Отвечаю на ваши письма и вопросы

Когда мы работали над этой книгой, я просмотрела письма, адресованные Никитиным, и согласилась ответить на те из них, которые касаются непосредственно акушерства и гинекологии. Два письма я решила (с позволения их авторов) поместить в книге и уверена, что исповеди этих женщин ни одно сердце не оставят равнодушным. Больно, что подобные письма не исключение, а правило, т.е. типичны, – вот что страшно. И присланы они не из глухих вымирающих деревень, а из больших культурных центров, и не 20– 30 лет назад,

в конце 1996 года! Становится только хуже. А расплачиваются за это своим здоровьем матери и дети.

До каких же пор? И почему мы терпим?

Письмо из Челябинска. Октябрь 1996 г.

Здравствуйте, Борис Павлович!

Пишет Вам Олеся, мне 21 год. Недавно на книжной ярмарке я купила Вашу книгу «Детство без болезней». Мне она очень понравилась. К тому же у меня почти 27 недель беременности.

Вашей книге написано много полезного. Но вряд ли врачи роддома захотят следовать Вашим советам. Ведь, как правило, они ко всем детям

относятся одинаково. Да и отдельных палат для матери и ребёнка нет, а если и есть, то единицы. Держат после родов неделю, а то и две. Часто стараются склонить к стимулированию родов. Думаете, они будут слушать – я имею в виду врачей – если им дать ваши рекомендации? Есть, конечно, знающие, квалифицированные, умные, добрые люди, но их так мало…

меня сестра почти год назад родила сына, вначале ей сказали, что всё хорошо. Зато потом выяснилось, что у него родовая травма, внутричерепное давление и ещё что-то кроме этого. Теперь она с ребёнком бегает по больницам. Ей три раза делали кесарево сечение. Один ребёнок – девочка – родился мертвым. Двое живы. Старшему 5 лет будет. Но она намаялась с ними. Молока

неё и в помине не было. Как ни придешь – весь стол и полки заставлены детским питанием. К старшему, когда было года два-три, часто вызывали «скорую». После учёбы она совсем почти не работала, сидела дома. Сейчас ей

30 лет.

не хотела бы, чтобы мои дети были такими. Это просто ужасно. Мне уже ставили диагноз – угрожающий выкидыш. В консультации, на приёме, сидишь 2–3 часа, дождёшься, а врачи склонны ещё и пугать всякими историями. Поэтому во мне сидит какой-то страх. Я его пытаюсь отогнать, но не очень-то получается.

Спасибо, если прочтёте моё письмо. Мне просто хотелось поделиться своими проблемами.

До свидания. С уважением. Олеся.

Письмо из г. Черкассы (Украина). Ноябрь 1996 г.

Здравствуйте, уважаемый Борис Павлович! Обращаюсь к Вам по очень важному для меня вопросу. Сейчас мне 24 года, зовут Таней.

Мама меня родила в 38 лет (я – третья, есть ещё старшие брат и сестра); роды у неё шли 4 дня, в итоге – у меня родовая травма: ДЦП. Чем меня лечили в детстве – не знаю, но результат считаю приемлемым: я ведь в младенчестве вообще не могла двигать правой рукой, а теперь она почти такая, как и левая, только чуть-чуть другая. Хоть я и осталась левшой, мне это не мешает.

Родители у меня глухие (но не немые), оба потеряли слух в позднем детстве из-за менингита и скарлатины. Брат оглох в 13 лет из-за травмы головы.

– в 9 лет по невыясненным причинам. Сестра отлично слышит. Других родственников-глухих нет. Из-за того, что мать за мной в детстве не следила, а я читала до 1–2 часов ночи, у меня упало зрение до -4.

22 года я вышла замуж за слабослышащего парня. К тому времени уже два года я обливалась холодной водой и голодала раз в неделю по 31–48 часов (как получится). Забеременев, я продолжала всё это делать. Беременность у меня была прекрасная – никаких болей, рвоты, отёков ног, пятен на коже, дискомфорта, изменений вкуса – ничего этого не было. Только первые два месяца есть не хотелось, и я похудела на 2–3 кг. В общем, все девять месяцев всё было чудесно. Я читала о родах дома, в ванной, и думала тоже так рожать. Муж мне не единомышленник, но и ничего не имел против моих этих «чудачеств».

понимала, что смогу родить дома только в том случае, если всё будет идти гладко. Но с самого начала родов я почувствовала, что у меня что-то не так. Схватки начались утром в четверг и, нарастая, продолжались. Ночью стали очень сильными, всю ночь мы с мужем не спали, но воды не отходили. В 5 утра мы поехали в роддом. Мужа оттуда просто выгнали, а я от всех первых процедур была в шоке (я об этом не знала, мне не рассказывал никто). В родильном отделении (я попала в «сомнительное») на меня не обращали внимания. Боль была ужасная, а кричать я считала ниже своего достоинства. Я цеплялась к каждому белому халату, ответ был один: «Подожди».

Лежать я не могла от адской боли в спине, стоять было трудно (всю ночь на ногах, сутки не евши), а сидеть мне не разрешали: «Ты сидишь на голове ребёнка!» Мною занялись только в 13 часов, когда появилась заведующая отделением. Я была под наркозом, а девочку мою тащили щипцами. На следующий день врач из детского отделения сказала мне (передаю дословно, она писала на бумажке, так как я не слышу): «А твой ребёнок лучше бы умер! Вырастет – будет придурком».

Сейчас меня это больше возмущает, чем тогда. Тогда я неделю ходила, держась за стенку, и всё время плакала. Ребёнка мне не давали. Я сама утром и вечером, когда не было врачей, уговаривала молоденьких медсестер пустить поглядеть на ребёнка. Всегда пускали. Моя Лада неделю лежала в «инкубаторе», пила донорское молоко (хоть у меня и своего много было), диагноз у неё был: «Асфиксия. Перивентрикулярное кровоизмещение II степени». Сколько я потом перерыла медицинских справочников, так и не нашла, что это за кровоизмещение.

Через неделю нас перевели в больницу. Свекровь достала лекарство (кажется, пирацетам в ампулах). 12 дней делали по одному уколу. Как только мы попали в больницу, я сразу стала кормить ребёнка сама. У Лады не сразу получилось, но дня через два она уже всё выпивала и отказывалась от смесей, которые ей подсовывали в моё отсутствие.

Сразу после выписки из больницы (Ладе было 3 недели) я стала каждый день напускать полную ванну воды и учить её плавать. Так как я толком не знала, как это делается, то плавать не научила, но привила большую любовь к воде. Вопреки злому наговору врачихи девочка у меня не только нормальная, но

замечательная. Мы обследовали головку на УЗИ, и врач сказал, что нам крупно повезло – патологии нет. Развивается ребёнок нормально. Сейчас ей 2 года 1 месяц. Пошла она в 10 месяцев, рано стала говорить и отлично знает, что родители не слышат, с нами говорит без голоса, а со всеми другими – как обычно. Хотя первый зуб появился в 1,5 года, а родничок закрылся только к двум годам, других причин для беспокойств у меня нет. Девочка хорошая, крепкая, ладная, всем улыбается, за два года ничем не болела (прошлой зимой раз поднялась температура, и всё).

После родов, примерно пару часов после наркоза, я ничего не видела, потом зрение восстановилось. Но постепенно (наверное, сказывалась усталость, не знаю) оно стало падать, и сейчас у меня -7. Мне весьма трудно без очков, и я их ношу. Но дело в том, что я очень сильно хочу родить второго ребёнка, но я лучше на улице рожу, чем в нашем роддоме. Так как я не слышу, доступ информации ко мне ограничен. С просьбой помочь отыскать место, где я могла бы (со своим зрением) родить без ущерба для себя и ребёнка, я обращалась в «Здоровье», и в «СПИД-инфо», и в женский журнал, где мелькнуло упоминание

том, что в Крыму родят в Леспинской бухте… Никто мне не ответил.

вот я вижу Вашу книгу «Детство без болезней», покупаю её и нахожу в ней Ваш адрес. Пожалуйста, ответьте на мой вопрос: где я могла бы родить нормально?! Не имеет значения, где бы ни был этот роддом, ни плата за роды, ничего мы с мужем не пожалеем ради того, чтобы был у нас второй здоровый ребёнок и сохранено мне зрение.

Желаю успехов в создании роддома нового типа. Ясно, что только так смогут выжить дети наших детей.

До свидания. Т.С.

сразу ответила Тане следующим письмом (привожу его с сокращениями):

«Милая Танечка, я очень рада помочь тебе в разрешении проблемы, перед которой ты сейчас стоишь.

Поскольку я акушер-гинеколог, отказавшийся от принятого метода приёма родов и ведения беременности, то постараюсь ответить на твои вопросы с моей точки зрения.

родам ты подошла уже здоровым физически человеком, но главное, сильной духом. Иллюстрация этого – гладкое течение беременности. Если бы ты не обратилась в роддом, то благополучно родила бы сама, хотя 2–3 дня чувствовала, что какие-то сокращения матки уже есть.

Сила твоего убеждения и вера в здоровье ребёнка превзошли всё, даже мои ожидания, я отвешиваю тебе низкий поклон и говорю большое спасибо за жизненное подтверждение правильности моих подходов к акушерским проблемам.

Огромная вера в жизненные силы Лады (ты в ней видела только здоровую девочку, не допускала даже мысли о её смерти) помогла твоей дочери превратить «сказку» в «быль». Да, это сказка, если диагноз врачей был правильным. (Перивентрикулярное кровоизмещение – это когда из порвавшихся сосудов головного мозга в момент наложения щипцов кровь излилась в ткань вокруг желудочков мозга.) Жаль, что начали лечение новорождённой с отлучения от груди. Так запускается механизм уже настоящей болезни. Конечно, благодаря природному здоровью ваша дочь быстрее бы поправилась, если бы её приложили к груди сразу.

Ты пишешь, что первые зубы появились в 1,5 года, а родничок закрылся к двум годам. Волнения по этому поводу вообще не должно быть. Когда прорежутся, тогда, значит, и надо конкретно для вашего ребёнка.

что касается твоей желанной второй беременности, здесь никаких сомнений нет. Разрешение на неё – твоё огромное желание.

Беременность будет протекать хорошо, в этом я не сомневаюсь, а как и где рожать, надо подумать нам вместе. Лучшим был бы вариант рожать дома, с мужем, в присутствии опытной акушерки. Прежде всего процесс родов будет вести твой муж, и только с обоюдного вашего согласия будут допустимы какие бы то ни было вмешательства. Если ты захочешь подробнее спросить о чём-либо, прилагаю мой адрес…

* * *

Не знаю, как отнесётесь к этим письмам вы, дорогие читатели, а меня они вдохновили на дальнейшую работу Я ещё раз убедилась, что нужны, крайне нужны огромные усилия, чтобы добиться наконец коренных изменений в нашем общем родительском деле, чтобы не было больше таких отчаянных писем, страха

горя матерей; чтобы радость и уверенность в завтрашнем дне пришли в наши семьи.

Теперь я отвечу на вопросы, которые задают наиболее часто на лекциях, встречах, в письмах. Конечно, мои ответы поневоле будут неполны, но я

рассчитываю на ваше соразмышление, на ваш собственный опыт и творческий подход к делу, которому мы все вместе служим.

На приёме в консультации

МНЕ СТРАШНО ИДТИ В КОНСУЛЬТАЦИЮ НА ПРИЁМ, ПОДРУГИ РАССКАЗЫВАЮТ, ЧТО ТАМ ТОЛЬКО ПУГАЮТ И РУГАЮТ. КАК ЖЕ БЫТЬ?

Врачи прилагают много сил, агитируя женщин раньше вставать на учёт по беременности. Но дурная слава распространяется очень быстро. Редко женщина, встав на учёт в женской консультации, остаётся довольна: с ней никто не поговорит о самом сокровенном, о том, что её тревожит или беспокоит. Я убеждена: даже если врач заподозрил какое-либо отклонение от нормы, необходимо успокоить женщину, ласково поговорив с ней, лишний раз пригласить на приём, незаметно для неё провести исследования, взять анализы и, если подтвердится диагноз, найти самый щадящий путь лечения, внушить ей уверенность в успехе.

Мне скажут: на беременную женщину отпущено максимум 30 минут времени на приём. Как можно уложиться в это время, если приходят в консультацию и по другим поводам?

Врач, ограниченный временными нормами приёма (за рабочий день он должен принять не менее 30 женщин), порой даже не успевает в лицо рассмотреть, кто перед ним стоит, а не только расспросить о том, как рожала мать и бабушка беременной женщины. А это, кстати, имеет огромное значение

профилактике осложнений в родах и во время беременности. Действительно времени у врача мало, почему же запугать, обидеть, порой даже оскорбить женщину времени хватает? Такое отношение к матерям недопустимо и, по-моему, просто непрофессионально («Не навреди!»). Нехватка времени не оправдывает равнодушия и грубости.

счастлива, что каждой беременной могу подарить столько времени, сколько ей необходимо. Знаю: легче затратить 2–3 часа на приёме, чем потом всю жизнь лечить больного ребёнка, к тому же больного и по т в о е й вине, – никто за это с тебя ответственности не снимет.

Часто приходится успокаивать женщин после приёма в женской консультации и убеждать в обратном по сравнению с тем, что сказал врач на приёме. Например, советуют, а иногда и требуют, чтобы женщина проводила ультразвуковую диагностику (УЗИ) на всякий случай, дабы не пропустить патологию или уточнить срок беременности. К слову сказать, есть уже данные, свидетельствующие о том, что УЗИ не так уж и безопасно для беременных и

идти на него следует только в крайних случаях, а не тогда, когда врач хочет перестраховаться или родители хотят узнать заранее пол ребёнка. Но женщина

страхе за судьбу своего ребёнка готова сделать всё, что угодно. И напрасно. Раньше, когда не было компьютерной диагностики, врач больше доверял своим рукам, ушам, глазам, больше думал и анализировал. А сейчас зачем ему задумываться, легче послать на УЗИ, нежели разъяснить женщине то, что её волнует.

Есть серьёзное осложнение беременности – гестоз, т.е. появление отёков нижних конечностей, повышение артериального давления, появление белка в моче; первый симптом этого осложнения – патологическая прибавка в весе. Врачи настолько «добросовестно» выполняют инструкции по профилактике токсикозов, а точнее, перестраховываются, что женщину, которая до беременности была худенькая, хрупкая, а во время беременности начала округляться и иметь здоровый внешний вид, спешат г о с п и т а л и з и р о в а т ь , если она прибавила в весе более чем 400 граммов в… неделю. Вот до какого абсурда мы дошли, разучившись мыслить самостоятельно и подходить к каждой конкретной женщине индивидуально.

Надо знать, что если самочувствие женщины хорошее, показатели лабораторной диагностики нормальные, отсутствие белка в моче, нет отёков (на голенях) и повышения артериального давления, то можно не волноваться о прибавке в весе. Даже если возникли некоторые изменения в показателях, можно их снять без лекарств (для тех, кто принял систему Иванова).

Ирина, 30 лет. Она уже имела опыт родов в родильном доме; вторые роды решила провести с мужем. Накануне родов врач озадачил её, выявив «тяжёлый токсикоз беременности»: отёки нижних конечностей, белок в моче, повышение артериального давления. Врач настаивал на госпитализации.

Ирина провела один день, не употребляя пищи и воды, чаще выходила босиком на природу, обливалась холодной водой. На следующий день, как ни удивительно это звучит, все показатели нормализовались. Через неделю Ирина благополучно родила дома с помощью мужа здорового ребёнка.

Понятно, что на приём к врачу всё-таки идти придётся. Но матери должны знать, что они имеют право на полную объективную информацию о своём здоровье и о ребёнке и на внимательное и вежливое отношение к себе. Советую говорить с доктором спокойно и доверительно. Спросите его обо всём, что вас интересует (лучше, если вопросы вы заранее напишете на листочке – это сэкономит время врачу и вам), и настойчиво добивайтесь понятных для вас ответов, особенно если это касается какой-либо патологии. А в случае грубости

по отношению к вам улыбнитесь и скажите так, как сказала одна из моих подопечных мам: «Спасибо вам за хороший приём, я постараюсь больше вас не беспокоить». А грубить в ответ и расстраиваться не стоит. Это повредит прежде всего вашему ребёнку.