Плановое старение

С одной стороны, жизнь можно счесть обиранием длительной и болезненной экспроприацией, ибо нас призывают не быть собственниками, не держаться за вещи,)» места, любимых, даже за время. Как говорит Павел, наши тела похожи на хижины — самое ненадежное из жилищ (2 Кор. 5:1). Вся наша жизнь под солнцем — жизнь изгнанников, кочевников. Если нам посчастливится дожить до преклонных лет, мы увидим, что лишаемся самого насущного для жизни: гражданских свобод, здоровья, друзей, домашних удобств, физических и умственных способностей, возможности ясного мышления. Нам становится трудно читать, ходить, есть, принимать ванну. Старый человек — это разрушенный город, поверженное государство, здание после бомбежки. В конце концов, у него остается лишь одно — сама жизнь, да и ту можно, как пушинку, сдуть с лица земли.

От будущего не убежать, старения не предотвратить, никакими усилиями его не остановить, молодости не удержать верой, не купить деньгами или любовью. Как ни печально, но постепенное умирание человека настолько очевидно и реально, что ничего другого люди и не замечают. Многие умирают в отчаянии, злости, ярости! Жизнь казалась им такой безликой, чисто механической, а потому бессмысленной. Если они и замечают в существовании какой-то конкретный рисунок, какую-то осмысленную схему, то видят лишь зло, которое мешало им всю жизнь, выкачивало из них силы, унижало их, выбивало из-под их ног последнюю опору, оставляя полностью беззащитными. Люди борются со старением, хотя естественный ход жизни — это путь от рождения к небытию. Частью этой борьбы является провозглашение приоритета преходящих ценностей над вечными: люди отвергают Царство Божье и дар вечной жизни.

Выходит, что единственный путь сохранить вечные ценности — добровольно согласиться с шаткостью временных. «Принимай совет проходящих лет, милостиво расставайся с молодостью», — говорится в книгах. Пока дух человека не смирится — мира не будет. Так или иначе, каждому из нас предстоит покориться. Если не смирит жизнь — усмирит смерть. Так или иначе, нам каждый день надлежит понемножку умирать, а это — несказанно мучительный процесс.