Вопрос 28. О радости

Далее должно рассмотреть те следствия, которые вытекают из главного акта любви к горнему, каковой суть любить: во-первых, внутренние следствия; во-вторых, внешние следствия. В отношении первого нам надлежит исследовать три вещи: во-первых, радость; во-вторых, мир; в-третьих, милосердие.

Под первым заглавием наличествует четыре пункта: 1) является ли радость следствием любви к горнему; 2) совместим ли этот вид радости с горем; 3) может ли эта радость быть совершенной; 4) является ли она добродетелью.

Раздел 1. Обусловливается ли в нас радость любовью к горнему?

С первым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что радость не обусловливается в нас любовью к горнему. В самом деле, отсутствие любимого причиняет скорее горе, чем радость. Но Бог, Которого мы любим посредством любви к горнему, отсутствует в нас дотоле, доколе мы находимся в нынешнем состоянии жизни, поскольку «водворяясь в теле, мы устранены от Господа» (2 Кор. 5:6). Следовательно, любовь к горнему обусловливает в нас скорее горе, чем радость.

Возражение 2. Далее, мы можем заслужить блаженство в первую очередь благодаря любви к горнему. Но среди того, благодаря чему мы можем заслужить блаженство, упоминается относящийся к горю плач, согласно сказанному [в Писании]: «Блаженны плачущие — ибо они утешатся» (Мф. 5:4). Таким образом, скорее горе, чем радость, является следствием любви к горнему.

Возражение 3. Далее, как было показано выше (17, 6), любовь является отличной от надежды добродетелью. Но радость — это следствие надежды, согласно сказанному [в Писании]: «Утешайтесь надеждою» (Рим. 12:12). Таким образом, она не является следствием любви.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым, данным нам» (Рим. 5:5). Но радость обусловливается в нас Святым Духом, согласно сказанному: «Царствие Божие — не пища и питие, но праведность и мир и радость во Святом Духе» (Рим. 14:17). Следовательно, причиной радости является любовь к горнему

Отвечаю: как уже было сказано нами при рассмотрении страстей (II-I, 25, 1 — 3), радость и горе проистекают из любви, но по-разному. Так, радость обусловливается любовью либо благодаря присутствию того, кого любят, либо же потому, что в любимом наличествует и сохраняется приличествующее ему благо, причем последнее имеет место, как правило, в случае благоволящей любви, посредством которой человек радуется благосостоянию своего друга даже в том случае, когда тот отсутствует. С другой стороны, горе является следствием любви либо в связи с отсутствием любимого, либо же потому, что объект любви, которому мы желаем блага, лишен этого блага или страдает от некоторого зла. Но любовь к горнему — это любовь к Богу, благо Которого, коль скоро Он есть Своя собственная благость, неизменно, и уже постольку, поскольку Его любят, Он присутствует в тех, которые Его любят, посредством Своего наипревосходнейшего следствия, согласно сказанному [в Писании]: «Пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог — в нем» (1 Ин. 4:16). Поэтому духовная радость, посредством которой мы радуемся в Боге, обусловливается любовью к горнему

Ответ на возражение 1. Доколе мы пребываем в теле, о нас говорят как об «устраненных от Господа», сравнивая [это состояние] с тем, в котором Он присутствует в своего рода «видении», о чем апостол далее говорит: «Ибо мы ходим верою, а не видением» (2 Кор. 5:7). Однако даже и в нынешней жизни Он пребывает в любящих Его посредством присутствия Его благодати.

Ответ на возражение 2. Заслуживающий награды блаженства плач является плачем о том, что противно блаженству.

Поэтому любовь к горнему обусловливает и этот плач, и равносильную ему духовную радость в Боге — ведь радоваться чему-либо хорошему и горевать о противоположном ему дурном по сути есть одно и то же.

Ответ на возражение 3. Духовно радоваться в Боге можно двояко. Во-первых, когда мы радуемся божественному благу как таковому; во-вторых, когда мы радуемся божественному благу как такому, которому мы причастны. Первая радость лучше и проистекает исключительно из любви к горнему в то время как вторая радость проистекает также и из надежды, посредством которой мы чаем наслаждаться божественным благом, хотя само по себе это наслаждение, совершенное или нет, обретается нами по мере нашей любви.