Духовная брань

«Дела плоти известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри, разногласия, (соблазны), ереси, ненависть, убийства, пьянство, бесчинство и тому подобное; предваряю вас, как и прежде предварял, что поступающие так Царствия Божия не наследуют» (Гал. 5:19-21).

«Но те, которые Христовы, распяли плоть со страстями и похотями» (Гал. 5:24).

«Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона» (Гал. 5:22-23).

«Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских; потому что наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных. Для сего приимите всеоружие Божие, дабы вы могли противостать в день злый и, все преодолевши, устоять. Итак станьте, препоясавши чресла ваши истиною, и облекшись в броню праведности, и обувши ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть слово Божие; всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом, и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением о всех святых» (Еф. 6:11-18).

Духовная война — вот удел всех истинных детей Божиих.

Жизнь верующего человека на земле без духовной войны невозможна, потому что «амалик» — наша плоть — наш постоянный враг.

Брань духа с плотью на пути к совершенству.

Находясь посредине между вожделениями плоти и духа, этими двумя противоположными стремлениями, воля нашей души не услаждается греховными делами и не находит удовольствия в трудах ради добродетелей. Она надеется так воздерживаться от плотских страстей, чтобы нисколько не терпеть скорбей, неизбежных при исполнении требований духа. Она желает без страдания плоти — достичь телесной чистоты, без трудов и бдения — стяжать чистоту сердца, вместе с покоем плоти — иметь изобилие духовных добродетелей. Она хочет без оскорбления злословием — получить благодать терпения; явить смирение Христово без ущерба в мирской чести; следовать простоте благочестия — при гордости века сего; совместить служение Христу с похвалой и благоволением людей; говорить решительную правду, не встречая никаких оскорблений; то есть приобретать блага будущие, не теряя настоящих. Воля эта (если бы осталась в таком состоянии) никогда не повела бы нас к истинному совершенству, но, содержа в состоянии теплоты, сделала бы только такими, каковы те, коим с укорением Господь изрекает праведный суд Свой в Апокалипсисе: «Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Отк. 3:15-16). В таком состоянии теплоты мы остались бы навсегда, если бы из него не выводила нас восстающая на нас брань. Ибо когда, раболепствуя самоугодию, захотим сделать себе некоторые послабления, тотчас восстает плоть и, уязвляя нас жалами греховных движений и страстей, не дает пребывать в отрадной и желанной чистоте, но увлекает к охлаждающему и отвергаемому удовольствию, увлекает как бы на путь, заросший тернием. С другой стороны, если, воспламеняясь рвением духа и желая совершенно умертвить движения плоти, расположимся в возношении сердца предать себя Целиком непомерным подвигам в добродетелях, без всякого внимания к человеческой бренности, то немощь плоти скоро подаст свой голос и осадит парение духа, отклоняя нас от таких несообразных крайностей. Но между тем, как то и другое стремление ведет брань — взаимным противлением друг другу, воля нашей души, которая сама по себе не хотела бы ни совершенно предаться плотским пожеланиям, ни решительно посвятить себя подвигам в добродетелях, постепенно сама собой утверждается на правом мериле. Ибо тот взаимный спор уничтожает опаснейшее состояние равнодушия и вместе устанавливает на весах нашего существа как бы некоторое равновесие, в котором рассуждение определяет свойственное плоти и духу и не допускает ни уклонения ума, воспламененного рвением духа, — вправо, ни плоти, возбуждаемой жалами страстей, — влево (Иоанн Кассиан Римлянин).

Не приходи в малодушие, но мужайся, храня твердость мыслей, ибо мужественные, даже если и ранены, несомненно, победят (Нил Синайский).

Какую пользу доставляет нам брань плоти и духа?

Во-первых, она прогоняет нашу беспечность, обличает нерадение и как внимательный наблюдатель не попускает уклоняться от строгости правил жизни. Если мы, по беспечности своей, хоть немного нарушаем меру законной строгости, она тотчас бичом возбуждений уязвляет, вразумляет нас и возвращает к должной осторожности.

Во-вторых, когда, укрепляясь в целомудрии и чистоте при помощи благодати Божией, мы долгое время бываем свободны от плотского осквернения, то начинаем думать, будто более не будем уже обеспокоены даже простым возбуждением плоти и тем, в тайне сердца своего, возносимся, как будто не носим на себе бренной плоти; тогда (ночными) истечениями, хотя простыми и спокойными, она смиряет нас и своими уязвлениями возвращает к мысли, что мы все еще такие же люди… А отсюда, обращаясь к исправлению допущенного нерадения, берем урок, что никогда не должны слишком полагаться на свою чистоту, что ее, как дар, мы получаем единственно по благодати Божией и потому можем погубить самым малым уклонением от Бога. Такого рода опыты более всего учат, что если желаем постоянно утешаться чистотою, должны прежде со всей ревностью стяжать добродетель смирения (Иоанн Кассиан Римлянин).

Человек да не прекращает брани до самой смерти; пока еще в нем дыхание, да не предает души своей поражению — даже во время самого поражения (Исаак Сирии).

Есть брань в членах наших, посеянная для нашей пользы, как читаем у апостола: «Плоть желает противного духу, а дух — противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы» (Гал. 5:17). По промыслительному распоряжению Божию она внедрилась как бы в саму природу нашу. И можно ли считать ее чем-нибудь иным, как не естественной принадлежностью нашей природы после падения первого человека, если она присуща всем без исключения? Можно ли верить, что она в нас по воле Божией, во благо нам, а не во зло, если она рождена с нами? Так, некоторым образом, самим Промышлением Божиим оставлена в нас спасительная брань, чтобы возбуждала нас и вела к высшему совершенству, так что с прекращением ее должен настать опаснейший мир (бездеятельности) (Иоанн Кассиан Римлянин).

Если пребываешь в мире и не ощущаешь в себе брани — особенно смиряйся, чтобы не похвалиться спокойным и радостным состоянием, принадлежащим не тебе, и за хвастовство не быть преданным брани. Часто Бог не попускает нам брани по немощи нашей, чтобы мы не погибли окончательно.

Препятствия, всегда лежащие перед человеком, двояки: одни внутренние, другие внешние. Внутренние — это страсти и пороки, а внешние двоякого рода. В первом роде — труды, соединенные с должностью каждого, а во втором — всяческие несчастия. И потому истинное мужество, во-первых, в победе над страстями; а под именем страстей мы подразумеваем склонности, восстающие против здравого разума. Кто не воспаляется гневом, кто попирает гордость, кто не подвержен сребролюбию, кто гнушается роскошью, кто не сокрушается бедностью, кто не пленяется завистью, кто не расслабляется леностью и не уловляется сладострастием — кто таков, пусть придет к нам, и мы увенчаем его прекрасную голову лаврами бессмертия. Многие взяли неприступные города, но остались пленниками своих страстей. Многие укротили свирепые народы, но остались невольниками дурных склонностей. И потому победа над собой гораздо блистательнее, это евангельский подвиг, это торжество достойно видения ангелов.

Два, точно, два во мне ума: один добрый — он следует всему прекрасному, а другой падший — он следует дурному. Один ум идет к свету и готов поклоняться Христу, а другой ум — плоти и крови — влечется во мрак и согласен отдаться в плен велиару. Один упивается земным, ищет для себя полезного не в постоянном, но в преходящем, любит пиршества, ссоры, обременительное пресыщение, срамоту темных дел и обманы, идет широким путем и покрыт непроницаемой мглой неразумия, забавляется собственной пагубой. А другой восхищается небесным и уповаемым, как настоящим, в одном Боге полагает надежду жизни, здешнее же, подверженное различным случайностям, считает ничего не стоящим дымом; любит труды и благие заботы и идет тесным путем жизни. Видя их борьбу, Дух Великого Бога снисшел свыше и подал помощь уму, прекращая восстание неспокойной плоти или усмиряя волнующиеся воды черных страстей. Но плоть и после этого имеет неистовую силу и не прекращает брани… Иногда плоть смиряется умом, а иногда и ум опять против воли следует превозмогающей плоти. Но хотя желает одного — лучшего, однако делает другое — что ненавидит, и оплакивает тягостное рабство, заблуждение первородного отца, гибельное увлечение матери — матери нашей дерзости, ложь пресмыкающегося змия, который радуется человеческим грехам; оплакивает и дерево, или вредный для человека запретный плод дерева, и пагубное вкушение, и врата смерти, и наготу, и еще более — бесчестное изгнание из рая и от дерева жизни. Об этом сетует болезнующий ум. Но плоть моя и ныне устремляется за прародителями к смертоносному дереву, она падка на сладости, которые только для обольщения ее и показывает злой губитель — змий (Григорий Богослов).

Христианин имеет двоякое рождение, ветхое и плотское, духовное и новое, и одно другому противоположное. Плотское рождение есть плоть; духовное есть дух. «Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух» (Ин. 3:6). А поскольку оба эти рождения друг другу противоположны, то отсюда восстает сражение и брань между плотью и духом: «плоть желает противного духу, а дух — противного плоти» (Гал. 5:17). Плоть хочет умертвить дух, дух же плоть. Плоть хочет покорить дух, дух же плоть. Плоть хочет обладать духом, дух же плотью. Плоть хочет гордиться, величаться, возноситься; дух же не хочет, но хочет смиренномудрствовать. Плоть хочет гневаться, злобиться, ссориться, мстить делом и словом; но дух этого не хочет, а хочет все с кротостью прощать. Плоть хочет в праздности жить, лениться; но дух отвращается от этого, а хочет в благословенных трудах упражняться. Плоть хочет гулять, пьянствовать, развлекаться; но дух отвращается от этого и хочет или умеренно жить, или поститься. Плоть хочет искать славы, чести, богатства в этом мире; но дух все это презирает, и к единым вечным благам стремится. Так плоть желает противного духу, а дух — противного плоти. Христианину как обновленному нужно жить не по плоти, но по духу, и покорять плоть духу по апостольскому увещеванию: «Поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти» (Гал. 5:16). Это и значит распять «плоть со страстями и похотями» (Гал. 5:24), попечения о плоти не превращать в похоти (Рим. 13:14) (Тихон Задонский).

С другой стороны, победить себя против чувственных обольщений, изнурить себя трудом» отрясти от своих очей дремоту, без скуки перенести домашние хлопоты, терпеливо выслушать жалобы оскорбляемой невинности, великодушно разобрать самые мелкие обстоятельства всякого дела, без отягощения в непогоду, в ненастье идти на службу, в полк, в церковь, предварить восходящее солнце и в жертву ему принести бодрость нашего духа, благополучно победить все эти неприятные для наших чувств затруднения — тоже великая победа и торжество, такая добродетель есть истинное мужество. Кроме того, и на самых добродетельных людей часто падает несчастный жребий, если только можно назвать несчастием, чтобы страдать за справедливость. Клевета часто повреждает их честное имя, зависть нередко лишает их справедливо нажитого имущества и заставляет их свой скудный хлеб омочить слезами. Но «помыслите о Претерпевшем такое над Собою поругание от грешников, чтобы вам не изнемочь и не ослабеть душами вашими. Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против греха» (Евр. 12:3-4).

Эта брань совершается благополучно, если не дремлет око. Тяжело бороться людям с людьми, но далеко тяжелее людям — с духами злобы. Они нас видят и замечают, что мы делаем и говорим; но мы их не видим. Они пытаются отнять у нас не города, не рубежи, не тленное сокровище, но спасение вечное, которое Христос, Сын Божий, честною кровию и смертью Своей нам приобрел. Это неоценимое сокровище восхитить у нас они подвизаются день и ночь. Борют они нас бодрствующих, борют и спящих; соблазняют днем, соблазняют и ночью. Христиане, надо и нам не дремать, когда хотим себя спасти, и не быть их пленниками. Они находят оружие в нас самих: «страстями и похотями» борют нас (Гал. 5:24) (Тихон Задонский).

Самое твердое основание во всех внутренних бранях — сначала подавить возбуждения плотских вожделений, ибо, не обуздав своей плоти, никто не может законно сражаться. А кто законно не сражается, тот, без сомнения, не может и заслужить венец славы и награды за победу. Если же в этой (внутренней) борьбе будем побеждены и обличены как рабы плотской похоти, не проявив признаков ни свободы, ни крепости, то как недостойные рабы с посрамлением будем изгнаны с поприща духовной брани (Иоанн Кассиан Римлянин).

Правильная же уравновешенность взаимного им противоборства, сохраняя разумную меру между тем и другим стремлением, научает воина Христова всегда шествовать царским путем. Вот откуда происходит, что когда душа, по причине охлаждения или не радения воли, готова бы склониться к плотским похотям, ее обуздывает рвение духа, не удовлетворяющееся земными благами. И, напротив, когда дух, в возношении сердца, с непомерным жаром порывается к превышающим наши силы подвигам, его возвращает к должным пределам немощь плоти и он, возвышаясь над охлажденным состоянием воли нашей, с умеренной ревностью и с усердием к трудам ровной стезей начинает восходить к предназначенному совершенству (Иоанн Кассиан Римлянин).

Ежедневно действуя на нас благодательно, брань наша приводит нас к тому четвертому, чего мы не хотим, именно: чтобы, отвернув свободную и беспечную жизнь, приобретать чистоту сердца со многим трудом и сокрушением духа; хранить чистоту тела строгим постом, голодом, жаждой и бодрствованием; восходить в доброе настроение духа чтением, бдением, непрестанными молитвами и скорбью уединения; утверждаться в терпении опытами искушений, верно служа Творцу своему среди злословии и поношений; держаться истины при неприязни и вражде мира сего. Так-то происходящая в нашем существе брань, извлекая нас из состояния беспечной холодности, призывает к трудам и ревности в добродетелях, утверждая в то же время прекрасную середину, в которой, с одной стороны — жар духа, с другой — холодность плоти уравновешивают волю нашу в соразмерном горении ревности. Увлекать нашу душу необузданным страстям плоти не позволяет стремление духа, увлекать дух непомерными желаниями добродетелей не позволяет немощь плоти: чтобы, иначе, в первом случае, не пустили корней всякого рода пороки, а во втором — возношение не нанесло нам глубокой раны мечом гордости (Иоанн Кассиан Римлянин).

Когда неприятель в город или разбойник в дом входит и хочет разграбить и опустошить город или дом, всякий противится ему, как и чем может. Злые помыслы — наши неприятели и разбойники, которые входят в дом душ наших и хотят разграбить сокровище, в них сокровенное, и нас самих умертвить и погубить. И кто этим врагам не противится и их не умерщвляет, тот непременно сам будет умерщвлен и погублен. Надо непременно одной из противных и сражающихся сторон быть побежденной и пасть, другой быть победителем, ибо брань без того не бывает. Должно и нам, любезный христианин, в самом начале, как только почувствуем приход этих наших врагов, противиться им, затворять и охранять клеть нашего сердца и на помощь призывать силу Всемогущего Иисуса Христа, Царя нашего. Если в начале не воспротивимся и не отразим их, то, войдя в дом сердца нашего, разорят и опустошат его и нас самих погубят. Неприятель, войдя в город, опустошает его и приносит гражданам неутешный плач или, хуже того, смерть; то же делают нам злые помыслы, когда им не противимся мужественно (Тихон Задонский).

Диавол поощряет тебя ко греху, но ты в сердце твоем ответствуй ему: не хочу, ибо Богу противно, Бог это запретил. Диавол возбуждает в тебе скверную и блудную мысль; ты отвечай ему: Бог мой запретил мне это. Диавол возбуждает в тебе гнев и злобу к отмщению; ты пресеки эту мысль мечом глагола Божия, повторяя в сердце: Бог этого не велел. Показывает тебе диавол на чужую вещь и подстрекает сердце твое к хищению; говори в сердце твоем: Бог это запретил: «не укради, не пожелай». Так и в прочих мыслях, противных закону Божию, восстающих в сердце твоем, поступай и смотри: согласна или противна закону Божию мысль твоя? Согласную прими и осуществи, противоположную закону — отражай, чтобы не укрепилась и не победила тебя. Такой пример подал нам Христос, Спаситель наш, Который на всякое диавольское искушение отвечал искусителю: «Написано… написано также» (Мф. 4:4,7) (Тихон Задонский).

На брани люди друг против друга с оружием выходят, друг друга оружием ранят и поражают; так и на брани христианской есть оружие. Демоны имеют свое оружие, и христиане имеют свое оружие. Демоны бьют нас оружием страстей и членов наших; столько у них оружия, сколько в плоти нашей страстей. Христианское оружие — Слово Божие и молитва. Этим оружием христиане против демонов ополчаются и защищают себя, и отражают стрелы врагов своих. Что у воина меч и прочее оружие, то у христиан молитва и Слово Божие. Христианин без молитвы и Слова Божия, как воин без меча и ружья. Воины на брани всегда имеют при себе меч и оружие; так и христиане всегда должны быть вооружены духовным мечом глагола Божия и оружием молитвы. Ибо непрестанная у них брань против врагов. Поэтому и повелевается нам: «Непрестанно молитесь» (1 Фес. 5:17) (Тихон Задонский).

В невидимой брани не всегда и не скоро становимся победителями: победа — дар Божий, даруемый подвижнику Богом в свое время, известное одному Богу (епископ Игнатий).

От побед и поражений, от переходов от одних к другим человек более познает свою немощь — и постепенно возвеличивается перед ним Бог и, наконец, становится для него всем, предметом всей любви его, надежды, веры (епископ Игнатий).

Кто не борется с грехом, в том внутренний порок, развиваясь постепенно, возрастает и увлекает человека в явные грехи, доводит до совершения их делом (Макарий Египетский).

Человек должен сражаться против воздушных властей в стране мысленной (епископ Игнатий).

Только творящему все без исключения заповеди можно устоять против врага (епископ Игнатий).

Тогда только осеняет человека надежда спасения, когда он увидит себя постоянным победителем в невидимой брани (епископ Игнатий).

Заповедь дана не только для дел и слов, но преимущественно для их начал, для помышлений, и брань врага направлена преимущественно против ума (епископ Игнатий).

Неполезен для человека быстрый переход от состояния борьбы к состоянию духовной свободы (епископ Игнатий).

Только что начнет уверовавший во Христа исполнять всесвятые евангельские заповеди или, что то же, творить дела естества обновленного, как внезапно открывается перед ним его падшее естество, до тех пор скрывавшееся от взоров, и вступает в упорную борьбу с Евангелием (епископ Игнатий).

По окончании брани победители с торжеством и радостью возвращаются в отечество и от царя своего приемлют почести; так и христиане, благополучно окончив брань свою и блаженно окончив временное житие, с торжеством и веселием идут в отечество небесное и приемлют венец правды от Царя Небесного, Иисуса Христа «Подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил, а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный, и не только мне, но и всем возлюбившим явление Его» (2 Тим 4 7-8) (Тихон Задонский)

Обитая в Боге, мы сами и обитель Его (епископ Игнатий)

Кто опытен в духовных бранях, тот не ищет другого места, но в Господе противоборствует искушению (епископ Игнатий)

На земле все враждебно человеку, и сам он в непрестанной борьбе с собою (епископ Игнатий)

Вы в скорби от того, что в борьбе, в борьбе от того, что закон Христов духовен, требует распятия (епископ Игнатий)

Для победы над злом нам необходима помощь Божия Когда содействует нам эта всесильная помощь — мы побеждаем, когда она удаляется от нас — мы побеждаемся (епископ Игнатий)

Умоляю тебя пока находишься в теле, не оставляй ни на минуту сердца твоего без хранения До самой кончины человека страсти сохраняют способность восставать в нем, и неизвестно ему, когда и какая страсть восстанет Поэтому он, пока дышит, не должен оставлять бдительного наблюдения над своим сердцем, он должен непрестанно взывать к Богу, умоляя Его о помощи и помиловании

Возненавидь все мирское и самый телесный покой, потому что они сделают тебя врагом Божиим Как воин, имеющий противника, сражается с ним, так и мы должны сражаться с телом, не позволяя ему нежиться и расслабляться от излишнего успокоения

Подвизайся против страстей и душевных возмущений, не ослабевай, но повергни себя перед Богом, говоря от искреннего сердца «Господи! Не могу противиться своими силами, пошли помощь Твою», и успокоишься

Будь твердым борцом против мечтаний и привидений греховных Будь твердым борцом против диавола если он ударит тебя в одну сторону, ударь его в другую, если он увлечет тебя в излишнее насыщение пищей, отягчи его бдением, если он отягчит тебя сном, сокруши его трудом телесным, если он прельстит тебя тщеславием, смири себя каким-либо образом И то знай, что ни о чем столько не скорбит сатана и ничем столько не прогоняется и обезоруживается, как тем, когда человек любит смирение и бесчестие (Изречения безымянных старцев)