Послушание

Крепость или монастырь?

«Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно!» (Иов. 1:21).

В браке, как и в жизни, постоянно что-то берешь, а что-то отдаешь. Что берешь — вроде бы ясно: любовь другого человека. Гораздо сложнее понять, что отдаешь свободу мыслить и поступать, как независимый человек. Если бы люди точно понимали, насколько зависимым становится человек в супружестве, то они и не думали бы о разводе, а смотрели бы на развод как на изощренную форму самоубийства. Но если бы они поняли ту степень самоотречения, которая требуется в браке, то никто не стал бы жениться! Брак тоже показался бы изысканнейшим способом самоубийства. Не стремлением к удобствам и спокойствию, а утерей жизни ради Христа!

Существует распространенное представление о браке, как о некоем святилище; островке спокойствия среди враждебного грубого мира; о месте, где трудности, бури и неуверенность сведены к минимуму. Дома можно развалиться в кресле, отдыхая от борьбы. До какой-то степени это правильно: Бог хочет, чтобы мы чувствовали себя в безопасности. Но не нужно смешивать два понятия: спокойствие и самодовольство. Пословица гласит: «Мой дом — моя крепость». На практике же это значит и то, что у себя дома, в своем удобном мирке, в своей семье человек волен превратиться в деспота и тирана. Ведь его семья — это те, кто его понимают и принимают, не так ли? И вот брак становится чем-то вроде узаконенного института самодурства, теплицей для взращивания неврозов. Стало даже считаться, что любовь дает право на всякий эгоистичный поступок, на какое угодно зло, что брак — договор, дающий двум людям право грешить друг против друга.

Но святое таинство брака, как и другие тайны, не было создано в качестве прибежища для ленивцев. Напротив, брак — это систематическое, плановое самопожертвование. Дом человека — это не столько его крепость, сколько монастырь: если там к нему и относятся как к царю, то лишь для того, чтобы подготовить его к роли слуги. Ибо супружество — это та среда, где ему постоянно будут напоминать о его неприкрытой и явной греховности, повседневно призывать к действенному покаянию. Брак — это строгая дневная рутина, как и в монастыре: жизнь, полная самоотречения; отказ и уход от мира; очень важный шаг для подготовленных людей, для тех. кто стремятся подчинить свою волю воле другого (ибо смирить свою волю можно, только подчиняя ее воле другого). Корень эгоизма можно вырвать, только воспитывая, подавляя и. наконец, выживая чудовище самовозвеличивания — человеческую волю.

Брак — это созданное Господом очень нежное (но, тем не менее, эффективное) средство привести мужчину и женщину к смирению, отказу от своей лукавой воли. Даже любящие супруги неизбежно будут вступать в конфликты, ибо брак — это безрассудно отважная попытка достичь взаимопонимания между двумя сильнейшими себялюбцами Супружество не может не быть источником конфликтов. Это огонь, в котором две воли плавятся и очищаются, сливаясь в одну. Когда люди вступают в брак, они не представляют, на что идут, но потом обязательно сталкиваются со всеми его реалиями. Брак оборачивается добровольным уподоблением Богу и супругу, самоумерщвлением и подчинением. Он может быть успешным лишь и том случае, если приняты условия борьбы, если знаешь, что ты — в осаде и нужно выжить, если понимаешь, что выходить победителем из этой борьбы нельзя. «Кто из вас меньше всех, — говорил Иисус, — тот будет велик» (Лк. 9:48). Так что, брак — это состязание в том, кто больше преумалится. Это игра в поддавки между двумя волями, в которой каждый хочет проиграть. Только при таком настрое можно сохранить хороший брак — так уж Господь его устроил! Он создал его как путь для мужчины и женщины, ведущий к добровольному преумалению и при этом дарующий мир и радость. Это путь поклонения Богу и прославления Бога. Ибо «ему должно расти, а мне умаляться» (Ин. 3:30), как говорил Иоанн Креститель. Такова наша судьба: нам надлежит умалиться перед величием Господа.