Раздел 2. Можно ли полагать украшение женщин свободным от смертного греха?

Со вторым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что украшение женщин не свободно от смертного греха. В самом деле, всё, что противно предписанию божественного Закона, является смертным грехом. Но украшение женщин противно предписанию божественного Закона, о чём читаем: «Да будет украшением вашим», то есть женским, «не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде» (1 Петр. 3:3). В связи с этим Киприан в своей глоссе говорит: «Облачающиеся в шелка и пурпур не могут искренне облачиться во Христа, украшающие себя золотом, жемчугами и безделицами утрачивают украшения ума и тела». Но всё это делается не без смертного греха. Следовательно, украшение женщин не свободно от смертного греха.

Возражение 2. Далее, Киприан говорит: «Я полагаю, что не только девицы и вдовы, но также и жёны и все без разбору женщины должны знать, что им никоим образом не дозволено обезображивать сотворенное и созданное Богом, образованный Им прах при помощи жёлтых пигментов, чёрных порошков, румян и каких-либо иных красителей, которые изменяют природные свойства». И несколько ниже он добавляет: «В своём стремлении преобразовать то, что образовал Бог, они покушаются на Бога, оскорбляют произведение Божие, извращают истину. Как ты узришь Бога, когда очи твои уже не те, какими их соделал Бог, а те, какими их переделал дьявол? Гореть тебе вместе с тем, от кого у тебя это украшательское искусство». Но всё это может быть сказано только о смертном грехе. Следовательно, украшение женщин не свободно от смертного греха.

Возражение 3. Далее, женщине не подобает неупорядоченно себя украшать точно так же, как ей не подобает носить мужскую одежду. Но последнее является грехом, в связи с чем читаем: «На женщине не должно быть мужской одежды, и мужчина не должен одеваться в женское платье» (Вт. 22:5). Следовательно, похоже, что чрезмерное украшение женщин является смертным грехом.

Возражение 4. Этому противоречит то, что если бы дело обстояло именно так, то изготовители таких украшений совершали бы смертный грех.

Отвечаю: говоря об украшении женщин, мы должны иметь в виду как те общие замечания, которые были сделаны нами выше (1) в отношении внешнего облачения, так и кое-что сверх того, а именно, что одеяние женщины может распалять в мужах похоть, согласно сказанному [в Писании]: «И вот, навстречу к нему — женщина в наряде блудницы, с коварным сердцем» (Прит. 7:10).

Однако женщина может использовать подобные средства для угождения своему мужу, чтобы тот не стал её презирать и не впал в прелюбодеяние. Поэтому [апостол] говорит, что «замужняя заботится о мирском (как угодить мужу)» (1 Кор. 7:34). Следовательно, если замужняя женщина украшает себя ради угождения своему мужу, то в этом нет никакого греха.

Те же женщины, которые не имеют мужа, не желают его иметь или находятся в том состоянии жизни, которое несовместимо с замужеством, не могут безгрешно желать разжигать похоть у наблюдающих за ними мужчин, поскольку это есть не что иное, как побуждение их к греху. Так что если они украшают себя с намерением возбудить в других похоть, то они совершают смертный грех, но если они поступают так по легкомыслию или тщеславию ради хвастовства, то тогда в большинстве случаев их грех является не смертным, а простительным. То же самое в этом отношении можно сказать и о мужчинах. Поэтому Августин говорит: «Не стоит спешить с тем, чтобы запрещать носить украшенные золотом или драгоценностями одежды.

Ибо те, которые не состоят в браке и не желают в него вступать, должны заботиться о том, как угодить Господу, тогда как другим дозволено заботиться о мирском: мужу — как угодить жене, а жене — как угодить мужу. Единственно, что не подобает замужней, так это открывать свои волосы, поскольку апостол предписывает ей покрывать голову». Однако и в этом случае некоторые могут быть прощены, если они поступают так не из тщеславия, а по причине существующего обычая, хотя такой обычай и заслуживает порицания.

Ответ на возражение 1. Как говорит глосса на эти слова, «жёны тех, кто пребывал в бедственном положении, презирали их и украшали себя, чтобы угодить другим», а это запрещено апостолом. Киприан говорит в том же смысле, поскольку не запрещает замужним украшать себя для того, чтобы угождать своим мужьям и не давать им повода грешить с другими женщинами. Поэтому апостол говорит: «Чтобы также и жёны, в нарядном одеянии, со стыдливостью и целомудрием, украшали себя не плетением волос, не золотом, не жемчугом, не многоценною одеждою»- (1 Тим. 2:9), из чего следует, что женщинам дозволено украшать себя сдержанно и благоразумно, но им запрещено делать это неумеренно, бесстыдно и безрассудно.

Ответ на возражение 2. Киприан говорит о женщинах, которые красятся, что является своего рода искажением [образа], которое не может быть свободным от греха. Поэтому Августин говорит: «Раскрашивать себя, чтобы выглядеть румяней или бледней, означает совершать подлог. Я не уверен, желают ли быть обманутыми ими даже их мужья, единственно ради которых им дозволено, а не запрещено, себя украшать». Однако такое раскрашивание не всегда обусловливает смертный грех, но — только тогда, когда оно делается ради чувственного удовольствия или из презрения к Богу, и именно к этим случаям относится сказанное Киприаном.

Впрочем, должно иметь в виду, что одно дело подделывать красоту, которой нет, и совсем другое — скрывать вызванное болезнью или какой-либо иной причиной уродство. Последнее является совершенно законным, поскольку, по словам апостола, «которые нам кажутся менее благородными в теле, о тех более прилагаем попечение» (1 Кор. 12:23).

Ответ на возражение 3. Как было сказано в предыдущем разделе, внешнее облачение должно быть сообразовано с состоянием человека в соответствии с общепринятой нормой. Поэтому женщине одеваться в мужское платье, равно как и наоборот, греховно, тем более что это может являться причиной чувственного удовольствия; кроме того, Закон запрещает это потому, что язычники практиковали подобный обмен одеждами при поклонении идолам. Однако в некоторых случаях, когда налицо та или иная потребность, [например] когда нужно укрыться от врагов или отсутствует другая одежда, это может происходить без греха.

Ответ на возражение 4. Если искусство связано с производством того, что люди не могут использовать без греха, то из этого следует, что производящий подобные вещи согрешает постольку, поскольку предоставляет другим возможность грешить, как, например, когда человек делает идолов или что-либо из того, что относится к идолопоклонству. Но если искусство связано с производством того, что может использоваться человеком, как во благо, так и во зло, как-то мечи, стрелы и тому подобное, то такое искусство не греховно. Только оно, собственно, и вправе назваться искусством, в связи с чем Златоуст говорит: «Мастером должно называть только того, кто причастен к созданию необходимого для нынешней жизни и поддерживающего её». Что же касается искусств, производящих такие вещи, которые люди используют в основном во зло, то хотя такие искусства сами по себе не являются незаконными, тем не менее, согласно учению Платона, государственным властям надлежит их искоренять. Таким образом, коль скоро женщины могут законно себя украшать — либо просто поддерживая своё [естественное] состояние, либо даже добавляя что-либо к нему — ради угождения своим мужьям, из этого следует, что создающие подобные украшения не совершают греха, если только не измышляют какие-то совсем уж причудливые и излишние средства. Поэтому Златоуст говорит, что «даже искусства сапожников и портных нуждаются в некотором ограничении, чтобы они не служили похоти, извращая потребности и обесценивая искусство искусством».