Глава 26. Святые углы

После великий и трагических событий времён Гедеона, Иеффая и Самсона, после описания этих ярких исторических фигур, книга Судей вдруг затем фокусирует наше внимание на историях, связанных, на первый взгляд, с весьма непримечательными личностями из числа простого народа. И это происходит в самом конце книги, в её финале. Случайно ли это? Конечно же, нет. Ибо именно в этих главах, посвященных, на первый взгляд, или незначительным событиям из жизни отдельных израильтян или весьма неприглядным историям, описанным весьма подробно, и раскрывается весь духовный мир той эпохи. Вся сущность израильского общества. Вся философия истории того периода, раскрывающая глубинные процессы, механизмы, которые и привели народ к деградации, а точнее, к ХАНАНЕЗАЦИИ. Начало книги Судей повествует о торжественном шествии народа Израильского, покоряющего Ханаан и низвергающего его кровожадных идолов. И в тех местах, где недавно ещё поклонялись Ваалам и Астартам, приносили в жертву детей, теперь утверждаются Божьи принципы справедливости и любви. Затем в последующих главах мы наблюдаем постепенный духовный скат израильского общества.

И, наконец, последние главы этой книги показывают, как евангелизация Израилем Ханаана чётко сменяется обратным процессом, «хананезацией» самого Израиля, прошедшего на этом пути четыре основных этапа, представленных в 17—20 главах книги Судей. Эти истории последних глав книги Судей будут для нас интересны и тем, что показывают духовную гибель общества через призму отдельных простых людей, таких же, как и мы с вами, и потому так же могущих пойти по этому гибельному пути. Итак, перенесёмся же в эту прелюдию зловещего апокалипсиса времен Судей. «Был некто на горе Ефремовой, именем Миха. Он сказал матери своей: тысяча сто сиклей серебра, которые у тебя взяты и за которые ты при мне изрекла проклятие, это серебро у меня, я взял его. Мать его сказала: благословен сын мой у Господа! И возвратил он матери своей тысячу сто сиклей серебра. И сказала мать его: это серебро я от себя посвятила Господу для [тебя,] сына моего, чтобы сделать из него истукан и литый кумир; итак отдаю оное тебе. Но он возвратил серебро матери своей. Мать его взяла двести сиклей серебра и отдала их плавильщику. Он сделал из них истукан и литый кумир, который и находился в доме Михи. И был у Михи дом Божий. И сделал он ефод и терафим и посвятил одного из сыновей своих, чтоб он был у него священником. В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд. 17:1—6). Первое, что бросается в глаза в этой истории, это то, что сын ворует деньги у собственной матери. Как же далеко должно было дойти падение человека, чтобы он, не являясь ни алкоголиком, ни наркоманом, ни душевнобольным, ни распутным, что, конечно, пусть и не извиняло, но, по крайней мере, хотя бы как-то объясняло содеянное, мог решиться на такое. Второй интересный момент состоит в том, что вернуть деньги побудили Миху не угрызения совести, а суеверный страх перед силой проклятия. Ибо отчаявшись найти деньги, посвященные ею Богу, женщина изрекла проклятие (Суд. 17:2) на того, кто украл их. [Уолтон. Мэтьюз. Чавалес. Указ. соч. Ч. 1. С. 300]. Третий момент состоит в том, что хотя мать Михи и посвятила эту громадную сумму Господу, это было грехом, так как противоречило Божьей воле. Итак, одного доброго желания мало. Богу не нужны жертвы и приношения, через которые попирается Его Закон. А изготовление кумира, на которое мать Михи и жертвует свои деньги, было грубейшим нарушением II Заповеди: «Не делай себе кумира» (Исх. 20:4). Да, она могла не знать каких-либо тонкостей Божьего Закона, но не знать заповедей, тем более, второй, она не могла. Сегодня многие люди искренне жертвуют деньги на строительство различных храмов, духовных школ, семинарий. И это прекрасно, что у них есть этот благородный порыв. Но в то же время необходимо задумываться и над тем, одобряет ли Господь то, что проповедуется в этих храмах и чему учат в этих семинариях. Ведь сегодня учение многих церквей грубым образом попирает Божий Закон, который, как и во дни Михи, так и в наши дни, запрещает изготовление и поклонение каким-либо изображениям, включая и те из них, на которых изображается Христос. «Твердо держите в душах ваших, что вы не видели никакого образа в тот день, когда говорил к вам Господь на [горе] Хориве из среды огня, дабы вы не развратились и не сделали себе изваяний, изображений какого-либо кумира, представляющих мужчину или женщину» (Втор. 4:15—16). И если мы знаем, что изготовление статуй и икон противоречит воле Божьей, но мы всё равно, как мать Михи, жертвуем на это средства, то это нам будет не в благословение, а в проклятие. Ведь заметим, и это очень важно, что мать Михи жертвовала деньги не для изготовления языческого идола или кумира. Она жертвовала деньги Богу, и в доме служение велось не Ваалам и Астартам, а Господу! Так, по крайней мере, провозглашалось и считалось. Итак, Бог хочет от нас осознанной жертвы, причём Его интересует не сколько и не столько сумма нашего приношения на Его дело, сколько наше чистое сердце, а так же, чтобы пожертвование шло именно на Его дело, а Его дело, конечно же, напрямую согласуется с Его волей, которой грубо противоречат поклонения иконам, статуям, различным оберегам, которые из язычества вкрались в учения многих церквей. Грех матери Михи, не думающей о том, чем будет её жертва в глазах Бога, привёл к страшным последствиям как для её сына, так и для окружающих людей. То же постигнет и нас, если наши пожертвования мы будем отдавать на дело, противоречащее Божьей воле и Его Закону. Четвёртое важное поучение данной истории состоит в самом факте — желании создать кумир, изображающий Бога. Ибо если для того, чтобы приблизиться к Господу, нам требуется зримый кумир, изваяние, то это значит, что мы утратили духовное видение, веру. Это значит, что Христос для нас не Живой Бог, Которого мы ощущаем рядом с собой, с Которым можем общаться, Который отвечает нам. Это значит, что не видя кумира, мы не видим и Бога. И здесь не при чем возражения некоторых людей, говорящих, что икона или статуя помогает им лишь сосредоточиться. Нет, это самообман! Ибо если это было бы так, то не было бы понятия святая! икона, чудотворная! икона. Не было бы крестных ходов вокруг икон и низвержения на колени пред ними тысяч людей. Не было бы понятий Казанской или Тихвинской икон Божьей матери, ибо если на них изображён один и тот же человек, то почему свойства этих икон разные? И почему дева Мария или Святые могут отвечать верующим, когда они молятся именно этим иконам, если это просто изображения. Почему они «хуже» отвечают им без поклонения перед иконой? Уже не говоря о том, что поклонение любым людям, пусть и Марии, и апостолам, является грубым попранием авторитета Бога. Потому икона или статуя — это не просто «фотография», это кумир, идол. Мы ни в коей мере не хотим обидеть ничьих религиозных чувств. Но мы должны и знать, что Библия говорит об этом, что обо всём этом думает Бог, раскрывающий Свою волю на её страницах. Ибо иначе, как мы уже говорили, нас постигнет то же, что и семью Михи. Пятое поучение этой древней истории состоит в том, что кумир опасен тем, что он являет собой человеческие представления о Боге. Т. е. Господь предстаёт пред нами не так, как Он явлен в Библии, а так, каким Он представляется нашему человеческому воображению. В предшествующей работе «Тайна судьбы. Археологическое исследование книги пророка Иеремии» мы исследовали тему того, как человеческие представления о Боге извратили до неузнаваемости характер Творца, превращая его то в кровожадного Бога войны, то в Бога — инквизитора и Бога костров, то в Бога индульгенций, за деньги дарующего людям спасение. И это представление о Боге, созданное людьми, отталкивает от Него самих же людей. Итак, чему сегодня поклоняемся мы: Богу, согласно Его Слову, или кумиру Михи? Или мы ещё и сами создаём эти кумиры Михи, несущие проклятия? Современные археологические раскопки обнаружили во многих поселениях сиропалестинского региона домашние святилища. Эти частные святилища служили нуждам так называемых «расширенных семей» в рамках сельской культуры… В более крупных городах, помимо домашних святилищ, функционировали общедоступные храмы, в которых можно было почтить богов и совершать жертвоприношения. [Уотсон. Мэтьюз. Чавалес. Ч. 1. С. 300]. Многие из них очень напоминают устройство скинии [Райт. Указ. соч. С. 194], что свидетельствует о том, что многие израильтяне, как и указывалось выше, устраивали святилища Богу в своих домах и районах, поклоняясь в них согласно своим представлениям, основанным больше на языческих воззрениях. Подобными храмами Михи стали сегодня и так называемые «святые углы» в домах, где висят иконы, теплится лампада. Мы вновь хотим подчеркнуть, что ни в коей мере не хотим оскорбить чьих-то религиозных чувств и искренности в Богопоклонении. Бог ни в коем случае не будет осуждать многих из тех, кто в прошлые века сооружал Ему кумиров, молясь в святых углах, ибо они это делали искренне, не зная всей полноты Истины и взгляда Христа на это, так как Библию тогда почти никто не знал. Но ныне, когда почти всем открыт Божий взгляд на эти Михины кумиры и «святые» углы, Господь не будет извинять нас за осознанное нарушение нами Его воли. Задумаемся над этим… «В те дни не было царя у Израиля; каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд. 17:6). Не было царя, а точнее, не было Бога. Но мало делать то, что кажется справедливым. Ибо «Всякий путь человека прям в глазах его» (Притчи 21:2). По чьей справедливости мы сегодня живём — своей или Божьей?