страха является зло. Следовательно, на небесах не будет никакого страха.

Возражение 2. Далее, на небесах люди будут уподоблены Богу, согласно сказанному [в Писании] о том, что «когда откроется, будем подобны Ему» ( 1 Ин. 3:2). Но у Бога нет страха ни перед чем. Следовательно, на небесах у людей не будет никакого страха.

Возражение 3. Далее, надежда совершеннее страха, поскольку надежда относится к добру, а страх — к злу. Но на небесах надежды не будет. Следовательно, не будет на небесах и страха.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Страх Господень — чист, пребывает вовек» (Пс. 18:10).

Отвечаю: рабского страха, или страха перед наказанием, никоим образом не будет на небесах, поскольку такой страх исключается безопасностью, которая, как уже было сказано (II-I, 5, 4), присуща неизменному блаженству Что же касается сыновнего страха, то поскольку он не только возрастает с возрастанием любви, но и совершенствуется вместе с ее совершенствованием, его акт на небесах будет иным, нежели он есть теперь.

Дабы прояснить это положение, должно напомнить, что надлежащим объектом страха является возможное зло, тогда как надлежащим объектом надежды — возможное благо, и так как движение страха есть своего рода избегание, то страх подразумевает, что речь идет об избегании возможного и трудного для избегания зла, поскольку малое зло не возбуждает никакого страха. Затем, как благом для вещи является ее пребывание в надлежащем ей порядке, точно так же злом для нее является оставление этого порядка. Далее, порядок разумной твари заключается в том, что она должна находиться под Богом и над другими тварями. Следовательно, как злом для разумной твари является подчинение ее посредством любви какой-либо более низкой твари, точно так же злом для нее является неподчинение Богу, самонадеянное восстание против Него или презрение к Нему Но подобное зло возможно для разумной твари, если рассматривать ее со стороны ее природы, вследствие природной изменчивости ее свободной воли, тогда как для блаженного подобное становится невозможным вследствие совершенства славы. Поэтому возможное для природы избегание зла неподчинения Богу является невозможным в том состоянии блаженства, которое будет на небесах, в то время как в этой жизни избегание такого зла есть нечто вполне возможное. Поэтому Григорий, комментируя слова [Писания]: «Столпы небес дрожат и ужасаются от грозы Его» (Иов. 26:11), говорит: «Силы небесные, которые пристально и непрерывно всматриваются в Него, созерцая, дрожат Однако этот их трепет не обладает природой вины и вызван не страхом, а благоговением»124, поскольку, если так можно выразиться, они благоговеют перед высотой и непостижимостью Божией. Августин, со своей стороны, тоже допускает наличие страха на небесах, хотя и оставляет этот вопрос открытым. «Если, — говорит он, — этот целомудренный и пребывающий вовек страх будет и в будущем веке, то это будет не страх, пугающий злом, которое может случиться, а страх, удерживающий в добре, которое не может быть оставлено. Там, где есть неизменная любовь к благу достигнутому, там существует страх, если можно так выразиться, свободный от опасения зла. Именем целомудренного страха названа, несомненно, та воля, по которой мы, узнав грех, будем естественно остерегаться греха не вследствие опасения за свою слабость, которая могла бы расположить к греху а по чистоте любви. Или же, если там не будет иметь места решительно никакого вида страха, то, пожалуй, этот страх назван пребывающим вовек потому, что пребудет вовек то, к чему этот страх приводит» -.

Ответ на возражение 1. Приведенные слова исключают возможность наличия у блаженного того страха, который означает озабоченность и беспокойство по поводу зла, но не того страха, которому сопутствует безопасность.

Ответ на возражение 2. Как говорит Дионисий, «одно и то же и подобно Богу, и неподобно: подобно в той мере, в какой возможно подражать Неподражаемому», то есть оно подобно настолько, насколько способно подражать Богу, подражать Которому совершенным образом невозможно, «неподобно же потому, что следствия уступают Причине, беспредельно, неизмеримо, никакими мерами не достигая Её» -. Следовательно, из того факта, что у Бога нет страха ни перед чем (поскольку нет ничего, что могло бы превосходить Его и подчинять Его себе), вовсе не следует, что нет его и у блаженного, счастье которого состоит в совершенном подчинении Богу.

Ответ на возражение 3. Надежда подразумевает некоторый недостаток, а именно будущность блаженства, и потому при наступлении блаженства она прекращается, тогда как страх подразумевает естественный недостаток твари, который заключается в том, что она бесконечно отлична от Бога, и этот недостаток сохранится и на небесах. Следовательно, полностью страх не исчезнет.