9. Изложение мыслей

Автор книги Екклесиаста в самом конце книги написал о себе: «Кроме того, что Екклезиаст был мудр, он учил еще народ знанию. Он все испытывал, исследовал и составил много притчей. Старался Екклесиаст приискивать изящные изречения, и слова истины написаны им верно» (Еккл. 12:9-10). Чтобы учить знанию и чтобы подыскивать изящные изречения и правильные слова, древний проповедник написал эту книгу.

Не все проповедники записывают свои проповеди, и не все проповедники, ведущие запись своих проповедей, записывают все свои проповеди. Однако привычка записывать проповеди улучшает проповедование. Запись очищает мысль от «плесени», располагает идеи в правильном порядке и подчеркивает более важные идеи. «Запись, — говорит Френсис Бэкон, — делает человека совершенным, точным. Точным в мыслях и в речи».

Проповедник, говорящий объяснительные проповеди и обладающий высоким вдохновением, должен с уважением относиться к языку. Утверждать, что каждое слово в Священном Писании является Богодухновенным и при этом игнорировать важность правильного подбора слов в своей собственной речи — представляет грубую несовместимость. Сама теология, если уж не чувство здравого смысла, должна подсказывать, что идеи и слова, их выражающие неразрывны между собой. Подобно киселю, концепции облекаются в слова, растворяясь в них. Как различные краски определяют работу художника, так слова придают «цвет» мыслям проповедника.

Мудрый автор книги Притчи сравнивает подходящие к данному случаю слова с «золотыми яблоками в серебряных прозрачных сосудах» (25:11). «Разница между правильным словом и почти правильным словом, — писал Марк Твейн, — такая же, как разница между молнией и светлячком». Как и многие другие хорошие поэты, английский поэт Джон Ките хорошо понимал, какое значение имеет стиль речи в вопросе передачи идей. Однажды вечером, занимаясь со своим другом Лейгом

138 Изложение проповеди

Хантом, он работал над одной из своих поэм, а Хант читал. Окончательно отшлифовав одно место, он спросил у Ханта: «Хант, что ты скажешь на это: «Прекрасная вещь — это бесконечная радость».

«Хорошо, — ответил Хант, — но не совсем».

Некоторое время царила тишина, а затем Ките снова поднял голову: «А как теперь: «Вещь неизречимой красоты — радость, не имеющая конца».

«Лучше, — ответил его друг, — но все еще не совсем хорошо».

Китс снова наклонился над столом, и его перо зашелестело по бумаге. В конце концов он снова спросил: «А что ты теперь скажешь об этом: «Вещь неизречимой красоты — вечная радость».

«Это выражение, — сказал Хант, — будет жить до тех пор, пока люди будут говорить на английском языке!»

Кто может недооценивать силу слов? Большинство из тех мест Писания, которые мы любим больше всего — это места, которые выражают истину прекрасным языком: Псалом 22; 1 Коринфянам 13; Римлянам 8. Хотя Павел и не относился положительно к красноречию как таковому, он писал свои Богодухновенные послания вдохновенным языком. Хотя такие художественные произведения, как картина Рембрандта «Христос в Эммаусе» оставляет нас безмолвными, никто из тех, кто говорит «картина стоит тысячи слов», даже и не пытался изобразить Иоан. 3:16 (предложение состоит из 21 слова) в виде картины.

Существуют яркие слова, сверкающие подобно тропическому восходу, и есть слова скучные, не привлекающие к себе. Есть слова сильные, бьющие в цель подобно боксеру, и слова слабые, подобные разбавленному водой чаю. Есть слова мягкие, успокаивающие людей, и слова, ранящие людей подобно холодной стали. Некоторые слова приближают слушателя, по крайней мере на время, к дворам Божьим, тогда как другие отбрасывают его далеко от Бога. Мы живем словами, любим словами, молимся словами и умираем ради слов. Джозеф Конрад только слегка преувеличивал, когда говорил: «Дайте мне правильное слово и дайте мне правильное произношение, и я переверну мир!»

«Но язык — это не мой дар», — запротестовал один талантливый служитель, склонявшийся к тому, чтобы скрыть свой талант. Одарены мы или нет, мы должны пользоваться словами, и вопрос только в том, как мы используем их: правильно или неправильно. Если служитель будет трудиться в поте лица, он станет более способным проповедником, чем он был до того. Если же он станет сравнивать себя с К.С. Льюисом, Малколмом Магериджем или Джеймсом Стюартом, он может почувствовать себя жалким банкротом. Пусть эти гиганты будут идеалами, к которым можно было бы стремиться, но в любой

Глава 9 139

проповеди и любой проповедник может ясно и точно объяснить то, что он хочет сказать.

Подбор слов мы называем стилем проповедника. Каждый имеет свой собственный стиль, будь то: мягкий, вялый, медлительный, энергичный, точный; но то, как мы избираем и произносим слова, становится нашим стилем. Стиль отражает то, как мы думаем и как смотрим на жизнь. Различные проповедники имеют различные стили и они также могут менять свой стиль в зависимости от аудитории и обстоятельств. Выступление в классе, в средней школе, например, позволяет применить иной стиль, чем в проповеди во время службы в воскресное утро. Возвышенные слова, подбираемые для выпускной проповеди, в библейской семинарии, будут звучать совсем неестественно в небольшой группе, занимающейся изучением Библии.

Хотя общие правила ясного изложения мысли относятся и к проповеди, проповедь — это не просто небольшой рассказ вокруг одной темы. Поскольку записанная проповедь это всего лишь проект того, что мы собираемся сказать, она не является окончательным продуктом. Проповедь нельзя просто прочитать во время службы. Чтение убивает живой дух общения. Проповедь нельзя заучить наизусть. Это не только весьма обременительно, если нужно говорить несколько раз в неделю, но и слушатели будут ощущать, что проповедник «читает» проповедь по записям в своей памяти. Проповедник должен мучиться с подбором нужных слов за своим письменным столом и потом позволить написанному проникнуть внутрь его сознания. Затем он должен несколько раз отрепетировать вслух записанную проповедь, смотря на план проповеди или просто вспоминая план проповеди по памяти, но совершенно не стараться вспомнить в точности то, что написано. И когда он выйдет за кафедру, написанный текст проповеди невидимо совершит свой труд. Многие записанные слова, всплывут в его памяти, хотя, конечно, не все. В процессе произнесения проповеди структура предложений изменится, появятся новые фразы, и его речь будет казаться совершенно спонтанной. Запись таким образом вносит свой вклад в содержание и стиль проповеди, но не диктует их.

Написание проповеди отличается от работы над книгой. Проповедник должен писать так, как будто он с кем-то говорит, и в разговоре стараться, чтобы его тотчас же поняли. Автор книги знает, что вовсе необязательно, чтобы его читатель сразу же ухватил суть идеи. Он может не спеша проанализировать нужную страницу, рассуждая над тем, что читает, сравнить идею автора с другими идеями и продвигаться вперед с такой скоростью, которую он найдет удобной для себя. Встретившись с незнакомым словом, он может воспользоваться словарем, чтобы узнать его значение. Если же он потеряет нить развития мысли, он может всегда возвратиться назад. Короче говоря, сам читатель контролирует ход чтения книги. Слушатель же не имеет

140 Изложение проповеди

возможности для удобного и неспешного раздумывания над услышанным, он не может возвратиться назад и прослушать что-то во второй раз. Если он не ухватит того, что говорилось тогда, когда оно говорилось, то упустит это совершенно. Если он захочет подумать над тем, что сказал проповедник в данный момент, то упустит то, что тот будет говорить позже. Слушатель находится в распоряжении говорящего, и говорящий в отличие от пишущего книгу должен позаботиться о том, чтобы его понимали сразу же.

Несколько приемов могут помочь проповеднику быстро думать и ясно говорить. Некоторые проповедники делают разные пометки в своей записанной проповеди в соответствии с планом проповеди. Делая это, они запечатлевают в своей памяти взаимоотношение и взаимоподчинение мыслей. В дополнение к этому и в связи с тем, что переходы играют особую роль в устной передаче мысли, они занимают больше места в записи. Слушатели слышат не план проповеди, а серию предложений. Переходы служат подобно указательным дорожным знакам, отмечая то, что в проповеди уже было сказано, и что будет сказано в дальнейшем, а поэтому переходы должны в самой проповеди занимать еще больше места, чем в записи. Главные переходы напоминают слушателям тему или центральную идею проповеди, они подводят итог уже сказанным главным пунктам и показывают, как пункты связаны с главной идеей и друг с другом, а также знакомят со следующим пунктом. Учитывая, какое они имеют значение, главные переходы могут занимать один или несколько абзацев. Второстепенные переходы, связывающие подпункты могут быть короче, а иногда состоять из одного слова (поэтому, кроме того, еще, следовательно) или из отдельных фраз (в дополнение к этому, более того, в результате этого), но чаще всего из одного или двух предложений. Тогда как автор книги может только подразумевать переходы, проповедник должен всегда делать их. Ясные, полные и конкретные переходы могут казаться неуклюжими на бумаге, но они легко произносятся в проповеди и помогают слушателям думать вместе с проповедником.

Ясный стиль

Какие характеристики стиля должен развивать в себе проповедник? Прежде всего он должен говорить понятно. Талейран как-то заметил, что язык изобретен для того, чтобы скрывать, а не открывать мысли человека. Образованные люди иногда говорят так, как будто они учились у Талейрана. Они стараются удивить своих слушателей глубиной своих мыслей, говоря слишком запутанным языком. Проповедь не является глубокой, если она туманна. Все, что предлагается для обдумывания, должно быть изложено просто и ясно. Выдающийся французский математик Пуанкаре говорил: «Никто не может считать,

Глава 9 141

что он знает высшую математику до тех пор, пока он не будет в состоянии понятно объяснить ее простому человеку с улицы!» Подобно этому, никакой проповедник не может претендовать на то, что понимает какое-то место в Библии или какой-то богословский пункт до тех пор пока не сможет ясно передать это слушателям, сидящим перед ним.

Для проповедника ясность — это вопрос морали. То, что мы проповедуем, или приближает людей к Богу, или удаляет их от Него, поэтому ради Бога и ради людей мы должны говорить ясно. Гельмут Тилике напоминает нам, что проступки совершаются не потому, что люди не понимают этого, но потому, что понимают все слишком хорошо, или, по крайней мере, боятся, что им придется понять. Ясность отркывает силу Евангелия. Она приносит жизнь и надежду.

Ясный план проповеди

Но как мы можем внести ясность в наши проповеди? Ясная записанная проповедь является результатом ясного плана проповеди. Передача мысли осуществляется не пальцами и не устами, а головой. Некоторые проповедники имеют отрывистый стиль мышления. Несмотря на то что они имеют способность и побуждение, их мысли не следуют естественному порядку и их зигзагообразное мышление приводит слушателей в отчаяние. После получасового старания уследить за запутанными и отрывистыми мыслями проповедника, даже слушать скучного друга может показаться приятным отдыхом, подобно тому, как если бы вы попытались держать в руках домашнего кота после дикой белки. Зигзагообразное мышление можно исправить только составлением плана проповеди перед тем, как начать обдумывать ее детали. Работа над шлифовкой данного абзаца или предложения бессмысленна до тех пор, пока проповедник не будет знать того, что он хочет сказать. Ясно составленную проповедь можно написать только имея ясный план проповеди.

Короткие предложения

Кроме того, чтобы быть понятным, нужно говорить короткими предложениями. Рудольф Флеш в книге «The Art of Plain Talk» «Искусство ясной речи» настойчиво утверждает, что ясность возрастает по мере сокращения длины предложений. Согласно его формуле, понятные авторы пишут предложениями, состоящими в среднем из 17 или 18 слов, и не позволяют никогда, чтобы в предложении было больше 30 слов. В записанной проповеди короткие предложения помогают удержать мысль от виляния из стороны в сторону, и поэтому проповеднику легче запомнить свою проповедь. Во время произнесения проповеди проповеднику не надо будет задумываться над длиной предложений и учитывать необходимые знаки препинания. Когда речь

142 Изложение проповеди

понятна, слова сами будут изливаться из уст, составляя длинные, короткие и даже отрывистые предложения, разделяясь паузами, голосовыми изменениями и изменениями в тоне, скорости и силе. Хотя короткие предложения в записи важны для его сознания, они мало влияют на само произнесение проповеди.

Простая структура предложений

Структура предложений должна быть простой. Стиль проповеди получается более ясным и энергичным, если мы мыслим в следующем порядке: главная тема, главный глагол и (если это нужно) главное дополнение. Говоря грамматическим языком: сначала обдумайте главное предложение, прежде чем добавлять к нему придаточное. (Главное предложение может и само оставаться законченным предложением, а придаточное нет.) Если мы начинаем составлять предложение, не определив того, что хотим подчеркнуть, мы обычно уклоняемся к несущественным деталям. Если мы прибавляем слишком много придаточных предложений, то очень усложняем наши предложения, делая их более трудными для понимания и запоминания. Стиль будет более ясным, если мы поместим только одну мысль в каждое предложение. Две мысли нужно выражать двумя предложениями. Артур Шопенгауэр ругает немцев: «Если прерывать другого человека, когда он говорит, это наглость, то не меньшая наглость прерывать самого себя». Сложные предложения имеют еще и другой недостаток. Они замедляют ход проповеди. Как замечал Генри Уорд Бичер: «Прут с листьями не больно бьет».

Простые слова

Простые слова также помогают прояснить стиль. Эрнест Т. Кемпбел говорит об одном лентяе, который в момент разочарования сказал: «Любая профессия — это заговор против любителей». Любой гражданин, заполняющий налоговую декларацию, удивляется, почему налоговое управление не объясняет, чего оно хочет. Адвокаты упрочивают свое положение, бальзамируя закон «законностью». Ученые удерживают в стороне простого человека путем применения различных научных символов и языка, понятного только посвященным. Теологи и служители тоже, кажется, хотят закрепить за собой свою работу, прибегая к языку, слишком запутанному, чтобы его могли понимать простые смертные. Остерегайтесь жаргонов. Специальные слова помогают профессионалам общаться в рамках их профессии, однако они становятся жаргоном, если употребляются без нужды. Если понадобится три года ходить в семинарию для того, чтобы приобрести жаргон, то понадобится десять лет, чтобы избавиться от него. Если проповедник «перчит» свою проповедь словами наподобие: эсхатология, пневматология, эксегезис, экзистенциализм и т.п., он тем самым только

Глава 9 143

воздвигает барьеры на пути общения со слушателями. Жаргон объединяет претензиозность «больших» слов с мертвостью различных клише и часто используется для того, чтобы произвести впечатление на слушателей, а не для того, чтобы их проинформировать.

Используйте короткие слова, и только в том случае, если это абсолютно необходимо, используйте более длинные. Джон Билингс буквально бросается в бой за простоту и ясность языка, когда говорит: «Молодой человек, когда ты берешься за толковый словарь чтобы найти достаточно длинные слова для передачи мысли, ты можешь быть уверен в том, что твоя мысль немного значит». Длинные слова парализуют слух. Говорят, что несколько лет тому назад молодой изобретатель обратился с рекламой нового сорта мыла: «Щелочь и жир в этом продукте соединены так, что это обеспечивает самое высокое качество омыления, сопровождающееся специфической гравитацией, что позволяет мылу плавать на поверхности воды, тем самым освобождая купающегося от заботы и раздражения искать мыло на дне ванны, если оно упадет туда во время купания». Более опытный специалист передал ту же самую идею всего двумя словами: «плавающее мыло». Джордж Уильяме подсчитал, что от 70 до 78% слов, используемых Сомерсетом Моэмом, Синклером Льюисом, Робертом Луисом Стивенсоном и Чарльзом Диккенсом — это слова, состоящие только из одного слога. 73 % слов в Псалме 22; 76% слов в молитве Господней и 80% слов в 1 Коринфянам в 13 главе — это односложные слова.

Неважно, насколько точно какое-то слово или фраза выражает мысль проповедника, они бесполезны, если их не понимают слушатели. «Говорите, — советовал Авраам Линкольн, — так, чтобы вас понимали самые простые люди, и тогда все будут понимать вас». Билли Сандэй, известный евангелист, подчеркивая значение простоты, говорил следующее:

«Если человек, взяв в руки кусок мяса и понюхав его, скривится с отвращением, а маленький мальчик спросит у него: «Папа, что с ним случилось?» И если в ответ на этот вопрос он ответит ему: «В нем начался процесс разложения и образования новых химических соединений», то его сын ничего не сможет понять. Но если отец ответит ему просто: «оно испортилось», то мальчик все поймет и отвернет свой нос от этого мяса. «Испортилось» — это хорошее слово, и вам не надо прибегать к помощи словаря, чтобы понять, что оно означает».

Конечно это не означает, что служитель должен говорить «детским» языком. Но он должен усвоить простое правило: «Не переоценивайте словарного запаса ваших слушателей и не недооценивайте их умственного развития».

144 Изложение проповеди

Прямой и личный стиль

Кроме того, что проповедь должна быть ясной, она должна обладать и другой важной характеристикой стиля — быть прямой и личной. Литература написана для всех, «кто ей интересуется», проповедь же произносится перед мужчинами и женщинами во время службы в Первой баптистской церкви на углу улиц Элм и 9-ой 15 июля в II часов утра. Писатель и читатель находятся далеко друг от друга и не знают один другого. Проповедник же обращается непосредственно к своим слушателям и называет их по именам. Написанный текст передает результаты обдумывания, тогда как устная речь спонтанно передает мысли, которые Дональд Брайент и Карл Уоллес называют «живой реализацией идеи в момент ее передачи». Следовательно, проповедь не должна звучать как тезисы, читаемые в собрании. Она должна звучать как беседа, где мысль получает свое развитие, и где проповедник говорит не только к слушателям, но и со слушателями. В таком случае говорящий и слушающий ощущают, что они находятся в контакте друг с другом.

Проповедь должна использовать стиль прямого обращения. Если писатель может выразиться так: «В своих разговорах христианин должен быть осторожным, когда он говорит о других», то проповедник скорее скажет: «Вы должны быть осторожными, когда вы говорите о других». Личное местоимение вы дает и служителю, и его слушателям чувство единства. Хотя «вы» может быть эффективным обращением, в других случаях проповедник может сказать мы, имея в виду: «вы и я». Местоимение мы, сказанное в прямом обращении, находится в контрасте с книжным мы, где оно может означать я. Книжное мы звучит так, как будто проповедник говорит от имени какой-то группы. Тогда как устное мы, как и в любом хорошем дружественном разговоре, означает: «вы и я вместе».

Говорящий может использовать вопросы там, где пишущий их использовать не может. Такой вопрос предлагает слушателям подумать над тем, что проповедник собирается сказать, и часто является вступлением к новому главному пункту или к новой идее. Он также может предложить слушателям отозваться на то, что уже было сказано проповедником, и такой вопрос часто используется в заключении. Вопросы ясно показывают, что проповедник и слушатели находятся в прямом контакте.

Личный стиль обращает мало внимания на условности письменной передачи мысли. Все, что подходит в личном разговоре, подходит и в проповеди. Но, конечно, это не означает, что в проповеди вообще все допускается. Плохая грамматика или неверное произношение раздражает слушателей, подобно тому, как хихиканье раздражает молящихся, и это вызывает сомнение в компетентности проповедника.

Глава 9 145

Простонародные выражения вызывают смешанную реакцию. Если использовать осторожно, то они могут придать проповеди чувство непринужденности и неформальности. Если же их использовать необдуманно, они звучат неприлично и могут свидетельствовать об умственной лени проповедника. Личная непосредственная речь не означает, что она должна быть необдуманной или нарушающей правила языка. Язык эффективной проповеди — это язык образованного человека.

Живой стиль

Третьей характеристикой эффективного стиля является живость. Уэйн Минник говорит, что передача мысли, учитывающая опыт слушателей, затрагивает и разум, и чувства. Мы изучаем окружающий нас мир с помощью слуха, зрения, обоняния, вкуса и осязания. Чтобы заставить слушателей ощутить значение проповеди, проповедник должен воздействовать на органы чувств слушателей. Проповедник может достичь этого с помощью видимых жестов и звуков. Слушатели видят его жесты, выражение лица и слышат то, что он говорит. Он также может влиять на органы чувств слушателей косвенным путем, — подбором слов. Язык может вызвать в памяти слушателей прошедшие переживания, и они могут реагировать на отдельные слова, как на реальное событие. Например, у нас начинается выделение слюны, когда мы слышим такие слова как: «хлеб с маслом», но оно останавливается, когда мы представим себе таракана, ползущего по этому хлебу. Этим методом проповедник может вызвать у слушателей чувства, как будто они переживают то, чего на самом деле нет.

Живость проповеди усиливается, если вы приводите специфические и конкретные детали. Под словом «специфический» мы понимаем что-то точное и определенное, а вот слово «конкретный» рисует какую-то картину в нашем разуме. Так например, сумма в 1.923.212.92 доллара является специфической, но не конкретной. А вот сумма 275 долларов, стоящая на ежемесячной квитанции для уплаты за использованную вами электроэнергию — это уже вполне конкретная сумма. Вы не можете наглядно представить себе первую сумму, но вы хорошо представляете себе вторую. Специфические детали, если они конкретны, делают проповедь более интересной. Они легко усваиваются, потому что имеют отношение к переживаниям слушателей. Вот почему вместо того, чтобы сказать «овощи», говорите: «капуста, огурцы . . .». Вместо слов «тяжелое оружие», говорите «пушка». Имея в виду «главные города», говорите: Нью-Йорк, Чикаго, Даллас, Сан-Франциско. Следующее заявление является абстрактным: «Исходя из наших переживаний мы можем сделать заключение, что события в жизни носят определенно циклический характер. Знание этого может помочь человеку поступать

146 Изложение проповеди

соответствующим образом во всех жизненных ситуациях». А вот Екклесиаст ту же самую мысль выражает следующим образом: «Всему свое время, и время всякой вещи под небом. Время рождаться, и время умирать… время плакать, и время смеяться; время сетовать, и время плясать… время молчать, и время говорить…» (Екл. 3:1-7).

Подобно художнику или новеллисту, служитель должен научиться образному мышлению. Это означает, что он должен уметь наглядно представлять себе различные детали. Гюстав Флобер дал когда-то следующее письменное задание своему ученику Гю де Мопассану: «Пойди на станцию (железнодорожную), и там ты найдешь около пятидесяти вагонов. Они очень похожи друг на друга, но они, все же, не одинаковы. Выбери один из них и опиши его так подробно, чтобы при прохождении поезда я мог безошибочно узнать тот вагон». Конкретный язык помогает, во-первых, развивать наблюдательность, а также умение конкретно писать и говорить. Пока мы не выработаем в нашей жизни наблюдательность, мы не сможем ясно описать саму жизнь.

Живость развивается тогда, когда мы пользуемся существительными и глаголами. Прилагательные и наречия загромождают речь и являются слабыми словами. Согласно Уайту: «Не придумали еще таких прилагательных, которые могли бы помочь изменить выражение неточно подобранных существительных». Сильные глаголы и существительные не требуют каких-либо дополнений. «Высокий человек» — это значит «гигант», а «большая птица» — это «пеликан». Говорите: «он кричал», а не: «он громко говорил»; или: «он бежал», а не «он быстро двигался». Будьте особенно осторожны с такими словами как: очень, так, совершенно, скорее, слишком. Эти слова могут свидетельствовать, что вы не пытались найти более точные слова. «Обжигающий» — это не то же самое, что «очень горячий»; «мучительный» означает нечто большее, чем «сильно болезненный»; и «блестящий» вызывает более яркое представление, чем «очень интересный». Когда речь идет о глаголах, выбирайте живые глаголы. Личные глаголы делают предложение живым. Принцип, которому следует подражать, заключается в следующем: «Кто-то что-то делает». Пассивные глаголы, напротив, лишают речь живости. Выражение «мнения и суждения вырабатываются нами на основе того, что мы знаем» — звучит плохо. А вот выражение «мы думаем так, как мы знаем» — обладает живостью. Выражение «все провели время радостно» — живо, тогда как «было хорошо» — безжизненно.

Глаголы, как и существительные, пробуждают наше вооображение, если они точны. Слова «он двигался» не так ясно передают его состояние, как слова: «полз», «спотыкался», «шаркал по полу», «шел шаткой походкой». Она «кричала», «визжала», «орала», «шептала» — эти слова говорят нам то, чего не может передать слово «говорила».

Глава 9 147

Живость проповеди также усиливается употреблением свежего образного языка. Метафоры и сравнения возбуждают в слушателе чувства, или побуждают его вспоминать предыдущие переживания. Александр Макларен задевает за живое, когда говорит: «Все грехи переплетаются подобно скользким водорослям в озере, заросшем тиной, и человек, попавший в их щупальца, почти наверняка утонет». Джордж Байрон обращается к нашему зрению, когда говорит:

«Ассириец ринулся вниз, как волк на стадо овец,

и его когорты сияли золотом и серебром».

Чарльз Сперджен захватывает воображение сравнением, относящимся к прежним векам: «когда вся вселенная лежала в разуме Бога, как будущий дубовый лес в скорлупе желудя». Альфред Норд Уайтхед обращается к нашему воображению, когда отмечает: «Знание не может сохраняться свежим дольше, чем рыба». Образная речь экономит время, вкладывая в одну фразу больше информации, чем ее содержится в многословном абзаце. Обдумайте несколько возможностей:

Фразы, подобно фиговым листьям, прикрывают наготу невежества слова, выбитые с внутренней стороны и вставленние в клише — это памятники мертвым идеям.

Если бы протестантство умерло, то проповедь была бы кинжалом, вонзенным в его сердце.

Он обходил трудные вопросы, словно ходил вокруг ямы с горячей смолой.

Метафоры и сравнения, подобно крабам, должны подаваться свежими. И буквальное и образное значения должны воздействовать на разум в равной мере. Если буквальное значение ослаблено тем, что сравнение слишком нереально, образный язык теряет свою силу. Слушатели становятся к ним как бы глухими. Следующие сравнения и выражения когда-то сильно воздействовали на людей, но сегодня они совершенно не трогают их:

церковные мероприятия

верный и истинный

потеряный и погибающий мир

рожденный свыше христианин

спасенные души

Бог, слышащий молитвы и отвечающий на них

Когда сравнение устарело, не употребляйте его, а подберите взамен новое, которое освежает проповедь и удерживает внимание слушателей. Уместность видна в стиле так же хорошо, как и в содержании. Мы должны передавать вечные истины современными словами. Служитель должен изучать журнальные объявления, рекламы, передаваемые по радио и по телевидению для того, чтобы говорить более понятным для

148 Изложение проповеди

наших современников языком. Общие исследования так же, как и лингвистические исследования показали, что говорящие за кафедрами в большой мере пользуются языком «неточным, неуместным и незначительным».

Эффективный стиль нельзя представить себе в виде математической формулы. Мастерство «хорошего подбора слов» требует умения не сводить глаз с деталей, ища значительного сходства между вещами обычно далекими друг от друга. Короче говоря, чтобы избежать избитой и пресыщенной речи, нужно иметь развитое воображение. В объяснительных проповедях оно как раз очень важно и должно присутствовать. Проповедники, представляющие Бога-Творца, не смеют становиться, по выражению Роберта Браунинга «глыбами, не затронутыми искрой».

Как же можно избежать греха неинтересной речи?

1. Обращайте внимание на вашу речь. В частных разговорах не выключайте ваш разум и подбирайте фразы лучше «плавные», чем «отрывистые». Старайтесь находить свежие сравнения, и вы заметите, что вам станет легче их находить и для проповеди. Бичер дает следующее свидетельство, касающееся примеров, но также применимое и по отношению к стилю: «… хотя примеры также естественны для меня, как и дыхание, теперь я использую их в 50 раз больше, чем в начале моего служения… Я выработал в себе невидимую тенденцию и сам воспитываю себя в этом направлении; а также занимаюсь теоретическим изучением и практикой, задумываюсь и занимаюсь исследованием, примеры также приходят ко мне экспромтом, когда я просто прогуливаюсь».

2. Исследуйте речь других. Когда какой-то писатель или оратор затронул ваши чувства, исследуйте, каким образом он этого достиг. Поскольку поэзия наполнена сравнениями и метафорами, изучение стихов помогает развитию чувства образного языка.

3. Читайте вслух. Чтение вслух приносит два результата. Во-первых, пополняется ваш словарный запас. Будучи детьми, мы учимся говорить благодаря тому, что слушаем других и подражаем им, и это происходит задолго до того, как мы научимся читать и писать. Чтение вслух как бы возобновляет этот процесс. Во-вторых, если вы читаете произведение, написанное в лучшем стиле, чем ваш собственный, новые образцы речи и новые словосочетания запечатлеваются в вашей памяти. Таким образом вы будете развивать чувство образного языка. Читайте в присутствии жены и детей, чтобы было кому побуждать вас объяснять то, что вы читаете. Читайте рассказы, пьесы, проповеди и особенно Библию.

Глава 9 149

Новые концепции

Стиль

Характеристики эффективного стиля проповеди

ясность

прямое и личное обращение

живость

Определение

Стиль — метод выбора слов.