Глава 1

1. Бог, многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, 2. в последние дни сии говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и веки сотворил.

(1. Бог, некогда многократно и многообразно говоривший отцам в пророках, 2. в последние дни сии говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и веки сотворил.)

1) Бог, многократно. Это начало прославляет для нас Христово учение. Автор учит, что его не только следует почтительно принимать. В нем и только в нем надо полагать свое упование. И дабы лучше понять эту мысль, отметим антитезис между отдельными частями фразы. Во-первых, Сына Божия писатель сравнивает с пророками, затем – нас с отцами, в-третьих, разнообразную и многократную речь Божию, обращенную к отцам, с последним откровением, принесенным через Христа. Но при всем этом различии нам проповедуется Тот же Самый Бог, дабы кто не подумал, что закон воюет с Евангелием, или что автор Евангелия отличен от автора закона. Посему, чтобы усвоить смысл сказанного, нарисуем следующую схему:

Бог говорил:

Некогда через пророков: – Теперь же через Сына.

Тогда Он обращался к отцам: – Теперь обращается к нам.

Тогда говорил многократно: – Теперь же говорит как в конце времен.

Положив этот фундамент, автор легко показывает согласие между законом и Евангелием. Ведь Бог, будучи всегда подобен Самому Себе, речь Которого – неизменная и неколебимая истина, говорил через оба этих откровения. Но следует отметить: между нами и отцами имеется разница. Ведь некогда Бог обращался к ним иначе, чем ныне обращается к нам. Во-первых, к отцам Он посылал пророков, а к нам – Собственного Сына. Значит, наше положение в этой части уже превосходнее. Далее, в числе пророков находится и Моисей, будучи одним из тех, кто сильно уступает в чести Сыну. Но мы превосходим отцов и в отношении способа откровения. Ведь различие видений и обустройства в ветхом завете служило доказательством того, что еще не настал постоянный и надежный порядок, подобающий наилучшему устройству дел. Сюда же относятся слова: многократно и многообразно. Ведь Бог сохранил бы эту форму обращения до конца, будь она абсолютно совершенной. Значит, многообразие способов откровения служило признаком несовершенства.

Далее, эти два слова я понимаю так, что многократность отношу к временной последовательности. По-гречески оно звучит πολυμερώς. Дословно его можно перевести как «многими частями». Так и происходит, когда мы решаем впоследствии полнее изложить суть дела. Πολυτρόπώς же (на мой взгляд) означает разницу способов передачи. Говоря же, что Бог говорил нам «в последние дни», автор имеет в виду, что нет больше причин ожидать какого-то нового откровения. Ибо слово, принесенное Христом, – не частичное, а завершающее. Именно в этом смысле апостолы говорят о последнем времени и последних днях. Именно это разумел Павел, написав (1Кор.10:11), что мы застали конец времен. Если же Бог говорил теперь в последний раз, значит, надо идти ровно до этой точки, и, дойдя до нее, остановиться.

И то, и другое весьма необходимо понять. Ведь иудеи не подумали о том, что Бог перенес более полное откровение на более позднее время. И это сильнейшим образом им помешало. Поэтому, довольствуясь своим законом, они не спешили к конечной его цели. С того же момента, как явился Христос, в мире стало процветать противоположное зло. Ибо люди желают идти дальше Христа. Что еще представляет собой все папство, если не переход установленного апостолом предела? Посему как Дух Божий приглашает всех придти ко Христу, так же Он запрещает преступать пределы принесенного Им откровения. Так что конечная степень нашей мудрости помещается здесь в Евангелии Христовом.

2) Которого поставил наследником. Автор украшает Христа этими титулами, дабы внушить нам уважение к Его личности. Поскольку Отец покорил Ему все, мы также находимся под Его властью. Одновременно автор показывает: вне Христа нет никакого блага, поскольку Он – вселенский Наследник. Отсюда следует: мы – несчастнейшие люди, лишенные всяческих благ, если нас не обогатит Христос. Священнописатель добавляет: эта честь властвовать над всем по праву принадлежит Сыну Божию, ибо через Него сотворено все, хотя эти две вещи относятся к Нему в разном смысле. Мир сотворен через Него постольку, поскольку Он – есть вечная Отчая премудрость, с самого начала управлявшая Его делами. Отсюда выводится вечность Иисуса Христа. Ведь Ему надлежало существовать еще до того, как через Него сотворился мир. Если же спрашивается о длительности существования, то для него нельзя указать никакого начала. И власть Христову не умаляет то, что мир назван сотворенным не Им, а через Него, словно не Он его сотворил. Вполне обычная форма выражения состоит в том, что Творцом зовется Отец. Когда же в иных местах добавляется: через Премудрость или Слово, или Сына, – это равносильно тому, как если бы Творцом была названа Сама Премудрость.

Однако иногда личностное различие означается не только по отношению к людям, но так, как оно существует в Самом Боге, между Отцом и Сыном. Значит, единство сущности приводит к тому, что все сущностное в Боге принадлежит и Отцу, и Сыну. И все, относящееся к Богу в простом смысле, обще для Них Обоих. Однако это не мешает каждому Лицу иметь присущее Ему свойство.

Имя же «наследника» приписывается Христу как явленному во плоти. Ибо Он воспринял сие наследие постольку, поскольку, сделавшись человеком, облекся в одинаковую с нами природу. Причем с целью вернуть нам то, что ранее мы успели утратить в Адаме. Ведь Бог вначале поставил человека как бы Собственным сыном, наследником всех принадлежащих Ему благ. Но первый человек, отпав от Бога посредством греха, лишил себя и свое потомство благословения Божия вместе со всеми сопутствующими благами. Итак, мы тогда по праву начинаем наслаждаться божественными щедротами, когда Христос, будучи наследником всего, принимает нас в Свое общение. Ибо Он для того Наследник, чтобы обогатить нас Собственным достоянием. И апостол, украшая Его этим титулом, дает нам понять: без Христа мы лишены всяческих благ. Если же слово «все» понимать в мужском роде, то смысл будет следующим: мы должны покоряться Христу, поскольку даны Ему от Отца. Но я скорее прочту это слово в среднем роде. Тогда оно означает, что мы не вступим в обладание небом и землею, а также всеми творениями, покуда не соединимся со Христом.

3. Сей, будучи сияние славы и образ ипостаси Его и держа все словом силы Своей, совершив Собою очищение грехов наших, воссел одесную (престола) величия на высоте.

(3. Который, будучи сиянием славы и образом Его субстанции и держа все Своим могущественным словом, совершив Собою очищение грехов наших, воссел одесную величия на высоте.)

3) Сей, будучи сияние славы. Сказанное частично относится к божественной сущности Христа, а частично к Нему же, облеченному в нашу плоть. То, что Он назван сиянием славы и образом субстанции, присуще Его божеству. Остальное же относится и к человеческой природе. Однако все это сказано для прославления достоинства Христова. Далее, Сын называется сиянием славы и образом субстанции по одной и той же причине. Оба выражения надо понимать в переносном смысле. Ибо о столь потаенных вещах можно сказать что-либо, лишь позаимствовав подобие от сотворенного. Посему нет повода для утонченных рассуждений о том, как Сын, имеющий одну сущность с Отцом, одновременно является сиянием, проистекающим из Отчего света. Следует признать: термины, переносимые от творения на тайное божественное величие, в некотором смысле ему не собственны. Однако к Богу вполне уместно прилагается то, что воспринимают наши чувства.

Этим нам дается понять, что именно надо искать во Христе, и какую пользу Он нам приносит. Надо также отметить следующее: здесь нас учат не пустым мудрствованиям, но надежному учению веры. Посему мы должны найти употребление приведенному здесь восхвалению Христа в том смысле, в каком оно имеет отношение к нам. Итак, когда ты слышишь, что Сын есть сияние Отчей славы, думай про себя так: слава Отца невидима для тебя, доколе не воссияет во Христе. И Он потому зовется образом Отчей субстанции, что величие Отца остается сокрытым, доколе не явится как бы запечатленным в образе.

Те же, кто, не думая об отношении сказанного к нам, философствуют еще возвышеннее, напрасно утруждают себя, не понимая преследуемой апостолом цели. Ведь он хотел не сообщить о том, каково внутреннее сходство Отца с Сыном, но, согласно уже сказанному, дать плодотворное назидание в вере, дабы мы знали: Бог является нам не иначе как в лице Иисуса Христа. Ибо безмерное сияние божественной сущности затмевает наши очи, доколе не станет светить нам через Христа. Отсюда следует, что мы слепнем при свете Божием, если он не блистает в лице Христовом. Вот воистину полезная философия: из искреннего ощущения веры и собственного опыта узнать о превосходстве Иисуса Христа.

То же самое (как было сказано) надо думать и о слове «образ». Поскольку Бог Сам по Себе для нас непостижим, образ Его является нам в лице Сына. Значит, άπαύγασμα означает здесь не что иное, как видимый свет или отблеск, который могут воспринять наши очи. А χαρακτήρ – живую форму скрытой субстанции. Первый термин учит нас: вне Христа нет ни капли света, но одна лишь тьма. И поскольку Бог является единственным светом, коим нам надлежит просвещаться, Он переливается в нас лишь посредством, так сказать, Христова излучения.

Во-вторых, нас поучают, что твердо и истинно Бог познается лишь во Христе. Ведь Христос – не темный и неясный Его образ, но яркое изображение, являющий Бога подобно тому, как монета являет форму прессующей ее матрицы. Хотя апостол говорит и нечто большее, а именно: что во Христе неким образом запечатлевается сама Отчая субстанция. Слово ύποστάσεώς, которое я, следуя остальным, перевел как «субстанция», на мой взгляд, означает здесь не сущность или бытие Отца, а Его Лицо. Ведь глупо было бы говорить, что во Христе запечатлена сущность Божия, поскольку у Отца и Сына одна и та же неделимая божественная сущность. Однако воистину хорошо сказано, что все, принадлежащее Отцу, отображается в Сыне. И всякий имеющий Сына, одновременно имеет все, находящееся в Отце. В этом значении православные отцы и используют слово «ипостась», говоря, что она троична в Боге, а οΰσία единственна. Также и Иларий повсеместно понимает латинское слово «субстанция» как означающее Лицо. Впрочем, даже если у апостола и было намерение говорить не о том, каков Христос Сам по Себе, а о том, каким Он являет Себя нам, все равно, он достаточно опровергает Ариан и Савеллиан, отстаивая за Христом, свойственное одному лишь Богу, и одновременно указывая на две разные ипостаси Отца и Сына. Ведь отсюда мы выводим, что Сын – Один и Тот же Бог с Отцом, тем не менее, отличающийся от Отца определенным личностным свойством. Так что у Каждого из Них имеется Собственное самобытное существование.

И держа все. Держать здесь означает сохранять, делать так, чтобы творения пребывали в присущем им состоянии. Автор имеет в виду, что все исчезнет, если не будет поддерживаться силою Христовой. Хотя указательное местоимение αύτος можно относить как к Отцу, так и к Сыну. И можно перевести как «Его», так и «Своим могущественным словом». Однако поскольку второе толкование более общепринято и наилучшим образом соответствует контексту, я охотно его принимаю. Дословно звучит так: словом силы. Но родительный падеж по еврейскому обыкновению часто означает эпитет. То же, как некоторые переиначивают эту фразу – Христос содержит все Словом Отца, то есть, Самим Собой, поскольку именно Он является Отчим Словом, – ничем не обоснованно. Кроме того, нет нужды в столь натянутом толковании. Ведь Христа обычно называют не ρήμα, а λόγος. Посему «слово» означает здесь просто изъявление воли. И смысл таков: Христос, одним произволением Своим сохраняя весь мир, все же не отказался исполнить служение нашего очищения. И это – второй артикул преподаваемого в данном послании учения. Ибо суть обсуждаемого вопроса заключается в двух положениях: Христа, наделенного верховной властью, следует слушать более всех остальных. И Он, примирив нас с Отцом Собственной смертью, тем самым положил конец всем древним жертвоприношениям. Посему и первое предложение, будучи общим по содержанию, также состоит из двух частей. Далее, говоря «Собою», автор подразумевает антитезис: Христу не помогли в деле очищения тени Моисеева закона. Кроме того, указывается на различие между Ним и левитскими священниками. О них также говорится, как об очищающих грехи. Однако силу эту они заимствовали из отличного от себя источника. Затем, автор, помещая цену и силу очищения в Самом Иисусе Христе, хочет тем самым исключить все прочие средства или вспомоществования.

Воссел одесную. Апостол как бы говорит: совершив в мире людское спасение, Он был принят в небесную славу, дабы управлять всем. Автор добавляет сказанное, давая этим понять, что спасение, обретенное для нас, не является временным. Ибо мы имеем привычку мерить власть по тому, что видим в настоящий момент. Итак, апостол говорит, что силу Христову не следует преуменьшать оттого что наши очи Его не лицезреют. Скорее вершина славы Его и состоит в восприятии и вознесении на небеса, давшем Ему верховную власть. Правая сторона приписывается Богу в силу уподобления. Ведь Бог не заключен в определенном месте и не имеет левого или правого бока. Итак, восседание Христово есть не что иное, как царство, данное Ему от Отца, и власть, о которой упоминает Павел (Фил.2:10): дабы перед именем Его склонилось всякое колено. Значит, сидеть одесную Отца – то же самое, что и править вместо Отца. Подобно посланникам князей, которым дано право управлять всеми княжескими делами. Слова же «величие» и «на высоте» указывают на то, что Христос сидит на возвышенном престоле, от которого сияет божественное величие. Значит, Христа следует как любить за искупление, так и почитать за указанное здесь величие.

4. Будучи столько превосходнее Ангелов, сколько славнейшее пред ними наследовал имя. 5. Ибо кому когда из Ангелов сказал Бог: Ты Сын Мой, я ныне родил Тебя? И еще: Я буду Ему Отцем, и Он будет Мне Сыном? 6. Также, когда вводит Первородного во вселенную, говорит: и да поклонятся Ему все Ангелы Божии.

(4. Став столько превосходнее Ангелов, сколько славнейшее пред ними наследовал имя. 5. Ибо кому когда из Ангелов сказал: Ты Сын Мой, я ныне родил Тебя? И еще: Я буду Ему Отцем, и Он будет Мне Сыном? 6. Также, когда вводит Сына во вселенную, говорит: и да поклонятся Ему все Ангелы Божии.)

4) Будучи столько превосходнее. Поставив Христа впереди Моисея и всех прочих, апостол, сравнивая теперь Христа с ангелами, еще больше возвеличивает Его славу. Иудеям привычно было говорить о том, что закон дан через ангелов. Они слышали возвышенные фразы, повсеместно читаемые о них в Писании. И, поскольку мир удивительно склонен к суевериям, иудеи также, превознося ангелов, затемнили тем самым божественную славу. Значит, надлежало и ангелов поставить на свое место, дабы те не заслоняли собой Христово сияние. Первый довод основан на самом имени: Христос сильно превосходит всех ангелов, поскольку зовется Сыном Божиим. То, что Он действительно наделен таким титулом, апостол доказывает двумя библейскими свидетельствами. И оба этих отрывка нам следует обсудить, а затем подвести общий итог.

5) Ты Сын Мой. Нельзя отрицать, что сказанное относится к Давиду. Постольку, поскольку он изображал в своем лице Иисуса Христа. Значит, сказанное в этом псалме в Давиде лишь оттеняется, а во Христе получает яркое выражение. То, что, покорив множество окружавших его врагов, Давид расширил границы своего царства, было неким предзнаменованием обетования: дам Тебе в наследие народы. Однако можно ли сравнить это с величиной царства Христова, простирающегося с востока и до запада? По той же причине Давид назван здесь сыном Божиим. Он был особо избран Богом для совершения выдающихся дел. Но все это было лишь искоркой славы, воссиявшей во Христе, в Котором Отец запечатлел Свой образ. Таким образом, имя Сына по особому преимуществу подобает одному Христу. Его нельзя без профанации переносить на кого-либо еще. Ибо Отец запечатлел Христа и никого другого.

Однако даже в этом случае аргумент апостола не кажется основательным. Ведь почему он говорит, что Христос превосходит ангелов? Потому, что тот носит имя Сына? Словно это имя не обще у Него с другими начальниками, со всеми, наделенными властью, о которых написано: вы – боги, и сыны Всевышнего – вы все. Словно пророк не говорил с почетом обо всем Израиле, когда назвал его (Иер.31:9) первородным Божиим. Ведь имя сына повсеместно приписывается и Израилю. Даже самих ангелов Давид в другом месте называет сынами Божиими, Пс.88:7: кто подобен Иегове между сынами Элохима? Ответ довольно прост: начальники зовутся именем сынов не просто, а в некотором смысле. В Израиле оно означает общую всем евреям благодать избрания, ангелы же зовутся сынами Бога иносказательно, поскольку являются небесными духами, в блаженном бессмертии неким образом вкушающими божескую сущность. Однако когда Давид без добавления называет себя Сыном Божиим, представляя в своем лице Иисуса Христа, он имеет в виду нечто особенное, нечто превосходящее по чести и ангелов, и начальников, и весь Израиль. Иначе, если бы тот, кто не имел чего-то большего, чем остальные, по превосходству назвался бы Сыном Божиим, фраза оказалась бы глупой и неуместной. Ибо тем самым он изъял бы себя из числа прочих и общего стада. Итак, поскольку сказанное: Ты Сын Мой, – в исключительном смысле относится ко Христу, отсюда следует, что никакому ангелу не принадлежит подобная честь. Если же кто снова возразит, что Давида таким образом также возвышают над ангелами, отвечаю. Вовсе не абсурдно и его возносить над ангелами постольку, поскольку он изображает собой Христа. Подобно тому, как ангелам не причиняется несправедливости, когда первосвященник, очищающий грехи, называется посредником. Ибо он носил это имя не по собственному праву, но заимствовал его, указывая на будущее царство Христово. Также и таинства, будучи сами по себе мертвыми вещами, означаются титулами, которые ангелы не могут без святотатства себе присвоить. Отсюда явствует: аргумент, основанный на имени Сына, вполне уместен.

Теперь коротко скажем о слове «родил». Здесь оно понимается в относительном смысле. Ибо неуместна тонкость Августина, вообразившего себе вечное и длящееся сегодня. Христос действительно вечный Сын Божий, поскольку премудрость Божия рождена прежде времен. Но это никак не относится к настоящему месту, где сказанное разумеется относительно людей. Коими Христос был признан Сыном Божиим, когда Его явил перед ними Отец. Итак, эти слова, упомянутые и Павлом в Послании к Римлянам 1:4, указывают на некий образ вечного порождения. Ведь тайное и внутренне предшествующее рождение было неизвестно людям и не могло придти им на ум, если бы Отец не подтвердил его видимым откровением.

Буду Ему Отцем. Касательно этого второго свидетельства надо сделать следующее наблюдение: хотя здесь речь идет о Соломоне, который, вообще говоря, ниже ангелов, он все же отделяется от всех прочих, когда Бог обещает быть его Отцом. Ибо Бог не собирался стать ему Отцом как одному из детей Авраама или одному из начальников. Но как тому, кто в чем-то превосходит всех остальных. Итак, привилегия, делающая его сыном, одновременно лишает подобной чести всех прочих. Далее, из контекста явствует: это сказано о Соломоне лишь постольку, поскольку он изображал собою Христа. Ведь и власть над всем миром и вечность этой власти предназначаются для упоминаемого здесь Сына. С другой стороны известно, что царство Соломона находилось в тесных границах и было до такой степени недолговечным, что разделилось сразу же после его смерти, а спустя какое-то время и вовсе пало. Однако в псалме в свидетели призываются солнце и луна, и Господь клянется, что, доколе они сияют на небе, это царство будет непоколебимо стоять. Напротив, царство Давида, рухнув за короткое время, в конце концов полностью исчезло. Затем, из многих пророческих мест можно вывести, что это обетование никогда не понималось иначе, чем по отношению ко Христу. Так что никто не может заявлять о том, что это де новое толкование. Ведь отсюда и возникла у иудеев привычка называть Христа Сыном Давида.

6) Также, когда вводит Первородного. Теперь автор приводит другую причину, по которой Христос возвышается над ангелами. Ведь ангелам приказано от Бога Ему поклоняться. Отсюда следует, что Христос – их Глава и Начальник. Однако может показаться неуместным переносить на Христа то, что просто говорится о Боге. Если ответить, что Сам Христос является вечным Богом, и поэтому Ему по праву принадлежит все относящееся ко Всевышнему, не все довольствуются таким ответом. Аргументация, основанная на общем восхвалении Бога, мало способна доказать саму по себе неясную вещь. Ведь речь идет о Христе, явленном во плоти. И апостол особо упоминает о том, что Дух говорил так тогда, когда Сына вводили во вселенную. А это не было бы верным, если бы псалом не относился прямо к явлению Христову. Действительно, в начале псалма верующих призывают радоваться. И Давид обращается не к иудеям, а ко всей земле, включая отдаленные острова, то есть, заокеанские страны. Указывается и причина: поскольку Господь тогда воцарится. Если ты прочтешь даже весь псалом, то не увидишь в нем ничего, кроме царства Христова, начавшегося с проповеди Евангелия. И содержание псалма не что иное, как торжественный указ, дающий Христу обладание Своим царством. Далее, какой повод радоваться Его царству, кроме того, что оно спасительно для всего мира, то есть, как иудеям, так и язычникам? Поэтому апостол уместно говорит здесь о введении Христа в мир. Ибо в этом месте описывается пришествие Христово к людям. Кроме того, еврейское слово Элохим, переведенное здесь как «ангелы», означает также и богов. Но нет никакого сомнения, что пророк говорил об ангелах. Ибо смысл таков: нет такой возвышенной силы, которая не должна покориться власти Царя, приходом Своим приводящего в радость всю вселенную.

7. Об Ангелах сказано: Ты творишь Ангелами Своими духов и служителями Своими пламенеющий огонь. 8. А о Сыне: престол Твой, Боже, в век века; жезл царствия Твоего – жезл правоты. 9. Ты возлюбил правду и возненавидел беззаконие, посему помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем радости более соучастников Твоих.

(7. Об Ангелах говорит: Ты творишь Ангелами Своими духов и служителями Своими пламенеющий огонь. 8. А Сыну: престол Твой, Боже, в век века; жезл царствия Твоего – жезл правоты. 9. Ты возлюбил правду и возненавидел беззаконие, посему помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем радости более соучастников Твоих.)

7) Об Ангелах сказано. К ангелам, то есть об ангелах. Но кажется, что автор придает цитируемому месту чуждый ему смысл. Ведь Давид описывает здесь порядок, наблюдаемый нами в мировом устроении. Поэтому нет сомнения, что в данном отрывке говорится о ветрах, которые Давид зовет вестниками от Господа, пользующегося их быстротою. Подобно тому, как, озаряя землю молниями, Бог показывает, сколь быстрых и подготовленных слуг имеет Он для исполнения Своих приказов. Но сказанное никак не относится к ангелам. Некоторые прибегают здесь к аллегории, словно апостол аллегорически толкует открытый и, как говорится, буквальный смысл, относя его к ангелам. Мне же больше нравится понимать так: данное свидетельство приведено для того, чтобы путем уподобления перенести его на ангелов. Таким образом, Давид сравнивает ветра с ангелами, поскольку первые исполняют в мире то же служение, которое на небе несут ангелы. Ибо ветры – это как бы видимые духи. Действительно, как Моисей, описывая сотворение мира, упоминает лишь то, что восприимчиво для наших чувств, подразумевая, однако же, и нечто более возвышенное, так и Давид при описании мира и природы словно рисует перед нами картину, являющую то, что следует относить также и к небесному порядку. Посему, думаю, что это – доказательство от подобного. И апостол переносит на ангелов то, что прямо должно относиться к ветрам.

8) А о Сыне. Следует признать, что этот псалом был написан о Соломоне в качестве свадебного восхваления. Ведь здесь прославляется его брак с дочерью египетского царя. Однако, с другой стороны, нельзя отрицать, что сказанное в псалме много возвышеннее того, что заслуживает Соломон. Иудеи, дабы избежать признания Христа Богом, прибегают к уловке, говоря, что сказано здесь о престоле Божием, или же подразумевается глагол «утвердил». Так согласно первому толкованию слово אלחים надо переводить «престол Твой», или, с употреблением родительного падежа, «престол Бога». Другое толкование видит здесь неполную речь. Однако ясно, что это – сплошные увертки. Итак, всякий, спокойно и без любопрения читающий этот стих, не станет отрицать, что Богом зовется сам Мессия. И нельзя возразить, что данный титул присущ также ангелам и судьям. Ведь нет такого отрывка, где бы он прямо приписывался кому-то одному, кроме Бога. Помимо этого, не споря об отдельных словах, можно спросить: чей престол проповедуется здесь вечно стоящим, если не престол Самого Бога? Значит, вечность царства является свидетельством божественности. Затем, жезл царства Христова зовется жезлом правоты. В Соломоне же имелись от этого лишь некие смутные штрихи. Постольку, поскольку он являл себя праведным и ревностным к справедливости царем. Однако в царстве Христовом правота представлена ярче. Ибо Он Своим Евангелием, то есть Своим духовным жезлом, обновляет нас к божественной праведности. То же самое надо думать и о предназначении праведности. Ведь именно потому, что любит, Христос и царствует в Своих людях.

9) Посему помазал. Верно, что это было сказано о Соломоне. Царем он был поставлен потому, что Бог предпочел его остальным братьям, которые были равны ему, и такими же, как он, царскими детьми. Однако более прямо сказанное относится ко Христу, усыновившему нас Себе в качестве сонаследников, хотя мы и не были таковыми по собственному праву. Он помазан более нас всех, поскольку помазан без меры. Мы же помазаны лишь отчасти, согласно тому, как Он уделяет каждому из нас. Кроме того, Христос помазан ради нас, дабы все мы черпали от Его полноты. Посему Он и назван Христом, а мы от Него – христианами, словно ручьи, исходящие из одного источника. Поскольку же Христос принял помазание это в Своей плоти, говорится о том, что Христа помазал Его Собственный Бог. Ведь нелепо было бы подчинять Христа Богу, кроме как по человеческой природе.

10. И: в начале Ты, Господи, основал землю, и небеса – дело рук Твоих; 11. они погибнут, а Ты пребываешь; и все обветшают, как риза, 12. и как одежду свернешь их, и изменятся; но Ты тот же, и лета Твои не кончатся. 13. Кому когда из Ангелов сказал Бог: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих? 14. Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?

(10. И: в начале Ты, Господи, основал землю, и небеса – дело рук Твоих; 11. они погибнут, а Ты пребываешь; и все обветшают, как одежда, 12. и как плащ свернешь их, и изменятся; но Ты тот же, и лета Твои не кончатся. 13. Кому когда из Ангелов сказал: седи одесную Меня, доколе положу врагов Твоих в подножие ног Твоих? 14. Не все ли они суть служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение?)

10) И: в начале. На первый взгляд кажется, что нет оснований относить это свидетельство ко Христу, особенно в случае вызывающего сомнения вопроса. Ибо спор шел не о славе Божией, но о том, что подходят Христу в собственном смысле эти слова. Однако здесь нет никакого упоминания о Христе, и выставляется на обозрение одно лишь божественное величие. Признаю, что псалом, действительно, нигде не говорит о Христе прямо. Однако, несмотря на это, Он весьма ясно в нем изображается. Так что никто не усомнится в том, что здесь перед нами откровенно восхваляется Христово царство. И поэтому все сказанное в псалме следует прилагать к личности Спасителя. Ведь ни в ком кроме Христа не было исполнено пророчество: Ты, воскреснув, помилуешь Сион, дабы убоялись язычники имени Твоего, и все цари земли – славы Твоей. Также: когда собрались воедино народы и царства, дабы служить Господу. Мы напрасно стали бы искать Бога, соединившего весь мир в единой вере и божественном культе, где-либо еще, кроме Христа. Значит, и остальное, сказанное в псалме, вполне подходит личности Спасителя. И, кроме всего прочего, то, что Он – вечный Бог, Творец неба и земли, что Ему приписана вечность, свободная от любой перемены. Таким образом, и величие Его возвышается до предела, и Сам Он изымается из числа всех творений.

Слова же Давида, учащего будущей гибели небес, некоторые понимают так: даже если бы это и произошло. Словно Давид не утверждает ничего определенного. Однако, какая нужда в столь натянутом толковании, если мы знаем, что все творения покорены суете? Ибо, зачем обновление, которое небеса ожидают словно в нетерпении рожениц, если не оттого, что сейчас они клонятся к погибели? Впрочем, восхваляемая здесь вечность Христова несет благочестивым великое утешение. Ибо псалом заключает, что в будущем они станут Его соучастниками. Подобно тому, как Христос сообщает Себя и все, Себе принадлежащее, Собственному телу, то есть – Церкви.

13) Кому когда из Ангелов. Автор превозносит величие Христово еще одним свидетельством, гласящем, насколько Тот превосходит ангелов Божиих. Место взято из Псалма 109:1, и истолковать его можно только в отношении Христа. Ведь царям не подобало прикасаться к священническим обязанностям. Красноречивым свидетелем чего была проказа Узии. Ясно, что ни Давид, ни кто-либо еще из наследников его царства никогда не поставлялся в священники. Отсюда следует: здесь говорится и о новом царстве, и о новом священстве, когда Один и Тот же будет поставлен и Царем, и Священником. Кроме того, вечность священства подобает, безусловно, одному Христу. Уже в начале псалма Он помещается одесную Бога. Выражение же это (как было уже сказано) означает, что Христу дано второе место после Отца. Здесь присутствует метафора, означающая, что Он – наместник Отца, верховный Посланник, осуществляющий Отчую власть, дабы Отец правил Его десницей. Однако не существует ангела, наделенного подобным достоинством. Значит, Христос сильно превосходит всех небесных духов.

Доколе положу. Поскольку никогда не переведутся враги, нападающие на царство Христово, может показаться, что оно пребывает в постоянной опасности. Особенно, учитывая, что стремящиеся его уничтожить обладают великой силой, владеют разнообразными навыками и воинствуют с яростным напором. Действительно, если принять во внимание видимое нами вокруг, покажется, что царство Христово вот-вот падет.

Однако данное обетование изгоняет из нас всяческий страх, говоря, что Христа никогда не сместят с Его же престола. Скорее, наоборот, это Он повергнет ниц всех Своих врагов. Итак, здесь стоит отметить два положения. Первое: царство Христово никогда не будет пребывать в спокойствии, подвергаясь атакам множества противников. И второе: что бы ни делали враги, они никогда не сумеют возобладать. Ведь сидение Христово одесную Отца не временно и продолжается до конца света. Значит, все, не покоряющиеся его власти, будут повержены и попираемы Его ногами. Если же кто спросит: закончится ли царство Христово тогда, когда Он сумеет ниспровергнуть всех врагов, отвечу: оно будет вечным, но в том смысле, в каком Павел говорит о нем в Первом Послании к Коринфянам, 15:25. И следует понимать так: сейчас Бог желает открываться нам только во Христе, тогда же Он явится нам собственной персоной. Однако Христос не перестанет быть Главою людей и ангелов, и честь Его из-за этого ни в чем не умалится. Но разрешение данного вопроса следует искать именно в этом месте.

14) Не все ли. Дабы сравнение было понятнее, автор добавляет кое-что о положении ангелов. Наименование «духи» говорит об их превосходстве. И в этом отношении они много выше телесных тварей. Однако λεΐ τουργία, которую автор сразу же приписывает ангелам, ставит их на надлежащее место. Автор говорит об этом еще яснее, говоря: «посылаемые на служение». Первый эпитет означает, что ангелы как бы являются служащими. Имя же служителей еще смиренней и ничтожней. У ангелов имеется почетное служение, вверенное им от Бога. Однако уже то, что ангелы служат, говорит, что они сильно уступают Христу, Господу всех. Если же кто возразит, что и Христос во многих местах зовется рабом и служителем, и не только Бога, но и нас с вами, ответ довольно прост. Сказанное относится не к природе, а к добровольному уничижению. Как об этом свидетельствует Павел (Фил.2:7). Между тем, первенство Христово пребывает при этом невредимым. Напротив, ангелы и были созданы для цели служения, и к этому служению приурочен весь их статус. Значит, между Христом и ангелами имеется большое различие: то, что для ангелов природно, для Христа как бы привходяще и касается лишь плоти, в которую Он облекся ради нас. И на то, к чему ангелы вынуждены, Христос пошел полностью добровольно. Кроме того, Христос является служителем в том смысле, что величие Его власти никак не умаляется в Нем, даже пребывающем во плоти.

Из настоящего отрывка верующие получают великое утешение, слыша, что в служители их записаны небесные воинства, пекущиеся об их спасении. И видеть ангелов усердствующими ради нас – свидетельство необычной божественной любви. Особое укрепление в вере проистекает также из того, что наше спасение, подкрепленное такой защитой, находится вне опасности. Значит, Бог наилучшим образом помогает нашей немощи, давая нам помощников, которые вместе с нами сопротивляются сатане и прилагают все усилия для нашего сохранения. Однако такого благодеяния Бог особо удостаивает Своих избранных. Значит, чтобы ангелы стали нашими служителями, нам надо быть членами тела Христова. Хотя на это можно привести свидетельства Писания, из которых явствует, что ангелы посылаются иногда и для отверженных. У Даниила (10:20) упоминаются ангелы персов и греков. Но здесь я отвечу, что ангелы помогают отверженным для того, чтобы Господь таким образом совершил спасение Своего народа. Ибо успех и победы, выпадающие отверженным, всегда преследуют целью благополучие Церкви. Несомненно, что мы удалены грехом от царствия Божия, и общение с ангелами возникает лишь после совершенного во Христе примирения. Что можно также усмотреть из видения лестницы, ниспосланного патриарху Иакову.