22. Какого Бога мы ждем?

«И во всех виноградниках будет плач, ибо Я пройду среди тебя, говорит Господь. Горе желающим дня Господня! для чего вам этот день Господень? он тьма, а не свет, то же, как если бы кто убежал от льва, и попался бы ему навстречу медведь, или если бы пришел домой и оперся рукою о стену, и змея ужалила бы его. Разве день Господень не мрак, а свет? он тьма, и нет в нем сияния» (Ам. 5:17—20). Итак, Бог через Амоса провозглашает, обращаясь к богоизбранному народу, что горе ему, желающему дня Господня. Весть о приходе Бога всегда составляла главную суть всей иудейской религии. Приход Мессии — это главная надежда и упование для всех верующих. В годину самых страшных притеснений это ожидание было подобно свету маяка в бушующем море. Господь всегда желал подготовить людей к этому событию, Он всегда желал, чтобы оно стало главным в жизни народа. Но вот, обращаясь к израильтянам, Он говорит, что горе им, что желают они этого дня — он тьма, а не свет! Чтобы разобраться в этом очень необычном утверждении, которое было актуальным не только во дни Амоса, как мы увидим, но и в наши дни, в конце истории земли, нам необходимо ответить на вопрос не только тот, ожидаем ли мы Пришествия Бога или нет, но Какого Бога и зачем? Причем общие фразы, типа: «для того, чтобы был уничтожен грех, восстановлена справедливость», здесь, как мы увидим, не подойдут. Более того, они могут стать страшной сетью непонимания и заблуждения для каждого из нас. Итак, Израиль времен Амоса ждал Бога, ждал дня Господня, причем это ожидание особенно усилилось после вторжения в Палестину около 841 г. до х. э. ассирийцев. Это было одно из первых знакомств израильтян с этой великой империей, которая в будущем сыграет страшную роль в их истории. Но это будет в будущем, а пока, вследствие нестабильности в самой Ассирии, ее орды не задержались в Ханаане, ограничившись лишь тем, что приняли дань от населявших его народов. На одном из ассирийских

153Сайт А. А. Опарина

обелисков, носящем имя по своему цвету Черный, запечатлен правящий незадолго до Иеровоама II израильский царь Ииуй — коленопреклоненным и целующим землю — подносящим дань ассирийскому царю¹. Над этой картиной сделана следующая надпись: «Дань Ииуя, сына Амврия; я получил от него серебро, золото, золотую чашу, золотую вазу с заостренным дном, золотые бокалы, золотые ведра, царский жезл»². Но из этого вторжения грозных и кровожадных ассирийцев, садящих на кол своих врагов и обтягивающих свои башни снятой с людей кожей, израильтяне не сделали выводов. «Урок вторжения прошел даром. Ассирия явилась для них не только страшилищем, но и своего рода манящим соблазном. У многих возникла мысль: не такое ли величие предназначено в конце концов и Израилю? События питали эти мечты: почти сто лет в Палестине царил мир, и правнук Ииуя — Иеровоам II (786—746) воспользовался передышкой, чтобы вернуть отторгнутые области и расширить свое царство, границы которого, как и во времена Соломона, протянулись до самых Ливанских гор. Вновь ожила и надежда на создание Израильской империи, которая, якобы, должна возникнуть в день Господень»³. Итак, Израиль во дни Амоса ожидал создания своей империи по типу ассирийской! И уж тогда бы израильтяне с лихвой смогли бы отплатить Ассирии за свой позор. Уж тогда бы израильтяне заставили бы уважать себя все народы! Уж тогда бы не было бедных, а богатые стали бы еще богаче. Тогда бы все и вся служило бы только Израилю. Они стали бы центром всего мира. Именно такого дня ожидали слушатели Амоса, для которых день Господень должен был обеспечить им земные блага и власть, удовлетворить их мечтания и амбиции. В их планах относительно дня Господня не было места другим народам, которых они вообще считали за полулюдей. Богоизбранность Израиля накладывала, в первую очередь, на них ответственность своей жизнью и учением проповедовать другим народам о Боге, чтобы через израильтян все племена земли узнавали бы любящий характер Бога, Его универсальный Десятисловный закон. «Божия правда стоит надо всем, и, если народ, призванный исполнять ее, окажется несостоятелен, он не должен рассчитывать на по-

пустительство и ждать снисхождения. Это та же мысль, которую Христос выразил в притче о талантах: «Кому много дано, с того много спросится». Горькое разочарование ждет тех, кто говорит: «Мы лучше других», «Мы избранный народ», «Мы особенные». Правда Божия нелицеприятна. Так рушились представления воинствующих ягвистов и утверждались иные принципы в отношениях между Богом и человеком»¹. При этом внешняя форма религии никого не спасет. Более того, она только усугубит вину, ибо лицемерная, обрядовая религия — это кощунство в глазах Бога! «Внешняя набожность ни на йоту не оправдывала израильтян в глазах пророка. Напротив, чем больше рвения проявляли они в исполнении обрядов, в соблюдении праздников и священных церемоний, тем отчетливее обнаруживалась их неверность Богу. Дым, поднимающийся от алтаря, горы хлеба, плодов, мяса, гимны и фимиам не могут заменить жизни по заповедям Божи-им. Религия, в которой ощущается оттенок сделки и вымогательства, есть оскорбление Неба. Люди должны навсегда расстаться с надеждой, будто от Бога можно откупиться. То, что происходило в дни торжеств у жертвенников Ягве, Амос заклеймил как кощунство. Обряды без истинного благочестия, проявляющегося в делах и поступках, становятся глумлением над верой. За восемь веков до Евангелия Амос первый сорвал маску с фарисеев и заговорил о том, что впоследствии столь часто предавалось забвению и в Византии, и на Руси, и в Европе. Ни торжественные процессии, ни паломничества, ни золото окладов не спасут тех, кто творит зло. Их богослужение превращается в богооскорбление.

¹ Райт. Указ. соч. С. 227.

² Ancient Near East in Pictures, Relating to the Testament. By James B. Pritchard. Princeton University Press. 1969. P. 281.

³ Мень. Указ. соч. С. 38-39.

Ненавижу Я, презираю праздники ваши,

не приемлю каждений на торжествах ваших!

Если принесете Мне всесожжения и дары ваши,

Я отвергну их

и не взгляну на жертвенных тельцов.

Удали от Меня шум песен твоих,

звукам арфы твоей Я не стану внимать;

Но пусть, как вода, потечет правосудие

и праведность, как могучий поток.

(Ам. 5:21-24).

С горькой иронией обращается пророк к тем, кто гордится своей избранностью, правоверием и дарами Богу. Пусть они хо-

Мень. Указ. соч. С. 51.

154

155Сайт А. А. Опарина

дят на богомолье и пытаются умилостивить Ягве щедрыми пожертвованиями и праздничными пирами. Это им не поможет!

Ступайте в Бетэль и грешите,

в Гилгал — умножайте беззаконие!

Приносите утром жертвы ваши,

и каждые три дня — десятины ваши!

Тащите хлебы, благодарственные дары,

кричите повсюду о ваших щедрых даяниях,

ибо вы так любите это, сыны Израиля!

(Ам. 4:4-5).

Это был призыв к полной и бескомпромиссной перестройке религиозного сознания, и не случайно первомученик Церкви Стефан, выступая против приверженцев обрядового закона, будет ссылаться на пророка Амоса»¹. И потому Израиль будет судим наравне со всеми прочими народами, а учитывая его страшные грехи — лжеучения, обрядность и гордыню, день Господень станет для него не светом, а тьмой! Пройдут века, и ту же ошибку совершат иудеи времен Христа. Пойдя по пути обрядовой религии, самодовольства и самосвятости, они потеряли Бога! Точнее, они создали своего Бога, своего Мессию. Они очень ожидали Мессию, Который сокрушит Римское господство и вознесет Иудею над всеми народами, над которыми она будет господствовать по примеру Великого Рима. Как для израильтян времен Амоса образцом построения Мессианской державы была Ассирия, так для иудеев стал Рим. Для верующих людей образцами стали кровожадные языческие империи! Это воистину и удивительно, и трагично. Впрочем, удивительного особо ничего нет, ибо служение своей гордыне, погоня за земными ценностями, внешняя форма веры приведет человека рано или поздно в царство дьявола, и тогда его образцами станут образы этой страшной духовной державы. И потому для духовных гордецов и стали эталоном Ассирия и Рим. Израильтяне времен Амоса не признали пророка, ибо он им говорил о Боге, Которого они уже не знали, и о Дне Господнем, который они уже не ожидали. У них был свой Бог и свое представление о Дне Господнем. Иудеи времен Христа уже отвергли Самого Бога. Они не приняли Его потому, что не знали Его и не таким ожидали Его приход на землю. Они ожидали Его воинствующим царем, Который сокрушит все и вся, и даст им власть и богатство. Даже те, с кем Христос три года был рядом,

¹ Мень. Указ. соч. Т. 5. С. 53. 156

очень желали увидеть не Голгофу, а воцарение Христа в Иерусалиме и себя, сидящими по правую и левую руку от царя. «Тогда подошли к Нему сыновья Зеведеевы Иаков и Иоанн и сказали: Учитель! мы желаем, чтобы Ты сделал нам, о чем попросим. Он сказал им: что хотите, чтобы Я сделал вам? Они сказали Ему: дай нам сесть у Тебя, одному по правую сторону, а другому по левую в славе Твоей» (Мк. 10:35—37). И только благодаря Богу и своему желанию узнать Его, обрести эту формулу жизни, с Божьей помощью, апостолы узнали Бога и теперь могли, подобно Амосу, в духе и истине проповедовать Истинного Бога и Его Пришествие. Этот великий дух ожидания скорого возвращения Бога на нашу землю начал со временем постепенно угасать. Большинство вновь начинали превратно понимать Бога и на свой лад толковать Его Второе Пришествие. Это выливалось или в дикие суеверия, которыми была полна Европа к 1000 году х. э., когда повсеместно ожидали конца света, или около 1500 года на Руси, когда также ожидали конца мира. На протяжении истории то там, то тут появлялись проповедники, представлявшие Бога то в виде кровожадного Судьи, требующего от человека ухода от мира, а то и из жизни (вспомнить хотя бы староверов, сжигавших себя), то провозглашавшие полную вседозволенность (секты адамитов). Люди постоянно, вроде бы, ждали Мессию, Бога, но своего Бога! Дьявол постоянно пытался затушевать в сознании людей представление об Истинном Боге и Его воле. И когда в 1844 г. по всему миру начала звучать Великая Трехангельская весть, он сразу стал создавать ей альтернативы, чтобы отправить людей по ложному пути или дискредитировать саму ее идею. Так образуются церкви, проповедующие тайное возвращение Христа на землю, так образуются церкви, назначающие даты Второго Пришествия Христа (чтобы при неисполнении которых всякий раз проповедь о самом Втором Пришествии выглядела в глазах многих скомпрометированной). Так образуются церкви, которые вообще отодвигают дату Второго Пришествия Христа в далекое, необозримое будущее — через 3—4 тысячи лет и не концентрируют внимание людей на важности для них этого события по причине его дальности. При этом они замалчивают тот факт, что для тех, кто умирает сегодня, следующим событием станет как раз Второе Пришествие Христа, ибо, проснувшись после смертного сна, им будет суждено получить или оправдание, или осуждение. Так дьявол образует и церкви, которые учат, что и после Второго Пришествия можно будет исправить свою участь в период так называемого Тысячелетнего царства. И подобных аль-

157Сайт А. А. Опарина

тернатив сущности Второго Пришествия дьявол выдвигает очень много, и одной из них, помимо вышеперечисленных, как и во дни Амоса и земной жизни Христа, является попытка сформировать в сознании верующих людей идею о своей избранности, идею о том, что уже сам по себе факт принадлежности к церкви спасает. Идею о том, что рождение в верующей семье или, как некоторые говорят, рождение в истине, в семье с большим церковным стажем является залогом спасения. Но священная история свидетельствует как раз об обратном. Израильтяне времен Амоса или иудеи времен апостолов имели колоссальный многовековой «церковный стаж», они все были «рождены в истине», роды многих из них восходили к первосвященникам, но как раз эта духовная элита Христа и не приняла. Они ожидали, что Христос придет к ним, к учителям и пасторам народа, на их советы и синедрионы, но Христос к ним и туда как раз и не пришел, точнее, Он приходил только тогда, когда переворачивал столы менял и называл их окрашенными гробами. Из тех, кто гордился своей святостью и принадлежал к духовной элите, пришли, по примеру Никодима, лишь единицы, кто пересмотрел с Божьей помощью свою жизнь и покаялся. На примере Никодима мы видим, как духовная элита не понимала Бога, и Христос, беседуя с ним, говорил: «Ты ли спрашиваешь у Меня…». Но за Христом зато пошли мытари и блудницы, пошли язычники, которые увидели в Нем Бога, и для них день Его Пришествия стал тогда и станет в конце земной истории светом, а для тех, кто считал себя духовной элитой — тьмой. Чем станет день Господень для нас? Будет ли он для нас действительно желанным светом, или тьмой и днем возмездия. Это будет зависеть от того, насколько мы познаем формулу жизни: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа» (Иоан. 17:3).