6 глава

В предыдущей главе Христос предостерегал учеников Своих против извращенных учений и понятий книжников и фарисеев, особенно в их толковании закона (что Он называл закваской, 16:12);

в этой главе Он предостерегает их против порочной практики фарисеев, против двух грехов, которые они хотя и не оправдывали в своем учении, однако практиковали в своем поведении и таким образом рекомендовали их своим поклонникам. Этими грехами были лицемерие и мирская настроенность, против которых все верующие должны бодрствовать более всего, поскольку эти грехи легче всего овладевают теми, кто избегает грубых скверн мира, производимых похотями плоти, и потому наиболее опасны. Здесь нам дается предостережение:

I. Против лицемерия; мы не должны быть, как лицемеры, и не должны поступать, как лицемеры:

1. В делах милосердия, ст. 1-4.

2. В молитве, ст. 5-8. Христос учит нас, о чем и как молиться (ст. 9-13), как прощать во время молитвы, ст. 14, 15.

3. В посте, ст. 16-18.

II. Против мирской настроенности:

1. В нашем выборе сокровища (ст. 19-24), что является пагубным грехом лицемеров.

2. В наших заботах, что является грехом многих добрых христиан, ст. 25-34.

Стихи 1-4. Мы должны поступать лучше, чем книжники и фарисеи, избегая греха в сердце -прелюбодеяния в сердце, убийства в сердце, а также поддерживая и сохраняя благочестие в сердце, чтобы делаемое нами делалось от сердца, от жизненного принципа, чтобы заслужить одобрение Бога, а не похвалу людей; то есть нам следует беречься не только учения фарисейского, но и лицемерия, которое есть закваска фарисейская, Лук 12:1. Милостыня, молитва и пост — это три великих долга христианина, три основания закона, как говорят аравитяне; в них мы поклоняемся и служим Богу: в молитве — нашими душами, в посте — нашими телами, в благодеянии — нашим имуществом. Мы должны не только удаляться от зла, но также творить добро, причем делать это хорошо, и тогда будем пребывать вечно.

В этих стихах Христос предупреждает нас против лицемерия в благотворительности. Берегитесь его. Повеление остерегаться лицемерия указывает на то, что оно является грехом.

1. Опасность впасть в этот грех велика, потому что лицемерие — тонкий грех. Тщеславие проникает в наши дела прежде, чем мы успеваем его осознать. Ученики искушались к этому греху той властью, которая была дана им для творения чудес, а так- же общением с теми, кто восхищался ими, и с теми, кто презирал их, так как и то и другое производило в них стремление показать себя.

2. Этот грех вводит нас в большую опасность. Берегитесь лицемерия, ибо если оно овладеет вами, то погубит вас. Это мертвые мухи, которые портят и делают зловонною благовонную масть мироварника, Еккл 10:1.

Здесь имеются в виду два момента:

I. Творение милостыни есть великий долг, и все ученики Христовы, в меру своих возможностей, должны ревновать об исполнении его, чтобы изобиловать этой добродетелью. Он предписывается и законом природы, и законом Моисея, и пророки делали на нем особое ударение. В различных рукописях в этом стихе вместо rrjv iAoauvqv — милостыня ваша, написано rrjv Smoauvrjv — ваша правда, ибо милостыня есть правда, Пс 111:9; Прит 10:2. Иудеи называли ящик для бедных ящиком правды. Сказано (в англ. Библии. Прим. ред.), что бедным отдается то, что им причитается, Прит 3:27. Этот долг не становится менее важным и менее превосходным, из-за того что лицемеры заставили его служить своей гордости. Если суеверные паписты ставили себе в заслугу дела милосердия, то это не извиняет скупых протестантов бесплодных в этих добрых делах. Это вер но, что мы не можем заслужить неба добры ми делами, но также верно и то, что мы не можем достичь неба без добрых дел. Это чистое благочестие (Иак 1:27), оно будет мерилом в день великого суда. Христос считает само собой разумеющимся, что Его ученики дают милостыню, Он не признает Своими тех, кто не творит ее.

II. Творение милостыни — это такой долг, за исполнение которого обещается большая награда, но эта награда теряется, если он исполняется лицемерно. Иногда он щедро вознаграждается земными благами (Прит 11:24,25; 19:17), сохранением от бедности (Прит 28:27; Пс 36:25), помощью в день бедствия (Пс 40:2), добрым именем и славой, которая преследует тех, кто меньше всего ищет ее, Пс 111:9. Однако в воскресенье праведных он будет вознагражден вечными благами, Лук 14:14.

Quas dederi, solas semper habebis, opes. To богатство, которым вы поделились с другим, является единственным богатством, которое вы сохраните навсегда. Имея это в виду, заметим теперь:

1. Какова была практика лицемеров в исполнении этого долга. Они исполняли его, но не из принципа послушания Богу и не из любви к человеку, а из тщеславия и гордыни; не из чувства сострадания к бедному, а исключительно ради того, чтобы показать себя, чтобы их превозносили как добрых людей, чтобы приобрести уважение народа, которое они сумели бы обратить в свою пользу и приобрести значительно больше, чем отдали. Преследуемые этим стремлением, они выбирали для творения дел милосердия такие места, как синагоги и улицы, где скапливалось много людей, наблюдавших за ними. Люди восхваляли их щедрость, потому что пользовались ею, но были настолько невежественны, что не замечали их отвратительной гордости. Вероятно, они любили давать милостыню в синагогах, где совершались сборы для бедных, а также на улицах и дорогах, по которым обычно ходили нищие. В этом нет ничего противозаконного — давать милостыню, когда люди видят вас; мы можем это делать и должны это делать, но не ради того, чтобы люди видели нас; наоборот, мы должны выбирать наименее заметные объекты милосердия. Когда лицемеры творят милостыню в своем собственном доме, то они трубят под предлогом созывания нищих, чтобы послужить им, а в действительности они делают это с целью всех известить о своей благотворительности, обратить на себя внимание и стать предметом разговоров.

Заметьте, какой приговор выносит Христос лицемерам: «Истинно, истинно говорю вам: они уже получают награду свою». На первый взгляд эти слова могут показаться обетованием — если они получают награду, то этого вполне достаточно, но два слова делают его угрожающим.

(1) Они получают награду, но это их награда. Не та добрая награда, какую Бог обещает творящим добро, но та, которую они сами себе обещают, и награда эта жалкая: они ищут, чтобы люди видели их, и люди видят их, они избрали свои собственные мечты, которыми обманывают себя, и будут иметь то, что избрали. Плотские верующие домогаются у Бога преимуществ, чести, богатства, и чрево их будет исполнено всем этим (Пс 16:14), но большего пусть они не ожидают. Это составляет их утешение (Лук 6:24), это их доброе (Лук 16:25), с этим они и останутся. «Не за динарий ли ты договорился со мною? Это все, на что ты можешь рассчитывать».

(2) Они уже получают награду свою, то есть в настоящее время, а в будущем никакая награда не ожидает их. Они теперь уже имеют все, что хотели получить от Бога, они здесь получают свою награду, и более им нечего ожидать. Апфиспу тдуловду. Это означает получить сполна. Та награда, которую благочестивые люди имеют в этом мире, составляет лишь часть платы, весьма незначительную, потом их ожидает нечто большее, значительно большее. Но лицемеры имеют все свое в этом мире, таков их приговор, таково их собственное решение. Для святых мир существует только для обеспечения их, это их, так сказать, карманные деньги, но для лицемеров мир является их наградой, их уделом.

2. Каково предписание нашего Господа по этому вопросу, ст. 3-4. Тот, Кто Сам был замечательным образцом смирения, требует его и от Своих учеников как совершенно необходимого условия для одобрения Богом их дел. «Пусть левая твоя рука не знает, что делает правая, когда ты творишь милостыню». Вероятно, Христос намекает здесь на ящик для бедных, в который они бросали свои пожертвования и который размещался с правой стороны входа в храм, так что они бросали в него свою монету правой рукой. Либо под даянием милостыни правой рукой подразумевается наша готовность к этому и решительность, чистота наших намерений, умение давать милостыню, не оскорбляя при этом получателя. Правая рука может быть использована для того, чтобы послужить бедным каким-то иным образом, например тем, чтобы поддержать их, что-то написать за них, перевязать их раны. «Но какое бы благо твоя правая рука ни делала, пусть левая рука твоя не знает, скрой, насколько это возможно, постарайся сохранить в тайне. Делай доброе дело потому, что оно доброе, а не потому, что этим ты приобретаешь себе доброе имя». In omnibus factis re, non teste, moveamur — Bo всех своих делах мы должны думать о тех, кому мы помогаем, а не о тех, кто смотрит на нас. Под этим подразумевается следующее:

(1) Мы не должны позволять другим знать о нашем добром деле, даже стоящим с нашей левой руки, то есть очень близким к нам людям. Вместо того чтобы рассказывать им о своих благодеяниях, скройте их, если это возможно, однако покажите свое желание скрыть это, чтобы они из вежливости сделали вид, что ничего не заметили, пусть о ваших добрых делах знаете только вы и никто больше.

(2) И сами мы не должны слишком сосредоточиваться мыслями на своих добрых делах, левая рука — это часть нас самих, мы не должны слишком много думать о сделанном нами добре, восхищаться собой и хвалить себя в сердце своем. Самомнение и самодовольство, поклонение собственной тени — родные сестры гордости, они так же опасны, как тщеславие перед людьми. Мы знаем, что те удостоятся воспоминания об их добрых делах, которые сами забыли о них: «Господи, когда мы видели Тебя алчущим или жаждущим?»

3. Каково обетование тем, кто искренне и смиренно творит милостыню. Чтобы милостыня твоя была втайне; и тогда Отец твой, видящий тайное, заметит тебя.

Примечание: когда мы сами как можно меньше обращаем внимания на свои добрые дела, тогда Бог более всего замечает их. Как Бог замечает зло, сделанное нам, когда мы не замечаем его (Пс 37:14,15), так Он видит и добрые дела, сделанные нами, когда мы не видим их. Бог видит тайное, эти слова страшны для лицемеров и утешительны для искренних христиан. Но это не все, Бог не только увидит и похвалит, но и воздаст явно.

Примечание: кто, творя милостыню, стремится показать себя перед Богом, тот обращается к Нему, как к своему Казначею. Лицемеры хватают тень, но праведник старается о сути. Заметьте как здесь подчеркивается, что Сам Отец вознаградит их, Евр 11:6. Предоставьте Ему единственному сделать это в доброте Своей, и Он Сам будет твоей великой Наградою, Быт 15:1. Он вознаградит тебя не как хозяин, который платит своему слуге за отработанное, и не больше, но как Отец, Который дает Своему Сыну, служащему Ему, щедро и без упрека. Он воздаст явно, если не сейчас, то в великий день, когда каждому будет похвала от Бога, явная похвала, Бог признает тебя перед людьми. Если работа будет тайной, то награда будет явной, и это лучше.

Стихи 5-8. В молитве мы имеем более непосредственное общение с Богом, чем в благотворении, и поэтому должны еще больше заботиться о своей искренности, о чем здесь и говорится: И когда молишься… (ст. 5). Само собой разумеется, что все ученики Христа молятся. Павел начал молиться сразу после своего обращения. Как живой человек не может не дышать, так живой христианин не может не молиться. За то помолится Тебе каждый праведник. Не молиться — значит быть вне благодати. «И когда молишься, не будь, как лицемеры, не уподобляйся им» (ст. 5).

Примечание: тот, кто не хочет в своем хождении и в своих действиях поступать, как лицемеры, тот не должен быть лицемером по своему характеру. Христос никого не называет здесь конкретно, но из гл 23:13 явствует, что Он имел в виду, главным образом, книжников и фарисеев.

Отмечаются две большие ошибки, допускаемые лицемерами в их молитвах, — тщеславие (ст. 5-6) и многословие (тщетные повторения), ст. 7-8. Против них-то и предостерегает нас Христос.

I. Мы не должны быть гордыми и тщеславными в молитве, не должны стремиться к похвале от людей. Заметьте,

1. Каковы были пути и практика лицемеров. Во всех своих благочестивых упражнениях они стремились, главным образом, заслужить одобрение своих соседей и извлечь из этого выгоду для себя. Когда, казалось, они высоко парили в молитве (если молитва правильная, то она есть вознесение души к Богу), то даже тогда глаза их были устремлены вниз, на добычу. При этом заметьте:

(1) Какие места выбирали они для молитвы. То были синагоги, которые действительно предназначались для молитвы, но для общей, а не для личной. Они считали, что своими молитвами оказывали честь собранию но, в действительности, они славили себя. Они молились также и ы углах улиц, на широких улицах (как значит это слово в оригинале), которые были особенно многолюдны. Они уходили туда как бы в порыве благочестия, которое не допускало отсрочки, но, в действительности, это делалось ими с целью быть замеченными.

(2) Какую позу они принимали во время молитвы. Они молились стоя. Поза эта была дозволенной, законной (Map 11:25 …когда стоите на молитве…), однако коленопреклоненная молитва свидетельствует о смирении и благоговении (Лук 22:41; Деян 7:60; Еф 3:14), в то время как молитвы лицемеров, совершаемые стоя, обнаруживали их гордость и самоуверенность, Лук 18:11. Фарисей став молился…

(3) Как проявлялась их гордость в выборе общественных мест для молитвы:

[1] Они любили там молиться. Они любили молитву не ради ее самой, но ради того, что она давала им возможность быть замеченными. Обстоятельства могут сложиться таким образом, что возникает необходимость раскрыть свои добрые дела, так что они становятся явными для других и одобряются людьми. Но грех и опасность появляются тогда, когда нам нравится это, когда мы находим в этом удовольствие, потому что это удовлетворяет нашу гордость.

[2] Они хотели, чтобы люди видели их; они не искали быть услышанными, принятыми Богом, но хотели быть предметом восхищения и одобрения людей, чтобы им легче было овладеть имуществом вдов и сирот (кто не доверится таким благочестивым людям?) и поглотить его, не вызывая при этом никаких подозрений (гл 23:14), но достигая своих целей в порабощении народа.

(4) Итог всего этого они уже получали награду свою. Они уже получали все то воздаяние за свое служение, какое могли ожидать от Бога, и оно было жалким. Какая нам польза от добрых слов наших соработников, если Сам Господь не скажет нам одобрительного слова хорошо? Но если во время молитвы, когда человек общается с Самим великим Богом, мы можем принимать во внимание такую мелочь, как человеческая похвала, то будет вполне справедливо, если эта похвала составит всю нашу награду. Они молятся, чтобы люди видели их, и люди видят их, и это все, что они получают.

Примечание: тот, кто хочет показать перед Богом чистоту своего благочестия, не должен обращать внимания на похвалу людей. Мы молимся не людям, и не от них ожидаем ответа, не они наши судьи, они такой же прах и пепел, как и мы, поэтому мы не должны смотреть на них, люди не должны видеть того, что происходит между Богом и нашей душой. В своих собраниях мы должны избегать всего, что может привлечь внимание к нашему личному поклонению Богу, и стараться о том, чтобы наш голос был услышан на высоте Ис 58:4. Общественное место — это не место для личной молитвы к Богу.

2. Какова воля Иисуса Христа в отношении молитвы, в противоположность обычаям лицемеров. Смирение и искренность — вот два урока, которые дает нам Христос: Ты же, когда молишься, войди в комнату твою…» (ст. 6), будь самим собой и забудь об окружающих. При этом предполагается, что личная молитва составляет долг всех учеников Христа и должна быть их повседневной практикой.

Заметьте, (1) Какие указания даются здесь относительно тайной молитвы.

[1] Вместо того чтобы молиться в синагогах и на перекрестках улиц, войди в свою комнату, в уединенное место. Исаак уходил в поле (Быт 24:63), Христос — в горы, Петр — на крышу дома. Никакое место не следует считать неподходящим, если оно отвечает цели.

Примечание: тайная молитва должна совершаться в уединении, вдали от человеческих глаз, чтобы таким образом избежать хвастовства, и вдали от человеческих ушей, чтобы можно было свободно излить свою душу в спокойной обстановке, ничем не отвлекаясь. Однако если обстоятельства таковы, что мы не можем остаться незамеченными, то не следует по этой причине пренебрегать своим долгом, ибо пусть лучше кто-то наблюдает за нашей молитвой, чем допустить большее преступление, оставляя ее.

[2] Вместо того чтобы молиться с целью быть замеченными людьми, молитесь Отцу, Который втайне. Для Меня… (Зах 7:5,6). Фарисеи молились, скорее, людям, чем Богу: какой бы ни была форма их молитвы, ее целью было заслужить похвалу людей и снискать их расположение. «Ты молишься Богу, и пусть этого будет вполне достаточно для тебя. Молись Ему как Отцу, как твоему Отцу, готовому слушать и отвечать, в великодушии Своем склонному к жалости, к оказанию помощи и поддержки тебе. Молись Отцу твоему, Который втайне».

Примечание: в тайной молитве мы взираем на Бога, присутствующего на всяком месте; Он находится и в твоей комнате, когда никого другого нет в ней, здесь Он особенно близок к тебе, когда ты взываешь к Нему. Своей тайной молитвой мы воздаем славу Богу как Вездесущему (Деян 17:24) и находим утешение самим себе в этом.

(2) Какое ободрение дается нам здесь в связи с тайной молитвой.

[1] Отец видит тайное. Его глаза видят тебя, чтобы принять тебя, когда никакой человек не видит тебя, который мог бы похвалить тебя: Когда ты был под смоковницею, Я видел тебя, Иоан 1:48. Он видел Павла, на какой улице, в каком доме он молился, Деян 9:11. Нет такого тайного, сокровенного воздыхания молитвы, какого не заметил бы Бог.

[2] Он воздаст тебе явно. Лицемеры, молящиеся открыто, получают свою награду, и ты не потеряешь награды своей, молясь тайно. Но эта награда по благодати, а не по долгу: какую заслугу может иметь просящий? Награда будет явной, молящиеся не просто получат ее, но получат с почтением. Явная награда — это то, что так любят фарисеи, но у них не хватает терпения, чтобы дождаться ее; искренние христиане равнодушны к ней, и они будут иметь ее с избытком. Иногда тайные молитвы вознаграждаются явно уже в этом мире в виде знаменательных ответов, касающихся совести противников молящихся чад Божьих. В день же великого суда будут явно вознаграждены все молящиеся дети Божьи, когда они явятся во славе вместе с Великим Ходатаем. Фарисеи получают свою награду перед всем городом, и это всего лишь вспышка, тень, а истинные христиане получат свою награду перед всем миром, ангелами и людьми, и это будет вечная слава.

II. В молитве не следует говорить лишнего, ст. 7-8 (англ. не делать пустых повторений. — Прим. переводчика.). Хотя суть молитвы состоит в том, чтобы возносить душу и изливать сердце, тем не менее слова молитвы также имеют значение, особенно в совместной молитве, в которой они совершенно необходимы и которую, вероятно, и имеет в виду здесь наш Спаситель, ибо выше Он сказал: «Когда ты молишься», здесь же говорит: «Когда вы молитесь». Молитва нашего Господа, следующая после этого, есть молитва совместная. Тот, кто говорит от лица других, более всех искушается похвастаться своим слогом и выражениями, против чего и предостерегает нас Христос. Не говорите лишнего, ни когда молитесь наедине, ни когда молитесь вместе с братьями. Фарисеи были склонны к этому, они долго молились (гл 23:14), они заботились только об одном — удлинить свои молитвы. Заметьте:

1. В чем заключается ошибка, осуждаемая здесь, — в превращении молитвы в простое говорение, когда она становится служением языка и перестает быть служением души. Это выражается двумя словами: раттаАоуа, лоЛиЛоуш (1) Пустое повторение — тавтология, бесцельное, пустое повторение одних и тех же слов (наподобие Battus, Sub illis montibus erant, erant sub montibus illis), подражание многословию глупцов, Еккл 10:14: Человек не знает, что будет, и кто скажет ему, что будет после него? Это неприлично и вызывает отвращение в любом разговоре, а тем более в разговоре с Богом. Не всякое повторение в молитве осуждается, но только пустое, бесцельное. Христос Сам употреблял в молитве одни и те же слова (гл 26:44), находясь при этом в весьма сильном борении, Лук 22:44. Так молился и Даниил, Дан 9:18,19. Бывают весьма изящные повторения одних и тех же слов, ‘>Пс 135 Такие повторы необходимы как для выражения наших собственных чувств, так и для того, чтобы вызвать соответствующие чувства в других. Осуждается суеверное повторение набора слов, без вникания в их смысл, как делают паписты, когда бесконечно читают по четкам молитвы Аве Мария и Отче наш; пустое и бесстрастное повторение одних и тех же слов только ради того, чтобы растянуть молитву и показать чувства, которых в действительности нет. Когда мы много говорим, но слова наши не имеют определенной, предметной цели, то это не может нравиться ни Богу, ни разумным людям.

(2) Многословие, искусственное растягивание молитвы, вызываемое гордостью, или суеверием, или убеждением, будто Бог нуждается в том чтобы мы Его информировали и приводили свои доводы Ему, или же глупостью и дерзостью, когда мы много говорим, потому что нам нравится слушать самих себя. Не всякая долгая молитва запрещается. Христос молился всю ночь, Лук 6:12. Молитвы Соломона тоже были очень продолжительными. Когда нам предстоит необычный труд, когда мы переживаем необычные чувства, длинная молитва оправдана. Но здесь осуждается искусственное удлинение молитвы, как если бы длинная молитва больше нравится Богу и Он скорее ответит на нее. Осуждается не то, что мы много молимся, наоборот, мы призываемся постоянно молиться; но много говорить в молитве- вот что подлежит осуждению. Опасность этой ошибки состоит в том, что мы только говорим в молитве, а не молимся. Против этого нас предостерегает Соломон (Еккл 5:1): «Слова твои да будут немноги, обдуманы и взвешены»; Осия: «Возьмите с собой молитвенные слова» (Ос 14:2);

Иов: «Приискивайте слова (Иов 9:14) и не говорите лишнего».

2. Какие доводы приводятся против многословия в молитве.

(1) Таков обычай язычников: как язычники. Не подобает христианину поклоняться своему Богу так, как язычники поклоняются своим богам. Язычники от природы научены поклоняться Богу, но, осуетившись в умствованиях своих относительно объекта поклонения, они осуетились и в отношении формы поклонения, в частности молитвы. Полагая, что Бог такой же, как они сами, они воображали, что Ему надо много говорить, чтобы заставить Его понять то, что они хотят Ему сказать, или принудить Его удовлетворить их просьбы, как если бы Он был немощным, невежественным и несговорчивым. Так священники Ваала с утра и почти до самой ночи упорно повторяли: «О, Ваал, услышь нас», но напрасно они взывали к нему. А Илия, действуя серьезно и сдержанно, краткой молитвой низвел с неба огонь и воду, 3Цар 18:26,36. Работа языка в молитве даже если он и хорошо работает, — пустая работа.

(2) «Не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш на небе, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него, поэтому нет никакой нужды в таком изобилии слов. Из этого вовсе не следует, что вы не должны молиться, ибо Господь повелевает, чтобы вы своими молитвами признавали свою нужду в Нем, свою зависимость от Него и выражали радость о Его обетованиях, поэтому вы должны открывать Ему ваше положение, изливать перед Ним ваше сердце и потом все предоставить Ему». Учтем, что:

[1] Бог, Которому мы молимся, есть наш Отец как Творец, а также и Отец по Завету, поэтому мы должны обращаться к Нему свободно, естественно и искренне. Дети не обращаются к родителям своим с длинными речами, когда они что-то хотят получить от них, достаточно сказать: «Голова моя, голова моя». Будем приходить к Нему, как дети — с любовью, почтением и доверием, и тогда нам не потребуется произносить много слов, ибо Дух усыновления научит нас говорить то, что единственно правильно: Авва, Отче.

[2] Он есть Отец, Который знает наше положение и наши нужды лучше нас самих. Он знает, в чем мы имеем нужду, Его глаза обозревают землю, чтобы следить за нуждами Своего народа (2Пар 16:9), и часто Он отвечает нам прежде, чем мы воззовем к Нему (Ис 65:24), и делает больше всего того, чего мы просим, Еф 3:20. Если же Он не дает Своему народу просимого, то это потому, что Он знает, что ему это не требуется, что это будет ему не во благо, так как Он судит лучше, чем мы. Нам не нужно долго молиться и не нужно много слов, когда мы излагаем нашу нужду пред Богом: Бог знает ее лучше, чем мы можем сказать Ему о ней, Он только желает услышать о ней от нас («Что ты хочешь, чтобы Я сделал тебе?»);

сказав Ему о своей нужде, мы должны обратиться к Нему со словами: «Господи, пред Тобою все желания мои» (Пс 37:10). Продолжительность молитвы и слова молитвы на Бога не действуют, напротив, наиболее сильными ходатайствами являются те, что производятся с воздыханиями неизреченными, Рим 8:26. Мы должны не предписывать Богу, а подписываться под Его волей.

Стихи 9-15. Осудив то, что делалось неправильно, Христос указывает, как сделать лучше, ибо Его укоризны несут в себе и наставление. Мы не знаем, о чем молиться, как должно, и Он идет навстречу нашим немощам, влагая слова в уста наши: «Молитесь же так» (ст. 9). В молитвенное служение иудеев вкралось так много ошибочного, что Христос посчитал необходимым дать новые наставления о молитве, чтобы показать Своим ученикам, каковы должны быть содержание и форма их молитв. Для этого Он приводит слова, которые мы можем использовать как образец для выражения своих конкретных нужд. Это не означает, что мы должны использовать только эту форму молитвы или всегда употреблять ее как средство освящения всех наших других молитв, но нам предписывается, в каком духе мы должны молиться, какими словами и с какой целью. Молитва, приведенная у Луки, несколько отличается от этой; мы нигде не читаем, что апостолы молились этой молитвой; нас здесь не учат молиться во имя Христа, как будут учить позже; нас учат молиться о приходе Царствия, которое пришло, когда излился Дух Святой, и, несмотря на все это, эта молитва, несомненно, должна употребляться как образец, в ней есть залог общения святых, поскольку на протяжении многих веков она использовалась церковью, по крайней мере (считает д-р Уитби, Whitby), начиная с третьего столетия. Это молитва нашего Господа, Он ее составил, и Он дал ее нам, она кратка, и в то же время весьма содержательна, в сравнении с нашими немощными молитвами. Содержание молитвы включает в себя самое необходимое, тщательно выбранное, порядок молитвы поучителен, выражения ясные и четкие. В немногих словах этой молитвы заключено очень многое, нам необходимо понять ее смысл и значение, ибо употребление ее будет правильным только в том случае, когда она произносится сознательно, а не повторяется бездумно.

Молитва Господня (как, в сущности, и всякая другая молитва) является письмом, отправляемым с земли на небо. Письмо имеет надпись, где указаны: адресат — Отче наш, и место назначения — на небесах. Далее следует содержание, состоящее из ряда прошений, потом заключение — ибо Твое есть царство, и печать — Аминь! И если хотите, в нем имеется даже дата: сей день.

Таким образом, молитва состоит из трех частей.

I. Вступление: «Отче наш, Сущий на небесах». Прежде чем приступить к делу, необходимо сделать торжественное обращение к Тому, к Кому мы приходим с ним: Отче наш. Обращение Отче наш подразумевает, что мы должны молиться не только от себя и за себя, но также от лица других и за других, ибо мы члены одного тела, и призваны в общение друг с другом. Оно указывает нам, кому мы должны молиться: только одному Богу, а не ангелам и не святым, ибо они не знают нас, им не положены те почести, какие мы воздаем своей молитвой, и они не в состоянии дать нам милости, о которых мы просим. Оно учит нас, как мы должны обращаться к Богу, какой титул давать Ему: такой, который больше выражает Его благость, чем Его величие, ибо мы должны с дерзновением приходить к престолу благодати.

1. Мы должны обращаться к Нему как к нашему Отцу и так должны называть Его. Как Творец, Он Отец вообще всего рода человеческого, Мал 2:10; Деян 16:28. Для святых, получивших усыновление и возрождение, Он является Отцом в особом смысле этого слова (Еф 1:5; Гал 4:6), в чем состоит их невыразимая привилегия. Таким образом, молясь, мы должны взирать на Него, иметь о Нем добрые мысли, ободряющие, а не устрашающие нас. Нет ничего более угодного для Бога и более приятного для нас, чем называть Бога Отцом. Христос называл в Своих молитвах Бога Отцом. Если Он наш Отец, то Он будет снисходителен к нашим немощам и несовершенствам (Пс 112:13), будет миловать нас (Мал 3:17), будет принимать наши старания, хотя они и далеки от совершенства, не откажет нам ни в каком благе, Лук 11:11-13. Мы имеем свободный доступ к Нему как к своему Отцу, мы имеем Ходатая пред Отцом и Духа усыновления. Когда мы приходим с покаянием в наших грехах, то, подобно блудному сыну, тоже должны смотреть на Бога как на нашего Отца, Лук. 15: 18, Пер 3:19. Когда мы приходим просить о дарах, мире, наследии и благословении сынов, нас должно ободрять то, что мы приходим к Богу не как к непримиримому, мстительному Судье, но как к любящему, великодушному Отцу, примирившему нас с Собою во Христе, Пер 3:4.

2. Мы должны обращаться к Богу как к нашему Отцу на небесах. Он на небесах, а также и везде, ибо небеса не могут вместить Его. Однако именно на небесах Он являет Свою славу, ибо небеса являются Его престолом (Пс 112:19), а для верующих этот престол является престолом благодати, куда мы и должны направлять наши молитвы, потому что там наш Посредник Христос, Евр 8:1. Небеса, мир духов невидимы, и наше молитвенное общение с Богом в молитве должно быть духовным; это горний мир, поэтому мы должны возноситься в молитве выше этого мира, возносить наши сердца, Пс 24:1. Небо — это место совершенной чистоты, поэтому мы должны воздевать чистые руки, стараться святить имя Того, Кто свят и обитает на святом месте, Лев 10:3. С неба Бог призирает на сынов человеческих, Пс 32:14,15. В молитве мы должны видеть Его взгляд, устремленный на нас: Он ясно и совершенно видит с небес наши нужды, бремена и наши желания, а также все наши немощи. Небеса — это твердь Его силы, с которой Он обозревает всю землю, Пс 110:1. Он не только, как Отец, желает нам помочь, но и, как Небесный Отец, может помочь нам больше, чем мы просим или о чем помышляем; Он имеет все необходимое для удовлетворения наших нужд, ибо всякий дар совершенный нисходит свыше. Он есть наш Отец, и поэтому мы можем приходить к Нему с дерзновением, но Отец Небесный, поэтому мы должны приходить к Нему с благоговением, Еккл 5:1. Таким образом, все наши молитвы должны соответствовать тому, что составляет нашу великую цель как христиан, а именно: быть на небе с Богом. Бог и небо, конечная цель нашего земного странствия, должны быть перед нашим взором в каждой нашей молитве, это центр, к которому мы стремимся. Мы посылаем наши молитвы туда, куда сами собираемся некогда прийти.

II. Прошения. Их шесть: первые три касаются непосредственно Бога и чести Его, а последние три — наших личных интересов, земных и духовных, подобно тому, как в десяти заповедях первые четыре заповеди учат нас нашему долгу перед Богом, а последние шесть — нашему долгу перед ближними. Порядок этой молитвы учит нас тому, что прежде всего надо искать Царства Божия и правды Его, а потом надеяться, что все остальное приложится нам.

1. Да святится имя Твое.

(1) Мы воздаем славу Богу. Эту фразу можно расценивать не как прошение, а как поклонение, аналогичное выражению Да возвеличится, или прославится, Господь, ибо Божья святость есть величие и слава всех Его совершенств. Мы должны начинать свою молитву с прославления Бога. В первую очередь следует удовлетворить Бога, Ему надо воздавать славу, прежде чем получить милость и благодать от Него. Будем прославлять Его совершенства, и тогда мы получим пользу от них.

(2) Мы видим свою цель в том, чтобы Бог был прославлен, и это правильная цель, к ней мы должны стремиться, и она должна быть главной и конечной целью всех наших молитв, все остальные наши прошения должны быть подчинены этой цели и содействовать ее достижению. «Отче, прославь Себя Самого, посылая мне насущный хлеб и прощая грехи мои» и т. д. Так как все от Него и чрез Него, то все должно быть к Нему и для Него. Наши мысли и чувства во время молитвы должны быть направлены более всего к славе Божьей. Главной целью молитв фарисеев было их собственное имя (ст. 5, чтобы показаться пред людьми), в противоположность этому нам предписывается считать главной целью своих молитв имя Бога, пусть все наши прошения будут сосредоточены на этом и управляемы этим. «То и то сделай мне ради славы имени Твоего и в такой мере, насколько это будет служить славе его».

(3) Мы желаем и молимся о том, чтобы имя Божье, то есть Сам Бог, святилось и прославлялось во всем, в чем Он открыл Себя нам, прославлялось нами, другими и особенно Им Самим. «Отче, пусть имя Твое прославится как Отца, и Отца Небесного; да прославится благость Твоя, Твое величие и Твоя милость. Да святится имя Твое, ибо оно свято, не важно, что будет с нашими нечистыми именами, но что Ты сделаешь со Своим великим именем?» Если мы просим, чтобы прославилось имя Божье,

[1] То делаем добродетель по необходимости, ибо Бог прославит Свое имя независимо от того, желаем мы этого или нет: …буду превознесен в народах, Пс 45:11.

[2] Просим о том, что, несомненно, будет даровано нам, ибо на молитву нашего Спасителя: «Отче, прославь имя Твое», немедленно был дан ответ: «И прославил и еще прославлю». 2. Да приидет Царствие Твое. Это прошение имеет явную связь с учением, которое в то время проповедовал Иисус, а до Него — Иоанн Креститель, и которое впоследствии Он поручил проповедовать Своим апостолам, а именно: учение о приближении Царства Небесного. Царство вашего Отца, Который на небесах, Царство Мессии, уже близко, молитесь, чтобы оно пришло.

Примечание: мы должны обращать услышанное слово в молитву, наше сердце должно откликаться на слово. Господь обещает: «Се, гряду скоро». Сердца наши должны отозваться: «Ей, гряди». Служителям следует молиться о проповедуемом слове; когда они проповедуют о том, что Царство Божье приблизилось, то должны молиться: «Да приидет Царствие Твое». Мы должны молиться о том, что Бог обещал, ибо обетования даны нам не для того, чтобы вытеснять наши молитвы, но чтобы оживлять и вдохновлять их, и когда исполнение обетования близко, при дверях, когда Царствие небесное приближается, мы должны молиться о нем более ревностно: «Да приидет Царствие Твое», как Даниил обратил лицо свое к Господу с молитвой об избавлении Израиля, когда понял, что оно приблизилось, Дан 9:2. См. Лук 19:11. Ежедневной молитвой иудеев было: «Да воцарится Царство Его, да совершится избавление Его, да грядет Мессия и избавит народ Свой». Д-р Уитби (Whitby), ex Virtinga. «Да приидет Царствие Твое, пусть Евангелие Твое будет проповедано всем народам и принято ими, пусть все примут свидетельство, данное Богом о Сыне, и свидетельство Самого Сына как их Спасителя и Владыки. Да расширятся границы евангельской Церкви, царство мира да станет Царствием Христа, все люди да станут его подданными и да живут достойно этого звания».

3. Да будет воля Твоя и на земле, как на небе. Мы молимся о пришествии Царства Божьего, о том, чтобы мы и все другие были послушны всем законам и уставам его. Пусть же послушание воле Божьей покажет, что Царство Христа приблизилось; пусть оно принесет небо на землю, и через это откроется, что оно есть Царство Небесное. Если мы, называя Христа Царем, не исполняем воли Его, то делаем Его всего лишь номинальным царем. Молясь о Его управлении, мы тем самым молимся о том, чтобы мы могли во всем быть управляемыми Им. Заметьте:

(1) О чем мы просим — Да будет воля Твоя. «Делай со мной и с тем, что принадлежит мне, все, что угодно Тебе, 1Цар 3:18. Я предаю себя в Твои руки, я совершенно согласен с тем, чтобы все Твои намерения относительно меня исполнились». В этом смысле молился и Христос: «Не Моя, но Твоя воля да будет». «Дай нам способность делать то, что Тебе угодно, дай нам необходимую благодать для ясного разумения Твоей воли и угодного Тебе исполнения ее. Помоги нам добросовестно исполнять Твою волю, а не нашу собственную волю, не волю плоти или ума, не волю человеческую (1Пет 4:2), и тем более не волю сатаны (Иоан 8:44), чтобы нам не огорчать Бога ни в чем, что мы делаем (ut nihil noptrum displiceat Deo), и не огорчаться ничем, что Он делает» (ut nihil Dei displiceat nobis).

(2) Образец исполнения Его воли: чтобы здесь, на земле, в месте испытаний и искушений (где мы должны совершить свой труд, иначе он никогда не будет совершен), она исполнялась так же, как на небе, в месте покоя и радости. Мы молимся, таким образом, о том, чтобы земля через соблюдение воли Божьей стала более походить на небо (из-за господства на ней воли сатаны она стала похожа не ад) и чтобы святые стали более похожими на ангелов в их поклонении и послушании Богу. Благодарение Богу, мы еще находимся на земле, а не под землей; мы молимся только за живых, а не ы мертвых, сошедших в могилу.

4. Хлеб наш насущный дай нам на сей день. Так как наше природное естество необходимо для нашего духовного благополучия в этом мире, то после молитвы о славе Божьей, о Его Царстве и воле Его, мы молим о необходимых средствах существования для нашей временной жизни. Они являются дарами Божьими, и поэтому просить их следует у Бога, Tdv dprov imoumov — хлеб на грядущий день, на всю остальную жизнь. Хлеб на грядущее время, или хлеб, необходимый для нашего существования, тот, который соответствует нашему положению в мире (Прит 30:8), хлеб, который подходит для нас и для наших семей, в соответствии с нашим положением и состоянием.

Каждое слово в этой просьбе содержит в себе урок:

(1) Мы просим о хлебе. Это учит нас скромности и умеренности, мы не просим деликатесов и каких-то излишеств, но здоровой, хотя и не изысканной, пищи.

(2) Мы просим о нашем хлебе; это намек на то, что мы должны быть честными и трудолюбивыми. Мы не просим чужого хлеба, вынутого изо рта другого, хлеба, приобретенного неправдой (Прит 20:17), но хлеба, добытого честным путем.

(3) Мы просим о хлебе насущном. Это учит нас тому, чтобы мы не заботились о завтрашнем дне (ст. 34), но оставались в постоянной зависимости от Божьего попечения, живя одним днем.

(4) Мы просим у Бога дать нам хлеб, не продать, не одолжить, но дать. Самый великий из людей должен обращаться к милости Божьей для получения хлеба своего насущного.

(5) Мы молимся: «Дай нам, не только мне одному, но и другим вместе со мной». Это учит нас милосердию и состраданию, заботе о бедных и нуждающихся. Это также указывает на то, что мы должны молиться со своими семьями: мы едим вместе со своими домочадцами, поэтому и молиться должны вместе.

(6) Мы молимся, чтобы Бог послал нам хлеб на сей день. Это учит нас так же обновлять желания наших душ перед Богом, как обновляются нужды нашего тела, так же постоянно в должное время молиться Отцу небесному, как постоянно и в свое время приходит день, и считать, что мы не можем прожить день без молитвы, как не можем прожить его без хлеба.

5. И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим. Это прошение связано с предыдущим, и слово прости указывает на то, что если наши грехи не будут прощены, то мы не будем иметь утешения в жизни или поддержки ее. Хлеб наш насущный будет питать нас лишь как агнцев на заклание, если наши грехи не будут прощены нам. При этом подразумевается, что мы должны молиться о ежедневном прощении так же, как молимся о ежедневном хлебе. Омытому нужно ноги умыть.

(1) Содержание просьбы: Отец на небесах, прости нам долги наши, наши долги Тебе.

Примечание:

[1] Наши грехи — это наши долги. Существует долг почитания, которое мы, будучи творением Его, обязаны воздавать Ему как Творцу; мы не можем просить об освобождении от этого долга, но при неуплате его появляется другой долг — долг наказания. Непослушание воле Божьей подвергает нас гневу Божьему, несоблюдение постановлений закона обязывает нас к наказанию. Как должник подлежит суду, так и мы; как преступник — должник перед законом, так же и мы.

[2] Постоянным желанием наших сердец и ежедневной нашей молитвой к Отцу небесному должно быть — прости нам долги наши, чтобы Он аннулировал наш долг наказания, чтобы мы не подпали осуждению, чтобы мы могли получить свободу и утешение в ней. Умоляя о прощении наших грехов, мы можем ссылаться на удовлетворение Божьего правосудия в смерти Господа Иисуса Христа, нашего Гаранта, или, вернее, Поручителя по делу, Который взял на Себя дело нашего освобождения.

(2) Довод, усиливающий эту просьбу: «Как и мы прощаем должникам нашим». Это не ссылка на наши заслуги, но прошение о милости.

Примечание: тот, кто приходит к Богу за прощением своих грехов против Него, должен по совести простить своих обидчиков, иначе, произнося Господню молитву, он проклинает самого себя. Наш долг — прощать нашим должникам. Что касается денежного долга, то мы не должны безжалостно требовать уплаты его от человека, который не может вернуть его, не разорив себя и свою семью при этом. Однако здесь под долгом подразумевается обида. Наши должники — это те, кто совершил проступок против нас, ударил нас (гл 5:39,40) и подлежит за это преследованию по закону. Но мы должны терпеть, прощать и забывать нанесенные нам оскорбления и сделанное нам зло. Это нравственная основа для нашего прощения Богом и примирения с Ним; это дает нам право надеяться, что Бог простит нас, ибо если мы обнаруживаем такое великодушное настроение, то оно произведено Богом внутри нас и, следовательно, является совершенством, исходящим от Его собственного превосходства и совершенства. Если Бог сделал нас способными прощать, то это свидетельствует о том, что Он простил нас.

6. И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Это прошение выражается:

(1) В отрицательной форме: Не введи нас во искушение. Помолившись о том, чтобы Бог удалил вину греха нашего, теперь вполне естественно просить о том, чтобы больше никогда не возвращаться к этому безумию, чтобы не впасть снова в искушение. Это не означает, что Бог может искушать грехом; но: «Господи, не давай свободы сатане, свяжи этого рыкающего льва, ибо он хитрый и злобный. Господи, не предоставляй нас самим себе, ибо мы крайне немощны, Пс 18:14. Господи, не полагай перед нами камни преткновения и сети, не ставь нас в такие обстоятельства, которые могут стать для нас поводом к падению». Мы должны молиться против искушений, потому что они причиняют нам беспокойство и тревогу, а также подвергают нас опасности быть побежденными ими, что влечет за собой вину и скорбь.

(2) В положительной форме: Но избавь нас от лукавого; ano tou rrovrjpou — от диавола, искусителя. «Сохрани нас либо от его нападок, либо от поражения через эти нападки». Или: от зла (в англ. тексте слово «лукавый» переведено как «зло». — Прим. переводчика.), то есть от греха, худшего из всех зол; от зла вообще, которое ненавидит Бог и которым сатана искушает и губит людей. «Господи, избавь нас от зла этого мира, от господствующего в мире растления похотью, от всякого зла этого мира, от зла смерти, от жала смерти, которое есть грех; избавь нас от самих себя, от злых людей, чтобы они не стали для нас сетью, а мы для них — добычей».

III. Заключение: Ибо Твое есть Царство, и сила, и слава во веки. Аминь. Некоторые видят здесь связь со славословием Давида (1Пар 29:11): Твое Господи величие, могущество и слава.

1. Это есть довод, усиливающий предыдущие прошения. Мы должны ходатайствовать перед Богом в молитве, приводить доводы (Иов 23:4), не для того, чтобы воздействовать на Него, а для того, чтобы воздействовать на самих себя — ободрить свою веру, возбудить в себе усердие и доказать наличие того и другого. Наилучшими доводами в молитве являются те, которые основаны на свойствах Самого Бога, на том, что Он открыл нам о Себе. Мы должны бороться с Богом Его собственной силой, как в отношении природы наших доводов, так и представления их. Данное прошение имеет особую связь с первыми тремя: «Отче наш, сущий на небесах, да приидет Царствие Твое, ибо Твое есть Царство; да будет воля Твоя, ибо Твоя есть сила; да святится имя Твое, ибо Твоя есть слава». А для нас эти слова являются ободрением: «Твое есть Царство, Ты управляешь миром и защищаешь святых, Своих верных подданных». Бог дает и спасает как Царь. «Твоя есть сила, чтобы сохранять и поддерживать это Царство и осуществлять все Твои благие намерения относительно Твоего народа». Твоя есть слава — как конечная цель всего, что дается и совершается для святых в ответ на их молитвы, ибо их хвала принадлежит Ему. Это несет ободрение и святое дерзновение в молитве.

2. Это есть форма хвалы и благодарения. Наилучший способ достичь своей молитвой Бога состоит в восхвалении Его. Это путь к обретению последующей милости, так как делает нас достойными ее. Во всех наших обращениях к Богу должна присутствовать значительная доля хвалы, ибо святым подобает хвала, они предназначены Богом для хвалы. Это справедливо и правильно: мы благодарим и славим Бога не потому, что Он нуждается в этом (Его прославляет целый мир ангелов), но потому, что Он заслуживает этого, и наш долг — воздать Ему славу, так как именно с этой целью Он дает нам откровения о Себе Самом. Прославление Бога это блаженство неба, это труд, совершаемый на небе, и все те, кто собирается на небо, должны уже здесь начать свое небо. Заметьте, как богато это славословие: Царство, сила и слава — все Твое.

Примечание: мы должны быть щедрыми в прославлении Бога. Истинный святой никогда не считает, что он в достаточной мере прославил Бога: для этого необходимо возвышенное красноречие, и это должно совершаться во веки. Приписывая славу Богу во веки, мы тем самым признаем, что это наш вечный долг и что мы усердно желаем делать это вечно вместе с ангелами и святыми на небесах, Пс 70:13.

Наконец, ко всему этому мы должны добавлять наше Аминь — истинно так. Божье Аминь — это дарственный акт, Его декрет о том, что это будет так; наше же Аминь это только суммированное желание, наше согласие- да будет так; это залог нашего желания быть услышанными и уверенности в этом. Аминь относится ко всем предшествующим прошениям. Таким образом, снисходя к нашим немощам, Христос учит нас объединять все в одном слове и собирать вместе все подробности, упущенные нами и ускользнувшие от нашего внимания. Хорошо всякое упражнение в благочестии заканчивать с некоторым жаром и энергией, чтобы после него наш дух благоухал. Благочестивые люди исстари имели обычай заканчивать каждую молитву, произнося вслух слово Аминь. Это похвальный обычай, если он соблюдается разумно, как учили апостолы (1Кор 14:16), и искренне и живо, с внутренними чувствами, соответствующими внешним выражениям желания и уверенности.

Большая часть прошений, содержащихся в молитве Господней, употреблялась обычно иудеями в их молитвах, если и в иных выражениях, то с тем же самым значением. Однако фраза, содержащаяся в пятом прошении, как и мы прощаем должникам нашим, была совершенно новой. Поэтому Спаситель здесь поясняет причину, почему Он добавляет ее — не с тем, чтобы лично осудить людей рода сего в неуживчивости, сварливости и злонравии (хотя для этого имелось достаточно оснований), а только для того, чтобы показать необходимость и важность прощения как такового. Бог, прощая нас, обращает особое внимание на то, как мы прощаем других, причиняющих нам вред. Поэтому, прося о прощении, мы должны упомянуть о нашем добросовестном исполнении этого долге, и не только напоминать о нем себе, но и обязывать себя к нему. См. притчу в гл 18:23-35. Наша эгоистическая природа не склонна прощать, поэтому Христос делает особенное ударение на этом в ст. 14-15, приводя:

1. Обетование. Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный. Это не значит, что требуется только это условие, необходимо также покаяние, и вера, и обновленное послушание. Но как при истинности других добродетелей будет и эта добродетель, так и наличие этой добродетели будет служить доказательством искренности всех других наших добродетелей. Кто снисходителен к своему брату, тот свидетельствует о том, что покаялся перед своим Богом. То, что в молитве названо долгами, здесь называется согрешениями, долгами нанесенных обид, вреда, причиненного нашему телу, нашем– имению или нашей репутации. Согрешение это преступление в мягкой форме выражения, ларалтиата — ошибка, промах, падение.

Примечание: когда мы называем причиненную нам обиду мягкими, уменьшительными именами, это свидетельствует о том, что мы простили нашего брата, и это помогает нам простить его. Назовите их не предательством, а согрешением, не сознательным вредительством, а случайной оплошностью, неосторожностью. Может быть, это недосмотр (Быт 43:12), поэтому примиримся с этим огорчением. Мы обязаны простить, ибо надеемся быть прощенными, поэтому должны не только не сердиться на него, не вынашивать месть, но даже и не упрекать своего брата за причиненный нам вред, не радоваться, когда какое-либо несчастье постигает его но быть готовыми помочь ему, сделать ему добро, и если он покается и захочет восстановить дружбу, то должны быть искренни и дружелюбны в общении с ним, как прежде.

2. Угрозу. «А если не будете прощать тех, кто причинил вам вред, то это плохой знак указывающий на то, что вы и другие условия не выполнили и не заслуживаете прощения, поэтому Отец ваш, Тот, Кого вы называете Отцом и Кто предлагает вам Свою благодать на справедливых условиях, не простит вам согрешений ваших. Если в других добродетелях вы искренни, но вам сильно недостает духа прощения, то вы не можете ожидать утешения в Божьем прощении, дух ваш будет подавлен тем или иным огорчением, пока вы не подчинитесь этому долгу».

Примечание: желающие обрести милость у Бога, должны быть милостивы к своим братьям. Мы не можем надеяться на то, что Бог в благоволении протянет к нам Свои руки, если мы не воздеваем к Нему чистые руки без гнева, 1Тим 2:8. Если мы молимся в гневе, то имеем все основания опасаться, что и Бог ответит нам в гневе. Некто сказал: «Молитвы, произнесенные в гневе, написаны желчью». Почему Бог должен простить нам 10 6 талантов, которые мы должны Ему, если мы не желаем простить брату нашему 100 динариев, которые он задолжал нам? Христос пришел в мир как великий Миротворец, чтобы примирить нас не только с Богом, но также и друг с другом, и мы должны подчиниться Ему в этом. Относиться легкомысленно к этому вопросу, которому такое большое значение придает Христос, есть проявление большого высокомерия и грозит опасными последствиями. Страсти человеческие не сделают бессильным слово Божье.

Стихи 16-18. Здесь мы имеем предостережение против лицемерия в посте, как выше — против лицемерия в молитве и милостыне.

I. При этом подразумевается, что религиозный пост есть долг, требуемый от учеников Христа, когда Бог в провидении Своем призывает их к нему и когда состояние их собственных душ, по какой-либо причине, требует его. Придут дни, когда отнимется от них жених, и тогда будут поститься, гл 9:15. О посте Христос говорит в последнюю очередь, потому что он важен не сам по себе, но как средство, располагающее нас к исполнению других обязанностей. Молитва занимает место между делами милосердия и постом, ибо она является душой и жизнью того и другого. Христос, главным образом, говорит здесь О личном посте, который человек налагает сам на себя как добровольную жертву, что практиковалось среди благочестивых иудеев; некоторые постились по одному дню в неделю, другие — по два дня, другие реже, кто как находил нужным. В дни поста они не ели до захода солнца, а после него ели умеренно. Христос осудил фарисея не за то, что он постился дважды в неделю, но за то, что он хвастался этим, Лук 18:12. Этот обычай достоин одобрения, и у нас есть все основания сожалеть, что христиане повсеместно пренебрегают постом. Анна постилась очень много, Лук 2:37. Корнилий постился и молился, Деян 10:30. Много постились и первые христиане, Деян 13:3; 14:23. Подразумеваются и личные посты,

1Кор 7:5. Пост — это акт самоотречения, умерщвления плоти, наложения святого взыскания на самого себя и смирения под крепкую руку Божью. Самые зрелые христиане таким образом признают, что им нечем похвалиться, что они не достойны даже своего повседневного хлеба. Пост предназначен для обуздания плоти и ее похотей, он делает нас более энергичными в упражнениях благочестия, тогда как полный желудок погружает в сонливость. Павел часто пребывал в посте, усмиряя и порабощая свое тело.

II. Христос предостерегает нас не поститься так, как лицемеры, чтобы не потерять награды от Бога. Чем тяжелее долг, тем обиднее будет потерять награду за его исполнение.

1. Лицемеры притязали на то, что они постятся, тогда как у них не было никакого смирения и сокрушения духа, которые составляют жизнь и душу поста. Посты их были притворными, показными, тенью без реальной сущности, они представляли их более смиренными, чем было на самом деле, они были попыткой обмануть Бога, и это было наибольшим оскорблением для Него, какое только лицемеры могли нанести Ему. Таков ли тот пост, который избрал Бог, – день, в который томит человек душу свою, гнет голову свою, как тростник, и подстилает под себя рубище и пепел? Мы совершенно ошибаемся, если называем это постом, Ис 58:5. Телесные упражнения, когда весь пост сводится только к ним, мало полезны, так как Бог не считает это постом.

2. Они провозглашали о своих постах и проводили их так, чтобы все окружающие могли заметить, что они в посте. Именно в эти дни они появлялись на улицах, в то время как должны были бы находиться в своих комнатах. Притворно потупленный взор, печальное выражение лица, медленная и торжественная поступь и совершенно обезображенная внешность должны были показать народу, как они часто постятся, чтобы все восхищались ими как весьма благочестивыми людьми, умерщвляющими плоть свою.

Примечание: весьма прискорбно, когда люди, в какой-то мере порабощающие свои прихоти, скверны плоти, губят себя своей гордостью, которая есть скверна духа, не менее опасная. В этом они также уже получают свою награду, то есть похвалу и одобрение людей, которых так сильно домогались; они имеют ее, и это все, что они имеют.

III. Нам дается указание, как следует проводить личный пост: мы должны хранить его в тайне, ст. 17, 18. Господь не говорит, как часто мы должны поститься; обстоятельства меняются, поэтому мы нуждаемся в указаниях мудрости на этот счет и внушениях Духа Святого нашему сердцу. Но мы должны взять себе за правило — всякий раз, когда постимся, искать одобрения у Бога, а не доброго мнения людей, скромность всегда должна сопутствовать нашему смирению. Христос не указывает, что можно как-то ослабить пост, Он не говорит: «Немного можно поесть и попить или принять лекарство». Нет, «тело пусть страдает, но отложи всякую показуху и видимость поста: выражение лица и внешний облик должны быть обычными. Отказываясь от подкрепления пищей, делай это так, чтобы никто не заметил этого, даже самые близкие: пусть у тебя будет приятный внешний вид, помажь голову твою и умой лицо твое, как ты делаешь в обычные дни, чтобы скрыть, что ты в посте. И ты не останешься без похвалы в конечном итоге, хотя ты не получишь ее от людей, но от Бога получишь». Пост есть смирение души (Пс 34:13), в этом состоит внутренняя сущность поста, поэтому позаботься прежде всего об этом; что же касается внешней стороны поста, то не старайся делать ее видимой для окружающих. Если мы искренни и смиренны в наших постах, если доверяем всеведению Бога как нашего свидетеля и Его благости в определении нашей награды, то убедимся, что Он видит тайное и вознаграждает явно. Религиозные посты, если они правильно соблюдаются, вскоре будут вознаграждены вечным пиром. Одобрение нашего поста Богом сделает нас равнодушными к людской похвале (мы не должны исполнять этот долг в надежде на нее) и к их критике (мы не должны уклоняться от исполнения его из страха перед их осуждением). Давиду его пост ставился в поношение (Пс 68:11), и тем не менее он говорит в ст. 13: «А я, что бы они ни говорили, с молитвой моею к Тебе, Господи, во время благоугодное».

Стихи 19-24. Любовь к миру — это такой же общий и опасный симптом лицемерия, как и любой другой. Никаким грехом сатана не может так крепко и надежно удерживать души, которые внешне исповедуют религию, как любовью к миру. Поэтому, предупредив нас против искания человеческой похвалы, вслед за этим Христос предупреждает нас против стремления к богатствам мира сего. Мы должны остерегаться этого, чтобы не уподобиться лицемерам и не поступать так, как поступают они; их основная ошибка состоит в том, что они избирают этот мир в качестве своей награды. Поэтому мы должны остерегаться лицемерия и любви к миру, когда выбираем для себя сокровище, цель жизни и своего господина.

I. О выборе сокровищ*, которые мы собираем. Каждый человек делает что-то своим сокровищем, своим уделом, к чему он прилепляется сердцем своим, ради чего прилагает все старания свои и на что надеется как на опору для будущего. Это то, что хорошо, что является главным благом, как говорит Соломон, Еккл 2:3. Каждая душа имеет нечто такое, что она ценит как наилучшее, в чем она находит удовольствие и в чем уверена более всего. Христос не намерен лишать нас нашего сокровища, Он только хочет указать нам, как его выбирать.

1. Он предостерегает нас, чтобы мы не делали своим сокровищем видимое и временное и не полагали в нем своего счастья. Не собирайте себе сокровищ на земле. Ученики Христа все оставили, чтобы последовать за Ним, да сохранят они это доброе настроение! Сокровище — это избыток чего-то, что само по себе, по крайней мере, на наш взгляд, драгоценно и полезно, что может пригодиться нам в будущем. Итак, мы не должны собирать себе сокровищ на земле, то есть:

(1) Не должны считать земные блага самыми наилучшими, самыми ценными и самыми полезными для нас предметами, не должны хва- литься ими, как сыновья Лавана, но должны понимать и признавать, что вся слава их -ничто, по сравнению с вечной славой.

(2) Не должны желать изобилия этих благ, стремиться захватить их как можно больше, накапливать их, как делают люди с тем, что считают своим сокровищем, не зная меры своим желаниям.

(3) Не должны полагаться на них как на гарантию обеспеченного будущего; мы не должны говорить золоту: «Ты надежда моя».

(4) Не должны довольствоваться ими, как если бы то было все, в чем мы нуждаемся или чего мы можем желать: мы должны довольствоваться малым в том, что касается нашего земного странствования, но не в том, что относится к нашему уделу. Земные блага не должны быть нашим утешением (Лук 6:24), нашим добром, Лук 16:25. Будем помнить, что мы собираем не для нашего процветания в этом мире, но для самих себя в мире ином. Нам предлагается выбор, и мы делаемся как бы распорядителями своей судьбы, — что мы собираем для себя, то и будет нашим. Это обязывает нас быть мудрыми в своем выборе, ибо мы выбираем для себя самих и будем иметь то, что сами выбрали. Если мы знаем и понимаем, кто мы есть, для чего мы созданы, насколько обширны наши способности и как велика продолжительность нашего существования, что наши души — это мы сами, то поймем, какое это безумие — собирать себе сокровища на земле.

2. Далее указывается причина, почему мы не должны смотреть на земные блага как на свое сокровище, потому что они подвержены истреблению и тлению:

(1) От внутреннего разложения. Моль и ржа истребляют земные сокровища. Если этим сокровищем являются дорогие красивые одежды, то их точит моль, они незаметно портятся и пропадают, тогда как мы думаем, что они лежат в полной сохранности. Если это зерно или другие съестные припасы, как у того человека, который наполнил свои амбары (Лук 12:16), то ржа (как здесь написано) истребляет их, они ppdiaig — съедаются, съедаются людьми, ибо сказано: Умножается имущество, умножаются и потребляющие его, Еккл 5:10. Их пожирают мыши и другие вредители, в манне заводятся черви; или же они плесневеют, становятся затхлыми, портятся, покрываются грязью; фрукты быстро гниют. Если под сокровищами понимать серебро и золото, то они тускнеют, стираются от употребления и портятся при хранении (Иак 5:2,3);

ржа появляется в самом металле, и моль — в самой одежде.

Примечание: мирские богатства сами в себе содержат элементы разрушения и тления, они сами по себе усыхают и делают себе крылья.

(2) От внешнего насилия. Воры подкапывают и крадут. Грабитель всегда стремится проникнуть в тот дом, где накоплены сокровища; ничто не может быть так надежно упрятано, скрыто, чтобы не могло быть похищено. Numquam ego fortunate credidi, etiam si videretur pacem agere; omnia illa quae in me indulgentissime conferebat, honores, gloriam, eo loco posui, unde posset ea, since metu meo, repetere — Я никогда не полагался на судьбу, даже если она казалось благосклонной ко мне; как бы щедро она ни одаривала меня своими благами, будь то богатство, честь или слава, я таким образом распоряжался ими, что она, лишая меня их, не вызывала во мне никакой тревоги. Сенека. Consol. ad Helv. Безумно делать своим сокровищем то, что так легко могут у нас украсть.

3. Добрый совет — искать радости и славы иного мира, искать свое сокровище в невидимых и вечных вещах и в них полагать свое счастье. Собирайте себе сокровища на небесах.

Примечание:

(1) На небе тоже есть сокровища, как и на земле, и эти небесные сокровища — единственно истинные сокровища. В руке Божьей находятся богатство, слава и наслаждение, которые обретают истинно освященные души, когда они достигают совершенной святости.

(2) Мы поступаем мудро, когда собираем свое сокровище на небесах, небесное сокровище, когда прилагаем все усердие к тому, чтобы обеспечить себе право на жизнь вечную во Христе, когда живем этой надеждой и смотрим на все земное со святым презрением, как на ничего не стоящее в сравнении с вечной жизнью. Мы должны твердо верить, что существует такое блаженство, и принять решение не удовлетворяться ничем, меньшим его. Если мы делаем небесные сокровища своими и собираем их, то можем надеяться, что Бог сбережет их для нас. Обратим же туда все наши помыслы, устремим туда все наши желания и направим все наши усилия и лучшие чувства. Не будем отягощать себя деньгами, которые только обременяют, развращают и обязательно погубят нас, но будем запасать добрые залоги. Обетования — это векселя, по которым все истинные верующие отправляют свои сокровища на небо, как платежеспособные в грядущем Царстве. Таким образом мы обеспечим себе надежное будущее.

(2) Большим ободрением для нас в собирании сокровищ на небесах является то, что там они находятся в полной безопасности: они не сгниют, ни моль, ни ржа не истребят их, воры не под- копают и не украдут, никакая сила и никакой обман не лишат нас их. Иметь наследство нетленное, не зависящее ни от каких перемен и случайностей века сего, — это высшее счастье.

4. Причина, почему мы должны избирать сокровища небесные, а не земные, и доказательства того, что мы поступили именно так (ст. 21): Где сокровища ваши, на земле или на небе, там и сердце ваше будет. Мы должны быть мудры при выборе своего сокровища, потому что настрой нашего ума, а следовательно, и течение всей нашей жизни будут соответственно плотскими или духовными, земными или небесными. Сердце тянется к сокровищу, как игла к магниту или как подсолнух к солнцу. Где сокровище, там и то, чем мы дорожим и что ценим, что любим и к чему привязаны (Кол 3:2), туда устремлены все наши желания, цели и намерения, и все делается с мыслью о нем. Где сокровище, там наши заботы и страх потерять его, на нем сосредоточено все наше внимание, там надежда наша и наше упование (Прит 8:10,11), там будет радость наша и услада (Пс 118:111), там будут и мысли наши: сокровенная мысль, первая мысль, непроизвольная мысль, постоянная мысль, частая мысль, привычная мысль. Сердце по праву принадлежит Богу (Прит 23:26), и, чтобы Он мог иметь его, наше сокровище должно быть положено у Него, и тогда наши души будут вознесены к Нему.

Это указание относительно собирания сокровищ вполне можно связать с предыдущим предостережением о том, чтобы мы никакие благочестивые дела не делали так, чтобы видели люди. Наши сокровища- это наши милостыни, молитвы и посты, а также та награда, которую мы приобретаем за них. Если же мы делаем все это лишь для того, чтобы получить одобрение от людей, то мы собираем себе сокровища на земле, отдаем его в человеческие руки и никогда более ничего о нем не услышим. Но это безумие, ибо похвала человеческая, которую мы так жаждем, также подвержена порче: она ржавеет, съедается молью и тускнеет; маленькая глупость, подобно мертвой мухе, может испортить все, Еккл 10:1. Сплетни и клевета подобны ворам, которые подкапывают и крадут, и мы теряем сокровище своих дел, -мы бежали напрасно, трудились напрасно, потому что трудились с неправильными намерениями. Лицемеры своим служением ничего не соберут на небе (Ис 58:3), когда их душа будет призвана к Богу, они не получат за него награды. Но если мы молимся и постимся и даем милостыню искренне и верно, взирая на Бога, с желанием угодить Ему и проявить себя перед Ним, то собираем сокровища на небесах, ибо пред лицом Его пишется памятная книга, (Мал 3:16) и наши дела, записанные в ней, будут вознаграждены, мы с радостью снова встретимся с ними по ту сторону смерти и могилы. Лицемеры записаны на прахе (Иер 17:13), а имена верных детей Божьих записаны на небесах, Лук 10:20. Божье одобрение — вот сокровище на небесах, которое нельзя ни испортить, ни украсть. Его одобрение будет стоять вечно, и если мы положим свое сокровище на небесах у Бога, то там у Него и сердце наше будет. А где еще есть место лучше?

II. Мы должны остерегаться лицемерия и мирских наклонностей в выборе цели, к которой направлен наш взгляд. Наша забота об этом представлена здесь в образе чистого и худого ока, ст. 22-23. Используемые здесь выражения не совсем понятны, по причине их краткости, поэтому мы будем рассматривать их в различных интерпретациях. Светильник для тела есть око, это понятно: глаз видит и направляет, без этого светильника нам было бы очень мало пользы от светила мира; светлый взгляд радует сердце (Прит 15:30), но здесь сравнивается с оком в теле:

1. Око, то есть сердце (как понимают некоторые). Чистое сердце — haplous — это щедрое и милосердное сердце (так переводится это слово в Рим 12:8; 2Кор 8:2; 9:11; Иак 1:5; о щедром сердце мы читаем в Прит 22:9). Если сердце щедрое, склонное к благости и милосердию, то оно будет побуждать человека к христианским поступкам, все его поведение будет полно света, полно доказательств и проявлений истинного христианства, чистого и непорочного благочестия перед Богом и Отцом (Иак 1:27), полно света добрых дел, которые представляют собой свет, сияющий перед людьми. Но если сердце злое, алчное, жестокое и завистливое, скупое и сварливое (такой нрав часто выражается словами завистливое око, гл 20:15; Map. 7;22; Прит 23:6. 7), то все тело будет темным, то есть все поведение человека будет нехристианским, языческим. У коварного и действования гибельные, а честный и мыслит о честном, Ис 32:5-8. Если свет, который в нас, то есть наклонности, которые должны были бы побуждать нас к добрым делам, тьма, если они порочные и мирские, если в человеке нет ничего доброго, даже добрых наклонностей, то как велико развращение этого человека и как велика тьма, в которой он находится. Такой смысл, по-видимому, согласуется с контекстом: мы должны собирать сокровища на небесах, щедро давая милостыню, не с огорчением, но с радостью, Лук 12:33; 2Кор 9:7. Однако в параллельном месте слова об оке приводятся не по такому поводу (Лук 11:34), поэтому связь с контекстом здесь, у Матфея, не определяет однозначно смысла этих слов.

2. Око, то есть разумение (так понимают другие), практическая рассудительность, совесть, играющая такую же роль для других способностей души, как око для тела, управляющее его движениями. Итак, если око твое чисто, если оно выносит верные и справедливые решения, способно различать добро от зла, особенно в вопросе собирания сокровищ (как сделать правильный выбор в этом), то оно способно правильно руководить чувствами и действиями, и они наполняются светом благодати и утешения. Но если око худо и развращено, если оно, вместо того чтобы управлять низменными чувствами, оказывается под их влиянием, если оно вводится в заблуждение и ошибается, то и сердце и жизнь будут полны тьмы и все поведение человека будет неправильным. Сказано, что неразумеющий ходит во тьме, Пс 81:5. Печально, когда дух человека, который должен быть светильником Господним, оказывается блуждающим огоньком, когда вожди народа и вожди душ вводят в заблуждение, ибо в таком случае водимые ими погибнут, Ис 9:16. Ошибки практического суждения губительны, они заключаются в том, что зло называется добром, а добро злом (Ис 5:20), поэтому мы должны заботиться о правильном понимании вещей, о помазании глаз глазной мазью.

3. Око, то есть цели и намерения. Глазами мы ставим перед собою цель, мишень, по которой стреляем, место, к которому идем, мы держим это в поле нашего зрения и соответственно направляем свои движения. Во всех наших религиозных делах мы преследуем ту или иную цель, глаз наш на что-то устремлен. Итак, если наше око чисто, если наши цели честны и справедливы, если мы правильно следуем к ним, если наши устремления чисты и направлены только к славе Божьей, если мы ищем Его чести и благоволения к себе, если все направляем к этому, тогда око наше чисто. Таким было око Павла, когда он сказал: «Для меня жизнь — Христос». Если в этом вопросе у нас все в порядке, тогда все наше тело светло, все наши действия правильны и благородны, угодны Богу и несут нам утешение. Но если око наше худо, если, вместо того чтобы искать славы Божьей и Его одобрения, мы озираемся по сторонам, ища похвалы от людей, если, исповедуя поклонение Богу, мы поклоняемся самим себе и, притворяясь, будто ищем Христова, на самом деле ищем своего, то этим все оскверняется, все наше поведение будет извращенным и неустойчивым, — поскольку основание положено не ровно, то и в самом здании не может быть ничего, кроме неустройства и всего худого. Проведите линии от окружности до любой точки, расположенной вне центра круга, и они пересекутся. Если свет, который в тебе, не просто тусклый, но сама тьма, то это фундаментальная ошибка, губительная для всего остального. Цель определяет действие. Самое важное в религии — быть правдивым, искренним в своих целях, сделать своей целью не видимое, а невидимое, 2Кор 4:18. Лицемер подобен гребцу, который смотрит в одну сторону, а гребет в другую, а истинный христианин подобен путнику, который идет к своей цели. Лицемер парит высоко, подобно коршуну, но глаза его устремлены вниз, на добычу, к которой он готов спуститься, как только появится благоприятная возможность. Истинный же христианин подобен жаворонку, который поднимается все выше и выше, забывая о том, что осталось внизу.

III. Мы должны остерегаться лицемерия и мирской настроенности также в выборе господина, которому намерены служить, ст. 24. Никто не может служить двум господам. Человек с чистым оком не может служить двум господам, ибо очи раба обращены на руку его господина, Пс 112:2. Наш Господь Иисус разоблачает здесь самообман тех, кто думает, что можно разделиться между Богом и миром, иметь сокровище на земле и сокровище на небесах, угождать Богу и угождать людям. «Почему бы нет? — говорят лицемеры. — Хорошо иметь много средств для достижения своих целей». Они хотят заставить служить свое благочестие своим мирским интересам, обратить в свою пользу все средства. Претендовавшая на чужого ребенка была согласна на рассечение его, самаритяне смешивали служение Богу и идолам. «Нет- говорит Христос, — это невозможно, это лишь плод воображения, будто благочестие служит прибытку» (1Тим 6:5). Здесь дано:

1. Изложение общего правила. Среди иудеев, вероятно, в ходу была поговорка: Никто не может служить двум господам, и тем более двум богам, ибо их повеления когда-нибудь пересекутся или будут противоречить друг другу, а их интересы придут в столкновение. Пока два господина идут рядом, слуга может служить тому и другому, но если они разойдутся, вы увидите, кому он принадлежит, он не сможет обоих любить, служить и оставаться верным обоим. Если одному, то не другому, либо одного, либо другого он будет ненавидеть и презирать сравнительно с другим. В обыденной жизни это довольно простая и понятная истина.

2. Применение этой истины к рассматриваемому вопросу. Не можете служить Богу и маммоне. Маммона — это сирийское слово, означающее прибыль. Все, что является или рассматривается нами в этом мире как прибыль, выгода, есть маммона, Фил 3:7. Все, что в мире — похоть плоти, похоть очей, гордость житейская, является маммоной. Для некоторых маммона — их чрево, и они сл–жат ему (Фил 3:19), для других маммона их покой, сон, развлечения (Прит 6:9), для третьих — земное богатство (Пак 4:13);

для фарисеев маммоной были почести и привилегии, человеческие похвала и одобрение. Одним словом, маммона есть наше эго, чувственное, светское «я», средоточие триединства мира сего: совместное служение маммоне и Богу невозможно, потому что служение маммоне обязательно приведет к соперничеству и противоречию со служением Богу. Господь не говорит, что мы не должны или что нам не следует служить, но что мы не можем служить Богу и маммоне; мы не сможем любить того и другого (1Иоан 2:15; Пак 4:4), держаться обоих или обоим оказывать внимание, послушание, доверие, зависеть от обоих, ибо они совершенно противоположны друг другу. Бог говорит: «Сын Мой, отдай Мне сердце твое». Маммона говорит: «Нет, отдай его мне». Бог говорит: «Довольствуйся тем, что имеешь». Маммона говорит: «Хватай все, что можешь. Rem, rem, quoncunque modo rem -Деньги, деньги, честными средствами или бесчестными, но деньги». Бог говорит: «Не обманывай, не лги, будь честным и справедливым во всех своих делах». Маммона говорит: «Обмани собственного отца, если это принесет тебе выгоду». Бог говорит: «Будь милосерден». Маммона говорит: «Держи все при себе, эти милостыни разорят вконец». Бог говорит: «Не заботься ни о чем». Маммона говорит: «Обо всем надо заботиться». Бог говорит: «Святи субботу». Маммона говорит: «Используй этот день, как любой другой, для мира». Настолько противоречивы повеления Бога и Маммоны, поэтому мы не можем служить обоим. Так не будем же больше колебаться между Богом и Ваалом, но изберем ныне, кому мы хотим служить, и будем твердо держаться своего выбора.

Стихи 25-34. Едва ли существует грех, против которого наш Господь Иисус более обстоятельно и более ревностно предупреждает Своих учеников, против которого Он вооружает их большим разнообразием аргументов, чем грех беспокойных, тревожных, мучительных забот о земных нуждах, являющихся плохим признаком того, что сокровище наше и сердце наше находятся на земле. Поэтому Он так пространно останавливается на этом. Здесь приводятся:

I. Запрет. Господь Иисус советует и повелевает, чтобы мы не заботились о земном: «Я говорю вам». Он говорит это как наш Законодатель, как Царь нашего сердца и как наш Утешитель, содействующий радости нашей. Что же говорит Он нам? Имеющий уши, да услышит то, что Он говорит. Не заботьтесь для души вашей, ни для тела вашего, ст. 25. Не заботьтесь и не говорите: «Что нам есть?» (ст. 31). Не заботьтесь, meme РТ1mуаТe – не беспокойтесь, ст. 34. Как против лицемерия, так и против мирских забот предостережение повторяется трижды, и это не пустое повторение: заповедь на заповедь, правило на правило даются для одной и той же цели, и все-таки этого оказывается недостаточно. Это запинающий нас грех. Повторное предостережение против него означает, что Христу угодно, чтобы мы жили без забот, и что это в наших собственных интересах. Господь Иисус трижды повторяет повеление Своим ученикам, чтобы они не раздирали свои души заботами о мирском. Существуют такие житейские заботы, которые не только являются законными, но и обязательными, и они одобряются в добродетельной жене. См. Прит 27:23. Это же самое слово используется, когда говорится о заботах Павла о церквах и о заботе Тимофея о состоянии душ, 2Кор 11:28; Фил 2:20.

Но запрещаются следующие заботы:

1. Беспокойные, мучительные мысли, приводящие наши умы в смятение, в состояние тревожного ожидания, мешающие нам радоваться в Боге и омрачающие наше упование на Него; они нарушают наш сон, препятствуют нашему утешению в самих себе, в наших друзьях и в том, что Бог нам дал.

2. Заботы, граничащие с отчаянием и неверием. Бог обещал обеспечить Своих чад всем необходимым как для жизни, так и для благочестия, обеспечить для этой временной жизни пищею и одеждой, не деликатесами, но благами насущными. Он никогда не говорил: «Они будут пировать», но: «Истинно, они будут насыщены». Итак, чрезмерные заботы о будущем и страх пред нуждою возникает от недоверия обетованиям, мудрости и благости Божественного провидения, в чем и состоит зло таких забот. Что касается средств существования на сей день, то мы можем и должны использовать законные пути для добывания их, в противном случае мы искушаем Бога. Мы должны усердно трудиться, благоразумно соотносить свои доходы с расходами и молиться о хлебе насущном. Когда нет никакого другого способа, мы можем и должны обратиться за помощью к тем, кто в состоянии оказать ее. Тот, кто сказал, что он стыдится просить (Лук 16:3), был не из лучших представителей рода человеческого, не как тот, который желал напитаться крошками (ст. 21). Но что касается будущего, то мы должны возложить заботы наши на Бога и не заботиться ни о чем, потому что это выглядит как недоверие Богу, Который знает, как удовлетворить нашу нужду, мы же не знаем, как это сделать. Пусть души наши пребывают в покое! Эта благословенная беззаботность есть то же самое, что и сон, который Бог дает Своему возлюбленному в противоположность тем, кто отягощен мирскими трудами, Пс 116:2. Заметим данные здесь предостережения:

(1) Не заботьтесь для души вашей (англ. для вашей жизни. — Прим. переводчика.). Жизнь представляет собою величайшую ценность в этом мире. Все, что человек имеет, он готов отдать за жизнь свою. И тем не менее заботиться о ней не следует.

[1] Не заботиться о ее продолжительности; предоставьте Богу удлинять или укорачивать ее, как Ему угодно. Дни мои в Твоей руке, а эта рука добрая.

[2] Не заботиться об утешениях этой жизни; предоставьте Богу делать ее горькой или сладкой, как Ему будет угодно. Нам не следует тревожиться даже о необходимом обеспечении этой жизни, о пище и одежде, ибо Бог обещал нам все это дать, и мы можем с уверенностью ожидать от Него. Не говорите: «Что нам есть?» Так говорят люди, оказавшиеся в затруднительном положении и почти отчаявшиеся, тогда как многие добрые люди, имеющие малые перспективы на будущее, в настоящем имеют все необходимое.

(2) Не заботьтесь о завтрашнем дне, то есть о будущем. Не тревожьтесь о своем будущем, о том, как вы будете жить в следующем году, в старости или что вы оставите после себя. Как мы не должны хвалиться завтрашним днем, так не должны и заботиться о нем, о том, что случится завтра.

II. Причины и доводы, усиливающие этот запрет. Казалось бы, одного повеления Христа должно быть достаточно, для того чтобы удержать нас от этого безумного греха беспокойных, тревожных забот, независимо от утешения наших душ, которых они непосредственно касаются. Но, желая показать, как близко это Его сердцу и какое удовлетворение Он находит в тех, кто уповает на Его милость, Христос подкрепляет Свое повеление сильными аргументами. Если мы прислушаемся к голосу разума, то обязательно постараемся освободиться от этих терний. Чтобы помочь нам избавиться от беспокойных мыслей и прогнать их, Христос предлагает нам заполнять свой ум утешительными мыслями. Стоит потрудиться над нашим собственным сердцем, чтобы убедить его оставить тревожные мысли и заставить себя стыдиться их. Беспокойные мысли можно ослабить разумными доводами, но преодолеть их можно только активной верой.

1. Душа не больше ли пищи и тело — одежды? (ст. 25). Да, без сомнения, это так; это говорит Тот, Кто понимает истинную ценность всех вещей, ибо Он Сам создал их, держит их и поддерживает нас ими. Кроме того, вещи говорят сами за себя.

Примечание:

(1) Наша жизнь намного драгоценнее, чем средства, поддерживающие ее. Это правда, что жизнь не может существовать без необходимых средств; но пища и одежда, которые здесь представлены как менее ценные, чем душа и тело, это такие пища и одежда, которые служат для наслаждения и украшения, ибо именно о таковых мы склонны заботиться. Пища и одежда предназначены для поддержания жизни, а цель всегда превосходит средства и благороднее их. Самая изысканная пища и самая тончайшая одежда произошли от земли, а наша жизнь — от дыхания Божьего. Жизнь человеческая — это светильник, а пища только лишь масло, поддерживающее свет, так что разница между богатым и нищим очень незначительна: в главном они равны и различаются только в несущественном.

(2) Упование на Бога, обеспечивающего нас пищей и одеждой, должно ободрять нас и освобождать от тревожных забот. Бог даровал нам жизнь и дал нам тело, это было актом Его могущества и Его благоволения, и Он сделал это без всякой заботы с нашей стороны. Сотворив все это, что не сможет или не захочет сделать Он для нас? Если мы заботимся о своей душе, о вечности, что гораздо важнее, чем тело и жизнь его, то заботу о пище и одежде, которые меньше, чем жизнь тела, мы можем доверить Богу. Бог поддерживал нашу жизнь до сего дня, даже если иногда только бобами и водой, то и это отвечало цели. Он защищал и хранил нашу жизнь. Охраняющий нас от зла, которому мы подвержены в этом мире, обеспечит нас и всяким добром, в котором мы нуждаемся. Если бы Он хотел убить нас или уморить голодом, то не заповедовал бы Ангелам Своим охранять нас.

2. Взгляните на птиц небесных и посмотрите на полевые лилии. Здесь в качестве аргумента Господь приводит Божье попечение о низших творениях и их доверие, в меру их способностей, Его промыслу. До чего дошел падший человек, что его посылают в школу к птицам небесным, чтобы они могли поучить его! (Иов 12:7,8).

(1) Взгляните на птиц и научитесь у них упованию на Бога в вопросе пищи (ст. 26), не тревожьте себя мыслями о том, что вам есть.

[1] Понаблюдайте, как Бог заботится о них. Смотрите на них и учитесь. Существуют различные виды птиц, их множество, некоторые из них хищные, но все они получают подходящую для них пищу и насыщаются. Редко кто из них погибает от голода, даже зимой, а пищи требуется не мало, для того чтобы прокормить их круглый год. Птицы менее всех остальных тварей служат человеку, поэтому он меньше всего заботится о них; люди часто питаются птицами, но редко питают их. Однако они сыты, и мы не знаем, каким образом. Некоторые из них лучше всего питаются в самые суровую зиму, и питает их Отец ваш Небесный. Он знает всех диких птиц на горах лучше, чем вы знаете своих домашних на вашем собственном дворе, Пс 49:11. Ни одна птица не опускается на землю за зернышком без Божьего промысла, распространяющегося на самые ничтожные творения. Но главное, на что мы обязаны обратить внимание, это то, что они питаются, нисколько не заботясь и не хлопоча об этом: они ни сеют, ни жнут, ни собирают в житницы. Муравей и пчела трудятся и дают нам пример благоразумия и трудолюбия, но птицы небесные не трудятся, они не делают никаких запасов, и тем не менее каждый день для них готова пища, и глаза их устремлены к Богу, этому великому и благому Домоправителю, Который обеспечивает пищей всякую плоть.

[2] Извлечем из этого ободрение для себя в нашем уповании на Бога. Вы не гораздо ли лучше их? Да, несомненно, вы лучше их.

Примечание: Наследники неба гораздо лучше птиц небесных, благороднее и превосходнее их, и верою они могут воспарять выше их. По своей природе и развитию они стоят значительно выше птиц, они мудрее птиц небесных, Иов 35:11. Хотя сыны века сего, которые не знают судов Божьих, не так мудры, как аист, журавль и ласточка (Иер 8:7), но вы дороже Богу и ближе к Нему, чем птицы, летающие по тверди небесной. Он является для них Творцом и Господом, их Владыкой и Хозяином, но для вас, сверх всего этого, Он является еще и Отцом, в Его глазах вы гораздо лучше их. Вы — Его чада, первенцы Его, и если Он питает Своих птиц, тем более не даст умереть с голода чадам Своим. Птицы доверяются попечению вашего Отца, неужели вы не можете довериться Ему? Полагаясь на Него, они не заботятся о завтрашнем дне и поэтому живут радостной жизнью, как и все творение: они поют среди ветвей (Пс 113:12) и из всех сил славят своего Творца. Если бы мы, живя верою, так же не заботились о завтрашнем дне, как они, то могли бы так же радостно петь, как они, ибо именно мирские заботы омрачают наше веселье и нашу радость и заглушают нашу хвалу.

(2) Посмотрите на полевые лилии и научитесь у них, как следует уповать на Бога в вопросе одежды. Это составляет другую часть наших забот- во что нам одеться, чтобы, ради приличия, прикрыть свое тело и, ради защиты от холода, сохранить его тепло. Но многие делают это ради украшения своей внешности, ради придания ей величественного вида, чтобы выглядеть важными и красивыми; они так много заботятся о нарядности и разнообразии одежды, что эта забота становится для них почти такой же повседневной, как забота о насущном хлебе. Итак, чтобы освободиться от этих забот, посмотрите на полевые лилии, не просто взгляните на них (это все делают с удовольствием), но поразмыслите о них.

Примечание: много полезных уроков можно извлечь из того, что мы видим каждый день, если только будем размышлять об увиденном, Прит 6:6; 24:32.

[1] Подумайте, как хрупки эти лилии, это трава полевая. Хотя она и отличается разнообразием красок, однако остается всего лишь травой. Так и всякая плоть есть трава: хотя некоторые наделены и красотой тела и умом и достойны всякого восхищения, подобно лилиям, однако они остаются всего лишь травою, травою по своей природе и конституции; они стоят на одном уровне со всеми остальными. Дни человека, в лучшем случае, как трава, как цветок полевой, 1Пет 1:24. Эта трава сегодня есть, а завтра она бросается в печь; немного времени спустя наше место уже не узнает нас. Могила — это огонь, в который мы будем брошены и исчезнем в ней, как трава в огне, Пс 48:15. Вот почему мы не должны заботиться о завтрашнем дне, во что нам одеться, ибо завтра, быть может, нас оденут в саван.

[2] Подумайте о том, что лилии свободны от всяких забот, они не трудятся, как мужчины, чтобы заработать на одежду, или как слуги, чтобы заслужить ливрею. Они не прядут, как женщины, чтобы изготовить одежду. Из этого не следует, что мы должны пренебрегать своими обязанностями или легкомысленно относиться к своей работе. Добродетельная жена удостаивается похвалы за то, что она протягивает руки свои к прялке, и персты ее берутся за веретено, Прит 31:19,24. Быть праздным, ленивым -это значит искушать Бога, а не уповать на Него. Но из этого вытекает то, что Тот, Кто питает низшие творения без всякого труда с их стороны, значительно лучше позаботится о нас, благословляя наш труд, к которому Он обязал нас. Если же мы по причине болезни не способны трудиться и прясть, то Бог обеспечит нас всем необходимым.

[3] Посмотрите, как прекрасны и нежны лилии, как они растут и откуда произрастают. Корень лилии или тюльпана, как и других луковичных растений, в зимнее время мертв и погребен под землею, но стоит только прийти весне, он оживает и быстро прорастает. Поэтому-то Бог обещал Израилю, что они расцветут, как лилия, Ос 14:5. Посмотрите, какими они вырастают. Поднимаясь из мрака, они в течение немногих недель становятся такими красивыми, нарядными, что даже Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них. Царское облачение Соломона было чрезвычайно пышным и великолепным: тот, кому принадлежали сокровища царств и провинций, который любил роскошь и изысканность имел, конечно, самые богатые одежды, сшитые лучшими мастерами, особенно в то время, когда он находился на вершине своей славы. И тем не менее, в какие бы прекрасные одеяния он ни облачался, ему было весьма далеко до красоты лилий, и ложе из тюльпанов затмило бы его ложе из слоновой кости. Станем же лучше искать мудрости Соломоновой, в которой никто не смог превзойти его (мудрость для исполнения своего долга на своем месте), а не славы его, в которой лилии превосходят его. Превосходство человека заключается в его знаниях и добродетелях, а не в красоте и, тем более, не в прекрасной одежде. О Боге говорится здесь, что так Он одевает траву полевую.

Примечание: превосходства всякого творения проистекают от Бога, Источника их. Именно Он дал коню его силу, лилии — красоту; каждая тварь настолько хороша, насколько хорошей ее сделал Бог.

[4] Посмотрим, как все это поучительно для нас, ст. 30.

Во-первых, относительно красивой одежды. Пример с лилией учит нас не заботиться об одежде, не домогаться ее, не гордиться ею и не делать ее нашим украшением, ибо, несмотря на все наши заботы об этом, лилии далеко превзойдут нас. Мы не сможем одеться так прекрасно, как они, зачем же нам пытаться соперничать с ними? Их красота скоро погибнет, так же исчезнет и наша красота; лилии увянут сегодня, а завтра будут брошены, как и другой мусор, в огонь. Так и одежда, которой мы гордимся, изнашивается, теряет свою привлекательность, краски блекнут, фасон выходит из моды. Таков и человек во всем своем великолепии (Ис 40:6,7), в том числе и богатый человек (Иак 1:10) увядает в путях своих.

Во-вторых, относительно необходимой одежды. Этот пример учит нас возлагать заботу об одежде на Бога Иегова-ире. Доверьте Тому, Кто одевает лилии, одеть и вас. Если Он так прекрасно одевает траву, тем более Он позаботится о подходящей одежде для детей Своих, которая согреет их не только тогда, когда Он успокаивает землю южным ветром, но и когда тревожит ее северным ветром Иов 37:17. Он тем паче оденет вас, потому что вы являетесь более превосходным, более замечательным творением. Если Бог так одевает траву, век которой очень краток, то тем более Он оденет вас, сотворенных для бессмертия. Если Бог ниневитян предпочел дереву (Иона 4:10), то тем более сынов Сиона, находящихся в завете с Ним. Заметьте, как Он называет их: «Маловерные» (ст. 30). Это можно понять:

1. Как ободрение их искренней, хотя и малой веры, дающей право на Божественное попечение и на обетование об удовлетворении всякой нужды. Великая вера заслуживает одобрения и производит дела вели- кие, но и малая вера не отвергается Господом, даже если она дает человеку только пищу и одежду. Искренние верующие будут обеспечены, даже если они и не сильны в вере. Младенцы в семье так же питаются и одеваются, как и взрослые члены ее, и даже с большей заботой и нежностью, поэтому не говорите: «Я всего лишь младенец, всего лишь сухое дерево». Но, скорее всего, это замечание следует понимать:

2. Как упрек за их слабую, хотя и искреннюю веру, гл 14:31. Это показывает, что лежит в основе нашей чрезмерной озабоченности — слабая вера и остаток неверия. Если бы мы имели больше веры, то у нас было бы меньше забот.

3. Да и кто из вас, самый мудрый, самый сильный, заботясь, может прибавить себе росту хотя бы на один локоть? (ст. 27), прибавить к своему возрасту, как понимают некоторые. Однако мера в локоть означает, что здесь идет речь о росте, самый долгий срок жизни — это всего лишь пядь, Пс 38:6. Давайте подумаем о том, что:

(1) Мы растем и достигаем определенного роста благодаря не своим собственным усилиям или заботам, но исключительно Божьему попечению. Младенец длиной в несколько дюймов вырастает в человека ростом в шесть футов; как увеличивался его рост, локоть за локтем? Не его собственным предвидением или изобретательностью, он растет, не зная, как это происходит, растет силою и милостью Божьей. Итак, Тот, Кто сотворил наши тела, и сотворил их именно такого размера, конечно, позаботится о них.

Примечание: следует признать, что увеличение нашей телесной силы и роста производится Богом, и доверяться Его попечению о необходимых для этого средствах, потому что Он показал нам, что заботится о наших телах. Подростковый возраст — это бездумный, беспечный возраст, и все-таки мы растем. Неужели же Тот, Кто растил нас до сих пор, не позаботится о нашем дальнейшем росте?

(2) Мы не в силах по собственному желанию изменить свой рост. Как было бы глупо и смешно, если бы человек маленького роста переживал, не спал ночами и ломал себе голову из-за своего роста, постоянно думая, как бы увеличить его; он знает, что все это бесполезно, поэтому лучше примирится с таким ростом, какой есть. Мы все разного роста, однако разница в росте между нами не столь существенна и не имеет большого значения. Низкий человек хотел бы быть высоким, но знает, что хотеть этого бессмысленно, и поэтому довольствуется им. Итак, какое отношение мы имеем к нашему физическому росту, такое же отношение должны иметь и к нашему земному состоянию.

[1] Мы не должны желать изобилия земных благ так же, как и прибавления своего роста на локоть, — это слишком много для человека; вырасти на дюйм — и то довольно много, прибавление же роста на локоть сделало бы человека неуклюжим, громоздким и было бы обременительным для него самого.

[2] Мы должны смиряться со своим материальным положением так же, как смиряемся со своим ростом; мы должны неудобствам противопоставить удобства и таким образом превратить необходимость в добродетель; с тем, что невозможно исправить, следует смиряться. Мы не в силах изменить распоряжения Божественного промысла, поэтому должны согласиться с ними, приспособиться к тому, что Он предусмотрел для нас, и, насколько это возможно, справляться со своими неудобствами, как поступил Закхей, влезая на дерево.

4. Потому что всего этого ищут язычники, ст. 32. Помыслы о земном – это грех язычников, христианам не подобает мыслить об этом. Язычники ищут этого, ибо они не знают лучшего, они привязаны к этому миру, так как лучший мир им чужд, неизвестен. Они ищут всего этого озабоченно, с беспокойством, потому что живут без Бога (безбожники в этом мире) и не разумеют Его провидения. Они трепещут перед своими идолами и поклоняются им, но не могут надеяться на их помощь и поддержку, поэтому им приходится обо всем заботиться самим. Но позор христианам, которые основываются на более благородных принципах, которых исповедуемая ими религия учит не только тому, что существует Божий промысел, но что существуют обетования относительно земных благ, учит его доверять Богу и презирать мир и представляет веские причины для того и другого; позор для них — поступать так, как поступают язычники, заполнять разум и сердце земными вещами.

5. И потому что Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом. Пища и одежда- вещи необходимые, и Он знает нашу нужду в них лучше нас самих; хотя Он обитает на небесах, а дети Его на земле, тем не менее знает нужды самых малых и бедных из народа Своего (Отк 2:9): Я знаю нищету вашу. Вы уверены, что если бы ваш хороший друг узнал о ваших нуждах и затруднениях, то вскоре пришел бы вам на помощь. Ваш Бог знает о них, и Он является Отцом вашим, Который любит и жалеет вас, и готов помочь вам; Он имеет средства, чтобы восполнить все ваши нужды, поэтому прочь все тревожные мысли и заботы, идите к Отцу, расскажите Ему, Он знает, что вы имеете нужду во всем этом, Он спрашивает вас: «Дети, есть ли у вас какая пища?» (Иоан 21:5). Скажите Ему, есть или нет. Хотя Он и знает о нуждах наших, однако желает, чтобы мы сказали Ему о них; поведав Ему обо всем, со спокойным сердцем положитесь на Его мудрость, силу и благость. Мы должны свергнуть с себя бремя забот и возложить их на Него, ибо Он печется о нас, 1Пет 5:7. К чему все наши хлопоты? Если Он заботится, зачем же нам заботиться?

6. Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам, ст. 33. Здесь приведен двойной довод против греха озабоченности. Не заботьтесь о вашей жизни, о жизни тела, ибо:

(1) Вы имеете нечто большее и лучшее, о чем следует заботиться, а именно: о жизни вашей души, о вашем вечном блаженстве. Это и есть то что одно только нужно (Лук 10:42), что должно занимать ваши мысли, но чем обычно пренебрегают те, в чьих сердцах господствуют мирские заботы. Если бы мы больше заботились об угождении Богу и о том, чтобы совершать свое спасение, то меньше старались бы угождать себе и добиваться положения в этом мире. Забота о душе — самое лучшее средство против забот о земном.

(2) Вы имеете более надежный и легкий, более безопасный и более короткий путь к достижению всего необходимого для этой жизни, чем путь бесконечных забот и волнений, а именно: ищите прежде Царства Божьего, сделайте религию главным делом своей жизни. Не говорите, что это лучший способ умереть с голоду, нет, это лучший способ хорошо обеспечить себя, даже в этом мире. Заметьте здесь:

[1] Наш великий долг, составляющий сущность и совокупность всех наших обязанностей: «Ищите прежде Царства Божия, религия должна быть вашей первой и главной заботой». Наш долг — искать Царства Божьего, то есть желать его, стремиться к нему и ставить его своей целью. Это слово «ищите» говорит о том благоволении к нам, которое составляет сущность Нового Завета: хотя мы и не достигли, хотя у нас много неудач и недостатков, Господь принимает наши искренние поиски (тщательную заботу и искреннее стремление). Теперь заметим,

Во-первых, что цель этих поисков — Царство Божье и правда Его. Мы должны помышлять о небе как о своей цели и о святости как о пути к ней. «Ищите утешений Царства благодати и славы как своего блаженства. Стремитесь к Царству Небесному, добивайтесь войти в него, прилагайте усердие к этому, не миритесь с тем, что вы не можете достичь его, ищите его славы, чести и бессмертия. Всему земному и всем земным наслаждениям предпочитайте небо и небесные благословения». Мы ничего не приобретаем от нашей веры, если не приобретаем неба. Вместе с блаженством Царства Божьего ищите и правды его, правды Божьей, которой требует Бог, чтобы она совершалась в нас и нами и чтобы она превзошла праведность книжников и фарисеев. Мы должны иметь мир и святость, Евр 12:14.

Во-вторых, последовательность поисков. Ищите прежде Царствия Божия. Пусть ваши заботы о собственных душах и ином мире будут занимать первое место среди всех других забот, подчините все заботы об этой жизни заботам о будущей жизни. Мы должны искать не столько своего, сколько того, что угодно Иисусу Христу, и если наши интересы столкнутся с Его интересами, то мы должны вспомнить, чему следует отдать предпочтение. «Ищите Божье прежде всего. Прежде всего — значит в самом начале твоей жизни. Пусть утро юности твоей будет посвящено Богу. Рано ищите мудрость, это очень хорошо, когда мы рано становимся благочестивыми. Ищи Его прежде всего в начале каждого дня — пусть твоя первая мысль по пробуждении будет о Боге». Пусть твоим правилом будет: прежде всего делать то, что более всего необходимо, и предоставлять первенство Тому, Кто есть Первый.

[2] Это требование дополняется щедрым обетованием: И это все, все необходимое для поддержания вашей жизни, приложится вам, то есть дано будет сверх того. Вы будете иметь то, что ищете, Царство Божье и правду Его, — ибо тот, кто ищет ревностно, никогда не ищет тщетно, — и помимо этого будете иметь пищу и одежду в качестве дополнения, подобно тому как покупатель получает в придачу к своей покупке упаковочный материал — бумагу и шпагат. Благочестие на все полезно, имея обетование жизни настоящей и будущей, 1Тим 4:8. Соломон просил мудрости, и он получил ее, а сверх того и многое другое, 2Пар 1:11,12. О, какие благословенные перемены произошли бы в нашем сердце и в нашей жизни, если бы мы твердо верили истине, что самый лучший способ обеспечить себя всем необходимым для жизни в этом мире состоит в том, чтобы более всего стремиться к иному миру. Мы тогда принимаемся за работу с правильного конца, когда начинаем ее с Божьего конца. Если мы прилагаем усердие к тому, чтобы добиться Царства Божьего и правды Его, а все, что касается земных благ, оставляем на усмотрение Божье (Иегова-ире), то Господь обеспечит нас ими в той мере, в какой Он сочтет полезным для нас, и мы не должны желать большего. Если мы доверили Ему долю своего наследства, к которому стремимся как к своей цели, то неужели не доверим Ему долю из чаши своей, которую пьем на пути к этой цели? Бог не только привел народ Израильский в Ханаан, но и обеспечил их всем, в чем они нуждались во время своего путешествия через пустыню. О, если бы мы больше думали о невидимом, вечном, то меньше бы беспокоились, меньше было бы нужды беспокоиться о том, что видимо, что временно! И не жалейте вещей ваших, Быт 45:20,23. 7. Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, ибо завтрашний день сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы, ст. 34. Мы не должны чрезмерно переживать о будущем, потому что каждый день несет с собою свое собственное бремя забот и печалей; если мы смотрим вокруг себя без опасений, что останемся без поддержки благодати и разума на этот день, то он принесет с собой свои силы и обеспечение. Итак, здесь говорится о том:

(1) Что заботы о завтрашнем дне не нужны: Так пусть же завтрашний день сам о себе заботится. Если каждый день возникают новые нужды и переживания, то каждый день обновляются также помощь и поддержка. Милосердие Божье обновляется каждое утро, Пл. Иер 3:22,23. Святые имеют Друга, Он их мышца с раннего утра, Он каждый день подкрепляет их (Ис 33:2) по уставу каждого дня (Ездр 3:4) и таким образом держит Свой народ в полной зависимости от Себя. Оставим завтрашний труд и завтрашнее бремя на завтрашние силы. Завтрашний день вместе с его нуждами будет обеспечен без нас, зачем нам удручать себя заботами о том, о чем уже так мудро позаботились? Это не исключает благоразумной предусмотрительности и необходимых приготовлений, но запрещает беспокойную озабоченность и переживания о трудностях и бедах, которых может и не быть вовсе, а если они случатся, то могут оказаться легко преодолимыми, мы будем защищены от них. Это значит: будем заниматься сегодняшними обязанностями и предоставим ход событий в руки Божьи; будем сегодняшний труд делать сегодня и предоставим завтрашнему дню его работу.

(2) Что заботы о завтрашнем дне- это одна из тех безрассудных и вредных похотей, в которую впадают богатые, и одна из тех многих скорбей, которым они подвергают себя. Довольно для каждого дня своей заботы. Каждый день имеет довольно своих забот, требующих нашего внимания, не стоит увеличивать своего бремени предчувствием, предвидением будущих переживаний, не надо к сегодняшним переживаниям добавлять беспокойство о завтрашних проблемах. Неизвестно, какие заботы могут быть завтра, но какими бы они ни были, будет вполне достаточно времени подумать о них тогда, когда они придут. Какое безумие — тревожить себя сегодня теми заботами и страхами, которые относятся к другому дню и которые не станут легче от наших забот, когда этот день наступит? Не будем взваливать на себя сразу все то, что Провидение мудро распределило нести по частям. Из всего сказанного следует вывод, что воля и заповедь нашего Господа Иисуса в том, чтобы Его ученики не мучили сами себя, чтобы мрачными предчувствиями не делали свое странствие в этом мире более безотрадным и тяжелым, чем это делают трудности, предназначенные для них Самим Христом. Нашими ежедневными молитвами мы можем получать силу для перенесения наших повседневных скорбей и вооружаться против всех искушений, сопровождающих их, и тогда ничто не собьет нас с пути.