5:1-13; 6:9-20 5. Избегать блудодеяния

Еще одной серьезной проблемой коринфян, свидетельствующей об их духовной незрелости, была сексуальная распущенность. По-видимому, в Коринфе было распространено сексуаль-отклонение, к вопросу о котором Павел теперь и обращается.

1. Постановка проблемы (5:1-2а)

Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто вместо жены имеет жену отца своего. 2 И вы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать…

Вспомним, что Коринф был морским портом, где процветал .суальный разврат. Вряд ли какой-нибудь новообращенный линфянин не испытывал на себе пагубного влияния той или иной его формы. Сексуальная распущенность опутывала, подобно спруту, и яд ее проникал глубоко. В такой ситуации возника-1.1 опасность неверного отношения к данной проблеме: либо сурового осуждения сексуальных отклонений, либо проявления полной беспечности по отношению к ним. Сегодня нечто похожее можно наблюдать в Калифорнии, где безнравственность во 1кех ее видах проникла в действующую церковь. В результате ,1Н пастор сказал: «Не проходит и недели, чтобы мы не услы-ш;ши о том, что один христианский руководитель оставил свою жену, другой убежал с секретаршей, третий вступил с кем-то в i омосексуальные отношения или столкнулся с определенным нравственным кризисом в своей церкви». Далее, касаясь двух посланий Павла, он называет их «Первым и Вторым посланиями к Калифорнийцам» — — настолько актуально учение апостола в этом городе.

Павел формулирует проблему следующим образом: Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудо-деяние, какого не слышно даже у язычников, что некто вместо жены имеет жену отца своего. В оригинале буквально сказано: «Человек имеет жену своего отца». Речь, вероятно, идет о сексуальных отношениях с мачехой, которая является женой или любовницей сына при живом отце. Это было запрещено Торой (Лев. 18:8; Втор. 22:30; 27:20), и «запрет перешел в церковь»1. Моррис2 не уверен, «означает ли это, что обидчик соблазнил свою мачеху, или она развелась с его отцом, или отец умер, оставив ее вдовой… Ясно одно: заключался незаконный союз, причем неприятный». Речь шла об инцесте, о кровосмешении3, которое приводило в ужас даже языческих мыслителей4.

Хотя в данном случае Павел столкнулся с весьма неприятной проблемой, суть вопроса заключается в более общем по своему значению слове, которое в 5:1 переведено как блудодеяние. В оригинале употребляется слово porneia, что буквально означает «обращение к проституткам». В Коринфе жрицы храма Афродиты были священными проститутками и процветали в атмосфере porneia. Благодаря последовательному новозаветному употреблению, это слово стало означать любое сексуальное поведение, нарушающее христианскую норму, то есть всякую половую связь, которая возникает до замужества или женитьбы, вне брака или просто неестественна. «Это слово используется в широком смысле, втом числе в связи с нарушением седьмой заповеди»5.

История церкви показывает, что сатана сильно искушаетлю-дей в сексуальном плане, это его обычная тактика, призванная угасить духовную жизнь. Здесь, в гл. 5, Павел пишет об особо бесстыдной форме аморального поведения. Мы должны с осторожностью применять его учение, рассматривая каждую конкретную ситуацию. В 6:9—20 он ясно обрисовывает принципы христиан-

1 Bruce, p. 53.

2 Morris, p. 86,

3 Согласно Моррису, но не Баррету (р. 121).

4 Ср.: Cicero, Pro Cluentio 5.14.

5 Hodge, p. 81.

ского общежития. В тот момент его больше всего заботило от-угствие общего интереса коринфских христиан к тому, что происходит. По-видимому, его не так пугало само их распутство, как 11 «рдыня, которую они проявляли: Ивы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать (5:2).

Высокомерие и гордыня входили в число наиболее опасных рсхов церкви в Коринфе. Прежде чем специально остановиться ;н 13:4) на том качестве, которое истинные христиане никогда намеренно не демонстрируют, Павел рассматривает, по меньшей мере, три случая проявления коринфянами гордыни. Речь идет Об их ревности и зависти друг к другу (4:6), об их отношении к . лмому Павлу (4:18,19) и о «надмевающем» знании (8:1). Все эти чувства в достаточной мере характерны и поныне. Павел особенно глубоко чувствует, насколько коринфяне не осознают чрез-нмчайной опасности греха, который ставит их в оппозицию по «•и юшению к христианству. «Живая церковь должна восстать как один человек, совершить акт смирения и восскорбеть, как еди-и.т семья по смерти одного из ее членов»1.

Такая ситуация проливает свет натри важных момента: необходимость дисциплины (5:26-13), необходимость ясных убеждений (6:9—11) и необходимость чистоты (6:12—20) — и все это должно быть сфокусировано на Иисусе Христе.

2. Необходимость дисциплины (5:26-13)

О необходимости дисциплины Павел говорит простыми слонами: …дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело (26). 11адо отметить, что в данном случае Павел ничего не говорит о женщинах, потому что, вероятно, они не были христианками и, следовательно, христианская дисциплина на них не распро-* i ранялась, или потому, что в такой ситуации, с точки зрения Павла, мужчины в большей степени заслуживали порицания. Нам следует понять, сколь строгой была такая дисциплина: человек изымался ek mesou, то есть из среды верующей и совершающей богослужение общины. Перед нами —отлучение, невозможность участвовать в Вечере Господней и, следовательно, полная невозможность участия в жизни общины.

Godet, I, p. 242.

Чем была вызвана необходимость столь строгой дисциплины? Желанием блага как самому провинившемуся, так и христианской общине.

1) Дисциплина необходима во благо провинившемуся (3—5)

А я, отсутствуя телом, но присутствуя у вас духом, уже ре шил, как бы находясь у вас: сделавшего такое дело, 4 В собрании вашем во имя Господа нашего Иисуса Христа обще с моим духом, силою Господа нашего Иисуса Христа, 5 Предать сатане во измождение плоти, чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа.

Павел говорит, почему каждому человеку необходимо следовать дисциплине: …чтобы дух был спасен в день Господа нашего Иисуса Христа (5). В основу нашего отношения к людям должно быть положено знание о том, что подлинный смысл жизни -это стремление к спасению. Если Бог считает, что тому или иному человеку следует пострадать в этой жизни, чтобы спастись, то, следовательно, так и должно быть.

Для того чтобы описать, каким именно будет наказание, Павел прибегает к очень экспрессивному языку. Решение выглядит окончательным и безоговорочным, и это, вероятно, происходит благодаря авторитету апостола, непререкаемому даже в его отсутствие. Павел уже решил, как бы находясь у вас, как поступить с человеком, сделавшим такое дело (3,4). Как бы ни противились коринфяне авторитету Павла как апостола, они, наверное, все равно почувствовали всю силу этого заявления.

Не исследуя всех возможных вариантов перевода этого отрывка, можно сказать, что, по всей вероятности, дисциплинарное воздействие в целом Павел помещает в три контекста: абсолютный авторитет Иисуса Христа (во имя Господа Иисуса), присутствие всей христианской общины в Коринфе (поддерживаемое его собственным присутствием в духе, 3) и верховный контроль Господа над всем, что позволено сделать сатане, даже по отношению к мятежному христианину. Иными словами, в данном случае речь идет не о какой-либо произвольной дисциплинарной мере, осуществляемой несколькими руководителями, или о каком-то одностороннем принятии решения без обращения к Павлу как к апостолу, наделенному авторитетом; и, тем более, речь идет не о христианине, который (пусть даже повинный в мерзком грехе, здесь описанном) якобы лишился надежды на печное спасение и утратил состояние благодати. Напротив, худшее, что может сделать сатана (измождение плоти, 5), полностью подвластно Иисусу Христу. По существу, церковная община может предать согрешившего сатане только силою Господа нашего Иисуса Христа (4).

Когда современная церковь не может наладить должную церковную дисциплину, нередко причина кроется в том, что ее члены ошибочно считают, будто такие вопросы находятся в ведении руководства, а не общинного собрания. Здесь Павел обращает свой резкий упрек (Ивы возгордились, вместо того, чтобы лучше плакать) ко всей церкви, а не к ее руководству. Мы снова видим, что коринфяне неверно понимали роль руководства в церкви (ср.: гл. 1—4). Ходж поясняет: «Любое общество имеет право — и это необходимо для его существования — оценивать, что представляют собой его члены. В данном случае ясно говорится о том, что это право принадлежит церкви… Эта возможность была дана коринфской церкви, а не какому-то чиновнику, се возглавляющему. За отсутствие дисциплины или ее наличие порицали не епископа или пастора, а саму церковь как органи-юванное целое»1. Следовательно, там, где поведение отдельного христианина сказывалось на всей жизни местной церкви (как и результате выдающегося положения этого человека, так и вследствие того, что все собрание знало о таком поведении), дисциплинарное воздействие осуществлялось и разъяснялось, когда собиралась вся церковь. Конечно, такое публичное воздействие не всегда необходимо или уместно, кроме того, любая мера воздействия может осуществляться частным образом.

Однако существуют причины, способные помешать собранию исполнить то, что в каждом конкретном случае необходимо. Самым обычным и самым губительным является простое отсутствие подлинно дружеских отношений между братьями и сестрами во Христе. Так как христиане не привыкли по-настоящему делиться друге другом своими переживаниями, им кажется, буд-ю неуместно (а может быть, и самонадеянно) говорить о том, что надо сохранять определенную норму христианского поведения.

Hodge, p. 83.

Другое препятствие заключается в том, что многие общины слишком велики и в них нет «единства». Так как по-настоящему друг друга знают лишь немногие, не возникает ощущения взаимной открытости.

Третья, довольно распространенная проблема, кроется в отсутствии необходимой близости между руководителем и теми, кем он руководит: в результате первый возносится на некий пьедестал, а вторые предпочитают мириться с таким положением вешей. Когда же какой-нибудь христианин нарушает Божий закон, будь то сам руководитель или кто-нибудь из рядовых членов церкви, возникает почти лицемерное чувство потрясения.

Есть христиане, которым мешает нечто совсем другое: они считают, что, вместо того чтобы осуждать и оценивать безнравственное поведение, церковь должна показать свое понимание тягот современной жизни, обрушивающихся на человека, — показать, не придерживаясь со всей строгостью нравственных норм, о которых говорится в Новом Завете. В одной местной церкви женатый мужчина (который позднее развелся) более четырех лет жил с женщиной и в то же время, ничуть не таясь и с полного согласия пастора, выполнял руководящую работу. Потом те мужчина и женщина решили пожениться, испросив разрешения на благословение их союза в рамках еженедельного совершавшегося причащения, и пригласили друзей и родственников присоединиться к ним в праздновании их брачного союза. Какого же мнения о христианах после этого будут неверующие?

Слова этого фрагмента как вдохновляют, так и предостерегают. Самое плохое, что может сделать сатана, «враг» Бога и человека, ничуть не выходит за пределы власти Христа, осуществляемой Его церковью. Иисус ясно сказал ученикам: «…что вы свяжете на земле, то будет связано на небе; и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе» (Мф. 18:18). Если возникает настоятельная необходимость предать сатане того или иного христианина (такого, например, как этот коринфянин, или, быть может, как Анания и Сапфира [Деян. 5:1 — 11], или как Именей и Александр [1 Тим. 1:20]), предать с целью физического наказания, ограниченного сроком, — — тогда самое худшее, что может с ним произойти, не выйдет из-под Божьей власти.

Это также становится очевидным из рассказа об Иове и, по сути дела, из всего служения Иисуса. Верховные Божьи замыслы включают в себя и разрушительную мощь сатаны. Какую именно форму может принять измождение плоти (5), остается неясным. Иов, например, был отдан сатане, чтобы тот «коснулся кости его и плоти его» (ср.: Иов. 2:5). Павел сам говорит о том, что ему дано «жало в плоть» как «ангел сатаны» (2 Кор. 12:7). Однако нельзя сказать, что Иов или Павел терпели наказание за какой-нибудь явный грех. Являясь рабами Божьими, они очищались, чтобы стать еще полезнее в служении1.

Трудно по-настоящему оценить максимальную духовную беззащитность человека, пользовавшегося покровительством и преимуществами, которые ему давала Божья община, и вдруг всего этого лишившегося. Это все равно что высадиться на враждебной территории и оказаться среди чужих. Переживаемое потрясение может привести к чему-то, похожему на сердечный приступ, и вряд ли возможно переоценить воздействие сильной церковной дисциплины. В конце концов, вероятно, именно так и произошло в случае с Ананией и Сапфирой2.

Важно подчеркнуть: жизнь согрешившего коринфянина, вероятно, стала совершенно никчемной на этой земле и, следовательно, была утрачена всякая надежда на то, что, достигнув полноты вечной жизни (ср.: 1 Кор. 3:11-15), он получит награду, которая дается за верное использование Божьих даров. Если такой человек и спасется, то чудом.

С другой стороны, если его не отлучить и не предать сатане во измождение его земной плоти, он, вероятно, рано или поздно станет полным отступником, который попирает Сына Божьего, заново распинает Его и становится одним из тех, кого совершенно невозможно возродить (ср.: Евр. 6:4-6). В этой связи я вспоминаю, как один опытнейший христианский служитель говорил (после более чем тридцати лет служения), что знал только двух человек, которых можно было назвать словом «отступник», —и один из них вернулся к Христу после смерти того служителя.

1 Согласно Брюсу, «слово „измождениеquot; может указывать на нечто боль шее, чем просто печаль или болезнь» (р. 55). Моррис считает, что Павел имеет в виду ситуацию, когда человек настолько отдается «плоти» (подразумевает ся низшая природа человека), что у него в результате появляется полное отвращение к плотским похотям и затем их неприятие.

2 Моррис и Брюс не до конца уверены в том, что случившееся с Ананией и Сапфирой было результатом отлучения.

Иными словами, именно для блага коринфского христианина мыло необходимо подвергнуть его столь радикальному взысканию. Подобно Именею и Александру (1 Тим. 1:20), он решил попирать свою совесть, и надо было заставить его вновь со всей остротой почувствовать вечные последствия такого «богохульства».

2) Дисциплина необходима

для блага христианской общины (6—8)

Нечем вам хвалиться. Разве не знаете, что малая закваска квасит все тесто? 7 Итак очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так как вы безквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас. 8 Посему станем праздновать не со старою закваскою, не с закваскою порока и лукавства, но с опресноками чистоты и истины.

Павел возвращается к заносчивости коринфян. Нечем вам хвалиться (6), — — говорит апостол, и тем самым довольно искусно ставит коринфян на место. Раньше его волновали спасение и цельность натуры отдельного коринфского христианина, теперь его беспокоит целостность и спасение церкви. Вполне возможно, что эти слова он пишет в преддверии ежегодного праздника Пасхи, так как чувствуется: говоря о решающем значении правильной дисциплины в христианской общине, он остро переживает детали этого праздника.

Каждый год на Пасху евреи вспоминали, как Бог освободил их из египетского рабства (ср.: Исх. 12). «Одна из особенностей празднования Пасхи заключалась в том, что до начала праздника торжественно разыскивалась и уничтожалась вся закваска1 (в течение семи дней можно было есть только опресноки). Очищение от всякой закваски проводилось до совершения пасхальной жертвы в храме»2. Празднование Пасхи прежде всего было празднеством верующей общины; Павел видит губительное противо-

1 Обычно в Библии образ закваски используется, чтобы упомянуть о чем- то злом, воздействующем на все, что к нему прикасается (напр.: Гал. 5:9). Исключением являются две притчи Иисуса, в которых Он обращается к этому образу, чтобы описать благотворное действие Небесного Царства (Мф. 13:33; Лк. 13:20,21).

2 Bruce, p. 90.

речие втом, что коринфяне готовы терпеть старую закваску в тесте; пасхальный агнец (то есть Иисус) уже заклан; празднества (обычно длившиеся для иудеев неделю) уже начались и должны были стать постоянным отличительным признаком искупленной общины. Нов ней еще оставалась старая закваска —и немало. Сама природа христианской общины заключалась в жертве нового пасхального агнца и, следовательно, предполагала абсолютную чистоту1.

Если в христианском братстве есть грешник, которого там терпят без всякого взыскания и который упорно продолжает вести себя вызывающе, он оскверняет собой все Тело Христово. Подобно тому как иудеи должны были праздновать свое освобождение из рабства, не употребляя ничего квасного, христиане должны непрестанно праздновать свое освобождение от греха, не вступая ни в какое соглашение с тем, от чего они были освобождены. В противном случае, все служение и общинная жизнь христианской церкви превратится в фарс, исполненный неискренности и лжи2. Мы видим, что Павел говорит об умышленном и неоднократно совершаемом грехе в пределах общины. Годе называет это «деятельным попустительством»3, а Ходж говорит, что речь идет о совершении зла «с наслаждением и постоянством»4. Мы все совершаем грехи и нуждаемся в очищении, но мы обязаны безжалостно относиться ко всему, что изменяет нашему призванию и порочит наше братство во Христе. Павел не ожидает совершенной святости или абсолютной непорочности, он призывает лишь к чистоте и истине (8).

1 Вот что пишет по этому поводу Ходж (р. 87): «Подобно тому как кровь агнца, которой окропляли дверные косяки, избавляла от поражения анге лом смерти, кровь Христа избавляет от поражения Божьей правдой. Христос был заклан „за насquot;, как пасхальный агнец был заклан за евреев. Это была заместительная смерть. Христос умер, чтобы искупить нас от всякого безза кония, и, если мы продолжаем жить в грехе, это не только противоречит смыс лу Его смерти, но и свидетельствует о том, что мы не хотим воспользоваться ее благами».

2 «Поговорка „малая закваска квасит все тестоquot; говорит о том, что посто янное присутствие грешника в обшине делает ее ответственной за его пре грешения» (G. Angel, Dictionary of New Testament Theology, Vol. 2 [Zondervan, 1982], p. 463).

3 Godet, I, p. 266.

4 Hodge, p. 88.

Первое из этих двух слов указывает на недопустимость сокрытия мотивов наших поступков. Это означает, что необходимо положить конец всему тайному, всякому притворству и обману, нельзя отчуждаться друг от друга. Это означает свободу. С помощью слова «свобода» (eilikrineid) акцент делается не на нашем совершенстве и безгрешности, а на открытости и честности, на хождении в Божьем свете и стремлении к тому, чтобы Бог осветил тьму (ср.: Ин. 3:19—21) и сделал нас ближе другу к другу и к Нему1.

Именно в такой атмосфере открытости, искренности, правдивости и чистоты необходимо рассматривать собственные грехи и проступки, не стремясь к осуждению, но сохраняя открытость, мужество и последовательность. Именно такая прозрачность отношений и отличает христианскую общину от других сообществ. Павел воспринимает действительность вполне реально, поэтому не надеется, что любое поместное собрание в смысле нравственности станет совершенно безупречным.

Мощный стимул жить именно такой общинной жизнью заключен во фразе так как вы безквасны (7). Примечательно, что, по мнению Павла, любое известное ему собрание безквасно; удивительно, что он считает такой и коринфскую церковь, и уже просто поражает (и заслуживает более подробного рассмотрения) тот факт, что, обращаясь к этой церкви, погрязшей в бесстыдстве, он говорит, что ее члены действительно безквасны. Здесь ясно и кратко выражена основная мысль Павла по отношению ко всем христианам: «Вы безквасны, очищены от зла, свойственного вам по природе, поэтому станьте такими, какие вы есть». В этом — — суть богословия Павла и смысл его призыва к святой жизни: «Посмотрите, что Бог сделал для вас во Христе… А теперь постарайтесь осуществить то, что Он сделал возможным».

1 Слово eilikrineia употребляется в Новом Завете пять раз, причем четыре из них имеют самое непосредственное отношение к этому отрывку. Во-первых, мы должны быть честными и открытыми во всех наших словах (2 Кор. 2:17). Во-вторых, в своих мыслях мы должны быть открытыми к восприятию новых истин и готовыми погрузиться в проблемы, которые могут показаться опасными (2 Пет. 3:1). В-третьих, все наше поведение, как в церкви, так и в миру, должно излучать Божью благодать (2 Кор. 1:12). В-четвертых, это будет способствовать формированию нашего характера в свете «Христова дня» (Флп. 1:10).

В этом и заключается причина его настоятельного призыва праздновать: Посему станем праздновать (8). Быть может, Павел имеет в виду особую радость празднования Пасхи. Если апостол писал данное послание незадолго до этого праздника, он больше всего стремился помочь коринфской церкви не лишить себя всей полноты радостного пасхального празднества. В таком случае, здесь содержится самое раннее упоминание об особом отношении христианской церкви к празднику Пасхи. Павел, наверное, напоминает коринфянам (если говорить словами современного плаката): «Мы — люди Пасхи, и наша песнь — „Аллилуйя!quot;», то есть мы живем по другую сторону креста и воскресения и поэтому некоторые наши привычки просто неуместны; до тех пор, пока мы их придерживаемся, мы не можем праздновать в истинном смысле, будь то общественное богослужение чли наша повседневная жизнь.

Празднование — — отличительная черта христианской общины, отсюда и перевод Лайтфута: «Станем праздновать непрестанно»1. Сегодня мы можем праздновать Пасху, используя появившиеся возможности, а именно: в течение года исполняя хорошо известные пасхальные песнопения, воспринимая свое участие в Вечере Господней как обновление обетовании, полученных при крещении (умирая и воскресая с Христом), постоянно обращая внимание на совершенно новые нормы поведения, которые ожидаются от тех (и доступны тем), кто стал причастником воскресающей силы Иисуса. В этом смысле мы можем по достоинству оценить слова Годе, сказавшего, что «пасхальное празднество христианина длится не неделю, а всю его жизнь»2. Иоанн Златоуст говорит об этом так: «Для истинного христианина — всегда Пасха, всегда Пятидесятница, всегда Рождество». Мир жаждет увидеть такую церковь, которая серьезно относится к греху, от всей души радуется прощению, а во время совместных собраний сочетает радостное празднование с благоговейным ощущением Божьей близости и власти. Стэдман пишет: «Когда мы живем, побеждая силы, которые уничтожают других, люди начинают понимать, что есть смысл, цель и причина спасения, которым, согласно нашему исповеданию, мы обладаем».

1 Греч, глагол употребляется в настоящем длительном времени.

2 Godet, I, p. 266.

Но этого никогда не произойдет, если мы откажемся проникнуться сочувственным и жертвенным участием к людям этого мира. Отсюда и важные предостережения, которые Павел делает в ст. 9—13, исправляя некоторые ложные выводы, сделанные коринфянами в ответ на его предыдущее послание (9).

3) Некоторые предостережения (9—13)

Я писал вам в послании — не сообщаться с блудниками; 10 Впрочем не вообще с блудниками мира сего, или лихоимцами, или хищниками, или идолослужителями, ибо иначе надлежало бы вам выйти из мира сего; 11 Ноя писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужи-телем, или злоречивым, или пьяницею, или хищником; с таким даже и не есть вместе. 12 Ибо что мне судить и внешних? Не внутренних ли вы судите? 13 Внешних же судит Бог. Итак извергните развращенного из среды вас.

Та легкость, с которой христиане могут решить не общаться с неверующими, резюмируется в уточнении, содержащемся в ст. 9—11. В предыдущем послании Павел предостерегал коринфян от смешения, от контактов с -quot;мудниками». Неясность, вероятно, возникла из-за двоя кости смыслового оттенка греч. слова synanamignysthai. Оно могло означать как запрет на всякую социальную близость, так и запрет на всякий социальный контакт. Вероятно, решившись на некоторое сознательное искажение, коринфяне взяли на вооружение второе значение и стали применять его ко всем без исключения. Павел же имел в виду осознанное поддержание тесных дружеских отношений стеми, кто, формально называя себя христианами, продолжал упорствовать в

грехе.

Вполне возможно, что те члены коринфской церкви, которые были настроены более законнически, решили усмотреть в наставлении апостола дозволение на разрыв всяких отношений с миром. В конце концов, Коринф являл для христиан довольно мрачную картину, особенно для тех, кто совсем недавно избегнул его наиболее отвратительных пороков. У многих христиан срабатывает некий подсознательный механизм отключения, когда дел о доходит до настоящего участия в жизни секулярного мира. Этот мир кажется слишком опасным и слишком соблазнительным. По существу, Павел намекает на эту склонность в ст. 10: Впрочем не вообще (греч. оиpantos) с блудниками мира сего.

На протяжении веков христиане не всегда внимали Божьему призыву без остатка участвовать в жизни мира, беря за образец воплощение Господа. Прежде всего, некоторые пытались избежать этого, скрывшись за маской ложного благочестия, не способного противостоять миру и растворяющегося в своих личных отношениях с Богом. Существует монашеский путь, который, начиная с III и IV вв. н. э., всегда был притягателен, особенно для бедных и неимущих. Вероятно, наиболее тонкой и распространенной тенденцией является тенденция психологическая: христиане не могут противостоять проблемам этого мира, потому что эти проблемы слишком огромны и слишком мрачны, слеовательно, надежнее вообще не пытаться их решать. Самое яркое проявление такой позиции — — это когда (при постоянном проведении встреч между христианами) верующие не желают даже попытаться установить отношения с неверующими.

Коринфские христиане не были исключением. Правило, которое отстаивает Павел, просто и ясно: «…строгая дисциплина внутри и полная свобода в отношениях с теми, кто вовне»1. Важно отметить: несмотря на особую остроту вопроса о распространении блуда (porneid), о котором упоминается в этой главе, Павел не стремится представить коринфянам какой-либо перечень грехов по степени их серьезности. В ст. 10,11 он перечисляет некоторые из них, в равной мере противостоящие Божьим заповедям как вне церкви, так и внутри ее. К каждому из грехов надо тноситься с одинаковой серьезностью, если он постоянно со-зершается в христианской общине. На каждый надо обращать ~ обое внимание — и потому, что он всегда остается актуальным, потому, что можно легко начать относиться к некоторым гре-не так внимательно, как к остальным. Павел говорит о пяти аспектах поведения — — сексе, деньгах, :обственности, пьянстве и злоречии, — — в которых постоянное нарушение христианских норм требует дисциплинарных мер воздействия. Ясно, что сегодня христианская церковь самым серьезным образом призвана решительно заявить о своей особой позиции в области половых отношений…

quot;Barrett, p. 132.

а) Жадность. В неменьшей степени это относится и к жадности. Греч, словоpleonexia, которое обычно переводится как «алчность», имеет смысловой оттенок, выражающийся в том, что человек стремится заполучить все больше и больше, совершенно не удовлетворяясь тем, что у не го уже есть. Если бы нам пришлось проводить опрос среди христиан стран третьего мира о том, какой грех в западной церкви является наиболее характерным и разрушительным, ответ был бы однозначным — «алчность». Вот пример из жизни Мартина Лютера: «Лютер грозил отлучить от церкви человека, который, купив дом за тридцать гульденов, решил продать его за четыреста. Лютер предложил цену в сто пятьдесят гульденов, считая ее разумной. Инфляция, разыгравшаяся в тот период, повысила цены, но выгода, которую собирался заполучить этот человек, была чрезмерной, и Лютер, привыкший называть веши своими именами, прямо заявил, что такая безудержная жадность — грех, требующий наказания»1. Вряд ли можно привести более наглядный (или более уместный для XX в.) пример того, сколь всеобъемлющей должна быть истинная церковная дисциплина.

б) Идолопоклонство. Следующим примером греха, совершающегося в христианской общине, Павел считает идолопоклонство (идолослужение) —то, что проникает всюду и в чем оченьтрудно сознаться западным христианам. Аргентинец Рене Падилла пишет: «Сегодня идолы, порабощающие людей, — — это идолы потребительского общества. Здесь можно назвать следующее: культ роста производства через непоправимое разграбление природы; слепая вера в научно-технический прогресс; частная собственность, воспринимаемая как неотчуждаемое право; хвастовство; стремление выделиться, добиться определенных результатов и успеха. Таковы идолы потребительского общества»2. Поскольку это характер общества, в котором мы живем, мы не можем совсем не обращать на него внимания, по крайней мере, в том случае, когда не возникает необходимости выйти из мира (10). Это означало бы полное отрицание молитвы Иисуса об учениках: «Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла»

1 Quoted by Marlin Jcschke in Disdpling the Brother (Herald Press, 1972), p. 76.

2 R. Padilla, The New Face of Evangelicalism (Hodder amp; Stoughton, 1976), pp. 212-213.

(Ин. 17:15). Однако нам надо спросить себя, не таков ли наш уровень церковной жизни вообще (и уровень чистоты и прозрачности взаимоотношений между братьями-христианами, в частности), чтобы, поставив на повестку дня вопросы, которые наметил Рене Падилла, попытаться выяснить, что значит жить самобытной жизнью христианской общины в современном мире. в) Злоречие. Еще один повод для применения церковной дисциплины возникает тогда, когда христианин предается злоречию (греч. loidoros). В этой связи Баррет говорите «хулителе»1, Моррис —об «оскорбителе… который поносит других»2; затем Моррис приводит слова Христа: «…всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: „ракаquot;, подлежит синедриону; а кто скажет: „безумныйquot;, подлежит геенне огненной» (Мф. 5:22). Слово «злоречие» имеет особый смысл, заключающийся в оскорблении руководителей, -тенденция, которая сегодня резко заявляет о себе как в западных церквах, так и в западном обществе в целом. Неуважение к тем, кто несет ответственность за других — будь то школьные учителя или преподаватели университета, полиция или политики, родители или судьи, — — становится почти повальным. В основном это проявляется на словах и не минует также тех, кому поручено наблюдать за порядком в Божьей церкви. «Злоречивые» люди постоянно всех критикуют, пренебрежительно отзываясь обо всех членах христианской общины. Они выдают глубоко укоренившийся бунт против всякого авторитета и не хотят менять своего поведения (ср.: 2 Пет. 2:9—22).

г) Льянство.С осуждением воспринимает Павел и христианина, вина которого заключается в том, что он — — пьяница. С таких людей надо взыскивать наравне с теми, кто упорствует в блуде, в безудержной алчности или в оскорбительном пренебрежении к авторитету. Несерьезное отношение к греху пьянства может легко проникнуть и в церковное братство. Такой подход (во многом отражающий решительную перемену во взглядах в сравнении с установкой на трезвость, широко распространенной сразу после войны) заставляет всерьез задуматься, ибо потребление алкоголя в британских семьях резко возросло в последние годы.

1 Barrett, р. 131.

2 Morris, p. 92.

В такой атмосфере пьянство часто воспринимается как временная слабость, как тема для шуток на вечеринках, а не как предание своих физических способностей силе, отличной от силы Святого Духа.

д) Насилие. В слове Награх, переведенном как хищник, ясно слышится тема насилия. В первом перечне (10) алчность и хищное стяжательство (лихоимцы и хищники) связаны между собой. Если человек действительно чего-то хочет, почти ничто не может помешать ему в достижении этого. Сегодня насилие захватило все общество: оно заявляет о себе в классах, в центральных городских кварталах, с экранов телевизоров, вторгается в материнскую утробу, обрушивается на пожилых и неизлечимо больных, царствует на спортивных площадках и дорогах. К такому насилию (не говоря уже о более кровавом насилии городского терроризма, гражданской войны, международной вражды и ядерной угрозы) довольно часто прибегают в погоне за личной выгодой. Человеческое благоразумие и Божья слава взывают к церкви, которая во всех этих областях отличалась бы самобытностью, чего бы это ни стоило ей в смысле ее репутации. Но для этого необходима последовательная дисциплина, средоточием которой является Христос.

Было бы наивно полагать, что двунаправленный принцип чистоты внутри церкви и свободного общения с теми, кто вне ее, легко поддерживать на деле. Однако именно в этом — ключ к действенному христианскому свидетельству. «Соль» и «свет» -метафоры, использованные Христом для того, чтобы описать самобытность церкви (Мф. 5:13,14), —указывают на две вещи — разложение и тьму. Пример Иисуса тоже указывает в этом направлении: Он был совершенно безгрешен и все-таки Его обвиняли, что Он — — «человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам» (Л к. 7:34). Во многом трагедия современного христианства (и, в связи с этим, причина столь неэффективной евангелизации) заключается в том, что христианская община далека от неверующих и терпима к своим братьям-верующим, упорствующим втом или ином грехе. Одним словом, нет никакой самобытности.

О крайней необходимости для христианина сократить бесчисленные церковные встречи, чтобы найти время для нужных встреч с неверующими, в нескольких словах, с характерной для него резкостью и прямотой, говорит Мартин Лютер: «Царству надлежит быть среди ваших врагов. И тот, кто не желает этого принять, — — не желает принадлежать Царству Христа. Он хочет сидеть среди друзей, хочет сидеть среди роз и лилий, а не со злолеями. О, богохульники и предатели Христа! Если бы Он делал то, что делаете вы, кто бы тогда спасся?»

Коринфянам не удавалось вести особый образ жизни; они пренебрежительно относились к христианским нормам поведения, но при этом гордились своей терпимостью и широтой взглядов. С точки зрения христиан третьего мира, сегодня западные церкви можно обвинить не только в нравственной индифферентности, но и в самодовольстве. Они проявляют преступную беспечность, не замечая серьезной опасности, которая кроется в определенных прегрешениях вкупе с недальновидным отказом признавать тесную связь между этим греховным компромиссом и неэффективностью проповеди Евангелия. Это, в свою очередь, идет к неизбежному продолжению политики патернализма по отношению к христианам. Церковь в Британии виновна практически во всех тех грехах, о которых говорит Павел в ст. 10 и 11, причем это столь очевидно, что посещающие нас христиане из Африки, Латинской Америки или Азии бывают глубоко огорчены и даже шокированы проявлением столь явного с нашей стороны безразличия к собственным грехам. Получается, что не церковь воздействует на окружающий мир, а мир глубоко проник в ряды верующих.

Таким образом, церковь почти перестала отличаться от мира, но при этом не перестала осуждать неверующих, а это уже выглядит как пародия на Евангелие, когда его практическое воплощение в нашей жизни отрицает то мощное его воздействие, которое должно было преобразовать нашу жизнь. Мы стоим на краю зияющей пропасти, разделяющей нашу церковь и мир, и при этом громогласно заявляем: «Какие вы нечестивые!» В последующих главах Павел четко разъясняет свою позицию, которая заключается в стремлении преодолеть барьеры, разделяющие христиан и неверующих, чтобы привести последних к Христу (ср.: 1 Кор. 9:19—23; 10:27). Ибо что мне судить и внешних?.. Внешних же судит Бог (12,13). Необходимо подчеркнуть возложение этой ответственности также и на национальную церковь. В Южной Африке в течение нескольких десятилетий христиане темпераментно и гневно выступали против несправедливости и противоправности политики апартеида. Критика эта была абсолютно справедливой, но, как ни печально осознавать, в самой христианской церкви, в местных общинах происходило все то же самое, ничуть не лучше, чем в мире. В 1970-е гг., однако, в результате большой работы, проведенной среди христиан Южной Африки, положение начало меняться. Среди верующих зародилась убежденность в том, что в христианской общине особенно важно продемонстрировать праведный образ жизни: стремление к справедливости, отсутствие дискриминации, стремление к познанию истины; в ней должны царить любовь

и сострадание.

Служение пророков важно для каждой нации, особенно служение таких ветхозаветных пророков, как Амос и Иеремия. Но их влияние будет терять свою силу и угасать, если церковь перестанет отличаться от общества, в котором она находится. Чистота, явленная в церкви, и проникновение в мир — две взаимодополняющих обязанности христиан в Коринфе, Кейптауне, Ковентри, повсюду… Как ни парадоксально, эти два фактора взаимодейству ют друг с другом и являются созидательными. Вопреки убеждениям законников ~ старых и современных, — чем глубже христиане, которые резко выделяются в окружающем мире своим образом жизни, проникают в него, тем меньше опасность нравственных уступок и компромиссов с секулярным миром, особенно если подобного рода свидетельство — коллективное (всей церкви), сострадательное и направленное на завоевание душ для Христа. Равным образом неверующие вступают в более тесный контакт с христианским сообществом, когда видят его четкую, недвусмысленную позицию (реализуемую на практике) по отношению ктаким вещам, как секс, деньги, собственность, употребление алкоголя и говорение на языках.

Необходимо подчеркнуть, что к осуждению окружающих Павел относился с особой строгостью: …чтомне судить и внешних? (12). Такого рода осуждение —не что иное, как дух критицизма, желание осудить всех и вся. Одна из наиболее примечательных черт британских христиан — — привычка судить по первому впечатлению. Такая национальная черта, напротив, абсолютно не свойственна американским христианам, которые склонны всему верить, пока не убедятся в своей ошибке. Дух недоверия, критицизма, который лежит в основе скептицизма и подозрительности, во многом определяет и отношения между самими британскими христианами, и общенациональный дух. Мы тем самым узурпируем то, что принадлежит исключительно Богу. Как будто специально для нас Иисус сказал: «Не судите, да не судимы будете» (Мф. 7:1). Действительно, если продолжить рассмотрение этой темы в Нагорной проповеди, то, как там верно сказано, мы замечаем недостатки других, но при этом наши собственные недостатки еще больше. Другими словами, способность замечать недостатки других дана нам не для того, чтобы осуждать их, но чтобы, как в зеркале, видеть собственные ошибки и исправлять свой характер (ср.: Рим. 2:1—11).

Не существует противоречия между тем, что Павел настоятельно рекомендует использовать дисциплинарные взыскания по отношению к членам церкви, которые совершают явные грехи, и наставлением не судить других, которое дает нам Иисус. В первом случае мы можем формировать и сохранять особый христианский стиль жизни. А во втором — создавать основу для него. Таким образом, мы должны использовать свои способности к суждению, но не по отношению к посторонним (потому что это прерогатива Бога) и не по отношению к своим братьям и сестрам во Христе в повседневном общении с ними (наша ответственность перед ними ~ ободрять и наставлять их), но по отношению (к тем, кто, называясь братом (11), преступает основные христианские заповеди и тем самым порочит христианское сообщество, лишая Евангелие его действен ной силы, передавая важные рубежи врагам Бога и отнимая у Господа Его славу.

Таким образом, Павел дает ясные наставления в данной ситуации: «…дабы изъят был из среды вас сделавший такое дело» (5:2); «…предать [его] сатане во измождение плоти» (5:5); «…очистите старую закваску» (5:7); «…не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником… даже и не есть вместе» (5:11); «…извергните развращенного из среды вас» (5:13).

Последнее наставление — это, фактически, цитата из Книги Второзаконие. Оно должно исполняться в шести различных ситуациях и касается следующих людей: лжепророка («сновидца»), который пытается совратить народ Божий на путь идолопоклонства (13:5); мужчины или женщины, которые станут служить другим богам (17:7); человека, которого поймают на воровстве (24:7); женщины, которая вышла замуж, скрыв, что не является девственницей (22:21); мужчины, который принудил обрученную с другим девицу лечь с ним, и этой девицы также, если при этом она могла позвать на помощь, так как находилась в пределах города, но не сделала этого (22:24); и любого другого человека, который по злобе возвел ложное свидетельство против другого (19:19). Независимо оттого, какого рода это прегрешение (идолопоклонство или аморальный поступок), повеление Бога остается неизменным: «…истреби зло». Действительно, если мы возьмем эти шесть примеров из Второзакония, то обнаружим весьма знаменательное сходство с конкретными грехами, которые рассматриваются в 1 Кор. 5:11 и которые также требуют применения строгих дисциплинарных мер. Единственное существенное отличие — в том, что повеления во Второзаконии приводятся от второго лица единственного числа, тогда как Павел употребляет множественное число. Таким простым способом он стремится удостоверить тот факт, что «отлучение, или изгнание, не относится к сфере действия апостольских полномочий: если этот акт необходимо совершить, это должно быть одобрено всей общиной, в руках которой сосредоточена власть (во Христе)»1.

В данном разделе слово «отлучение» использовалось для обозначения соответствующих мероприятий, необходимых дисциплинарных мер, применения которых Павел требовал по отношению к коринфским христианам. Для современного человека это звучит несколько странно, но для современников Павла все было абсолютно ясно. Когда бы христиане ни встречались в доме своего собрата как народ Божий, они обычно «преломляли хлеб» и молились, совершая нечто среднее между Евхаристией (греч. «благодарение») и агапе (Вечерей любви, совместной трапезой), что в совокупности служило иллюстрацией фундаментального единства Тела Христова. Павел же предлагал отстранять от участия в этих действах людей, прегрешения которых были явными; в современном варианте можно вести речь о том, что называется «отлучением», или изгнанием2. Первоначальное чувство сожаления по поводу таких жестких дисциплинарных мер вскоре уле-

1 Barrett, p. 133.

2 Некоторые исследователи думают, что описанный в этой главе человек на самом деле пришел к покаянию, обновился духом и был восстановлен во всех правах как член церкви — под воздействием строгих дисциплинарных мер, которые обсуждает здесь Павел (ср.: 2 Кор. 2:5 и дал.). Аналогичная ссылка на этот случай усматривается некоторыми во 2 Кор. 7:6—13. Однако это спорный вопрос, не ясно, относится ли каждый из этих отрывков к од ной и той же ситуации, сложившейся в Коринфе, или к разным.

тучивается, когда на чашу весов ставится свидетельство всей церк-ни; к тому же многие члены церкви, на жизнь которых в той или иной мере повлиял а создавшаяся ситуация, испытывают облегчение после ее разрешения. В целом, подобные обстоятельства затрагивают большее число людей, чем принято думать, и они ноздействуют гораздо сильнее, чем можно было бы ожидать. Все можно обобщить в свете ясного призыва Господа, обращенного к Своей церкви: быть многогранной, быть святой, быть совершенной. Притворное благочестие (пиетизм) и монашество не являются, по мнению Павла, жизнеспособными альтернативами. По тем же важным причинам церковь не может позволить себе настолько ассимилироваться в окружающем мире, чтобы невозможно было отличить верующих от неверующих. Церковь называют tertium genus, третьей расой, это совершенно особый народ в человеческом обществе. Здесь уместно вспомнить слова Петра: «…вы—род избранный, царственное священство, народ свитый, люди взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; некогда не народ, а ныне народ Божий; некогда непомилованные, а ныне помилованы» (1 Пет. 2:9,10).

3. Необходимость ясных убеждений (6:9—11)

По своему содержанию вторая часть гл. 6 представляет собой естественное продолжение разговора о необходимости надлежащей церковной дисциплины1 (начатого Павлом в гл. 5). Главной темой остаются вопросы сексуальной морали. Очевидно, что пресыщенность, проявившаяся в отвратительном случае инцеста, в действительности представляет собой лишь вершину смертоносного айсберга в пучине крайне сомнительного отношения к телесной и сексуальной стороне человеческой жизни.

Несмотря на свою так называемую ученость, христиане Коринфа утратили представление об Иисусе Христе как средоточии всей нашей жизни, забыли о действенности духовного наставления Святого Духа, о преобразующем опыте призвания и спасения в Боге. Они стали гордиться широтой своих взглядов,

1 Отрывок о судебных тяжбах (6:1—8) рассматривается отдельно в гл. 6 »той книги.

духовными наставниками, которых они избрали, а также своей независимостью от самого апостола. Поэтому Павел возвращает их прямо к основам, к принципиальной оценке прошлого и будущего.

1) Представления о будущем (9,10)

Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют ? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, нималакии, нимужеложники, 10 Ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники — Царства Божия не наследуют.

Уже не раз было отмечено, что Павел редко упоминает о Царстве Божьем^ Внимательно рассмотрев те случаи, когда апостол говорит о нем, мы увидим, что этому понятию он придает особенно важное значение (напр.: Рим. 14:17; 1 Кор. 4:20; 6:9; 15:24,50; Гал. 5:21; Еф. 5:5). Вполне очевидно, что для Павла реальность Царства Божьего являлась средоточием его собственных убеждений и всего его учения, которое (как мы знаем из этого послания, ср.: 4:17; 7:17) в любой ситуации оставалось принципиально неизменным. К этому можно добавить слова Луки об общем смысле учения Павла, которое апостол день заднем проповедовал в Риме: «И жил Павел целых два года на своем иждивении и принимал всех приходивших к нему, проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно» (Деян. 28:30,31).

Хотя в Новом Завете содержится много различных определений благовестия, каждое из которых раскрывает тот или иной его смысл, важно, наверное, подчеркнуть, что взвешенное рассмотрение библейского учения о Царстве Божьем сегодня весьма актуально. Евангельские христиане акцентируют внимание на проповедовании Благой вести, представители других церквей — на решающем значении Царства. Иисус пришел с вестью о Божьем Царстве (ср.: Лк. 4:43). Сегодня в любой ситуации нужно сохранять такой сбалансированный подход. Это необходимо, когда речь заходит о латиноамериканском «богословии освобождения» или об африканском «черном богословии», о гнете военных диктаторских режимов или об угрозе коммунистического переворота. Это необходимо, когда возникает разрыв между вероисповеданием и поведением или болезненное противоречие между послушанием Христу и верностью государству. Это необходимо, когда нас тревожит притеснение бедных и равнодушие богатых. Это необходимо, когда мы сталкиваемся с устаревшими формами церковной жизни и ее бюрократизацией или со своекорыстием политиков и их стремлением любой ценой сохранить существующее положение вещей. Всегда и везде, в любой ситуации, долг церкви — — возвещать Евангелие Царства: «Иисус пришел как Царь царей; Он установил Царство Божье; Он — — Владыка царей; Царство Его — Царство вечное, всеобъемлющее, неколебимое; не пора ли вам преклонить колени пред Иисусом как 11арем?» Павел «проповедовал Царствие Божие и учил о Господе Иисусе Христе», потому что был полностью убежден в превосходстве Иисуса.

Царство Божье грядет, оно —в будущем, в какой бы мере оно 11C наступило и не переживалось сейчас. Кратко эта мысль выражена словом наследуют (греч. klcronomeiri) в ст. 9,10. Упоминая о Божьем Царстве, Павел четыре раза говорит о его наследовании (или не наследовании). Согласно Моррису1, слово kleronomeo означает «полностью овладеть чем-либо, что уже было нам обещано». Петр говорит, что наследство получат только те, кто «родится свыше» (это единственный способ войти в Царство Божье [ср.: Ин. 3:1—6]). «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, по великой Своей милости возродивший нас воскресением Иисуса Христа из мертвых к упованию живому, к наследству (kleronomian) нетленному, чистому, неувядаемому, хранящемуся на небесах для вас» (1 Пет. 1:3,4).

В данном случае это наследство можно уподобить (и одновременно противопоставить) Земле обетованной, которая была уготована Божьему народу согласно завету-договору, заключенному с Моисеем. Земное наследство было подвержено стихийным бедствиям, вторжению врагов, нашествию диких зверей, и для Божьего народа было в некотором роде проблемой удержать его, не говоря уже о том, чтобы насладиться им сполна.

Несмотря на все трудности, с которыми столкнулся народ Израиля, добиваясь обещанного наследия, Бог вменил им в обязанность искоренять всякое чуждое влияние как в самой земле, так и в своей общинной жизни. Такой же призыв обращен к Божьему

Напр.: Morris (p. 85) и Barrett (p. 140).

1 Morris, p. 97. 4 Зак 4

народу и при заключении нового завета: нам уготовано наследство нетленное, чистое и неувядаемое; в Царстве Божьем нет ничего, подверженного или подвергающего порче, — — и ничему такому не будет позволено войти в него. Одно с другим не смешивается. Неправедные не наследуют Царства Божьего, ибо праведен Господь во всех путях Своих. По существу, они сами лишают себя Царства праведного Бога, так как самостоятельно выбирают тот или иной образ жизни. Царство Божье отражает праведный и милосердный характер Бога, поэтому тем, кто хочет жить по иным нормам, никогда там не бывать. Павел говорит не об отдельных неправедных поступках, а об образе жизни в целом, которому неотступно следуют те, кому предстоит стать «чужеземцами» в Царстве правды и света.

Итак, церковь в Коринфе (как вообще всякая церковь всегда и везде) была призвана свидетельствовать о тех началах, которые возобладают в Царстве Божьем. Церковь — это символ Царства, указывающий на его истинный характер. Поэтому поведение членов церкви не может определяться произвольно принятыми нормами сексуальной морали, а должно основываться на твердых представлениях о сущности Царства Божьего, явленной нам в Писании как Самим Иисусом, так и в пророческих видениях о жизни будущего века, которая однажды осуществится во всей своей полноте (в этом плане особенно важна Книга Откровение). «А вне — псы и чародеи, и любодеи и убийцы, и идолослужители и всякий любящий и делающий неправду» (Отк. 22:15). В старинном детском гимне сказано об этом ясно и просто:

Есть светлый город,

Его ворота закрыты для греха;

Ничего скверного,

Ничего скверного

Не войдет в него никогда.

По существу, мера убежденности в том, что кто-то наследует Божье Царство, а кто-то его не наследует, определяется нашей верой в Божий Суд. Если мы не способны принять реальность -вечную реальность — — Божьего Суда, то не сможем признать и настоятельную необходимость церковной дисциплины. Павел недаром предупреждает коринфян: Не обманывайтесь (9). С помощью этих слов он стремится увести их с опасной дороги, ведущей ко всяческой лжи и неправде, касается ли это ложных учений, или неправедного поведения (ср.: Гал. 6:7 и дал.; Еф. 5:6; Кол. 3:5,6).

Читая в этом отрывке перечень тех, кто не унаследует Царства Божьего, мы видим, что он лишь немногим отличается от списка, приведенного в 5:10,11, но дополнен тремя словами: прелюбодеи, мужеложники и воры. Здесь использовано и общее для всех этих пороков слово неправедные— вероятно, для того, чтобы перейти к ст. 11, где говорится о Божьей работе очищения неправедных: |вы] …оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего. Прелюбодейство, по сути дела, является главной темой ст. 12—20 (см. следующий раздел).

Согласно Моррису1, воры, о которых здесь говорится, —это «скорее мелкие, тайные воришки, а не бандиты». Баркли2 дает нам возможность оценить всю серьезность этого зла: «Они были проклятием древнего мира. Проникнуть в дома было очень легко. У воров было два излюбленных места — — публичные бани и гимнастические залы, где они крали одежду тех, кто в это время мылся или занимался. В частности, довольно обычным делом было похищение рабов, обладающих какими-либо талантами и умениями. Сами законы показывают, насколько серьезной была проблема воровства. Существовало три вида краж, которые наказывались смертью: 1) кражи имущества на сумму свыше 50 драхм (примерно 20 долларов); 2) кражи из бань, гимнастических залов, портов и гаваней на сумму 20 драхм и 3) любые кражи, совершенные ночью. Христиане жили среди воровского населения». В современном обществе, охваченном стремлением к накопительству, необходимость защиты личности, имущества, жилья и т. д. привела к тому, что сама по себе охрана стала крупным бизнесом.

Наиболее важное дополнение в перечне тех, кто не наследует Царства Божьего, выражено одним английским словом homosexuals (гомосексуалисты). На самом деле (ср.: коммент. в RSV) им переведено два греч. слова, malakoi и arsenokoitai. Барретсчитает, что они обозначают, соответственно, «пассивного и активного партнера в гомосексуальных мужских отношениях»3.

1 Morris, p. 97.

2 Barclay, p. 59.

3 Barrett, p. 140.

Однако в NIV первое слово переводится как «мужчины-проститутки» (проституты), а второе — как «гомосексуальные извращенцы», на том основании, что Павел якобы говорит не о всей гомосексуальной практике, а только о таких ее формах, которые считались отклонением от нормы.

Сам Павел не делает никаких дополнительных замечаний по поводу гомосексуальных наклонностей: в Царство Божье не будут допущены те, кто своим поведением отвергает заповеди Царя Царства. Сегодня, возможно, мы знаем гораздо больше о тех причинах, которые провоцируют гомосексуализм. Человек (как в детстве, так и в более старшем возрасте) в значительной степени зависит от своего окружения, наследственности, обстоятельств, от отношения к нему других людей (особенно родителей). Бог знает о каждом человеке гораздо больше, чем любой психиатр, и Его Суд будет судом справедливым. И все-таки вполне определенно написано: Неправедные Царства Божия не наследуют. Нам следует со всей честностью спросить себя: «Уж не думаем ли мы на самом деле, что для нашего поколения Божьи законы будут изменены?»

Соглашаясь с этим недвусмысленным заявлением апостола, трудно избежать опасности предвзятого отношения к гомосексуалистам. В какой степени ответственность за такой образ жизни может быть возложена на них самих? Разве среди них нет таких, которые грешат больше поневоле, чем по склонности к этому греху? Яркий пример тому — — Южная Африка. Доказано, что до сравнительно недавнего времени гомосексуальные отношения между черными африканцами практически не встречались. С установлением законов апартеида, которые заставили африканцев искать работу в индустриальных центрах, рядом с большими городами появились и стали быстро расти целые районы с сугубо мужским населением (такие, как Соуэто под Иоганнесбургом или Ланга неподалеку от Кейптауна). Мужчинам не разрешалось жить здесь со своими семьями, и они были вынуждены оставлять их в родных местах. Поэтому мужчин в этих пригородах было, по крайней мере, раз в десять больше, чем женщин. Одним из неизбежных результатов такого вопиющего разрушения семьи самими государственными законами стал рост гомосексуальных отношений среди черного населения, не говоря уже о пагубном влиянии такого сезонного труда на нравственность этих людей в целом.

Можно привести еще несколько красноречивых примеров i«»ro, как действия официальных властей приводят к падению основ в обществе. Корни многих пороков, перечисленных Павлом, можно обнаружить в тех социальных условиях, в которые большинство людей ввергается самим государством. Таким образом, мы должны в равной мере признать как присущую каж-юму человеку ответственность за свои действия (ибо он создан но образу и подобию Бога), так и смягчающую его вину силу обстоятельств, которую Бог (ибо Он судит справедливо), несомненно, примет во внимание, когда будет определять истинных граждан Своего Царства. Нам еще раз следует вспомнить, что «внешних же судит Бог», и что Он «весь суд отдал Сыну… lt;…gt; …И дал Ему власть производить и суд, потому что Он есть Сын Человеческий» (Ин. 5:22-27).

Таковы основные взгляды Павла на будущее мира. Они представляют собой самую суть его неизменного учения, которое он проповедовал «во всех церквах». Он был убежден, что Царство Божье уже вошло в этот мир с пришествием Царя Иисуса. Граждане этого Царства призваны жить особой жизнью. Более того, они могут жить по-иному и, следовательно, для них вдвойне важно быть людьми особыми.

2) Взгляды Павла на прошлое (11)

И такими были некоторые из вас; но омылись, но освятились, но оправдались именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего.

Немного в Новом Завете таких волнующих и сильных высказываний, как эта маленькая фраза: И такими были некоторые из вас. Нам нужно только вспомнить, какой «нравственной помойкой» был Коринф в то время (I в. н. э.), чтобы по достоинству оценить неожиданное заявление Павла. Не было на земле силы, которая могла бы преобразить эту разноликую массу христиан, которых Павел любил так глубоко, что в одном лишь этом послании двенадцать раз называл их «братьями». Вспомним, в каком страхе шел он возвещать им Евангелие Царства. Освободить их от щупальцев неистовствующего порока могло только Божественное милосердие. Никогда он не был более уверен в том, что Бог может спасти всех, кто придет к Нему через Иисуса (ср.: Евр. 7:25,AV). Каждый коринфский христианин был живым свидетельством того, что изощренной греческой мудрости Бог противопоставляет не интеллектуальные аргументы, а преображенные жизни.

Ярким и волнующим примером такой Божественной работы является биография Джона Ньютона, капитана корабля, переправлявшего рабов из Африки и Вест-Индии в Британию. Его жизнь изменилась настолько (хотя эти изменения происходили болезненно и сложно), что он стал другом Уилберфорса и пастором в его самоотверженной миссии по уничтожению рабства. Вот что всемилостивый Бог может сделать для таких, казалось бы, погибших в нравственном и духовном отношении людей, каким был Джон Ньютон1.

Чтобы дать более яркое представление о том, сколь глубокой была пропасть между язычеством и живым христианством, стоит процитировать отрывок из работы Баркли, в котором говорится о распространении гомосексуальных отношений в средиземноморском мире I в.: «Это был грех, который, подобно метастазам раковой опухоли, охватил всю Грецию и через нее овладел Римом. Сегодня нам трудно представить, в каких масштабах Древний мир был поражен гомосексуализмом. Им занимался даже такой великий человек, как Сократ; диалог Платона „Пирquot;, считающийся величайшим трактатом о любви, посвящен не естественной ее форме, а противоестественной. Четырнадцать из первых пятнадцати императоров Рима были подвержены этому пороку. В это самое время императором был Нерон. Он взял к себе мальчика по имени Спорус, велел кастрировать его, затем женил по полному свадебному обряду, а после брачной церемонии поселил в своем дворце и жил с ним, как со своей женой. С невероятным цинизмом сам Нерон женился на человеке по имени Пифагор и называл его своим мужем… В этом пороке, процветавшем во времена ранней церкви, мир утратил всякий стыд»2.

И такими были некоторые из вас. Достаточно вспомнить о нравах, царивших в Коринфе, чтобы понять, каким чудом было сам( существование христианской церкви в этом городе. «И таким! были некоторые из вас»: что-то произошло — — и они освободились от абсолютной власти греха. Павел говорит об этом с предельной ясностью: …но омылись, но освятились, но оправдались. Все три глагола, стоящие в аористе, указывают на однократное, но абсолютно значимое событие, которое преобразило их. По общему мнению, в этих трех глаголах в контексте всей фразы (именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего) слышится тональность таинства крещения. Хотя мы знаем, что коринфской церкви уже угрожала опасность неверного отношения к таинствам крещения и святого причастия как к некой полумагической защите от Божественного Суда (ср. с гл. 10), все-таки богословское и психологическое воздействие этих трех утверждений нельзя не признать: «…но омылись; но освятились; но оправдались». Крещение было для коринфян ярким событием, о котором все они помнили. «Подумайте о том, что оно означает», — — говорит Павел. Таким образом, апостол напоминает тем христианам, которые еще находятся во власти двойственного сознания, об истинном и глубоком милосердии, избавившем их от столь пагубного прошлого. «Столь неизмеримой глубине милосердия нельзя воспротивиться»1.

Человеческое и Божественное начало, участвующие в спасении, символом которого является крещение водой, выражено и в формах трех глаголов в ст. 11. Первый из них стоит в форме медиального залога, а два других употребляются в форме страдательного залога. Это, по всей вероятности, соответствует действию самлх коринфян в их стремлении очиститься от прежней жизни, что возможно только при взаимодействии с верховной инициативой Бога, принимающего их в Свое Царство как полностью оправданных царских подданных, предназначаемых для особого служения под Его Царственным правлением.

Глубина достигнутых перемен подчеркивается в оригинале союзом alia (но), стоящим перед каждым из трех глаголов: «Вы были такими же, но сейчас вы омылись; вы были такими же, но сейчас вам поручена другая, особая работа; вы были такими же, но сейчас это все в прошлом и вы стали Царскими сынами!» Павел совершенно уверен в реальности того, что произошло с христианами Коринфа. Какие бы проблемы ни возникали в церкви, какие бы неудачи ни постигали их и как бы ни одолевали

1 J. Pollock, Amazing Grace (Hodder amp; Stoughton, 1981).

2 Barclay, p. 60.

Godet, I, p. 297.

их земные заботы, какую бы боль ни причиняло апостолу их отношение к нему самому, — — его представления о том, что произошло с ними в прошлом, остаются неколебимыми: они были омыты, освящены, оправданы… и весь авторитет Бога Святой Троицы стоит за его убеждением (в ст. 11 явно звучит идея троичности).

Как бы ни напоминал язык Павла о литургии и практике крещения, ясно, что он не слишком доверяет тому состоянию, которое испытывают коринфяне в действительном процессе акта крещения. Это видно из двойной фразы: …именем Господа нашего Иисуса Христа и Духом Бога нашего.

И меть такие христоцентричные убеждения относительно прошлого и будущего (и руководствоваться ими) — принципиально важно как для здоровых отношений между членами церкви, так и для духовного здоровья каждого верующего (ср.: Тит. 3:3—7).

4. Необходимость чистоты (6:12—20)

Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною. 13 Пища для чрева, и чрево для пищи; но Бог уничтожит и той другое, тело же не для блуда, но для Господа, и Господь для тела. 14 Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею. 15 Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы ? Итак отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы ?Да не будет! 16 Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею ? ибо сказано: «два будут одна плоть». 17А соединяющийся с Господом есть один дух (с Господом). IS Бегайте блуда; всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела. 19 Не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои ?20 Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которые суть Божий.

Темой отрывка по-прежнему остается этика сексуальных отношений. Но здесь Павел переходит от вопросов церковной дисциплины и степени порочности того или иного поведения к выразительному изображению красоты освященных половых отношений. Да, надо говорить о недопустимости сексуальных отклонений, необходимо предупреждать о последствиях, к которым приводит нарушение запретов, однако в чувственной природе человека Библия в первую очередь видит ту силу, на которой, по словам Гиннесса, «зиждется человеческая любовь и которая уравновешивает все ее начала — высоту и глубину, реализм и романтизм»1.

Поэтому в нашем мире, одержимом сексом (и усматривающем в нем универсальное средство спасения от душевной пустоты и прочих проблем), этот отрывок послания приобретает особую актуальность и остроту. В конце 1960-х гг. в Беркли (Калифорния) среди многочисленных граффити была и такая надпись: «Секс освобождает». Примерно так думали (в силу различных обстоятельств и по разным причинам) и многие коринфские христиане, но Павел вынужден был указать им, чем же в действительности они руководствовались. Главной посылкой, определяющей их поведение, была следующая: Все мне позволительно (12). Вполне вероятно, сам Павел дал им повод так думать, потому что эти слова, несомненно, можно считать одним из его программных заявлений2. Сами ли коринфяне говорили так, или это было утверждением Павла, но в любом случае правильнее будет истолковать его в смысле часто цитируемого изречения Августина: «Возлюби Бога — и делай, что хочешь».

И без того затруднительное положение Павла усугублялось еще и тем, что среди членов коринфской церкви были как отрицавшие закон, так и законники. И он был вынужден маневрировать, стараясь соблюдать равновесие между двумя крайностями, так как «ходить в Духе» всегда означает «придерживаться золотой середины и идти узким путем между излишне свободным отношением к моральным нормам и слишком строгим следованием многочисленным правилам».

Кроме того, во времена Павла под влиянием греческой философии (в частности, стоицизма) широко бытовало отношение к телу как к тюрьме души. «Тело — это гробница», — говорится в одной греческой пословице. Эпиктет говорил: «Я — бедная душа, прикованная к трупу». Получается, что, если человеческое тело

1 Проповедь в церкви Св. Оллейта, Оксфорд, в декабре 1979 г.

2 И здесь, и в 10:23 он, по существу, выражает свою точку зрения.

столь ничтожно, к нему можно относиться двояко, причем прямо противоположным образом: или подвергнуть его полному усмирению и порабощению и установить жестки и контроль над всеми телесными влечениями1; или предоставить полную свободу в удовлетворении всех его прихотей и желаний, потому что это все равно не имеет никакого нравственного значения и, конечно, никак не влияет надушу или дух.

Прежде чем говорить об истинно христианском отношении к телу, Павел рассматривает общий принцип, выраженный в словах: «Все мне позволительно». Он считает нужным уточнить, в каких пределах христианину дозволяется делать все, что ему хотелось бы. Как таковой, этот принцип очень похож на широко распространенную на Западе тенденцию, проникшую в церковь с начала 1970-х гг.: «Делай то, что тебе нравится, и если тебе чего-то не хочется, не делай этого». Такая позиция нуждается в более глубоком богословском обосновании.

Если мы объединим 6:12 и 10:23, то увидим, что Павел делает три важнейших уточнения, ограничивающих кажущуюся свободу действия. Рассмотрим каждое из них в отдельности, так как сначала Павел излагает общие принципы, которым мы должны следовать в жизни, а уже потом соотносит их с областью сексуальных отношений. Первое, на чем настаивает апостол: …но не все полезно. Конечно, Евангелие — это весть свободы (ср.: Гал. 5:1 и дал.), но это вовсе не означает, что все полезно и желательно. Как говорит Моррис, «есть вещи, делать которые никто не запрещал, но последствия которых таковы, что для верующего человека они непозволительны»2. Павла не удовлетворяет оценка своего повседневного поведения по принципу «наименьшего общего знаменателя»; он хочет увериться, что все его дела и поступки принесут истинную пользу свидетельству, которое он каждый день возвещает неверующим, а также его работе в церкви и жизни во Христе. Он хочет, чтобы все, что мы делаем, было полезно для нас самих и наших близких. Этот принцип может весьма благотворно сказаться на всей сфере межличностных отношений (и особенно на отношениях между полами).

1 Ср.: собственное признание Павла в 9:27

2 Morris, p. 99.

Во втором ограничении свободы действий («все мне позволительно») присутствует интересная игра слов, наилучшим образом переданная в пересказе Баркли: «Все мне позволительно, но я ничему не позволю владеть мной». Далее, в гл. 8—10, мы увидим, с какой горячей убежденностью Павел доказывает, что сущность христианской свободы заключается в свободе не быть свободным, то есть в способности осознанно пойти на ограничение своей свободы во имя благовестия. Человек, которому приходится утверждаться в своей свободе, на самом деле является рабом, ибо испытывает бесконечную потребность доказывать, что он свободен. Истинно свободный человек ничего не доказывает. Весьма вероятно, что Павел сознательно прибегает к игре слов, чтобы точнее определить сущность своего спора с коринфянами. В отрывке 6:12 — 11:10 шестнадцать раз употреблено ключевое слово, которому в греческом оригинале соответствует как глагол (в двух формах — exestin и exousiazeiri), так и существительное (exousla) (см.: 6:12; 7:4; 7:37; 8:9; 9:4-6; 9:12; 9:18; 10:23; 11:10). Похоже, что столкновение между Павлом и коринфянами было вызвано вечным вопросом о «правах» личности. Христиане Коринфа очень хорошо знали свои права и умели их отстаивать, но их не обрадовало бы, если бы Павел захотел воспользоваться своими правами, пусть даже как апостол. На самом деле, Павел обладал подлинной, внутренней свободой во Христе, что и позволяло ему, как мы увидим, равнодушно относиться к каким бы то ни было правам, на которых он мог бы настаивать (ср.: особенно 9:12).

Применительно к той конкретной проблеме, которая рассматривается в 6:12, Павел, по-видимому, говорит, что никакие права не являются главной ценностью в его жизни. Это чрезвычайно революционное заявление, и оно свидетельствует о таком уровне свободы, который не знаком большинству христиан, не говоря уж о неверующих. В любом конфликте всегда говорится о правах заинтересованных сторон, будьте права рабочих или администрации, одиноких матерей или больших семей, чернокожих или белых, мужчин или женщин, бедных или богатых. Считается (и с этим все согласны), что все мы имеем право на еду, одежду, жилище, образование, медицинское обслуживание, отдых и, особенно, на постоянное повышение уровня жизни или, по крайней мере, на такую оплату труда, которая соответствует прожиточному минимуму. И христиане зачастую склонны воспринимать эти притязания, не подвергая их никакому сомнению. Но разве Павел не отказывается от своих так называемых законных прав, ставя превыше всего истинную свободу во Христе? Если я, подобно христианам Коринфа, буду постоянно заботиться о соблюдении своих прав, то как я смогу сохранить подлинную свободу, чтобы сделать то, что хочет от меня Гос-подьgt;}

Павел говорит о многообразии наших прав2, а также о том, что он никогда не позволит, чтобы эти всеобщие «права» повелевали им. Только Иисус Христос обладает всей полнотой власти над жизнью Павла и всеми правами на жизнь апостола.

Как только мы освободимся от потребности пользоваться правами, не говоря уже о том, чтобы отстаивать их, мы ясно увидим, какие из наших привычек, занятий, интересов и т. д. способны поработить нас. Если есть что-то, отчего, как мне кажется, я не могу отказаться, значит, это посягает на мою свободу во Христе: «…ибо, кто кем побежден, тот тому и раб» (2 Пет. 2:19). Многое из того, чем мы занимаемся, не имеет никакой нравственной ценности или, в лучшем случае, нейтрально: это просто те или иные занятия, развлечения, спорт, хобби, досуг и тому подобное. Если мы отводим всему этому должное место и сохраняем меру, оно обогащает нас во Христе и, следовательно, мы отражаем образ Божий. Но Павел непреклонен в своей решимости не допустить, чтобы его жизнью владело что-либо или кто-либо, кроме «Господа нашего Иисуса Христа». Он считает себя Его рабом и никогда не позволит никакой другой силе управлять собой и своей жизнью. И действительно, последнюю часть ст. 12 можно перевести и так: «Но никто не должен обладать мною».

Третье ограничение принципа «все мне позволительно» содержится в 10:23: «…но не все назидает». Более полный анализ

1 Прекрасный пример, доказывающий, что свободу надо сохранять, дабы в любой ситуации прежде всего признавать высшую власть Иисуса, дан в 7:3-5, где говорится о том, что «супружеские права» мужа на тело жены (и наобо рот) ограничиваются периодически возникающим призывом Бога к совер шению особой молитвы.

2 Ср. 3:21,22: «…ибо все ваше… или мир, или жизнь, или смерть, или на стоящее, или будущее».

этого утверждения мы дадим в соответствующей главе, но даже при поверхностном чтении послания в общем и целом становится ясно, что более всего Павел заботится о том, чтобы в Коринфе Тело Христово созидалось не только на правильном основании, но и с использованием прочных доброкачественных материалов (ср.: 3:11-15). Павел требует, чтобы каждый христианин постоянно спрашивал себя, окажется ли тот или иной его поступок таким созидательным материалом. Христианские принципы отношений между полами он излагает в 6:12—20. Весь этот раздел (6:12-20), как ничто другое в Новом Завете и вне его, спо-[ собствует развитию христианской этики взаимоотношений между полами.

Прежде чем дать глубокое толкование истинно христоцент-ричного отношения к телу (somd), Павел отвергает ложны и подход, касающийся чрева (koilid), выраженный, вероятно, еще одной броской фразой, взятой на вооружение теми, кто пытается оправдать всяческие излишества и потворство своим желаниям1. Он резко отметает их установку, давая понять, что сейчас речь идет совсем о другом. Существует огромная разница между пищей, которая переваривается желудком и проходит через кишечник, и половыми отношениями, которые затрагивают всего человека и от которых нельзя отмахнуться как от чисто физиологического явления. Отвергая этот ложны и довод, Павел заканчивает фразой, в которой слышатся то ли слова его противников, то ли его собственная оценка: …но Бог уничтожит и то, и другое (то есть пищу и чрево). Апостол мог бы здесь вспомнить слова, сказанные им римлянам: «Ибо Царствие Божие

1 Брюс пишет (р. 63): «Возможно, эти слова были лишь частью аргумента в защиту сексуальной свободы: поскольку пиша и чрево будут уничтожены, зачем придавать им религиозное значение или (в данном случае) зачем использовать этот аргумент в разговоре о сексуальных связях? Павел согласен, что еда, питье и тому подобное „истлевают от употребленияquot; (Кол. 2:22), и здесь совесть христианина неподвластна никакому человеческому суду (Рим. 14:3; Кол. 2:16). Но сексуальные отношения — нечто совсем иное: в отличие от приема пищи, они затрагивают личности вовлеченных в них людей. Вспомним, что Иисус противопоставлял „извне входящее в человекаquot;, которое „не может осквернить его… потому что не в сердце его входит, а в чревоquot;, и зло, „исходящее из человека… извнутрь исходитquot;, из сердца человеческого, которое и „оскверняет человекаquot; (Мк. 7:18-23)».

Теперь Павел приступает к изложению своего учения о теле, противопоставляя его тем господствующим взглядам, которых придерживались как языческие философы, так и непросвещенные христиане Коринфа. Вспомнив, что в некоторых главах данного послания (напр.: ст. 6,10—12,15) мысль о теле (с различными смысловыми акцентами) является основополагающей, мы сможем более адекватно оценить богословие Павла. В этих главах речь идет о практическом предназначении тела (6), о теле Христа в Евхаристии (10 и 11), о наших телах как членах Тела Христова, о дарах (12) и о воскресении тела (15). Недаром считается, что в мире нет другой религии, которая имела бы столь высокий взгляд на тело, и самым очевидным подтверждением этой истины является сам факт воплощения. Такова мера принятия тела Богом.

В 6:13—20 Павел, говоря о теле, делает пять решительных высказываний и затем властно завершает: Незнаетели, что… вы не свои ? Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших… (19,20). Давайте вспомним, что он говорит о наших телах, которые, как пишет Оз Гиннесс, «изнашиваются и увядают, покрываются потом, истекают кровью, изрыгают рвоту, у которых появляется толстый живот и одышка». «Именно они, -продолжает Гиннесс, — — являются орудием добра и зла. Именно их Павел призывает принести Богу как живую жертву. Наше послушание или непослушание проявляются в поведении нашего тела или не проявляются нигде. Для христиан послушание — это активность тела. Бог обращается к нам не просто как к обладате-

1 В то же время нам следует помнить о том, что в Послании к Филиппий-цам (3:18-21) Павел «со слезами» говорил о многих христианах, которые «поступают как враги креста Христова», ставя им в вину, что «их бог — чрево» (как и в 1 Кор. 6:13, здесь употребляется греч. слово koilia). К таким христианам можно отнести и тех коринфян, которые вызвали его гнев. Отвечая распутным филиппийиам, Павел также проводит различие между чревом и телом христианина. Чревоугодие и пьянство, как правило, приводят к культу еды и питья, и самое главное заключается в том, что предающиеся подобным излишествам не хотят знать, в чем состоит наше окончательное призвание, о котором Павел пишет в Флп. 3:20,21: «Наше же жительство —на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа (нашего) Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его».

Пять истин о теле можно резюмировать следующим образом:

Тело предназначено для Господа (13).

Воскресение тела в Господе (14).

Соединение тела с Господом (15—17).

Господь обитает в теле (19).

Господь искупляет тело (19,20).

Ни одна из этих истин не принималась современниками Павла, и поэтому их следует рассмотреть подробнее.

1) Тело предназначено для Господа (13)

У Бога Свой замысел относительно наших тел, и нам, конечно, не позволено предаваться никакой сексуальной распущенности, не говоря уже о том особом грехе, который процветал и был позволителен в Коринфе. Тот факт, что Сам Иисус принял человеческую плоть и кровь, показывает, что Господь для тела. Это еще раз подчеркивается и тем, что Бог не позволил «Святому Своему увидеть тление», но воскресил Его из мертвых (ср.: Деян. 2:22-32; 13:27-37). Говорит это и о том, что смерть не является конечным замыслом Бога. Более того, слова «Господь для тела» означают, что Господь необходим для тела, чтобы оно исполняло свое назначение. «Тело для Христа, — — подытоживает Годе, — — дабы принадлежать Ему и служить Ему, и Христос для тела, дабы обитать в нем и прославлять его»’. Более полно об этом говорится в остальных стихах отрывка 6:12—20.

2) Воскресение тела в Господе (14)

Замысел Бога ни в коей мере не пресекается смертью и тлением тела. Более подробно эту тему Павел разрабатывает в гл. 15, а в 6:14 дает ее обобщенное выражение, раскрывая в высшей степени значимую для всех истину: Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею (ср.: Рим. 8:11; 2 Кор. 4:14). АПо2 делает важное замечание, согласно которому ст. 14 согласуется

1 Godet, I, p. 307.

2 АИо, р. 145.

с представлениями евреев о загробной жизни, но противоречит учению греков, выраженному Платоном; Павел считает тело неотъемлемой частью нашей целостной и неуничтожимой личности, и потому говорит: «Бог воскресит нас», имея в виду воскресение нашего тела.

Утверждая, что воскресение Иисуса осуществляется благодаря силе Бога-Отца, Павел сохраняет последовательный строй новозаветного учения (ср.: Деян. 2:24,32; 3:15,26; 4:10; 5:30 и т. д.). Все, что совершилось с Иисусом, через Него совершится и со всеми, кто в Нем пребывает (ср.: 1 Кор. 15:20 и дал.). В конечном счете, наши тела не являются чем-то непреложным; они —лишь сырье для более славного творения. Лишь деятельная сила (dynameos) Господа воскресит мертвых: нет другой силы на земле, которая могла бы сделать это, однако в Америке многие владельцы похоронных бюро неплохо зарабатывают на глубоком замораживании тел умерших с целью их воскрешения в далеком будущем. Самое удивительное, что Павел уверен и в воскресении самонадеянных, разобщенных жителей Коринфа, и в воскресении своего тела — изможденного, иссеченного кнутом, побитого камнями, измученного лихорадкой и показавшего человеческую немощь. Если, глядя на свои немощные смертные тела, мы можем с той же уверенностью сказать: «Верю в воскресение тела», тогда мы — — поистине дети воскресения.

3) Соединение тела с Господом (15— 17)

О том, насколько тесно человеческое тело христианина соединено с Самим Господом, красноречиво свидетельствует ст. 15: Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы?Заявление чрезвычайно смелое: наши физические тела — члены Христа, а риторический вопрос, заданный Павлом («Разве вы не знаете?..»), показывает, сколь важным является это соединение с воскресшим Господом. О степени нашего единства с Христом говорит и ст. 17: …соединяющийся с Господом есть один дух (с Господом). Двое становятся столь едины, что Павел использует одно и то же выражение (kollomenos, «слившиеся воедино»), говоря и о соединении христиан с Христом, и о совокуплении с блудницей (16)’.

1 В переводе Септуагинты сложное слово proskollaomai используется в Быт. 2:24: «…и прилепится к жене своей».

Сам Иисус учил о полном единстве между Ним и верующими в Него (ср.: Ин. 17:20 и дал.). В этих Его словах (несмотря на то что нередко их характеризовали как мистические) содержится ясное указание на союз физического и духовного начал. Вот почему, описывая отношения между Христом (Жених) и Церковью (Невеста), Павел использует язык брачного союза (Еф. 5:21,22 и дал.). Полное и непрестанное единство между мужем и женой является ярким символом отношений, заключенных навеки между Христом и Его Церковью. Согласно Божьему замыслу о браке, двое верующих должны достичь такой близости друг с другом, чтобы «стать одной плотью», выражением чего и служит физическая близость сексуальных отношений. Но даже такое приближение к идеальному замыслу, в лучшем случае, является лишь знаком (и в этом смысле брак есть «таинство») совершенного союза/брака между Христом и Его Церковью.

Если тела верующих в Христа действительно суть члены Христовы, то для христиан немыслимо (и вдобавок безнравственно) осквернять свое тело совокуплением с блудницами. Именно поэтому верующие также не должны вступать в брак с неверующими (ср.: 2 Кор. 6:14 и дал.). Тела христиан — это члены Тела Христова, чего нельзя сказать о нехристианах. Следовательно, если христианин вступает в близость с неверующей, он становится как одно тело с нею (16), согласно фундаментальной библейской истине, выраженной в словах: …[двое] будут одна плоть (Быт. 2:24). Но тот, кто стал «одним телом» с неверным, не может быть «одним духом» с Христом. Таким образом, с этого момента верующий живет в разобщении с Богом’.

1 С. F. D. Moule (An Idiom Book of New Testament Greek, p. 196) считает, что фраза «Всякий грех, какой делает человек, есть вне тела» — это еще один девиз коринфян, в котором утверждается, что прелюбодейство не затрагивает истинной сущности «посвященных». Напротив, возражает Павел, если христианин совершает прелюбодеяние, то повреждается именно его сущность. Годе говорит, что «распутный человек грешит против своего тела, каким оно станет в вечности». Он, вероятно, имеет в виду, что, совершая прелюбодеяние, христианин каким-то образом наносит вред той личности, какой ему предназначено быть после воскресения. Согласно объяснению Алло (р. 149), «наши тела, являясь членами Тела Христова, призваны к вечной славе; ничто так не оскорбляет достоинства и благородства нашего тела, как его причастность блуднице, в результате чего оно низводится до рабского положения, ибо лишь так можно охарактеризовать то состояние, в котором оно предается мимолетным и грубым наслаждениям».

В своих дальнейших комментариях Оз Гиннесс так разъясняет значение этой фундаментальной истины: «Это идеал, посредством которого в Писании оценивается все, что касается христианской сексуальной этики. Почему нельзя вступать в половые отношения с животными? Почему прелюбодеяние греховно? Почему греховны добрачные связи? Просто потому, что не существует никакого истинного единства и, следовательно, не должно быть единой плоти. Именно об этом Павел здесь и говорит. Дело не втом, что кто-то из коринфян спал с блудницей; Павел вполне мог бы сказать и так: „Всякий, совокупляющийся с привлекательной домохозяйкойquot; или „Всякая, совокупляющаяся с красавцем-атлетомquot;. Он употребляет местоимение мужского рода („онquot;) просто потому, что в Коринфе именно мужчины стремились жить по двойному стандарту, а слово „блудницаquot; использует потому, что в том же Коринфе проституция представляла особую проблему. Однако настоящая проблема заключалась в бессмысленности близости, лишенной всякой преданности». Надо было напрямую заявить, что девственность — один из самых творческих, освобождающих, очищающих и прекрасных даров, способных привести к заключению христианского брака. Если кто-либо из партнеров не может содействовать такому союзу, его (или ее) личность терпит ущерб, который, впрочем, не является невосполнимым, так как Христос Своей искупительной силой может все обновить.

4) Господь обитает в теле (19)

Четвертый призыв к чистоте, средоточием которой является Христос, Павел обосновывает с помощью слов о том, что в наших телах обитает Святой Дух. Наше тело — не просто некая физическая оболочка, внешне привлекательная, но — храм Святого Духа. Ранее (в 1 Кор. 3:16,17) Павел утверждал, что вся Божья церковь в Коринфе — — Божий храм, строго предостерегая каждого, кто захочет его разрушить. Теперь, используя ту же самую метафору, он напоминает всем коринфским христианам, что каждого из них Бог наделил даром Святого Духа (которого имеете вы от Бога). В упомянутом отрывке он просто говорил о «Божьем Духе». Теперь же апостол чувствует необходимость акцентировать внимание на призыве к святости: «…тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа» (19).

5) Господь искупляет тело (19,20)

Завершающий призыв Павла к святости основывается на упоминании о той цене, которой искуплены наши тела: Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших. До того как коринфяне начали ощущать свободу, дарованную Христом, они пребывали в тяжких узах рабства. Они были рабами своих эгоистических желаний, потворства своим прихотям и плотским вожделениям (ср.: Еф. 2:3; Рим. 6:20; Ин. 8:34). Затем пришел Тот, Кто смог дать им полную свободу. Он заплатил за эту свободу. Они освободились от тщеты и рабских привычек прошлой жизни. Их тела перестали походить на куски мяса, выставленные на продажу самому лучшему работорговцу или годные для платежа культовой проститутке1. Они куплены дорогой ценой — и отныне у них новый Хозяин. Теперь в силе Его повеления, а не их собственные фантазии и причуды. Отныне Он хочет, чтобы они прославляли Бога посредством физических способностей, которыми обладают.

Весьма далекий от того, чтобы презирать их тела, отмеченные признаками вырождения и безудержным грехом, Он был полон решимости изнутри осуществить «искупление этих тел» (ср.: Рим. 8:23). Плоть и кровь, особенно такие распутные, никогда не смогут наследовать Царства Божьего (1 Кор. 15:50). Но сила Его искупительной любви может завершить (и завершит) то, что уже начал Святой Дух.

Поэтому мы призваны научиться от Святого Духа, как прославлять Бога в своих телах: не потворствовать их прихотям, не оправдывать их и не оскорблять своим легкомысленным отношением ко многим труд неодолимым соблазнам. Павел решительно призывает коринфян избегать двух грехов: блуда (6:18)

1 Существует точка зрения (Геринга [а до него — Руфа|, р. 51), согласно которой Павел имел в виду иену, которую платили проститутке за ее услуги. В таком случае ценой являлось служение в храме Афродиты, и губительным результатом такого общения с культовыми проститутками могли стать как безнравственность, так и идолопоклонство. Руф утверждает, чо смысл увещеваний Павла таков: «Ты тот, кто выкуплен (Богом), и поэтому твое тело принадлежит Ему, а служение, которого Он от тебя требует, заключается в Его прославлении». Руф сам признает, что «это не слишком деликатный способ объяснения, но коринфяне, наверное, не отличались излишней щепетильностью».

Иосиф был вынужден бежать от сексуальных домогательств жены Потифара (ср.: Быт. 39:6 и дал.). Сегодня, для того чтобы постичь практическую мудрость бегства от искушений, часто возникающих при неблагоприятно складывающихся обстоятельствах, христианам не надо быть гражданами Коринфа или почетными гостями в роскошных дворцах безнравственных египетских правителей.

Это, однако, отрицательная (хотя и неизбежно существующая) сторона чистоты, средоточием которой является Христос. В последних словах Павла на эту тему гораздо больше призыва и положительного содержания: Прославляйте Бога и в телах ваших. Пусть последним пояснением этого призыва к чистоте станут слова Годе: «Будем жизнью нашего тела показывать славу и, прежде всего, святость Небесного Господина, который отныне владеет нами»1. Прекрасным эпилогом к этой теме может стать поэтическая картина, которая предстает перед взором псалмопевца:

«Ибо Ты устроил внутренности мои, и соткал меня во чреве матери моей. Славлю Тебя, потому что я дивно устроен. Дивны дела Твои, и душа моя вполне сознает это. Не сокрыты были от Тебя кости мои, когда я созидаем был в тайне, образуем был во глубине утробы. Зародыш мой видели очи Твои; в твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было» (Пс. 138:13-16).

Godet, I, p. 314.