Раздел 10. Вправе ли священник всецело воздерживаться от освящения евхаристии?

С десятым, дело обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что священник вправе всецело воздерживаться от освящения Евхаристии. В самом деле, служением священника является не только освящение Евхаристии, но также крещение и отправление других таинств. Однако священник не обязан выступать служителем других таинств, если только это не связано с попечением о душах. Следовательно, похоже, что точно так же он обязан освящать Евхаристию только в тех случаях, когда это связано с попечением о душах.

Возражение 2. Далее, никто не обязан делать то, что он делать не вправе, в противном случае он пребывал бы в недоумении. Но мы уже показали (7), что находящийся в состоянии греха или отлученный священник не вправе освящать Евхаристию. Следовательно, похоже, что такие люди не обязаны служить обедню, а, значит, не обязаны и остальные, иначе первые получили бы выгоду от своего проступка.

Возражение 3. Далее, слабость не причиняет утраты священнического сана, поскольку, по словам папы Геласия I, «как канонические предписания не дозволяют ослабевшим телом приступать к священству, точно так же и вступившие в это состояние, став для него непригодными, не утрачивают того, что было получено ими во времена их благополучия». Но подчас некоторые из тех, кто уже посвящен в священники, приобретают изъяны, например проказу, эпилепсию и тому подобное, препятствующие им служить обедню. Следовательно, похоже, что священники не обязаны служить обедню.

Этому противоречит сказанное Амвросием в одной из его речей: «Крайне важно, чтобы мы приступали к Твоему алтарю с ясным сердцем и чистыми руками, но еще важней, чтобы мы, избегая грехов, были достойны предложить нашу жертву».

Отвечаю: некоторые говорили, что священник вправе всецело воздерживаться от освящения за исключением тех случаев, когда он обязан освящать и сообщать таинства людям по причине вверенного ему попечения о душах.

Но это мнение представляется необоснованным, поскольку каждый обязан, имея возможность служить, использовать данную ему благодать, согласно сказанному [в Писании]: «Умоляем вас, чтобы благодать Божия не тщетно была принята вами» (2 Кор. 6:1). Кроме того, возможность предложения жертвы должно рассматривать не только в отношении верных Христовых, для которых отправляются таинства, но в первую очередь в отношении Бога, Которому посредством освящения предлагается жертва этого таинства. Следовательно, священник, даже если ему не надо попечительствовать о душах, не вправе всецело воздерживаться от отправления обедни, и он, похоже, обязан служить ее, по крайней мере, во время основных празднеств, а особенно в те дни, в которые обычно причащаются верные. Осуждая такого рода священников, [Писание] говорит, что они «перестали быть ревностными к служению жертвеннику,… презирая храм и нерадя о жертвах» (2 Мак. 4:14).

Ответ на возражение 1. Другие таинства завершаются в их использовании верными, и потому отправлять их обязан только тот, кому вверено попечение о душах. Это же таинство завершается в освящении Евхаристии, то есть в предложении жертвы Богу, а к этому священника обязывает полученный им порядок.

Ответ на возражение 2. Греховный священник, будучи по установлению Церкви отстранен — временно или навсегда — от исполнения своего порядка, оказывается неспособным к предложению жертвы, и потому его обязанность прекращается. Но если он не лишен власти служить обедню, то его обязанность сохраняется. И при этом у него нет никакого повода для сомнений, поскольку он может покаяться в своем грехе и после этого приступить к службе.

Ответ на возражение 3. Слабость или болезнь, приобретенная священником после его ординации, не лишает его порядка, но препятствует ему использовать его при освящении Евхаристии: в одних случаях, делая невозможным само использование, как, например, когда он теряет зрение, пальцы или речь; в других — в связи с некоторой опасностью, как, например, когда он страдает от эпилепсии или какой-либо иной болезни ума; в третьих — из-за чего-то отвратительного, как, например, когда речь идет о прокаженном, который не должен служить обедню публично, хотя и может служить ее в частном порядке до тех пор, пока проказа не разовьется настолько, что сделает его совершенно неспособным по причине утраты им своих членов.