15 глава

Б. Второй круг речей (Гл. 15 – 21)

Во втором круге речей «утешители» Иова, больше не призывая его к раскаянию, становятся более суровыми и гневными обвинителями. Иов же становится все упрямее.

1. Вторая речь Елифаза (Гл. 15)

15:1-6 Теперь приходит черед Елифаза Феманитянина опять порицать Иова за его тщеславие и за недостаточно благочестивые, бесполезные речи. Обстреливая Иова градом беглых вопросов, Феманитянин высмеивает его мнимое знание, называя его пустым. Хотя дерзкие слова Иова о Боге делают заслуженным тот упрек, что он «отложил и страх», несправедливо обвинять Иова в том, будто бы он «избрал язык лукавых». Если уж что-то и можно сказать не в пользу Иова, так только то, что он слишком непосредственен и несдержан на язык. Но он никак не лицемер! Для него, как и для любого человека, бесполезно было бы притворяться праведным.

15:7-13 Далее Елифаз критикует то, что считает самонадеянностью Иова, слишком высоко оценивающего свои рассуждения, и саркастически спрашивает его, не считает ли Иов себя единственным носителем мудрости. Характеризуя речи трех друзей как «утешения Божии» и «мягкие слова», Елифаз демонстрирует полную свою душевную черствость и непригодность для подлинно сочувственных утешений.

15:14-16 Елифаз повторяет свои соображения из 4:17-19 о святости Бога и греховности человека. Но разве Иов грешен более Елифаза? Райдаут задает вопрос:

«Почему же при этом подразумевается именно Иов, как будто он – величайший из всех грешников? Это, безусловно, гораздо больше похоже на язык лукавых, чем все страстные речи Иова. Пусть бы Елифаз, усевшись рядом с Иовом, признался, что и сам он «нечист и растлен». У несчастного страдальца это, наверное, вызвало бы отклик».

15:17-26 Обращаясь к древней мудрости отцов, Елифаз описывает несчастья, которые неизбежны в жизни беззаконных.

15:27-35 Грозный перечень бед, поджидающих нечестивца, и все эти кары тем ужаснее, чем тяжелее его вина.