Глава 4. Полная преданность верное решение

В предыдущих главах было показано, что создание сообщества, способного поддерживать своих членов, — задача нелегкая. Схемы вида «первый-второй-третий шаг» бесполезны, когда мы ставим перед собой цель продуманно и терпеливо помогать людям. В общинах реализуется множество программ, предназначенных для совершенствования взаимоотношений между братьям и сестрами, но программы эти не дают ответа на наш вопрос. Его дает ниспосланная свыше любовь. Увы, чаще всего мы не знаем пути к такой любви.

Рассмотрим следующий пример. Некоторое сообщество верующих в Бога людей объединяет искреннее и осознанное стремление к тому, чтобы их вера нашла свое реальное отражение в жизни их христианского братства. Они так сильно жаждут познать Христа, что любые другие желания представляются им несущественными. Они много читали и много молились; наконец, они пришли к выводу, что первоочередная задача для их сообщества — уметь морально поддерживать друг друга. Они полны решимости приложить максимум усилий, чтобы научиться со всем вниманием поощрять друг друга к любви и добрым делам.

Практично настроенный прихожанин прерывает ход собрания своим вопросом: «Мы все согласны с тем, что нам следует поддерживать друг друга. Но я не совсем понимаю, что именно мне нужно делать, чтобы оказывать поддержку ближнему?»

Остальные задумываются и признают, что задан очень важный вопрос. Действительно, как именно должны христиане поддерживать друг друга?

Все прихожане готовы читать литературу, анализировать проблему, советоваться со знающими людьми, чтобы найти ответ на этот вопрос. Через месяц усиленных занятий они собираются для обсуждения результатов. Первый вывод таков: в большинстве своем люди просто не слушают и не слышат друг друга. Коль скоро христиане действительно уважают достоинство человека в качестве носителя образа Божьего, они должны относиться к людям именно как к людям. Собравшиеся говорят о визуальном контакте «глаза в глаза», нерешенных вопросах, признании собственной ценности в общении, отображении чувств собеседника, о конструктивном ведении полемики, повторении услышанного своими словами и других коммуникативных стратегиях. Предполагается, что с их помощью прихожане могут показать, как они уважают и ценят друг друга, и тем самым морально друг друга поддерживать.

Некоторое время эксперимент идет на удивление удачно. Все члены сообщества сближаются друг с другом, их охватывает волна взаимной приязни. Общение изобильно приносит благие плоды. Вскоре, однако, улучшение взаимоотношений словно бы проходит через свой зенит; между членами всего сообщества неожиданно возникают трения, от которых коммуникативные методы, похоже, не предохраняют. Прихожане видят, что их братство на глазах распадается, и недоумевают, в чем же была допущена ошибка.

Многие церковные общины имеют такой печальный опыт. Поначалу решимость создать теплую семейную атмосферу приносит свои плоды. Затем постепенная утрата единства оставляет у многих христиан чувство недоумения, опустошенности, уныния и разочарования.

Отправная точка

По моему мнению, проблема в таких случаях обусловлена неверной отправной точкой при выстраивании отношений взаимной поддержки. Изучение и освоение коммуникативных методов — это не то, с чего надо начинать. Если церковная община действительно хочет преуспеть в деле поддержки, она должна долго и пристально изучать природу уже существующих в ней взаимоотношений. Скрупулезный анализ выявит глубинные трудности, которые простое улучшение навыков межличностного общения не сможет даже затронуть.

В сердце каждого человека таятся опасения, что его надежды достойно выглядеть в глазах других людей не сбудутся. Он живет со страхом быть отвергнутым, не встретить уважения, чувствовать себя ничтожеством. Естественное стремление к личной безопасности заставляет людей прятаться заэмоциональным прикрытием — защитными оболочками, предохраняющими от обид и упреков, за личинами, из-под которых мы приветствуем друг друга, за красивым фасадом, спасающим от стыда и насмешек, под хитроумным камуфляжем, скрывающим все, что выглядит в нас неприемлемым.

Эти оболочки упорно удерживаются на своем месте. Отодвинуть их с помощью отточенной коммуникативной техники или напускного дружелюбия шансов не больше, чем опрокинуть небоскреб камешком из рогатки. Искусство слушать и откликаться не имеет в итоге никакой ценности, если общение идет на уровне защитных оболочек. Дистанция остается. Защита, предназначенная для того, чтобы не допустить к ядру личности слова отвержения, не допускает туда и словаподдержки. Чтобы наши церкви стали сообществами, где оказывается моральная поддержка, первым делом надо решать проблему поверхностного общения.

В гл. 3 мы видели, что отказ от наших оболочек и бестактное раскрытие всех наших чувств друг другу не дают действенного решения проблемы поверхностного общения. Где же ответ?

Вспомним слова апостола Павла, адресованные эфесянам:

Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе для назидания в вере, дабы оно доставляло благодать слушающим (Еф. 4:29).

Здесь Павел указывает нам такое универсальное решение проблем общения, что простота его может ввести в заблуждение. Насколько я понимаю слова Павла, от нас требуется ни много ни мало, но чтобы каждое сказанное нами слово соответствовало целям поддержки тех, кто нас слышит. Нам не разрешается говорить ничего, что могло бы отвлечь нас или помешать нам в этом едином, всеобъемлющем стремлении.

Решение проблемы у Павла состоит не в том, чтобы перестать сдерживаться и выплеснуть наружу все свои чувства. Напротив, он призывает нас понять страхи, защитные стратегии, потребности других людей и проявлять преданность благу ближнего — не раскрывая ему свои чувства, а раскрывая для него Господа через служение во благо. Это вполне согласуется с наставлениями Павла в других местах Писания почитать благо ближнего выше своего блага (напр., в Флп. 2:3,4).

Это звучит обманчиво просто: полная преданность вместо полной откровенности. Вместо выражения своих чувств, в попытке выйти из-под защитных оболочек, я должен сосредоточиться на том, чтобы мои слова смогли проникнуть под защитную оболочку другого человека и укротить его страхи.

Однако для осуществления этого намерения проявлять полную преданность есть серьезное препятствие. Замысел Павла требует, чтобы мы выработали у себя чрезвычайно сильную мотивацию, чтобы мы контролировали цельсвоих высказываний. Павел не подсказывает нам, какие слова говорить; он указывает, какая мотивация должна стоять за этими словами.

И это несколько озадачивающая сторона вопроса. Нам следует меньше сосредоточиваться на том, что мы говорим, а больше — на том, зачем мы это говорим. Но ведь насколько легче просто делать то, что считается правильным, нежели выработать правильную мотивацию. Мало того, что имеющиеся у нас источники мотивации сильно загрязнены нашим эгоизмом и своеволием, нам еще и крайне трудно выявить подлинные причины наших поступков. Сердце наше лживо и коварно, как ничто другое. Мы способны чудесным образом убедить самих себя, будто бы наши истинные намерения были благими, хотя фактически они таковыми вовсе не были.

Такие фразы, как «дорогая, я очень тебя люблю», возможно, обусловлены скрытым стремлением услышать нечто подобное в ответ. А фраза «я искренне благодарен вам за все, что вы для меня сделали» вполне может подразумевать: «Хорошо бы вы и дальше все делали за меня». Даже простое приветствие: «О, рад тебя видеть» в действительности может оказаться попыткой преодолеть свою застенчивость, а не искренним выражением симпатии. Иногда наши слова неосознанно для нас самих направлены на достижение чего-то, нужного лично нам, даже когда кажутся благородной заботой о других людях.

Библия призывает нас к неустанному самоанализу. Но без сверхъестественной помощи свыше все наши усилия оказались бы тщетными. Мы бы просто впадали в смятение, разочаровывались бы и злились. Только Бог может доподлинно знать скрытые побуждения нашего сердца. Обоюдоострый меч Его слова — это оружие Духа для раскрытия нам помыслов и намерений нашего сердца (Евр. 4:12).

Перед Богом мы должны полностью обнажать свою душу, убирая все наши защитные оболочки, полностью раскрывать, что мы чувствуем. В Евр. 4:13 сказано: «И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто пред очами Его: Ему дадим отчет». Выражение, переведенное словом «обнажено», имеет тот смысл, что голова человека запрокинута назад, а горло беззащитно перед любым нападением. Бог знает нас такими, какие мы есть. И мы должны быть объектом этого знания, добровольно оставаться уязвимыми перед святым Богом.

Время, целиком посвященное серьезным раздумьям под водительством и назиданием Духа, говорящего с нами через Писание, оказывается абсолютно необходимой предпосылкой для выявления и исправления нашей мотивации. От нас требуется настороженная чуткость в отношении наших реальных целей при общении с другими людьми. Иначе мы не сможем выполнить наказ Павла руководствоваться целями служения ближнему.

Проблема мешающих общению оболочек имеет только одно решение, дающее реальную возможность поддерживать ближнего: нужна полная преданность одной цели — служить Божьим орудием в его жизни. И только путем глубокого самоанализа под руководством Духа и в свете библейских истин способны мы выяснить, своекорыстны ли наши слова или продиктованы стремлением к такому служению.

Таким образом, рассмотренное решение проблемы требует от нас разобраться в нашей мотивации. Но здесь перед нами встает новая дилемма.

А кто будет поддерживать нас?

Мы можем развить в себе умение выявлять свои скрытые мотивы и сознательно подчинять себя целям служения. Но как нам быть с собственными потребностями и проблемами? Как нам справиться со своими страхами и желанием казаться лучше, чем мы есть, которые по-прежнему подталкивают нас укрыться за оболочкой? Наша преданность целям служения позволяет поддерживать других людей, но кто будет поддерживать нас? Мы можем долго ехать на машине, но в какой-то момент понадобится заправить бензобак. Мы можем отдавать, отдавать и отдавать, но, если ничего не получаем в ответ, мотор заглохнет и машина встанет посреди дороги. Время от времени нам необходимо заправлять свой эмоциональный «бензобак».

Как и большинство людей, я нередко чувствую себя усталым и опустошенным, возвращаясь с работы домой. Иногда меня одолевают еще и тягостные мысли о безуспешности моих консультаций — как в случае с мужем и женой, которые несколько месяцев приходили ко мне на беседы, а потом просто позвонили и отказались от продолжения встреч. Пересекая порог своего дома, я отнюдь не настроен на служение ближнему. Я хочу одного — минут двадцать посидеть в тишине и покое со спортивной газетой в руках, а потом под легкую и приятную беседу съесть свой ужин.

Жена приветствует меня: «Вот и ты, дорогой; как у тебя прошел день?» Я отвечаю со вздохом: «Очень устал. Что у нас на ужин?»

Задумаемся о цели моих слов. Судя по всему, я хочу, чтобы моя жена поняла, как я устал, и посочувствовала мне. Мой вздох должен подсказать ей, что новость о сломавшемся холодильнике ей лучше придержать до более подходящего момента. Во главу угла поставлены мои потребности, а не ее.

Но апостол Павел указывает мне, что я поступаю неправильно, что я поставил все с ног на голову. Моей первоочередной заботой должны быть потребности моей жены, а не мои собственные. Мне не следует говорить ничего, что идет вразрез с моей преданностью цели — служить в ее жизни орудием Божьего замысла.

Предположим, придя домой, я напоминаю себе о своей преданности благу моей жены. Сначала все остается прежним: я устал и опустошен, а жена приветливо спрашивает: «Как у тебя прошел день?» Но теперь я отвечаю: «Дорогая, день выдался по-настоящему трудный, и я очень устал; мне нужно несколько минут, чтобы прийти в себя, прежде чем я смогу поговорить с тобой и детьми».

В этих словах нет ничего, что противоречило бы целям служения. Коль скоро я осознанно посвящаю себя служению на благо моих близких, мои слова удовлетворяют требованиям Павла. Если моя жена в этот момент собиралась рассказать мне о каких-то своих неприятностях, то мое служение будет состоять в том, чтобы ответить ей. И, по благодати Божьей, я смогу найти удовлетворительный ответ.

И все же, при всех моих усилиях жить соответственно целям служения, я остро ощущаю собственные эмоциональные потребности. Допустим, в ответ на просьбу мужа дать ему несколько минут, чтобы прийти в себя, жена раздраженно восклицает: «Ты всегда думаешь, что устаешь больше всех! Хотела бы я посмотреть, как ты сумеешь убрать и вычистить весь дом, сто раз ответить на телефонные звонки, при нынешних ценах набить холодильник продуктами, уследить за нашей оравой детей, беспрерывно шастающих по всему дому и по двору! А я когда смогу отдохнуть?!»

Что должен ответить на это муж? Если мы не открываем Библию и не тревожим свою совесть, на ум нам могут прийти несколько случайных ответов. Но если наша Библия раскрыта на Еф. 4, а совесть прислушивается к руководству Духа, какой совет сможем мы дать обескураженному мужу? Вопрос сводится к следующему: как нам идти к цели служения на благо ближнего, когда об удовлетворении отчаянно взывают наши собственные потребности ? Для ответа на этот трудный вопрос нам нужно различать два понятия: наша цель и наши желания.

Цель и желания

Цель можно определить как осознанное намерение, которого человек придерживается неотступно. Он возлагает на себя безоговорочную ответственность за достижение цели, и цель в самом деле достижима, если он приложит к тому достаточно усилий.

Желаниеможно определить как некое стремление, когда желаемое нельзя получить без добровольной помощи другого человека. Это задача, ответственность за выполнение которой человек не может брать на себя, так как в этом случае не все держит под своим контролем. Обязательное осуществление желаний никогда не должно становиться мотивом поведения, ведь тогда человек принял бы на себя ответственность за то, что не может сделать без посторонней помощи.

У меня есть друг, который, что бы мы с ним ни обсуждали, еще, кажется, ни разу не проник в суть моей позиции. Иногда я подозреваю, что он не настолько высокого мнения о моих идеях, чтобы слушать, о чем я рассуждаю. В какой-то период я чрезвычайно расстраивался каждый раз, когда наша беседа сворачивала в эту наезженную колею. Но почему? Из-за чего я так расстраивался?

Рассмотрим, для чего вообще могли предназначаться мои высказывания. Вероятно, я настаивал, чтобы мой друг уяснил себе суть моих идей, не обязательно с ними соглашаясь. Мои слова при этом становились средством для выполнения задачи, выходящей за пределы моего контроля. Я не мог принудить его к пониманию; и, разумеется, не мог бы насильственно внушить ему желание понять. Итак, это стало моей целью — чтобы он понял мои идеи. У меня была неправильная мотивация.

Может быть, нежелание моего друга слушать мои рассуждения входило в его стратегию защиты от проблем, которыми он не хотел бы заниматься. И, безусловно, мои энергичные попытки добиться понимания порождались моей защитной стратегией, предохраняющей меня от разочарования остаться не понятым. Согласно наставлениям апостола Павла, слова мои следовало охарактеризовать как лишние, бесполезные, бесцельные и не способные оказывать поддержку. У меня не было полной преданности служению на благо моего ближнего.

Моя цельзаставить его слушать — это намерение, не удовлетворяющее данному выше определению цели, зато в точности соответствующее нашему представлению о желаниях. Конечно, я хотел, чтобы мой друг меня выслушал. Само по себе это не греховно. Но требовать, чтобы он выслушивал мои рассуждения, подразумевая, что я в этом нуждаюсь, — уже грех.

Мне следовало как-то переключить свое мышление, чтобы поставить себе другую цель: понять моего друга, насколько это в моих силах, и изложить свою позицию настолько ясно, насколько смогу. Выполнение этой двойной задачи — понять его и ясно излагать свои идеи — не зависит от его готовности пойти мне навстречу. А мое желание, чтобы он меня слушал, нужно было именно так и расценивать — как пожелание.

Цели — это задачи, для выполнения которых мы должны трудиться. Желания — это мечты, об осуществлении которых мы должны молиться. Я должен прикладывать усилия к тому, чтобы лучше понять моего друга и изложить свои идеи без защитных искажений. Работая для достижения этой цели, я молюсь, чтобы однажды мой друг тоже понял меня. Для наших желаний — наша молитва. Для наших целей — наш труд.

Усталые мужья, которых дома встречают недовольные жены, или заботливые жены, чей труд мало ценят поглощенные собственными делами мужья, или одиночки, которым трудно найти себе пару, или дружески настроенные христиане, слишком часто сталкивающиеся с непониманием, — кем бы мы ни были, мы должны очень точно различать наши цели и наши желания. Мы вправе мечтать о столь нужной нам поддержке — это наше желание; но мы должны направить все свои силы на то, чтобы самим поддерживать других людей, — это наша цель. Мы можем молиться о том, чтобы наше желание получить поддержку исполнилось (и во всем доверяться Богу), но мы должны настойчиво трудиться над тем, чтобы самим поддерживать других. Мое желание — чтобы меня поддержали. Моя цель — сделать все, что в моих силах, чтобы поддерживать других людей.

Для решения проблемы поверхностного общения необходима полная преданность цели служения. Но это еще не решает проблему окончательно. Предположим, что у меня самого остаются неудовлетворенные желания.До каких пор я смогу двигаться к своей цели служения на благо ближнего, если никто из окружающих не совершает такого служения для меня? Следующая глава посвящена этому вопросу.

Заключение

Полная откровенность не решает проблему поверхностного общения; ее решает полная преданность в служении на благо ближнего.

Такая преданность требует, чтобы мы не сосредоточивались на защите от собственных страхов, а делали все, что в наших силах, для ослабления страхов других людей и удовлетворения их потребностей.

Понятие полной преданности приводит нас к вопросу о мотивах наших высказываний. Нас должно больше заботить то, чтобы нашим истинным намерением было служение на благо ближнего, а не то, какие конкретно слова мы говорим. Осознание собственной мотивации требует особого духовного зрения, которое возникает только благодаря изучению и обдумыванию истин Писания.

Мы должны идти к своей цели — поддерживать других людей, — хотя и сознаем свое желание, чтобы нас самих поддерживали. Если наше желание получить поддержку не удовлетворяется, нам будет труднее двигаться к целям служения на благо ближнего; да, это будет трудно, но все-таки возможно.