5. Кровавые ступени к Солнцу

Противостояние между сыновьями патриарха Исаака было столь велико, что они уже не могли жить вместе, и тогда Исав решил откочевать со своим семейством и слугами на юг. После долгого путешествия перед их взором возвысилась величественная горная гряда, в которой они обнаружили небольшой узкий проход. Устремившись в этот проход, они, петляя по нему, вышли, наконец, на самое плато горы, с которой открывался величественный вид на расстилающиеся равнины. Увидев это, они поняли, что лучшего места для строительства города не найти. И тогда они начинают воздвигать город, который спустя некоторое время получит название Петра — город в скалах. Петра была поистине необыкновенным городом. Да, на нашей земле за ее долгую историю существовали великие города: Афины, Мемфис, Вавилон, Ниневия, Фивы, но Петра принципиальным образом отличалась от всех других городов нашей земли. И главным, принципиальным ее отличием было то, что практически все ее дома, дворцы, храмы были выбиты в цельной скале, проникая вглубь скальной породы на 5, 10, 15, 26 метров! Цвет этих скальных пород, из которых были вырублены дворцы и храмы Петры, имел красновато-розоватый оттенок и потому, когда поднималось солнце и освещало город своими лучами, он производил поистине фантастическое впечатление. Недаром древние путешественники и ученые, посещавшие Петру, говорили о том, что не может быть, чтобы такой город был построен человеческими руками. Нет, это только великие боги и герои могли воздвигнуть высоко в скалах, внутри самих скал этот сказочный город. И если бы мы сегодня могли перенестись в Петру тех далеких времен, то, безусловно, она поразила бы нас своей красотой и великолепием. Но если бы мы стали ближе знакомиться с обычаями и жизнью этого города, то наш первоначальный восторг уступил бы место сначала удивлению, а затем и ужасу от того, что мы узнали бы. Но первое, что удивило бы нас, так это то, на что существовала древняя Петра, какие были статьи дохода Эдомского царства. Первой из этих статей были хищнические нападения на окрестные народы. Жители Эдома не любили открыто объявлять войны и вести боевые действия, свои военные акции они проводили под покровом ночи или в виде «простых» разбойничьих набегов, захватывая добычу и возвращаясь с ней под прикрытие неприступных скал Петры. Второй статьей доходов древнего Эдома был угон людей в рабство. В те времена работорговля была одним из самых ощутимых источников дохода, и потому именно на нее делали основную ставку правители этого государства. Третьей статьей дохода была перепродажа людей. Благодаря своему выгодному географическому положению Эдом находился на пересечении путей, ведущих из Египта в Вавилон и из Аравии в Финикию. Пользуясь этим, правители Эдома создают в своей столице один из самых больших в древнем мире рабовладельческий рынок. Стены домов и храмов Петры помнят слезы тысячелетней трагедии, когда мать могла быть продана в Вавилон, а ее ребенок — в Египет. Петра богатела, наживаясь на слезах и страданиях других людей. Четвертой статьей дохода Петры был сбор пошлин с купеческих караванов. Мы уже отметили, что Петра располагалась в очень выгодном географическом месте, и потому служила неотъемлемым транзитом для сотен и сотен купеческих караванов, взимая с них подать как за право торговли, так и за ночлег. Пятая же статья дохода этого скального царства была весьма своеобразной. Предположим, купеческий караван к вечеру подходил к воротам города. Заплатив положенную подать, купцы шли на ночлег, а рано поутру отправлялись из города в свой дальнейший путь. Но стоило им немного отойти от Петры, как на них совершали нападение какие-то неизвестные разбойники, грабящие их. При этом купцы и не предполагали, что этими разбойниками были вчерашние стражники Петры, стоявшие в воротах и взимавшие с них подать. Не предполагали они и того, что послали их под видом разбойников сами правители Эдома. Таким образом, древнее царство дважды обирало купцов: в первый раз официально взымая с них подать, а второй раз, грабя их под видом разбойников. Эдомское царство само практически ничего не производило, оно жило за счет грабежа и насилия, ведя паразитарный образ жизни. Недаром в истории его часто именуют государством пиратов, Пиратским царством. Но еще более ошеломила бы нас, если бы мы попали в Эдом тех лет, его страшная религия. Подавляющее большинство сооружений ЭДОМА относится к Древней истории и Библейским временам. Одно из них пользуется особой известностью, благодаря своей глубокой древности, восходящей к идумейскому господству. Этим памятником является алтарь, расположенный на вершине Зибби-Аттуф, господствующей над Петрой. Развалины этого самого старого святилища были обнаружены англичанином Робинсоном в 1900 году на самой высокой скале, куда вели крутые ступени, заканчивающиеся у площадки, углубленной в скалу. Выше имелась еще одна площадка, где в древности находился огромный алтарь, на котором приносились страшные людские жертвы. Древние инженеры продумали все до тонкостей, вплоть до желобов, по которым стекала человеческая кровь. Красный цвет скальных пород, из которых вырублены и алтарь, и лестница, и дома словно бы вопиет к нам, далеким потомкам, о нескончаемой трагедии, которой сопровождалась древняя история этого места, о потоках крови, которые словно бы окрасили все в древней столице в красный цвет. Этот алтарь был местом поклонения богу солнца, «который на протяжении многих веков бросал вызов истинному Богу… Красные ступени Петры … остаются символами дьявольского, преисполненного страстями поклонения, которое вызвало одно из самых решительных и серьезных пророчеств». Все те, кому доводилось видеть эти страшные алтари, надолго сохраняли жуткое впечатление от этого места. Вот как его описывает один из известных английских путешественников середины 20 века Мортон Генри: «Мое собственное ощущение — в Петре есть нечто смутное и зловещее. Проходишь по призракам красных лестниц, ведущим к громоздящимся над головами утесам, видишь ступени… вырезанные в откосах гор — они теряются в хаосе обрушившихся камней и возникают снова, чтобы вести вверх, прокладывая призрачный красный путь на «Высоты Ваала». Мне странно слышать, что кто-то рассматривает Петру… как диковинку, потому что для моего склада ума это место по сей день излучает энергию Ваала. Над ущельем я нашел главное возвышенное место. Верхушка горы выровнена, в скале вырезан бассейн для омывания жертв. Два отдельно стоящих внушительных обелиска взирают на… алтари — один алтарь заклания жертв, а другой для сожжения. Это возвышенное место так хорошо сохранилось, его назначение так ясно, что если бы жрецы Петры могли вернуться и устроить оргию при свете Луны, они бы и не узнали, что тень веков уже легла на их алтари»1. Вдумаемся в этот факт, что на протяжении более 1000 лет ежедневно на алтарях Петры приносился в жертву хотя бы один человек. На протяжении 1000 лет по красным ступеням гигантской лестницы столицы Эдома в сопровождении жрецов поднималась очередная жертва, прекрасно осознавая, что с каждой ступенью, с каждым лестничным пролетом она поднимается навстречу своей страшной гибели. И пока обреченный под звуки барабанов медленно восходил на алтарь смерти, у подножия лестницы уже толпились сотни возбужденных жителей города в нетерпеливом религиозном экстазе ожидая того момента, когда со ступеней потечет кровь очередной жертвы, и когда победными исступленными возгласами можно будет огласить небо. Так шло на протяжении долгих столетий. Извратив представление о поклонении Богу, потеряв Самого Бога, все цивилизации древнего мира поклонялись демонам, доводя это свое поклонение до страшного садизма и извращения. И те жертвы животных, которые были установлены Богом, как символ искупления за грех, указывающие на грядущего Мессию, Христа, Который однажды придет в этот мир для искупления людей, превратились в жертвы задабривания богов, покупки спасения, а затем — в магические ритуалы, через которые надеялись получить силу убиваемых ими на алтаре людей. Гибель всей цивилизации Древнего мира — это следствие бого-отступления, извращенного поклонения и представления о Боге. И Эдомское царство является одним из ярких иллюстраций этого постулата. На протяжении веков Господь обращался к эдом-лянам с призывом покаяться, с призывом обратиться, но они все дальше и дальше отходили от Бога, попирая не просто Божественные, но и самые элементарные человеческие ценности. И тогда библейские пророчества, сказанные за много веков через вестников Господа, получили свое исполнение в жизни Эдома.

Библейские пророчества об Едоме

Книга Бытие

25 глава

23 текст: «Господь сказал ей: два племени во чреве твоем и два различных народа произойдут из утробы твоей; один сделается сильнее другого, и больший будет служить меньшему».

Книга пророка Исайи

34 глава

9 текст: « И превратятся реки в смолу, и прах его в серу, и будет земля его горящею смолою».

11 текст: «И завладеют ею пеликан и еж; и филин и ворон поселятся в ней, и протянут по ней вервь разорения и отвес уничтожения».

12 текст: «Никого не останется там из знатных ее, кого можно было бы призвать на царство, и все князья ее будут ничто».

13 текст: «И зарастут дворцы ее колючими растениями, крапивою и репейником — твердыни ее; и будет она жилищем шакалов, пристанищем страусов».

Книга пророка Иеремии 49 глава 0 текст: «А Я донага оберу Исава, открою потаенные места его и скрыться он не может. Истреблено будет племя его, и братья его и соседи его, и не будет его».

17 текст: «И будет Едом ужасом; всякий проходящий мимо, изумится и посвищет, смотря на все язвы его».

18 текст: «Как ниспровергнуты Содом и Гоморра и соседние города их, говорит Господь, так и там ни один человек не будет жить, и сын человеческий не остановится в нем».

Книга пророка Иезекииля 25 глава

13 текст: «За то, так говорит Господь Бог: простру руку Мою на Едома и истреблю у него людей и скот, и сделаю его пустынею; от Фемана до Дедана все падут от меча».

14 текст: «И совершу мщение Мое над Едомом рукою народа Моего Израиля; а они будут действовать в Идумее по Моему гневу и Моему негодованию, и узнают мщение Мое, говорит Господь Бог».

Книга пророка Амоса

9 глава

12 текст: «Чтобы они овладели остатком Едома и всеми народами, между которыми возвестится имя Мое, говорит Господь, творящий все сие».

Книга пророка Авдия

1 глава

18 текст: «И дом Иакова будет огнем и дом Иосифа — пламенем, а дом Исава — соломою, зажгут его и истребят его, и никого не останется из дома Исава, ибо Господь сказал это».

19 текст: «И завладеют те, которые к югу горою Исава».

Выводы из пророчеств

1. Превосходство рода Иакова над родом Исава, который будет ему служить (Быт. 25:23).

2. Реки Едома лишатся воды (Ис. 34:9).

3. Из Едомского народа больше не произойдет ни одного царя (Ис. 34:12).

4. Население покинет город, там будут обитать звери (Ис. 34:13 — 15; Иерем. 49:18).

5. Народ идумейский будет полностью истреблен (Иерем. 49:10).

6. Изумление путников развалинам Едома (Иерем. 49:17).

7. Земля Едома станет пустыней (Ис. 34:9; Иезек. 25:13; 35:7).

8. Израиль станет хозяином в Едоме (Иезек. 25:14).

9. Остаток Едома войдет в состав Израиля (Ам. 9:12).

26

10. Племена с юга завладеют частью Едома и горой Сеир (гора Исава) — Авд. 1:19.

11. Кровавая история города (Иезек. 35:6).

Когда большинство из них было произнесено, то мало кто даже из иудеев, не говоря уже об эдомлянах, поверил им. Как может пасть Петра, эта неприступная столица, город в скалах, и город-скала одновременно?! Как могут высохнуть полноводные реки Эдома и стать пустыней его плодоносная земля?! Как может исчезнуть с лица земли целый народ и пресечься тысячелетняя царская династия?! Нет, все эти пророчества походят более на какую-то сказку. Так рассуждало подавляющее большинство эдомлян. Пока в конце VI в. до х. э. к Петре не подошли войска одного из аравийских царств, царства Дедан. После долгой осады Дедану удается захватить неприступную столицу Эдома1. И тогда уже на собственном опыте идумеям было суждено познать, что значит стать рабами и жертвами, что значит подниматься по страшным красным ступеням к алтарям смерти. Ибо по тем самым ступеням, по которым еще недавно вели на смерть эдомляне, теперь уже вели их самих. И на тех самых алтарях, где они приносили в жертву своим ненасытным богам невинных людей, теперь повергали их самих. Древний библейский закон, провозглашающий «кто поднял меч, от меча и погибнет» получил свое полное исполнение в их жизни. Проходит менее ста лет господства Дедана в Петре, и к городу подступают новые полчища племени набатеев (кстати, родственных по Аврааму и эдомлянам и деданянам). Вновь долгая осада, штурмы — и город в руках новых хозяев. И уже на алтари, возвышенные высоты возносят деданян в умилостивление богу солнца. Меняются хозяева, но страшный дух этого места, его страшная религия продолжает править в этой горной столице. В 106 году х. э. под скалы Петры подступают римские легионы императора Траяна. И вновь долгая осада, долгие неудачи римлян, уже начинающих проклинать неприступные утесы — стены этой твердыни — и, наконец, долгожданный момент победы, когда первые легионеры врываются в Петру. После этого городом попеременно владели… Византийская империя, Арабский халифат, крестоносцы, Османская империя, Иордания… И все эти долгие века лились слезы и кровь в этом месте, которые действительно будто бы все окрасили в этой древней столице в красный цвет. И, наконец, последним своеобразным аккордом страшной истории эдомского народа стала, безусловно, личность зловеще известного по библейской и всемирной истории царя Ирода «Великого», который по своему отцу Антипатру был эдомлянином. Часто его называют последним эдомлянином. И действительно, казалось, что все отрицательное, что было в этом древнем народе: его жестокость, разврат, алчность, лицемерие воплотились в личность этого зловещего правителя. Итак, если сегодня мы взглянем на физическую карту тех мест, где некогда располагалось Эдомское царство, то мы увидим, что от когда-то полноводных его рек не осталось и следа1, и лишь вади (пересохшее русло) говорят о том, что здесь некогда была вода. Мы увидим, что на месте некогда плодородных земель лежат мертвые пески. Идумейский народ действительно прекратил свое существование и ушли в небытие истории царские династии Эдома. Города этого древнего царства разрушены и засыпаны песками, а его гордая столица заселена сегодня шакалами и филинами, ставшими хозяевами ее некогда величественных дворцов и храмов3. Да и сам этот город на протяжении почти семисот лет был полностью забыт историей и людьми, пока молодой английский путешественник и ученый Иоганн Людвиг Буркгардт не разбудил его от векового сна и открыл для современной науки. Иоганн Буркгардт родился в семье богатого швейцарского фабриканта в Лозанне 25 ноября 1784 года. Вскоре после этого семья переезжает в Базель, где располагается в специально построенном для них роскошном дворце, называемом «Вишневый сад». Маленький Иоганн получает прекрасное образование, но в связи с наполеоновскими войнами отец решает отправить сына в Лейпцигский университет, а затем для продолжения учебы в Геттинген. Однако победоносное шествие Наполеона по Европе приводит Иоганна по настоянию его отца в Англию, где его внимание привлекает Британская ассоциация для содействия открытия внутренних частей Африки. Грезивший с детства дальними путешествиями, Буркгардт находит в ней то, к чему он стремился всю свою юность. Для его родителей было большим ударом узнать, что их сын выбирает столь опасную профессию ученого-путешественника. В 1809 году начинается путешествие Буркгардта через Мальту, Сирию и Ливан в Аравию. Путешествие, которое сегодня происходит на прекрасных лайнерах и автомобилях, в те времена было сравнимо с поездкой в Афганистан или Ирак. Путешественника на каждой миле поджидали грабители, вооруженные арабские бедуины и лукавые шейхи. Одним из заветных мечтаний Буркгардта было обнаружить знаменитую Библейскую Петру. Это желание особенно усилилось после того, как ему удалось найти несколько медных монет, на которых по-гречески было написано «Петра». Внимательно исследовав Библию и древних авторов по отношению места расположения Петры, Буркгардт, объяснив своим арабским проводникам, что хочет принести в жертву козу на одной из вершин горы Хор, где по Библейским и древним данным должна была находиться Петра. В своем дневнике Буркгардт оставил такую запись-размышление: «Другого такого перекрестка путей между Средиземным и Красным морями, между Суэцем и Вавилоном в этих краях нет. Древние — и Диодор, и Эратосфен, и Страбон — достаточно точно описывали местоположение Петры. Известно, что находится она в горном районе, среди высоких скал, до которых трудно добраться. По описаниям все сходится!1 Буркгардт специально не стал раскрывать своего истинного намерения перед дикими бедуинами, которые подозревали, впрочем не без оснований, всех европейцев в том, что они хотят похитить сокровища древних царств, сокрытые в их землях. Именно поэтому они не допускали европейцев глубоко в свои земли и тем более к развалинам древних городов. Многим европейским путешественникам их любознательность стоила жизни. Это было хорошо известно Буркгардту, который поэтому вел себя весьма осторожно. И вот они с проводником медленно стали подходить к величественной горной цепи, возвышающейся над окружающей долиной. Подходивший к этим горам спустя сто лет другой путешественник Генри Мортон напишет: «Это были складчатые зубчатые горы темно-синего и пурпурного цветов, настолько голые и мертвые, словно служили границей чужого мира, горы настолько зловещие, что я был рад звуку коней по каменистой почве. Мы ехали минут 45, потом резко свернули направо и проскакали прямо к горам. Если бы кто-то посмотрел на нас со стороны и с некоторого расстояния, то он мог бы решить, что мы, словно призраки, исчезли в скале, потому что проход, ведущий к Петре — это расщелина в гигантской скале, местами настолько узкая, что, вытянув руки, можно коснуться разом обеих сторон… Ущелье, которое ведет к Петре, называется Эль-Сик. Ни один город в мире не защищен таким туннелем, ни к одному городу не ведет столь зловещий проход»2. Представим же себе, что должен был ощущать Буркгардт, идущий, казалось, в небытие по этому узкому зловещему ущелью в сопровождении вооруженного фанатика-араба, зорко следившего за каждым его движением. «Прошли еще шагов триста. Ущелье чуть расширилось, и по его краю обнаружился глубокий овраг, отделивший тропу, по которой они шли, от отвесного склона горы. На дне его струился небольшой ручей. «Когда ручей зимой разливается, он, наверно, затопляет овраг, — решил Бургардт, — а летом вода уходит в песок и гравий». Но что это? На берегах ручья виднеются остатки каменной облицовки, и кажется, этот каньон призван сам направлять поток воды. Ну, конечно же, дальше он пробит в скалах. Значит, здесь жили люди, которые пытались снабдить водой этот сухой горный участок и вместе с тем предотвратить затопление, если напор воды окажется слишком стремителен. Буркгардт восхитился делом рук человеческих, сумевших с таким искусством использовать скупые природные данные местности. Еще шагов через пятьдесят он увидел виадук, перекинутый между скалами. Наверху мелькнули развалины, глаза выхватили из полумрака ущелья большие ниши. «Такие ниши делают для статуй», — подумал Буркгардт.

— А что там, наверху? — спросил он. — Это еще не могила Гаруна?

— Нет. Там камни от старых домов и злые духи. Туда никому не подняться. Скалы отвесные. И духи не пускают. Впереди тоже камни. Целые дворцы. А Гарун дальше и выше. Успеть бы до заката, — сказал проводник и ускорил шаг.

Они шли по извилинам Эс-Сика, и количество ниш в скалах все возрастало. Ниши располагались порознь или по две-три вместе, состояли просто из углублений или были обрамлены с двух сторон короткими пилястрами. В некоторых нишах сохранились постаменты для статуй. Просвет между скалами все увеличивался. Буркгардт шел, спотыкаясь, не в силах оторваться от невероятного зрелища, которое открывалось по сторонам и там, наверху. Лепные украшения, пилоны, карнизы, низкие двери — все это связывалось воедино, образуя некие сооружения. Какие же? Может быть, гробницы? Святилища, алтари? На высоте примерно десяти футов он рассмотрел четыре обелиска. Похожи на египетские. К какому же времени они относятся? Ущелье еще больше расширилось, русло ручья соединилось здесь с другим, идущим с юга. Рассеялась и тьма, окутывавшая теснину. От яркого света Буркгардт на секунду зажмурился, а когда открыл глаза… прямо перед ним на фоне скалы возвышался храм, огромный, изумительно стройный, словно излучавший розовато-красный цвет песчаника, из которого храм был сделан, и, наконец, его прекрасная сохранность — все было поразительно»1. Буркгардт не мог оторваться от необыкновенного зрелища, которое являл этот величественный, как он решил, храм, выдолбленный из цельной монолитной скалы. «Далее распростерлась долина, густо усеянная развалинами дворцов, храмов, грудами камней, обломками колонн… на горных террасах, расположенных на разных уровнях, дома и храмы были выдолблены прямо в скалах»2. Пораженный необыкновенным зрелищем города, вырубленного прямо в скалах, Буркгардт забыл о своем проводнике, который, между тем, уже с нескрываемой злобой взирал на европейца, открыто, наконец, обвинив его в том, что он хочет похитить древние сокровища. Уверения Буркгардта в том, что его лишь интересуют сами эти красивые здания и, безусловно, принесение в жертву козы, не только не успокоили араба, но еще более разозлили его. Понимая всю опасность своего положения Иоганн решил отступить от своего страстного желания продолжить исследование Петры и после принесения в жертву козы был вынужден покинуть этот необыкновенный город, точные координаты которого он нанес на карту, передав затем эти сведения в Европу, открыв тем самым для научного и общественного мира эту древнюю столицу Эдома. Последнее, как впрочем и другие исследования Буркгардта древних цивилизаций, еще более укрепила его веру в Бога. Он воочию увидел исполнение библейских пророчеств и тщету людских амбиций. И величественная кончина этого еще совсем молодого ученого говорит о том мире, что дал ему Бог. «Перед смертью все чаще он возвращается мыслями к родной Швейцарии. Газеты пишут — там голод, нужда. Швейцария покупает зерно у французов и итальянцев втридорога, а те везут его из Египта. В Александрийском порту он сам видел двести пятьдесят европейских судов, груженных пшеницей, ячменем, бобами, горохом, просом. Мухаммед Али лишь за пять месяцев этого года продал Европе полтора миллиона центнеров всякого зерна. 20 августа 1817 года Буркгардт посылает в Швейцарию чек на большую сумму и просит мать раздать деньги беднякам. «Это так ничтожно, — пишет он при этом, — что я даже не могу похвастаться тем, что сделал какое-то доброе дело, но все же если эта мелочь обратится в одежду, то она поможет многим семьям спокойнее пережить предстоящую зиму». Салт обещает написать портрет Буркгардта, о котором давно просит в письмах мать. «Ты думаешь, я очень изменился, — пишет Буркгардт матери. — У меня только кожа потемнела, появились морщины да борода стала длиннее. Но я надеюсь, что когда сбрею бороду и сниму турецкий наряд, то буду выглядеть еще весьма презентабельно». Мать очень озабочена тем, что ее любимый сын остается одиноким, что он не подарит ей внуков. Вот и в последнем письме она пишет ему: «Неужели ты не встретил ни одной девушки, с которой был бы счастлив?..». Нет, такой девушки, с которой он мог бы быть счастлив, ему встретить не довелось. Надо ответить маме. И он пишет: «Счастливый брак — это, наверно, самый прекрасный цветок, который человек способен сорвать для собственного блага. Я сам не очень-то стремлюсь стать когда-либо отцом семейства, даже счастливым. Но когда я думаю о том, что среди многих сотен девушек и женщин, которых я видел в различных странах, едва ли найдется несколько, с которыми я мог бы жить счастливо, я и тогда не хочу играть в эту лотерею — в ней слишком мало выигрышных номеров, а проигрыш лишит меня навсегда спокойствия и довольства. Мне кажется, что турки и все восточные люди, вместе взятые, включая христиан и евреев в этих местах, много разумнее, чем мы». Он задумался. Конечно, в этих местах жених не видит невесты до свершения брака, зато узнает все подробности о ее характере. Когда нет любви, вероятность ошибки меньше. Прохладный ночной ветер залетел в комнату. С Нила донеслись заунывные звуки ребаба, страстное пение. Молодежь и здесь не скупилась на серенады. «Если бы еще эта музыка имела другой ладовый строй, я бы мог подумать, что я где-то в Швейцарии», — произнес он вслух и продолжал писать: «Ну а если бы и нашлась такая девушка, что толку? Еще неизвестно, признала ли бы она во мне сокровище, о котором мечтала. Ведь пока я один, мое плохое настроение, мое ворчание, моя мрачность портят жизнь мне одному, и я один за это расплачиваюсь». Длительное вынужденное бездействие, одиночество, горестные мысли измучили Иоганна куда больше, чем самые большие тяготы предыдущих путешествий. Все чаще задумывался он о своей жизни, ее свершениях и неудачах. 6 июля 1817 года он написал матери: «У меня нет никаких неприятностей, я знаю, что исполняю свой долг, и радостно взираю в будущее. Я готов и к хорошему и к плохому, что бы оно ни принесло мне, но во всех случаях надеюсь достигнуть одной цели — увидеть тебя в этой или иной жизни. Поверь мне, дорогая мама, что желание увидеть тебя неизмеримо больше, чем стремление к славе, почету и признанию, а твоя похвала много дороже, чем похвала толпы. Слава, если она когда-нибудь приходит, это пустое чувство, но беззаветная

любовь к матери и верность своему долгу в самых тяжелых жизненных ситуациях — это чувство, которое возвышает душу». В Каире снова чума. Мрачные предчувствия одолевают Иоганна. Какую бы диету, какой бы режим он себе ни устанавливал, прежние болезни продолжали мучить его. В октябре 1817 года, так и не дождавшись каравана, идущего к Нигеру и Тимбукту, Буркгардт свалился с тяжелой формой дизентерии. Около его постели поочередно дежурили Генри Салт и английский врач Ричардсон. Никакие средства не помогали. … Иоганн Буркгардт попытался ободряюще улыбнуться, затем твердым голосом сказал консулу:

— Если я умру, вы получите у мистера Гамильтона двести пятьдесят фунтов, которые мне должна африканская Ассоциация, и двести тысяч пиастров, лежащие на моем счете в банке, и разделите эти деньги следующим образом: оплатите остаток суммы, причитающейся с меня за «Мемнона», две тысячи пиастров отдайте за Османа, того пленного шотландца, которого Мухаммед Али обещал мне отпустить на волю, четыреста подарите моему рабу — он будет свободен — и тысячу пошлите в Швейцарию для бедняков. Мою коллекцию восточных рукописей передайте Кембриджскому университету, а европейские книги возьмите себе. Все мои записи приведите в порядок и отправьте мистеру Гамильтону в Ассоциацию… Заверьте моих друзей в моем искреннем к ним расположении. Попросите мистера Гамильтона сообщить маме о моей смерти и сказать ей, что моя последняя мысль о ней. Он умолк, понимая, что наступает конец. Ни одной жалобы, ни одного стона Салт от него не услышал. В последнюю минуту Буркгардт дотянулся до руки консула и слабо пожал ее. Это случилось 17 октября 1817 года. Болезнь длилась всего пять дней. Тело Иоганна Буркгардта было погребено на мусульманском кладбище близ городских ворот Баб-эн-Наср, в северо-восточной части Каира, со всеми почестями, положенными шейху и хаджи. В 1871 году над его могилой был воздвигнут мраморный обелиск, на котором высечена арабская надпись: «Все смертны в этом мире. Здесь покоится прах досточтимого, милостью Аллаха призванного шейха Ибрагима, сына Абдаллаха Буркгардта из Лозанны. Рожден 10 мухаррама 1199 года. Окончил свои дни в Каире 6 зу-ль-хиджжа 1233 года. Год 1288. Велик Аллах милостивый и милосердный». Ему было всего тридцать три года, и при его жизни ничего из написанного им не было опубликовано. Лишь в 1819 году при содействии африканской Ассоциации начали выходить на английском языке его обширные труды: «Путешествие в Нубию», «Путешествие в Аравию», «Путешествие по Сирии и Палестине», «О бедуинах и ваххабитах», «Арабские пословицы и поговорки». Почти одновременно все эти книги были изданы в Германии в переводе на немецкий язык. «Мало кто из путешественников, — писало о нем «Германское обозрение», — был наделен такой тонкой наблюдательностью, которая является природным даром и, как всякий талант, встречается очень редко. Он обладал особым чутьем, помогавшим ему распознавать истину даже в тех случаях, когда он не мог руководствоваться личными наблюдениями… Его пытливый ум, благодаря размышлениям и научным занятиям, зрелый не по возрасту, направляется прямо к цели и останавливается у нужного предела. Его всегда трезвые рассказы насыщены фактами, и тем не менее они читаются с бесконечным наслаждением. Он заставляет в них любить себя и как человека, и как ученого, и как превосходного наблюдателя»1. Вскоре после смерти Буркгардта в Петру и на территорию бывшего Эдомского царства устремляются археологические экспедиции, в ходе которых были открыты многие тайны этих древних мест. Исследования этих земель проводили экспедиции Р. Дюссо и Ф. Маклера2; Р. Е. Брюннова и А. Домашевского3; А. Музиля 4; А. Жоссена и Р. Савиньяка5; Г. Дальман6; Н. Глюком7; Ж. Старки8 Но Петра поражала ученых не только раскрытием тайн своей истории, но и тем, насколько полно нашли в ее истории место исполнившиеся библейские пророчества. Один из археологов в своем дневнике оставил такую запись: «Хотелось бы, чтобы неверующий очутился на моем месте, среди развалин города в скалах, чтобы он открыл там Священную Книгу и прочел слова вдохновенного пророка, написанные еще в то время, когда этот заброшенный уголок земли был одним из величайших городов мира. Представляю, как ошеломлен будет недавний насмешник, как побледнеют его щеки, задрожат губы и в испуге забьется сердце, покуда разрушенный город будет кричать могучим и властным голосом, словно восставший из мертвых. И пусть не верит он Моисею и пророкам, — невозможно не поверить почерку Самого Господа, запечатленному в этих заброшенных вечных руинах». Казалось, что благодаря своему географическому и политическому месту Эдом будет существовать вечно, но он отверг Бога и поклонение Ему, и потому Бог через Малахию недаром сказал: «Если Едом скажет: «мы разорены, но мы восстановим разрушенное», то Господь Саваоф говорит: они построят, а Я разрушу, и прозовут их областью нечестивою, народом, на который Господь прогневался навсегда. И увидят это глаза ваши, и вы скажете: «возвеличился Господь над пределами Израиля!» (Мал. 1:4-5). И сегодня потомки Иакова живы до сих пор и владеют, как и предсказывало пророчество, частью земель Эдома. В то время как племена с юга, т. е. арабы, завладели другой его частью. Страшные кровавые ступени к солнцу, восходя по которым, Эдом поклонялся своим богам, привели его к падению. Та дорога, которую он воспринимал как путь в небо, стала для него дорогой в ад, как крушением завершилась и вся история древнего мира, избравшего своих богов и свое поклонение. Какую дорогу, какой путь в своей жизни изберем мы, библейский путь богопо-клонения или кровавые ступени богопоклонения Эдома?