Раздел 8. Являются ли приходские священники и архидьяконы более совершенными, чем монахи?    

С восьмым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что приходские священники и архидьяконы тоже совершенней монахов. Так, Златоуст в своей книге «О священстве» говорит: «Без преувеличения скажу, что монаха, вроде Илии, не должно сравнивать с тем, кто посвятил себя на служение целому народу и обязан нести грехи многих, оставаясь непоколебимым и твёрдым». И несколько ниже продолжает: «Если бы кто предложил мне на выбор: где я более желал бы заслужить доброе о себе мнение, в служении ли церковном или в жизни монашеской, я тысячекратно избрал бы первое». И ещё в этой же книге он говорит: «Если кто сравнит монашеские труды с хорошо исправляемым священством, тот найдёт между ними такое различие, какое бывает между простолюдином и царём». Следовательно, похоже, что приходские священники совершенней монахов.

Возражение 2. Далее, Августин говорит: «Согласись с приличествующим монаху смирением, что в нынешней жизни и тем более в нынешние времена нет ничего столь трудного, тягостного и опасного, как епископское, священническое или дьяконское служение; ибо кто скорее блажен пред Господом, как не сражающийся под Его водительством». Следовательно, монахи не более совершенны, чем священники или дьяконы.

Возражение 3. Далее, Августин говорит: «Было бы крайне прискорбно, если бы мы» поддержали утверждение о том, что из плохого монаха вышел бы хороший клирик, поскольку оно «возносит монахов к такой бедственной степени гордости и наносит духовенству такое тяжкое оскорбление. А между тем иногда даже из хорошего монаха получился бы плохой клирик». Несколько же ранее он говорит, что «служителям Божиим», то есть монахам, «непозволительно думать, что если они станут хуже», то есть оставят монашеское состояние, «то без труда смогут быть избраны для чего-то лучшего», а именно для священничества. Следовательно, похоже, что те, которые находятся в состоянии клириков, совершенней монахов.

Возражение 4. Далее, никто не вправе оставлять более превосходное состояние ради менее превосходного. Однако оставить монашеское состояние ради священнического служения в надлежащем приходе дозволительно, как это явствует из того, что сказано в «Геласиевых декреталиях»: «Буде отыщется такой монах, который, ведя примерную жизнь, заслуживает священства, и аббат, под водительством коего он сражается за Христа, Царя нашего, попросит сделать его священником, то епископу надлежит его принять и определить в то место, кое он сочтёт надлежащим». И Иероним говорит: «Живи в монастыре так, чтобы заслужить быть клириком». Следовательно, приходские священники и архидьяконы совершенней монахов.

Возражение 5. Далее, мы уже показали (7), что епископы находятся в более совершенном состоянии, чем монахи. Но приходские священники и архидьяконы, коль скоро они попечительствуют о душах, более схожи с епископами, чем монахи. Следовательно, они и более совершенны.

Возражение 6. Кроме того, добродетель связана с благим и трудным -. Но вести благую жизнь в служении приходского священника или архидьякона гораздо трудней, чем в монашеском состоянии. Следовательно, добродетель приходских священников и архидьяконов совершенней монашеской.

Этому противоречит следующее положение: «Если человек, который под началом епископа управляет людьми в своей церкви и проводит свою жизнь в миру, вдохновляется Святым Духом к желанию достичь своего спасения в монастыре или же в соответствии с неким церковным установлением, то, коль скоро он руководствуется личным законом, нет никакой причины, по которой ему надлежало бы ограничивать себя только общественным правом». Но человек может подвигаться законом Святого Духа, который здесь назван «личным законом», только к чему-либо более совершенному. Следовательно, похоже, что монахи совершеннее приходских священников и архидьяконов.

Отвечаю: при сопоставлении каких-либо превосходных вещей нужно обращать внимание не на то, что является для них общим, а на то, что их различает. Затем, в приходских священниках и архидьяконах можно усматривать три вещи: их состояние, их чин и их служение. К их состоянию относится то, что они живут в миру, к их чину — то, что они священники или дьяконы, к их служению — то, что им вверено попечительство о душах их прихожан.

Поэтому если мы сопоставим их с теми, кто находится в монашеском состоянием, то увидим, что о душах попечительствуют не только дьяконы или священники, которые осуществляют это служение согласно своему чину, но и многие монахи и чёрное духовенство, так что последние будут превосходнее первых в первом отношении, а во всех остальных -равными. Однако если последние отличаются от первых со стороны состояния и служения, но совпадают по чину (например, если речь идёт о не имеющих своих приходов монашествующих священниках и дьяконах), то очевидно, что последние будут превосходить первых со стороны состояния, уступать со стороны служения и равняться по чину.

Таким образом, нам надлежит определить, какое превосходство важнее: состояния или служения, и в этом отношении, пожалуй, должно принимать во внимание две вещи: совершенство и трудность. Так, если проводить сравнение со стороны совершенства, то монашеское состояние превосходней служения приходского священника или архидьякона, поскольку монах даёт пожизненный обет стремиться к совершенству, тогда как приходской священник или архидьякон, в отличие от епископа, не даёт пожизненного обета попечительствовать о душах. И точно так же он, в отличие от епископа, не правомочен осуществлять главное попечительство о душах, но — только в тех или иных отношениях, касающихся тех, которые вверены его попечению, о чём уже было сказано (6). Следовательно, сравнение монашеского состояния с таким служением подобно сравнению общего с частным и всесожжения с жертвой, которая, по словам Григория, меньше, чем всесожжение. Поэтому существует предписание о том, что «епископам надлежит дозволять вступление в монастырь желающим принять монашеский постриг клирикам как избравшим для себя лучшую жизнь».

Впрочем, приведённое сопоставление должно понимать как относящееся к роду деяния, поскольку с точки зрения любви деятеля нередко меньшее по роду деяние может быть более похвальным как исполненное из большей любви.

С другой стороны, можно проводить сравнение, имея в виду трудность ведения благой жизни в монашестве и в приходском служении, и в этом смысле труднее вести благую жизнь тогда, когда она сопряжена с попечительством о душах, поскольку с ней связано больше внешних опасностей, хотя монашеская жизнь трудней со стороны рода деяния по причине строгости монашеского устава. Однако если монах тоже не имеет чина (например, если он -послушник), то очевидно, что наличие чина обладает превосходством со стороны достоинства, поскольку согласно святой иерархии вменённое человеку служение у алтаря является самым священным служением непосредственно Христу. В самом деле, для этого необходима большая внутренняя святость, чем для монашеского состояния, поскольку, как говорит Дионисий, монашеский чин должен следовать сразу за священническими чинами «и возводиться по мере сил к высшему совершенству»-. Следовательно, при прочих равных условиях наделённый священным чином клирик, поступая вопреки святости, грешит более тяжко, чем не наделённый священным чином монах, хотя не имеющий чина монах обязан постоянно соблюдать устав, чего имеющие священный чин люди делать не обязаны.

Ответ на возражение 1. На эти слова Златоуста можно было бы ответить кратко, указав, что здесь речь идёт не о священнике небольшого чина, который имеет приход, а о епископе, называемом иерархом, тем более что это не противоречит цели цитируемой книги, написанной им в утешение себя и Василия, избранных накануне епископами. Однако можно всё это опустить и ответить, что он говорит с точки зрения трудности. В самом деле, вначале он говорит, что «того, кто среди моря и во время бури мог спасти корабль, никто не может не назвать превосходным кормчим»; далее он прибавляет то, что было приведено в цитате в отношении монаха, которого «не должно сравнивать с тем, кто посвятил себя на служение целому народу… оставаясь непоколебимым и твёрдым»; а затем приводит и причину этого, а именно, что он «в бурное время управлял душой, как бы во время тишины». Это доказывает только то, что состояние попечительствующего о душах чревато большими опасностями, чем состояние монаха, а сохранение своей чистоты перед лицом большей опасности свидетельствует о большей добродетели. С другой стороны, о величии добродетели свидетельствует и то, что человек избегает опасностей, постригаясь в монахи. Поэтому он не говорит, что предпочёл бы служение священника уединению монаха, но — что он «желал бы заслужить доброе о себе мнение» в первом, а не в последнем, поскольку это означало бы большую добродетель.

Ответ на возражение 2. В этой цитате из Августина тоже со всей очевидностью говорится о трудности, которая, как сказано, свидетельствует о величии добродетели ведущего благую жизнь.

Ответ на возражение 3. Августин сравнивает монахов с клириками с точки зрения превосходства чина, а не с точки зрения различия между монашеской и мирской жизнью.

Ответ на возражение 4. Оставляющие монашеское состояние ради попечения о душах, уже имея священный чин, достигают того, чего у них прежде не было, а именно приходского служения, не утрачивая при этом того, чем они уже обладали. Поэтому в «Декреталиях» сказано, что «тех монахов, кои по длительному пребыванию в монастыре достигают порядка клириков, мы обязываем не оставлять своей прежней цели».

С другой стороны, когда в монахи постригаются приходские священники и архидьяконы, они оставляют свои приходы, чтобы войти в состояние совершенства. Уже само это свидетельствует о превосходстве монашеской жизни. Когда же не имеющие чина монахи допускаются к состоянию клириков и к священным порядкам, они, как было показано выше, явно возводятся к чему-то лучшему, на что указывают и слова Иеронима: «Живи в монастыре так, чтобы заслужить быть клириком».

Ответ на возражение 5. Приходские священники и архидьяконы подобны епископам в большей степени, чем монахи, в одном отношении, а именно в том, что касается обязанности попечительствовать о душах. Однако, как явствует из вышесказанного (5), с точки зрения пожизненности обязательства епископам в большей степени подобны монахи.

Ответ на возражение 6. Та трудность, которая является следствием трудности деяния, совершенствует добродетель, а та трудность, которая является следствием внешних препятствий, в одних случаях уменьшает совершенство добродетели, как, например, когда человек не настолько любит добродетель, чтобы не желать избежать препятствий к добродетели, согласно сказанному апостолом: «Все подвижники воздерживаются от всего» (1 Кор. 9:25), а в других — служит свидетельством совершенной добродетели, как, например, когда человек не отрекается от добродетели при столкновении с неожиданными препятствиями к её использованию или с какой-либо иной неустранимой причиной. В монашеском состоянии наибольшая трудность является следствием трудности деяния, тогда как для тех, кто проживает в миру, наибольшая трудность является следствием препятствий к добродетели, каковые препятствия монахи предусмотрительно избегают.