Глава 18. Самый «плохой» менеджер церкви

Среди встречающих царя, в первых рядах было важно выступающее духовенство. Однако, их надменные и величавые от осознания собственной святости лица были ни мало искажены, когда им стало известно, что вместе с царским поездом тайно передано в Иерусалим послание пророка Иезекииля, этого Иеремии переселенных в Месопотамию иудеев. «Начиная с 595 года и вплоть до осады Иерусалима в 590 году, Иезекииль почти ежегодно посылал свои пророческие видения своим братьям из Иудеи». [Ренан. Указ соч. С. 463]. Одно из таких посланий особо встревожило духовенство. Вот что в нем говорилось: «И было в шестом году, в шестом месяце, в пятый день месяца, сидел я в доме моем, и старейшины Иудейские сидели перед лицем моим, и низошла на меня там рука Господа Бога. И увидел я: и вот подобие [мужа], как бы огненное, и от чресл его и ниже — огонь, и от чресл его и выше — как бы сияние, как бы свет пламени. И простер Он как бы руку, и взял меня за волоса головы моей, и поднял меня дух между землею и небом, и принес меня в видениях Божиих в Иерусалим ко входу внутренних ворот, обращенных к северу, где поставлен был идол ревности, возбуждающий ревнование. И вот, там была слава Бога Израилева, подобная той, какую я видел на поле. И сказал мне: сын человеческий! подними глаза твои к северу. И я поднял глаза мои к северу, и вот, с северной стороны у ворот жертвенника — тот идол ревности при входе. И сказал Он мне: сын человеческий! видишь ли ты, что они делают? великие мерзости, какие делает дом Израилев здесь, чтобы Я удалился от святилища Моего? но обратись, и ты увидишь еще большие мерзости. И привел меня ко входу во двор, и я взглянул, и вот в стене скважина. И сказал мне: сын человеческий! прокопай стену; и я прокопал стену, и вот какая-то дверь. И сказал мне: войди и посмотри на отвратительные мерзости, какие они делают здесь. И вошел я, и вижу, и вот всякие изображения пресмыкающихся и нечистых животных и всякие идолы дома Израилева, написанные по стенам кругом. И семьдесят мужей из старейшин дома Израилева стоят перед ними, и Иезания, сын Сафанов, среди них; и у каждого в руке свое кадило, и густое облако курений возносится кверху. И сказал мне: видишь ли, сын человеческий, что делают старейшины дома Израилева в темноте, каждый в расписанной своей комнате? ибо говорят: „не видит нас Господь, оставил Господь землю сию“. И сказал мне: обратись, и увидишь еще большие мерзости, какие они делают. И привел меня ко входу в ворота дома Господня, которые к северу, и вот, там сидят женщины, плачущие по Фаммузе, и сказал мне: видишь ли, сын человеческий? обратись, и еще увидишь большие мерзости. И ввел меня во внутренний двор дома Господня, и вот у дверей храма Господня, между притвором и жертвенником, около двадцати пяти мужей стоят спинами своими ко храму Господню, а лицами своими на восток, и кланяются на восток солнцу. И сказал мне: видишь ли, сын человеческий? мало ли дому Иудину, чтобы делать такие мерзости, какие они делают здесь? но они еще землю наполнили нечестием, и сугубо прогневляют Меня; и вот, они ветви подносят к носам своим. За то и Я стану действовать с яростью; не пожалеет око Мое, и не помилую; и хотя бы они взывали в уши Мои громким голосом, не услышу их» (Иез. 8:1—18). Они были созвучны тому, что говорил и Иеремия: «Ибо и пророк и священник — лицемеры; даже в доме Моем Я нашел нечестие их, говорит Господь» (Иер. 23:11); «Да и все начальствующие над священниками и над народом много грешили, подражая всем мерзостям язычников, и сквернили дом Господа, который Он освятил в Иерусалиме» (2 Пар. 36:14). Итак, пророки в открытую заявляли, что жители Иерусалима, а самое главное, духовенство, поступает хуже язычников. «Самые влиятельные люди занимаются идолопоклонством, поклоняются восходящему солнцу; везде наталкиваешься на идолов; женщины на берегах у воды совершают печальные обряды Адониса. Нашлись левиты, которые служили при чужеземных культах, и не обрезанные чужеземцы, которые совершали культ Ягве. Эти гнусности происходили у самых ворот храма, одна лишь стена отделяла их от святилища. Цари председательствовали на этих гнусных церемониях и санкционировали ужасы культа Молоха. Самый храм был ими осквернен, и самые отвратительные обряды стали совершаться за священной оградой». [Ренан. Указ. соч. С. 463]. Что же это были за обряды и не начинают ли порой они проявляться и в наше время?

● Плач по Фаммузу. Согласно древневосточному мифу Фаммуз (или Таммуз) был прекрасным юношей, любовником богини Иштар (Астарты, Кибела, Исиды — произношение у различных народов). Однажды, когда он был вдали от своей богини, он был растерзан насмерть диким кабаном. Горе Иштар было так велико, что она перестала выполнять свои обязанности как богиня любви, в результате чего на земле прекратилась рождаемость. Видя это, боги позволили Иштар раз в год спускаться в ад, за Таммузом, затем вместе с ним выходить из потустороннего мира и жить в течении нескольких месяцев (весна — лето) на земле. Затем Таммуз должен был опять спускаться в царство мёртвых (осень — зима) и тогда и природа грустила вместе с ним и замирала в ожидании очередной весны. Таков миф о Фаммузе. Древние глиняные таблички сохранили, донесли до нас текст плача, которым оплакивали кончину Таммуза, — тот самый плач, о котором пишет Иезекииль. «Смерть Таммуза под пронзительную музыку флейт ежегодно оплакивалась мужчинами и женщинами приблизительно в середине лета, в месяце, названном по имени бога Таммузом… над изображением мёртвого бога люди распевали погребальные песнопения, само же изображение они омывали чистой водой, смазывали маслом и облачали в красную мантию. В воздух в это время поднимались пары фимиама, чтобы острый аромат взбодрил спящие чувства бога и пробудил его от смертельного сна. В одной из этих траурных песен, носящей название „стенание флейт по Таммузу“, мы, кажется, ещё улавливаем голоса певцов, затягивающих грустный припев, и как бы издалека до нас доходят рыдающие звуки флейт:

„Когда он исчезает, она поднимает плач: „О мое дитя!“

Когда он исчезает, она поднимает плач: „Мой Даму!“

Когда он исчезает, она поднимает плач: „Мой чародей и жрец!“

Когда он исчезает, она поднимает плач у великолепного кедра, пустившего корни на просторе.

В Эанне сверху и снизу она поднимает плач.

Она поднимает плач, подобный плачу семьи по хозяину,

Она поднимает плач, подобный плачу города по владыке». [Фрэзер Д. Золотая ветвь, М.: АСТ, 1998. С. 344]. Вроде бы безобидный плач? Однако, культ Фаммуза (Таммуза, Адониса, Аттиса — разное произношение у различных народов) безобидным не назовёшь. Вот, как проходил праздник в его честь: «22 марта в лесу срубали сосну. Её приносили в святилище Кибелы и обращались с ней как с великим божеством. Священное дерево несли члены особой касты. Ствол его, как труп, перебинтовывали шерстяными повязками и обкладывали венками из фиалок, потому что, согласно преданию, как на крови Адониса выросли розы и анемоны, так и на крови Аттиса проросли фиалки. К середине ствола привязывали статуэтку юношу (несомненно, самого Аттиса). 23 марта, на второй день праздника, занимались преимущественно тем, что трубили в трубы. [Об этом празднике см. цитату из: Фрэзер Д. Золотая ветвь. М.: АСТ, 1998. С. 366—367, 368].

Культ Адониса сопровождался массовой религиозной проституцией, в которой принимало участие всё женское население! Культ «требовал, чтобы перед замужеством все женщины отдавались чужестранцам в святилище богини… Таким же образом показывали свою преданность этой богине и замужние женщины… женщины… должны были в определённый день праздника отдаваться чужестранцам, а деньги, которые они таким образом зарабатывали, посвящались богине». [Фрэзер. Указ. соч. С. 348, 349]. В священной проституции принимали участие и цари. «Каждый из них должен был в роли Адониса вступать в половые сношения с храмовыми проститутками, игравшими роль богини Астарты. Дети, родившиеся от такого союза, рассматривались как сыновья и дочери божества и должны были со временем, в свою очередь, стать родителями богов и богинь… Любой из этих отпрысков мог занять трон отца, быть принесённым в жертву вместо него в случае войны или при других обстоятельствах, требующих принесения в жертву человека царской крови». [Там же. С. 351—352]. Здесь мы встречаемся с ещё одной особенностью поклонения Фаммузу (Адонису, Аттису) — возвеличиванию культа смерти. Во время праздника Фаммуза в память его гибели в жертву приносился человек. Его убийство обставлялось очень красиво. Люди не только не страшились быть умерщвлёнными, но они были искренне счастливы. Их участи быть принесёнными в жертву, символизирующую гибель Фаммуза, завидовали все окружающие. Французский историк Эрнест Ренан (1823—1892) называл культ Таммуза мечтательно-сладострастным, подобно коварной волшебнице, завлекающей свои жертвы и убаюкивающей их при этом.

Теперь нам становится понятным то негодование, которое выразил Иезекииль, говоря о внедрении культа Фаммуза в Иерусалиме. Этот культ сочетал в себе: убийства, проституцию, мазохизм, половые извращения. Но всё это было в прошлом, во времена древнего пророка. Но какое отношение плач по Таммузу может иметь к нам, живущим в 2005 году? Дело в том, что религиозные праздники, отмечающиеся сегодня многими христианскими церквями, уходят своими корнями в языческое прошлое. Так, праздник Рождества Христова церковь «позаимствовала из этого языческого культа. По юлианскому календарю 25 декабря считалось днём зимнего солнцестояния и днём рождения солнца; с этого момента дни становились длиннее и солнце греет всё сильнее. В Сирии и Египте празднование рождения солнца отличалось интересными особенностями. Его участники удалялись во внутренние пределы храма и в полночь выбегали оттуда с криком: «Дева родила! Свет пребывает!» Египтяне даже изображали новорожденное солнце в виде куклы, которую они в день рождения (день зимнего солнцестояния) изготовляли и выставляли на обозрение верующих. Дева, которая зачала и родила 25 декабря сына, была, несомненно, Великой восточной богиней, которую семиты звали Небесной Девой или просто Небесной Богиней; в населённых семитическими народами странах она выступала как ипостась Астарты (Иштар, Кибела — прим. А. О.). Сторонники же культа Митры называли его Солнцем и в силу этого датировали его рождение также 25 декабря. Евангелия ни словом не упоминают о дате рождения Христа. Поэтому ранние христиане этот праздник не отмечали…»

Какими соображениями церковные власти руководствовались при учреждении празднования Рождества? Очень откровенно причины этого нововведения изложены одним сирийским автором христианского вероисповедания. «Отцы церкви перенесли празднование с 6 января на 25 декабря вот почему. У язычников был обычай того же 25 декабря праздновать день рождения солнца, в честь которого они зажигали огни. Христиане также принимали участие в этих торжествах. Когда церковные власти поняли, что христиане сохраняют пристрастие к этому празднику, они посоветовались и решили, что настоящее Рождество должно отмечаться 25 декабря, а 6 января — праздник богоявления (эпифании). Вот почему сохранился также обычай жечь свечи до 6 января…».

То, что Рождество имеет языческие корни молчаливо признаёт Блаженный Августин, когда он увещевает братьев во Христе праздновать этот день не как язычники, то есть из-за рождения солнца, а ради того, кто сотворил солнце. Папа Лев Великий также осуждал это вредоносное суеверие — представление о Рождестве как о возрождении солнца, а не как о Рождестве Христовом. Из этого следует, что церковь приняла решение праздновать день своего основателя 25 декабря для того, чтобы перевести религиозное рвение язычников с солнца на того, кто звался Солнцем справедливости… Такого же порядка мотивы… побудили церковные власти уподобить Пасху, то есть празднование смерти и воскресения Господа, празднованию смерти и воскресения другого азиатского бога, которое приходилось на то же время года. Действительно, греческие, сицилийские и итальянские пасхальные обряды удивительно напоминают культ Адониса… Церковь сознательно приспособила новый праздник к его языческому прототипу, для того, чтобы завербовать для христианства как можно больше сторонников… смерть и воскресение Аттиса официально праздновалось в Риме 24 и 25 марта: последнее число считалось днём весеннего равноденствия, то есть днём, наиболее подходящим для возрождения бога растительности, всю зиму проспавшего мёртвым сном… восхождение Христа на Голгофу было специально приурочено к этой дате, для того чтобы соответствовать более древнему празднованию весеннего равноденствия… В Сицилии «сады Адониса» до сих пор сажают весной или летом… в древности на этом острове, как и в Сирии, весной отмечали праздник в честь умершего и воскресшего бога. С приближением Пасхи сицилиане высевают пшеницу… Вскоре растения дают побеги. Через некоторое время окрепшие стебли связывают красными лентами, и блюда выставляют на могилы, которые в католической и православной церкви вместе с изваяниями мёртвого Христа освящаются в страстную пятницу». (Напомним, что и «сады Адониса» также клали на могилу умершего бога.)… «На Страстную пятницу в православных церквах на всеобщее обозрение выставляют восковое изображение мёртвого Христа, и, когда церковь наполняется монотонной меланхолической мелодией панихиды, огромная толпа верующих покрывает изображение Спасителя поцелуями… Собирается гигантская процессия, которая сомкнутыми рядами, медленно и торжественно проходит через весь город. Каждый из её участников несёт в руке восковую свечку и время от времени разражается скорбными причитаниями… Так религиозная община со всей должной торжественностью хоронит Христа, как будто он только что умер. В заключение восковое изваяние Спасителя возвращают в церковь, и вновь звучат траурные песнопения. Причитания, сопровождаемые строгим постом, не утихают в церкви до субботней полночи. Когда часы бьют двенадцать, появляется епископ и провозглашает благую весть: «Христос воскрес», на что толпа ответствует: «Воистину воскрес». В тот же миг в городе разражается взрыв радости… Разыгрывать перед верующими смерть и воскресение Спасителя было в обычае и римско-католической церкви… Церкви очень часто удавалось привить ростки новой веры к старому языческому древу… Стоит так же вспомнить, что празднование дня святого Георгия в апреле пришло на смену древнему языческому празднику Парилий; что день святого Иоанна Крестителя пришёл на смену летнему языческому празднику воды, что праздник Успения Пресвятой Богородицы в августе месяце вытеснил празднество Дианы; что день всех святых в ноябре явился продолжением древнего языческого праздника мёртвых; что само Рождество Христово было приурочено к зимнему солнцестоянию, потому что этот день считался рождением солнца… другое центральное христианское празднество — Пасха — по тем же причинам было приспособлено к аналогичному празднику… бога Аттиса… Эти совпадения христианских и языческих праздников, если взять их в целом, столь многочисленны, чтобы быть делом случая. Они свидетельствуют о компромиссе, который церковь в час своего торжества вынуждена была заключить с соперничающими культами, побеждёнными, но не утратившими своего влияния на умы. Непреклонный [принцип] ранних христианских проповедников христианства, их горячее осуждение язычества уступили место политике более гибкой и терпимой, всепрощающей благотворительности трезвых церковных иерархов, отдававших себе полный отчёт в том, что христианство, если оно желает завоевать мир, должно ослабить слишком жёсткие догматы основателя (т. е. Христа — прим. А. О.), приоткрыв тем самым ворота, ведущие к спасению». [Фрэзер. Указ. соч. С. 375—377, 362—363, 378—379]. Прельщённые мирской славой и богатством церковные иерархи пошли в своё время на компромисс. Они забыли слова Христа: «… тесны врата и узок путь, ведущие в жизнь, и немногие находят их» (Мф. 7:14). Они открыли двери язычеству, введя в том числе в христианство и праздник Фаммуза со всеми его атрибутами, поменяв только названия. Но, может быть, в этом нет ничего особенно плохого? Подумаешь, праздник! — скажут некоторые. Однако вопрос очень серьёзный. Ибо с приходом праздника Фаммуза (и других языческих праздников) в христианство, в него вошло прямое попрание Божьего Закона, освещённое церковью.

● Поклонение солнцу. Сегодня также живет этот древний обряд в чествовании дня солнца (только в русском языке имеющего перевод — воскресенье). В большинстве других языков он сохранил свое древнее название: Sunday, Sonntag и т. д. Поклонение солнцу относится к одному из древнейших языческих культов, возникших в то время, когда люди начали отходить от первоначального монотеизма. «Обожание солнца принадлежит к самому древнему, более всего распространенному и дольше всего удержавшемуся идолопоклонству между людьми». [Salbot W. Chamhevs. Old Testament Student, 2 января 1886 года]. Поклонение солнцу было у сирийцев, вавилонян, египтян, персов, инков, ацтеков, майя, японцев, народов Африки и т. д. Мы остановимся кратко на культе поклонения солнцу на Руси. Вот что об этом говорит крупнейший советский археолог академик Б. А. Рыбаков: «…Слово о твари и дне, рекомом «неделя», относится к 12—13 веку. Речь идет о почитании дня семидневки — воскресенья, «недели» как дня, посвященного солнцу и дневному свету. Культ этот осуществлялся: «невернии, написавше свет болваном (кумиром. — А. О.) и кланяются ему» одновременно эти язычники «Творца хулят». В этом поучении… упоминается… Свет, противопоставленный христианскому Богу-Творцу. Праздником этого Света является каждый первый день семидневной недели — воскресенье, «день солнца» у многих народов». [Рыбаков Б. А. Язычество древних славян. С. 616]. «… тогдашние русские люди особым почитанием отмечали день недели воскресенье, как еженедельный праздник… (воскресенье — «день солнца», Sonntag)». [Там же. С. 50].

● Поклонение изображениям. Поклонение изображениям, которые осуждает Иезекииль, сегодня, к сожалению, встречается во многих христианских церквях, имея сугубо языческое представление. «Первые христиане чувствовали непреодолимое отвращение к иконам… Закон… строго запрещал изображать Божество в каком бы то ни было виде, и избранный народ твердо держался этого правила и в принципе, и на практике. Остроумие защитников христианства изощрялось над безрассудными идолопоклонниками, преклонявшимися перед произведениями своих собственных рук». [Гиббон Э. Закат и падение Римской империи. В 7 т. М.: Терра, 1997. Т. 5. С. 404]. Член-корреспондент АН профессор Н. М. Никольский в своей работе по истории русской церкви раскрывает эти черты: «Икона была общераспространенным объектом домашнего и личного культа: ей воссылают молитвы, подносят дары, от неё ждут великих и богатых милостей… Не только в доме, но и в приходской церкви у каждого своя икона, и если собственник заметит, что перед его иконой молится чужой, поднимает ссору и брань. Молитва чужой (!) иконе — воровская молитва (!), ибо она есть не что иное, как покушение похитить у владельца иконы те милости, на которые он один имеет право, как её владелец. Во время общественного богослужения каждый молится только перед своей иконой, не обращая внимания на других, и для иностранцев русские в церкви представляли собой всегда странную и непонятную картину собрания лиц, обращённых в разные стороны. Наряду с этим обычаем возник другой обычай — изображать на иконах молящимися перед святым или Богом собственника иконы и даже всю его семью… Икона — это их наиболее близкий, домашний Бог, это их личный фетиш, они так и называли икону Богом… Икона слышит ту молитву, которая к ней обращена, и бывают случаи, что она даёт ответ словом или движением изображенного на ней лица. От неё зависит благополучие её хозяина, и потому он должен заботиться о ней, приносить ей жертвы и дары. Кто имел возможность, тот одевал свои иконы в золотые и серебряные ризы, украшенные драгоценными камнями, любимая жертва иконе — восковая свеча, в которую часто залепливались деньги. Икона сопровождает своего владельца всюду… но если икона не помогает своему владельцу, несмотря на всё его поклонение, то он вправе отказать ей в дальнейшем культе… во время взятия Новгорода шведами, когда город был охвачен огнём, один русский выставил икону св. Николая и молился перед ней, чтобы дом его уцелел от пожара. Однако молитва не помогла и дом загорелся, тогда раздраженный владелец иконы, не долго думая, бросил её в огонь со словами: „Ты не хотела помочь мне, теперь помоги себе самой“. У крестьянина воры украли вола: тогда хозяин выбросил свою икону в навоз с таким напутствием: „Я тебе молюсь, а ты меня от воров не оберегаешь“… Эти случаи показывают, что [христиане иконопочитатели] недалеко ушли от африканских негров, которые делают и уничтожают своих богов ежегодно». [Никольский Н. М. История русской церкви. Минск: Беларусь, 1990. С. 105—106]. «Изображения Христа, Марии и святых уже с V (IV) века почитались на античный лад; люди были настолько наивны, что считали себя теперь в полной безопасности от язычества и странным образом перенесли догматическое представление об обожествленной материи на иконы, в которых можно видеть (на помощь была призвана и аристотелевская схоластика) воочию сочетание земной материи с небесной (священной) формой (к этому присоединилось суеверное, коренящееся в античности верование в нерукотворённые иконы). Монашество вскормило иконопочитание и эксплуатировало его с пользой для себя». [Раннее христианство. В 2 т. М.: АСТ, Фолио, 2001. Т. 2. С. 329].

● Служение чужим культам. В своих обращениях Иезекииль, а через него Сам Господь, обвиняет левитов, призванных служить Богу, в том, что они служили идолам. «Равно и левиты, которые удалились от Меня во время отступничества Израилева, которые, оставив Меня, блуждали вслед идолов своих, понесут наказание за вину свою. За то, что они служили им пред идолами их и были для дома Израилева соблазном к нечестию, Я поднял на них руку Мою, говорит Господь Бог, и они понесут наказание за вину свою» (Иез.44:10, 12). Сегодня все большую и большую силу начинает набирать экуменическое движение, ставящее своей целью объединение всех христиан под эгидой папства и его законов. К сожалению, порой в этом движении начинают принимать участие и современные левиты, люди, знающие истину. Но вместо того, чтобы отстаивать ее, они принимают участие в проведении межконфессиональных богослужений, основанных, к сожалению, не на библейской основе. Безусловно, церковь должна принимать участие в программах против алкоголизма, наркомании, борьбы за мир, укрепления семьи, сотрудничая при этом не только с другими конфессиями, но и с государственными органами. Вопрос же проведения совместных богослужений, так называемых молитвенных завтраков — дело совсем другое. Ибо, участвуя в них, тем самым мы вольно или невольно принимаем активное участие в экуменическом движении, выражая прямо или косвенно свое согласие с ним. Это же можно сказать, когда в церковь приглашаются с проповедью служители других христианских конфессий. Мы ни в коем случае не возносимся ни над кем, признавая, что в каждой церкви у Господа есть верные дети, и что сам факт принадлежности к истинной церкви не спасает. Но здесь мы говорим не об отдельных людях, а о доктрине, учении церкви. А у Бога церковь всегда была только одна. Другие церкви, как говорит Библия, это духовный Вавилон. И потому принимая участие в богослужениях этих церквей, или приглашая проповедовать их служителей, мы вводим в заблуждение, в первую очередь, людей, которым проповедуем. Ибо говоря о духовном Вавилоне, приглашаем к себе его служителей или принимаем участие в его богослужениях.

● Осквернение места богослужения. Иезекииль также указывает, что когда левиты служили чужим богам, вместо себя на служение истинному Богу они ставили необрезанных язычников. «И скажи мятежному дому Израилеву: так говорит Господь Бог: довольно вам, дом Израилев, делать все мерзости ваши, вводить сынов чужой, необрезанных сердцем и необрезанных плотью, чтобы они были в Моем святилище и оскверняли храм Мой, подносить хлеб Мой, тук и кровь, и разрушать завет Мой всякими мерзостями вашими. Вы не исполняли стражи у святынь Моих, а ставили вместо себя их для стражи в Моем святилище» (Иез. 44:6—8). Сегодня, к сожалению, в некоторых церквях теряется уважение к месту богослужения. Слово «благоговение» почему-то стало синонимом чуть ли не фарисейства. А между тем, как нам говорит история и Ветхого, и Нового Завета, служение Богу должно проходить в благоговении перед Ним. В церквях и молитвенных домах на служении нередко царят шум, порой крики, неуместные шутки, хохот. На собрания люди приходят в одежде, больше приличествующей для дискотеки, огорода или пляжа. При служении вечери Господней иногда разрешается разносить символы не рукоположенным людям, порой и детям. В ряде церквей, особенно Западной Европы, исключения за нарушение субботы, употребление алкоголя, гражданский брак не проводятся. И, порой, люди, совершающие открыто эти грехи, продолжают нести служение. При этом такое попустительство объясняют любовью к этим людям, забывая, что покрытие греха является таким же грехом. Помню, как после одной из лекций в Германии ко мне подходило много людей с вопросами, а что плохого в том, что верующие врачи работают в субботу, они ведь делают для людей добро? А ведь добро можно делать всегда. Но ведь стекольщик, который стеклит окно, или слесарь, налаживающий водопровод, тоже делают добро. И потому, следуя этой системе, можно оправдать любую работу в субботу. Другие, живущие в гражданском браке, говорят, что они любят друг друга, а любовь покрывает множество грехов, и что любовь не нуждается в штампах в паспорте. Тоже, вроде бы, очень красиво сказано. Третьи уверяли, что в Библии нет явных запрещений на употребление алкоголя, так что его умеренное употребление грехом не является. Но, кстати, о наркотиках в Библии вообще ничего не говорится, и потому, если следовать этой логике, то библейских мотивов для запрещения употребления наркотиков вообще не существует. В Книге Иисуса Навина рассматривается случай, когда из-за греха одного человека пострадал весь народ. Не потому ли и сегодня мы не имеем многих Божьих благословений, что предпочитаем не замечать грех.

● Клубы или церкви? Обличая грехи народа, Иеремия и Иезекииль подчеркивали, что люди приходят на богослужения, как на народные сходбища. Сегодня эта проблема становится все более и более актуальной. Перестраиваясь для работы в секулярном обществе, церковь не должна сама секуляризовываться. Некоторые предлагают вообще перестроить церкви в клубы. Сократить проповеди до 15—20 минут, субботнюю школу ставить на вторую часть служения или вообще перенести на пятницу (субботняя(!) школа в пятницу!?), избегать доктринальных проповедей, использовать поп- и рок-музыку (об этом подробнее см. ниже), во время богослужений пить чай или кофе. История церквей Западной Европы, вставших на этот путь «демократизации», закончилась весьма плачевно. Сегодня от них остались единичные люди. Они не только не привели «новую» молодежь, но и потеряли «старую». Да и вообще, в этой идее, с помощью мирских методов привлечь людей к Богу, лежит полный абсурд. Ведь если человек начинает искать Бога, то это говорит о том, что то, что он видит в этом мире, его не устраивает, не удовлетворяет. Он ищет чего-то более высокого, глубокого. Он устал от философий, обычаев и образа жизни мира. А мы ему вместо того, чтобы представить красоту Евангелия в глубоких проповедях, в псалмах, что называется, «переворачивающих» душу, исследовании Библии, говорим, что у нас все так же, как в миру. Приходи к нам, и ты услышишь ту же ударную музыку, те же проповеди о том, как достичь материального успеха и финансового процветания, увидишь ту же кричащую вульгарную одежду и манеры, ту же обстановку, что и в клубах (разве что без стриптиза — хотя ряд христианских конфессий, например, Церковь Бога использует и его! Для проповеди Евангелия!!!), то же хлопанье в ладоши, раскачивание, крики, вульгарные шутки. Но тогда возникает вопрос, а что этому человеку делать в церкви вообще. Ведь то же самое он видел в миру, правда, без приставки ко всему этому слова Бог, которое совершенно не вяжется со всем этим. Ведь в миру человек видит те же рок-группы, клубы, но на хорошем профессиональном уровне, до чего христианскому року очень далеко. Не менее абсурдна идея и о том, что при построении церкви необходимо учитывать то, как люди себе представляют церковь и ориентироваться на их вкусы. К примеру, эту идею выдвигает пастор Р. Уоррен в книге «Целеустремленная церковь». С человеческой точки зрения это весьма умная мысль. Действительно, чтобы создать преуспевающее предприятие, нужно хорошо знать спрос населения. И чтобы создать сильную партию, нужно знать, что ценят люди, но в таком случае Иисус Христос был самым плохим менеджером, Которого когда-либо знал мир. Церковь, которую Он основывал, строилась на принципах, совершенно непопулярных во все времена: вместо культа силы, богатства, карьеры, Он предлагал нищету духа, милосердие, любовь, прощение. Он строил свою церковь на принципах, противоречащих представлению подавляющего большинства людей о церкви вообще. В Его время было повсеместно распространено идолопоклонство, а Он предлагал веру в Единого Бога. В Его время люди поклонялись статуям и изображениям, а Он говорил: «не сотвори себе кумира»; весь мир праздновал день Солнца, а Он говорил о святости субботы; в Его время в языческих церквях звучала ударная музыка, и толпа неистовствовала под нее, слушая визжащих в конвульсиях оракулов, а Он говорил спокойным голосом, обращался в первую очередь не к чувствам, а к разуму человека. Жрецы организовывали отдельно служение для молодежи, а Христос организовывал церковь без учета возрастных рамок. Жрецы обещали своим последователям богатство и карьеру, а Он — скорби и лишения. Словом, исходя из критериев Уоррена и других проповедников, строящих церковь по «новым моделям», ориентированных на вкусы и представления секулярного общества, церковь, основанная Христом, должна была прекратить свое существование уже в первые годы, как не выполнившая «социальный заказ» общества. Но церковь, основанная Христом, выстояла, начав испытывать действительно трудности лишь тогда, когда император Константин Великий стал превращать ее в государственную церковь, следуя как раз тем же принципам, что спустя века будет проповедовать Уоррен и харизматы, т. е. строить такую церковь, какую хочет видеть общество, церковь, понятную для этого общества. Язычник не понимает, как обращаться к Богу без изображения — не страшно, пойдем ему навстречу, поставим статую или икону — ведь так удобнее и понятнее ему! Люди привыкли святить день Солнца — пусть святят и далее, но свяжем его с именем Христа! Народ привык к роскошным языческим храмам — так неужели победившее христианство должно быть более убогим! Со временем, как показала история, эта популяризация христианства, осуществленная Константином, привела к тому, что в христианстве христианского почти ничего не осталось! Так и в создаваемых сегодня под секулярное общество христианских общинах, церквях христианского остается все меньше и меньше. В этих церквях появляется институт лидерства, церкви группируются вокруг лидера, авторитет которого непрекословен. При этом эти горе-реформаторы христианства забывают, что слово «лидер» эквивалентно понятиям «вождь», «дуче», «фюрер», которые не нуждаются в комментариях. Они забывают, что истинная христианская церковь всегда строилась только вокруг одного лидера и вождя — Христа! Применяя у себя на богослужениях секулярную музыку, они забывают тот источник, из которого она происходит — они забывают, что так называемая харизматическая музыка ведет свое происхождение все из того же древнего Вавилона, и потому так называемые «новые» богослужения являются на самом деле старыми языческими служениями, лишь одетыми в одежду 21 века. «Посему, когда все народы услышали звук трубы, свирели, цитры, цевницы, гуслей и всякого рода музыкальных орудий, то пали все народы, племена и языки, и поклонились золотому истукану, которого поставил Навуходоносор царь» (Дан. 3:7). «Каждый абзац довольно длинен. Но это сделано намеренно для достижения сатирического эффекта, для того, чтобы показать механический характер этого поклонения, напоминающего работу машины. Музыка имеет здесь весьма важное значение. Оркестр составлен из множества разнообразных инструментов. Упоминание трех духовых и трех струнных инструментов говорит о безупречной подготовке церемонии. Все хорошо продумано и организовано. Недостаток содержания восполняется великолепием формы. Усиленная забота об организации часто выдает стремление, осознанное или неосознанное, компенсировать внутреннюю пустоту внешней красотой. Бюрократы, находящиеся у власти, в большей степени заняты организационными и формальными процедурами там, где мышление и вера отсутствуют. Формализм вавилонской религии должен был компенсировать ее духовную пустоту. Поэтому музыка приобретает столь важное значение. Чувства, вызываемые звучанием всех этих инструментов, создают, по крайней мере, иллюзию религиозных переживаний. Древние были знакомы с таким свойством музыки и умели использовать его, чтобы производить впечатление на верующих или чтобы возбуждать прорицателей с целью искусственно вызвать у них ощущение общения с потусторонним миром. Поэтому не случайно музыка использовалась наряду с употреблением снадобий и нанесением себе ран с целью привести себя в состояние экстаза, который воспринимался как признак единения с богом. Все это происходило главным образом на уровне эмоций и нервной системы. В результате успех достигался легко, быстро и не вызывал сомнений. Даже и сегодня — и, может быть, еще более сильно, чем когда-либо, благодаря эффективности наших средств массовой информации — мы можем ощущать силу такого воздействия. Многочисленные толпы собираются вокруг музыкантов и певцов, которые стали самыми великими соблазнителями и манипуляторами нашего времени. На мгновение человек забывается и перестает мыслить, зачарованный музыкой. Слова и весть, адресованные для убеждения к разуму, становятся ненужными. Это явление захватило даже церкви. В противовес рассудочному холоду традиционного служения некоторые культы стали использовать оркестры, состоящие из самых разнообразных инструментов, под звуки которых верующие приходят в возбуждение, издают крики и иногда доходят до исступления. Мышление исчезает, остаются лишь эмоции. Однако нам следует быть здесь осторожными и не выносить приговор в последней инстанции. Этот эпизод из Книги Даниила предостерегает и против другой крайности, которая заключается в том, что религия становится для человека лишь непродолжительным воодушевлением. Чувства являются обязательной частью религиозного опыта, но чтобы быть истинными и глубокими, они должны обязательно сочетаться с мышлением и интеллектом. Человек должен быть вовлечен в поклонение во всей своей многогранности. В противном случае в один прекрасный день он может оказаться в толпе, готовой поклониться любому идолу. Точно так и на поле Деир вавилонские прорицатели не утруждали себя ни проповедью, ни доказательствами. Музыки было вполне достаточно, чтобы начать обряд. Это — религия одного мгновения. Идея настоящего времени подчеркивается неоднократно. «В то время как услышите… падите и поклонитесь» (3:5). Под влиянием чувств, вызванных музыкой, и влекомый примером толпы человек падает на колени, не думая о том, что будет завтра. Такое действие напоминает рефлекс». [Дукан. Ж. Стенание земли. Заокский: Источник жизни, 1995. С. 66—67]. Сегодня этот вавилонский музыкальный гипноз сатана пытается вносить в церковь под видом харизматического «обновления» христианства… Но ни призывы ни Иеремии, ни Иезекииля не остановили иудеев. А останавливают ли они нас в неверном поклонении Богу, попрании Его авторитета, превращении церквей в клубы?

Наш Бог привлекает людей к Себе не чудесами, не законами менеджмента и социологии, а Своей безграничной любовью и Истиной. Именно это Он и хочет видеть в Своей церкви, в каждом из нас.