Раздел 12. Соответствует ли блаженство нищеты духом дару страха?

С двенадцатым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что нищета духом не является тем блаженством, которое соответствует дару страха. В самом деле, как было показано выше (7), страх — это начало духовной жизни, тогда как нищета принадлежит совершенству духовной жизни, согласно сказанному [в Писании]: «Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое, и раздай нищим» (Мф. 19:21). Следовательно, нищета духом не соответствует дару страха.

Возражение 2. Далее, [в Писании] сказано: «Трепещет от страха Твоего плоть моя» (Пс. 118:120), из чего, похоже, следует, что страху надлежит обуздывать плоть. Но обуздание плоти, похоже, принадлежит блаженству плачущих. Следовательно, дару страха скорее соответствует блаженство плачущих, а не блаженство нищеты.

Возражение 3. Далее, как уже было сказано (9), дар страха соответствует добродетели надежды. Но последнее блаженство, а именно: «Блаженны миротворцы — ибо они будут наречены «сынами Божиими»», похоже, более других соответствует надежде, поскольку, согласно сказанному [в Писании], «мы… прославляемся надеждою славы сынов Божиих» — (Рим. 5:2). Следовательно, дару страха скорее соответствует это блаженство, а не блаженство нищеты.

Возражение 4. Кроме того, нами уже было сказано (II-I, 70, 2), что плоды соответствуют блаженствам. Но ни один из плодов не соответствует дару страха. Следовательно, ему не соответствует и ни одно из блаженств.

Этому противоречат слова Августина о том, что «страх Господень приличествует смиренным, о которых сказано: «Блаженны нищие духом»» -.

Отвечаю: нищета духом по справедливости приписывается страху. В самом деле, коль скоро сыновнему страху приличествует демонстрировать благоговение и смирение перед Богом, то любые следствия этого смирения принадлежат дару страха. Затем, из самого того факта, что человек смиряется перед Богом, следует, что он не ищет величия ни в себе, ни в ком-либо другом, но — только в Боге, поскольку иначе такое смирение не было бы совершенным, по каковой причине [в Писании] сказано: «Иные — колесницами, иные — конями, а мы именем Господа, Бога нашего, хвалимся» (Пс. 19:8). Поэтому когда человек боится Бога совершенно, он не превозносится и не стремится к величию ни через посредство самого себя, ни через посредство внешних благ, а именно почестей и богатства. А то и другое проистекает из нищеты духом в той мере, в какой она означает либо отсутствие превозносящегося и горделивого духа, как толкует ее Августин, либо отречение по побуждению Святого Духа от тех мирских благ, которые исполняются в духе, то есть по собственной воле, как говорят в своих комментариях на [слова из евангелия от Луки] (Лк. 6:20) Амвросий и на [слова из евангелия от Матфея] (Мф. 5:3) Иероним.

Ответ на возражение 1. Коль скоро блаженство является актом совершенной добродетели, то совершенству духовной жизни принадлежат все блаженства. И для этого совершенства, похоже, необходимо, чтобы всякий, кто стремится обрести совершенную причастность духовным благам, должен был начинать с презрения к земным благам, по каковой причине страху отведено первое место среди даров. Впрочем, совершенство заключается не в самом отречении от временных благ, поскольку это — [только] путь к совершенству, в то время как сыновний страх, которому соответствует блаженство нищеты, сообразен совершенству мудрости, о чем уже было сказано (10).

Ответ на возражение 2. Недолжное возвеличивание человека в себе или в другом в большей степени противоречит смирению перед Богом, которое является следствием сыновнего страха, нежели внешнее удовольствие, и по этой причине оно противоположно страху — ведь тот, кто боится Бога и покорен Ему, не испытывает восхищения ни перед чем помимо Бога. Довольствие же, в отличие от возвеличивания, не столь тесно связано с признаком трудности вещи, к которой относится страх, и потому блаженство нищеты соответствует страху непосредственно, а блаженство плачущих — опосредованно.

Ответ на возражение 3. Надежда обозначает движение, относящееся к стремлению к пределу, тогда как страх подразумевает движение, относящееся к удалению от предела, в связи с чем последнее блаженство, которое является пределом духовного совершенства, по справедливости приписывается надежде со стороны конечного объекта, в то время как первое блаженство, которое подразумевает удаление от внешних вещей, которые препятствуют смирению перед Богом, по справедливости приписывается страху.

Ответ на возражение 4. Что касается плодов, то похоже, что дару страха соответствует то, что связано или с умеренностью в пользовании преходящими вещами, или с воздержанием от них, и таковы умеренность, воздержание и целомудрие.