Глава 13. Церковь АСД в период 1910-1917 гг.

Реорганизация Церкви АСД в 1911 г. Посещение Церкви АСД в России президентом ГК. Изменение политики государства в сфере государственно-конфессиональных отношений. Церковь АСД в условиях ограниченной религиозной свободы. Организация второго униона на территории России. Начало первой мировой войны. Церковь АСД — «пятая колонна». Репрессии. Перенос штаб-квартиры Западно-Российского униона в Саратов. Выдворение из страны ответственных руководителей церкви. Февральская революция и отношение к ней Церкви АСД Съезд в Саратове 20-24 июля 1917 г.

В предыдущей лекции мы говорили о том, каким успешным было развитие Церкви адвентистов седьмого дня после принятия указа о веротерпимости и официального признания адвентистов царским правительством. Церковь быстро распространяется на новых территориях, создается Российский унион, российские адвентисты выходят на международный уровень взаимодействия. Успехи Церкви АСД в России потребовали новой реорганизации для более эффективной работы и оптимизации управления. 1 января 1911 года вошло в силу решение Совета Европейской Генеральной конференции о разделении Российского униона на две самостоятельные части: собственно Российский унион и Сибирское унионное поле. Территориально это выглядело следующим образом. За Российским унионом оставались три конференции: Балтийская, Кавказская и Южно-Российская, и три поля: Мало-российское, Средне-российское и Западно-российское. К Сибирскому унионному полю относились пять миссионерских полей: Волжское, Приуральское, Западно-Сибирское, Восточно-Сибирское и Туркестанское.

На 1 апреля 1911 года в собственно Российском унионе насчитывалось 111 общин и 3 107 членов, а в Сибирском унионном поле — 38 общин и 837 членов. Всего в России трудилось 58 служителей, из них 16 рукоположенных проповедников (только один русский), 12 разъездных проповедников (не-рукоположенных), 20 библейских работников и 8 книгонош.

Описывая характер российского адвентизма, С. Д. Бондарь в опубликованном им в 1911 году отчете писал: «Наряду с баптизмом и евангельским христианством, русский адвентизм проявляет особенную жизнедеятельность. Адвентистское движение захватывает все новые и новые области европейской и азиатской России, обнаруживая неуклонное стремление к постоянному численному возрастанию. Миссия адвентизма ведется настойчиво и энергично… Силу адвентизма седьмого дня составляет его превосходная организация и общинное устройство. Центральные организации адвентистов заботятся о наилучшей постановке адвентистской миссии, объединяют ее деятельность, направляют ее к одной общей цели. При тесной сплоченности адвентистских общин и внутренней автономии их миссионерские начинания центральных организаций находят единодушную поддержку в коллективной деятельности каждой общины. Этопревращает секту адвентистов в живое и активное религиозное общество»*. (* Бондарь С. Д. Адвентизм 7-го дня. — СПб., типогр. Мин-ва внутренних дел, 1911. -С. 100,101.).

Весной 1911 года Церковь АСД в России посетил президент Генеральной конференции А. Даниэльс. Это был первый визит руководителя Всемирной Церкви в Россию. Даниэльс побывал в Петрограде, Риге, Москве, Киеве и Одессе, встречаясь как со служителями церкви, так с рядовыми верующими. Свою поездку в Россию А. Даниэльс позже назвал «благословенной». Однако приезд президента Генеральной конференции Церкви АСД в Россию совпал с изменением государственной церковной политики. Немалую роль в формировании новой политики по отношению ко всем неправославным религиозным движениям и объединениям играет, безусловно же, государственная церковь. Русская Православная Церковь, активизируя борьбу с все возрастающим сектантством, избирает своеобразную тактику. Она принимает активное участие в выборах в Государственную Думу. Так, количество представителей духовенства в Государственной Думе 3-го созыва увеличилось в три раза и составило 45 человек. Подстрекаемое священнослужителями православной Церкви, царское правительство в течение 1910 года рассылает целый ряд циркулярных писем, ограничивающих действия указов 1905-1906 гг.**. («Правительственный вестник. — 1910, № 221, октябрь). Количество циркуляров Министерства внутренних дел России, ограничивающих права и свободы граждан, умножилось после совершенного в 1911 году убийства председателя Совета Министров и Министра внутренних дел П. А. Столыпина.

Содержание циркуляров Министерства внутренних дел касалось в первую очередь протестантов. Так, например, согласно циркулярному письму от 31 марта 1910 года, иностранные подданные, проживающие в России, не имели права организовывать какие-либо общества, собрания, съезды. Лица моложе 21 года не должны были присутствовать на съезде. Не разрешались сборы пожертвований во время съезда. На всех заседаниях должен был присутствовать чиновник из Министерства внутренних дел. О проведении церковного съезда необходимо было докладывать в МВД за два месяца до его созыва.

Согласно циркуляру от 4 октября того же года, отныне любая община, прежде чем проводить богослужения, должна была быть зарегистрирована. Причем община регистрировалась лишь в том случае, если в ней насчитывалось не менее 50 совершеннолетних членов, официально открепленных соответствующими письмами от православной Церкви. Согласно указу, все проповедники должны были получать от губернаторов специальные разрешения, дающие им право проповедовать. Причем это право получали только подданные Российской империи.

Вполне понятно, что созданная адвентистами в России церковная организация в новых условиях работать просто не могла. Во-первых, почти все руководители церкви, да и многие служители, были иностранными подданными. Поэтому они оказались перед дилеммой — либо принимать российское подданство, либо оставить свои посты, дав возможность церкви сформировать новое руководство. Во-вторых, большинство адвентистских общин, групп оказались просто вне закона, ибо они могли быть зарегистрированы на условии, если в них насчитывалось не менее 50 членов.

Оставался, правда, еще один вариант: сохранить существующую организацию и продолжать работать нелегально. Унионный совет церкви решил пойти именно таким путем, благо у церкви был многолетний опыт неофициального существования. В 1912 году все миссионерские поля были разделены на более мелкие географические единицы, чтобы легче было обслуживать разбросанные по широкой территории общины и группы. Служители церкви получали наставления, как работать в новых условиях. Акцент делался на инициативу и самостоятельность на местах. Впервые русскому проповеднику К. Шамкову доверяют руководство вновь созданным Белорусским полем, куда он переезжает из Одессы. Накануне, в ноябре 1911 года, К. Шамков, будучи руководителем общины в Одессе, по ложному доносу был обвинен в выступлении против догматов православной Церкви. Общие отчетные собрания конференций и миссионерских полей проводятся, как обычно, раз в год, но делается это более конфиденциально.

В Риге Трактатное общество продолжает издавать литературу на немецком, латышском и эстонском языках. Однако 13 марта 1912 года по решению Сената Общество закрывается. Ходатайство Ю. Бетхера было отклонено, а Главное управление по делам печати мотивировало отказ тем, что «всеиздания Трактатного общества написаны всецело в духе учения АСД и преследовали цель искусственного распространения идей этой секты среди православного населения»*. (*Из архива Министерства внутренних дел России. — 1913.). Не имея возможности функционировать легально, это общество выступает под видом издательств, названия которым издатели придумывали сами, например: «Иаков Дрейман», «Береа», «Бетхер и Ко» и проч.

Активную роль в распространении адвентистской вести с помощью печатного слова в это время стал играть выпускник семинарии во Фриденсау, активный миссионер, будущий редактор и администратор церкви Иван Александрович Львов (1879-1958 гг.). Его быстро растущий авторитет в церкви был отмечен и властями. В архивах Департамента духовных дел иностранных исповеданий сохранилось письмо с подписью помощника московского градоначальника:

«Львов Иван Александрович, по вероисповеданию последователь секты адвентистов 7-го дня и состоит наставником общины названного вероучения в Москве. Образ жизни ведет скромный и тихий. Личных средств не имеет, а живет на средства жены, которая владеет в Петрограде небольшой недвижимостью, а также добровольным (стиль сохр.) приношения членов общины адвентистов, что составляет около 100 рублей в месяц… Львов считается среди адвентистов авторитетом и своим влиянием пользуется для увеличения числа последователей своего учения»**. (**Из архива Департамента духовных дел. — № 45008,4 октября 1916 г).И. А. Львов, будучи русским и подданным Российской империи, будет иметь гораздо больше возможностей в своем служении, чем любой другой его иностранный коллега по служительскому корпусу.

Следует отметить, что в связи с обострившимися отношениями между Россией и Германией издание журнала «Маслина» в Гамбурге стало проблематичным, поэтому вместе с С. Ефимовым в 1913 году Львов начинает издавать журнал «Благая весть» с приложением под названием «Вестник христианина». Позже журнал будет переименован в «Благовестник».

Председатель Российского униона Ю. Бетхер продолжал трудиться в России, посещая общины, собирая небольшие совещания служителей. Вся эта деятельность зорко контролировалась царской охранкой. За малейшие нарушения действующего законодательства налагались штрафные санкции. Причем репрессиям подвергались не только руководители церкви, но и простые верующие, которых все чаще и чаще объявляют немецкими агентами. Нельзя сказать, однако, что притеснения на религиозной основе были повсеместными. В некоторых губерниях ситуация оставалась довольно свободной, к адвентистам относились с пониманием, и они беспрепятственно вели свою деятельность. Так что, даже несмотря на стесненные обстоятельства данного периода, Церковь адвентистов седьмого дня в России численно продолжала неуклонно возрастать. На конец 1913 года собственно Российский унион насчитал 131 общину с общим количеством членов 6 569 человек. Сибирское унионное поле насчитывало 69 общин и групп с количеством членов 1 226 человек. Таким образом, перед началом первой мировой войны в России было 200 адвентистских общин с общим количеством членов 7 795 человек.

В связи с продолжающимся ростом церкви и стремлением активизировать деятельность в отдельных регионах в 1913 году на Совете Европейской Генеральной конференции было принято решение разделить церковь в России на два униона, Восточно-Российский и Западно-Российский, и три унионных поля — Сибирское, Амурское и Туркестанское (включая Закавказье). Председателем Западно-Российского Униона был избран Ю. Бетхер, а Восточно-Российского — Отто Рейнке (1875-1921 гг.), ответственный служитель и евангелист, возглавлявший до этого Германо-Швейцарскую конференцию Церкви АСД.

Начавшаяся в 1914 война поставила Церковь АСД в России в новые условия. В России объявлена была полная мобилизация. От воинской повинности освобождались лишь священнослужители православной Церкви и проповедники протестантских церквей, имевшие удостоверения от губернатора. Те же служители, которые не имели подобных удостоверений, вместе со всеми проживающими в России немцами были эвакуированы на Урал и в Сибирь. Как неблагонадежные были эвакуированы и русские пресвитеры и служители, ибо они, по мнению властей, находились в тесном контакте с немцами.

Многие молитвенные дома закрывались. Это касалось не только адвентистов, но и всех вероисповеданий иностранного происхождения. Собственность общин продавалась, а деньги шли в военные кассы. Богослужения разрешалось проводить лишь в крупных городах, таких как Москва, Киев, Рига, и только на русском языке (в Риге — еще и на латышском). За проповедь на немецком языке грозил штраф в 3 000 рублей или 1 год тюрьмы. Функционирующие церкви находились под строгим надзором. Однако, судя по письмам, получаемым Генеральной конференцией от Рейнке из Петрограда и Бетхера из Риги, интерес к Церкви АСД именно в годы войны значительно возрос. Безусловно, война резко обострила эсхатологические чаяния людей.

В связи с поголовной мобилизацией в действующую армию члены Церкви АСД столкнулись с серьезным испытанием своей веры. В лучшем случае они попадали в санитарные или телеграфные части и мастерские, в худшем — за отказ брать в руки оружие попадали в тюрьму или отправлялись в ссылку. Известно, что в общей сложности было призвано на военную службу около 500 адвентистов. Большинство из них попали в нестроевые части. Около 70 молодых ребят, членов Церкви АСД за отказ брать и руки оружие были приговорены к каторжным работам на срок от 2 до 16 лет. Несколько человек побывали на передовой, были ранены. Рассказывают об одном русском военнопленном по фамилии Козликов, который, находясь в плену в Австрии в лагере для военнопленных, обратил около 70 человек, 49 из которых приняли крещение и, вернувшись к концу войны в Россию, основали несколько новых адвентистских групп и общин. Те многочисленные испытания, с которыми встретилась Церковь АСД в России во время войны, связаны были с тем, что многие в России считали адвентизм «немецкой верой». С началом войны это стало неоднократно подчеркиваться даже прессой. И поскольку шла война с немцами, последователи адвентистской Церкви (большей частью немцы по национальности) стали выставляться чуть ли не как предатели родины и агенты кайзеровской разведки. Многие подвергались насмешкам и преследованиям. Собираться для чтения Библии и совместных молитв приходилось только тайно. В некоторых губерниях особенно агрессивно вели себя представители черносотенских организаций, обвиняющих адвентистов в пособничестве Германии и саботаже мобилизационной политики государства. Например, в Киевском губернском суде проходило дело по обвинению группы адвентистов Уманского уезда в антигосударственной деятельности. К разочарованию местных лидеров православия, суд признал обвиняемых невиновными. В отчете губернатору заведующий Киевским департаментом общественного правопорядка сообщал: «Ни один из призванных свидетелей не смог доказать, что активность сектантов или их руководителей связана с намеренными попытками ущемления государственных интересов. Свидетельств в пользу того, что адвентисты вели агитацию среди населения, чтобы никто не шел на войну, не обнаружено…»*. (*Цит. по книге Путинцева Ф. М. Политическая роль и тактика сект. — М., 1935.- С. 81,82). Все эти обвинения скорее

отражали нечистоплотные национал-шовинистические желания определенных православно-черносотенских кругов и ничего общего не имели с реальным отношением Церкви адвентистов седьмого дня к государству.

Тем не менее в годы войны были репрессированы и сосланы в Сибирь многие адвентистские проповедники. Среди них проповедник из Эстонии А. Клемент (в Иркутскую губернию), русский проповедник из Петрограда С. С. Ефимов (в Енисейск), русский проповедник из Одессы Горелик (в Тобольск), проповедник из Полтавской губернии А. Е. Гонтарь (в Иркутсткую губернию), руководитель общины г. Евпатория Ф. А. Кожевников (в Томскую губернию), председатель Северо-Кавказской конференции И. А. Спроге (в Иркутск) и многие другие. Председатель Закавказского миссионерского поля Альберт Озоль был сослан в На-рымский край Томской губернии, где в 1916 году он умер, заразившись при уходе за больными сыпным тифом. Вот такая заметка была помещена в газете «Сибирь» за 15 сентября 1916 года:

«В деревне Колпашевка в Нарымском крае умер от пятнистого тифа ссыльный Альберт Яковлевич Озоль, латышский миссионер, изучавший за границей медицину. В ссылке он также занимался практикой, и благодаря его добросовестному и сердечному уходу за больными он приобрел вскоре среди ссыльных большую симпатию, равно и среди местного населения. Покойный был любим и уважаем всеми. При уходе за больными он заразился, и в течение десяти дней этот совершенно здоровый и жизнерадостный мужчина на глазах всех окружающих буквально сгорел от жару. Покойному было 38 лет от роду. Он оставил после себя жену с ребенком»*. («Сибирь. — 1916, № 195, 15 сентября).

А вот как описывает свои переживания в тюрьме один из членов петроградской общины Н. Г. Лабренц, арестованный в 1915 году за свою принадлежность к Церкви АСД: «Жутко становится тому, кто хоть мало-мальски знает, что такое тюрьма, где кроме четырех голых стен да маленького окошечка у потолка ничего нет. Сколько бессонных ночей, сколько бесконечных душевных терзаний приходится здесь испытать. Помимо трудностей заключения, выпадает на долю заключенного целый ряд ядовитых оскорблений и унижений. Непрерывной пыткой являлись кандалы… Лучшим утешением для верующего являлась его вера. Искренно верующий, хотя и страдал, но никогда не унывал и не роптал, терпеливо все переносил»**. (**Благая весть. — 1918, № 10, С. 23).

В связи с приближающимися военными действиями 23 августа 1915 года по решению Минского губернатора председателю Западно-Российского униона Ю. Бетхеру было предложено покинуть Ригу и переехать в глубь страны. Штаб-квартира Церкви АСД перемещается в город на Волге Саратов. Здесь за руководителем церкви было установлено постоянное тайное наблюдение. 20 марта 1916 года жандармерией Саратовского губернского управления в штаб-квартире проводится обыск. Изымаются все финансовые документы, письма, остатки средств, опечатывается склад с книгами. В личном деле Бетхера появляется роковая приписка «шпионство в пользу Германии и антимилитаристская пропаганда»*. (*Из Архива Министерства внутренних дел царской России. — 1916.). 22 мая 1916 года начальник Саратовского губернского жандармского управления в своем донесении, в частности, писал: «…Ввиду засилья Саратовской губернии немцами представляется особенно важным, я со своей стороны, полагал бы необходимым воспретить всем названным лицам, т. е. Бетхеру, Полтрок, Рейнке, Войткевич, Клеменс, Шамкову, Дрейману и Ирбе дальнейшее пребывание в Саратовской губернии»**. (**РГИА. Ф. 821. Оп. 133. Д. 313. Л. 164).

В 1916 году правительство издает целый ряд циркуляров, направленных против сектантских организаций. Так, «Биржевые ведомости» от 8 сентября 1916 года в статье «Особый надзор над сектантскими общинами» рассказывают об изданном министром внутренних дел циркуляре, разосланном всем губернаторам, в котором рекомендуется в интересах общественного порядка и государственной безопасности применять любые (курсив наш) средства, чтобы препятствовать вредной деятельности сектантских организаций и их отдельных представителеи». (*** Биржевые ведомости. — 1916, № 5789. — 8 сентября).В том же году вышел указ, предписывающий всем иностранным подданным, проживающим в России, в кратчайший срок покинуть пределы России. Для руководства церкви стало очевидным — дальнейшее пребывание Бетхера в России уже невозможно. Председатель Западно-Российского униона

выезжает в Америку. То же собирается сделать и О. Рейнке, председатель Восточно-Российского униона и тоже гражданин США, но по каким-то причинам он задерживается и остается в России до революционных событий марта 1917 г. Позже он возглавит Сибирское унионное поле вместо покинувшего страну Герхарда Перка. В 1921 году Рейнке умрет от голода в Саратове.

В годы войны многие адвентистские семьи, в частности, семьи служителей церкви, оказались в трудном материальном положении. Стремясь решить проблему материальной поддержки дела Божьего, равно как и помощи семьям репрессированных, служители церкви Бетхер, Гинтер, Рейнке, Войткевич и Дрейман успели открыть в Саратове фабрику пищевых продуктов, заимствовав средства из фонда, созданного в свое время для учебного заведения. Фабрика вскоре стала приносить хороший доход, просуществовав до 1917 года. О строительстве же семинарии, о которой многие годы мечтали адвентисты в России и на которую собирались средства, теперь не могло быть и речи. Война перевернула все планы. Хотя следует оговориться, что средства, заимствованные из фонда на учебное заведение, были в него вскоре возвращены.

Конечно же, мы не можем говорить о какой-то заметной активности церкви в столь сложной ситуации. За годы войны численно Церковь АСД в России практически не росла. Собранные с большим трудом данные показали, что на конец 1916 года Церковь АСД в России насчитывала чуть более шести тысяч человек. Возможность преодолеть организационные и материальные трудности для Церкви адвентистов седьмого дня появилась лишь после Февральской революции 1917 года. Был издан указ об амнистии всех политических заключенных, в том числе и отбывающих наказание по религиозным убеждениям. Возвращались из Сибири сосланные туда адвентистские проповедники. Апрельский номер журнала «Благая весть» по этому поводу писал следующее: «Выдающееся событие имело место для всех сынов России, особенно для тех, кто ранее был гоним за свои религиозные убеждения. Деспотизм старого режима прочно запечатал все поры, через которые во тьму могли проникнуть лучи света. И вот по воле Божьей он похоронил сам себя… Вестники Божьи, томящиеся в ссылке и на каторге, лишенные возможности совершать дело Божье, получили от Бога в лице Его ангела-провозвестника — Временного правительства ответ на свои и наши молитвы: вы свободны»*. (* Благая весть. — 1917, № 4, апрель. — С. 78).

Отто Рейнке как представитель ГК развивает бурную деятельность по воссозданию разрушенной войной и царскими указами церковной организации. В качестве переводчика и советника его повсюду сопровождает Г. И. Лебсак. По конференциям проходят поместные съезды. Руководство Западно-Российским унионом берет на себя Г. И. Лебсак, а Восточно-Российским — И. Ф. Гинтер, возглавлявший до этого Волжское и Уральское миссионерские поля.

20-24 июля 1917 года в Саратове в здании местной гимназии проходил Всероссийский съезд адвентистов седьмого дня, на который прибыли представители Церкви АСД из самых различных уголков России. Фактически это был съезд двух унионов — Западно-Российского и Восточно-Российского одновременно. Здесь были представители самых разных народов России: и русские, и украинцы, и немцы, и латыши, и эстонцы, и армяне. Саратов был избран не случайно. По свидетельству Лебсака, жизнь в этом регионе была более менее стабильной, а цены на продукты питания намного дешевле, чем в других крупных городах России.

На этом съезде И. Ф. Гинтер сделал обзор деятельности церкви за последние два года. Докладчик подчеркнул, что, несмотря на затруднения, связанные с войной и ужесточением режима, дело Божье в общем не пострадало. Правда, дать точные сведения о численности членов Церкви оказалось затруднительным, зато финансовый отчет показал значительное увеличение средств, что свидетельствовало о высоком духе жертвенности в эти трудные годы. Г. И. Лебсак, председательствующий на одном из собраний, доложил о значительных переменах в составе Западно-Российского униона. В результате военных действий и изменения границ Российского государства из состава этого униона вышли все прибалтийские конференции, а также Вислинское и Западно-Российское миссионерские поля.

Собравшиеся на съезд делегаты выразили единодушную благодарность Богу за Его водительство и защиту в трудное время войны, за возвращение свободы, за освобождение после государственного переворота всех, бывших в заключении. Г. И. Лебсак назвал имена 11 служителей церкви, вернувшихся из разных мест лишения свободы, главным образом из Сибири. Вот фамилии этих мучеников за веру: А. Клемент, С. Ефимов, А. Гонтарь, И. Горелик, И. Жак, П. Манжура, И. Спроге, И. Гайдишар, Г. Григорьев, М. Гриц, Г. Гебель.

На съезде было принято решение об организации пятимесячных библейских курсов для подготовки служителей.

Было решено в специальном письме Временному правительству изложить пожелания в связи с предполагаемой выработкой новых религиозных законов. В письме, в частности, говорилось, что церковь совершенно должна быть отделена от государства, что из законодательства должны быть удалены все ограничительные параграфы, что верующим должно быть предоставлено свободное право основывать и распускать общины. Государство не должно вмешиваться в религиозную область, а церковь — в дела государственные.

В ответ на поздравительную телеграмму, пришедшую в адрес съезда от комитета ГК, было решено послать ответное письмо в Вашингтон. В письме были, в частности, слова: «…Мы уверяем вас, что мы используем драгоценный момент и предоставленную нам гражданскую и религиозную свободу исключительно во славу Божию и во благо наших дорогих сограждан»*. (* Благая весть. — 1917, № 4, апрель. — С. 118).

Ответственные служители церкви энергично включились в работу по восстановлению разрушенной войной церковной организации. В августе и сентябре руководители церкви Рейнке и Гинтер посетили миссионерские поля в Сибири и провели ряд съездов в Омске, Иркутске, Владивостоке и позднее в Баку. Всюду отмечались перемены в общественно-политической ситуации. Общество дышало воздухом свободы. Об этом необычном времени в отечественной истории журнал «Благая весть» восторженно писал: «Солнце правды восходит в нашей стране, и исцеление в лучах его»*. (* Благая весть. — 1917, № 6. — С. 106). Политика Временного правительства сравнивалась с политикой Авраама Линкольна в период гражданской войны в Америке.

К сожалению, свобода эта продолжалась недолго, всего несколько месяцев. Приближался октябрь 1917 года, время бурных потрясений и переживаний для всего русского народа. Церковь адвентистов седьмого дня, как и все другие религиозные организации, включая и Русскую Православную Церковь, окажутся в совершенно новых условиях, когда на карту будет поставлено само существование религии в России.

Вопросы для обсуждения:

1. Что по оценкам государственных чиновников делало Церковь адвентистов седьмого дня «живым и активным религиозным обществом»?

2. Какую тактику избирает православная Церковь после 1910 г. с целью ограничить действия указов о веротерпимости от 1905-1906 гг.?

3. Как ограничивалась религиозная свобода протестантских церковных организаций после распространения в 1910 г. правительственных циркуляров?

4. Какую тактику избирает руководство Российским унионом в условиях значительного ущемления религиозных свобод?

5. Какие значительные реорганизационные акты имели место в 1913 году, и как это отразилось на работе Церкви адвентистов седьмого дня?

6. Почему с началом первой мировой войны членам Церкви АСД стали предъявляться обвинения в шпионаже в пользу кайзеровской разведки? Кто был заинтересован в предъявлении подобных обвинений?

7. Почему председатель Западно-Российского униона Ю. Бетхер вынужден был в 1916 году покинуть Россию?

8. Каким образом руководители Церкви АСД в трудные годы войны пытались помочь семьям репрессированных и нуждающимся членам церкви?

9. Как Церковь АСД встретила февральские события 1917 года?

10. В чем заключалась суть пожеланий, выработанных участниками Всероссийского съезда в июле 1917 г. в Саратове в связи с предполагаемой выработкой Временным правительством нового закона, регламентирующего деятельность религиозных организаций?