Глава 9

Обновление икон — «Велика Артемида Ефесская!» — Все содействует ко благу

Вместе с другими преградами, которые сатана ставил на пути распространения Евангелия, сильным препятствием было обновление икон. Это явление сделалось новым орудием в руках духовенства против Евангельской истины и ее носителей.

Часто к нам приходили после собраний люди с записками в руках, на которых священниками были выписаны места из Евангелия, говорящие о последнем времени и пришествии Христа. Особенно часто из Ев. Матфея, гл. 24, где Господь предостерегал Своих учеников, говорил о войнах, голоде, болезнях, лжехристах, лжепророках и разных знамениях.

Указывая на эти места и на последние события в России, священники внушали народу, что теперь сбываются все эти события.

«Голод и войны мы переживаем. Эти ходящие по селениям люди и есть лжепророки и лжехристы. Обновляющиеся иконы суть знамения от Бога, чтобы мы не верили лжехристам, но верили святой православной церкви и ее святым угодникам, изображенным на иконах, которым не поклоняются эти еретики». Люди приносили нам подобные записки от священников и просили нас объяснить, кто лжехристы, и кто обновляет иконы.

А эти явления были в этом году настолько часты, что с ними приходилось сталкиваться почти в каждом селении.

Вначале этим слухам мы придавали очень мало значения, предполагая, что здесь действует обман или какое-либо шарлатанство.

Но вскоре пришлось убедиться, что налицо имеются факты, которых никак нельзя отрицать.

В одном селении недавно обратилось к Христу все семейство. С поклонением иконам, конечно, было закончено, но некоторые старые изображения остались ее в их доме. Раз во время нашего посещения находящиеся у них иконы сделались совершенно новыми. Одна из них, совершенно почерневшая от времени, обновилась наполовину, в то время как вторая ее часть оставалась еще совершенно черной.

Обмана в семействе верующих быть не могло. Все члены семьи были обращены, поклонение иконам считалось теперь грехом перед Богом. Посторонний человек не мог зайти в дом и вычистить почерневшие иконы, так как кто-либо из членов семейства всегда находился в доме.

Нужно было искать причины обновления в чем-то ином помимо влияния человека. Вера в Божественную силу, обновляющую иконы, царила повсюду среди крестьянского и большей части городского населения. Власти, желая воспрепятствовать распространению веры в чудесное обновление, высылали на места комиссии различных специалистов, но ничего доказать или опровергнуть они не могли.

Факт обновления был налицо. В газетах появились статьи с различными выводами и предположениями. Массы народа стекались на поклонение чудесным иконам. Священники имели большие доходы, ибо поклонники несли различные дары, пожертвования, шедшие в пользу духовенства и отчасти владельцев обновившихся икон.

В скором времени Господь чудесным образом открыл нам причину всех этих обновлений. Это было совершенно неожиданно и как бы случайно.

Находясь в доме верующих в селении Николаевке около Павлограда, я случайно обратил внимание на висящую на стене семейную фотографию, помещенную в рамку бывшей иконы.

«Почему вы поместили в эту рамку вашу фотографию? — обратился я к вошедшей в комнату хозяйке дома. — Ведь это может соблазнять православных людей».

«О нет, — ответила, улыбаясь, верующая женщина. — Наших людей так скоро не соблазнишь, ведь они сами не верят больше в святость икон. Даже теперь никто из нашего села не верит в модное обновление икон. Сами же православные говорят, что попы подкупают людей, и те, вычистив старую икону, или может, заменив ее новою, разглашают об обновлении. У нас в Николаевке пока еще не было ни одного случая обновления, вероятно и не будет.

Вот уже четыре года, как мы обратились к Богу. Изображения я сожгла в печи, но рамки было жаль, она такая подходящая оказалась для нашего семейного портрета, что я оставила ее и вот теперь поместила живущих, а не мертвых святых».

При этом, сняв фотографию со стены и желая ближе показать ее мне, она начала вытирать тряпкой осевшую на рамке и на стекле пыль.

«Ах, батюшки, что же это такое! — вскликнула женщина. — Смотрите-ка, смотрите, рамка-то на фотографии обновилась в моих руках! Вот тебе и на! Значит, и правда, что иконы обновляются, а мы только что говорили, что это обман».

Рамка от фотографии, находящаяся в ее руках, действительно блестела новой позолотой, как будто только что вышедшая из мастерской живописца.

«А ну, сестра, покажите-ка, пожалуйста, находящуюся у вас в руках тряпку», — обратился я к ней. На тряпке оказалась мелкая, едва заметная черная пыль с редким блеском.

Тайна обновления икон была теперь наглядно открыта перед нами.

Весь процесс обновления заключался в следующем: иконы в мастерских живописцев покрывались краской два или три раза. Попав впоследствии в крестьянские дома, эти иконы в течение долгих десятилетий стояли в так называемых «святых углах». От постоянных испарений верхний слой темнел, и блестевшая позолотой икона делалась со временем совершенно черной.

Прошли долгие годы. Наконец, настала необычайно сильная жара, крестьянские хаты со всеми их «святыми углами» и находящимися там иконами наконец-то просохли. Дома наполнились сухим раскаленным воздухом, как это было в этом году. Под влиянием сухого воздуха верхний, уже разложившийся, слой распадался на мельчайшие частицы, и в виде мелкой незаметной пыли спадал вниз. При этом обнажался второй слой краски, совершенно чистой и блестящей, как будто только что вышедшей из-под кисти.

Крестьянин, заглянув в темный «святой угол», неожиданно видел вместо черной иконы, доставшейся ему, быть может, еще от дедушки, совершенно новую, блестящую. Извещался священник, распространялась молва по всей окрестности. Съезжалось духовенство, сходились люди, приносились пожертвования, устраивались богослужения и немалые попойки.

У священников оказывалось в кармане сотня-другая рублей. У прихожан — потеря нескольких рабочих дней, неубранный вовремя хлеб и вообще потеря средств. К тому же у священников появилось в руках сильное оружие, при помощи которого они боролись с носителями Евангельской истины.

Здесь я приведу один случай использования духовенством этого оружия против нас и распространяемого нами Евангелия. Работая в Харьковской губернии, мы прибыли на один хутор, Нестелеевку, где проживало несколько семейств верующих. После нескольких благословенных собраний местные верующие попросили нас пойти в соседнее село, где еще некогда не было проповедано Евангелие.

От властей было получено разрешение, один из крестьян предоставил для собраний свой довольно вместительный сарай.

Был летний праздничный день. С пением духовных гимнов мы шли по улице, направляясь к назначенному месту. Двое из членов группы, идя по сторонам, раздавали жителям религиозные трактаты и приглашали их на собрание.

Все село пришло в движение. Когда мы прибыли в помещение, оно оказалось переполненным. С трудом удалось пробраться к поставленному столу. Началось собрание. Никогда не слышавшие проповеди Евангелия люди с напряженным вниманием ловили каждое слово. Дух Божий действовал. Многие плакали.

Через некоторое время прибыла новая толпа, но уже с другими целями. Еще во время нашего шествия по селу, когда раздающий трактаты приближался к некоторым домам, люди еще издалека кричали: «Не подходите, антихристы, не несите своих книжек, мы все равно не возьмем и читать их не будем. Уйдите из нашего села, кто звал вас сюда! Ишь вы, пришли прельщать и наших людей! Недаром батюшка предостерегал нас от вас, антихристы».

Теперь, собравшись вместе, наши противники пришли, чтобы помещать собранию.

Начался крик, проповедь прерывалась различными вопросами.

Пробравшись сквозь толпу и подойдя ко мне, один из вновь пришедших громким голосом начал задавать вопросы: «Ты вот лучше скажи нам, какою силою обновляются святые иконы? Это для нас будет лучше. Потом мы послушаем тебя и о другом».

Зная по опыту намерения этого посланного священником человека, я старался обойти этот вопрос, указывая на Христа, на греховность людей. Но спрашивающий делался все настойчивее и настойчивее, требуя прямого ответа.

«Что это? Чудо, творимое Господом как знамение, или что-либо другое? Скажи нам, мы все хотим знать!» — продолжал спрашивающий.

Народ насторожился, ожидая ответа. Для нас было немного трудно, ибо мы знали, что если мы укажем истинную причину обновления, этот человек добьется своего и восстановит против нас народ.

Сказать, что обновление от Бога — значило говорить неправду и поддерживать в народе суеверие. В коротких словах пришлось объяснить слушателям настоящую причину обновления.

Но этого только и хотели противники истины. Не дав закончить объяснений, они подняли страшный крик.

«Еретики, лжепророки, лжехристы! О вас говорил Христос, что вы появитесь в последнее время, вот вы и появились!» Мы продолжали петь, но наше пение не действовало, оно заглушалось ревом толпы. Что-либо говорить, объяснять не было никакой возможности. Люди, слушавшие только что с умилением и со слезами на глазах Евангельскую весть, как бы обезумели и кричали теперь против нас.

Находясь в заднем конце сарая, окруженные ревущей толпой, которая с каждой минутой делалась все более и более свирепой, мы тихо взывали к Господу, чтобы Он Сам успокоил этих раздраженных людей. Несколько человек, как мы заметили, старались все больше возбуждать других.

Один из жителей, подойдя к нам, попросил нас как можно скорее выйти из сарая и удалиться из села.

«Против вас сделан заговор. Они возбуждают народ, чтобы наброситься на вас. Пожалуйста, как можно скорее пробирайтесь среди толпы и идите», — настаивал крестьянин.

Мы приняли к сведению это предостережение. С трудом пробравшись сквозь возбужденную толпу, занявшую выход из сарая, мы вышли на улицу и ушли из села. Толпа шла за нами по улице и проводила нас далеко за селение в степь. Камни и палки летели нам вслед.

Находясь среди этой возбужденной человеческой массы, мы чувствовали себя перенесенными в далекое прошлое, за две тысячи лет назад, когда апостолом Павлом были принесены в Европу первые лучи Евангельского света. Тогда профессионалы, живущие от культа Артемиды, возбудили массы народа против Павла и проповедуемого им Евангелия. В благовествовании о Христе они видели угрозу своему ремеслу. В книге Деяний Апостолов написано, что они бросали пыль вверх и кричали: «Велика Артемида Ефесская».

Точно то же повторилось и с нами. Профессионалы увидели в нашей проповеди подрыв своим доходам, подрыв своему престижу и возбудили народные массы.

Шум, крики и свист затихли позади нас. Мы уже удалились на порядочное расстояние и шли засеянными полями, представляющими теперь чудную картину. Тут мы преклонили свои колени перед Богом, благодаря Его за возможность, предоставленную нам для свидетельства о Христе, и за чудную охрану от рук врагов. Мы просили, чтобы посеянные в этот день семена принесли должный плод.

«О, Ты, посылающий росу и дожди и произрастающий то, что посеяно руками сынов человеческих! Ты, украсивший поля чудной бархатной зеленью хлебов, произрасти то, что посеяно было сегодня в сердце наших слушателей! Пошли росу благодати Твоей на этот малый и слабый посев!» — так молили мы нашего Небесного Отца.

Через несколько месяцев нам пришлось получить известие об этом селении, которое заставило нас снова повергнуться в великой благодарности в ногам Господа.

Вскоре после нашего посещения, там обратилось несколько человек. Приняв крещение, они с помощью ближайших верующих организовали общину и открыли собрания.

Мы снова убедились, что каждая самая слабая работа для Господа не бывает напрасной. Его Слово не возвращается тщетным, хотя вначале и нет признаков успеха.

Да не устанут все сеятели вечного Слова, да не ослабеют они при виде временных неудач! Сеющие со слезами будут пожинать с радостью, неся снопы свои», — говорит Слово Божие…

Во время работы нам много раз приходилось горячо благодарить Господа, когда Он превращал во благо для нас самые трудные положения, и преграды сатаны делал средством для прославления Своего имени. Один из таких случаев мы пережили в скором времени.

К концу 1921-го года властями были более или менее ликвидированы партизанские отряды и отдельные банды. Жизнь сделалась более спокойной и безопасной. В связи с этим мы решили развернуть хотя бы одну палатку и пойти с нею из села в село. Для начала мы избрали большое селение Петропавловку, в сорока верстах от Павлограда. Власти дали разрешение поставить нашу палатку на самом людном месте на базарной площади. Были сделаны надлежащие объявления о предстоящих собраниях.

Настал день открытия собрания. Со всех окрестностей собрались русские верующие. Из немецкой колонии Герценберг приехал хор верующей молодежи. Однако командированный за палаткой брат Д.Р. возвратился без нее. Было горячее время и не было возможности достать лошадей, чтобы перевезти палатку за 80 верст от центра.

Это нас немного разочаровало. Вся окрестность пришла в возбуждение при вести о предстоящих собраниях. Узнав о нашем намерении, православные священники начали рассылать своим прихожанам письма с требованием не ходить на собрания в палатку, чем еще больше возбуждали любопытство народа и бесплатно широко объявляли о нашем приходе.

Собралась масса народа. Молитвенный дом местных верующих, в котором мы решили иметь собрания из-за неудачи с палаткой, оказался слишком мал. Пришлось обратиться к властям. Мы получили разрешение иметь собрание в одном из училищ, находящемся как раз на базарной площади против православного собора. Начались благословенные и многолюдные собрания.

В воскресный день, несмотря на увещевания священников, люди оставляли свои храмы и шли на собрания. Это еще больше приводило в ярость противников истины. Выслушав в церкви различные выпады священников против нас, люди шли послушать, что говорили мы. При этом ни убеждались во лжи своих духовных наставников и в истине Евангелия.

Происходило прощальное собрание, после которого мы должны были ехать в другие места. Помещение не вмещало и половины слушателей. Уже в начале собрания пришло несколько человек в сопровождении трех милиционеров с требованием прекратить собрание и очистить помещение училища. Нужно было подчиниться требованию, но оставить массы собравшегося народа, не проповедав им в последний раз о Христе, было слишком жаль. Нужно было действовать, пока нард не разошелся по домам.

Данный район находился еще на военном положении, и власть была почти целиком сосредоточена в руках начальника воинской части, расположенной в этом селении. От него зависело также и разрешение или закрытие собрания. В связи с этим, оставив с народом брата Реймера и группу сотрудников, я направился к коменданту.

«Как это могло случиться, товарищ комендант, — спросил я, придя в канцелярию последнего. — Вначале вы дали разрешение на собрания, теперь же присылаете милицию для прекращения таковых. Очень жаль, ведь мы имели сегодня последнее собрание и все равно уехали бы в другие места. Я все же просил бы вас разрешить нам иметь это последнее прощальное собрание. Ведь массы народа собраны и желают слушать; некоторые прибыли издалека».

«Против вас и ваших собраний лично я совершенно ничего не имею и был бы рад, если бы вы работали здесь и дальше. Мне вы этим не причиняете никакого беспокойства. Наоборот, вы помогаете бороться с преступностью. Все это я глубоко сознаю, но я не мог поступить иначе, как послать милицию с требованием прекратить собрание.

Против вас сильно работают православные священники. Они подговорили людей, повлияли на гражданские власти, и ко мне сегодня явились представители общества с требованием о прекращении собраний. При этом они требовали на законном основании. Ведь декретом воспрещается говорить о Боге во всех учебных заведениях. Мне заявили: для местного населения запрещается говорить в школе о Боге, а этим пришлым людям предоставили построенное на наши средства училище для проповеди о Боге. Что я мог сделать? Я должен был удовлетворить это, с одной стороны, законное требование.

Но вот что. Мне только что передавали по телефону, что люди, пришедшие на ваше собрание, настойчиво требуют продолжения собрания. Чтобы все было в порядке, я разрешаю вам иметь собрание на открытом воздухе на базарной площади. Эту ответственность я беру на себя, надеюсь, что вы не поднимете мятежа. Для вас это будет лучше. Интересно, что скажут духовные отцы, увидев вас около главного собора! Впрочем, я пошлю несколько человек милиционеров для наблюдения за порядком», — закончил, улыбаясь, комендант и начальник воинской части.

Возвращаясь обратно, я увидел необыкновенную картину. Площадь была запружена массами народа, а посреди толпы, стоя на принесенной кем-то табуретке, бр. Реймер своим сильным голосом проповедовал о распятом Христе. За оградой недавно построенного собора стояли два священника и церковный причт со всеми домочадцами. Слушали они также о Христе, или скрежетали зубами при виде массы своих прихожан, — неизвестно. Видно было лишь одно: несмотря на всю их вражду и козни, Господь прославился и тут дивным образом.

Когда я вышел из канцелярии коменданта, последний передал по телефону начальнику милиции, чтобы он срочно послал милиционеров на площадь для охраны порядка и сообщил, что собрание может продолжаться на площади. Прежде чем я прибыл обратно, Д. Реймер получил разрешение и начал собрание.

От всего сердца мы поблагодарили Бога, видя, что все козни врагов содействовали нашему благу. Рассылая письма прихожанам с предупреждением, священники сами объявили о нашем приходе и возбуждали интерес в сердцах людей. Теперь же, добившись нашего удаления из помещения, они содействовали тому, что в несколько раз большее число людей слушало проповедь о Христе. Ибо в помещении не могла поместиться и четвертая часть всех слушателей.

Становилось уже темно. Пришлось закончить собрание и проститься со слушателями.

«Почему вы так скоро уезжаете? Останьтесь еще на несколько дней с нами», — послышались просьбы из толпы. Крестясь мелким крестом и подергивая плечами, священники со всем своим причтом скрылись за церковными дверями.