Соответствующее развитие христологии и тринитарной доктрины

Как упоминалось ранее, арианские представления были довольно сильно укоренены в трудах ранних адвентистов седьмого дня. По сути, они были почти распространены, возможно, почти так же широко, как и убеждение в близости возвращения Христа. Для многих адвентистов ХХ в. было трудно осознать этот факт в свете полной и официальной победы тринитарного учения в этом движении в ХХ в. Некоторые, например, видный адвентистский историк и апологет Лерой Эдвин Фрум, были в таком затруднении, что даже стремились исказить исторические данные об арианстве, пытаясь представить дело так, будто такие взгляды были чем-то вроде «рака в пробирке» – определённо присутствовали, но были не очень широко распространены. (3) Более того, часто в адвентистском подходе к истории не было ясно, какие факторами было вызвано такое увлечение арианским мышлением. Только в последние годы адвентистская историография смогла подойти к этому вопросу. Мы скажем об этом более подробно позднее.

Для наших целей важно сконцентрироваться на христологии Джонса, Ваггонера, Елены Уайт и Урии Смита.

Прежде всего, случай с А.Т. Джонсом. Ко времени миннеаполисских выступлений Джонс был довольно последовательным сторонником тринитарного догмата, подчёркивая полную божественность Иисуса Христа. (4)

Позиция Э. Ваггоннера более проблематична. Как и многие адвентисты того времени, он перешёл от преобладавшего ранее арианства к полуарианской позиции. Хотя классификация христологии Ваггонера – вопрос, всё ещё довольно спорный среди комментаторов событий вокруг учения о «праведности по вере» в последние два десятилетия XIX в., для автора совершенно очевидно, что Ваггонер так и не вышел за рамки полуарианских взглядов. Он очень интересен тем, что, как кажется, подошёл к самому порогу полностью афанасианской христологии, но просто не смог заставить себя полностью переступить этот порог.

В данном контексте может быть очень полезным прояснить термины. В контексте адвентизма XIX в. полное арианство заключалось в учении о том, что Христос был сотворённым «богом» и было время, когда Христа как отдельной личности не было. Полуарианская позиция выражалась в том, что хотя было время, когда Христа как отдельной личности не было, Он имел сущность, общую с Отцом и был «рождён» Отцом, а не сотворён. Это можно описать как отпочкование Христа от клетки Отца: Христом появился из личности Отца как отдельное божественное существо. Ваггонер мог говорить так, что казалось, будто он придерживается тринитарной христологии Афанасия, но мог говорить и двусмысленно, что было явным признаком полуарианских моделей мышления. Его наиболее известное высказывание о божественности Христа (от которого он никогда не отказывался) таково:

В Писании сказано, что Христос – «единородный Сын Божий». Он рождён, а не сотворён. Вопрос о том, когда Он был рождён, не подлежит нашему исследованию, и наш ум был бы не способен этого понять, если бы нам об этом и было сказано… [цитируется Мих. 5:2]. Было время, когда Христос изошёл из Бога, из лона Отца (Ин. 8:42; 1:18), но это время было так давно в вечных днях, что для конечного разума он практически безначален. Но суть в том, что Христос – это рождённый Сын, а не творение. Ему по праву наследства принадлежит Имя, более превосходное, чем ангелам. (5)

Целью данной работы не является полная оценка христологии Ваггонера, но совершенно очевидно, что позиция Ваггонера была полуарианской, хотя и склонявшейся к более полному тринитарному исповеданию. Её можно было бы, возможно, назвать «полуарианской» с определённым ударением на приставку «полу». Для цели данной работы важно то, что хотя Ваггонер не давал полного объяснения того, как его полуарианская позиция влияла на развитие его взглядов на более объективную, менее законническую сотериологию, он явно отходил от грубо арианской позиции и придавал всё большее значение объективному оправданию. То, как оба эти движения влияли друг на друга, мы попробуем оценить позднее.

Христология Елены Уайт также немного проблематична, но имеет более явные черты тринитарного учения Афанасия, чем у Ваггонера или Джонса. Зрелую Елену Уайт можно однозначно назвать тринитарианкой по убеждениям относительно полной божественности Христа. Но такая зрелая и однозначная ясность взглядов появилась только после Миннеаполисской Генеральной Конференции.

Хотя полемика о развитии её христологии была среди адвентистких исследователей довольно ограниченной, представляется, что в нём было три основных периода.

Первый – с 1850 по 1870 гг. Эрик Вебстер назвал основной чертой этого периода визионерство и описательность, представление Иисуса «наглядным, буквалистичным и антропоморфным» образом. Иисуса, конечно, присутствовал, но, «в основном, в рамках её эсхатологических видений». Предсуществование Христа в этот период, «как видится, представлялось подчинённым Отцу». (6)

В период с 1870 по 1890 гг. имеет место определённое расширение её христологии. Иисус ясно представляется как «равный Отцу и вечный».

Третий период продолжался с 1890 по 1915 гг. и явно является периодом преобладания христологии… В этот последний период Христос представляется как единосущный Отцу, имеющий в Себе самом изначальную, не взятую у другого, не переданную другим жизнь… Реальную христологию второго и третьего периодов трудно разграничить: содержание её очень сходно, но в третьем периоде она объёмнее. (7)

Это действительно примечательное развитие, особенно учитывая твёрдо арианские и полуарианские взгляды, которые так господствовали в адвентизме тех дней. Таких взглядов держался даже её муж, Джеймс Уайт, человек большого ума и честности, до последних лет жизни. Несколько любопытно (и нуждается в некоторых дальнейших объяснениях) то, почему она никогда не нападала открыто ни на кого, кто придерживался преобладающей арианской позиции, но, как кажется, была готова идти до конца в положительном свидетельстве о полной божественности Христа. Совершенно точно то, что ко времени Миннеаполисской Генеральной Конференции 1888 г., она имела ясное понимание полной божественности Христа и её тезисов относительно Троицы. В её понимание входили ясные тезисы о вечности и равенстве Сына с Отцом.

Далее, о многом говорит то, что главный противник сотериологических инициатив Ваггонера, Джонса и Уайт – Урия Смит – был откровенным арианином. Позднее он перешёл на полуарианские позиции, на которых оставался вплоть до своей смерти. (8) Хотя впоследствии он покаялся в прежнем пагубном сопротивлении акцентам, расставляемым Еленой Уайт и её соработниками, он так никогда полностью и не выступил твёрдо за ясную доктрину объективного оправдания одной только верой. Для наших целей важно, что главный оппонент сотериологического исцеления, идущего в рамках адвентизма, был также явным полуарианином (что очень сходно со случаем Ваггонера), но так никогда и не был до конца убеждён в действенности новой сотериологии.

Что можно сказать о таких изменениях? Что стало причиной арианских импульсов в адвентизме в 40-х – 90-х гг. XIX в.? Были ли Джонс, Ваггонер и Уайт сознательно feeding off свои христологические движения, чтобы помогать и содействовать своим попыткам по исцелению адвентистской сотериологии? Или же всё это было простым совпадением? Или, возможно, все причинно-следственные связи между христологией и изменением тринитарных взглядов, в основном, недоступны для восприятия, но оказывают своё, хотя и непризнанное влияние?

Что можно сказать о таких изменениях?

Что вызвало исцеление сотериологии?