9. Скрытые механизмы экуменизма

«Итак молитесь Богу, чтобы помиловал нас; а когда такое исходит из рук ваших, то может ли Он милостиво принимать вас? говорит Господь Саваоф. Лучше кто-нибудь из вас запер бы двери, чтобы напрасно не держали огня на жертвеннике Моем. Нет Моего благоволения к вам, говорит Господь Саваоф, и приношение из рук ваших неблагоугодно Мне. Ибо от востока солнца до запада велико будет имя Мое между народами, и на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему, чистую жертву; велико будет имя Мое между народами, говорит Господь Саваоф. А вы хулите его тем, что говорите: «трапеза Господня не стоит уважения, и доход от нее — пища ничтожная». Притом говорите: «вот сколько труда!» и пренебрегаете ею, говорит Господь Саваоф, и приносите украденное, хромое и больное, и такого же свойства приносите хлебный дар: могу ли с благоволением принимать это из рук ваших? говорит Господь. Проклят лживый, у которого в стаде есть неиспорченный самец, и он дал обет, а приносит в жертву Господу поврежденное: ибо Я Царь великий, и имя Мое страшно у народов» (Мал. 1:9-14). В этих словах обличения Бог через Малахию затрагивает одну из актуальнейших проблем богопоклонения. Поклонение Богу, противоречащее Его воле и закону, вызывает не только не благоволение Господа, но и Его проклятие — проклят лживый. Бог напоминает народу — «Я Царь великий, и имя Мое страшно у народов» (Мал. 1:4). Сегодня в наше время, время все больше набирающего силу экуменического движения, направленного на объединение различных церквей в единую духовную систему под эгидой Ватикана, все чаще провозглашается о том, что доктрины только разделяют людей, что Богу нет разницы, в какую мы ходим церковь, как поклоняемся Ему, лишь бы у нас была любовь к Богу и людям. Внешне все выглядит очень красиво. Действительно, что мешает объединиться всем христианским да и не только, церквям воедино. Как бы это способствовало укреплению мира, борьбе с терроризмом, решению этнических и религиозных конфликтов, повышению нравственного уровня общества. Но вопрос состоит в том, на каких принципах предлагается осуществлять подобное объединение. И вот исследуя этот вопрос по материалам самих сторонников экуменизма, мы четко видим, что принципы эти отнюдь не библейские, а порой и просто безнравственные. Как, впрочем, и истинные мотивы такого объединения, имеющие главную цель: в конечном итоге вернуть папству его былую полную политическую и духовную власть над миром, как во дни мрачного средневековья. И чтобы не быть голословными в этом очень важном вопросе, мы обратимся к самой официальной позиции папства, выраженной, в частности, в фундаментальном труде католического богослова Томаса Рауша «Католичество в третьем тысячелетии», являющегося учебником для духовных учреждений, перевод которого на русский язык осуществлен при поддержке католического комитета по культурному сотрудничеству, а также к непосредственно самим папским посланиям и другим документам по экуменизму, широко издаваемым сегодня при поддержке того же католического комитета по сотрудничеству на русском языке и с предисловиями одного из ведущих современных иерархов римской церкви кардинала Вальтера Каспера. К этим хрестоматиям относятся, в частности, «Православие и католичество. От конфронтации к диалогу». Хрестоматия. Сост. А. Юдин. Предисловие кардинала В. Каспера. М.: Библейско-богословский институт Св. Апостола Андрея, 2005; Экуменическое движение. Антология ключевых текстов. Сост. М. Киннемон и Б. Коуп. М.: Библейско-богословский институт Св. Апостола Андрея, 2002, а также многие другие (полный их перечень см. в список использованной литературы в настоящей книге). Итак, вот как современные сторонники экуменизма, и в первую очередь паписты, понимают сам экуменизм и его задачи.

• Экуменизм и его задачи. «Экуменическое движение стремится стать ответом на дар Божественной благодати, призывая всех христиан к вере в тайну Церкви, согласно Божественному Промыслу, ведущему человечество к спасению и единству во Христе посредством Святого Духа. Это движение зовет их к надежде на совершенное исполнение молитвы Иисуса — «Да будут все едино» (Ин. 17:21). Оно зовет их к той любви, которая есть новая заповедь Христа и дар, через который Дух Святой объединяет всех верующих. II Ватиканский собор потребовал от католиков, чтобы они объяли всех христиан своей любовью, которая стремится в истине преодолеть все, что их разделяет, и которая активно отдает себя этому деланию. Католики должны активно действовать с надеждой и в молитве ради христианского единства, и их вера в тайну Церкви побуждает и просвещает их так, чтобы их экуменическая деятельность была вдохновляема и направляема подлинным пониманием Церкви, которая есть «таинство, или знамение и орудие, глубочайшего единения с Богом и единства всего человеческого рода»1.Учение Церкви об экуменизме, а также призыв к надежде и любви, находит свое официальное выражение в документах II Ватиканского собора.

Разделения между христианами и восстановление единства.

Однако, неразумие и человеческий грех иногда противостояли объединяющей воле Святого Духа и ослабляли могущество любви, преодолевающее возникающую напряженность церковной жизни. Разделения возникли с начала Церкви, затем возникли более значительные разногласия, и некоторые Церкви Востока более не находились в полноте общения с Римским престолом и Западной Церковью2. Позднее, на Западе в результате более глубоких разногласий возникли другие церковные общины. Эти разделения были связаны с вопросами вероучения, дисциплины и даже самой природы Церкви3. «Конечно, различные расхождения между ними [верующими во Христа] и Католической Церковью по вопросам вероучения, иногда и дисциплины, а также строения Церкви составляют, для полного церковного общения, ряд немалых, иногда очень важных, препятствий, к преодолению которых стремится экуменическое движение».

Lumen Gentium Эти расхождения продолжают оказывать свое влияние и иногда приводят к новым разделениям. Декрет II Ватиканского собора об экуменизме признал, что эти разделения произошли «иногда не без вины людей с одной и с другой стороны»1. Однако, какой бы тяжкий ущерб человеческая виновность не нанесла общению, оно не было никогда уничтожено. Тем не менее, полнота единства Церкви Христовой сохранилась в Католической Церкви, тогда как иные Церкви и церковные общины, даже не пребывая в полноте общения с Католической Церковью, в действительности сохраняют некоторое с ней общение. Собор утверждает: «Мы верим, [что единство] неотъемлемо пребывает в Католической Церкви, и надеемся, будет возрастать изо дня в день до скончания века»2. В постановлениях Собора указываются элементы, общие для Католической и Восточных Церквей. Однако ни один христианин не может быть удовлетворен этими несовершенными формами общения. Они не соответствуют воле Христа и ослабляют Его Церковь в исполнении ее миссии. Благодать Божья побудила членов многих Церквей и церковных общин, особенно в наше столетие, трудиться ради преодоления разделений, унаследованных от прошлого, и строить вновь общение любви через молитву, покаяние и взаимное испрошение прощения за грехи разделения в прошлом и настоящем, через встречи ради взаимных действий и богословского диалога. Таковы задачи и действия того, что было названо экуменическим движением3. На II Ватиканском соборе Католическая Церковь торжественно приняла решение трудиться ради единства христианства. В Декрете об экуменизме указано, что желаемое Христом единство осуществляется «через верную проповедь Евангелия, препода-ние таинств и управление, [совершаемое] в любви апостолами и преемниками их, а именно епископами с Преемником Петра во главе». Декрет определяет это единство как состоящее в «исповедании единой веры, общем совершении богослужения, а также братском согласии в Семье Божьей»4. Единство, которое по самой своей природе требует зримой полноты общения всех христиан, является высшей целью экуменического движения. Собор утверждает, что это единство ни в коей мере не требует, чтобы мы жертвовали богатым разнообразием всего того, что получило свое развитие среди христиан:5 духовностью, церковной дисциплиной, литургическими обрядами и познанием истины, данной нам в Откровении в той мере, в какой это разнообразие остается верным апостольскому преданию. После II Ватиканского собора экуменическая деятельность во всей Католической Церкви вдохновлялась и направлялась различными документами и начинаниями Святого престола, а в поместных Церквях — документами и начинаниями епископов, Синодов Восточных Католических Церквей и Епископских Конференций. Надо также отметить прогресс, достигнутый в экуменическом диалоге и на различных уровнях экуменического сотрудничества. По выражению Синода епископов (1985 г.) экуменизм «глубоко и необратимо запечатлелся в сознании Церкви». Экуменическое движение — это благодать Божья, дарованная Отцом в ответ на молитву Иисуса1 и моления Церкви, вдохновляемой Святым Духом. При том, что экуменическая деятельность протекает в рамках общей миссии Церкви, заключающейся в объединении всего человечества во Христе, ее особой задачей является восстановление единства между христианами3. Те, кто крещен во имя Христово, призваны тем самым к осуществлению поиска единства4. Общение в крещении предназначено к полноте церковного общения. Жить своим крещением — значит быть вовлеченным в миссию Христа, суть которой собрать всех в единстве. Католики призваны откликаться, следуя указаниям своих пастырей, с солидарностью и признательностью на предпринятые усилия, совершаемые ради восстановления единства христиан многими Церквями, церковными общинами и различными организациями, с которыми католики сотрудничают. Там, где не ведется никакой экуменической деятельности, по меньшей мере практически, католики должны стремиться к ее развитию. Каковой бы ни была местная ситуация для несения своей экуменической ответственности, католики должны действовать сообща и в согласии со своими епископами. Они прежде всего должны знать, что есть Католическая Церковь, и быть способны изложить ее учение, ее дисциплину и экуменические принципы. Чем лучше они будут все это знать, тем лучше они смогут это объяснить в собеседованиях с другими христианами, излагая все наиболее подходящим образом. Им следует обладать надлежащим знанием о других Церквах и церковных общинах, с которыми они поддерживают отношения. Надо также тщательно учитывать различные пред- варительные условия экуменической деятельности, которые изложены II Ватиканским собором в Декрете об экуменизме1. Экуменизм с его человеческими и нравственными требованиями настолько укоренен в неисповедимом действии Провидения Отца через Сына в Духе Святом, что затрагивает самые глубины христианской духовности. Он требует «обращения сердца и святости жизни, соединенных с частными и общими молениями об единстве христиан», которое Декрет об экуменизме II Ватиканского собора называет «духовным экуменизмом», и которое Декрет рассматривает как «душу всего экуменизма»2. Те, кто глубоко отождествляют себя со Христом, должны следовать Его молитве, особенно Его молитве о единстве. Живущие в Духе должны позволить преобразить себя той любовью, которая ради единства «все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» [1 Кор. 13:7]. Живущие в духе раскаяния будут особенно чувствительны к греху разделения и будут молиться о прощении и обращении. Те, кто стремится к святости, смогут узнать ее плоды и вне своей Церкви3. Они будут приведены к действительному познанию Бога, Который может один всех их собрать в единстве, ибо Он есть Отец всех»4. Итак, как видим, экуменизм является одной из важнейших задач, решение которой стоит сегодня перед Ватиканом. Экуменизм — это одна из целей римского престола. Но многие, как мы уже говорили, утверждают, а что плохого, если все церкви объединятся и вместе будут служить Богу? Но перед тем, как ответить на этот важный вопрос, мы посмотрим, как сегодня ведущие церковные иерархи мира понимают причины разделения и их сохранение в христианском мире; как сегодня и на каких принципах конкретно происходит доктри-нальное объединение различных церквей и, наконец, к чему ведет, в конечном счете, само экуменическое движение.

• Причины разделения церквей. Эти причины, приведшие к тому, что в христианстве сегодня насчитывается более 300 различных деноминаций, современные сторонники экуменизма делят на две большие группы: богословские и небогословские. Под богословскими факторами понимаются различия в отправлении церковных служб и понимании догматов, а под небогословскими, которые фактически и обусловили, по их мнению, богословские, понимаются следующие:

1) обособление развития церквей вследствие географической и культурной изоляции;

2) принуждения и гонения представителей одной церкви во имя христианского единства заставляли некоторых людей образовывать свои независимые церкви;

3) дискриминация, вследствие которой некоторых людей ограничивали в церковных правах по социальным, экономическим, расовым причинам;

4) расколы и изгнания, когда некоторым «реформаторам» запрещали проповедовать в церковных стенах, что вело их к выходу из церкви и образованию своей собственной;

5) реакция на церковные союзы, которых некоторые не принимали и выходили из данной церкви;

6) амбиции и соперничества среди известных церковных руководителей1 .

В этом интересном перечне причин разделения обращает на себя внимание то, что все они выглядят весьма непривлекательно и более того, несерьезно. Уже прочитав их, складывается представление о действительно надуманности и противоестественности разделения. Однако, в данном перечне причин разделения отсутствует главная причина: отношение к Божьей истине, открытой в Библии. Все разделение сведено к чисто человеческим факторам, а между тем, за расколом в христианстве стоит великое противостояние добра и зла, Христа и сатаны. Главная причина разделения в церкви, основанной Христом, — это лжеучения, которые дьявол пытался внедрить в христианство и которые не желали принимать истинно верующие, понимая, что они приведут к извращению христианства как такового, что и случилось во дни средневековья с его кострами, инквизицией, крестовыми походами, отпущением грехов за деньги, грубым идолопоклонством и изуверским самоистязанием плоти. Но именно эта главная причина, первопричина всех последующих расколов, — отношение к Библейской истине — полностью замалчивается современными богословами-экуменистами и религиозными деятелями. Ибо признав ее, придется и признать, что фундаментом для объединения всех христиан — идеи действительно прекрасной — может быть только Библия, Слово Бога. Но этого-то, как раз, и нет в современном экуменизме, строящимся на чисто человеческих представлениях и преследующем, несмотря на внешнюю красоту, чисто человеческие цели. Но силы зла, отколовшие в свое время от Божьей истинной церкви огромное количество людей, не дремлют, объединяя всех и провозглашая, что отнюдь не Библия, а человеческие факторы мешают объединению всех церквей под эгидой папства. К таким факторам они относят: 1) перечисленные выше причины, приведшие в свое время к разделению; 2) неспособность забыть вышеперечисленные факторы; 3) искажение образа других церквей в светской и религиозной литературе; 4) преподавание церковной истории в наших школах и университетах, где говорится о разделениях, противостоянии различных церквей; 5) психологические факторы, когда человек просто привык себя отождествлять с той или иной конфессией.

Методы объединения церквей

Соответственно этим факторам сегодня разрабатываются методы для борьбы с ними, которые в себя, в частности, включают: 1) богословские диалоги, имеющие целью выработать общее, для всех приемлемое богословие; 2) отказ от упоминания в школах и университетах сообщений о церковных противостояниях; 3) проведение совместных межконфессиональных богослужений; 4) призывы к рядовым членам церкви чаще вместе проводить служения на домашнем уровне с представителями других конфессий; 5) признание крещения, причастия, рукоположения, совершенного в одной церкви другими; 6) в выступлениях, проповедях касаться только общехристианских тем, избегая тех тем, которые разделяют верующих. При этом о роли Библии в качестве критерия проверки истинности той или иной позиции или взгляда говорится следующее: «Библия уважает различные традиции, каждая из которых свидетельствует об одной и той же Благой вести, но ни одна отдельная традиция сама по себе не может представлять полноты богатства Библии — будет множество интерпретаций, а не единственная устраивающая всех истина»2. «Хотя иногда утверждается, что Церковь должна позволять Библии говорить самой за себя, этому утверждению было противопоставлено следующее: «… необходимо читать Писание в преемственности поколений верующих, предшествовавших нам»3. Всемирно известные проповедники, супруги Коупленд, также рьяно поддерживающие идеи экуменизма, пишут следующее: «Если вы знаете, как слышать голос Божий, то вы можете услышать, как сегодня он обращается к Телу Христову. Он призывает к единству. Он призывает отказаться от наших разногласий и объединиться в подготовке к пришествию Иисуса…»…. Библейское единство основано не на доктрине… В прошлом мы не понимали этого и пытались всячески объединить друг друга в доктринах. «Если вы не согласны со мной в вопросе «языков», говорили мы, или по вопросу Восхищении или по поводу полного погружения во время водного крещения, то я не приму вас. Сейчас по всему миру Дух Божий призывает церковь объединиться… »1. «Он (Иисус) ждал, чтобы мы отложили свои глупые споры по поводу расхождения в доктринах… »2. «… Мы должны оставить свои глупые споры и объединиться в Духе Божьем»3. Таким образом, Священное Писание представляется как книга, которую все по-разному понимают, которая каждому открывает свое, которую понять нельзя, которую надо читать в контексте преемственности поколений, словом, как книгу, по которой проверять что-либо якобы просто невозможно. Параллельно с этим, благодаря множеству современных переводов Библии, большинство из которых является вообще не переводом, а редакцией библейского текста, у людей создается впечатление, что якобы и проверенного текста самой Библии не существует вообще, а различные ее переводы, часто вообще противоречащие один другому, говорят о том, что базироваться на ней для проверки тех или иных доктрин или взглядов нельзя (см. об этом Опарин А. А. Отвергнувшие ведение. Археологическое исследование книги пророка Осии. Харьков: Факт, 2007. Глава «Библия против Библии»). И потому, раз нет проверенного Божьего слова, остается единственный авторитет — церковь, с ее традицией понимания библейского текста. Убирая, таким образом, Библию «с дороги, папство и поддерживающие его религиозные круги различных церквей приступают к реальному осуществлению экуменических планов, основываясь на перечисленных выше направлениях. Главным из которых являются богословские диалоги, направленные на выработку единой догматики. Еще совсем недавно мало кто представлял, как католичество может объединяться с протестанством, учитывая столь многие доктринальные различия, которые между ними есть: это и молитвы святым, деве Марии, отвергаемые протестантами, но без которых нельзя представить римо-католическое служение. Это и исповедь перед священником, и поклонение святым иконам, статуям, возведенные в доктрину папством и названные ересью протестантами. Это и преклонение у католиков перед папской властью, объявленной непогрешимой и в то же время названной властью антихриста у протестантов. Ни Лютеру, ни Цвингли, ни Кальвину не могло бы, безусловно, прийти в голову, что их последователи будут доктринально объединяться с Ватиканом. Они сочли бы это какой-то нелепой фантазией. Ибо как несовместимое можно совместить? Но события последних лет показали, что это очень даже возможно. Вот те документы, которые уже приняты по этим вопросам. И вновь мы даем слово не противникам, а самим сторонникам экуменизма. И первое, что мы рассмотрим, — это то, как достигается решение проблемы молитвы святым и деве Марии в протестантско-католическом диалоге об объединении. «Святыми мы называем мужчин и женщин, в которых ясно и обильно выразились плоды Божьей благодати и Божьего присутствия — посредством их героического свидетельства веры через мученическую смерть (слово «мученик» по-гречески означает «свидетель»), или через любовь и сочувствие к ближним, или через труд на благо церкви, или через воплощение в жизнь своего призвания. Церковные историки насчитывают около 10 тысяч святых, чей культ развит среди христиан, и большинство из них не было официально канонизировано»1. Святым считался некто, кого помнили, почитали и призывали в молитвах. Процесс канонизации как таковой появился только после 1000 г. и не был папской прерогативой до 1234 г., когда папа Григорий IX в «Декреталиях» провозгласил, что все вопросы, касающиеся святых, находятся под папской юрисдикцией2. Молитвенные обращения к святым в большой мере сформировали католическое благочестие и литургическую традицию. Христиане-протестанты испытывают определенные трудности с молитвенным обращением к святым, а также с молитвами за усопших, так как ни одна из этих практик буквальным образом не подтверждается Библией. Более того, протестанты подозревают, что тот, кто обращается к святым в молитве, может этим как бы оспаривать единое посредничество Христа. Однако обе описанные практики происходят из многовекового опыта веры христианского народа и давно утверждены церковью. Молитвы святым в нынешний день остаются, особенно в некоторых культурах, важнейшей частью народного благочестия, которое церковь охотно принимает в целях инкультурации веры. Комиссия по лютеранско-католическому диалогу в США предлагает очередной способ преодоления взаимного непонимания католиков и протестантов по поводу католической практики почитания святых. В 1992 г. после семилетнего обсуждения вопроса «Единого посредника, святых и Марии» комиссия опубликовала отчетный документ. Церквям-собеседницам предлагались следующие варианты: лютеране признают, что «католическое учение о святых и Марии в том виде, в котором оно сформулировано в документах II Ватиканского собора, не способствует идолопоклонническим верованиям и практикам и не противоречит Евангелию», а Католическая церковь в ответ признает, что лютеране «не обязаны почитать святых или принимать два догмата о Марии»1. По существу, это заявление определяет традиционное почитание святых как вопрос благочестия, а мариологические догматы — как законный пример доктринального развития Римско-католической церкви»2. Как видим, паписты открыто признают, что молитвы святым и деве Марии не подтверждаются Библией. Но их, впрочем, как уже и многих протестантов, этот факт не смущает и не мешает уже вырабатывать соответствующий взгляд на эту проблему, который полностью фактически уже сгладил все острые углы. Более того, сегодня мы с удивлением наблюдаем вообще пересмотр протестантами взгляда на роль и место девы Марии. «Сегодня как протестанты, так и католики приходят к новому пониманию образа Марии. Роберт Макэфи Браун заметил, что 20 лет назад католическое почитание Марии служило основным камнем преткновения для протестантов, которые только сегодня открывают для себя Марию «Магни-фиката»3».4 Другим важным направлением в богословии экуменизма является совместное проведение причастия, крещения, елеепомазания или возможность проведения этих таинств священником одной религии прихожанину другой. Сегодня во многих странах Западной Европы проводятся причастия для всех желающих христиан, которые поочередно проводят служители разных конфессий. «Немногие католики сегодня склонны поднимать вопрос об «истинности» евхаристических богослужений других церквей, коль скоро эти богослужения отражают их собственную евхаристическую веру» (т. е. в реальное присутствие Христа в святых дарах, т. е. в хлебе и вине на причастии)1. «Католик, по физическим или моральным причинам лишенный возможности обращения к католическому священнослужителю, может принимать таинства покаяния, Евхаристии и елеосвящения от священнослужителя какой-либо из Восточных Церквей»2, всякий раз, когда это необходимо или когда это предполагает действительную духовную пользу, но при условии избегания опасности заблуждения и равнодушия. Поскольку у католиков и восточных христиан существуют различные нормы в отношении частоты причащения, исповеди перед причащением и поста перед причащением, необходимо, чтобы католики не вызывали смущения и недоверия среди восточных христиан несоблюдением их норм. Католик, желающий причаститься у восточных христиан законным образом, должен насколько возможно следовать восточной традиции и воздерживаться от причащения, если данная Церковь допускает к причастию только своих верующих, исключая всех остальных. Католические священнослужители могут законно преподавать таинства покаяния, Евхаристии и елеосвящения членам Восточных Церквей, которые обращаются к ним по собственной инициативе и имеют необходимую предрасположенность. В этих случаях следует также обращать внимание на нормы, существующие в Восточных Церквах для их верующих, и избегать всякого, даже кажущегося прозелитизма3. Во время совершения богослужений в Восточной Церкви католики могут читать предусмотренные чтения, если им это предложено. Христианин, принадлежащий к Восточной Церкви, также может быть приглашен для чтений, входящих в состав соответствующих богослужений в Католической Церкви. Католический священнослужитель может присутствовать и принимать участие в чинопоследовании бракосочетания как двух представителей Восточных Церквей, так и одного, принадлежащего к Католической Церкви, а другого — к Восточной Церкви, которое совершается, согласно принятым нормам, в храме, принадлежащем Восточной Церкви, если священнослужитель приглашен иерархией данной Восточной Церкви и если он соблюдает нормы для смешанных браков, указанные ниже, в тех случаях, где они применимы. Лицо, принадлежащее к Восточной Церкви, может быть свидетелем при совершении бракосочетания в католическом храме; в свою очередь, лицо, принадлежащее к Католической Церкви, может быть свидетелем на бракосочетании, совершаемом согласно нормам, в храме, принадлежащем Восточной Церкви. В любом случае, эти действия должны соответствовать общим нормам двух Церквей, касающимся правил участия в совершении подобных браков»1. Одновременно с этим отмечается существенное реформирование самого папства, начатое после II Ватиканского собора (1962-1967) и имеющее цель максимально приспособить католичество в современном мире, затушевать его средневековое мрачное обличье, способствуя его сближению с протестантизмом, но в то же время при сохранении всех основных доктрин и положений. Так сегодня вместо средневековых исповедей и индульгенций, предлагается нечто, вроде бы, новое. Сами папские идеологи сознают, что из-за средневекового учения сформировалось «представление многими католиками Бога суровым судьей, ведущим кропотливые подсчеты и ожидающим, когда человек снова допустит ошибку. Благочестивые католики ходили на исповедь несколько раз в месяц или даже еженедельно. В католических школах в первую пятницу каждого месяца детей отпускали с уроков, чтобы те имели возможность исповедаться, после чего, разумеется, участвовать в мессе. Сегодня практика частой исповеди называется «исповедью по благочестию» (в отличие от исповеди по обязанности), поскольку большинство верующих в этом случае приступает к исповеди, даже не имея на совести тяжких грехов. Как и многие другие проявления народного благочестия, практика частой исповеди недолго просуществовала после собора. Новый обряд покаяния, установленный в 1973 г. Конгрегацией богослужения и таинств, предлагает три возможные формы. Первая — это индивидуальная исповедь и принятие отпущения. Вторая — это общая покаянная служба с возможностью индивидуальной исповеди и покаяния. И наконец, третья форма допускает общее отпущение грехов, но только в определенных обстоятельствах: число получающих отпущение должно быть слишком велико для личной исповеди, а «каждый из получивших такое отпущение обязан в обусловленное время исповедать тяжкие грехи, причем каждый в отдельности», еще не исповеданные на момент получения отпущения (§ 33). В новом обряде большее значение придается исцелению и примирению с церковью и Богом, не- жели формальному отпущению грехов, поэтому обычно он называется «таинством примирения». Несколько изменилась атмосфера индивидуального обряда примирения. Большинство нынешних церквей оборудовано для этого специальной комнатой со столом, на котором лежит Писание и нередко стоит свеча. (В России и многих восточноевропейских странах исповедь традиционно совершается в конфессионале (исповедальне), где кающийся стоит на коленях, либо в часовне. В конфессионале лицо священника и кающегося отделяет решетка, что в большей мере соответствует понятию анонимности и тайны исповеди. — Прим. ред.) Здесь отправляется таинство. Хотя у кающегося остается возможность анонимной исповеди, большинство сейчас предпочитает во время таинства садиться к исповеднику лицом. Священник приветствует кающегося ритуальными словами или кратким напутствием, чаще всего из Писания. Священник также может, если позволяет время, зачитать краткий отрывок из Писания после того, как кающийся исповедует свои грехи, начав исповедь, например, следующей фразой: «Благословите, отче, ибо я согрешил», — или: «Я обвиняю себя в следующих грехах: … и прошу у Господа прощения и отпущения». Затем священник налагает епитимью, заключающуюся в чтении определенных молитв, совершении дел милосердия или символическом действии, совершаемом в знак сокрушения и искупления вины. Затем он приглашает кающегося к молитве о прощении и исцелении. Многие католики традиционно читают в это время «Акт покаяния», но подходит любая молитва, обращающаяся к Богу за помощью и прощением, как сказанная вслух, так и прочитанная про себя. И наконец, священник простирает руку и произносит разрешительную молитву, на которую кающийся отвечает: «Аминь». Новый обряд покаяния в сравнении с прежним расширяет возможности диалога между священником и кающимся. Немало людей, регулярно приступавших к таинству, открыло в нем новую возможность духовной беседы и наставления: пусть они прибегают к таинству реже, чем прежде, зато после более серьезной подготовки и размышления»1. Как видим, по сути все осталось тем же. То же право священника отпускать грехи, та же тайна исповеди, но все это уже не облечено в мрачные одежды средневекового аскетизма и фанатизма и потому кажется большинству совершенно новым и очень привлекательным, хотя это так же грубо исключает Христа, как Единственного Посредника (1 Тим. 2:5). Но эта «новая» форма исповеди существенно сблизила католицизм с протестантизмом. Другим важным направлением в богословии экуменизма является осуществление «совместных рукоположений, результатом которых будет взаимно признаваемое духовенство»1. При этом католики открыто пишут о насущной необходимости этого. «Документ «Крещение, евхаристия и служение» Всемирного Совета Церквей предполагает, что, возможно, восстановление общения с древней церковью посредством рукоположения духовенства в исторической преемственности епископов — это необходимый шаг. Более поздние документы — двусторонние соглашения, такие как католическо-лютеранский договор «Перед лицом единства» и англикано-лютеранский «Ниагарский договор», — призывают к объединенному осуществлению епископского служения, включая совместные рукоположения, результатом которых будет взаимно признаваемое духовенство2. Евангелические и пятидесятнические церкви сейчас призваны к возрождению литургической и тáинственной традиции древней церкви, в особенности ее понимания евхаристии как центра христианской жизни. Также они пребывают в поисках способа выражения единства и кафоличности церкви. Католическая и православные церкви призваны к реформе способа выражения власти и авторитета, чтобы решения принимались более коллегиальным образом, не дискриминируя и мирян. Им следует признать истинность рукоположенного духовенства других церквей, даже если в них отсутствует признак преемственности древней церкви, передаваемый посредством рукоположения в непрерывной епископской традиции. Также им следует охотнее принимать новые течения в области богословия, духовности и церковной жизни, признавая, что доктринальное наследие одного сообщества не обязательно должно навязываться другим. Вдобавок им нужно каким-либо образом разрешить вопрос о рукоположении женщин, хотя этот вопрос должен решаться всей церковью в целом, а не только отдельными общинами»3. Идеологи экуменизма открыто пишут: «После долгих веков разделения мы убеждены, что Бог посещает нас сегодня и изливает на нас Свои дары. Он призывает нас тверже, чем когда бы то ни было, пребывая в Его присутствии, благодарить Его за сегодняшний день и отныне не оглядываться назад, на историю наших разделений. Зачем нам, христианам, муссировать то, что нас разделяет?… Возьмите протестантство — разве оно само по себе, в своей истории и по происхождению, существует не как реакция на католичество — благодаря католичеству и относительно него, так что радикально отличить себя от него, не отрицая самого себя в своих коренных основах, не может. Хотим мы этого или не хотим, но мы в одной связке, и это само по себе вселяет в нас надежду»1. И как мы видим, эта связка становится все крепче. Но богословские экуменические диалоги ведутся весьма успешно не только между папством и другими христианскими конфессиями, но и между папством и другими нехристианскими религиями. И здесь мы видим также весьма примечательные вещи. Сегодня многие папские богословы открыто пишут и «призывают христиан к новой «революции Коперника», которая заставит христианское богословие отказаться от притязаний на абсолютное первенство и выйти за пределы учения о том, что спасение возможно только через Христа… христианство должно перейти с позиции главенства и единственности к полному плюрализму»2. Сегодня даже консервативные богословы не исключают возможности наличия иных спасительных слов в других религиозных традициях3, помимо Христа. Более того, сам папа «Иоанн Павел II видит в других религиях признаки действия Духа. Он неоднократно встречался с лидерами других религий и утверждает, что межрелигиозный диалог — это необходимая часть миссии церкви по евангелизации (§ 55). Ф. Салливен в своем детальном исследовании учений Иоанна Павла II о евангелизации отметил, что хотя папа и не признает другие религии спасительными для их последователей, он отчасти готов рассматривать их как «частные случаи посредничества к спасению», находящиеся в зависимости от посредничества Христова, однако он, похоже, считает этот вопрос подлежащим дальнейшему изучению и осмыслению магистериума, прежде чем возможно будет вынести о нем определенное суждение».2 И сегодня ставшие почти постоянными в Ватикане встречи папы с представителями практически всех мировых религий, проведение совместных с ними богослужений очень ярко говорят о силе экуменизма в этом направлении, который еще совсем недавно казался вообще немыслимым: первосвященник христианской церкви в единой молитве с языческим жрецом, обращенной к Богу. Но невольно возникает вопрос: к какому Богу? Или богам? Экуменические тенденции и желание мирового духовного господства привели к тому, что папство уже готово смириться и с одним из самых вопиющих грехов — гомосексуализмом. Вот, что об этом официально пишут сами идеологи папства: «Один из труднейших вопросов, с которыми столкнулось современное христианское общество, заключается в невозможности официального признания церковью верных и исключительных отношений в качестве достойного выражения близости и любви между людьми с врожденной или приобретенной гомосексуальной ориентацией. Существует множество мест в Ветхом и Новом Заветах, где открыто осуждаются гомосексуальные отношения. Однако многие современные комментаторы и библеисты не рассматривают их как осуждение гомосексуальных отношений как таковых, потому что концепция о врожденном гомосексуализме появилась только в наше время. По их мнению, эти библейские тексты говорят об участии в поклонении идолам, в ритуалы которого порой включалось сношение с храмовыми проститутками, как женщинами, так и мужчинами, что было обычной практикой древности на Ближнем Востоке (Лев. 18:22; 20:13, Втор. 23:18, ср. 3 Цар 14:24; 15:12), или о нарушении долга гостеприимства (Быт 19:4-8), или о педерастии (1 Кор 6:9-10,1 Тим 1:10). Более сложен для подобного толкования текст Послания к Римлянам 1:24-31, где Павел явственно говорит о гомосексуальных отношениях как таковых, но факт, что он воспринимает осуждаемых им мужчин и женщин как людей, оставивших естественные отношения и обратившихся к гомосексуальным, свидетельствует, что апостол не верит в наличие врожденной гомосексуальной ориентации»3. Другие богословы, разумеется, не соглашаются с такой интерпретацией или считают ее совершенно не относящейся к библейскому осуждению. Однако сегодня мы уже знаем, что человек не выбирает гомосексуальность, даже если мы еще не знаем точно, что именно провоцирует гомосексуальную ориентацию. Катехизис Католической церкви признает, что гомосексуальная ориентация — не вопрос выбора (2358). Таким образом, термин «сексуальные предпочтения» не совсем точен. Церковь проводит различие между гомосексуальной ориентацией и гомосексуальными действиями: только последние признаются греховным. Американские католические епископы заявили, что «гомосексуалисты, как и все прочие, не должны быть ущемляемы в неотъемлемых правах человека. Они имеют право на уважение других людей, на дружбу и справедливость. Они должны играть активную роль в жизни христианской общины»1. Безответственные, беспорядочные или насильственные гомосексуальные отношения являются таким же моральным злом, как и аналогичные гетеросексуальные. Моральная дилемма, с которой церкви приходится сталкиваться в наши дни, заключается в том, что следует ответить геям и лесбиянкам, состоящим в стабильных, исключительных и верных союзах и желающих выражать свою любовь, в частности, и сексуально. Но многие специалисты по моральному богословию сегодня оспаривают эту позицию. Почему бы, спрашивают они, не рассматривать проблему в более широком контексте, включая не только сам акт, но и качество отношений? Реалистично ли утверждать, что единственная моральная возможность в качестве достойного выражения близости и любви гомосексуалистов — воздержание, учитывая, что благодатный дар целомудрия по сути своей есть призвание, которое одним даруется, другим нет? Не стоит ли позволять настоящим гомосексуалистам вступать в стабильные и длительные отношения, даже если таковые отношения порой могут включать в себя сексуальное выражение любви?»2. Этот вопиющий компромисс не является случайным, по-человечески он очень мудр, если учесть, какой огромный процент в современном обществе занимают гомосексуалисты. Готовы папские идеологи одобрить порой и добрачные связи. «Другой случай — это зрелые люди, не состоящие в браке и не имеющие призвания к безбрачию, однако же состоящие в интимных отношениях, выражающихся, в частности, и сексуально. Лайза Кэхилл в числе прочих поднимает этот вопрос, она пишет, что наши традиционные рамки, в которых оцениваются половые связи, здесь не могут особенно помочь. Кэхилл предполагает, что в подобных случаях христианское сообщество должно само становиться источником морального осмысления ситуации. Утверждения автора открыто противоречат традиции. Но трудно не согласиться с ее комментарием, что «ответственность в сфере половых отношений более не требует осмысления с позиций «да или нет», «черное или белое», как, скажем, ответственность в других сферах нравственного опыта человечества, таких как экономика, война и мир или уважение к жизни. Случаи сексуального опыта, полностью соответствующие норме или отступающие от нее, не все равно хороши или же равно плохи»1. Таким своим либеральным и одобряющим отношением к половой распущенности папские идеологи весьма привлекают к себе современную молодежь, считающую Рим «продвинутой» церковью. Важнейшее значение в экуменизме папство отводит простым людям. «Все церкви призваны к тому, чтобы серьезнее и глубже заняться экуменизмом на поместном уровне. Официальный экуменизм церковного руководства ничего не значит, если он не сопровождается экуменизмом обычных людей»2. Папство открыто сегодня говорит о том, что верующие разных конфессий должны как можно больше проводить время в совместных домашних богослужениях и произнесении, самое главное, совместных молитв. В своем официальном послании — энциклике о приверженности экуменизму папа Иоанн Павел II писал: «… Эта любовь находит свое наиболее полное выражение в совместной молитве. Когда братья и сестры, состоящие в совершенном общении, сходятся вместе для молитвы, эта молитва, по определению Второго Ватиканского собора, — душа всего экуменического движения. Эта молитва — очень действенный способ просить о благодати единства, «неложное выражение тех уз, которые уже сейчас связывают католиков и их разделенных с ними братьев»… На экуменическом пути к единству самое почетное место принадлежит, несомненно, совместной молитве, молитвенному союзу собирающихся вокруг Самого Христа. Чем теснее смогут христиане, несмотря на разделения, объединяться вокруг Христа в совместной молитве, тем отчетливее поймут, как мало то, что их разделяет по сравнению с тем, что объединяет. Если они станут чаще и регулярнее собираться вокруг Христа в молитве, они смогут набраться мужества встретить лицом к лицу всю полноту чисто человеческой реальности своих разделений и снова окажутся объединены в то сообщество Церкви, которое Христос неустанно выстраивает в Святом Духе, несмотря на всю человеческую слабость и ограниченность»1. Этому должны способствовать уже упоминаемые нами регулярно устраиваемые в США и Западной Европе межконфессиональные богослужения, молитвенные завтраки и т. д. Безусловно, в современном обществе конфессии должны мирно сосуществовать, бороться за мир против войны и насилия. Но проведение совместных богослужений, основанных, как мы видели, не на библейских, а на человеческих учениях, является принесением Богу нечистого хлеба и влечет за собой те же слова проклятия, изреченные Господом через Малахию на тех, кто будет поклоняться Ему не по истине, а сообразно своих взглядов. Еще одним фактором, наравне с богословскими компромиссами, проведением совместных богослужений в деле экуменизма играет большую роль так называемое экуменическое воспитание, основные положения которого были приняты в 1993 году на совместном совещании Римо-католической церкви и Всемирного совета церквей. Главная его цель выражена уже в его определении: «Экуменическое воспитание — это непрестанный процесс обучения, совершающийся внутри поместных Церквей и мировых общин и направленный на то, чтобы наставлять и руководить людьми в том движении, которое, вдохновленное Святым Духом, стремится к зримому единству всех христиан»2. С этой целью предлагается и уже широко внедряется исключение из программ по истории церкви и богословию всех моментов, которые высвечивают разделения между церквями, их противостояние в истории. Одновременно с этим производится обучение студентов и будущих пасторов духовными текстами, молитвами, песнопениями других конфессий, чтобы показать их близость и влияние в них Святого Духа, предлагается избегать в проповедях, статьях, книгах всех вопросов доктринальных различий и вообще проповедовать и останавливаться только на общехристианских, общечеловеческих ценностях. Зачем обижать кого-то, все люди хорошие. Мы должны быть едины в одной духовной семье. Да, действительно, люди хорошие есть везде и всех любит Бог, и всех Он хочет спасти. И для этого Он послал Своего Сына. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3:16). Через Него и Библию Господь открыл Свою волю и принципы, на которых спасается человек. И, в частности: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Мф. 5:17- 18); «Потому что не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут» (Римл. 2:13); «Здесь терпение святых, соблюдающих заповеди Божии и веру в Иисуса» (Откр. 14:12); «Блаженны те, которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами» (Откр. 22:14). У Бога есть принципы, есть Закон. Он не беспринципен, Он не будет одобрять гомосексуализм только от того, что многие его придерживаются. Он не будет одобрять идолопоклонство в христианском обличии только потому, что оно давно существует. Он не будет одобрять права одного человека прощать вину другого только от того, что так повелел сам Римский папа. Он не примет совместного служения христианского пастора с языческим жрецом. И действительно, как можно представить себе пророка Илию проводящего совместное богослужение на горе Кармил со жрецами Ваала. Или пророка Малахию, проповедующего о том, что Бог принимает языческие жертвоприношения и что вообще в Религии Ваала есть много света!!! Но современный мир являет это противоестественное смешение, за которым, однако, стоит четкий план, о котором, кстати, открыто пишут паписты. «Под руководством Секретариата по христианскому единству, теперь переименованного в Папский совет по содействию христианскому единству, Католическая церковь вступила в официальный диалог с большинством мировых церквей. Созданы Англиканско-римско-католическая международная комиссия (Anglican-Roman Catholic International Commission, или ARCIC), Международная объединенная рим-ско-католическо-лютеранская комиссия (International Roman Catholic-Lutheran Joint Commission), также ведется диалог с православными церквами, Всемирным советом методистов (World Methodist Council), Всемирным союзом реформатских церквей (World Alliance of Reformed Churches), Всемирным союзом баптистов (World Baptist Alliance), церквами пятидесятников, Учениками Христа (the Disciples of Christ), а диалог с евангелическими церквами пока пребывает в начальной стадии. Объединенная рабочая группа организована Римом и Всемирным Советом Церквей, чья штаб-квартира находится в Женеве. Католические богословы стали членами Комиссии «Вера и церковное устройство» Всемирного Совета Церквей. За три десятилетия, прошед- шие после окончания собора, количество достигнутых соглашений невероятно увеличилось. Какой нам представляется церковь завтрашнего дня? Современная Католическая церковь вернулась к пониманию церкви как koinonia, или общение церквей, — характерному самоопределению церкви I тысячелетия. Как сообщество, церковь обладает зримой и незримой составляющими. В незримом мире церковное единство основывается на совместном участии в жизни Бога через Христа и в Духе Святом. Видимым образом единство жизни осуществляется посредством таинств и иерархических структур: в особенности через крещение, евхаристию и зримые связи общения поместных церквей. Таким образом церковь становится сообществом церквей. Каждая отдельная или поместная церковь должна войти в это общение, чтобы стать в полном смысле слова церковью. Истинный характер соответствующих церквей в первом тысячелетии проявлялся посредством зримых признаков общения, или communio, соединявшего их в Ecclesia catholica. В контексте этой экклезиологии общения папа играл и продолжает играть решающую роль. Именно через общение с епископом Рима конкретный епископ, а через него и поместная церковь зримым образом входят в общение с церковью Католической, то есть в общение церквей. Сегодня все больше протестантов приходит к признанию важнейшей роли, которую епископ Рима должен сыграть в церкви будущего. Мы уже говорили, что англикане и лютеране готовы считаться с папским, или Петровым служением, обновленным в свете Евангелия. Гордон Лэтроп, лютеранский богослов, высказывает предположение, что в избрании епископа Рима могут в будущем принимать участие представители Римской церкви (кардиналы) наряду с «представителями вальденсов, англикан, баптистов, лютеран и православных, чье служение проходит в Риме, — в любом случае, не церковными администраторами, чьи поместные общины находятся совершенно в других местах»1. В своей весьма интересной статье лютеранский пастор Марк Чэпмен отмечает, что «только Рим обладает традиционным, экклезиологическим и моральным авторитетом, чтобы работать над восстановлением единства церкви»2. Все это находится в неразрывной связи с библейскими пророчествами, которые предсказывали создание перед самым II Пришествием Христа отступившей от истины мировой религиозной системы во главе с папством, попытающейся с помощью силы и глобализации захватить власть над всем миром (см. Волкославский Р. Н. Тайны Апокалипсиса. Заокский: Источник жизни, 2008). Но этого не произойдет, ибо придет Христос, положив конец этой страшной системе духовного смешения христианства, оккультизма, язычества, гомосексуализма. Сегодня, как и во дни Малахии, многие священники и народы забыли о том, что Господь принимает только чистое истинное богослужение. Как и во дни Малахии, гордое духовенство терпение Божье приняло за вседозволенность, свысока говоря в своих сердцах «Трапеза Господня не стоит уважения». Как и во дни Малахии отступившее духовенство забыло, что имя Божье страшно у народов, и что Бог не беспринципен, а что Он Царь Великий (Мал. 1:14) и что будет проклят всякий, кто поклоняется Ему по своим взглядам и правилам. И что однажды суд постигнет этот гордый современный духовный экуменический Вавилон. «И город великий распался на три части, и города языческие пали, и Вавилон великий воспомянут пред Богом, чтобы дать ему чашу вина ярости гнева Его» (Откр. 16:19). Какое же поклонение Богу сегодня изберем мы? То, что предлагает Великий Вавилон в своих экуменических энцикликах, или Бог на страницах Библии? Кого мы больше будем слушать: Божьего пророка Малахию, через которого говорил Сам Бог, или людей? Соответственно этому мы пожнем или Божье благословение или проклятие. Жизнь или смерть.