10. Жертвы романов. Диалог

ПОСКОЛЬКУ НАША ЦЕЛЬ — ВЫЯВЛЕНИЕФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ причин разрушения бракаи развода, будет уместным дальнейшее рассмотрение семей, испытавших эту трагедию. Если ученый-медик хочет понятьтечение и развитиетифа, эмфиземы или язвы, он

тщательно исследуетпациентов, заболевших этими болезнями. Так и мы должны сконцентрироватьнаше внимание на браках, которые были инфицированы «бактерией» межличностного конфликта — самым заразным заболеванием нашего времени.

С этой цельюя пригласил четырех интеллигентных, разговорчивых людей в нашу радиостудию «В фокусе семья», чтобы обсудить вопросысупружеской неверности. Каждый из этих людей прошел путь жертвы романа и был предан своимневерным супругом. Далее в этой главе следуют выдержки из этого интенсивного двухчасового разговора с тремяженщинами и мужчиной. Их историисимволичны для западного мира сегодня и будут служить иллюстрацией принципов, которыея попытался донести до читателя.

Могу я попроситьвас во время чтения этих частных историй попробовать сопоставитьдетали с нашей дискуссией по данному вопросу?Наша цель, конечно, не в том, чтобы поставитьнаших анонимных участников, которые великодушно дали мне разрешение представить их случаи, в неудобноеположение. Напротив, мы хотим у них поучиться. Следовательно, я надеюсь, что вы будете вдумчивоискать общие промахи и ошибки, особеннона ранних этапах неверности. Понаблюдайте за паникой и примиренчеством по мере того, как участники демонстрируют свою роль в этих историях. Спроситесебя, были ли долготерпение и снисходительность эффективными для исцеления их взаимоотношений. И, наконец, дайте свои рекомендации тем, кто в настоящий момент проходитчерез огонь. Мои комментарии к дискуссии будут даны в следующейглаве10.

ДОБСОН:Мне бы хотелось начать с особенной благодарности вам четверымза то, что вы присоединились к нам сегодня в нашей студии. Будет нелегко говорить о разломе ваших семей, но мы можем получитьпользу от того, что вы узнали как жертвы супружеской неверности. Не нужно лишнихслов, чтобы понять, что тема очень трудная. Только сегодняутром я слышал о женщине, чей муж оставилее. Она плакала, почти не переставая, в течение двенадцати месяцев, а в прошлыйчетверг ее тринадцатилетняя дочь попыталась совершить самоубийство. Это то, к чему иногда приводитизмена.

Итак, кто лучше вас может это знать?

Позвольте мне начатьпредставлять вас нашим радиослушателям. Вы просили, чтобы я не называл ваших настоящих имен, поэтому будемназывать вас Сью, Джин, Мэри Энн и Майк. Я хочу попросить вас, Мэри Энн, начать с рассказа вашей истории. МЭРИ ЭНН: Хорошо. Некоторое время спустяпосле того как я и Джорджпоженились, мы жили на берегуморя, и я преподавала в школе. Мой муж был безработным, и у него была масса свободного времени. Очевидно, что он имел множество подруг, которых я не знала, потому что по вечерамони ему звонили. Я спрашивала его о звонивших, но он никогда не отвечал. Конечно, я чувствовала сильнуюболь от того, что мы были женаты, но не состоялив супружеских отношениях. Мы жили как соседипо комнате, я уверена, из-за его романов.

ДОБСОН: Как долго вы были женаты?

МЭРИ ЭНН: Мы были женаты уже почти шестьмесяцев, когда это началось. Наш развод произошел спустя три с половиной года. Это было очень болезненно.

10 Комментарии были отредактированы для большей ясности и грамматической точности.

ДОБСОН: Правильно ли я понимаю:вы допускали то, что, по вашим словам, было явной неверностью, в течение этого периода времени?

МЭРИ ЭНН: Я знала это в своем сердце, но. . .

ДОБСОН: В действительности вы не хотели этого знать.

МЭРИ ЭНН: Да, совершенно верно. Я внушала себе: «Нет, этого не происходит на самом деле».

ДОБСОН: Действительно ли ваш муж был безработным по собственному желанию?

МЭРИ ЭНН: Да. Пляж слишкомочаровывал. И красивые девочки, я уверена, даже более очаровывали его.

ДОБСОН: Насколько очевидной была неверность? Он когда- либо приводил женщин с собой домой?

МЭРИ ЭНН: Нет, он этого не делал. Он был очень осторожен. Однако он не хотел касаться меня или выполнять свой долг по отношению ко мне. Это было очень мучительно. Когда ваш муж не выказывает никакогоинтереса, вы чувствуете себя так, как будто не имеете никакой ценностии ощущаете себя очень непривлекательной.

ДОБСОН: Вы и ваш муж имелиодинаковые ценности до того как поженились? Вы думали, что он христианин?

МЭРИ ЭНН: Мы с моим бывшим мужемвстречались в течениевосьми лет, прежде чем поженились!

ДОБСОН: Восьми лет!

МЭРИ ЭНН: Да. Мои родителибыли разведены, и я хотела удостовериться, что не вступаю в ненадежный брак.

ДОБСОН:И все-таки это было для вас неожиданностью? МЭРИ ЭНН: Я была. . .

ДОБСОН: Слепой?

МЭРИ ЭНН: Очень слепой, я полагаю. Вы знаете, я действительно верила, что он любит Бога. Теперья знаю, что он жил двойнойжизнью в течениевсех тех лет наших свиданий. Но я не имела об этом понятия. Он был первым, кто по-настоящему, как я думала, меня любит. Я не получилалюбви дома. Мне было двадцатьчетыре года, я была образована и имела профессию, и поэтомудействительно ощущала, как будто я знаю, что делаю. Я на самом деле думала, что знаю этого человека. Но через месяц после того, как мы поженились, все началоразваливаться. Трудно, конечно, возвращаться к прошлому и оживлять воспоминания. Мы встретились в христианском колледже, и я в него поверила. А он верил в себя. Определенно, тогдане было и предположения об опасности, и никто ее не ощущал. Затем, когда начались романы, по ночам я мысленно возвращалась назад и перепроверяла свое решение выйтизамуж. Я

была посвящена Богу и у меня были крепкие взаимоотношения с Ним. Несмотря на мою осторожность, я совершила огромнуюошибку.

ДОБСОН: Сью, насколько я понимаю, вы тоже думали, что вышли замуж за христианина?

СЬЮ: О, я бы поставилана это свою жизнь. И в действительности я это сделала. Мы были женаты, дайте подумать, примернопятнадцать лет, прежде чем я узнала, что он гуляет. В то время он был администратором в христианском колледже, где я преподавала. Также, что очень забавно, он был председателем комитета моральных отношений в нашей церкви. Когда я узнала, что у него роман, я не могла никомуничего

сказать, потому что наш пастор, президент нашегоколледжа, его коллеги. . . все были также моими друзьями. Я простоне могла похоронить его репутацию. Это было ужасноевремя.

ДОБСОН: Как долго продолжались романы, прежде чем вы об этом узнали?

СЬЮ: Я не уверена, что смогу ответить. Я была одурманена до тех пор, пока лицом к лицу не столкнулась с реальностью. После этого романыпродолжались, пока наконец брак не разрушился. Этот периоддлился шесть лет.

ДОБСОН: Как и Мэри Энн, вы сознательно допускали неверность вашегомужа в течение шести лет?

СЬЮ: Да. Как христианка я только более сильно посвятиласебя браку и решила, что, если бы существовал какой- то метод, который подействует, с Божьей помощьюя бы применилаего.

ДОБСОН:Но вы все-таки проиграли? СЬЮ: Да.

ДОБСОН: Оглядываясь на ваш опыт, видители вы какой-то способ, которыйпомог бы сохранитьвашу семью?

СЬЮ: Вряд ли. И, конечно, будучи снисходительной, я имела возможность дать детям их отца на лишние шесть лет. Они любилиего больше всех на свете и сейчас еще имеют о нем самое лучшеевпечатление. Я бы не стала это менять.

ДОБСОН: Майк, расскажите вашу историю.

МАЙК: У меня был очень счастливый брак до того момента, когда моя жена попалав серьезнуюаварию, вследствие чего вообще не могла работатьс января до конца учебного года. Она была учительницей, и во времяэтого продолжительного времени, когда она не могла двигаться, я взял на себя большую часть забот по дому. На следующий год докторарешили, что ради нее самой ей следует вернуться к преподаванию, чего она в действительности и хотела. Но она была не готова к работе ни физически, ни эмоционально. Ей был нужен кто-то, на кого она могла бы положиться. Этот кто-тооказался преподавателем в соседнемклассе. С этого началасьих дружба.

ДОБСОН: Вы могли наблюдать, как это приходит?

МАЙК: Поначалу нет, но в течениепоследующих двух лет я чувствовал, что она от меня отдаляется. Когда мы пыталисьоб этом говорить, то всегда ходили по кругу и никогда не приходили к заключению. Я не мог предположить, с чем имею дело. Я всецело доверялей семнадцать лет. У нас был счастливый брак, и мне даже в головуне приходиловообразить, что она изменяет.

СЫО: Практически невозможно поверить, что тебя предали, когдаты посвятилжизнь другому человеку.

ДОБСОН:Особенно в контекстехристианства. МЭРИ ЭНН: Точно.

ДОБСОН: Все вы семьями ходилив церковь. . .

СЬЮ: Да. И худшейстороной этогодела для меня оказалась потерямоего духовного наставника. Я могла справиться с отверженностью и предательством лучше, чем с последствиями грехаДжеймса.

ДОБСОН: Джин, давайтепослушаем вашу историю.

ДЖИН: У меня произошло то же, о чем только что рассказала Сью. Потеря человека, на которогоя смотрела, как на духовного наставника, была для меня самым тяжелым

переживанием. Мой муж был церковным служителем, поэтомуя потеряла не только своего партнера и отца моих детей, но я чувствовала, как будто я потеряла своего духовного наставника.

ДОБСОН: Это интересно. И вы, и Сью имелиодинаковый опыт.

ДЖИН: Это было стилем моей жизни. Развод — это не простопотеря человека, это потеря твоего стиля жизни.

ДОБСОН: Как это случилосьс вами, Джин?

ДЖИН: Я чувствуюсебя здесь старожилом. Наш брак распался спустя 32 года, что было действительно трагедией. Вот почемуя сегодня здесь. Если вы прошли через трагедию, вы должны быть способны использовать это для того, чтобы помочькому-то еще, и, я надеюсь, моя история поможет этому. Причина, по которой я была так покоренаМаури (и по сегодняшний день), в том, что он был самым высоконравственным, искренним юношей, с кем я когда-либо встречалась. Мы поженились, когда нам обоим было по девятнадцать, и в этом же возрасте появились дети. Первый его роман, самый короткий, был у него, когда мы имели двоих детей.

Естественно, я была этим сильноопечалена. Я противостояла ему, и мы решили разобраться с этим, как сделалибы современные люди. Поэтомумы вчетвером, двое мужей и две жены, сели и поговорили об этом. Маури весьма сожалел обо всем случившемся. Искренне сожалел. Это не было тем, что человекс его взглядами хотел бы делать. Таким образом, все было прощено, и дело закрыто. У него была еще одна случайная встреча, маленькая вечерняя игра, на вечеринке, но и это миновало. Сразу после этого Мауриначал свою карьеру, и мы жили как нормальная, счастливая семья. Затем, десять-пятнадцать лет назад, я узнала, что у него был с кем-то роман. В то время я была больна, а Маури очень чувствительный человек. Он сказал, что одинок и нуждается в другой женщине, чтобы восполнить то, что я не могу для него сейчас сделать.

ДОБСОН: Вы купились на это?

ДЖИН: В то время да. И да, и нет. Я хотела поверитьэтому, потому что он действительно был таким хорошимчеловеком. Но его внебрачные связи

продолжались. У него был длительный роман: около двух лет он регулярновстречался с женщиной. У них не было сексуальных отношений. Но для меня это было также болезненно.

ДОБСОН: Платоническая любовь?

ДЖИН: Верно. Представляя, что он делится с ней собой, я чувствовала большее предательство, нежели я ощущала бы, если бы он с ней спал. В течениенескольких лет у него были другиероманы, некоторые — со случайными женщинами с улицы. Я не уверена вообще, можно ли это назватьроманом.

ДОБСОН: Вы знали о каждомслучае?

ДЖИН: Да. Иногда проходил большойпромежуток времени, преждечем я узнавала.

Но я всегдаузнавала.

ДОБСОН: Мэри Энн, ранее вы говорили мне, что Бог открылвам неверность вашего мужа?

МЭРИ ЭНН: Да. Я посещалахристианский семинари по дорогедомой почувствовала ужасный приступстраха. Я просто знала, что приду домой и найду своего мужа в

постелис другой девицей. Тогда я сказала себе: «Мэри Энн! Что с тобой произошло? Это нелепо!»

ДОБСОН: Никогдаранее вы не изобличали его измену?

МЭРИ ЭНН: Нет. Поэтому-то я и сделала себе выговор. Тем не менее я выговорила это мужу, когда вернуласьдомой. Он рассердился и заставилменя почувствовать себя так, будто я действительно сошлас ума. Но у него в действительности был роман в то время, таким образом Бог готовил меня к предстоящим событиям. Господьтакой нежный в обращении со Своимидетьми.

ДОБСОН: Оглядываясь на первоеоткрытие, момент, когда вы поняли, что имеете дело с серьезной проблемой, насколько мудро, по-вашему, вы справились с ситуацией? Было ли что-то, что вы могли бы сделать и что бы помогло?Или что-то, что вы сделали бы иначе, если бы вам пришлось пережитьэто снова?

МЭРИ ЭНН: Неправильным было то, что я не молилась о том, чего отчаянно желала. Я реагировала гневом. Вместо того чтобы сказать: «Господь, покажи, какая жена нужна Джорджу», я всегдабыла абсолютно уверена в том, что мой муж долженбыть другим. Вы знаете, что это дело двоих — чтобы брак жил, нужны усилияобоих, а некоторые из моих действий этому не соответствовали. Мой муж, возможно, убегал от всех вещей, которые я требовала, чтобы он делал, потому что я была такой сильной.

ДОБСОН: Как это?

МЭРИ ЭНН: В то время я была самоправедной христианкой, любящей Господавсем сердцем, душой, силой и разумом.

ДОБСОН: Как же можно за это себя осуждать?

МЭРИ ЭНН: Это правильно, но я делала это неправильно. Я просиламужа:

«Пожалуйста, почитай мне Библию». Знаете, иногдая обращалась к Слову Божьемус желанием найти истину, но муж пыталсяувести меня в сторону. Я помню, как сделала замечание, котороеникогда не забуду. Это худшаявещь, которую может делать женщина. Я сказала: «Ты орудие сатаны!»Это ужасно. Так что, было много вещей, которые я делала неверно, и Бог открыл мне это со временем. Я благодарна Господу за то, что Он открывал мне это очень постепенно.

СЬЮ: Основной допущенной мной ошибкой было то, что я стала сексуально очень холодной. Мой муж был так нетерпими груб, я совершенно к нему остыла. Но в момент, когда открылась его неверность, я смогласнова быть страстнойи любящей. Я немедленно попросилау него прощения. Это было моим первым ответом на

пришедшие новости. Я думаю, поэтомуя стала думать о самоубийстве. Я чувствовала за собой вину, я знала, что спровоцировала роман. Но когда я сделала все, что могла, чтобы исправить эти ошибки, а измены остались, я больше не чувствовала вины. Но тот первый год, когда я узналао его неверности, был ужасен. Я рыдалакаждый день в течение двенадцати месяцев. Представляю, каким чудесным благословением я была для мужа в то время. К тому времени у нас было пятеромаленьких детей, и было очень трудно управляться по дому и на работе, как хотелон. Я желала прекратить рыдания,

но не знала, что еще сделать. И в нашем окружениине было ни одногочеловека, к которому я могла бы обратиться. Церковные консультанты были его друзьями. Я не могла говоритьни с его родителями, ни с моими. Это был кошмар.

ДОБСОН: Сью, это говорит так многоо вашем характере. . . о том, кто вы есть. Вашей основной заботой было сохранение его репутации, даже когда ваша собственная боль

привелавас на порог самоубийства. У вас были все основанияискать у кого-либо совета!

СЬЮ: Да, но я боялась, что этот кто-то, с кем я буду говорить, вернется в школу, и репутациимужа придет конец.

ДОБСОН: Это показывает степеньвашего мужества. Но я бы этогоне советовал.

СЬЮ: Я звонилаего матери несколькораз той весной, но муж сказал:«Не говори большеоб этом с мамой». Я исполнила его просьбуи сказала, что не буду.

ДОБСОН: Джин, какие ошибки совершили вы во время Кризиса?

ДЖИН: Я была рассержена, мое эго было ранено, и я едва с этим справлялась. Было много конфронтаций и требований, чтобы романы прекратились. Но все это было неправильно. После того как мы с Маури стали христианами (во время водного крещения мы держалисьза руки), наши отношения стабилизировались и был длительный период, лет пятнадцать или около того, преждечем он снова изменил мне. Я всегда думала, что это никогдане повторится вновь, потомучто тогда он так сожалел. Обычно у него возникали проблемы в то время, когда в его карьере был спад. Я чувствовала, что понимаю, почему он это делал. Мне это не нравилось, но я понимала его; я сделала заключение, что он не очень общительный мужчина, и он не мог обсуждать боль, которуючувствовал относительно своей карьерыи своих мирских проблем.

СЬЮ: У моего мужа была та же проблема.

ДЖИН: Поэтому я чувствовала, что он уходил искать другую женщину, чтобы получить своегорода поддержку.

СЬЮ: С нами было то же самое. Муж мог быть открытым со мной, когда был на подъеме, но в тяжелыевремена ему надо было найти кого-тодругого, я думаю, потому что он был очень необщительным и тяжело раскрывался.

ДОБСОН: Майк, оглядываясь назад на ваши испытания, какие ошибкидопустили вы?

МАЙК: Когда я наконец узнал о романе, это не было для меня неожиданностью. Я потребовал объяснений у жены, но она не призналась. Тогда я связалсяс женой того мужчины, с которымона встречалась, и получилподтверждение.

ДОБСОН: Каковабыла ваша реакция?

МАЙК: Друг посоветовал мне ничего не предпринимать в тот же вечер, как я получил известие. Он убедилменя все обдумать и искатьБожьей помощи в том, как решать проблему. Вероятно, это самый полезныйполученный мной совет. Я уверен:это было лучшее, что я мог сделать, поскольку был готов принять и встретить лицом к лицу все, что было нужно, чтобы справиться с задачей. Я любил ее. Но моей ошибкой было

то, что я не распознал происходящее раньше. Когда на мою фразу: «Я люблю тебя», я не получал любящегоответа, это должнобыло стать тревожнымсигналом. Я должен был спросить, любит ли она меня.

ДОБСОН: Если она отрицала свое увлечение, когда уже состояла в любовнойсвязи, стала бы она сознаваться независимо от того, что вы говорилиили делали?

МАЙК: В какой-томомент она могла это сделать. Я помню, как сказалей, что люблю ее, она посмотрела на меня и ответила: «Майк, твоя жена очень сконфужена». Я не придал этому значения. Я чувствовал, что она не хочет об этом говорить, но мне надо было продолжить.

ДЖИН: Трудно сказать, что бы оказалось полезным.

МАЙК: Точно. Все под вопросом.

Обратите внимание на следующее высказывание. Оно имеет значение для нашего обсуждения.

СЬЮ: Другая допущенная мной ошибка— это незнание, как противостоять случившемуся. Сейчася понимаю, что могло бы быть наилучшим подходом. Моя сестра находилась в подобнойситуации. Ни она, ни ее муж не были христианами. Она была очень мягкая и пассивная, но за одну ночь она стала сильнее. Она попросиласвоего мужа съехать и снять квартиру, что он и сделал. Через год он понял, что его семья — это самое важное, и вернулся домой. Я смотрела на это и желала найти библейское основание, чтобы сделать что-топодобное.

ДОБСОН: Много раз — больше, чем могу сосчитать, — я видел, как результатом любящей твердости и конфронтации становился возвратк ответственности в браке, точно так же, как это происходит между родителем и ребенкомилив любых других жизненных отношениях. В супружеской жизни бывает момент, когда один партнер говорит другому: «Рик, я тебя люблю. Мы поженились по собственной воле, никто не заставлялнас становиться мужем и женой. Мы посвятили себя исключительно друг другу, и так должнопродолжаться. Если ты не можешь быть верныммне всю жизнь, лучше расстаться прямо сейчас. Я не могу быть одной из многихлюбовниц. Должно быть все или ничего. Если ты предпочтешь оставить меня, это меня сильноранит, потому что моя любовь к тебе очень глубока. Позвольмне сказать это еще раз, чтобы ты ясно понял, что я чувствую. Я больше всего в жизни хочу, чтобы ты был моим мужем, и, если ты можешь посвятить себя мне на остаток нашей жизни вместе, я сделаю все возможное, чтобы все проститьи забыть. Если это невозможно, то нет лучшего чем сейчас времени, чтобы уйти с одной из твоих подруг». Вы понимаете мудростьтакой твердой позиции? Имеетли она смысл для вас?

ДЖИН: О да, теперь я понимаю. В один из последних годовнашего брака у Маури был роман еще с одной женщиной, о которой он ничегоне говорил. Она звонила нам домой, и я поняла, что они встречаются. Я была более сильным человекомв то время по сравнениюс годами молодости, и я сказала Маури: «Хорошо, я дам тебе развод, и ты сможешьпродолжать отношения». Он ответил:«Нет, я не хочу разводиться с тобой; я хочу только немногосвободы, посмотреть, куда приведут эти отношения». Я сказала:

«Нет, такие получится. Если ты будешь продолжать встречаться с этой женщиной, я разведусьс тобой». Он ответил:«Я не хочу этого»— и прервал отношения.

ДОБСОН: Это в точности, что я имею в виду. Если бы, когда вы были моложе, вы смоглибы применить такой подход твердостипосле первого же случаяневерности, а не спустягоды, когда вред уже был нанесен, вы могли бы спасти свой брак.

МАЙК: Позже я осознал, что должен был быть тверже. Но я боролсяс виной в течение длительного времени. Мой тесть— служитель, и я всем сердцем его люблю, но он содействовал моему самоосуждению. Он очень желал, чтобы наш брак сохранился

— из-за его собственных терзаний. Он составил мне список всех мест Писания, говорящих, что развод— это зло. Я согласился, но у меня все равно не было выбора! В конечномсчете я понял, что это не моя вина.

СЬЮ: Я тоже ощущала себя очень виноватой. Я чувствовала, что, можетбыть, это целикоммоя вина и что если бы я была лучшейженой, он не посмотрел бы на кого-то

еще. Если бы я была более рассудительна, если бы была более проницательна, и все такое. Поэтому я прощала его раз за разом. Надо сказать, что я до сих пор ощущаю себя замужем, замужняя одиночка. Не знаю, развеется ли это с течением времениили нет.

ДОБСОН:Вы все столкнулись с горечью? МЭРИ ЭНН: Определенно.

СЬЮ: Мне было горько с самого начала, ноя тотчас же прощала. Тогда Джеймс снова изменял. Я думала:хорошо, если я буду, подобноХристу, полностью жертвенна в своей любви, можетбыть, это привлечет его. Но нет. Могу сказать, что была абсолютно жертвенна в течение шести лет!

ДОБСОН:Позвольте задать важный вопрос. По моим наблюдениям, имея дело с людьми, прошедшими через то, что испытали вы, неверныйпартнер обычноне признает свою вину, отрицая грех. Он говоритсвоему супругу, что их брака вообще не должно было быть. . . что он не любил супруга(у) с самогоначала. . . что развод — это в действительностидоброе дело. . . что этого бы не случилось, если бы супруг(а) не вызвал(а) эти проблемы. . . что их разрыв — в лучших интересах детей. . . и что Бог Сам одобрил их развод. Ваши партнеры выдвигали подобныеложные аргументы?

СЬЮ: Да, все, которые вы сейчас привели, особенно о Божьемодобрении.

Нынешняяжена моего бывшегомужа, одна из тех, с кем у него был роман, — тоже преподаватель в христианском колледже. Я чувствовала, что Бог хочет, чтобы я пошла к ней и попросилапрощения за мое плохое к ней отношение. Она была моей подругойв течение двадцати лет, и мне было весьма сложнозаговорить с ней, но я это сделалаи сказала, что простила ее за то, что произошло. Тогда она рассказала мне, что они с

моим бывшим мужем молилисьоб их браке и получилиуверение от Бога, что это правильно.

ДОБСОН:Это заключительное оправдание. Оно санкционирует явный грех, но только на время. День ответапридет.

СЬЮ: Да, я посоветовала своей подругеболее внимательно взглянуть на то, что Писание говорит о сохранении брака незапятнанным, и другиестихи. Она сказала:«О нет, я не верю в такое дословное пониманиеБиблии, потому что существует так много интерпретаций».

ДЖИН: Поистине возмутительно, когда ваш неверный муж говорит: «Но я же люблю тебя, действительно люблю. Этот романслучайный, он не затрагивает нашего брачного союза. Это не взаимосвязано. Мы все еще любим друг друга и не позволимэтой проблемезатрагивать нас». В такое время ты чувствуешь себя не в своем уме, потому что эти высказывания противоречат одно другому.

СЬЮ: Это привело меня к полному упадкусил.

ДОБСОН:Вы сказали, что были близки к самоубийству, Сью. А вы, Мэри Энн? МЭРИ ЭНН: Да, тоже.

ДОБСОН:Кто-то еще думал о самоубийстве? МАЙК: Да.

СЬЮ: Я была христианкой с дошкольного возраста, но все равно думалао самоубийстве, когда это случилось. Мой муж говорил:«Ты думаешь, Бог так велик, почему же Он тебе не помогает?» Разум говорил мне, что Он поможет, если я Его попрошуоб этом, но сердце мое так рвалось на части, что я не могла не кричать. Позже

я прочлакнигу К. С. Льюиса под названием «Наблюдая за горем», где он описывал такую же неспособность принять Божью благодать, когда умерла его жена. Это оказало мне большую поддержку. Ряд книг также помогмне.

ДЖИН: Могу я рассказать нечто чудесное, что произошло со мной? В то время как меня посещали мысли о самоубийстве, моя старшаядочь умерла от неизлечимой болезни. После нее остался набор лекарств, и я смотрела на эти таблетки и думала, что этого достаточно, чтобы уйти из жизни. Я чувствовала себя на краю гибели и считала таблетки, когда зазвонилтелефон. Звонил друг и просил разрешения зайти. Я не хотела его видеть и сказала, что не впущу его. Он спросил, что может для меня сделать, и я сказала: «Ничего, нет смысла идти дальше». Он поговорил со мной и помолился, но знаете, я так страдала, что не могла его слышать. Я не могла даже слышать, как он читает Писание. После того как я повесила трубку, он начал звонить разнымлюдям, знавшим и не знавшимменя. Эти люди звонилимне в течение всей ночи. Они либо молились со мной, либо просторазговаривали каждый час. Вот так я прошла через эту ночь. . .

МАЙК: Это чудесно!

ДЖИН: Это была самая ужаснаяи одновременно самая прекрасная ночь в моей жизни.

ДОБСОН:Слушая все ваши историиоб испытанной вами боли, я снова удивляюсь склонности любящихлюдей винить себя в том, к чему они не имеют отношения.

Каждый из вас сделалвсе, что мог, чтобысправиться с безответственностью и неверностью ваших супругов. И даже хотя вы совершилиошибки и были несовершенными партнерами по браку, вы были теми, кто сделал все возможное, чтобы удержать супружеские отношения. Тем не менее вы осуждалисебя, чувствовали невероятную вину, страдали от низкой самооценки и даже хотелиумереть из-за своих ошибок. Не кажется ли это вам немногонесправедливым по отношению к себе?

СЬЮ: Да, но я так себя чувствовала. Мне надо было черезэто пройти. ДЖИН: Да!

МАЙК: Определенно я так себя и чувствовал. Другая вещь, которая заставляет вас страдать, — это то, что вы одиноки, а ваша неверная супруга— в объятиях другого любовника. Ты идешь в церковь, которую годами посещал вместес ней, и сидишь на скамье, где обычно вы поклонялись вдвоем. Здание начинает давитьна тебя, хотя ты окружен людьми. Ты чувствуешь, как тебя охватывает паника.

ДОБСОН: Майк, вы столкнулись с горечью?

МАЙК: О, да! Я даже не осознавал, насколькомне было горько. Вот почемуя не мог говорить о том, что происходит, с моими мальчиками. Они никогдане слышали, чтобы мы с их мамой ругались, и они ничего не знали до той ночи, когда выяснилось, что она уходит. Теперья понимаю, почему я не мог сесть и все им объяснить. Я бы передал свою горечь им. Затем, спустя четыре месяцапосле того как жена ушла, я понял, что пришло время рассказать сыновьям всю историю. Я боялся, что кто-нибудь в церкви расскажет им, если этого не сделаюя. Нужно было, чтобы они услышалиэто от меня.

ДОБСОН: Как они это приняли?

МАЙК: Самым труднымэто оказалось для младшего. Он всегдабыл ближе к матери.

На самом деле он был ее любимчиком.

ДОБСОН: Почувствовал ли он от этого горечь?

МАЙК: Очень. Было невероятно труднос этим справиться. Он не знал, как к этому относиться. У него был один очень, очень трудныйгод в школе. И тогда он пришел ко мне и сказал: «Мне очень жаль, что произошел развод, но по крайнеймере он помог мне узнатьтебя». И я весьма этомурад.

ДОБСОН:Плакал ли он по ночам в первоевремя? МАЙК: Да.

ДОБСОН: Грыз ли он ногти? Просыпался ли среди ночи? Был ли у него плохой аппетит? Болела ли у него голова?Какие- то другие симптомы?

МАЙК: Были головные боли, были проблемы с посещаемостью в школе. Были другие стрессовые ситуации, которые приходилось разрешать. Наконец, одной ночью мы разговаривали, и я сказал: «Ребята, я думаю, что насталовремя осознать, что мы все проходимчерез тяжелые времена, и поэтому, когда нам плохо, давайте простобудем честнымии не станемстесняться иногда сказатьдруг другу: „Привет, сегодня у меня

все мерзко. Не трогайте меня, просто дайте побыть в одиночестве. Мне очень нужна ваша поддержка сегодня»». Мы втроем научились это делать. И интересно, что, когда мы начали брать себя в руки, Бог помогалнам любить друг друга и пережить кризис.

СЬЮ: Для моих детей это продолжалось восемь лет, и с сыном была особая проблема. Он убежализ дома и попал в компаниюгомосексуалистов. Это было ужасное время. Но теперь он женат и имеет двух маленьких детей. Все наши дети прошли через некоторую депрессию. Одна из нашихдочерей испытывала приступы эпилепсии, пока мы не поняли, что они обусловлены депрессией, и тогда она смогла их контролировать. Все они до сих пор страдаютот подобных вещей.

ДОБСОН: Мэри Энн, у вас не было детей, когда все произошло, не так ли?

МЭРИ ЭНН: Нет. Я вышла замуж в двадцатьчетыре года, но решила не становиться матерью. Я никогда не хотелаиметь детей. Я люблю их, но некоторый опыт из моей собственной семьи пугал меня. Сейчас у меня две маленькиедевочки от второгомужа, и я безумнолюблю их.

ДОБСОН: Джин, как ваши пятеродетей с этим справились?

ДЖИН: Моя старшая дочь умерла незадолго до того, как мы разошлись.

ДОБСОН: Значит, вы проходиличерез развод и смерть практически в одно и то же время. Как вы с этим справились?

ДЖИН: Я думаю, что со смертью я справилась прекрасно. Это может звучать странно, но у меня чудесные воспоминания. У моей дочери был рак мозга, но она проходила через ремиссиюв летние месяцы, как будто Бог преподнес нам неожиданный подарок. Мы с мужем были очень близки в то время. Мы поддерживали друг друга в противостоянии смерти, мы просто не могли смотретьна жизнь. . .

ДОБСОН: Что произошло после смерти дочери?

ДЖИН: Он подал на развод. Поскольку она ушла, мало что осталось, что могло удержать нас вместе.

ДОБСОН: Какое воздействие оказал развод на остальных детей?

ДЖИН: Воздействие было длительным. У меня есть сын, прекрасный молодой человек, в прошломгоду объявивший помолвку с очаровательной девушкой. Но за три дня до свадьбыони все отменили. Они оба напуганы. Они оба вышли из разведенных семей. Они любят друг друга и до сих пор оченьблизки, на самом деле они до сих пор помолвлены.

Ноони боятся предпринять этот шаг. И, конечно, мой другойсын-подросток не смог вообще справиться с разводом. Он до сих пор получает консультации и. . .

ДОБСОН: Имеет обиду на отца?

ДЖИН: Нет. Все дети очень защищали отца. Он был очень слабымчеловеком, и они не знали безобразных стороннашего брака. Они просто знали, что мы не ладилидруг с другом и вели довольнообособленную жизнь до конца. Я думаю, что сделала большую ошибку, когда в приступегоря и безнадежности рассказала всю историюстаршей дочери, которой было двадцатьвосемь. Но она толькорассердилась на меня.

ДОБСОН: На вас?

ДЖИН: На меня. Она не хотелаэтого слышать. Она не хотела, чтобы ее лодка разбилась, и мы потратилимного времени, чтобы это исправить.

СЬЮ: Мой сын сначалаобвинил меня, но теперьон видит, что это была не моя вина.

Девочки были весьма шокированы, но поддерживали меня.

МЭРИ ЭНН: Я была ребенкомв сломанном браке, где имела место измена. Моя мать пыталасьполучить мою поддержку, унижаямоего отца и рассказывая вещи, принять которыедля меня было очень болезненно. Я немедленно перешлана сторону отца.

ДЖИН: Чудовищно впутыватьнесовершеннолетних детей в этот порок!

СЬЮ: Поэтому я всегда искалавозможность указать на хорошиестороны их отца. Я признаю, что временами это было тяжело.

МАЙК: Мой младшийсын в результате сказал: «Знаешь, если мама собирается вернутьсяк здоровым отношениям с Господом, это может произойти только через моего брата или меня».

СЬЮ: Да, мои девочкисказали то же самое.

ДОБСОН: Все вы говорилиоб испытанной горечи, вине, низкой самооценке и других негативных эмоциях. Удивительно, однако, что очень мало было сказано о гневе. Мэри Энн, испытывали ли вы враждебность в отношении неверности вашего мужа?

МЭРИ ЭНН: Как христианка я чувствовала, что этот гнев неправедный, и я хотела подавлять его настолькодолго, насколько могла, пока наконецмой муж не попросил меня уйти. Я сказала:«Бог, может ли это быть Твоя воля, что он снова просит меня уйти?» Я сторонник наказаний, это очевидно, но я хотела знать наверняка.

ДОБСОН: Теперь давайтепроясним. У вашего мужа были многочисленные романы с пляжнымиподругами. Он был безработным и даже не искал работу. Вы оплачивали счета, вытаскивали его из тюрьмыи принимали звонки от его подружек. И все-таки он просил вас убраться!

МЭРИ ЭНН: Верно. Когда он попросилменя уйти в первый раз, я помню, что просто убежала из дома со слезами. Мне было некуда пойти. Мне было безразлично — жить или умереть. Я была очень сердитана Бога. Я никогда не забуду, как тыкала пальцем вверх и говорила: «Бог! Ты говорил в Своем Слове, что все будет благополучно у тех, кто любитТебя и действует по Твоему изволению, а я люблю Тебя! Но это не благо в моей жизни, и я не могу этого выносить!»

ДОБСОН: Таким образом, гнев был направленне на вашего мужа, а на Бога?

МЭРИ ЭНН: Да. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что большинству из нас приходится так или иначе справляться с гневом. Я делала это в уединении.

ДОБСОН:Вы никому ничегоне рассказывали? МЭРИ ЭНН: Никому. Даже своим родителям.

ДОБСОН: Как вы думаете, Бог принимал ваш гнев в то время?

МЭРИ ЭНН: С большой любовью. Он простер ко мне объятия и позволил плакатьи выражатьсвой гнев как ребенку.

ДОБСОН: Я уверенв этом, Мэри Энн. Он смотрел на вас как на напуганную маленькую девочку, которая жестоко ранена. Вы думали, что нашли человека, который вас любит и пройдетс вами жизнь, но внезапно были выброшены в ночь, не имея места, куда пойти, и не имея ни души, с кем поговорить. ЛюбящийБог, которому мы служим, должен был чувствовать неизмеримое сострадание и нежностьк вам в тот момент.

МЭРИ ЭНН: Я знаю, так и было. Он дал мнестих из Псалмов 30:5. «Плач приходит вечером, а радость приходитутром». Я бы никогда не узналастепень Божьей любви, если бы не прошла через эти испытания.

ДОБСОН: Вы рассказывали, что Бог написалвам в то время любовноеписьмо.

МЭРИ ЭНН: Да, Он направилменя к отрывку из Исаии 54, что стало Его любовным письмом для меня. Я была сердита на Бога не только за боль, которуюОн позволил мне испытать, но и за неловкое положение, в котороея попала перед моими студентами.

Они знали, что я христианка, и все-такия должна была признаться, что развожусь. Я хотела убежать, уехать в Австралию или куда-либо еще. Тогда Бог заверилменя, что это вопрос Его репутации, и Он позаботится об этом. Затем Он дал мне этот прекрасный отрывок из Писания.

Не бойся, ибо не будешь постыжена; не смущайся, ибо не будешьв поругании: ты забудешь посрамление юности твоей и не будешь более вспоминать о бесславиивдовства твоего.

Ибо твой Творец есть супруг твой; Господь Саваоф —- имя Его; и Искупитель твой — Святой Израилев:

Богом всей земли назоветсяОн.

Ибо как жену, оставленную и скорбящуюдухом, призывает тебя Господь, и как жену юности, которая была отвержена, говорит Бог твой. На малоевремя Я оставил тебя, но с великою милостью восприму тебя. В жару гнева Я сокрыл от тебя лицо Мое на время, но вечноюмилостью помилуютебя, говорит Искупитель твой Господь.

Исаии 54:4-8

Этот отрывок Писаниянастолько соответствовал моей нужде, что можно было бы спокойно его начать словами «Дорогая Мэри Энн». Я была той молодой, отверженной женой, которая чувствовала себя оставленной Богом. Но Он поднял меня и окружил Своей бесконечной любовью.

ДОБСОН: Это прекрасно, Мэри Энн. Вы все еще верите, что все содействует ко благу тем, кто любит Бога?

МЭРИ ЭНН: О, да!

ДОБСОН: Даже для тех, чьи супругиимеют романы?

МЭРИ ЭНН: Вы знаете, я могу это открытосказать. Если бы мне надо было пройти все с начала, я бы сделала все точно так же, потому что мне нравится, какаяя сегодня. Когда я была отвергнута и осталась одна, я впервыесмогла полюбить себя, потому что знала, что любима Богом.

СЬЮ: Один пастор сказал мне: «Как вы можете выносить все это?»И я ответила:

«Потомучто я себя люблю. Я знаю, кто я в глазахБога». И это было то, что поддерживало меня!

ДЖИН: Никто не хочет страданийи крушения всех основ жизни, однако Бог укрепил меня через эти вещи. Он держал меня и давал возрастать в силе, и вы знаете, я потеряла ребенка — столько трагедий было в нашейсемье. У меня было подорвано здоровье, у меня был развод, у меня был суицидный ребенок, но Бог был моей твердыней.

СЬЮ: То же самое чувствовала я. Это продолжалось восемьлет, и я все еще нуждаюсь в том, чтобы полагаться на Господа. Все, что я могу сказать, это: «Я довольна сегодня своими обстоятельствами». У меня есть друг, которыйсказал: «Но у меня нет дара безбрачия». Я только посмеялась. Для человека, состоявшего в браке двадцать лет, это звучало весело. У кого есть дар безбрачия? Но Бог дает мне благодать справляться с воспитанием детей в одиночку, а также с другимистрессами. Я не была создана для этой роли. Я не являюсьхорошим президентом, я хорошийвице- президент, помощник. Но с моей семьейвсе в порядкеи со мной тоже. Я не понимаю, как моглапроизойти трагедияв моей жизни, но я сильнее, чем была бы без нее.

МАЙК: Я прошел через разводв том же году, когда был пониженв должности. Я был советником по учебному плану для старшеклассников в течение пятнадцати лет. Затем

в конце семестрамою должность сократили и меня отправили обратнов класс. Это привело меня в замешательство. Внезапно все, что мы называемуспехом, было буквально выбитоу меня из-под ног, и в первое время я доверял только Богу. Я верил Ему до этого, но сейчас я был бессиленсделать что-либо еще. Как и все вы, я стал сильным человекомво времена испытаний. Я не перестаюудивляться, насколько сильно Бог нас любит и находитнас, где бы мы ни находились.

ДЖИН: Мои дети тоже гордятся мной. Всю мою замужнююжизнь я была домохозяйкой. Я никогда не чувствовала, что у меня есть возможность сделать карьеру. Я была женой и матерью, и это было моей ролью в жизни. К моменту когда произошелразвод, я ни дня не работала вне дома. У меня не было никакихнавыков или какого-то выдающегося таланта. У меня не было образования колледжа! Но я взяла

себя в руки, и Бог продолжал говорить:«Ты справишься! Ты справишься!» Это выглядело нереальным. Я не знала, как устроиться на работу и как содержатьсебя. Я даже не знала, как заполнять чековуюкнижку. Но Бог был рядом, и я горжусь тем, чего я достигла. Он позволилмне стать более значимым человеком, чем я была до этого.

ДОБСОН: Я уверен, что все вы осознаете, что сегодняпосредством радио говорите множеству людей, которые проходятчерез агонию, испытанную вами в прошлом.

Кто-то из слушающих недавнообнаружил, что его возлюбленный муж или жена завели роман. Этот человекчувствует, как будто жизньзакончилась, но вы говорите:«Вы справитесь, и даже если кажется, что Богу все равно, в действительности Он заботится о вас!»

ДЖИН: Поэтому я и приняла ваше приглашение быть здесь сегодня. Я хотела помочь кому-то, кто страдает сегоднятак же, как страдалая.

ДОБСОН:Вы все помогливо время нашего вещания, и я научился любитькаждого из вас через наши беседы. От имени слушателей я благодарювас за то, что вы открыли эти старые раны и позволили нам почувствовать вашу боль. Ваша вера и смелость послужили вдохновением для всех нас.