2. Любовь к закону

Колледж Тихоокеанского униона имеет собственную скоростную трассу «Индианаполис 500». Ее протяженность тринадцать километров — от вершины горы Хауэлл до лежащей внизу равнины. У студентов возникает почти непреодолимое искушение попробовать, как быстро они смогут съехать с горы либо подняться на гору на своих «порше» и «корветах». Во мне это пробуждало психологию владельца подержанной машины. Этот термин изобрела моя семья, когда

я гнался за студентами вверх и вниз по горе.

Однажды, съезжая вниз с горы, я увидел, как один из студентов, высекавший искры колесами своей машины, загнал маленькую, седовласую старушку в кювет. Я разозлился, и мне казалось, разозлился совершенно справедливо. Но я не знал, что мне делать, поскольку в следующий миг он был уже далеко впереди меня и почти исчез из поля зрения. Однако когда я съехал вниз и увидел, что он сидит на обочине дороги перед полицейской машиной с мигалками на крыше, то сказал себе: «Как люблю я закон. Весь день размышляю о нем».

Как давно вы произносили эту фразу: «Как люблю я Закон! Весь день размышляю о нем»? Где-то мы подхватили странную идею, что Закон Божий враждебен вере, что он враждебен по отношению к Иисусу и великой теме спасения через веру в одного лишь Христа. Но я хотел бы напомнить вам, что путь в Землю обетованную пролегает через гору Синай. А гора Синай ведет к Голгофе. Итак, нам необходимо учесть несколько важных моментов относительно Закона Божьего.

Рассматривая разные вопросы, связанные с учением о спасении через веру в одного лишь Христа, мы рано или поздно сталкиваемся лицом к лицу с необходимостью послушания Закону Божьему. Поддерживаете ли вы его или относитесь к нему враждебно? Какова цель закона? Что он дает вам или делает для вас? Радуетесь ли вы, думая о нем? Размышляете ли вы о нем так же много, как и псалмопевец в древности? И что мы имеем в виду, цитируя слова апостола Павла: «Мы не под законом, но под благодатью» (см. Рим. 6:14)?

Для тех, кто ишет ответы на вопросы по поводу закона, есть хорошие и плохие вести. В 9-й и 10-й главах Послания к Римлянам апостол Павел говорит о законе как о методе спасения. «Братия! желание моего сердца и молитва к Богу об Израиле во спасение» (Рим. 10:1). Но о ком здесь идет речь? Об Израиле. А кто сегодня Израиль? Все верующие. «Если же вы Христовы, то вы семя Авраамово» (Гал. 3:29).

«Желание моего сердца и молитва к Богу об Израиле во спасение. Ибо свидетельствую им, что имеют ревность по Боге, но не по рассуждению. Ибо, не разумея праведности Божией и усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией; потому что конец закона — Христос, к праведности всякого верующего» (Рим. 10:1-4).

Существует и другой перевод последней фразы в приведенном выше отрывке: «Христос есть цель закона». Христос есть воистину исполнение закона. Он есть также конец закона для праведности от дел, но не конец самого закона.

Рассматривая Закон Бога и особенно Его Десять Заповедей, мы не можем не отметить, что они имеют весьма конкретные цели и предназначение. Одна из этих целей заключается в том, чтобы защищать нас.

Однажды я ехал на машине по пустыне между Калифорнией и Техасом. Внезапно мой мотор заглох. Да, я наездил на машине большой километраж, но она не выказывала никаких признаков старения или износа. Однако никто не сказал мне (а я не удосужился прочесть об этом в инструкции по эксплуатации), что охлаждающую жидкость в двигателе надо менять каждый год. А я никогда ее не менял. Вот почему на алюминиевых поршневых головках произошла реакция окисления. Сальник «полетел», двигатель перегрелся и «накрылся». О, если бы я только прочитал инструкцию бы кто-нибудь подсказал мне! Но я застрял в пустыне и заплатил большую цену за незнание этих правил.

Божий Закон Десяти Заповедей — это наше руководство в жизни. Фиорелла Лa Гуардия, знаменитый в прошлом мэр Нью-Йорка, сказал, что хотя законодатели и юристы разработали десятки тысяч законов, они не внесли ни одной поправки в Десять Заповедей. Думаю, с этим трудно не согласиться.

Мне нравится короткий стихотворный вариант Десяти Заповедей:

Люби всегда лишь Бога одного, Не кланяйся ни дереву, ни камню. И всуе имя Бога не реки,

Покой субботний помни постоянно. Родителей во все дни уважай И свято береги жизнь человека.

Будь верен выбранной тобой супруге И не кради имущество соседа.

Лишь правду говори о том, что сделал ближний, И ум освободи от алчности, корысти.

Неплохо! Кто бы мог еще более кратко и красиво изложить устав жизни?

Закон Божий не только защищает нас, но и выполняет еще несколько важных функций.

Мы находимся под законом, который является мерилом спасения — не методом достижения спасения, а мерилом. Согласно Иак. 2:8-13, по этому мерилу нас будут судить.

Мы находимся под осуждением закона. Хотя нам это не нравится, хотя это мучительно для нас, однако это обоснованная функция закона (см. Рим. 4:15). Некоторым становится не по себе, когда они думают о том, что закон осуждает их, и они изобретают всевозможные логические обоснования, чтобы как-то избежать этого осуждения.

Закон так же вечен, как вечен Сам Бог. Если люди не уважают закон, наступает анархия. Как-то я услышал такое высказывание: «Правительство не сильнее своих законов, а закон не сильнее наказания за его нарушение, а наказание не сильнее, чем возмездие за его неисполнение». Но тем, кто не прошел гору Синай, закон,кажется рабством, и они не видят ничего, кроме осуждения.

Мы находимся под проклятием закона, и это также тяжело сознавать. Но это также обоснованная функция закона. В Гал. 3:13 сказано: «Проклят всяк, висящий на древе». Разве это не добрая весть, что Иисус принял проклятие вместо нас?

Согласно Гал. 3:24, 25, закон является также детоводителем, который ведет нас ко Христу. Апостол Павел сказал, что «законом познается грех» (Рим. 3:20). Он приводит нас к подножию креста. А в Иак. 1:23,25 закон сравнивается с зеркалом, которое показывает нам нашу нужду в омовении и очищении.

Таким образом, существует целый ряд обоснованных функций Закона Божьего, о которых говорится в Священном Писании. Он может либо причинять нам боль, либо давать утешение и надежду, ведя нас ко кресту для очищения.

Но иногда закон используют не по назначению, против чего так энергично протестует апостол Павел. Порой закон используют как метод спасения, и мы сегодня называем этот метод законничеством. Но прежде мне бы хотелось обсудить с вами значение слова законничество.

Моя подруга Мэри Уолш, долгие годы занимавшаяся евангельской работой вместе с моими родителями, является преданным Богу библейским учителем. Насколько я знаю, она до сих пор в хорошей форме и активно трудится, помогая людям изучать Библию. Ей не нравится, когда люди осуждают законничество. Она говорит: «Я законница».

«Что ты имеешь в виду?» — спрашиваю я ее.

«Я верю в Закон Божий, а всякий, кто верит в Закон Божий, — законник».

«Хорошо, хорошо, — говорю я, — если ты так определяешь законничество, тогда я тоже законник, потому что я тоже верю в Закон Божий».

И все же я рискну дать другое определение этому понятию, учитывая его наиболее распространенное применение сегодня. Надеюсь, оно совпадает с вашим мнением. Законничество

— это попытка попасть на небо путем соблюдения Закона Божьего. По сути дела, это попытка спасти себя своими делами. Таким образом, законничество — это спасение делами, спасение законом или спасение хорошим поведением. Это стремление прожить следующий год немного лучше, чем предыдущий; стремление улучшить свое поведение до того, как начнутся последние события земной истории.

Есть еще более важное и глубокое определение закон- ничества, к которому надо отнестись со всей серьезностью. Это отсутствие взаимоотношений со Христом, основанных на вере. Все человечество условно разделено на три группы. Во-первых, есть люди, не заинтересованные в Боге, вере или спасении. Возможно, они даже не примут участия в нашей дискуссии. Мы не будем называть их законниками или как- то иначе. Они просто не интересуются этими вопросами.

Во вторую группу входят люди, заинтересованные в спасении и ежедневно поддерживающие отношения с Иисусом.

Люди в третьей группе надеются на спасение. Теоретически они против законничества. Они не заинтересованы в том, чтобы пробивать себе дорогу на небо. Но они не имеют

взаимоотношений со Христом. Они не обращают внимания на жизнь веры, поэтому все же являются законниками. Дело в том, что законником является любой человек, не имеющий ежедневных опытов веры с Иисусом, независимо от его слов или богословских взглядов. Других вариантов просто нет.

Либо вы во Христе и имеете с Ним общение, либо вы законник. Вы можете сказать: «Я не законник; я не верю в то, что надо пробивать себе дорогу на небо». Но если у вас нет живой связи со Христом, другие варианты отпадают. Вы можете быть либо тем, либо другим. Третьего не дано, если, конечно, вы не принадлежите к первой группе людей, которые вообще не интересуются спасением.

Я могу сказать, что не верю в законничество, а верю только в праведность по вере во Христа. Возможно, теоретически так оно и есть. Но если я не претворяю эту веру в жизнь, то на самом деле ее у меня нет. Разве это не так? Мне не надо говорить жене, что я ее не люблю. Достаточно просто не приходить домой, и она все поймет. Мне не надо говорить Богу, что я не люблю Его или не имею истинной веры. Вполне достаточно, если у меня не будет времени для Него или для дел веры, и Он все поймет. А я окажусь в сетях того, что мы называем законничеством.

Существует два типа законников. Одни из них — стойкие, консервативные, закоренелые законники — фундаменталисты, которые носят черный костюм, черный галстук, черные носки и черные ботинки. Они осуждают всех, кто не живет по их нормам и понятиям. Они чувствуют себя глубоко несчастными и, как правило, не проявляют любви и милосердия.

Но есть также либеральные законники, которые чувствуют себя свободными, однако не имеют взаимоотношений со Христом и не находят времени для дел веры. Они пытаются заработать себе путь на небо тем, что не делают того, что делают законники. Либеральный законник находит бе-зопасность в уклонении от церковных правил и норм. Он уверен в том, что не является законником, поскольку не делает того, что делают закоренелые законники. «Я свободен от этого. Я хожу, куда хочу, ем и пью то, что мне нравится, и делаю то, что мне по душе. Я не являюсь законником». Однако он является либеральным законником.

Итак, простое определение законника звучит так: это всякий, кто называет себя христианином и надеется быть спасенным, но живет вне Христа, независимо от того, соблюдает ли он строгие правила или делает то, что ему вздумается.

Апостол Павел вновь и вновь страстно протестовал против законничества. Он дал нам возможность увидеть нечто гораздо лучшее. Он пригласил нас принять Христа как «конец закона», чтобы быть праведными и сосредоточить на Нем все внимание как на единственной надежде на спасение.

Когда мы приехали на лагерное собрание, нашу маленькую дочь забрали на занятие в дошкольную группу. Во время урока учительница спросила детей: «Что самое важное во всей Библии?» Мальчики и девочки в один голос закричали: «Иисус, Иисус». Учительница сказала: «Нет, нет, я не это имею в виду. Что самое важное во всей Библии?» В конце концов она объявила им: «Десять Заповедей. Вот что самое важное во всей Библии». Так это или нет?

После богослужения моя жена пожаловалась руководителю детского отдела, потому что именно такие уроки внушают нашим детям, что самое главное — хорошо себя вести. «Если вы будете хорошими, то окажетесь на небе, а если плохими, то Иисус не будет вас любить».

Когда же мы, наконец, поймем, что самое главное во всей Библии — Иисус? Руководитель отдела, пытаясь оправдать учительницу, сказал: «Она сегодня очень устала». Услышав это, я вспомнил, что когда-то и сам считал Десять Заповедей самым важным и тоже очень уставал. Если вы думаете, что главное в Библии — это Десять Заповедей, вы тоже устанете.

Слыша такие слова, некоторые люди начинают нервничать и говорят: «Этот человек против Десяти Заповедей». Нет, я не больший противник Десяти Заповедей, чем Е. Дж. Вагго- нер. Вы слышали что-нибудь о нем? В 90-е годы XIX века Е. Дж. Ваггонер был защитником спасения исключительно по вере в Иисуса Христа. Сказано, что в то время мы проповедовали закон до тех пор, пока не высохли, как холмы Гелвуйс- кие, в то время как нам нужно было проповедовать в законе Христа. Нам не следовало обходить закон, потому что путь в Землю обетованную пролегает через гору Синай. Однако Ваг- гонера, как и всех проповедников праведности по вере, обвинили в антиномианстве, или в том, что они — противники Закона Божьего. И вот что он ответил на это обвинение: «Вера не только не ведет к антиномианству (или противлению Закону

Божьему), но является единственным принципом, который противостоит антиномианству. Не имеет значения, как много человек говорит о приверженности Закону Божьему. Если он отвергает или игнорирует безоговорочную веру во Христа, то находится не в лучшем состоянии, чем тот, кто открыто нападает на закон».

Выходит, что человек, защищающий Закон Божий и поднимающий Десять Заповедей на высочайший уровень, одновременно является противником Десяти Заповедей. Почему? Потому что Десять Заповедей бессильны спасти человека. Когда Ла Гуардия сказал: «Человечество изобрело десять тысяч законов, но не внесло ни единой поправки в Десять Заповедей», он ошибся только в одном. Один Человек все же усовершенствовал Десять Заповедей. Этого Человека звали Иисус Христос. Он пришел и показал Десять Заповедей. воплощенных в жизни.

У Иисуса было любящее сердце. В Десяти Заповедях нет любви, когда они осуждают нас, и в них есть любовь, когда они защищают нас. Но для грешников, стоявших перед горой Синай, не было надежды до тех пор, пока не пришел Тот. Кто показал воплощение Десяти Заповедей в жизни. Любящее сердце Христа переживало за грешников и блудниц, за воров и придирчивых фарисеев, за законников и книжников. Итак, мы видим, что Иисус существенным образом улучшил Десять Заповедей.

«Не имеет значения, как много человек хвастается в Законе Божьем; если он отвергает или игнорирует безоговорочную веру во Христа, то находится не в лучшем состоянии, чем тот, кто открыто нападает на Закон. Верующий человек — единственный, кто по-настоящему чтит Закон Божий. Без веры невозможно угодить Богу (Евр. 11:6); с верой все возможно (Мк. 9:23).

Да, вера творит невозможное, а это именно то, чего требует от нас Бог. Когда Иисус Навин сказал Израилю: „Не можете служить Господу», он был прав. Тем не менее Бог требовал, чтобы они служили Ему. Не в силах человека творить правду (и соблюдать заповеди), хотя он хочет этого (Гал. 5:17); поэтому ошибочно считать, что Бог желает только, чтобы мы делали то, что в наших силах. Тот, кто этим ограничивается, не лучше того, кто не творит дел Божьих. Нет, он должен поступать лучше, чем может. Он должен делать то, на что только способна действующая в нем Божья сила. Человек не может ходить по воде, однако Петр сделал это, когда доверился Иисусу.

Поскольку в руках Христа сосредоточена всякая власть на небе и на земле, и эта власть находится в нашем распоряжении, и даже Сам Христос верой вселяется в сердца наши, — мы не можем предъявлять Богу претензии за то, что Он требует от нас невозможного, ибо „невозможное людям возможно Богу» (Е. Дж. Ваггонер. «Христос и Его праведность», с. 95, 96).

Итак, давайте расставим все точки над «и». Искренне заинтересованный в Десяти Заповедях и благосклонно относящийся к ним человек — это тот, кто считает Иисуса самым важным во всей Библии. Только так можно возвеличить Закон Божий. Другого способа нет.

Адвентисты седьмого дня долгое время считались законниками — очевидно, из-за субботы. Нам говорят: «Вы думаете попасть на небо, благодаря соблюдению субботы». Поэтому нас называют законниками. Позвольте мне спросить у вас: известен ли вам такой человек, который был бы назван законником из-за того, что он не приемлет воровство? Известен ли вам человек, которого назвали бы законником потому, что он не приемлет убийство, ложь или обман? Я такого пока еще не встречал. Интересно, не правда ли? Поэтому, независимо от того, будут ли называть законником меня или я назову кого-либо законником, важно четко представлять себе значение этого слова.

Давайте вспомним еще один важный принцип Священного Писания. Все Десять Заповедей неразрывно связаны между собой. Как адвентисту седьмого дня, мне всегда было интересно, что прямо в середине Своего Закона Десяти Заповедей Бог поместил нечто в память о Творении, день поклонения. Вот почему попытки расчленить Десять Заповедей и вывести одну заповедь за пределы Декалога обречены на провал. Закон — это единое целое.

«Но вы законник, — могут возразить мне, — потому что пытаетесь попасть на небо так же, как иудеи. Суббота была дана иудеям». Нет, это не так. Суббота была установлена во время Творения, за две тысячи пятьсот лет до появления первого еврея, отца Авраама.

Если вы внимательно прочитаете Евр. 4, то обнаружите, что суббота, находящаяся в центре Божьего Закона Десяти Заповедей, фактически, является одним из величайших символов спасения по вере во Христа. Суббота и покой — это синонимы. Христос предлагает нам покой от попыток

спасти себя своими силами. Павел говорит: «Конец закона — Христос, к праведности всякого верующего» (Рим. 10:4). Это означает, по крайней мере, две вещи. Иисус — конец моих попыток своими силами избавиться от чувства вины и получить прощение грехов. Я не могу заработать или заслужить это прощение. И Он же — конец моих изнурительных попыток изжить грехи, ибо предлагает мне покой и на этом уровне.

Победа и послушание — это Его дары. Христос — это конец закона, к праведности для меня и конец закона, к праведности во мне. Христос — конец всего этого. Он являет Собой замечательный пример Того, Кто доказал это собственной жизнью.

Апостол Павел показывает, как мы можем, образно говоря, «освободиться от брака с законом» и вместо этого «вступить в брак со Христом». В нескольких первых стихах вначале Рим. 7 он говорит о браке с законом, причем закон фактически является мужем. Но апостол утверждает, что есть нечто лучшее. Давайте посмотрим, справитесь ли вы с такой притчей.

Все уважали Лоренса («Лo» в переводе с английского — закон). Среди его многочисленных знакомых вы едва ли смогли бы найти человека, который бы не считал Лоренса образцовой личностью. Кристина была уверена, что их брак будет одним из тех, которые скрепляются на небесах. Она признавала, что у Лоренса множество достоинств, хотя она не то чтобы любила, а скорее очень уважала его. Девушка была уверена, что со временем полюбит его. Наступил день бракосочетания, зазвучала торжественная музыка, и Кристина направилась к алтарю, чтобы в присутствии собравшихся гостей дать обет верности Лоренсу. Она обещала быть верной ему, пока смерть не разлучит их. После этого Лоренс и Кристина были объявлены мужем и женой (вышла замуж за Лоренса, т. е. за закон).

Но еще до того, как закончился медовый месяц, у молодоженов поязились проблемы. К тому времени, когда они переехали в новый дом, стало совершенно очевидно, что у них разные вкусы. Кристина все чаще выражала недовольство Лоренсом. Он не проявлял ни капли терпимости. Все его высказывания были очень конкретны. Вскоре она отказалась даже от попыток спорить с ним. Не то чтобы он заставлял ее все делать по-своему. Но он всегда смотрел на нее с немым упреком, когда она не хотела уступать и пыталась быть самой собой. Ей стало надоедать его постоянное осуждение. Он судил не только ее внешнее поведение, но и внутренние побуждения.

Кристина все перепробовала, чтобы угодить ему. Изо дня в день она просыпалась с твердым намерением во что бы то ни стало угодить Лоренсу. Но когда она прилагала дополни-тельные усилия, чтобы довести до совершенства что-то одно, то замечала, что упускала из виду что-либо другое. Порой случалось, что все ее отчаянные усилия оканчивались полной неудачей. Казалось, что чем больше она старается, тем больше совершает ошибок.

Однажды Кристина настолько упала духом, что решила плюнуть на все, и в опрометчивости провела день так, как ей хотелось. Почти с дьявольским восторгом она оставила разбросанной на полу всю одежду, а в раковине — грязную посуду, сама же уселась перед телевизором и стала горстями есть шоколадные конфеты и картофельные чипсы. Однако ничего не изменилось. Как бы Кристина ни вела себя, все, чего она добилась (кроме увеличения веса), так это все более отчетливое ощущение того, насколько она далека от идеалов Лоренса. Она всегда чувствовала на себе его взгляд, обвиняющий и осуждающий.

Однажды ночью, лежа рядом с ним в постели, Кристина поняла, что ее жизнь стала невыносимой и больше она этого не выдержит. Лоренс, прежде казавшийся ей достойным уважения, теперь был ей отвратителен и ненавистен. Она ни в чем не могла угодить ему; бесполезно было даже пытаться. Она не могла прожить по его меркам и одного дня, не говоря уже обо всей жизни, как она дала обет. О, если бы она вышла замуж за кого-то другого, кто бы ценил и любил ее такой, какая она есть. Однако в сознании ее звучали слова: «Доколе смерть не разлучит нас».

Внезапно ей в голову пришла страшная мысль. Лоренс спокойно спал возле нее. Если бы ей каким-то образом удалось..но как? Вскоре она поняла, что не сможет убить его. У нее не хватит сил. Но подождите. Если она не может убить его, то, может, ей следует убить себя? Зачем ей нужна такая жизнь, полная мучений и неудовлетворенности? Каково же было ее разочарование, когда у нее не хватило ни сил, ни мужества, чтобы покончить с собой. Но жить так Кристина больше не могла. О, если бы ей удалось умереть, воскреснуть и начать новую жизнь! Если бы только она могла начать все сначала!

В полном отчаянии, понимая, что ничем не может себе помочь, она воскликнула: «Боже, если можно спасти меня от этого кошмара, Тебе придется это сделать! Прошу тебя, сделай все Сам». Впервые за несколько последних лет она испытала внутренний мир и заснула.

Кристина проснулась рано утром. Лоренс находился тут же, но ей казалось, что все изменилось. Быть может, возле нее лежал брат-близнец Лоренса? Его нежные глаза и прекрасные очертания лица говорили о том, какую борьбу он пережил. На его руках были шрамы, которых Кристина почему-то раньше не замечала. Вместо того чтобы бежать на кухню, она начала день с того, что поговорила с Лоренсом. В течение всего дня она пела, когда выполняла домашнюю работу и чистила столовое серебро.

Шли дни, и Кристина все больше времени уделяла тому, чтобы получше узнать мужа. Она не могла дождаться того часа, когда снова будет вместе с ним. Ведь он любил ее такой, какая она есть, и принимал ее даже тогда, когда она совершала ошибки. И чем больше любви и нежности чувствовала Кристина, тем меньше она переживала по поводу своих поступков и все реже совершала ошибки. Требования Лоренса не казались ей больше неразумными, как бывало прежде.

И вот в один прекрасный день она поняла все. Ее отношение к мужу в корне изменилось. Ей не только было приятно угождать ему, но изменились ее собственные интересы и наклонности. Теперь Кристина стала любить то, что любил он. Когда-то ей казалось, что она обретет мир, только если Лоренс умрет. Однако умерла сама Кристина, и была воскрешена, чтобы ходить в обновленной жизни.