Глава 11. Чувство импульса в жизни: люди эмоциональны

Один мой знакомый недавно пожаловался, что его жизнь катится куда-то под откос. В семье, на работе, в церкви, со здоровьем — везде дела шли плохо. Когда он возвращался домой с работы, его, как правило, встречали угрюмый сын и мрачная жена, которая «вконец измоталась с этим несносным ребенком». Работа его мало устраивала, хотя до недавнего времени зарабатывал он неплохо. В связи с радикальной реорганизацией компании нагрузка на него увеличилась вдвое, а зарплата примерно во столько же раз стала меньше.

Жизнь в церкви была для него светом в окне. Но чем активнее он участвовал в ней, тем больше он видел, сколько мелочной зависти и ревности скрыто за показной завесой. Пастор, вдохновенный проповедник, который постоянно оказывал поддержку моему другу, незадолго до этого ушел из церкви, разочарованный упрямым благодушием ничего не видящих вокруг себя руководителей церкви. И вдобавок ко всему этому недавнее посещение врача открыло моему знакомому, что у него серьезные проблемы со здоровьем и необходимы постоянные консультации врачей.

Под тяжестью всех этих стрессовых ситуаций он чувствовал себя крайне подавленным. Божьи обетования помогали ему держаться, но не давали никакого облегчения от эмоциональной боли, которая разъедала его душу. Он хотел чувствовать себя лучше, испытать внутри себя легкость, но это казалось невозможным. Он чувствовал в себе тяжесть, равнодушие, усталость.

Совместными усилиями мы стали рассуждать о том, к чему он стремится в глубине своего сердца. Он стал задумываться о своих защитных образах и некоторых глупых мыслях. Я призвал его покаяться в тех ошибочных направлениях, которые мы были в состоянии определить. Он предпринял шаги к тому, чтобы изменить свои защитные особенности поведения. Мы проделали небольшую, но довольно полезную работу по его личному, рациональному кругам и кругу воли, но он по-прежнему продолжал бороться с теми эмоциями, которые грозили захлестнуть его.

Всякий человек, глубоко чувствующий импульс жизни, чутко реагирует на то, как его захлестывают сильные эмоции. В такие минуты совет радоваться всему, или заняться ответственным делом, или вновь начать активно стремиться к Богу кажется до жестокого равнодушным.

Даже когда болезненные эмоции не так сильны, но по-прежнему мучительны, обычные средства, когда человек стремится забыться в работе или приятно провести время, срабатывают не всегда. Более «духовные» пути решения проблемы — более активное чтение Слова, более продолжительные молитвы или более активное участие в жизни церкви — все это не более чем стремление затолкать отрицательные эмоции в дальние уголки нашего сознания, поэтому приносит только временное облегчение.

Ни дня не проходит, чтобы мы не чувствовали, как в нас пробуждаются отрицательные эмоции. Является ли причиной наших расстройств невоспитанный человек, подходящий к кассе без всякой очереди, или плохие новости от врача, но жизнь в падшем мире так или иначе дает нам возможность испытывать неприятные чувства.

Чувство импульса в жизни: люди эмоциональны

В предыдущей главе мы говорили о нашей способности любить и наслаждаться целью, о нашей способности думать образами и словами, а также о нашей способности определять направления и следовать по ним. Теперь я хочу рассмотреть нашу способность чувствовать, конечный элемент, который определяет человека как личность.

Если мы хотим понять нашу эмоциональную жизнь, необходимо задать как минимум три вопроса.

— Что является источником наших эмоций? (Откуда они исходят?)

— В чем польза наших эмоций? (Что мы можем извлечь из них для себя?)

— Как нам следует справляться со своими эмоциями? (Что нам с ними делать?)

Прежде чем обратиться к этим вопросам, я хочу высказать одну простую, но очень важную мысль, которая может в последующих дискуссиях остаться незамеченной. Мысль эта состоит в следующем: чувство боли — вполне нормальное чувство.

Жизнь в греховном мире означает, что боль неизбежна. Вспомните Иосифа, который был предан своими братьями. Его неоднократно одолевали эмоции, когда он примирялся с ними уже в Египте (Бытие 43:30; 45:1). Или вспомните Анну, которая не имела детей, а потом молилась Богу, прося послать ей сына (1 Царств 1:1-18). Было много благочестивых людей, которые страдали от глубокой эмоциональной боли. Библия не осуждает их, а, наоборот, славит. Объясню, почему.

На небесах не будет ничего плохого. Но здесь, на земле, во всем есть свои отрицательные стороны. Более тонкое понимание того, как все должно быть, но на самом деле не бывает (понимание, которое обретается со зрелостью), лишь усиливает боль. Чем сильнее мы стремимся познать Господа, тем больше испытываем мучений от окружения и самих себя, поскольку все это вызывает в нас лишь разочарование. Радость — это эсхатологическое и отдаленное понятие, оно связано с будущим.

Очень часто у нас складывается впечатление, будто духовные христиане всегда чувствуют себя хорошо. Нам говорят, что унылое лицо — это плохая реклама для христианства. Надежда на то, что нас ждет в будущем, настолько захватывает нас, что всяческая борьба в настоящем воспринимается как возможность петь хвалебные гимны.

Проблема такого понимания состоит в том, что оно близко к истине. Мы приветствуем трудности, как своих друзей, чтобы всегда радоваться и полагаться на доброту Бога ко всем нам. Но радость здесь не заменяет страдания и боли, она помогает нам переносить их. Наш Господь, несмотря на то что Он с радостью исполнял волю Отца Своего, был человеком скорби. Много уделяя внимания радости, Он претерпел неимоверные страдания.

Мы должны освободиться от давления «чувствовать радость», когда мы испытываем какую-то естественную боль. Страдающие христиане должны воспринимать свою боль, а не отвергать ее из чувства вины. Обездоленные люди должны страдать. Родители, чьи дети их не уважают, естественно, испытывают боль. Жены, чьи мужья слабы, испытывают разочарование и злость. Детям, чьи родители применяют свою власть и не вникают в их дела, кажется, что их предали. Те люди, у которых нет работы, испытывают нужду. Гомосексуалисты, которые ненавидят свои извращенные желания, стонут. Ни одна из этих эмоций не связана напрямую со зрелостью. Фактически же, как мы это увидим позже, каждая эмоция может заставить нас глубже осознать, насколько мы зависим от Бога.

Поэтому чувство боли — вполне нормальное чувство. Более того, это необходимое чувство. Боль является свидетельством жизни, по крайней мере той жизни, которой мы живем в этом греховном мире. Когда мы испытываем какие-то тревожные эмоции, не следует стремиться к тому, к чему естественным образом в таких случаях стремится человек: покончить с болью. Лучше принять эту эмоцию, прочувствовав ее до конца, а затем подумать, что с ней можно сделать. Ничто из того, что я говорю в этой главе, не должно восприниматься в качестве схемы, направленной на избежание или даже ослабление боли.

Христиане призваны смотреть в глаза реальности. В жизни зрелого христианина нет места отрешению от жизни?. Разумеется, я не призываю искать способы, чтобы усилить нашу боль, — мазохизм ведет к разрушению, а не к добродетели. Но я имею в виду, что всякий раз, когда мы сталкиваемся с болью, мы должны принимать ее как возможность более богато познать реальность того, что этот мир нуждается в искуплении. Боль может усилить наше стремление к Богу и наше желание жить для Него.

Поэтому эмоции надо испытывать, а не избегать их. Но их надо понимать. Если мы будем только испытывать боль, толку от этого будет мало. Чтобы научиться с помощью наших эмоций выявлять те области, где необходимо что-то сделать лучше или где необходимо проявить более глубокую веру, сначала надо понять, откуда исходят эмоции.

Источник эмоций: откуда они исходят?

Я согласен со стремлением многих христиан не делать вопросы более сложными, чем они должны быть на самом деле. Психологов, особенно представителей аналитической школы, совершенно справедливо критикуют за то, что они настолько усложняют вопросы жизни, что духовные наставления начинают казаться наивными. На место простой веры приходит долгосрочная терапия. Широкие исследования проводятся там, где достаточно только поверить, что Бог завершит то дело, которое Он начал. Нам говорят, что жизнь очень сложна, поэтому нельзя думать, что нечто, выходящее за рамки психологии, может помочь разобраться в проблемах.

На мой взгляд, любое понимание эмоциональных проблем, которое не рассматривает церковь в качестве организации, способной помочь решить эти проблемы, — неправильное понимание. С другой стороны, в своих усилиях сохранить эту функцию церкви мы не должны сводить реальную сложность к упрощенному пониманию. Мы должны признавать сложность вещей настолько, насколько они в действительности сложны, и при этом стараться работать в тех рамках, в каких Библия говорит о людях. Если же мы начнем рассуждать сложными формулами, объясняющими эмоции, но не имеющими ничего общего с внутренним реальным миром человека, ничего хорошего из этого не получится.

Упрощенные теории, которые обещают быстрое избавление, на самом деле не приносят пользы, как люди и не находят этого избавления.

• Плохое поведение приводит к плохим эмоциям, поэтому исправьтесь.

• Плохие цели приводят к плохим эмоциям, поэтому измените направление своей жизни.

• Плохие мысли приводят к плохим эмоциям, поэтому думайте правильно.

• Плохая вера приводит к плохим эмоциям, поэтому обретите духовность.

Стремление все упрощать отчасти отражает нашу нелюбовь к растерянности. Все то, чего мы не понимаем, бьет по нашей гордости; все это заставляет нас чувствовать себя уязвимыми — и нам это не нравится. Мы хотим решать наши эмоциональные проблемы таким путем, чтобы при этом не признавать свою абсолютную зависимость от Бога. Формулы понимания и решения эмоциональных проблем очень часто вырабатываются именно по этому принципу. Поэтому мы должны их избегать.

В наших попытках проследить за эмоциями будет полезно разделить их на две категории:

(1) приятные-неприятные и

(2) конструктивные-деструктивные.

Приятные-неприятные эмоции

Бог наделил нас способностью реагировать. В определенных областях наша реакция на все, что нас окружает, определяется тем, что с нами происходит. Подзатыльник вызывает в нас чувство боли, теплая ласка — приятные ощущения. Если же после подзатыльника мы не чувствуем никакой боли, а после теплой ласки не чувствуем никакой радости и удовольствия, значит, что-то в нас не в порядке, потому что наш организм не реагирует на эти стимулы должным образом.

Подобно тому, как здоровое тело реагирует на стимулы вполне предсказуемо, здоровая личность определенным образом реагирует на приятные и неприятные чувства. Проявление доброты, как правило, вызывает в нас приятные чувства, а проявление злобы заставляет нас испытывать плохие чувства. Иными словами, приятные события вызывают в нас приятные эмоции, а неприятные события вызывают неприятные эмоции.

Конструктивные-деструктивные эмоции

В большинстве случаев нас в первую очередь волнует, насколько нам нравятся наши чувства, чем то, насколько важны эти чувства. Но такой подход говорит лишь о нашей недальновидности. Мы хотим добиться важных результатов прямо сейчас, а не позднее. Более реалистичный подход, при котором эта жизнь рассматривается в качестве подготовки к жизни будущей, говорит нам, что неприятные конструктивные эмоции лучше приятных деструктивных. (Не говоря о том, что самый хороший выбор — это такие эмоции, которые и приятны, и конструктивны.)

Эта вторая категория очень важна, и на ней стоит остановиться подробнее. Что делает наши эмоции конструктивными или деструктивными? Конструктивными или деструктивными по отношению к чему? Сами ли мы определяем, какой характер носят наши эмоции?

Необходимо отметить два сложных момента:

(1) не всегда просто определить, является ли какое-то событие приятным или нет. Вероятно, те события, которые отражают характер Бога и соответствуют Его первоначальному замыслу, ощущаются как приятные. Неприятные события соответственно идут вразрез с Божьим характером и замыслом;

(2) никакое событие, каким бы приятным оно ни было, не может генерировать только приятные эмоции. Для христиан приятные эмоции всегда сочетаются с ощущением нехватки тех дней в будущем, которые все равно будут еще лучше. Неприятные события также вызывают противоречивые чувства, особенно у христиан. Даже в самый разгар тяжелых бед сердце согревает мысль о том, что хуже уже не будет, а осознание того, что все, что ни делается, делается к лучшему, привносит ощущение покоя и радости.

С самого начала необходимо осознать, что некоторые эмоции препятствуют тому, что люди должны делать, — а именно любить Бога и других людей, и на этом основании могут рассматриваться как деструктивные. Другие эмоции побуждают любить Бога и других людей и поэтому являются конструктивными. Они способствуют тому, чтобы мы делали все так, как того хочет наш Создатель.

Отсюда следует, что деструктивные эмоции можно с полным основанием назвать греховными или сказать про них, что они являются частью греховного процесса внутри нас. И хотя, на мой взгляд, мы должны допускать, что некоторые эмоции отражают действие греха, в некотором смысле опасно называть эмоции греховными. Позвольте мне проиллюстрировать, почему это опасно.

Одной молодой замужней женщине, которая искренне хотела следовать Господу, говорили, что некоторые проявления злости являются признаком греха. Каждый раз, когда она чувствовала даже слабое разочарование по отношению к своему мужу (мужчине, который мог спровоцировать гнев в самом добром человеке), она была уверена, что ее эмоции греховны, и «старалась не чувствовать их». Вместо того чтобы внимательнее задуматься над своим чувством злости и над тем, что с ним делать в условиях супружеской жизни, она отвергала это чувство как таковое. Эмоции нельзя отвергать, боясь, что они греховны; им надо давать адекватную оценку.

Чувства, независимо от того, приятные они или нет, необходимо оценивать, чтобы определить, конструктивные они или деструктивные. После того как мы признаем в себе какое-то чувство, необходимо задать важный вопрос — отражает ли это чувство движение от Бога, или же оно неотъемлемо от движения к Нему? Если очевидно, что наши чувства препятствуют нашему стремлению к Богу и мешают относиться с любовью к ближнему, необходимо искать корень этой эмоции. В нас происходит что-то такое, что необходимо исправить.

Конструктивны ли наши эмоции или деструктивны — зависит не от того, что с нами происходит, а от того, как мы внутренне реагируем на то, что с нами происходит. События определяют, испытываем ли мы приятные или неприятные эмоции, но мы определяем, конструктивны ли наши чувства или деструктивны. Наличие деструктивных эмоций говорит о том, что с нами что-то не в порядке. Внимательно рассмотрите те внутренние процессы, которые ведут либо к конструктивным, либо к деструктивным эмоциям.

Начнем с неприятного события: допустим, вы узнали, что ваш сын, будучи подростком, курит марихуану. Событие это неприятное, поэтому у вас и возникают неприятные эмоции. Вы чувствуете себя плохо. Эта неприятная эмоция станет либо конструктивной, либо деструктивной в зависимости от того, насколько мудро вы отреагируете на это событие.

Если вы глубоко убеждены (R-1), что данное событие никоим образом не стало вызовом вашим самым сокровенным стремлениям, и если вы считаете себя (R-2) любящим носителем Божьего образа независимо от того, что происходит в вашей жизни, то это болезненное событие предстанет как глубокое разочарование, но не как угроза личности. Это абсолютно разные понятия.

Испытывая это разочарование, вы почувствуете желание (но не требование) того, чтобы ситуация изменилась к лучшему. Если это желание исполняется (подросток искренне решает посвятить свою жизнь Христу и оставляет наркотики), ваше чувство разочарования чудесным образом превращается в чувство благодарности. Новое приятное событие порождает приятные чувства.

Но если это желание не сбывается (мальчика арестовали за незаконное хранение наркотиков), вы испытаете не только разочарование и глубокую боль, но и праведную злость. Если же нельзя сказать, сбываются ваши желания или нет (кажется, что у него дела идут лучше, но свидетельства поступают противоречивые), чувства превращаются в болезненную, но продуктивную обеспокоенность. Изыскиваются различные возможности, проводятся консультации, о мальчике молятся.

Если в какой-то момент желание становится недостижимым (например, подросток умер от передозировки), разочарование перерастает в практически невыносимую, но по-прежнему потенциально продуктивную скорбь. В конце концов вы и ваш(а) супруг(а) обретаете новые силы и понимание того, Кто есть Бог и каковы Его планы, вы найдете способ утешать других людей, помогать им в подобных проблемах (проще сказать, чем сделать).

Теперь давайте вернемся к этому неприятному событию и проследим, к чему ведет неразумная реакция на него. Например, отец надеялся на радость в своей семье (R-1: «Если я себя уважаю, мне нужно, чтобы в моем доме все было хорошо»). Такая убежденность может быть образом, который отражает защитные требования, состоящие в том, что люди должны уделять ему внимание («Меня всю жизнь не понимали. Я являюсь жертвой и нуждаюсь в том, чтобы люди, в первую очередь моя семья, понимали меня и были ко мне чуткими»).

С таким мышлением в рациональном круге неприятное событие будет восприниматься как угроза жизни личности. И немедленной реакцией на это станет не разочарование, а паника.

Когда угрозе подвергается сама сердцевина нашего существа, та паника, которую мы при этом ощущаем, усиливает наше стремление к самозащите. Во главу угла ставится не деятельность, а самосохранение. Движущей мотивацией становится защита собственных интересов. Так человек встает на путь деструктивных эмоций.

Если требование перемены ситуации осуществляется (подросток уверовал во Христа), паника уступает место облегчению (при котором все же остается некоторый страх того, что проблема может возникнуть вновь). Если это требование не исполняется (ваш сын потребляет наркотики в еще больших количествах), чувство панического требования превращается в гнев. Родители, как правило, реагируют в этот момент самым непродуктивным образом, в результате чего подросток отчуждается от них еще больше.

Если нет уверенности в том, что требуемая цель достигнута (подросток чисто внешне ведет себя хорошо, но ни у кого в этом нет стопроцентной уверенности), паника превращается в беспокойство. Если обстоятельства складываются таким образом, что требуемые перемены становятся невозможными (подросток покончил с собой), эмоции перерастают в безграничное чувство злости, неадекватное чувство вины. Вы как родители живете в молчаливом отчаянии.

Обратите внимание, что одно и то же неприятное событие, которое неизбежно порождает неприятные эмоции, приводит либо к конструктивным, либо к деструктивным эмоциям в зависимости от мудрости внутренней реакции на это событие. Позвольте все то, что я сказал, обобщить в представленной здесь схеме (схема 11.1).

Подобным образом можно проследить, какие эмоции возникают, когда события становятся более приятными. Приятные события порождают приятные эмоции, но даже приятные эмоции могут превратиться в деструктивные в зависимости от нашего глубокого внутреннего (и во многих случаях совершенно бессознательного) подхода к событию. Остается неизменным лишь один принцип: мудрость ведет к конструктивным чувствам, глупость — к деструктивным.

Давайте рассмотрим иллюстрацию этого процесса. Женщина состоит в браке с самым обыкновенным человеком. По какой-то непонятной причине он однажды удивляет ее очень приятным подарком, о котором она очень мечтала, но о котором никогда особенно не говорила. Ей это очень приятно. Приятное событие порождает приятные эмоции.

Станут ли эти приятные эмоции конструктивными или деструктивными, полностью зависит от ее реального понимания взаимосвязи между событием и ее глубокими стремлениями. Мудрость требует, чтобы правомерные стремления к взаимоотношениям любви со стороны ее мужа удовлетворялись его задумчивостью, но чтобы при этом не затрагивалась ее женственность, которая утверждается независимо от доброты мужа.

Если она мудро воспринимает событие, то это событие рассматривается как удовлетворение большого желания; поэтому она естественным образом почувствует тепло и страстное желание, чтобы этот подарок стал началом новых романтических отношений между ней и мужем. Если это желание исполнится, она будет испытывать счастье и глубокую благодарность. Если же ее муж быстро вернется к своему старому образу жизни, она соответственно почувствует себя хуже и испытает злость.

Если же огонь романтизма будет то мерцать, то вновь ярко гореть, а потом снова мерцать, она будет жить в неопределенности и чувствовать непонятную обеспокоенность. Если же этот подарок окажется его последним усилием проявить к ней нежные и теплые чувства, его отход положит конец всякой надежде на нежные взаимоотношения. Она почувствует глубокую, но потенциально продуктивную печаль.

Предположим, что приятное событие, когда женщина получает подарок, воспринимается через призму глупых убеждений и образов. Например, в течение многих лет эта женщина жила с мыслью о том, что она непривлекательна и нежеланна. Предположим также, что она защищалась от боли, связанной с плохим к ней отношением со стороны отца, объясняя это не недостатком любви со стороны отца (болезненное объяснение), а своей собственной невнимательностью к нему (менее болезненное объяснение, потому что оно оставляет ей надежду на то, что в ее силах решить эту проблему, — она может научиться проявлять любовь чисто внешне или, по крайней мере, скрывать свою нелюбовь). Придерживаясь образа самой себя как нежеланной женщины (R-2), она считает, что может что-то сделать, чтобы стать желанной или избежать боли. Она может создать для самой себя «разбитые сосуды». Основа самозащиты таким образом создана — у нее есть теперь предпосылка для развития стратегии, с помощью которой она может снижать боль взаимоотношений до минимума.

И если исходить из такой внутренней динамики, неожиданный подарок ее мужа носит угрожающий характер; она принимает любовь, которую она не заслужила. Несомненно, любовь — это то, к чему она стремится, но в то же время это обстоятельство ее страшит. Так долго продолжаться не может. Ведь это полностью зависит от кого-то другого.

Если она ощущает себя нежеланной, то может считать (R-1), что, скрывая свою нежеланность за ширмой добрых дел, она вправе надеяться на ту любовь, к которой стремится. Отчаянно желая восстановить контроль над ситуацией, она может решить стать особенно привлекательной, чтобы получать подарки и дальше. Во что бы то ни стало уязвимости нужно избежать. Контроль — прежде всего.

Поскольку заслуженная доброта является для нее главным стержнем ощущения себя как женщины, получение подарков в дальнейшем становится необходимой целью. На карту поставлена ее жизнь. Поэтому в ответ на нежданный подарок жена может почувствовать необычное тепло ненадежной признательности. Ее зависимость от продолжающейся задумчивости со стороны мужа способствует ее стремлению защититься от боли отсутствия подарков в дальнейшем. Она становится «сверххорошей», делая все, чтобы быть к нему ближе и не поощрять его, а контролировать.

Если эти ее усилия приводят к успеху (он романтически реагирует на ее обед со свечой на столе), она испытывает приятное чувство гордости, а не благодарность любви. Она наслаждается его романтикой, но еще больше ей нравится тот факт, что это произошло благодаря ее усилиям. Если же ее усилия оказались напрасными (он гасит свечу, зажигает обыкновенный электрический свет и принимается за обед), ее реакция — глубокая и безудержная злость. Возможно, что дух ее мужа уже ослаб; тогда она почувствует в себе неуверенность относительно того, любит ли он ее, а внутри нее все сильнее будут ощущаться давление и беспокойство.

Если жена не будет получать подарков в течение недели, а потом месяцев, даже и лет, она начнет неохотно уступать неудаче. Она старалась изо всех сил — и все напрасно. В этот момент ее разочарование превратится в отчаяние. Она почувствует депрессивную неадекватность («Я не могу стать настоящей женщиной, потому что не могу повлиять на мужчину»). При такой мысли она становится способной на роман («Наверное, я смогу стать желанной для другого мужчины»). Это ее единственная надежда.

Схема 11.2, схожая с предыдущей, обобщает то, о чем я только что говорил. Приятные эмоции, ставшие результатом приятных событий, могут быть либо деструктивными, либо конструктивными в зависимости от того, насколько мудро человек реагирует на это событие.

Позвольте мне повторить главную мысль нашего разговора: насколько наши эмоции приятны, полностью зависит от природы событий, которые имеют место в нашей жизни; насколько наши эмоции конструктивны, полностью зависит от того, насколько мддро мы смотрим на события в нашей жизни.

Стремление к самозащите, неразрывно связанное с глупостью мышления, способно испортить любые эмоции, как приятные, так и неприятные, и сделать их деструктивными. Искреннее и глубокое стремление полностью довериться Господу может превратить любые эмоции, даже самые болезненные, в конструктивный путь к более последовательному исполнению Божьей воли. Эту мысль выражает схема 11.3.

Польза эмоций: чему мы можем научиться от них?

Выяснив, что является источником эмоций, мы теперь можем лучше понять их ценность. В зависимости от того, положительны либо отрицательны наши эмоции, мы испытываем радость или стресс. Степень же конструктивности, эмоций раскрывает паи гораздо больше. Когда наши чувства препятствуют тем взаимоотношениям, которые у нас должны быть, становится совершенно ясно, что в человеческом сердце происходят глубокие и обманчивые процессы, и ситуацию надо менять.

Поэтому эмоции служат нам предостерегающим сигналом и призывают заглянуть в себя или же показывают, что мы твердо стоим на пути, достойном носителей Божьего образа. Приятно осознавать, что источник тех чувств, которые не дают мне следовать за Богом, находится внутри меня самого. Это значит, что я сам могу что-то делать, чтобы решить свои эмоциональные проблемы. Возможно, что я не в силах сам создать приятные чувства, но я могу научиться быть зрелым, чтобы мои эмоции стали более конструктивными.

Зрелость — это в первую очередь процесс. Не существует никакого способа моментального переключения беспокойства в мир и по/кой. Обретение зрелости в вере в Бога и восприятии жизни с Его точки зрения — это процесс всей человеческой жизни, при котором деструктивные эмоции медленно превращаются в конструктивные. Ценность эмоций состоит в том, что они сигнализируют нам, насколько мы стали зрелыми в этом процессе.

Когда я начинаю осознавать, что мое настоящее внутреннее эмоциональное состояние не совместимо с движением к взаимоотношениям с Господом и людьми, я могу понять, что стремлюсь к тому, в необходимость чего я ошибочно верю. И тогда наступает период трудной работы более активного исследования самого себя.

В этом поиске самого себя надо опираться на три источника: Дух Божий, Слово Божье и народ Божий. Необходимо начать с искренней молитвы о том, чтобы Дух Божий испытал меня (Псалом 138:23-24) и узнал сердце мое (которое Он только и знает — Иеремия 17:9-10). Смиренное размышление над Писанием с уверенностью, что Его учение сможет проникнуть в мои самые сокровенные мысли и стремления (Евреям 4:12), может пролить свет на мои ошибочные цели, к которым я стремлюсь. А открытое взаимодействие с Божьим народом может привести к проницательности и ободрению, которые помогают одержать победу над грехом (смотрите Евреям 3:13 и особенно главу 13 этой книги). Надо помнить, что самоисследование не должно приводить к мыслям только о своих проблемах; главное здесь — раскрыть скрытые элементы глупости. И внимание к своим деструктивным эмоциям может привести нас к раскаянию во все большем и большем масштабе.

Изучение своих эмоций и их истоков — это процесс смирения. Никто из нас не свободен от тех чувств, которые отражают наше постоянное несовершенство. Процесс освящения требует, чтобы мы не торопились со своими эмоциями.

Как нам справиться со своими эмоциями? Что нам с ними делать?

Если эмоции могут помочь нам в стремлении к обретению зрелости, мы должны уделять им серьезное внимание. Наши эмоции подобны красному свету на панели приборов, который дает нам важную информацию о том, как едет наша машина. Если мы не будем обращать на него внимания, это может привести к серьезным последствиям на дороге.

Но вместе с тем некоторые христиане иногда считают, что серьезное отношение к эмоциям является мирской идеей, исходящей из сознания «оптимистичных» психологов. Во многих церквах призывают просто не чувствовать проблем, связанных с такими эмоциями, как страх или ревность. Результатом такого учения (которое редко высказывают в открытой форме, но очень часто подразумевают) становятся притворство и отрицание, увеличение количества личных проблем и слабые взаимоотношения, невозможность роста.

Главная проблема, связанная с призывом не чувствовать плохие эмоции, состоит в том, что люди с готовностью следуют этому призыву. Более того, люди возомнили о себе, что могут отрицать существование в себе определенных эмоций, в том числе и таких сильных, как злость и отвращение.

Я однажды консультировал одного слабого мужчину, который был женат на симпатичной, но властной женщине. Во время наших бесед, в процессе которых она постоянно вмешивалась в его разговор, поправляла его и смотрела на него свысока, он в нежной форме выражал свою любовь к ней. И для этого его чувства были определенные основания: его самозащитное стремление не брать на себя никакой ответственности за семью способствовало развитию в нем признательности за ее настойчивое волевое стремление решать все вопросы.

Тем не менее он был обидчивым человеком. Тот факт, что она его не уважала, сочетался с его молчаливым требованием, направленным на то, чтобы она оказывала ему уважение, которого он сильно хотел, в обмен на ту горечь, которая копилась у него годами и которую он старался в себе отрицать.

Даже это отрицание носило характер самозащиты. Признаться самому себе, как он зол, означало пойти на конфронтацию со своей женой. И это было ужасной перспективой, поскольку его самозащитная слабость (R-2) могла раскрыться перед женщиной, с которой ему было не справиться. Утаивание злости и от жены, и от самого себя привело к хронической и тяжелой депрессии. Наши обманчивые сердца могут прятать сильные эмоции (в частности, злость), которые, если их распознать и правильно с ними обойтись, могут привести к покаянию, меняющему жизнь.

Таким образом, первый принцип работы с эмоциями состоит в том, чтобы просто почувствовать их Спокойно поразмышляйте над тем, что происходит. Сделайте его эмоциональным импульсом события.

Этому простому принципу есть много иллюстраций в Библии. Когда Неемия узнал, что стены Иерусалима лежат в развалинах, он сел и заплакал. Он сознательно почувствовал весь эмоциональный груз того, что произошло. Результатом этого стало страстное решение приступить к восстановлению города.

Наш Господь дает нам еще много иллюстраций. В ночь перед распятием, когда Его схватили, Он провел время сначала с другими, а потом и в одиночестве, эмоционально переживая предстоящую смерть (Луки 22). Вместо того чтобы отрицать предстоящее испытание, Он вступил в необъяснимую борьбу, спровоцированную перспективой стать на путь греха. И через глубоко прочувствованные муки Он укрепился в решимости дальше последовать воле Своего Отца.

Мы склонны избегать неприятных чувств, независимо от того, конструктивны они или деструктивны. Когда мы начинаем осознавать тревожные эмоции, мы думаем о том, как их не чувствовать: через короткую молитву или повторение любимого стиха, иногда через физические упражнения или приятное времяпрепровождение за столом, или просмотр телевизора, или отвлекающие фантазии (сексуальные и другие).

Наши усилия направлены на что угодно, только не на зрелость: мы хотим испытывать эмоциональный комфорт. Когда нам это удается и мы не осознаем эмоции, то мы лишаемся не только потенциальной выгоды от самоисследования, но и способствуем развитию обезоруживающего страха от того, кто мы такие на самом деле. Помимо этого слабеет наша вера в Бога, мы все менее способны доверять Ему.

Реальное понимание, кто мы на самом деле, способствует тому, что мы осознаем необходимость Божьего прощения и помощи. Если мы отвергаем реальность наших эмоций, то тем самым лишаемся такой возможности.

Для многих христиан отрицание стало привычкой. Постоянное отрицание как средство решения проблемы ведет к упрямству и жесткости, которые на какое-то время могут замаскироваться под эмоциональную стабильность. Люди, которые тщательно скрывают свои эмоции, могут внешне выглядеть духовными. Однако их незрелость можно безошибочно распознать; люди, которые отрицают свое реальное эмоциональное состояние, обычно не способны глубоко вникнуть в проблемы другого человека. Поскольку они не вникают в глубокие уголки самих себя, они не могут ни вникнуть в проблемы других людей, ни помочь им в этих проблемах.

Духовная зрелость не должна пониматься как эмоциональное спокойствие. Если бы мы рассуждали подобным образом, то Павел казался бы незрелым, поскольку он испытывал настоящие взлеты и падения эмоций. И хотя эмоции не должны нас контролировать, их необходимо чувствовать. Зрелость подразумевает способность переживать наши чувства, а затем либо каяться в ошибочных путях, раскрытых нам нашими чувствами, либо в более полной мере довериться Богу в том, что Он даст нам силы преодолевать все испытания.

Подчеркивая важность исследования наших чувств, я хочу также сказать, что сами по себе эмоции не способствует нашему росту; это только часть роста. Главное в росте — покаяние, вера и послушание. Ахав чувствовал злость, когда Навуфей отказался продать свой виноградник (3 Царств 21:4); но он не смог назвать эту эмоцию деструктивной, и эта эмоция не заставила его осознать свой эгоизм.

Мы говорим о принципе, который гласит, что для того, чтобы эффективно справляться с нашими эмоциями, мы должны их сначала почувствовать. Необходимо также понимать, что конструктивные эмоции становятся причиной радости и решимости идти дальше; деструктивные эмоции должны стать стимулом для самоисследования, цель которого — раскрыть глупость, которая кроется за этими эмоциями. Далее должны последовать покаяние и послушание. Поэтому наш второй принцип можно сформулировать просто: оценивайте эмоции, которые вы у себя обнаруживаете, и работайте с ними.

Необходимо ответить на один важный вопрос. Должны ли мы выражать эмоции, которые мы обнаружили у себя и оценили? Если да, то насколько прямо? Должен ли рассерженный муж изливать на свою жену все накопившиеся чувства, которые он испытывает? Или же нам не следует ничего говорить? Или все-таки мы должны что-то говорить, но делать это в деликатной форме?

На мой взгляд, принцип здесь таков: нам следует ясно показывать, как мы себя чувствуем, и не нужно бояться этого делать. Мужья, которые «деликатно» выражают свой гнев, обычно боятся говорить, что у них на уме. Такое выражение их чувств имеет мало общего с чувством любви этих мужей по отношению к своим женам и в конечном счете вовсе не является добротой. Как правило, такие люди стремятся избежать сердитой ответной реакции. Чтобы отказаться от самозащиты и тем самым обрести жизнь, мы должны не бояться говорить то, что мы чувствуем, и так, как мы это чувствуем.

Нужно только знать, до какого предела мы можем открыто выражать свои чувства, не из страха получить ответный удар, а из искреннего стремления любить других людей. Если я осознаю, что Господь — источник жизни, значит, я, стремясь не обидеть ближнего, должен сознательно ограничить свою возможность свободы говорить то, что я чувствую.

Мне кажется, что во многих случаях ограниченное выражение эмоций, обусловленное не страхом, а любовью, приводит к более полному и более прямому общению, чем в обычных разговорах в вежливом обществе. Чтобы говорить правду из любви к ближнему, необходимо гораздо более честно выражать свои эмоции, чем обычно, но при этом не нужно говорить ничего такого, что нарушает наши взаимоотношения.

Может быть, многое из того, что относится к Божьей милости, представляет из себя не что иное, как самозащитную вежливость. Скрытность, нежелание решать текущие проблемы, связанные с натянутостью отношений, и неспособность проникновенно прислушиваться к тому, что говорят люди, — вот некоторые безошибочные показатели стремления к самозащите.

Должны ли мы выражать свои чувства? Принцип здесь следующий: не бойтесь выражать свои чувства, но выражайте их так, чтобы не нарушать Божьей воли.

Ниже приведены три принципа стратегии подхода к эмоциям.

1. В полной мере испытывайте свои эмоции; прочувствуйте их;

2. Используйте свои эмоции; оцените, что они раскрывают вам относительно ваших убеждений и целей;

3. Не бойтесь выражать все свои эмоции, но пусть они будут ограничены вашим стремлением любить ближнего.

Заключение

Чтобы завершить нашу четырехкруговую модель личности, давайте сделаем круг, который будет отражать нашу способность чувствовать (схема 11.4). Назовем его «эмоциональным кругом».

Пустой эмоциональный круг показывает отрицание чувств, а не их отсутствие. Полнота эмоционального круга означает, что данный человек осознанно испытывает какую-то эмоцию, возникшую в результате воздействия как внешних событий, так и внутренних процессов. Круг, нарисованный прерывистой линией, отражает то, до какой степени человек осознает эмоции (схема 11.5).

Эмоциональная зрелость выражается не тем, какие эмоции чувствует человек, а тем, насколько человек открыто испытывает все свои эмоции. Ощущение эмоций не только делает жизнь богаче (иногда даже ценой боли), но и становится началом самоисследования. Те эмоции, которые мы чувствуем, показывают нам, стремимся ли мы к Богу так, как того хотим. Неуловимая греховность, с которой мы подходим к жизни, может быть обнаружена по мере того, как мы начнем прослеживать происхождение деструктивных эмоций.

Неспособность выражать свои эмоции часто вызвана самозащитным стремлением избежать неприятия и критицизма. Стремление выражать все, что мы чувствуем, развивается по мере того, как мы каемся в своей самозащите. Однако то, что мы говорим, и то, как мы это говорим, должно определяться в первую очередь не тем, что мы чувствуем, а нашим стремлением отражать Божью любовь к людям.