12 глава

В. Увещание надеяться на Христа (Гл. 12)

12,1 Нам не следует забывать, что это Послание написано людям преследуемым и гонимым. Оставив иудаизм ради христианства, они столкнулись с ожесточенным сопротивлением. Опасность того, что страдания они истолкуют как знак Божьего недовольства, была велика. Они могли пасть духом и сдаться. Хуже того, их могло терзать искушение вернуться к храму и его ритуалам.

Им не следовало считать свои страдания уникальными. Многие из свидетелей, описанных в главе 11, жестоко страдали из-за своей верности Господу и тем не менее выстояли. Если же они, не наделенные столь огромными привилегиями, как мы, смогли проявить непоколебимую выдержку, то какое же великое долготерпение должны явить мы, получившие все преимущества христианства? Они окружают нас как великое облако свидетелей. Это не означает, что они наблюдают за происходящим на земле. Они свидетельствуют нам своей жизнью веры и долготерпения и подают пример, которому мы должны следовать.

При чтении этого стиха неизменно возникает вопрос: «Могут ли святые на небесах видеть нашу жизнь на земле или знать, что у нас на сердце?» Единственное, что можно утверждать со всей определенностью, это то, что они знают, когда какой-либо грешник обретает спасение: «Сказываю вам, что так на небесах более радости будет об одном грешнике кающемся, нежели о девяноста девяти праведниках, не имеющих нужды в покаянии» (Лк. 15,7).

Жизнь христианина – это марафонский забег, требующий от него дисциплины и выдержки. Мы должны без сожаления отбросить все, что затруднит наше движение. Это могут быть вещи, сами по себе хоть и безвредные, но, тем не менее, мешающее продвижению: имущество, семейные узы, любовь к удобствам, тяжесть на подъем и т. д. В правилах олимпийских игр нет слов, запрещающих легкоатлету взять с собой запас провианта, но тогда он не сможет выиграть забег.

Мы должны свергнуть с себя и запинающий нас грех. Здесь может подразумеваться любой грех, но в особенности грех неверия. Мы должны безоглядно верить обещаниям Божьим, пребывая в полной уверенности, что жизнь веры непременно одержит победу.

В большой опасности находится тот, кто считает, что наше поприще – не особо обременительный небольшой забег, что все в христианской жизни окрашено в розовые тона. Мы должны быть готовы продвигаться вперед, продираясь сквозь испытания и искушения.

12,2 На протяжении всего забега мы должны, игнорируя все остальное, не спускать глаз с Иисуса, самого главного из всех прошедших эту дистанцию. А. Б. Брюс пишет: «Сразу бросается в глаза, что Один стоит намного выше всех остальных… Человек, первым в совершенстве реализовавший идею жизни верой… безропотно переносящий жестокие муки креста и, несмотря на его позор, укрепляемый верой, которая столь живо видела грядущие радость и славу, что изглаживала осознание испытываемой сейчас боли и позора». (A. B. Bruce, Hebrews, pp. 415-416.)

Он – начальник нашей веры в том смысле, что дал нам единственно совершенный образец, какой должна быть жизнь веры.

Он – совершитель нашей веры. Он не только начал этот забег, но и пришел к финишу победителем. Маршрут Его забега пролег от небес к Вифлеему, затем к Гефсимании и Голгофе, потом к могиле и снова на небеса.

Ни разу Он не споткнулся, не попытался повернуть назад. Его взгляд был прикован к грядущей славе, когда все искупленные будут рядом с Ним всю вечность. Это давало Ему силы не думать о позоре и стойко перенести страдания и смерть. Сегодня Он воссел одесную престола Божьего.

12,3 Здесь картина сменяется с забега на сражение с грехом. Наш неустрашимый полководец – Господь Иисус; никто еще не претерпел такое над Собою поругание, как Он. Всякий раз, когда нам угрожает опасность изнемочь и ослабеть душой, необходимо задуматься над тем, через что пришлось пройти Ему. По сравнению с этим все наши беды покажутся пустячными.

12,4 Мы участвуем в бесконечной битве с грехом. Но все равно мы еще не до крови сражались, то есть не до смерти. Он же – до смерти!

12,5 Здесь изложен христианский взгляд на страдания. Почему в жизнь верующего вторгаются гонения, испытания, болезнь, боль, горе и беды? Знаменуют ли они собой Божий гнев или неодобрение? Или же это происходит случайно? Как мы должны на них реагировать? Эти стихи учат нас, что страдания составляют неотъемлемую часть воспитательного процесса детей Божьих.

Хоть они и не исходят от Бога, Он позволяет им войти в нашу жизнь, а потом берет над ними верх – к Своей славе, для нашего блага и благословения других.

Ничто не происходит с христианином случайно. Трагедии – замаскированные благословения, а разочарования – приглашение прийти к Нему.

Неблагоприятные жизненные обстоятельства Бог использует для преобразования нас в образ Христа.

Итак, автор наставляет первых христиан из евреев помнить слова из книги Притч (3,11-12), где Бог обращается к ним как к сынам. Там Он предостерегает их: не презирать Его наказание и не терять мужества при Его обличении. Если они воспротивятся или сдадутся, то польза от Его воспитательных мер сведется к нулю, и они не смогут ничему научиться.

12,6 Читая такие слова, как «наказывает», «наказание», мы сразу же думаем о каре. Но здесь под наказанием подразумевается лишь обучение, или воспитание, ребенка. Составными частями этого процесса являются наставление, наказание, исправление и предупреждение. Их главная цель – взрастить христианские достоинства и искоренить зло. В данных стихах наказание – не кара за проступки, а воспитание посредством гонений. Приведенные стихи из Притч ясно утверждают, что Божье наказание – доказательство Его любви, и избежать его не дано ни одному из Его сыновей.

12,7 Покорно принимая Божье наказание, мы позволяем Его дисциплинарным мерам формировать нас по Его образу. Если мы попытаемся воспрепятствовать Его воспитательным мерам, Ему придется учить нас дальше, применяя более действенные, а значит, и более жесткие методы. В Божьей школе тоже есть несколько ступеней, и в следующий класс мы переходим лишь тогда, когда усвоим учебный материал предыдущего.

Поэтому, когда нас посещают испытания, мы должны осознавать, что Бог обращается с нами как с сынами.

Если между отцом и сыном нормальные отношения, то отец воспитывает сына, потому что любит его и желает ему блага. Бог любит нас слишком сильно, чтобы пустить наше развитие на самотек.

12,8 В духовной области те, кто не познал дисциплины Божьей, – незаконные дети, не имеющие с Его сыновьями ничего общего. Ведь садовник обрезает не сорняки, он обрезает виноградные лозы. В этом духовный мир живет по тем же правилам, что и мир природы.

12,9 Многих из нас наказывали наши плотские родители. Но мы не истолковывали это как проявление ненависти к нам. Мы понимали, что они заботились о нашем благополучии, и уважали их.

Насколько же большее уважение должны мы оказывать воспитанию Отца духов, чтобы жить! Бог – Отец (или Источник) всех существ, которые являются духами или у которых есть дух.

Человек – это дух, обитающий в человеческом теле. Покорившись Богу, мы можем наслаждаться жизнью в истинном смысле этого слова.

12,10 Дисциплинарные меры земных родителей далеки от совершенства. Они действенны лишь в течение какого-то ограниченного периода времени, то есть в детстве и подростковом возрасте. Если в то время они не имели успеха, то дальше пользы от них уже не будет. Эти меры принимались по их произволу, в соответствии с тем, что родители считали правильным. Иногда они весьма заблуждались на этот счет.

Божье наказание всегда совершенно. Его любовь бесконечна, Его мудрость непогрешима. Он никогда не наказывает по Своей прихоти, но всегда – для нашей пользы. Его цель – чтобы нам иметь участие в святости Его.

Праведность невозможно обрести нигде, кроме как в школе Бога.

Джоветт замечает: «Цель Божьего наказания – не покарать, а созидать. Он наказывает, чтобы нам иметь участие в святости Его. В фразе «чтобы нам иметь» скрыто указание направления, и указывает она на очищенную, облагороженную жизнь. Зажженный Им огонь – это не костер, пылающий небрежно и неосторожно и пожирающий ценные вещи; это пламя, горящее в рафинирующей печи, и возле него сидит кирпичных дел мастер, непоколебимо, терпеливо и нежно выплавляя святость из беспечности и устойчивость из слабости. Бог творит всегда, даже когда использует неяркие средства благодати. Он производит плоды и цветы Духа. Его любовь всегда в поисках прекрасного». (J. H. Jowett, Life in the Heights, pp. 247-248.)

12,11 В настоящий момент всякое наказание причиняет боль. Но после наученным через него оно доставляет мирный плод праведности. Вот почему часто встречаются свидетельства, подобные признанию Лесли Вэзархед: «Как и все, я обожаю солнечные высоты жизни, изобилующие здоровьем, счастьем и успехом, но в промозглой тьме страха и поражения я узнала о Боге и о себе намного больше, чем могла бы узнать, купаясь в солнечных лучах. Ведь сокровища хранятся и во тьме. Эта тьма, благодарение Богу, проходит. Но то, чему ты в ней научился, остается с тобой навсегда. «Испытания, – писал епископ Фенелон, – которые, как вам кажется, стали между вами и Богом, обернутся узами, еще крепче связывающими вас с Ним, если вы пройдете через них в смирении. Все, потрясающее нас до глубины души и задевающее нашу гордость, приносит нам больше пользы, чем то, что воодушевляет и ободряет нас». (Leslie Weatherhead, Prescription for Anxiety, p. 32.)

Задумайтесь над свидетельством Ч. Г. Сперджена: «Боюсь, что вся та благодать, которую я познал в свои счастливые, свободные от забот и тревог часы и минуты, уместилась бы в детских ладонях. Но все то доброе, что я вынес из времен скорби, боли и печали, поистине необъятно. Есть ли у меня что-то хорошее, над чем не потрудились бы молот и наковальня? Горе и бедствие – самое лучшее украшение для моего дома». (C. H. Spurgeon, «Choice Gleanings Calendar».)

12,12 Столкнувшись с неблагоприятными обстоятельствами в жизни, верующие не должны сдаваться, их ослабевшая вера может оказать отрицательное воздействие на других. Опустившиеся руки должны быть укреплены для служения живому Христу. Ослабевшие колена должны обрести силу для настойчивой молитвы.

12,13 Хромающие ноги должны быть направлены на прямые пути христианского ученичества. Вильямс пишет: «Всякий, кто всем сердцем следует за Господом Иисусом, утаптывает этот путь для слабых братьев; тот же, кто не следует за Ним всегда и во всем, оставляет за собой колеи и колдобины и порождает духовных калек». (George Williams, The Students Commentary on the Holy Scriptures, p. 989.)

Г. Х. Ланг проиллюстрировал это так: «Утомленный дорогой и измученный порывами бури путник остановился, охваченный глубочайшим унынием, скованный безволием. Плечи его опущены, руки ослабли, колени подгибаются – он готов сдаться и опуститься на землю. До такого состояния, по словам автора, может дойти пилигрим Божий. Но вот к нему приближается другой путник и, излучая уверенность, с доброй улыбкой и твердостью в голосе говорит: «Взбодрись, выпрямись, твердо встань на ноги, соберись с духом. Ты уже прошел долгий путь, не отказывайся от того, что досталось тебе тяжелым трудом. В конце пути тебя ждет дворец. Посмотри: вон там прямая дорога к нему; ступай прямо по ней; проси великого Врача исцелить тебя от немощей… Наш Господин уже прошел этим же непростым путем к дворцу Бога; многие до тебя прошли по нему до конца; многие еще в пути; ты не один. Только не сдавайся, иди, и ты придешь к цели и получишь награду». Счастлив тот, кто знает, какими словами подкрепить изнемогающего (Ис. 50,4). Счастлив тот, кто принимает слова увещания (Евр. 13,22). И трижды счастлив тот, чья вера настолько сильна и проста, что он не усомнится в Господе, когда Его наказание сурово». (G. H. Lang, The Epistle to the Hebrews, pp. 240-241.)

12,14 Христианин изо всех сил должен стараться иметь мир со всеми людьми и во всякое время. Но особую важность это наставление обретает в периоды гонений, когда некоторые оставляют веру, когда нервы напряжены. В такие моменты велико искушение дать выход своему разочарованию и страху, напустившись на самых дорогих и близких.

Также нам следует стремиться к святости, без которой никто не увидит Господа. О какой святости здесь говорится? Чтобы найти ответ на этот вопрос, необходимо вспомнить, что, говоря о святости верующих, НЗ перечисляет, по крайней мере, три ее вида.

Прежде всего, при обращении верующий обретает святость в том, что касается его положения перед Богом; он отделен от мира для Бога (1 Кор. 1,2; 6,11). Благодаря своему единству с Христом он освящен навеки. Именно это имел в виду Мартин Лютер, когда сказал: «Моя святость – на небесах». Христос – наша святость в том, что относится к нашему положению перед Богом.

Есть еще практическое освящение (1 Фес. 4,3; 5,23). Это то, что мы должны делать день за днем. Мы должны удаляться от зла во всех его формах. Эта святость должна возрастать, то есть мы должны все больше и больше уподобляться Господу Иисусу.

И наконец, есть совершенное, или полное, освящение. Оно совершится тогда, когда верующий уйдет на небеса. Там он навеки освободится от греха. Его ветхая природа исчезнет, и его состояние будет полностью соответствовать его положению.

Итак, к какой же святости мы должны стремиться? Речь, несомненно, идет о практической святости. Нам не нужно стремиться к святости нашего положения перед Богом: ее мы обретаем автоматически при рождении свыше. Не стремимся мы и к совершенной святости, которую получим, когда увидим Его лицо. Но практическая, или прогрессирующая, святость не может быть достигнута без нашего послушания и сотрудничества. Трудиться над этой святостью мы должны постоянно. Тот факт, что мы должны стремиться к ней, свидетельствует, что в этой жизни мы никогда не овладеем ею во всей ее полноте. (Более подробное описание различных аспектов освящения см. в комментарии к стиху 2,11.)

Вуст пишет: «Автор обращается к рожденным свыше евреям, покинувшим храм, с наставлением жить до такой степени свято, держаться своей новоприобретенной веры настолько упорно, чтобы неспасенные евреи, тоже покинувшие храм и, казалось бы, принявшие истину Нового завета, обрели силу продолжать свой путь к вере в Мессию как Первосвященника, вместо того чтобы возвратиться к упраздненным жертвоприношениям левитской системы. Он предостерегает этих истинно возрожденных евреев, чтобы своим хроманием в христианской жизни они не подтолкнули неспасенных евреев свернуть с истинного пути». (Wuest, Hebrews, p. 222.)

Но затруднение все равно остается! Действительно ли мы не сможем увидеть Господа без практического освящения? Да, в какой-то мере это действительно так; но не будем истолковывать эти слова таким образом, будто право увидеть Господа мы можем заслужить, живя свято. Наш единственный пропуск на небеса – Иисус Христос. Этот же стих говорит, что практическая святость должна стать подтверждением того, что человек обрел новую жизнь. Если кто-то не растет в святости, он не имеет спасения. Если в человеке живет Святой Дух, то о Своем присутствии Он заявляет удалением от зла. Здесь царит причинно-следственный принцип: там, где был принят Христос, потекут реки воды живой.

12,15 В последующих двух стихах, по-видимому, представлены четыре конкретных греха, которые необходимо избегать. Но в то же время из контекста довольно ясно следует, что это еще одно предостережение против греха вероотступничества и что эти четыре греха имеют к нему самое непосредственное отношение.

Вероотступничество – это прежде всего лишение себя благодати Божьей.

Человек по своему виду, и по словам, и по имени может казаться христианином, но он никогда не был рожден свыше. Он вплотную подошел к Спасителю, но не принял Его; он очень близок к Нему и одновременно так от Него далек.

Вероотступничество – горький корень. Человек с ожесточением отворачивается от Господа и отрекается от христианской веры. Его нечестие заразно. Его жалобами, сомнениями и отрицаниями оскверняются и другие.

12,16 Вероотступничество тесно связано с безнравственностью. Называющий себя христианином может впасть в ужасный грех разврата. Вместо того чтобы признать свою вину, он обвиняет во всем Господа и отворачивается от Него. О связи вероотступничества и сексуальных грехов говорится в 2 Петра 2,10.14.18 и Иуды 8,16.18.

Наконец, вероотступничество – это форма неверия, примером которого служит Исав. Для него право первородства не имело никакой ценности; он с готовностью променял его на временное утоление голода.

12,17 Позже Исав пожалел о потере права старшего сына на двойную часть наследства, но было уже поздно.

Его отец не мог отменить благословение.

Так же и вероотступник. Он не очень высоко ценит духовные сокровища. Он готов отречься от Христа, лишь бы избежать укоров, страданий или мученической смерти. Его уже невозможно обновить покаянием. Если мы чего-то и добьемся, то лишь сожаления, а отнюдь не раскаяния.

12,18 Все стоящие перед искушением вернуться к закону должны вспомнить о наводящих ужас событиях, сопровождавших передачу закона израильтянам, и извлечь из них духовные уроки. Тогда это была гора Синай, настоящая, осязаемая, пылающая огнем.

Ее скрывала завеса, или пелена, сквозь которую все виделось расплывчато, смутно и неясно. У подножия горы разразилась ужасная буря.

12,19 К этим природным катаклизмам добавились и ужасные сверхъестественные явления. Раздался звук трубы, и голос прогремел столь угрожающе, что люди стали умолять, чтобы он умолк.

12,20 Божественный вердикт о том, что если и зверь прикоснется к горе, будет побит камнями, лишил их всякого присутствия духа. Они понимали, что если это навлекало смерть на бессловесное, несмышленое животное, то что говорить о тех, кто это предостережение понял? (Слова «или поражен стрелою» отсутствуют в большинстве манускриптов, включая и самые древние. Вероятнее всего, они были добавлены позже.)

12,21 Это видение было столь ужасно и страшно, что даже Моисей был в трепете. Все это красноречиво свидетельствует о природе и служении закона. Это – откровение праведных Божьих требований и Его гнева против греха. Цель закона – дать не знание о спасении, а осознание греха. Он указывает на пропасть между Богом и человеком, которая разверзлась из-за греха. Это служение осуждения, тьмы и мрака.

12,22 Верующие приступили не к повергающим в трепет ужасам Синая, а к лучащейся теплом благодати:

Гора, пылающая огнем, мистический покровИсчезли навеки вместе с нашим ужасом и виной,И совесть познала вечный мир и покой,Ибо там в вышине Агнец воссел на престол.

(Джеймс Г. Дек)

Теперь каждое искупленное Кровью дитяБожье может сказать: «Все ужасы закона и БогаНе имеют ко мне никакого отношения;Послушание и Кровь моего СпасителяПокрыли все мои преступления».

(О. М. Топледи)

«По сути, мы уже пришли туда, где на самом деле будем пребывать всю вечность. Будущее вошло в настоящее.

В дне сегодняшнем мы владеем будущим. На земле мы владеем небесами» («Избранное»).

Мы приходим не к осязаемой горе на земле. Мы удостоены чести войти в святилище на небесах. Верой мы приближаемся к Богу в исповедании, славословии и молитве. Мы не ограничены одним лишь днем в году, но можем входить в Святое святых в любое время в полной уверенности, что всегда встретим радушный прием. Бог уже не говорит: «Не смейте приближаться».

Он говорит: «Приходите без страха».

У закона есть своя гора Синай, у веры же есть ее гора Сион. Эта небесная гора символизирует сочетание всех благословений благодати – всего, что стало нашим благодаря искупительной жертве Иисуса Христа.

У закона есть земной Иерусалим, у веры же есть град небесный. Это град Бога живого, город, имеющий основание, Художник и Строитель которого – Бог.

Когда мы входим в Божье присутствие, мы оказываемся в самой гуще величественнейшего собрания. Прежде всего, нас окружают мириады ангелов, которые, хоть и не запятнаны грехом, не могут присоединиться к нашему гимну, потому что не познали радость, даруемую спасением.

12,23 Потом мы попадаем в собрание первенцев, написанных на небесах.

Это члены Церкви, Тела и Невесты Христа, которые умерли после дня Пятидесятницы и теперь сознательно наслаждаются присутствием Господа. Они ожидают тот день, когда их тела воскреснут из могилы в прославленном виде и воссоединятся с их духом.

Верой мы видим Судью всех – Бога.

Его больше не скрывают тьма и мрак; для взора веры Его слава ослепительна.

Там и святые ВЗ, духи праведников, достигших совершенства. Оправданные верой, они стоят в безупречной чистоте, потому что на их счет занесена вся ценность труда Христа. Они также ожидают той минуты, когда могила отдаст хранившееся в ней веками и они получат прославленные тела.

12,24 Там и Иисус, Ходатай Нового завета. Между Моисеем, как посредником Ветхого завета, и Иисусом, как Посредником завета Нового, есть большая разница. Моисей послужил посредником просто в том, что принял закон от Бога и передал его израильскому народу. Совершая жертвоприношение, скрепившее завет, он был представителем народа.

Христос – Посредник Нового завета в несравненно более высоком смысле. Прежде чем Бог смог на праведном основании заключить этот завет, Господь Иисус должен был умереть. Он должен был скрепить этот завет Своей собственной Кровью, отдать Себя для искупления многих (1 Тим. 2,6).

Своей смертью Он обеспечил Своему народу благословения Нового завета. Его бесконечная жизнь служит для них гарантией этих благословений.

Своим служением одесную Бога Он охраняет Свой народ для вкушения этих благословений во враждебном мире. Все это – составляющие Его труда Посредника.

Отмеченный голгофскими ранами, Господь Иисус был возвеличен, заняв место по правую руку от Бога как Князь и Спаситель.

О, как я люблю взирать на Него,В высоте небес воссевшего на престоле.Скоро святые разделят всю славу Его,Агнца, Который взошел на крест Голгофы.

(Джеймс Г. Дек)

Наконец, там есть Кровь кропления, говорящая лучше, чем кровь Авеля.

Вознесясь, Христос представил Богу всю ценность Крови, пролитой Им на кресте. Нет никакого основания считать, что Он принес Свою Кровь на небеса в буквальном смысле слова, но в святилище стало известно о достоинствах Его Крови. Дж. Г. Дек облек и эту истину в стихи:

Его драгоценной КровьюПрестол был окроплен;Его раны возвестили на все небеса,Что труд спасенья завершен.

Его драгоценная Кровь противопоставляется крови Авеля. Независимо от того, понимаем ли мы под кровью Авеля кровь его жертвы или же его собственную, пролитую Каином, голос Крови Христа звучит намного милостивее. Кровь жертвы Авеля говорила: «Временно покрыто», Кровь Иисуса возвещает: «Прощено навеки».

Кровь Авеля кричала: «Отмщения!» Кровь Иисуса взывает: «Милость, прощение, мир».

12,25 В заключительных стихах главы 12 Божье откровение на Синае сравнивается с Его откровением в Христе и через Христа. К не имеющим себе равных привилегиям и славе христианской веры не следует относиться легкомысленно. Бог говорит, приглашает, уговаривает. Отвергнуть Его – значит погибнуть.

Все, кто ослушался голоса Бога, звучавшего через закон, понесли соответствующее наказание. Чем больше привилегии, тем больше ответственность. Во Христе Бог дал людям самое полное и окончательное откровение.

Вина отвергающих Его голос, говорящий сегодня с небес, в Евангелии, во много раз тяжелее вины тех, кто нарушил закон. Избежать наказания невозможно.

12,26 На Синае голос Божий вызвал землетрясение. Но когда Он заговорит в будущем, Его голос потрясет небеса. Именно это было предсказано пророком Агеем (2,6): «…еще раз, и это будет скоро, Я потрясу небо и землю, море и сушу».

Это потрясение совершится в период между восхищением и концом Царства Христа. До прихода Христа для установления Своего Царства небо и земля содрогнутся от серии природных катастроф. Планеты сойдут со своих орбит, что, в свою очередь, вызовет в океанах огромные цунами и заставит море выйти из берегов. Потом, по завершении Тысячелетнего царствования Христа, ужасный жар уничтожит землю, небо и космос (2 Пет. 3,10-12).

12,27 Говоря «еще раз», Бог предвещал полное и окончательное уничтожение неба и земли. Это событие в пух и прах разобьет миф о реальности лишь того, что мы можем увидеть и пощупать, чем мы можем управлять, а значит, и нереальности всего невидимого. Когда колебания и потрясения завершатся, останется лишь то, что было поистине реальным.

12,28 Все увлеченные осязаемыми, видимыми обрядами иудаизма цеплялись за вещи, которые будут поколеблены. У истинных же верующих есть царство непоколебимое. Это должно вдохновить нас на самое ревностное поклонение и восхищение. Мы должны непрестанно славить Его с благоговением и страхом.

12,29 Бог есть огонь поядающий для всех, кто отказывается Его слушать. Но даже и для Божьего народа Его святость и праведность столь велики, что должны порождать в наших сердцах глубочайшее почтение и благоговение.