Глава 21. Трагедия 6-го всесоюзного съезда

Изменение отношения к Церкви после 1927 г. Попытки Церкви АСД отстоять свои права. Условия созыва 6-го съезда. Повестка съезда. Решение о реорганизации унионных конференций и перерайонировании. Резолюция по поводу реформационного движения. Вопрос о воинской повинности. Решение против совести.

Уже в 1927 году руководители Церкви АСД в России почувствовали, как меняется политика государства по отношению к религии. Атеистическое государство постепенно начинает предпринимать попытки подчинения церкви себе. И хотя до жесткого «сталинского» законодательства о религиозных культах от 8 апреля 1929 г. оставалось еще два года, деятельность церкви все более и более ограничивается, над всеми направлениями деятельности общин устанавливается неусыпный контроль, который с каждым днем усиливается, проникая во все поры церковного организма. Государство все бесцеремоннее начинает вмешиваться в дела церкви, навязывая ей свою волю. Ответственные проповедники подвергаются давлению, их начинают заставлять принимать решения, которые выгодны «властям».

По свидетельству Г. И. Лебсака, его часто вызывали в Совет по делам религиозных культов для отчета. Однажды он пришел оттуда растерянный и встревоженный и рассказал в редакционном отделе «Голоса истины» редактору журнала А. М. Демидову, что Литотдел возвратил нам журнал, заявив, что в таком виде он теперь печататься не будет — некоторые статьи нужно изменить, другие совсем опустить. И все это несмотря на то, что все статьи были чисто духовного содержания*. (*Парасей А.Ф. Возникновение и развитие адвентистов седьмого дня в России. Машинопись. — С. 59).

25 ноября 1927 г. Г. И. Лебсаком, И. А. Янценом и А. М. Демидовым было написано большое открытое письмо, адресованное в Народный Комиссариат внутренних дел, с описанием тех проблем, с которыми все чаще и чаще стали сталкиваться руководители адвентистской Церкви. Прежде всего, в письме шла речь о произволе местных властей, проявляющемся в незаконной практике закрытия молитвенных домов и их передаче под другие нужды.

Серьезное беспокойство авторов письма вызывала также и все расширяющаяся практика регистрации проповедников в Уисполкомах, прежде чем они смогут выступать с проповедями даже в зарегистрированных общинах вверенной им церковью территории. Все чаще и чаще адвентистские проповедники получали отказ в регистрации со стороны властей, ссылавшихся на директивы из Москвы, согласно которым все общины и группы должны пройти перерегистрацию с внесением в уставы своих организаций пункта об обязательном несении всех государственных повинностей, в том числе и службы в Красной Армии.

Большую озабоченность руководителей церкви вызвала и все ужесточающаяся цензура периодических изданий Церкви АСД. «На что мы желаем обратить Ваше особое внимание, — указывали авторы письма, — так это на то, что исключаются зачастую совершенно невинные статьи чисто релитиозно-нравственного содержания. Например, нам не разрешают писать об истории адвентизма как за границей, так и в бывшей царской России, обо всем пережитом нами в то время, о преследованиях за веру и т. п. Не разрешают писать и о здоровом образе жизни в свете Библии и гигиены, о вреде алкоголя и табака и других возбуждающих средств, т. е. о том, что составляет почти половину учения АСД и что мы должны как-то разъяснять, и не раз и не два, нашим новым и старым членам. Вычеркивают даже статью против эмиграции в Америку, где мы указываем нашим общинам, что ныне нет никаких оснований выезжать за пределы СССР»*. (*Из Архива Церкви АСД. Съезды и переписка).

В конце письма перечислялись пожелания и просьбы, среди которых, в частности, было:

— решение вопросов с молитвенными домами;

— урегулирование вопроса о свободном посещении проповедниками церкви своих общин и групп;

— недопущение издания местных циркуляров, ограничивающих район деятельности проповедников;

— облегчение цензурных правил;

— решение вопроса о скорейшем открытии в Москве Библейского института.

Наивно полагая, что их голос будет услышан, авторы письма терпеливо ожидали ответа. Однако в ответ последовало лишь ужесточение государственно-конфессиональной политики, еще большие ограничения в деятельности проповедников, еще более драконовская цензура.

Вот в такое время в обстановке нарастающей тревоги и неопределенности и собрался в Москве 6-й Всесоюзный съезд Церкви АСД. По уставу этот съезд должен был состояться еще в 1927 году, но поскольку в этом году проходили областные съезды, на которых избирались делегаты на Всесоюзный съезд, последний был отложен до 1928 года.

6-й Всесоюзный съезд проходил в Москве с 12 по 19 мая в храме св. Петра и Павла на Большой Якиманке. В те годы в этом храме проводила регулярные богослужения московская община евангельских христиан. Все дни работы съезда по вечерам в храме Петра и Павла проводились публичные богослужения, на которые собиралось от 800 до 1 000 человек. Для членов пяти московских общин АСД дни работы съезда остались в памяти как время незабываемого братского духовного общения.

На съезде присутствовало 84 делегата, которые были избраны по принципу: один делегат от каждого областного союза, по одному делегату от 200 членов и плюс все члены Совета Всесоюзного Союза.

Съезд получил многочисленные письма и приветственные телеграммы из многих городов СССР, а также из-за рубежа от руководителей Европейского дивизиона — Кристиана, Лизинга и Конради.

Повестка дня съезда, разрешенная Наркомвнутдел РСФСР, включала в себя следующие вопросы:

1. Доклады с мест.

2. Доклады Центрального Исполнительного органа 5-го Всесоюзного съезда АСД о своей деятельности за истекший период за время с пятого съезда, статистика, финансовая отчетность и финансовые вопросы.

3. Перерайонирование территории областных союзов и пересмотр устава ВСАСДа.

4. Духовная жизнь общины, семьи и отдельных членов; хоровое пение и духовная музыка.

5. Вопрос о несении воинской повинности членами АСД.

6. Издание литературы.

7. Об открытии Библейского института для подготовки работников для общин и союзов.

8. Переизбрание Исполнительного органа и работников Союза.

9. Выборы делегатов на Европейский и Всемирный съезды.

10. Текущие дела.

Под разрешением на проведение съезда стояла подпись народного комиссара внутренних дел В. Толмачева*. (* Отчет 6-го Всесоюзного съезда АСД. — Киев, 1928. — С. 6).

На съезде председательствовали Г. И. Лебсак, И. А. Львов, Я. Я. Вильсон, секретарями были избраны П. А. Свиридов и А. Ф. Аузин.

Отчеты пяти областных союзов и областных районов показали, что «реорганизация и все намеченные 5-м съездом мероприятия в течение прошедших четырех лет были полностью проведены в жизнь и, таким образом, было сохранено единство духа, учения и организации».

На съезде сообщалось, что в течение последних четырех лет в 60 общинах и группах было принято крещением и голосованием 7 689 новых членов. Таким образом, на 1 января 1928 года Церковь АСД насчитывала 13 404 члена, 62 рукоположенных

проповедника и 112 благовестников, библейских, пробных и конторских работников.

В принятых решениях было обращено особое внимание на необходимость оживления, сохранения и поднятия духовной жизни в общинах. Особо подчеркивалась необходимость в библейских курсах. Съезд отметил насущную потребность:

1) в издании на украинском языке Библий, Псалмов Сиона с нотами, субботних библейских бесед, журналов и другой литературы;

2) в издании Псалмов Сиона без нот на армянском языке;

3) в издании журналов с включением субботних библейских бесед на армянском и эстонском языках;

4) в издании мелких брошюр, излагающих основы нашего вероучения, а также библейской Симфонии на русском языке*. (*Отчет6-го Всесоюзного съезда АСД. -Киев, 1928. -С. 19). Как подчеркивается в материалах съезда, в целях сокращения расходов на технический аппарат и использование работников для непосредственной работы в общинах, съездом был изменен Устав и произведено перерайонирование областных союзов. Так, Северный и Восточный областные союзы были слиты в один Северо-восточный, а Дальне-Восточный областной район был присоединен к Сибирскому. Средняя Азия была присоединена к Юго-восточному областному Союзу. Было утверждено, что областные союзы должны включать в себя 2 500 и более членов, а союзы общин — не меньше 500. Таким образом, Всесоюзный союз состоял теперь из четырех укрупненных областных Союзов:

1. Северо-восточный областной союз с центром в Москве, председатель Я. Я. Вильсон.

2. Всесибирский областной союз с центром в Новосибирске, председатель Б. X. Шмидт.

3. Всеукраинский областной союз с центром в Киеве, председатель Г. И. Цират.

4. Юго-восточный областной союз с центром в Ростове-на-Дону, председатель П. А. Свиридов.

На съезде был зачитан и принят Устав Всесоюзного Федеративного Союза АСД. Поскольку в этом же году Европейский дивизион был разделен на четыре части, Федеративный Союз АСД в СССР теоретически можно было считать дивизионом Всемирной Церкви АСД. В Yearbook за 1929 год Церковь АСД в СССР значится как Союз (дивизион) АСД в СССР.

Съезд закончился торжественным субботним богослужением, на котором были рукоположены в сан проповедника 8 человек, причем, из них 6 — русских, 1 — немец и 1 — латыш: Н. М. Барановский, И. А. Верещак, А. П. Хавренко, А. Ф. Дудко, Л. В. Жуков, Н. И. Гадюкин, Д. К. Ремферти А. Ф. Аузин.

Возвращаясь к вопросу о реорганизации, следует отметить, что укрупнение и перерайонирование союзов скорее всего отражало волю властей, желающих видеть сокращение количества церковных организаций и таким образом отразить в отчетах процесс отмирания религии в советском обществе. Навязанной участникам съезда была и новая формулировка 13-го раздела Устава, посвященного ликвидации Всесоюзного Федеративного Союза. Этот раздел в новой формулировке выглядел следующим образом: «Всесоюзный Федеративный Союз может быть ликвидирован по постановлению съезда, при согласии на то двух третей числа делегатов, или же властью СССР». Таким образом, реорганизация, имевшая место на 6-м съезде, фактически означала начало процесса ликвидации церковной организации адвентистов седьмого дня в Советском Союзе.

В одной из резолюций съезда подчеркивалась опасность лжеучений и заблуждений. Конечно же, в первую очередь имелось в виду реформационное движение, которое, начавшись в 1914 году в Германии, перекинулось и на Церковь АСД в России:

«Мы обращаем внимание наших членов на то, что опасности для церкви создают не иноверческие организации, но те, которые вышли от нас… Поэтому мы предлагаем всем нашим членам решительно отмежевываться от таких, как, например, лжереформисты, называющие себя «Адвентистами седьмого дня реформационного движения», которые, увлекаясь ложно понятым благочестием, стремятся к нарушению единства стада Христова. По отношению к принадлежащим к подобного рода лжеучениям мы должны занять такое положение, чтобы они почувствовали, что они не наши братья, а сучья, отломанные от Божьей маслины, чтобы такое прекращение нашего общения с ними устыдило бы их и привело к раскаянию. Кроме того, общины и группы должны помнить, что они отвечают за все, что говорится с кафедры, поэтому наши собраться не должны допускать к проповеди всякого приходящего к ним, а от приезжих требовать удостоверения от исполнительных органов, избранных на наших съездах, которые уполномочивают говорить проповеди в общинах и группах»*. (* Отчет 6-го Всесоюзного съезда АСД. — Киев, 1928. — С. 20).

Проблема, которую Церковь АСД озвучила на этом съезде, была, как мы увидим далее, не новой, и, судя по тому, что о ней пришлось говорить на таком представительном собрании, представители ре-формационного движения в последнее время резко активизировались. Вынося проблему реформационного движения в резолюцию съезда, делегаты, однако, не догадывались, что другой резолюцией они усугубят эту проблему настолько, что решить ее будет уже практически невозможно, по крайней мере, в последующие несколько десятилетий.

Как известно, на съезде бурно обсуждался вопрос о несении воинской повинности членами Церкви АСД. Делегатами съезда была принята резолюция, вызвавшая в последующем целую бурю недоумения и смущения в адвентистской среде, как в России, так и за рубежом. Содержание ее следующее:

«Основываясь на учении Священного Писания Ветхого и Нового Завета (1 Цар. 8:10-12; 10:25; Лк. 20:25; Рим. 13:1-8; Тит. 3:1), согласно которому правительство является Божьим установлением для наказания злых во благо добрым, а также принимая во внимание Декларацию пятого Всесоюзного съезда АСД о нашем отношении к Советской власти, шестой Всесоюзный съезд настоящим разъясняет и постановляет, что АСД обязаны отдавать «кесарево кесарю, а Божье Богу», неся государственную и военную службу во всех ее видах на общих для всех граждан законных основаниях.

Всякого, кто будет учить иначе и побуждать к уклонению от несения государственных повинностей, съезд рассматривает как лжеучителя, идущего против учения Св. Писания, отделяющегося от единства Церкви Божьей и ставящего себя вне организации АСД»*. («Отчет 6-го Всесоюзного съезда АСД. — Киев, 1928. — С. 11, 12).

Резолюция была принята на седьмом пленарном заседании. В свете имеющихся церковных документов трудно объяснить, почему на 6-м съезде делегатами была принята столь неожиданная резолюция, которая в корне отличалась от Декларации 1924 года и от позиции Всемирной Церкви. Чувствуется, что подобное отношение к воинской повинности скорее всего церкви было навязано под давлением извне. Наркомвнутдел ожидал именно такого решения и потому дал добро на проведение съезда. Об этом свидетельствует соответствующая предсъездовская «подготовка» делегатов.

Известно, что накануне Всесоюзного съезда проходили съезды областных Союзов, на которых вопрос об отношении Церкви АСД к воинской повинности непременно поднимался, и уже тогда формировалось сознание будущих делегатов. Задолго до начала Всесоюзного съезда списки делегатов были представлены в Государственный административный отдел с заверением, что делегаты приготовлены к единодушной поддержке предъявленных требований.

Не полагаясь всецело на эти заверения и боясь срыва, государственные органы и сами проверяли делегатов. Например, Д. К. Ремферт, один из делегатов, прибывший на съезд из Ташкента, рассказывал, как перед выездом в Москву его пригласили соответствующие органы, чтобы выявить его готовность к предложениям и требованиям съезда.

Подобной «обработке» подвергались практически все делегаты будущего съезда.

Очевидцы рассказывали, что присутствующие на заседаниях съезда делегаты находились в состоянии растерянности, вопросительно посматривали друг на друга и, перешептываясь, пытались убедить себя в том, что каждый будет решать, как ему подскажет совесть*. (*Парасей А. Ф. Возникновение и развитие адвентистов седьмого дня в России. — С. 61.). Бывший главный редактор журнала «Голос истины» А. М. Демидов, с которым автору данных лекций приходилось неоднократно встречаться, поделился своими воспоминаниями о том трагическом времени. Не будучи избранным делегатом, Демидов, тем не менее, как редактор церковного журнала участвовал в работе съезда и был осведомлен относительно всего, что на нем происходило. Он вспоминает, как с огромной душевной болью делегаты рассказывали ему о предложенной для голосования резолюции по вопросу о воинской повинности, текст которой шел вразрез с всемирным курсом церкви.

«Ко мне в рабочую комнату, — рассказывал А. М. Демидов, — зашел Григорий Андреевич [Григорьев], сотрясаемый внутренним волнением и болью. Сквозь душившие его слезы он говорил, что такая декларация не должна быть принята. Он плакал потому, что этот документ противоречил принципам его совести, оттого ему было мучительно тяжело. Кое-кто пытался утешить Григорьева и других скорбящих с ним делегатов, но это было безуспешно»**. (** Демидов А. М. Воспоминания. — Из личного архива).

И все же резолюция, устраивавшая Наркомвнут-дел и противоречащая принципам Всемирной Церкви АСД, была принята. Тем самым Церковь АСД в России ввергла себя в пучину страшных испытаний, серьезнейших внутренних противоречий и многолетней конфронтации с активизировавшейся после съезда оппозицией в лице реформационного движения.

Совершенно ясно, что в то драматическое время адвентисты оказались не готовыми к защите своих идейных понятий и независимости церковных решений. Не был учтен печальный опыт, который пережили немецкие братья в первую мировую войну, опыт, породивший реформационное движение в церкви. И вот теперь благодатнейшая почва для адвентистов-реформистов была подготовлена шестым Всесоюзным съездом.

Но было бы неправильно считать, что именно 6-й съезд Церкви АСД породил в России реформизм. Реформационное движение в России уже существовало, более того, оно уже было оформлено организационно. Об этом, помимо уже упомянутой резолюции 6-го съезда, свидетельствуют хотя бы следующие факты.

Г. Цират, один из служителей Церкви АСД в Средней Азии, в своем письме Спайсеру, тогдашнему президенту ГК, высказывает тревогу относительно так называемых реформистов, которые вносят смущение в некоторые общины в Туркестане. Письмо датировано 24 ноября 1926 года*. (* Цират Г. Письмо У. Спайсеру. 24 ноября 1926 г. (Архив Генеральной конференции)). В том же году в журнале «Голос истины» было напечатано так называемое «Предостережение», в котором, в частности, верующие предупреждались «в виду различных лжеучений» быть предельно внимательными и осторожными при общении с незнакомыми людьми, которые желали проповедовать в их общинах*. (Голос истины. — 1926, № 9, 10. — С. 51. См. также обстоятельную статью Я. К. Реймера «Ложные пробуждения и реформация в свете Библии» в «Голосе истины». — 1926, №9-12).

Решение совета Юго-Восточного униона от 7 марта 1926 г. обращало внимание на то, что бывший проповедник церкви Г. А. Оствальд, лишенный сана и исключенный из членов церкви в октябре 1924 г. решением совета Всеукраинского униона, проводит раскольническую работу в общинах, склоняя членов церкви к учению реформационного движения. Интересно, однако, что Оствальд проходит по адвентистским справочникам (Yearbooks) 1925 и 1926 гг. как служитель Северо-Кавказской конференции. Сама Церковь Верных и Свободных АСД указывает на тот факт, что «верные и бескомпромиссные руководители, такие как Оствальд, были исключены из их среды» на 6-м съезде, который имел место в 1928 году.

На втором Среднеазиатском съезде АСД в Ташкенте в октябре 1927 года также говорилось о реформистах, которые действуют под ласкающим слух названием «Адвентистов реформационного движения», сея заблуждение и недоверие. Подчеркивалось, что это «крайнее направление догматически, так как у них есть такой пункт учения, который воспрещает употребление в пищу мяса, рыбы и всякого рода животных жиров. Кроме того, реформисты против всякого рода прививок от заразных болезней и догматически воспрещают вторичный брак, если даже причиною развода было прелюбодеяние. Кроме того, они запрещают своим членам состоять в каком бы то ни было союзе, даже профессиональном»*. (*Голос истины. — 1927, № 12. — С. 30, 31).

На втором съезде Средне-Кавказского союза общин (февраль 1927 г.) подчеркивалось, что «некоторые фанатики крайнего направления, выдавая себя за адвентистов-реформистов, среди которых Фишер и Зегессер, стараются увлечь учеников за собой»**. (**Голос истины, — 1927, № 2. — С. 28).

Таким образом, реформационное движение было широко распространено в России и до злополучного шестого съезда, хотя, без сомнения, его решения в значительной степени способствовали активизации этого движения в Церкви АСД. Ряд служителей церкви отказались идти на компромисс. Это стоило им не только делегатского мандата, но и церковного сана, а кому-то и самой жизни. Рассказывают об одном из участников съезда, который воздержался от голосования за резолюцию по военному вопросу. Сразу после приезда домой в Армавир он был арестован, и о последующей судьбе его родственники узнать так и не смогли. За несколько недель до съезда за отказ идти на уступки и за сближение с реформационным движением был лишен проповеднического сана и снят с церковной работы П. А. Манжура. А вскоре после съезда подал заявление об уходе с церковной работы известный проповедник И. А. Янцен. Заявил о своем выходе из состава служителей Церкви АСД и К. С. Шамков, первый рукоположенный проповедник Церкви адвентистов седьмого дня из числа русских. Оставили церковь и многие рядовые члены, усмотрев в происшедшем на 6-м съезде «великое отступление» от принципов Св. Писания. Сколько человек оставили Церковь АСД в 1928 г., сказать сегодня трудно, ясно лишь одно — компромиссными действиями церковь была окончательно расколота, а лидеры реформационного движения получили еще одно свидетельство своей правоты.

Последующая история церкви показала, что упования адвентистских лидеров на порядочность новой власти в плане уважения существующих законов оказались тщетными. Принятая резолюция не смогла спасти адвентистов и от раскручивающегося маховика репрессий, которые вскоре обрушились на церковь. Снова и снова история подтверждает старую истину: отступление от принципов, компромисс с совестью не может быть оправдан ничем, и ничем, кроме беды, не оборачивается. Осознание этого придет к церкви, к сожалению, спустя лишь много лет.

Вопросы для обсуждения:

1. В чем проявляли себя изменившиеся в стране условия для существования протестантских общин после 1927 г.?

2. Какую роль в созыве 6-го Всесоюзного съезда Церкви адвентистов седьмого дня играл Народный Комиссариат Внутренних Дел?

3. Какие вопросы в повестке дня 6-го съезда представлялись особенно актуальными?4. С чем, по-вашему, было связано так называемые перерайонирование и укрупнение унионных организаций?

5. Какую позицию заняли делегаты съезда по отношению к реформационному движению?

6. Какая резолюция была принята делегатами съезда по вопросу о несении воинской повинности, и в чем она отличалась от Декларации, принятой на 5-м съезде?

7. Каким образом принятая делегатами 6-го съезда резолюция по вопросу о воинской повинности отражала ужесточение политики в сфере государственно-церковных отношений?