4. Какое крещение принимает Бог? Учение о крещении

«Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк. 16:16)

Сегодня мы встречаем много людей, особенно детей, носящих нательный крест. На вопрос о том, что побудило их надеть крест, некоторые отвечают, что они верующие и поэтому носят его, как отличительный знак принадлежности к христианской церкви. Но большинство людей не могут дать точного объяснения того, почему они носят крест, ибо назвать себя верующими они не могут, хотя в то же время Бога не отрицают. Ситуация проясняется лишь тогда, когда спрашиваешь их о том, почему на их детях надет крест. Оказывается, для того чтобы охранить детей от зла. Эта же причина, порой подсознательно, заставляет носить крест и взрослых. Получается парадокс: надеть крест, якобы охраняющий их от зла, люди не стесняются, а засвидетельствовать о вере в Того, на Кого указывает крест и на Чью помощь они рассчитывают, люди часто стесняются. Недавнее атеистическое прошлое продолжает жить в людях, и все же, несмотря на это, за последние несколько лет миллионы людей приняли крещение и крестили своих детей. Сегодня трудно встретить маленького ребенка, которого не крестили бы в церкви. Символом крещения и является нательный крест. Итак, страх перед неизвестным будущим в наше столь неопределенное время, особенно боязнь за своих детей, страх перед сглазом, злом, а также следование формуле «как бы чего не вышло» заставляют многих принимать крещение, после которого люди успокаиваются от сознания того, что выполнили необходимый обряд, обезопасив себя еще с одной стороны. Но давайте задумаемся, действительно ли подобное крещение спасет нас и наших детей? Словом, примет ли Бог мое крещение? Является ли крещение гарантией спасения и получения дара вечной жизни? Поищем в Библии ответы на наши вопросы.

I. Библейское учение о крещении

1. Что такое крещение?

«Так и нас ныне подобное сему образу крещение, не плотской нечистоты омытие, но обещание Богу доброй совести, спасает воскресением Иисуса Христа» (1 Петра 3:21). Итак, крещение – это завет, иными словами, договор человека с Богом, и как любой договор действительным может быть только в случае обоюдного выполнения условий его заключения. Бог обещает человеку прощение и спасение, а человек, принимая Христа своим Спасителем, обещает Ему послушание Его Закону (10 заповедям) и отказ от прежней греховной жизни. В случае невыполнения условия договора человеком, данный договор (крещение) становится недействительным, и Бог не может спасти такого человека.

2. Что символизирует крещение?

«Итак мы погребились с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо если мы соединены с ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения» (Рим. 6:4-5).

«Бывши погребены с Ним в крещении, в Нем вы и совокресли верою в силу Бога, Который воскресил Его из мертвых» (Кол. 2:12). Таким образом, крещение символизирует смерть человека для греха и его воскресение к новой жизни во Христе.

3. Крещение — это одно из условий спасения

«Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк. 16:16).

4. Что необходимо для принятия крещения?

• Знание, во что человек крестится.

«И приблизившись Иисус сказал им: дана Мне всякая власть на небе и на земле; итак идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:18-20). Как видим, давая Церкви повеление, Христос четко сказал, что вначале человека надо научить Истине и только потом крестить.

• Покаяние и вера.

«И говоря, что исполнилось время, и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк. 1:15). Таким образом, необходимыми атрибутами крещения должны быть покаяние и вера.

Но перед кем люди должны каяться?

«Возвещая Иудеям и Еллинам покаяние пред Богом и веру в Господа нашего Иисуса Христа» (Деян. 20:21). Заметим, что покаяние должно осуществляться не перед священником или святыми, а только перед Богом.

5. Как должно проходить крещение?

«А Иоанн также крестил в Еноне близ Салима, потому что там было много воды: и приходили туда и крестились» (Ин. 3:23). «Между тем, продолжая путь, они приехали к воде; и евнух сказал: вот вода; что препятствует мне креститься? (Деян. 8:36).

«Филипп же сказал ему: если веруешь от всего сердца, можно. Он сказал в ответ: верую, что Иисус Христос есть Сын Божий» (Деян. 8:37). «И приказал остановить колесницу: и сошли оба в воду, Филипп и евнух; и крестил его. Когда же они вышли из воды, Дух Святой сошел на евнуха, а Филиппа восхитил Ангел Господень и евнух уже не видел его, и продолжал путь, радуяся» (Деян. 8:38-39). Должен ли раскаявшийся верующий долго ожидать, прежде чем креститься? «Итак, что ты медлишь? Встань, крестись и омой грехи твои, призвав имя Господа Иисуса» (Деян. 22:16).

Как видим, крещение должно происходить путем одноразового полного водного погружения, так как, мы уже говорили, это символизирует смерть человека для греха и рождение его к новой жизни. Кропление же водой или троекратное погружение грубо нарушают само библейское понимание крещения и его значение.

6. Сам Христос нам оставил пример крещения

«Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну креститься от него. Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне? Но Иисус сказал ему в ответ: оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду. Тогда Иоанн допускает Его. И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, — и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголющий: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение» (Мф. 3:13-17).

Христос был совершен, безгреховен и не нуждался в крещении, но на вопрос Иоанна Крестителя Он ответил, что «так надлежит нам исполнить всякую правду», давая этим пример другим. Также отметим, что Христос был крещен путем полного водного погружения.

7. Что значит быть крещеным?

Познавая истину, человек понимает, глядя на Закон Божий, свою греховность. «Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер; и таким образом заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти, потому что грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня и умертвил ею» (Рим. 7:9-11). «Что же скажем? Неужели от закона грех? Никак. Но я не иначе узнал грех, как посредством закона. Ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: не пожелай» (Рим. 7:7). Принимая крещение, человек исповедует свои грехи, принимает истину в сердце и символически через водное погружение умирает для греховной жизни (Библия называет человека до принятия истины — ветхим), начиная новую жизнь во Христе. «Зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху» (Рим. 6:6).«Итак мы погреблись с Ним крещением Б смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни» (Рим. 6:4).

«Итак если вы воскресли со Христом, то ищите горнего, где Христос сидит одесную Бога» (Кол. 3:1). Потому быть крещеным это значит не просто носить нательный крест или посещать церковь по праздникам, крестясь, входя и выходя из нее, а это значит жить согласно Слову Божьему обновленной жизнью.

8. Надо ли и можно ли крестить детей?

Мы уже видели, что согласно Библии крещение — это договор между Богом и человеком. «Так и нас ныне подобное сему образу крещение, не плотской нечистоты омытие, но обещание Богу доброй совести, спасает воскресением Иисуса Христа» (1 Петра 3:21). Может ли ребенок дать такое обещание? Конечно же, нет. Причем наличие во многих церквях понятий крестный отец или крестная мать как раз доказывает это. Также некоторые говорят: да ребенок не может, а вот крестные родители на то и крестные, чтобы научить его потом всему. Но, во-первых, знают ли сами крестные родители Божье Слово, чтобы ему научить ребенка? И проверяет ли церковь это знание, чтобы допустить людей стать крестными родителями. Вся история, да и повседневная жизнь показывают, что нет. Крестные родители знают истину не более самого малыша, и при этом никто из священнослужителей и не думает проверять, научены ли они истине. Во-вторых, как за маленького ребенка можно делать его грядущий выбор. Крещение — это осознанный и добровольный акт, и никто, кроме самого человека, не может за него что-либо решать.

9. Крестил, кропил ли Христос детей?

«Но Иисус сказал: пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное» (Мф. 19:14).

«И обняв их, возложил руки на них и благословил их» (Мк. 10:16). Как видим, Христос не крестил и не кропил детей, Он благословлял их.

10. Можно ли креститься вторично?

«Один Господь, одна вера, одно крещение» (Еф. 4:5). Библия говорит, что крещение должно быть только одно, но если это истинное крещение, то есть крещение, отвечающее библейским понятиям. Так, например, когда апостол Павел был в Коринфе, он встретил верующих, которые были крещены Иоанном Крестителем, и произошла следующая ситуация.

«Во время пребывания Аполлоса в Коринфе Павел, пройдя верхние страны, прибыл в Ефес и, найдя там некоторых учеников,

сказал им: приняли ли вы Святого Духа, уверовав? Они же сказали ему: мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святый. Он сказал им: во что же вы крестились? Они отвечали: во Иоанново крещение. Павел сказал: Иоанн крестил крещением покаяния, говоря людям, чтобы веровали в Грядущего по нем, то есть во Христа Иисуса. Услышав это, они крестились во имя Господа Иисуса» (Деян. 19:1-5).

Таким образом:

• если человек был крещен в детстве;

• если человек был крещен не путем полного водного погружения;

• если человек крестился, не зная вообще или зная не полностью библейскую истину, — то его крещение не является в глазах Бога действительным. И потому если человек желает всем сердцем принять познанную им теперь Божью истину, то он может креститься и его крещение вторым по счету не будет, потому что так называемое первое его крещение таковым согласно Библии не являлось вообще.

Почему же вскоре после смерти апостолов и их учеников многие христиане отошли от Божественных предписаний и правил в отношении крещения?

II. Учение о крещении в истории христианства

Само понятие омовения в воде, как символе очищения от грехов и скверны было распространено в Иудее уже ко времени прихода Иисуса Христа. «Во времена Иисуса иудеи в целом тщательно соблюдали обряды омовения, предписанные в Библии, и добавленные к ним другие. У зажиточных людей в окрестностях Иерусалима были даже собственные купальни для обрядовых целей. К тем, кто проявлял в этом деле особенную щепетильность, относились ессеи из кумранской общины (люди, собравшие Свитки Мертвого моря); помимо совершения начального омовения, требовавшегося для вступления в общину, они и впоследствии постоянно омывались для сохранения обрядовой чистоты. В эл-линистский период ритуальное омовение стало неотъемлемой частью иудейского благочестия, и уже за два века до пришествия Иисуса иудеи регулярно погружались в воду в отведенное время.

Вместе с тем у иудеев был особый одноразовый обряд омовения. Он совершался над язычниками, когда те изъявляли желание обратиться в иудаизм и смыть с себя прежнюю нечистоту. Водное крещение стало настолько важной частью иудейского обряда обращения наряду с более болезненным ритуалом обрезания, что о нем упоминают даже такие языческие авторы…, например, Эпиктет… полное погружение в воду вкупе с обрезанием (для мужчин) и искренним расположением сердца означало обращение… Иоанн Креститель не раздевал людей догола для публичного обряда крещения в реке Иордан, тем не менее он настаивал, что они должны окунаться и полностью погружаться в воду в соответствии с иудейскими правилами. Крещение… совершалось только погружением. Иоанн назвал это «крещением покаяния», раз и навсегда совершаемым действием, очищающим человека от его прежних путей в преддверии наступления царства. Но, в отличие от одноразового крещения язычников, о котором упоминалось выше, Иоанн требовал, чтобы этот обряд принимали и иудеи. Он считал, что иудеи нуждаются в обращении к Божьим путям не менее язычников (Мф. 3:8-9; Лк. 3:8)»х.

Как мы видели, Сам Христос оставил нам пример крещения. Из истории также прекрасно известно, что первые христиане очень тщательно соблюдали условия проведения крещения, свято следуя в этом завету Христа и библейским предписаниям.

«Крестили обычно способом погружения. Эта практика опирается на первоначальное значение греческих слов βάπτίζειν и βάπτισμς, на пример Иоаннова крещения в Иордане, на тот факт, что апостолы сравнивали это святое таинство с чудесным переходом через Красное море, со спасительным ковчегом во время потопа, с очищающей и освежающей баней, а также с погребением и воскресением, — и наконец, на традицию, которая существовала в древней церкви и до сего дня сохраняется на Востоке. Окропление и обливание уже в древности использовались при крещении больных и умирающих, а также во всех случаях, когда полное или частичное погружение было неосуществимо… Вне всякого сомнения, погружение отражает суть крещения — очищение и обновление всего человека — полнее, чем обливание или окропление». Итак, крещение в Апостольской Церкви совершалось только путем полного погружения в воду, кропление же разрешалось только для больных людей, которые в силу своего недуга не могли войти в воду.

«Этот обряд считался в древней церкви таинством рождения свыше, или возрождения, торжественным обрядом посвящения в Христианскую Церковь, допуска ко всем ее благам и всем ее обязанностям… ему предшествует…наставление со стороны церкви и покаяние в вере (то есть обращение) со стороны крещаемого; в завершение и запечатление духовного процесса возрождения ветхий человек погребался и новый человек воскресал из водной могилы. Результат этого процесса состоит в прощении грехов и наделении Святым Духом. Иустин называет крещение „водным омовением для прощения грехов и рождения свыше» и „омовением обращения и познания Бога». Часто его называли также просвещением, духовным обрезанием, помазанием, запечатлением, даром благодати, символом искупления, смертью для греха и т. д. Тертуллиан так описывает его действие: „Когда душа приходит к вере и преображается через возрождение водой и силой свыше, она открывает, после снятия покрова древнего тлена, свой свет во всей его полноте. Она принимается в общение Святого Духа; и за душой, объединенной со Святым Духом, следует тело»…Крещение было не просто актом Бога, но в то же время и самым торжественным признанием подчинения человека Богу, обетом на жизнь и на смерть, обещанием жить с этих пор только для Христа и Его народа». Согласно апостольским обычаям, при крещении требовалось исповедание веры, основам которой в обязательном порядке учили людей.

Как видим, первые христиане, свято следуя Словам Христа, что вначале надо научить, а только потом крестить (Мф. 28:19-20), не мыслили себе крещения без предварительного научения человека истине и без его покаяния.

Недаром один из крупнейших историков и богословов XIX века профессор Стэнли так восторгается погружением при крещении во времена отцов церкви, противопоставляя его современному окроплению. «Крещение, — говорит он, — было не просто омовением, но погружением — полным погружением в глубокие воды, подобным прыжку в бушующее море или быструю реку, когда на мгновение волны смыкаются над головой крещаемого, а потом он снова поднимается из могилы, где пробыл это мгновение; или же это был шок внезапного душа — потоки воды выливались на человека из сосудов, покрывая его с головы до ног, облекая его завесой шумящего водопада. Это была часть церемонии, которой апостолы уделяли очень большое внимание. Для них это было подобно погребению ветхого „я» и воскрешению нового». Если первые христиане крестили в естественных водоемах, то затем в эпоху начала строительства первых христианских храмов для крещения в них сооружались специальные баптистерии, многие из которых сохранились и до настоящего времени. Баптистерий представлял собой бассейн, где и осуществляли крещение. Часто собрания верующих проходили в этом же помещении, при этом бассейн закрывался настилом. Эти древние баптистерии сегодня являются ярким свидетельством того, что еще в VII-VIII веках церковь крестила полным водным погружением.

Не совершали первые христиане и крещения детей, и даже богословы, говорящие о том, что можно крестить детей, вынуждены признать, что апостольские отцы церкви вообще не упоминают о крещении детей. Первое постановление о том, что можно крестить детей, было принято только в 253 году на соборе в Карфагене, и то там выступили только в пользу более раннего крещения, при этом нисколько не осуждая задержки в крещении детей. Однако и это прижилось не сразу, закрепившись только к VIII веку. Даже некоторые епископы выступали против крещения детей. Они утверждали, что дети не могут принимать крещения, так как слишком малы, чтобы сознательно исповедаться, веровать, так как не понимают еще, что есть зло и что есть добро, и не могут сделать сознательного выбора в пользу Христа. Кстати, особенно плохо окропление вместо полного погружения приживалось на Руси, где, к примеру, в XIV веке митрополит Феогност называл чуть ли не еретиками священников, которые совершали крещение только путем окропления. В Западной Европе этот процесс шел быстрее, и на Равеннском соборе 1311 года было окончательно закреплено решение крещения детей. Параллельно с этим начинает разрабатываться доктрина, согласно которой вода перед крещением должна быть обязательна освящена и только в этом случае она сможет стать средством передачи очищающей энергии Духа. Здесь вновь сказывалось чисто языческое влияние об особой очищающей силе воды. Типично языческие понятия о живой воде (вспомним хотя бы сказку «Аленушка») стали все более и более проникать в христианство, оформившись наконец в понятие святой воды, которое не только поддерживало в народе суеверия, но и существенно обогащало церковную казну и поднимало авторитет священников, которые подобно современным экстрасенсам за определенную плату заряжали воду. Шли века, и христианство стало из гонимой религии государственной, пожертвовав очень многими библейскими принципами и Божьим Законом, соединяясь воедино с государственной машиной, став ее идеологическим аппаратом. И в связи с этим и само крещение стало все более и более приобретать политический характер.

Исследуя историю совершения крещения в христианстве, нельзя, конечно, обойти вниманием и сами массовые крещения государств и народов, совершенные в средневековье. Причем это представляет отнюдь не только исторический интерес, ибо большинство проблем бездуховности современного общества, религиозного формализма, обрядности и суеверий в христианстве, как раз уходит своими корнями в средние века и в то, как народы, наши прародители принимали христианство. Итак, рассмотрим это.

• Крещение Руси

Безусловно, говорить об истории родной земли всегда сложно, но в то же время любовь к родине и ее народу заключается не в заглаживании, а в объективном анализе ее истории и рассмотрении ее с точки зрения библейских законов. Ибо только в таком случае мы сможем избежать ошибок наших предшественников и действительно способствовать подъему духовности родной страны.

Общеизвестным фактом является то, какими мотивами руководствовался князь Владимир, принимая в 988 году христианство от Византии как государственную религию Руси. «Принятие христианства поставило Русь на один уровень с передовыми государствами того времени, облегчило дипломатические связи, так как люди средневековья придавали большое значение религии… Одним из политических результатов крещения было то, что сын Владимира по договоренности с цезарем Византийской империи получил высочайший в Европе титул „цезаря», т. е. императора. А сын, внуки и внучки Владимира породнились с крупнейшими королевскими домами континента… Христианская церковь не только укрепляла феодальную государственность… но и очень умело, во всеоружии разнообразных средств: церковной литературы, искусства, театрализованного богослужения, объявляла всякое сопротивление властям вне Закона Божьего и человеческого»1. Благодаря этому событию, Владимир становился не просто главой племенного союза, но теперь его власть была освящена, ниспослана свыше. Выиграла торговля, ибо теперь славянским купцам открывались все двери, тогда как раньше их часто сторонились, как язычников. Словом, политически Владимир выигрывал, что называется, по всем показателям. Дело оставалось лишь за «малым» — крестить народ. Ни времени, ни, главное, желания делать это не имели ни князь, ни духовенство. Они избрали наиболее удобный и быстрый путь, который, правда, христианским назвать никак нельзя. Впрочем, предоставим слово самим церковным летописцам, которые уж как никто другой были заинтересованы придать факту крещения народа и действиям святого князя как можно более приглядный вид. Вот что пишет «Повесть Временных лет». «И возвратившись, повелел ниспровергатьидолы — одних изрубить, а других сжечь. Перуна же приказал привязать к хвосту коня и волочить его с горы… Затем послал Владимир по всему городу со словами: „Если не придет кто завтра на реку — будь то богатый или бедный, или нищий, или раб, — будет мне враг». На следующий день вышел Владимир с попами царицыными и корсунскими на Днепр и сошлось там людей без числа: Вошли в воду и стояли там одни до шеи, другие по грудь, некоторые держали младенцев, попы же совершали молитвы, стоя на месте». Итак, мы видим ничем неприкрытое повеление князя прийти на крещение всем, иначе ослушники станут его врагами. Епископ Новгорода Иоаким (он прибыл на Русь в 991 г. вместе с другими епископам и был определен в Новгород на служение. «В Новгороде люди, проведав, что Добрыня (брат матери Владимира — прим. А. О.) идет крестить их, собрали вече и поклялись все не пустить в город и не дать идолов опровергнуть. И когда он пришел, они, разметав мост великий, вышли на него с оружием, и хотя Добрыня прельщением и ласковыми словами увещевал их, однако они и слышать не хотели и выставили 2 камнеметательных орудия великих со множеством камений, поставили его на мосту, как на самых настоящих врагов своих… И так пребывали два дня. Тогда тысяцкий, ездя всюду, вопил: „Лучше нам помереть, нежели богов наших отдать на поругание…» Тысяцкий же Владимиров Путята, муж смышленый и храбрый, приготовил ладьи, избрав от ростовцев 500 мужей, ночью переправился выше града на другую сторону и вошел во град, и никто ему не препятствовал, ибо все видевшие приняли их за своих воинов. Он же дошел до двора Угоняева (тысяцкого), оного и других старших мужей взял и тотчас послал к Добрыне за реку. Люди же стороны оной, услышав сие, собрались до 5000, напали на Путяту, и была между ними сеча злая… Наконец на рассвете Добрыня со всеми, кто был при нем, приспел и повелел у берега некие дома зажечь, чем люди более всего устрашены были, побежали огонь тушить; и тотчас прекратилась сеча, и тогда старшие мужи, придя к Добрыне, просили мира. Добрыня же, собрав войско… послал всюду, объявляя, чтоб шли на крещение… Пришли многие, а не хотящих креститься воины насильно приводили и крестили, мужчин выше моста, а женщин ниже моста. Тогда многие из некрещеных заявили о себе, что они крещеными были; из-за того повелел всем крещеным кресты деревянные, либо медные и каперовые на шею возлагать, а если того не имеют, не верить и крестить… И так крестя, Путята пошел к Киеву. С того дня люди поносили новгородские: Путята крестит мечем, а Добрыня огнем»». Конечно же, после такого насилия любви у людей ни к церкви, ни, что самое страшное, к христианству быть не могло… Летописи говорят, что матери не хотели отдавать своих детей на учение к священникам, ибо их ум, как пишет летописец, «не утвердился в вере» и «они искали возможности безумные дарами откупиться». Именно потому на Руси и осталось язычество, удивительным образом соединяясь с христианством и образовав то, что историки называют двоеверием (см. постскриптум к данной главе).

• Крещение Латвии

Средневековая летопись, вошедшая в историю под названием «Хроники Ливонии», написанная в начале XIII века католическим священником Генрихом, бывшим непосредственным очевидцем и участником всех последующих ближайших событий, так повествует о прибытии священника Мейнарда, первого крестителя Латвии: «В обители Зегебергской был священник ордена блаженного Августина, Мейнард, человек достопочтенной жизни, убеленный почтенной сединой. Просто ради дела Христова и только для проповеди прибыл он в Ливонию вместе с купцами». Впрочем, скоро сам Генрих Латвийский, ничего особо не скрывая, напишет, просто ли и вообще ради ли дела Христова и проповеди Евангелия ступила на землю Ливонии нога Мейнарда. И пока величественная фигура седовласого папского миссионера спускалась со сходней корабля, взглянем на землю, куда он прибыл. К концу XII века на территории современной Латвии обитало несколько племен: ливы, курши, земгалы, селы, латгалы и т. д., управляемые вождями (старейшинами), власть которых распространялась на отдельные области (волости), которые объединялись в так называемый замковый округ, именуемый так от замка, в котором сидел и из которого управлял старейшина своей волостью. На конец XII — начало XIII века как раз приходился один из апогеев папского могущества, стремившегося поставить под свою духовную и политическую власть все известные страны. И в качестве агрессии земли Балтии были выбраны не случайно. Во-первых, их покорение сулило новые богатые источники дохода, которые можно было бы получить, захватив природные богатства этих стран. Во-вторых, основание на их землях городов и замков обеспечивало контроль над Балтийским морем, а при необходимости и создание давления на Швецию и Польшу. И наконец, в-третьих, обладание этими землями создавало прекрасный плацдарм для наступления на Русь, не желавшую преклоняться под папское ярмо. «При этом предварительная разведка, как всегда в этих случаях, возлагалась на монахов-миссионеров. Именно с такой задачей прибыл в Ливонию и Мейнард. Хотя его проповеди не имели особого успеха, он возводится вскоре в сан епископа, который требовал обладания землями, образующими собственно епископство. Таким образом, создавалось первое папское владение в Ливонии». Видя нежелание ливов признавать его духовную власть, епископ решает отправиться за военной помощью в Германию и к папе. Но ливы, разгадав намерения Мейнарда, не отпускают его. И только слуга епископа Теодорих «сумел ускользнуть — выехал из страны и прибыл к верховному первосвященнику. Этот последний, услышав о числе крещенных, нашел, что их надо не покидать, а принудить к сохранению веры, раз они добровольно обещали принять ее. Он поэтому обещал полное отпущение грехов всем тем, кто, приняв крест, пойдет для восстановления первой церкви в Ливонии».

С помощью основанных рыцарских орденов новый епископ Ливонии Альберт, человек выдающихся организаторских способностей, приводил к «вере» и покорности латышские племена. Вот как об этом обращении в веру и методах папской евангелизации пишет в своей хронике уже упоминаемый нами ближайший сподвижник епископа Генрих Латвийский: «…деревня Каретэн очень красива и многолюдна, как и все деревни в Гервене да и по всей Эстонии, но наши не раз впоследствии опустошали и сжигали их… Благословив войско, епископ вернулся в Ригу. Войско же продвинулось… в Роталию. По прибытии туда разделили воинов на отряды по всем дорогам и деревням, и застаем по деревням мужчин, женщин и детей и всех от мала до велика, так как не слышали там ничего о предстоящем приходе войска. И в гневе своем ударили по ним и умертвили всех мужчин… даже некоторых женщин и детей, не щадя никого ни в полях, ни в деревнях. И залили кровью язычников все дороги и места, преследовали их по всем областям морского края… все войско и в первый, и во второй, и в третий день преследовало бегущих эстов повсюду и убивало направо и налево, пока не обессилели от усталости и люди и кони. Тогда, наконец, на четвертый день собрались все в одном месте со всем награбленным, а оттуда, гоня с собой коней и массу скота, ведя женщин, детей и девушек, с большой добычей радостно возвратились в Ливонию, благословляя Господа… И смутились язычники, и был у них великий плач и вопль. Плакала и Эстония… из-за множества убитых, ибо им числа не было… обложили подземные пещеры гарионцев, куда те обыкновенно спасались; зажгли огонь с дымом при входе в пещеры и, дымя днем и ночью, удушили всех, и мужчин, и женщин. Вытащив затем из пещер одних задыхающимися, других едва живыми, третьих мертвыми; живых перебили или увели в плен, а все имущество, деньги, одежду и всю большую добычу захватили …Было же всего задохнувшихся обоего пола во всех пещерах до тысячи душ. Потом… пошли обратно, благословляя Бога за то, что он смирил гордые сердца и привел их к вере христианской».

В конце своей хроники, подводя итог деяниям крестоносцев, Генрих Латвийский восторженно пишет: «Много дел и славных дел совершилось в Ливонии во время обращения язычников к вере Иисуса Христа. Всех их нельзя ни описать, ни упомянуть… Это же немногое написано во славу Того же Господа нашего Иисуса Христа, желающего, чтобы вера и Имя Его донеслись по всем народам». Можно себе только представить, каким представили себе христианского Бога латышские племена после всех этих зверств и насилий крестоносцев и епископов. Поэтому стоит ли удивляться тому, что они так упорно держались за прежние языческие верования, не видя ничего доброго в религии Христа. И это была воистину страшная антипроповедь Евангелия. Сколько слез пролили сосны в те годы. А сколько слез пролил наш Бог, глядя как люди бесславят Его и спекулируют Его именем.

Безусловно, такое поведение тех, кто именовал себя слугами Христа, служителями добра, еще более дискредитировало христианство у местных народов, борьба же за земли все более разгоралась. И вот в борьбу за балтийские земли вступает король Дании, послы которого заявили рижскому епископу, что Эстония принадлежит ему, и для утверждения своих прав он направил туда рыцарей и проповедников, чтобы они, а не немцы, крестили ее жителей, которые в силу этого стали бы их подданными.

В средневековье считалось, что кто из правителей раньше крестит языческие земли, тому они и будут принадлежать. И вот, наконец, датские священники прибывают в Эстонию. «И прибыли в Вайгу и преподали людям этой области святые таинства и крестили всех; наконец в Риолэ, самом дальнем из замков, созвав людей, изложили им Евангельское учение, окрестили там пятьсот человек обоего пола и отправились в Виронию. И приняли их там жители первой области, именуемой Пудивиру, и крестились все в четырнадцати деревнях вместе со старейшиной их Табелином, который впоследствии был повешен датчанами за то, чтопринял крещение от рижан и отдал своего сына заложником братьям-рыцарям. Прочие же виронцы из других областей, не смея из-за угроз датчан принять рижских священников, позвали к себе датчан, как соседей, и ими были крещены. Виронцы думали, что Бог у христиан один, и у датчан, и у тевтонов, одна вера и одно крещение, не предполагали, что может отсюда возникнуть какой-нибудь раздор, и поэтому, не делая различия, приняли крещение от соседей-датчан. Рижане утверждали, что Виро-ния принадлежит им, так как их людьми она приведена в веру христианскую, и потому послали вышеназванных священников крестить ее. Датчане же, стремясь занять эту, соседнюю с ними, землю, отправили своих священников как бы на чужую жатву. Они окрестили некоторые деревни, а в другие, куда сами не могли сразу поспеть, послали своих людей, велели поставить по всем деревням большие деревянные кресты, рассылали через поселян святую воду, приказывая окропить женщин и детей, и таким образом пытались опередить рижан, чтобы всю страну подчинить власти датского короля». Вдумаемся, именующие себя христианами вешают людей только за то, что они приняли крещение не от них. Даже Генрих Латвийский не может не сказать об удивлении языческих народов, которые не могли уразуметь, почему крещение нельзя принимать от таких же христианских священников, только из Риги, если у христиан, как они уверяли сами, один Бог. Какой позор наносился Имени Христову. Удивительно, как в своей алчности эти священники могли дойти до того, что отправляли язычников «брызгать водой» в своих деревнях, крестя через это жителей и делая их подданными датского короля. Воистину, страшные страницы истории. Местные племена пытались отстоять свою независимость, но силы были неравны, и поэтому к концу XIII века земли Латвии и Эстонии были покорены и объявлены «землями Святой девы Марии», и приравнены, таким образом, к землям «Сына Небесного в Палестине». «При этом коренное население превратилось в людей второго сорта, что было закреплено и законами… Латышей и немцев в Ливонии разделяли как социальный, так и политический барьеры. Большинство населения составляли крестьяне. В городах латыши принадлежали к низшим слоям населения, в торговле они могли заниматься только подсобными работами — становились весовщиками, носильщиками, грузчиками; латышей не принимали в гильдии, они не имели права создавать ремесленные цехи и приобретать недвижимость. До XV столетия крестьяне оставались относительно свободными и нередко нанимались на службу в орденские военные структуры. А часть элиты донемецкого периода — леймани и кенини — «онемечились» и стали вассалами. Постепенно происходило закрепление крестьян за имениями, и уже в конце XVI века все крестьяне превратились в крепостных». По сей день свидетелями того страшного времени высятся некогда неприступные рыцарские и епископские замки в Цесисе, Сигулде, Турайде, Резекне, Лимба-жи, которые и по сей день поражают своей былой мощью.

• Крещение Саксонии

Не менее жестокими были обращения народов в христианство и в самой Европе. Особенно отличился этим император Карл Великий (768-814), в частности, во время завоевания Саксонии он издал указ, согласно которому каждый из саксрнцев, отказавшийся от крещения, наказывался немедленной смертью!2 Родители, дети которых до одного года не были крещены, подвергались громадным штрафам. Одновременно с этим все крестившиеся должны были платить церкви десятину. С целью еще большего усмирения Карл Великий по благословению церкви осуществил депортацию 10 000 саксонцев, не желавших принимать крещение. Также использовался метод взятия в заложники, после которого родственники несчастного вынужденно принимали крещение. Напрасно мудрый Алкуин, один из приближенных Карла, говорил, что крещение, принятое без разумения, — это всего лишь омовение тела.

• История креста

Говоря о крещении, нельзя, безусловно, обойти вниманием и понятие креста, который сегодня в понимании многих людей должен быть обязательным атрибутом крещеного человека. Понимая всю деликатность этого вопроса и не желая оскорбить чьи бы то ни было религиозные чувства, мы хотим привести по этой теме слова из классической работы профессора Московской духовной академии А. П. Голубцова (1860-1911), которого уж никак нельзя обвинить в предвзятости по данному вопросу или желании кого-то очернить.

«История креста начинается далеко за пределами христианской эры и открывается целым рядом аналогических знаков в символике индусов, египтян, вавилонян, этрусков и в орнаментации народов классического мира. Как украшение, как символ и известный мифологический атрибут, крест принадлежал к числу широко распространенных знаков и нередко связывался с религиозными представлениями архаического мира. У индусов часто встречается загадочный знак, или в виде перпендикулярной черты, перечеркнутой горизонтальной линией наподобие рукописного г или латинского э, или в виде четырех гамм, соединенных между собою концами или положенных одна на другую крест-накрест. Варианты этой фигуры разнообразны, но все они не выходят из общей схемы креста и в науке известны с техническим именем свастики, или священного креста индусов (crux gammataj). В Египте приложение этого знака было еще обширнее; он является здесь, в виде креста с ручкой (crux ansata), имеющего такую форму: горизонтальная черта, имеющая над собою непосредственно кружок, перечеркнута сверху вниз перпендикулярной линией — фигура очень похожая на знак планеты Венеры, где верхний кружок объясняют в смысле круглого зеркала богини, а нижнюю черту — в значении ручки к нему. Египетские цари и царицы нередко изображаются с таким знаком; они держат его за ручку вроде того, как ап. Петр — ключ. Египетские амулеты, представляющие жука с распущенными крыльями, принадлежат к той же категории знаков. На одном египетском памятнике, относимом знатоками древности к XV столетию до Р. X., крест представлен в круге, без всякой головки; иногда перпендикулярный отрог креста соединялся с изображением змеи, как бы служившей для него точкой опоры. У вавилонян подобный же знак встречается как застежка на груди царей. На одном ассирийском памятнике, открытом в Хорсабаде, представлен человек с орлиной головой, с кольцом в одной руке и крестом в другой. К области той же символической фигуры нужно отнести и букву тау (Т), древнейшее начертание которой известно из финикийских и еврейских алфавитов и имеет вид то андреевского, то прямолинейного креста, а иногда и теперешней греческой буквы тау. Сочетания и формы рассматриваемого знака, встречающиеся у других народов, примыкают к основной, сейчас описанной форме, как разновидности одного общего прототипа, из которого они восходят и развиваются.

Любопытно и важно то, что описанные нами и подобные им знаки на памятниках древнего искусства не были случайны, не появлялись так себе, благодаря произвольному размаху руки, но имели внутреннее значение, служили выражением известных идей, были символами. Какой смысл соединялся с ними, не всегда легко и можно бывает определить. Благодаря филологическим и археологическим разысканиям новейших ученых, всего больше вероятности остается за объяснением египетского crux ansata в пользу его связи с культом солнца. В египетской символике этот знак трактуется как атрибут Horns’a, а египетский Горус — сын солнца и носит этот круг с крестообразной ручкой, как символ своего отца. С таким же знаком изображался египетский Ра, один из богов астрального круга. Отсюда становится понятным, что кружок, венчающий крест, есть не что иное, как изображение солнца, источника жизни, а самый крест представляет исходящие из него лучи и у египтян называется словом, обозначающим жизнь… В индийской символике изображение креста стоит в связи с представлением огня и тесно примыкает к символике последнего. Мы получим самую простую форму креста, если соединим под прямым углом два продолговатых куска дерева и заставим их вращаться на оси в точке пересечения. Но такой именно вид имел прибор, употреблявшийся древними индусами во время религиозных процессий в честь огня; он напоминал им не что иное, как древнейший способ добывания огня посредством трения двух кусков дерева. Индийский жрец в виде креста держал, таким образом, символический знак огня, теплоты, перед которым толпа преклонялась как перед источником мировой жизни.

С таким значением символа жизни могли появиться и получить священное употребление крест на груди египетского Ра, изображения креста в круге на могильных памятниках этрусков и тому подобные символические сочетания. У краснокожих индейцев Америки жрецы носили знак креста на своих одеждах, и, по словам миссионеров, он назывался у них древом спасения; но, быть может, тут уже сказалось влияние христианства, с которым были знакомы древнейшие аборигены этой страны… Ввиду сказанного христианские апологеты и древние церковные писатели (Иустин, Тертуллиан, Минулий Феликс и др.), находившие образ креста во многих явлениях природы и положениях человека, были отчасти правы, когда утверждали, что крест был известен дохристианским народам и почитаем ими. Когда, по распоряжению Феодосия Великого, разрушен был знаменитый храм Сераписа в Александрии, под развалинами его, на камнях фундамента были найдены какие-то иероглифические знаки и изображения в виде креста… На основании точных данных, представляемых археологической наукой, можно утверждать положительно, что в продолжение первых трех веков прямое изображение креста не входило в круг предметов христианского искусства, по крайней мере, не появлялось открыто».

Да, своими корнями символ и почитание креста уходят в далекое языческое прошлое, что сегодня широко показано и современными историками. «Первым культом людей был, несомненно, культ Солнца, ибо его регулярное появление и исчезновение приносили последовательно то свет, то мрак. Солнце было возведено в ранг божества, нему поклонялись практически все древние народы. В свою очередь, Огонь, как и Солнце, тоже нес с собой свет и тепло. Необходимость постоянно поддерживать огонь привела к его почитанию. Люди стали огнепоклонниками. Обожествление огня встречается почти во всех религиях древности: в Индии — бог Агпи, сын Солнца, в Персии — Атар, сын Ормузда, в Греции — Прометей и Риме — Вулкан.

Когда же люди научились добывать огонь, это открытие явилось событием величайшего значения, стало спасением для человечества; оно произвело на древних людей неизгладимое впечатление, а несложный инструмент, с помощью которого разжигался огонь, стал считаться священным.

Древнейшим способом добывания огня являлось трение двух деревянных брусков, расположенных крест-накрест. Еще до недавнего времени канаки из Новой Каледонии, чтобы получить огонь, терли друг о друга два куска сухого дерева (меньший из мягкого дерева, больший — из твердого). И две перекрещивающиеся черты стали таинственным и божественным символом огня-спасителя. Это изображение, высеченное на мегалитических памятниках и на гробницах, встречается уже в доисторические времена. И позже у многих народов священным считался только огонь, полученный трением.

Научившись зажигать огонь, люди стали совершенствовать технологию. Инструментом по-прежнему служили крестообразно сложенные куски дерева, в точке пересечения которых было углубление. В него вставлялась круглая палочка, а вокруг верхнего конца обматывался ремешок. При помощи ремешка палочку быстро вращали в углублении. В результате трения вспыхивал огонь, чтобы крестообразно сложенные куски дерева лежали более устойчиво, их наружные концы стали нагибать под прямым углом, а весь инструмент приобрел форму крючкообразного креста — свастики. Подобный способ добывания огня существует и в наши дни у некоторых австралийских племен. У персов свастика входила в число средств, необходимых для зажигания огня на алтаре. То же было в Древней Греции при культе Гестии, богини домашнего очага. В конце XVI века этот древний способ был распространен в Германии. Есть данные, что еще в 1826 году в Шотландии священный огонь зажигался именно так.

Кстати, день, посвященный Солнцу, считался праздничным. Обычай воскресного отдыха имеет языческое происхождение и связан с поклонением Солнцу. В 321 году н. э. император Константин Великий издал закон, по которому судьи, плебеи и ремесленники должны посвящать отдыху почитаемый день Солнца. Поскольку Солнце, Огонь и инструмент для получения огня в представлении древних были тесно связаны друг с другом, знак креста стали связывать с символическим изображением Солнца в виде круга. Так, на Кавказе, близ города Ессентуки, при раскопках были обнаружены пуговицы — бляхи, сделанные в виде креста, вписанного в круг. Этот знак обнаружен и в других местах. Таким образом, крест, схематично обозначающий инструмент для добывания огня, стал символом Огня. Зная, что огонь может оградить и защитить от хищников, холода и ненастья, люди стали считать, что злак, изображающий огонь, обладает сверхъестественной силой, и начали помещать знак креста на утвари, одежде, украшениях, оружии, домах, культовых сооружениях и т. д.». В 450 году на территорию Италии, истерзанной нескончаемыми гражданскими войнами за имперский престол, вторглись полчища гуннов, ведомые их вождем Аттилой. Подобно урагану, они проходили по землям Западной Римской империи, сея смерть и разрушение. Согласно книге Откровение 8:10-12, предсказавшей появление гуннов и их царя, они явились наказанием отступившей церкви от Заповедей Божьих. В истории этого знаменитого народа церковные иерархи тщательно пытались скрыть одну, на первый взгляд, незначительную деталь: «тюрки-кипчаки пришли в языческую Европу под знаменами со крестом. Крест на хоругвях Аттилы был символом Тенгри-хана-верховного… бога их древней религии». Так называемые народы степи (гунны, тюрки и пр.) поклонялись человеку-солнцу Тенгрихану. «Свою покорность Тенгри-хану кипчаки подчеркивали, используя древнейший символ — знак равностороннего креста (аджи): его наносили на лоб либо краской, либо в виде татуировки. Скорее всего, знак креста заимствован тенгрианами из древней тибетской (добуддийской) культуры. Он символизировал понятие рум — мир, откуда все берет начало и куда все возвращается…». Интереснейшие археологические иллюстрации к этому вопросу представляют собой раскопки древнего города Беленджера и некоторых других мест Дагестана. Вот как описывает сделанные открытия руководитель археологической экспедиции профессор Магомедов: «Один из крестов удалось восстановить, он имел так называемую «мальтийскую» форму. С лицевой стороны был украшен рельефной лентой, обрамляющей ветви креста. На кресте сохранились вырезанные в центре… круги, предназначавшиеся для украшения… с бляшками из драгоценных камней. Форма креста тщательно проработана, поверхность хорошо сглажена… Крест с помощью специального выступа укреплялся на постаменте у восточной стены церкви». Такие же кресты находили археологи намогильных камнях от Байкала до Дуная — на земле забытой ныне Дешт — и Кипчак… свои культовые сооружения кипчаки возводили на фундаментах, которые имели в плане форму равностороннего креста… Сначала тенгрианские храмы выглядели довольно скромно, неприметно, это были обычные для кипчаков (язычников. — А.О.) рубленые дома с высокой крышей, поверх которой крепилась маковка с крестом». «Вероятно, крест Христов был римский crux comissia, т. е. имел форму буквы Т, о чем свидетельствуют ряд древних источников (Псевдо-Варнава, Послание, 9, Тертуллиан, Против Маркиона 3, 22)… Впоследствии христианская символика отождествила крест в форме + с древней эмблемой вечной жизни (в частности, у египтян)». Мы видим, что само духовенство признает прямую связь культа креста с язычеством.

«В древнейших культурах Востока, Передней Азии, Египта и Африки магический знак в виде двух пересекающихся под прямым углом линий символически обозначал четыре стихии, дающие жизнь: солнце, огонь, ветер и воду». Всем нам хорошо известен этот страшный знак, олицетворяющий собой все ужасы Великой Отечественной войны, в которую так пострадал наш народ, многие наши близкие. Что же такое свастика? Не что иное, как вид креста! «Свастика — знак в форме равноконечного креста с загнутыми под прямым углом концами. В странах Востока это древний символ вечного движения, огня, жизни, так как он изображает вращательное движение в одну сторону».

«Был у королей инков в Косно крест из ценного бело-красного мрамора, который христиане называют яшмой; они не могут сказать, с каких времен он находился там… Крест был квадратным, одинаковым в длину и в высоту; в длину он имел примерно три четверти вары… ширину три пальца и почти такую же толщину, он был сделан целиком из одного куска, очень хорошо обделан, с очень четко высеченными углами, все одинакового размера, образующими квадрат; камень был хорошо отшлифован и отполирован. Его хранили в одном из королевских домов в задней комнате, которая называется «вака», что означает «священное место».

В труде христианского богослова III века Тертуллиана, одного из отцов церкви, названном «К язычникам», содержатся интересные сведения о кресте. «Однако и те, которые утверждают, что мы — крестопоклонники, также оказываются жрецами креста.

Ибо крест — это деревянный знак, но ведь и вы его почитаете… почитаете цельный крест… Ведь всякой статуе, из какого бы материала она ни была сделана… неизбежно предшествует прикосновение руки творца. Скульптор же первым делом ставит крест… А уже на эту заготовку, словно на остов, налепляется глина, постепенно заполняющая члены, так что тот облик, который будет нести глина, должен иметь крест внутри. Затем при помощи циркуля и изготовленных из свинца форм крест переносится на мрамор, терракоту, бронзу, серебро — на все, из чего угодно было изготовить бога от креста — к глине, от глины к богу; таким образом, крест через посредство глины переходит в бога. Итак, вы почитаете крест (т. е. язычники — к ним обращается Тертуллиан. — А.О), от которого происходит почитаемый вами бог… Так в своих богах-порождениях вы чтите крест-начало. Это первообразное семечко или зернышко, из которого у вас произросли целые леса статуй… бытующая у военных религия почитает и кресты — ведь военные люди обожествляют знамена… Но все эти высоко вздымающиеся изображения, все золотые украшения — лишь бусы на крестах». Эти слова Тертуллиана стали пророческими. Крест действительно стал первой ступенью к появлению идолов в церкви.

«К концу рассматриваемого периода (VI век х. э.) мы впервые встречаемся с распятиями, то есть не просто крестами, а крестами с фигурой распятого на них Спасителя. Переход к распятию мы обнаруживаем в V веке, в образе агнца или даже бюста Христа, прикрепленного к кресту, иногда вверху, иногда внизу. Позже к кресту стала прикрепляться фигура Христа целиком, и более ранние формы уступили место этой. Трулльский собор а Константинополе (Qutiiisexiiun, 692) постановил в 32-м каноне: «С этих пор вместо агнца на изображениях будет помещаться человеческая фигура Христа»… «У ранней церкви, — пишет современный римско-католический историк, — нет изображений Христа, так как большинство христиан того времени еще считали обязательной Заповедь Моисея (Исх. 20:4); более того, не только обращенные иудеи, но и обращенные в христианство язычники запрещали любые изображения. Обращенным иудеям демонстрация и почитание образов, конечно, показались бы святотатством, а для новообращенных язычников это было бы искушение вернуться к идолопоклонству. Кроме того, церковь была обязана, к своей собственной чести, воздерживаться от изображений, особенно от изображения Господа, чтобы не казаться неверующим просто новой разновидностью язычества и поклонения творению. Представление ранних христиан о телесном облике Господа былотаким, что у них не возникало искушения и даже малейшего желания создать подобие Христа. Гонимая церковь воспринимала своего Учителя только в облике раба, презренного и внешне непривлекательного, как Раб Божий описан в Ис. 53:2, 3». Первые изображения Христа были еретического и языческого происхождения».

• Крещение языческих храмов

«Еще Св. Августин предлагал «крестить» не только самих язычников, но и их святилища, дабы использовать их для нужд христианства. Примечательно, что в 601 г. Папа Григорий I посоветовал христианским миссионерам в Северной Европе поступить точно так же со священными местами». Сегодня мы можем наблюдать подобные картины в виде освящения ночных клубов, казино, варьете. При этом те, кто платит деньги, считают, что через крещение беда не приблизится к их ночным клубам. Но как она может не приблизиться к ним, если они находятся на откровенно сатанинской территории, пропагандируя разврат и надме-ваясь над самыми элементарными духовными ценностями. А вот что считают те, кто совершают подобные святотатственные крещения, остается сугубо на их совести.

III. Трудные тексты

«Во время пребывания Аполлоса в Коринфе Павел, пройдя верхние страны, прибыл в Ефес и, найдя там некоторых учеников, сказал им: приняли ли вы Святаго Духа, уверовав? Они же сказали ему: мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святый. Он сказал им: во что же вы крестились? Они отвечали: во Иоанново крещение. Павел сказал: Иоанн крестил крещением покаяния, говоря людям, чтобы веровали в Грядущего по нем, то есть во Христа Иисуса. Услышав это, они крестились во имя Господа Иисуса, и, когда Павел возложил на них руки, нисшел на них Дух Святый, и они стали говорить иными языками и пророчествовать» (Деян. 19:1-5).

Читая этот стих, некоторые находят в нем подтверждение для себя, что за крещением должен следовать обязательно дар говорения на иных языках. Именно этот стих приводят в подтверждение своих идей и богословы харизматического направления. Чтобы рассмотреть этот стих, необходимо для начала посмотреть, что сама Библия понимает под даром языков и пророчеств. «При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе. И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святого, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать. В Иерусалиме же находились Иудеи, люди набожные, из всякого народа под небом. Когда сделался этот шум, собрался народ, и пришел в смятение, ибо каждый слышал их говорящих его наречием. И все изумлялись и дивились, говоря между собою: сии говорящие не все ли Галилеяне? Как же мы слышим каждый собственное наречие, в котором родились. Парфяне, и Мидяне, и Еламиты, и жители Месопотамии, Иудеи и Каппадокии, Понта и Асии, Фригии и Памфилии, Египта и частей Ливии, прилежащих к Киринее, и пришедшие из Рима, Иудеи и прозелиты, критяне и аравитяне, слышим их нашими языками говорящих о великих делах Божиих?» (Деян. 2:1-11). Здесь четко написано, что, во-первых, языки, которые даровал Бог, были небессвязным бормотанием, как у харизматов, а конкретными иностранными языками и что представитель каждого из многих народов, находящихся в те дни в Иерусалиме, слышал апостолов, говорящих на своем языке. Второе — что апостолы, получив дар языков, проповедовали ими о делах Божьих, а не бессвязно бормотали или что-то выкрикивали. Господь даровал апостольской церкви дар языков для проповеди Евангелия всем племенам и народам. Он был дан для конкретной миссии, а не для шоу или поражения чьего-то воображения.

Говоря о даре языков, часто ссылаются на слова Павла: «Ибо когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода» (1 Кор. 14:14). Но в этом стихе нет никакого подтверждения для харизматической доктрины. Рассмотрим его. Павел говорит о плоде ума. Но что является плодом ума: безусловно — мысль. То есть, когда человек молится на незнакомом для других людей языке, то его ум остается без плода, так как его мысль остается непонятной для слушающих его. Сам апостол Павел отвечает на то, как надо разрешить эту проблему.

«Что же делать? Стану молиться духом, стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом. Ибо если ты будешь благословлять духом, то стоящий на месте простолюдина как скажет: «аминь» при твоем благодарении? Ибо он не понимает, что ты говоришь. Ты хорошо благодаришь, но другой не назидается» (1 Кор. 14:15-17). Только тогда слушающий молитву другого, сможет сказать «аминь», когда он будет понимать, о чем молится тот человек. Так, если, предположим, какой-нибудь верующий китаец придет в нашу церковь и станет молиться на китайском языке,как мы сможем получить от этого назидание или сказать «аминь». К тому же апостол Павел четко подчеркивает, что «языки суть знамение не для верующих, а для неверующих» (1 Кор. 14:22). Ибо этот дар дан для проповеди Евангелия неверующим людям. Тогда как в харизматических церквях так называемые иные языки звучат во время самих богослужений, а не для проповеди Евангелия неверующим людям, которые только ужаснутся, услыша и увидя это бормотание. Мы не хотим оскорбить ничьих религиозных чувств, но сам апостол Павел пишет об этом: «Если вся церковь сойдется вместе, и все станут говорить незнакомыми языками, и войдут к вам незнающие или неверующие, то не скажут ли, что вы беснуетесь?» (1 Кор. 14:23). Здесь Павел пишет о говорении одновременно на сразу нескольких иностранных языках, что же бы он сказал, если бы увидел катание по полу и завывания во время так называемой харизматической глоссолалии?

Сегодня весть Евангелия идет на всех языках мира. И сегодня нет той нужды в даре языков, которая была в апостольский период, когда небольшой группе учеников было необходимо возвестить весть о Христе десяткам народов, языков которых они не знали. Посмотрим, что же теперь Библия понимает под пророчествами. С одной стороны, Библия именует пророчествами возвещение будущего (см., например, 4 Цар. 22:12-17), а с другой стороны, провозглашение воли Божьей. «Итак, отправленные пришли в Анти-охию и, собрав людей, вручили письмо. Они же, прочитав, возрадовались о сем наставлении. Иуда и Сила, будучи также пророками, обильным словом преподали наставление братиям и утвердили их» (Деян. 15:30-32). И потому каждый человек, рассказывающий сегодня другим о Христе, в определенной мере является пророком, провозвестником библейских истин.

«Тогда приведены были к Нему дети, чтобы Он возложил на них руки и помолился; ученики же возбраняли им. Но Иисус сказал: пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное. И возложив на них руки, пошел оттуда» (Мф. 19:13-15).

И сегодня многие утверждают, что крестя маленьких детей, они выполняют поручение Христа. Но так ли это? В приведенных строках нет ни слова о том, что Христос дал распоряжение или совет крестить детей. Речь идет лишь о молитве за детей и о том, что детей следует приводить ко Христу, иными словами, чтобы ребенок с самого раннего детства знал о Спасителе, учился доверять Ему.

«Приносили к Нему детей, чтобы Он прикоснулся к ним; ученики же не допускали… Иисус вознегодовал и сказал им: «пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте…» И обняв их, возложил руки на них и благословил их» (Мк. 10:13-16). Опять же о крещении детей нет ни слова.

«…если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие…» (Ин. 3:5)

Сторонники теории крещения детей в раннем возрасте ссылаются на этот текст и основываясь на этих словах Христа, утверждают, что без крещения ни один человек не может быть спасен, поэтому если взрослый или ребенок умрет не крещенным, то он обречен на вечную погибель и на вечные муки в аду. После такого утверждения можно понять родителей, которые торопятся крестить новорожденных детей. Но Библия содержит ответ и на этот очень важный вопрос. Рядом с Иисусом были распяты два разбойника. Один из них «злословил Его и говорил: «Если Ты Христос, спаси Себя и нас». Другой же, напротив, унимал его и говорил: «Или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал». И сказал Иисусу: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» И сказал ему Иисус: «Истинно говорю тебе: ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23:39-43). Христос гарантировал разбойнику спасение и вечную жизнь, но почему? Потому что тот имел веру во Христа как Спасителя и потому что этот разбойник раскаялся в содеянных грехах, казнь свою принял без ропота, признав себя виновным и достойным наказания. А был ли этот разбойник крещен? Нет! Но если бы имел возможность остаться живым, то непременно бы крестился и последовал бы за Иисусом, оставив прежнюю греховную жизнь. Просто для этого у раскаявшегося разбойника не было уже времени, ибо его жизнь подходила к концу. Но Христос слышал его слова, видел его веру и читал в сердце этого разбойника. Поэтому спасение было ему гарантировано и без крещения! Это отнюдь не означает, что любому гарантирована жизнь вечная без крещения — речь идет об экстремальной ситуации, в которой может оказаться любой из нас. В любой момент наша жизнь может оборваться, и если мы не раскаялись во грехах и не приняли Христа своим Господом и Спасителем, символом чего и является крещение, мы рискуем навеки погибнуть. Но если человек искренне раскаялся во грехах, как разбойник, быть может, в последние минуты своей жизни, даже и не приняв крещения, и понял, что надеждой на спасение может быть только Христос, умерший за грехи людей на Голгофе, то любящий Господь дарует такому человеку жизнь вечную. «А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем, сам спасется, но так, как бы из огня» (1 Кор. 3:15). Итак, дела сгорят (недостойные, греховные, которыми человек занимался, быть может, всю свою жизнь), но сам человек может спастись, приняв Христа, быть может, в последние мгновения своей жизни. Но это отнюдь не означает того, что можно теперь жить и ни о чем не тужить, рассчитывая на то, что в момент опасности или тяжкой болезни будет время для покаяния. Такого времени может и не быть, и к тому же следует помнить, что не всякое покаяние принимает Бог. Вы, дорогие читатели, нередко слышали о людях, которые перед смертью приглашают священника для того, чтобы исповедаться, помолиться и иметь гарантию вечной жизни. Таким образом, покаяние может быть на словах, но при этом может не исходить из глубины человеческого сердца как следствие глубокого осознания своего недостоинства и своей греховности. Свидетели природных катастроф часто приводят примеры того, как люди в минуты смертельной опасности нередко взывали к Богу, умоляя Его спасти и помиловать их, простить их грехи, и при этом клялись в случае спасения жить жизнью послушания Христу. Но, оставшись целыми и невредимыми, мгновенно забывали о своих мольбах и обещаниях, продолжая жить так, как жили, как им нравится, как удобно. Христу в их жизни места не оставалось, было не до Него.

«Петр же сказал им: покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов; и получите дар Святого Духа. Ибо вам принадлежит обетование и детям вашим и всем дальним, кого ни призовет Господь Бог наш. И другими многими словами он свидетельствовал и увещевал, говоря: спасайтесь от рода сего развращенного. Итак охотно принявшие слово его крестились, и присоединилось в тот день душ около трех тысяч» (Деян. 2:38-41).

Часто, ссылаясь на это место, сторонники того, что не обязательно учить людей истине перед крещением, говорят: видите, апостолы тут никого особо из иудеев не учили, а сразу крестили их, главное — чтобы было желание. Но на это вопрос хорошо отвечает история.

«В Деяниях говорится, что люди крестились сразу после обращения. Это было вполне естественным в ранних христианских общинах — большинство обращенных либо приходили туда из иудаизма, либо находились до этого под его влиянием и поэтому имели представление о смысле христианской жизни и христианского послания. Когда же Церковь уже составляли преимущественно бывшие язычники, появилась необходимость в подготовке новообращенных, их испытании и обучении перед крещением». Об этих людях из дома Израилева и говорит данное место (Деян. 2:36-37). Они были научены Писанию, а потому им надо было только покаяться в восстании против Христа, принять Христа и креститься.

IV. Постскриптум

К чему же привело в истории христианства искажение библейского понимания крещения?

1. Двоеверие

Одним из главных последствий грубого искажения библейского понимания крещения стало двоеверие, то есть смешение язычества и христианства, которое мы рассмотрим на примере истории нашей земли.

Как мы видели выше, крещение при Владимире, по свидетельству самих же летописцев, происходило насильно, вопреки желанию людей, которым к тому же толком и не объяснялась новая, принятая ими вера. В силу этих факторов христианизация Руси шла очень медленно. Обратимся в рассмотрении этого вопроса также к идеологически независимому ученому, крупнейшему современному специалисту по Древней Руси, академику Борису Рыбакову: «Христианство на Руси на рубеже X-XI вв. ограничивалось городами, и преимущественно городами среднего Поднепровья… Деревня, по существу, стала христианской едва ли ранее XIII в.». У кривичей, вятичей и радимичей язычество открыто существовало до середины XII века!3 Особые трудности вызывала христианизация неславянских племен и народностей, населявших Киевское княжество, угро-финских и тюркских. О том, насколько сильны были языческие верования в жизни уже крещеных славян, пишет на основе богатейшего материала, вновь подчеркнем, церковный историк Н.М. Гальковский: «Русские люди, будучи уже крещены, кланялись и приносили жертвы грому и молнии, Солнцу и Луне, Перуну, Хорсу, Стрибогу, Дажьбогу, вилам, Переплуту, Мокоши, упырям и берегиням, кланялись огню-сварожичу, камням, рекам, источникам, деревьям». Профессор Б.В. Титлинов, читавший лекции в Санкт-Петербургской духовной православной академии до революции, пишет, что после молебствия в церкви крещеный славянин «отправлялся в священную дуброву, к озеру, реке, студенцу, к старому дуплистому дубу, к священному камню или под овин и творил тут молитву по обычаю отцов и дедов, с упоминанием и Хорса, и Дажьбога и Перуна». Вновь даже церковные историки вынуждены констатировать: «Совершенная покорность русских в деле перемены веры воле князя и так называемое мирное распространение христианства на Руси есть не что иное, как невозможная выдумка наших неумеренных патриотов… Нет сомнения, что введение новой веры сопровождалось немалым волнением в народе, что были открытые сопротивления и бунты». Сильное восстание, главную роль в котором играли волхвы, происходит в Суздале в 1024 году. Его удалось погасить только тогда, когда великий князь Ярослав (1019-1054), сын Владимира, захватил волхвов, и из них „одних отправил в изгнание, а других казнил»».

Еще более страшный мятеж разразился в Новгороде в 1071 году, показав, что практически все население этого второго по значению города на Руси оставалось полностью языческим. Но, как и ранее, предоставим слово летописи: «…волхв явился при князе Глебе в Новгороде. Он разговаривал с людьми, притворяясь богом, и многих обманул, чуть ли не весь город, разглагольствуя, будто бы вперед знает все, что произойдет, и хуля веру христианскую, он говорил: „… перейду Волхов на глазах у всех». И замутился весь город, и все поверили в него, и собирались убить епископа. Епископ же, с крестом в руках и облачении, вышел и сказал: „Кто хочет верить волхву, пусть идет за ним, кто же истинно верует, пусть тот к кресту идет». И люди разделились надвое: князь Глеб и дружина его пошли и стали около епископа, а люди все пошли и стали за волхвом. И начался мятеж великий в людях». И только благодаря находчивости князя Глеба, внезапно зарубившего волхва, удалось погасить восстание. Но заметим, что даже церковный летописец был вынужден констатировать, что сторону христианства приняли только представители власти: князь, его дружина и, конечно, епископ. Весь же народ, вдумаемся, не часть, не большая часть, а весь, причем открыто, стал на сторону язычества. Более того, не только язычество, но и сам авторитет волхвов, т. е. жрецов, в народе был крайне велик.

Как же могло получиться, что религия Христа, которая производила часто в истории буквально ошеломляющие положительные результаты в развитии общества (колонисты в Америке, европейские страны после Реформации и т. д.), на Руси в течение длительнейшего времени оказала, к сожалению, крайне незначительное влияние. Среди причин этого можно выделить несколько. Первое, о чем указывалось выше, народ не знал религии, в которую крестился, и в этом мы видим прямое нарушение слов Христа, когда Он говорит, что крещение должно быть только после научения. Второе — крещение проводилось насильно, что всегда вызывает внутренний протест, да и порой открытое противодействие. И здесь мы вновь видим нарушение Слова Божьего, которое говорит только о добровольном принятии Бога, Который никогда и никому ничего не навязывает. В-третьих, князья и духовенство далеко не всегда стояли на охране элементарных христианских норм и приличий, показывая народу на деле, что они их полностью игнорируют. Четвертый фактор, и один из самых важных, состоит в том, что «на Руси христианство появилось не в том первородном виде, в каком оно было в первые века своего существования… Со времен Константина Великого (306- 337), крестившего Византию, христианство стало государственной религией и все дальше и дальше отходило от принципов Нового Завета», — констатирует академик Борис Рыбаков1, еще раз подчеркнем, специалист номер один по Древней Руси, авторитет мирового уровня, которого уж никак нельзя обвинить в какой-либо религиозной предвзятости и фальсификации. Господь не мог проявить всей Своей полноты во благо людей там, где открыто попирали Его Закон и учение — отвержение IV Заповеди о субботе, учение о бессмертии души, деление верующих на духовенство и прихожан, особые облачения для духовенства, пышные церемонии при богослужениях, крещение не взрослых, а младенцев, заученные наизусть молитвы, обращение в молитвах к так называемым святым угодникам, вставание на колени перед иконами, пренебрежение к проповеди — таков далеко не полный перечень шагов ухода христианства от первохристианства. Именно в таком искаженном виде приняли наши предки христианство из Византии. В-пятых, и это не менее важно, на Руси произошло действительно то же, что в Риме при Константине — соединение (синкретизация) язычества и христианства. «Соединение произошло „естественно» и стихийно, причем основой сложившейся синкретической религии были, скорее, дохристианские верования и обряды, чем христианские». В то время как Христос говорит о том, что у света с тьмой общего ни-чего быть не может. Но люди решили иначе. Так, Б язычестве есть боги — покровители животных, земледелия, ветра, грома, торговли, ткачества, ремесленников, войны и пр. Такие же «функции» языческих богов «выполняют» христианские святые, каждый из которых «ответственен» за ту или иную сферу жизнедеятельности человека. Более того, оказывается, святые, поклонение которым является необходимым по утверждению некоторых церквей и на которых, как убеждают нас, стоит Русская земля, имеют языческое происхождение и атрибутику и не находят никакого отражения в Библии.

Приведем высказывания по этому вопросу выдающегося ученого-этнографа и историка профессора Б.Н. Путилова из книги «Древняя Русь в лицах. Боги, герои, люди» (С-Пб., 1999): «Из всего сложного клубка верований, связанных с Ильей Пророком, наш исторический взгляд выхватывает главную нить — связь Ильи с культом небесного огня, молнии и грома, грозы. В язычестве воплощением этого культа был Перун. Илью роднят с Перуном даже некоторые атрибуты — колесница, стрелы… на христианского Илью перешли представления о языческом Перуне, который словно бы возродился в Илье…». Библейский персонаж Илия «получил» черты языческого бога Перуна, что абсолютно не соответствует Священному Писанию (см. З Цар. 17-22 главы, и 4 Цар., 1-2 главы. — прим. А.О.). «Христианский культ святого великомученика Георгия и связанный с ним образ Победоносца слились в Древней Руси с языческим культом Георгия — Юрия — Егория. На святого были перенесены свойства языческих божеств — Перуна, Ярилы и других… Это слияние особенно ярко выражалось в ежегодных календарных праздниках, посвященных Георгию — Юрию». «Животных обходили с образом Георгия Победоносца; когда стадо собиралось, служили молебен, окропляли святой водой и обкуривали… освященною травой» (стр. 104). «В религиозном сознании людей Древней Руси Николай Угодник занимал место рядом с самим Христом…

«В случаях убедительной просьбы русские люди молят не ради Бога или Христа Спасителя, но ради Николы» (начало 17 века)1. «В случае эпидемии падеж скота пытались приостановить — обещали «повеличать Великому Миколе»: откармливали бычка (его так и звали — миколец) для будущего жертвоприношения». «Странно, но факт: непримиримый борец с язычеством, Власий на русской почве обрел черты языческого персонажа». «Характерно, что в древнерусской иконописи Флор и Лавр были представлены в первую очередь именно как покровители лошадей». (См. Чудо о Флоре и Лавре. Вологодская икона, 17 век.) «Русская религиозность — не столько религия Христа, сколько религия Богоматери, религия матери земли, женского божества… Мать-земля для русского народа есть Россия, Россия превращается в Богоматерь» — писал Н. А. Бердяев. Следует напомнить, что Рождество Богородицы (8 сентября по ст. ст.) — это уже знакомый нам древний праздник рожениц.

И к сожалению, как различным языческим богиням приписывались те или иные чудодействия, так и различным иконам девы Марии стали приписываться различные чудеса. Часто люди говорят: мы не обоготворяем иконы, и мы молимся не иконе. Но как тогда объяснить понятия святая и несвятая икона? Как объяснить праздник в честь иконы? Именно не в честь того, кто изображен, а именно в честь иконы. Как объяснить то, что разные иконы девы Марии исцеляют от разных недугов? Если человек молится одной деве Марии, то зачем тогда надо обращаться при болезни ног к одной ее иконе, а при заболеваниях глаз к другой?

Интересные параллели с язычеством можно наблюдать и в ряде обычаев, праздников. В частности, у древних славян дохристианской Руси был праздник, посвященный проводам зимы, — масленица. Непременным атрибутом этого праздника были блины — ритуальная поминальная пища, связанная с культом предков у древних славян, а также с культом бога Солнца, которого прославляли в надежде на будущий обильный урожай. Сегодня масленица включена в праздничный календарь некоторых церквей как мясопустная неделя перед Великим постом, в которую разрешается употреблять в пищу масло, творог, рыбу, мучные изделия (блины), но запрещается есть мясо. Кто из вас, дорогие читатели, особенно жители Украины, не слышал о колядках (коляде)? Когда к вам в дом стучали ряженые, осыпали вас зерном, пели песни, быть может, водили хороводы, а хозяева в этом случае должны были проявить хлебосольство, или хотя бы чем-то одарить ряженых. По обычаю жителей дохристианской Руси так праздновали обновление природы. После безуспешных попыток искоренить коляду, церковь включила ее в свой рождественский и крещенский циклы с 24 декабря по 19 января (святки). Играм и обрядам коляды церковь противопоставила «славление Христа», хождение со звездой и пр.

«На Руси на протяжении нескольких столетий больше всего строилось церквей в честь Богородицы — Матери Божьей (церкви: Успенские, Рождественские, Сретенские, Введенские и др.), в чем проявился древний, идущий из земледельческого неолита культ женского божества плодородия». «Чисто христианский праздник Пасхи был соединен с праздником Солнца и Перуна. В некоторых местах России святая неделя называется „гремящей неделей»; существует примета, что гром на „святой неделе» — к урожаю. Место Перуна-громовержца занял пророк Илия. В Греции он же вытеснил Зевса. Самочинно продолжают жить и праздник Ярилы („всех-святское заговение», с которым боролся еще Стоглав), и праздник Лады („Фомино воскресенье»). В честь Лады праздновалась и пятница — обычай, долго сохранившяйся в Украине, где недельным праздником было еще в VI веке не воскресенье, а именно пятница, откуда и почитание в русском народе св. Параскевы-пятницы». «Нигде так ярко не отразились верования русских людей, не только одних «низов», но и «верхов», теоретически хорошо знакомых с христианской догматикой, как в «Слове о полку Игореве». Автор его — несомненно христианин по своему мировоззрению, прославляя князей и дружину, «которая за христианы на поганые полки» идет он противополагает христиан «поганым» и направляет своего героя после избавления от плена «к святой Богородице Пирогощей». Но в то же время он проникнут старыми русскими традициями; русский народ он называет внуками Даждьбога, Бояна — внуком Белеса, ветры внуками Стрибога».Весьма интересен Б проблеме соединения язычества с христианством вопрос недельного цикла, имеющий очень интересные библейские параллели. «Неделя начиналась с воскресенья… четверг был… днем Юпитера, Перуна; пятница — днем Фрейи, Макоши. Воскресенье было… днем Дажьбога — Солнца. Следует обратить внимание на то, что церковное обозначение первого дня седмицы по пасхальному дню («воскресение Христа») долгое время заменялось иносказанием — «неделя», т. е. «праздник», день праздности, неделания. Западные аналогии дают нам обозначение этого дня Солнца (Sontag, Sunday и др.)». Во-первых, здесь показывается, что первым днем недели в русском календаре, как и во всех календарях, был день солнца, а седьмым днем — суббота, как и говорится в Библии. Во-вторых, на Руси так же, как и в очень многих странах, этот день был посвящен солнцу. В-третьих, на Руси, как и в Риме, с официальным введением христианства как государственной религии от библейской субботы как дня покоя, не признаваемого язычниками, отказались, заменив его привычным для языческого населения днем солнца. Однако чтобы хоть как-то затушевать столь грубое попрание Закона Божьего, его назвали воскресеньем. Причем называли его так, в основном, только на Руси, в других странах этого лицемерия не совершали, продолжая открыто его называть днем солнца. «Масленичное обрядовое печенье, блины, удержалось в русском быту до наших дней… блины являются символом солнца, и их изготовление и коллективное поедание отмечало победу дня над ночью». «С весенними праздниками, в значительной мере поглощенными Пасхой, связан и культ яиц, как источника жизни. Мне уже приходилось писать о чрезвычайно архаичных космогонических изображениях на пасхальных яйцах-писанках, сохранивших миф о двух небесных лосихах-роженицах, миф, возникший за несколько тысячелетий до христианства». Практически весь быт городов и деревень Руси строился на протяжении многих веков, а кое в чем, особенно в деревнях, еще и строится, сугубо на языческой философии. Таким образом, в силу данных факторов религия Христа не могла оказать своего полного исцеляющего влияния на жизнь Древней Руси. Но, даже несмотря на это, христианство, конечно же, принесло свои добрые плоды. Говоря о массовых духовных отступлениях тех лет, грубом попирании Божьего Закона, нельзя не упомянуть и о действительно истинных подвижниках русской земли того времени, включая и религиозных деятелей, которые искренне сокрушались творимыми беззакониями. Тех, которые пытались в меру сил остановить «оязычивание» христианства. Но их было совсем немного и они не смогли остановить и обратить большинство людей в сторону Христа. Так, игумен Киево-Печерского монастыря Серапион, ставший за год до смерти (1275) епископом Владимирским, «в нашествии иноплеменников видит карающий перст Божий, возмездие за грехи и призывает людей к покаянию». «Четвертое и пятое Слово Серапиона посвящены осуждению народных предрассудков и суеверий». Эта же мысль отражена и в другом произведении того страшного времени «Повести о приходе Батыя на Рязань», гибель которой связывается с наказанием Божьим за грехи. Прошли века с той поры, и мы, в отличие от подвижников тех лет, до сих пор еще не хотим исправить своих духовных путей, отказавшись от языческих верований и обрядов в христианстве, даже если их и исповедовали наши отцы.

2. Двоеверие на Западе

Проблема двоеверия в первую очередь коснулась стран западной Европы, и «церковь в этих странах восприняла многие внешние формы языческих церемоний. Например, готы продолжали носить длинные волосы и короткие туники, в то время как христианские священники сохранили короткую прическу и длинное одеяние римской знати. Выбритая голова традиционно отличала египетского жреца, так что Св. Иероним (р. 348 г. н. э.) советовал, чтобы христианские священники не появлялись в таком виде, дабы их не путали со служителями Исиды и Сераписа. Однако в 663 г. на соборе в Уитби состоялся диспут, на котором рассматривался вопрос не о том, брить ли священникам головы, а о том, как это делать. Христианство яростно боролось с поклонением богиням. При этом одна из первых церквей Марии, матери Господа, была возведена на месте храма Дианы в Эфесе. Священный собор 431 г. в Эфесе впервые признал Марию Богоматерью. Во время празднеств в честь канонизации Марии процессия несла дымящиеся кадила и горящие факелы, как когда-то в честь Дианы. Священная вода и ладан, торжественные шествия (древние «очищения»), религиозные обряды «перехода», знаменующие поворотные этапы человеческой жизни, поклонение местным святым, поминальная трапеза по умершим, ежегодные христианские паренталии в день поминовения — все это можно считать прямым продолжением языческой традиции… В Риме великая литания католической церкви происходила в день Св. Марка (25 апреля), в который прежде праздновались римские робигалии. Здесь христианская процессия двигалась по тому же маршруту, что и языческая. В 742 г. христианский миссионер, епископ Бонифаций Нортумбрийский, запретил своей германской пастве отмечать день солнцестояния, на что та заявила, что люди видели: в Риме празднества не запрещены и проходят у собора Св. Петра. И действительно, день зимнего солнцестояния, брумалии, к тому времени уже неразрывно связанный с культом Митры и Непобедимого солнца, в 354 г., благодаря римскому епископу Либерию, был отождествлен с днем рождения Иисуса. Одной из причин такого отождествления стало желание согласовать новое учение с прежними взглядами, другой — борьба с арианством: необходимо было доктринально доказать, что Иисус обладал божественностью с самого рождения, а не получил ее только после принятия крещения от Иоанна Крестителя. Крещение же, или Богоявление (Эпифания), отмечали шестого января. (Само слово «эпифания» — прежде означало «явление» бога или богини верующим.) С 379 г. новое празднество в честь Христа в день зимнего солнцестояния начало проходить и в Константинополе, а в 506 г. Книга законов официально утвердила его в качестве общественного праздника. Во времена Константина, как мы помним, христианская вера воспринималась язычниками всего лишь как один из культов, сродни поклонению Митре и Непобедимому солнцу, праздники в честь которых также проходили в день зимнего солнцестояния. Почему епископ Либерии определил днем рождения Иисуса именно день зимнего солнцестояния… на его выбор повлиял факт исторического «совпадения» Христа, Митры и Непобедимого Солнца». «Фактически это был день языческого праздника, на который со времен Константина перенесли празднование Рождества».

3. Формализм

Согласно Библии, крещение — завет человека с Богом — является необходимым условием спасения, и страшно, когда оно превращается в пустую формальность, без искреннего покаяния, глубокой веры и знания о Боге посредством изучения Библии.

4. Утрата глубокого смысла этого обряда

Согласно Библии, вода олицетворяет собой могилу, в которую погружается человек, умирая для греха. Подъем из воды символизирует воскресение для новой жизни во Христе. Что же может символизировать окропление или обливание? Ответьте сами, уважаемые читатели, если сможете.

5. Обман

Человек уверен, что он или его дети приняты Богом, и волноваться на этот счет у него, как его уверили, нет причин. Но так ли это? При Втором Пришествии Христа у многих наступит страшное прозрение, но будет слишком поздно.

6. Превращение креста в идола, объект поклонения

Это явилось, как мы видели, первой ступенью введения в христианскую церковь всех прочих идолов, фактического многобожия — статуй, икон, святых.

7. Дискредитация церкви и характера Бога

Знак креста на крестоносцах, инквизиторах, наконец, на фашистах, отвращал человека как от церкви, так и от Иисуса Христа.

8. Развитие суеверий

Провозглашалось, что достаточно надеть крест, перекреститься, в воздухе очертить знак креста, и тебя не коснется зло, дьявол убежит. Этому знаку приписывалась сила исцеления — не Богу, а знаку! Не надо, стало быть, каяться во грехах, менять образ жизни, изучать Библию, исполнять Закон Божий, достаточно лишь поцеловать крест и сотворить крестное знамение.

9. Замена истины о Кресте знаком креста

Людям был дан лишь знак, символ, и на нем сосредоточивали все внимание и поклонение. Истина же о Кресте как символе Победы Христа на Голгофе, освобождающей любого человека, который примет жертву Христа, из рабства греха и смерти, замалчивалась. О Кресте, на котором человек должен распять духовно свое «Я», прежний греховный образ жизни, ничего, к сожалению, не говорилось.

Сегодня мы живем в мире, в котором существуют сотни христианских конфессий. Как найти истинную из них? Или каждая из них ведет человека своим путем к Богу? Об этом мы будем говорить в следующей главе данной книги.