Страница-4

В последующейглаве31 Флойд Гринлиф и Джерри Мун утверждают, что Эллен Уайт, будучи учредителем многих церковных институтов, «возможно, оказала гораздо большее влияние на развитие учреждений церкви Адвентистов седьмого дня, чем ктолибо другой, но она действовала не в одиночку».32 Ее вклад в это развитие включал издательства, церковные организации, образовательные учреждения, открытие Западного института реформы здоровья.33 Вкупе, ее вклад как публичного спикера, так и реформатора, действительно выдающийся. Данная глава является самой позитивной относительно оценки жизни и наследия Эллен Уайт.

Две следующие главы говорят о религиозных взглядах Эллен Уайт. Фритс Гай покрывает раздел «Теология», а Берт Халовиак «Практическая Теология».34 Гай считает, что мышление Уайт было «скорее интуитивным и неформальным, чем осознанным и структурированным, практическим и случайным, нежели теоретическим и систематическим».35 Она «руководствовалась больше практическим значением» и должным образом не пользовалась своей богословской библиотекой. Фактически, Уайт «была не высокого мнения о богословии как традиционной дисциплине и о тех, кто им занимается».36 Ее основное внимание было приковано к скорому пришествию Христа. Тема «Великой Борьбы» между Христом и сатаной стала главным метанарративом всего ее богословия.37 Однако, несмотря на факт, что Эллен Уайт не получила формального богословского образования, она внесла серьезный вклад в развитие многих богословских тем. История церкви знает имена многих серьезных богословов, которые не имели богословского образования, и оставили после себя труды по систематическому богословию. Карл Барт, один из самых известных теологов двадцатого столетия, никогда не имел докторской степени.38 Джон Уэсли никогда не писал трудов по систематическому богословию. Каждый из них, однако, по-своему внес серьезный вклад в богословие, равно как и Эллен Уайт. Гай отмечает, что Эллен Уайт, будучи «дитем своего времени», полностью полагалась на буквализм Библии в переводе Короля Иакова.39 Гай утверждает, что она практически не пользовалась другими переводами Библии. Я считаю, что хотя она и восхищалась языком данной версии Библии, ее взгляд на Великую Борьбу открыл двери для других возможных переводов Библии, которыми она пользовалась до конца своей жизни.40 Подобный взгляд помог церкви уйти от жесткого фундаментализма Б. Г. Уилкинсона в 1920х годах. В целом, Эллен Уайт «всегда была больше пророком, чем теологом, но иногда она демонстрировала уникальную богословскую проницательность».41 Халовиак утверждает, что будучи «практическим теологом», Уайт находилась под влиянием реставрационного учения Christian Connexion (Христианской связи) своего мужа Джеймса (который ранее был служителем в данной деноминации). Подобные взгляды способствовали буквалистскому прочтению Священного Писания,42 в особенности, буквальному взгляду на «закрытую дверь» идею о том, что закрытие двери благодати уже произошло, как это проиллюстрировано в притче о пяти мудрых и пяти неразумных девах в Мф. 25:1-13. Будучи практическим теологом, она помогла церкви принять более прагматичную теорию «открытой двери».43 Это касается и многих практических аспектов истины о Субботе, Трехангельской вести, а также воспитания христианского характера.44

Еще одна глава, написанная Джонатаном Батлером, посвящена «Второму пришествию».45 Хотя Эллен Уайт оставалась дитем своего духовным отца Миллера, со временем она все же «выросла и оставила отчий дом… Будучи пророком, Эллен Гармон была призвана скорее провозглашать неотложное пришествие Христа, нежели объяснять Его задержку».46 Интерпретация «Трехангельской вести» Откр. 14, принятие седьмого дня как субботы и ее уникальная персонификация «Духа пророчества», дистанцировали ее от Миллера.47 Она сформулировала идею «продления времени». Она отказалась от раннего милленаристского энтузиазма построить рай на земле.48 Тем самым она «отказалась от апокалиптического телескопа», чтобы поместить «свой народ под духовный микроскоп и посмотреть на их нравственное развитие, как на необходимое средство для Второго пришествия».49 Приверженность Эллен Уайт историцистскому подходу Миллера «гарантирует то, что последователи Церкви Адвентистов седьмого дня всех поколений останутся в американской заводи пророческой интерпретации», наполненной «ее собственными уникальными толкованиями Библии».50 Эллен Уайт было необходимо «замедлить эсхатологические часы», отмечая, что адвентисты могут ускорить или замедлить Второе пришествие.51 Нет сомнения в том, что Второе пришествие было чрезвычайно важной и актуальной темой на протяжение всей ее жизни и служения, однако перед историком всегда будет стоять проблема понимания ревности и пыла, связанные с ее убеждениями и верой. Саймон Чан отмечает, что зачастую критика исходит от тех историков, которые не способны оглянуться в прошлое и испытать глубокое эмоциональное переживание, погрузившись в непосредственную ситуацию. То есть, для них довольно сложно, спустя более ста лет, оценить глубокую ревность и убежденность Эллен Уайт относительно темы Второго пришествия Христа, и то, какое далеко идущее влияние эта тема оказывала как на ее верования, так и на всю ее повседневную жизнь.52

Рональд Л. Намберс и Rennie B. Shoepflin соавторы главы «Наука и медицина».53 Вот, что они пишут: «Эллен Уайт приписывала большинство своих научных и медицинских познаний, данным ей Богом видениям, а не чтению или исследованиям».54 Значительное количество ее идей о реформе здоровья были позаимствованы у современных ей реформаторов образа жизни. Но, по мнению авторов, возможно, самой большой проблемой в трудахЭллен Уайт являются ее заявления относительно науки, особенно геологической колонки и идеи о шести тысячелетнем возрасте Земли.55 Особенно проблематичным является ее заявление об амальгамации – возможно, это самое спорное ее высказывание.56 Оно было более глубоко рассмотрено мной в статье, написанной в соавторстве с Тимоти Л. Стэндиш в Энциклопедии Эллен Уайт. Мы пришли к выводу, что неясные высказывания прояснены не были, и поэтому невозможно однозначно определить, была ли она расистом. «Возможно, она не была самым оригинальным американским реформатором в сфере здоровья», пишут авторы, «но она в любом случае была среди наиболее влиятельных из них».57

Глава «Общество», написанная Дугласом Морганом, рассматривает взаимодействие Эллен Уайт с культурой.58 «Нарратив «Великой борьбы» не без сомнений и недвусмысленности определяет ее подход к общественным проблемам, таким как воздержание и запрет, права женщин, бедность и экономическая несправедливость, отношение между расами и религиозная свобода».59 Она признает, что пророческое меньшинство на протяжение всей истории должно было «оказывать преобразующее влияние на общество».60 Евангелизм должен включать в себя попытки облегчения участи страждущих и нуждающихся. Подобные попытки объясняют ее прохладное отношение к профсоюзам,61 а также ее ревность в донесении вести о пришествии Христа крупным городам.62 С другой стороны, труд для бедных не должен затмевать весть о пришествии, именно эта тенденция послужила причиной ее критики некоторых гуманитарных реформ Келлога.63 Другие сферы влияния включали в себя проблему расовой дискриминации и религиозную свободу. В обеих этих сферах она признавала, что нужно руководствоваться «умеренным прагматизмом».64 И если кто-то может разглядеть здесь тенденцию к «практике малодушного компромисса», другие могут отметить «мудрую прагматическую гибкость в служении и верность».65 Можно было бы пожелать, чтобы подобные нюансы интерпретации использовались бы и в некоторых других наиболее критических эссе в данной книге.