Глава 41. Важность воскресения в теле (15:12-19)

«Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых? Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес. А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал, если, то есть, мертвые не воскресают; Ибо, если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес; А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах ваших; Поэтому и умершие во Христе погибли. И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков» (15:12-19).

Как Павел напомнил коринфским христианам в стихах 1-11, они уже поверили в воскресшего Христа, иначе они не были бы христианами. Это признание реальности воскресшего формулирует основу обоюдоострого аргумента, к которому он прибегает в главе 15. Поскольку Христос воскрес из мертвых, воскресение, очевидно, возможно; а с другой стороны, Христос не мог бы быть воскрешен, если бы воскресение людей в целом было невозможно. Оба воскресения неразрывно связаны друг с другом: одного не могло быть без другого. Кроме того, если нет воскресения, то Евангелие не имеет ни смысла, ни ценности.

Кажется странным, что некоторые из коринфских верующих могли принять одну часть этой истины, не принимая другой ее части. Причина этого замешательства лежит в том, что на них еще продолжали оказывать влияние языческие философские течения и религиозные верования, из которых вышли многие из них. Философская и спиритическая мысль в дни Павла, в точности как и в наши дни, имела много ошибочных представлений о том, что происходит с человеком после смерти.

Некоторые религиозные верования учили о сне души. Сон души — это такое состояние, при котором тело умирает и разлагается, в то время, как душа или дух отдыхают. Материалисты верили и верят в полное прекращение жизни, в абсолютное уничтожение. По их мнению, ничто человеческое, ни физическое, ни какое бы то ни было другое, не выживет после смерти. Смерть — это конец всему. Некоторые религии учат реинкармации, когда душа и дух постоянно переселяются из одной формы в другую, даже из человеческой формы в животную и из животной в человеческую. Другие верили в то, что в целом описывается как поглощение, когда дух или, по меньшей мере, определенная часть духа возвращается к своему источнику и поглощается конечным божественным сознанием или существом. Это верование отражается в утверждении современного философа Лесли Уэтерхеда: «И какое мне дело до того, что я был затерян, как капля воды в океане, если я мог просиять одним лучом некоей могучей волны, которая в невыразимом великолепии, в совершеннейшей красоте бьется в берега некоего вечного моря?»

Согласно всем этим мнениям человеческая личность и индивидуальность со смертью теряются навеки. Что бы ни выживало, — если вообще хоть что-нибудь выживает, — это уже не личность, не индивидуальность, не уникальное существо.

Основным принципом, которого придерживалась большая часть греческой философии, был дуализм — догмат, в целом приписываемый Платону. Дуализм считает все духовное по сути своей, п.о природе, добрым, а все физическое — исконно злым. Для любого, кто придерживался этого взгляда, представление о воскресшем теле было отвратительным и невыносимым. Для дуалистов сама причина перехода в загробное существование лежала в том, чтобы избежать всего физического. Они рассматривали тело как гроб или как труп, к которому их души прикованы в этой жизни. Для этих греков тела были последним, что они захотели бы взять с собой в будущую жизнь. Они верили в бессмертие души, но были крайне против представления о воскресении тела. С этим Павлу пришлось столкнуться лично, когда он проповедовал в ареопаге: «Услышав о воскресении мертвых, одни насмехались…» (Деян. 17:32). Типичное для дуализма мироощущение выразил Сенека в таких словах: «Когда придет день, который разделит эту смесь божественного и человеческого здесь, на земле, где я ее нашел, я покину свое тело и верну себя богам».

Возможно, что даже некоторые из еврейских членов коринфской церкви сомневались в воскресении. Несмотря на тот факт, что в Ветхом Завете содержится учение о воскресении, некоторые евреи, такие как саддукеи, не верили в него.

В древней книге Иова мы читаем: «… Он… восстановит из праха распадающуюся кожу мою сию; и я во плоти моей узрю Бога» (Иов 19:25-26; ср. Пс. 17:15). Видение сухих костей, о котором мы читаем у Иезекииля (37:1-4), описывает восстановление народа Израиля, но подразумевает также и телесное воскресение Божьего народа. Даниил ясно говорит о воскресении как потерянных, так и спасенных: «И многие из спящих земли пробудятся, одни для жизни вечной, другие на вечное поругание и посрамление» (Дан. 12:2).

Если учение Ветхого Завета о воскресении было ограниченным и незавершенным, Новый Завет содержит обширное и далеко идущее учение о воскресении. Хотя Евангелии в то время еще не были написаны, жизнь Иисуса Христа была хорошо известна, и коринфяне, несомненно, узнали о Его учении от Петра и от других христиан. «Никто не может придти ко Мне, если не привлечет Его Отец, пославший Меня; и Я воскрешу его в последний день» (Иоан. 6:44), — заявил Он некоторым из Своих еврейских критиков у Галлилейского озера. А Марфе Он сказал: «Я есмь воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет» (Иоан. 11:25).

Тот факт, что Христос воскрес из мертвых и что все, кто верят в Него, также воскреснут, был основанием апостольского учения. Когда Петр и. Иоанн проповедовали в Иерусалиме вскоре после Пятидесятницы, «к ним приступили священники и начальники стражи при храме и саддукеи, досадуя на то, что они учат народ и проповедуют в Иисусе воскресение из мертвых» (Деян. 4:1-2). Через несколько лет после того, как Павел написал это послание к Коринфянам, он писал Фессалоникийцам: «потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде» (1 Фес. 4:16). Несомненно в своем следующем послании к ним он говорит: «Воскресивший Господа Иисуса воскресит через Иисуса и нас и поставит перед Собою с вами» (2 Кор. 4:14).

И все-таки, несмотря на тот факт, что учение о воскресении содержится в Ветхом Завете, в том, чему учили и апостолы, и Христос во время Его земного служения, серьезные сомнения на этот счет заразили многих из коринфских христиан. Именно эти сомнения Павел опровергает в 15-ой главе 1-го послания к Коринфянам.

Первый его аргумент прост и логичен: Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых? Употребленная здесь концепция (ей с изъяснительным наклонением) подразумевает условие, соответствующее действительности. Коринфяне верили в воскресение Христа (1 Кор. 15:1, 11) и в то, что Он в настоящее время жив (что подчеркивается совершенным видом слова эрейро — воскрес). Так как же они могли отрицать общую истину о воскресении? Разве это логично? Если Христос воскрес, очевидно, что воскресение возможно.

В стихах 13-19 апостол показывает, что воскресение не только возможно, но и существенно необходимо для веры, приводя семь губительных последствий, к которым привело бы отсутствие воскресения. Среди этих последствий четыре носят теологический характер, а три — личный. Если бы не было воскресения, (1) не воскрес бы Христос; (2) проповедь Евангелия не имела бы смысла; (3) вера в Христа не имела бы ценности; (4) все свидетельства о воскресении и все проповеди о нем были бы ложью; (5) все люди все еще оста вались бы во грехах; (6) все, веровавшие прежде, погибли бы навеки, и (7) христиане были бы самыми жалкими людьми на свете.

Теологические последствия отсутствия воскресения

«Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес; А если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша. Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал, если, то есть, мертвые не воскресают» (15:13-15).

Если бы не было воскресения, первым и самым очевидным последствием этого было бы то, что и Христос не воскрес бы. «Любому легко сделать вывод, — аргументирует Павел, — что, если мертвые не воскреснут, то и Христос не воскрес».

Похоже на то, что не верившие в воскресение коринфяне решали эту проблему при помощи утверждения, что Христос не был по-настоящему человеком или не был полностью человеком. Их дуалистическая ориентация (о которой уже говорилось выше) заставляла их предполагать, что, поскольку Христос был божественным существом, Ему никак невозможно было быть существом человеческим. Поэтому Он, по их мнению, только казался человеком. Следовательно, и смерть Его не была реальной, но только казалось, что Он умер. Согласно этому взгляду, Его явления между распятием (иллюзорным) и вознесением были просто продолжающимися проявлениями чего-то, что только казалось телесным.

Этот взгляд, конечно, не мог совпадать с тем, чему учили авторы Евангелия, Сам Иисус и апостолы. Записи Евангелий о земной жизни и служении Иисуса — это записи о личности, которая была вполне человеческой. Он родился у матери, которая была человеком, Он ел, пил, спал, уставал, был распят, был ранен, истекал кровью и умер. Во время Своего первого явления двенадцати Иисус настоял на том, чтобы ученики прикоснулись к Нему, дабы доказать, что Он был не просто духом, который «плоти и костей не имеет, как видите у Меня». Затем Он просил чего-нибудь поесть и «взяв, ел перед ними» (Лук. 24:39-43).

В Пятидесятницу Петр провозгласил, что «Иисуса Назорея, Мужа, засвидетельствованного вам от Бога силами и чудесами и знамениями, которые Бог сотворил чрез Него среди вас, как и сами знаете, Сего, по определенному совету и предвидению Божию преданного, вы взяли и, пригвоздив руками беззаконных, убили» (Деян. 2:22-23). Ниже в той же самой речи Петр заявил, что этот Иисус все еще жив, и не только в духе, но и в теле. Он напомнил о том, что Давид «прежде сказал о воскресении Христа, что не оставлена душа Его в аде, и плоть Его не видела тления. Сего Иисуса Бог воскресил» (Деян. 2:31-32). В словах, открывающих послание к Римлянам, Павел ясно дает понять, что то «благовестив Божие», к которому он был избран, было «о Сыне (Его), Который родился от семени Давидова по плоти и открылся Сыном Божиим в силе, по духу святыни, через воскресение из мертвых» (Рим. 1:1-4). Воскресение Иисуса свидетельствовало о том, что Он. был и Богом, и человеком.

Явившись Иоанну во время видения на Патмосе, Христос заявил: «Я есмь первый и последний И живой; и был мертв, и се, жив во веки веков, аминь; и имею ключи ада и смерти» (Откр. 1:17-18). В своем втором послании Иоанн выявляет решающее значение уверенности в том, что Иисус был рожден, жил, умер и воскрес как человек: «Ибо многие обольстили и вошли в мир, не исповедующие Иисуса Христа, пришедшего во плоти: такой человек есть обольститель и антихрист» (2 Иоан. 7).

Коринфяне не должны были становиться жертвой языческого представления о том, что Христос только казался человеком. Он был человеком целиком и полностью; Он жил физически и умер, и жил снова. Поэтому, если физическое воскресение как таковое невозможно, то и Христос не воскрес.

Проповедь Евангелия была бы бессмысленна

Вторым последствием отсутствия воскресения была бы тщетность, абсолютная бессмысленность проповеди Евангелия. Как Павел только что сказал, сердце Евангелия — это смерть и воскресение Христа. «Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию» (15:3-4). Без воскресения Иисус не мог бы победить ни грех, ни смерть, ни ад, и эти три великие врага навсегда остались бы победителями человека.

Без воскресения благая весть была бы худой вестью, и не было бы ничего, что стоило бы проповедовать. Без воскресения Евангелие было бы плохим, безнадежным сообщением бессмысленной чепухи. Если наш Господь не победил грех и смерть, открыв для людей путь, которым они могли бы следовать за Ним в этой победе, нет Евангелия, достойного проповеди.

Вера в Христа не имела бы ценности

Отсутствие воскресения сделало бы как проповедь Христа бессмысленной, так и веру в Него бесполезной. Вера в такое Евангелие была бы тщетна (кенос — пуста, бесплодна, безрезультатна и бесцельна). Мертвый спаситель не может дать жизни. Если мертвые не воскресают, то Христос не воскрес — и мы не воскреснем. В таком случае мы могли бы только воскликнуть вместе с псалмистом: «Так не напрасно ли я очищал сердце мое» (Пс. 73:13), или с Рабом у Исайи: «напрасно Я трудился, ни на что и вотще истощал силу Свою» (Ис. 49:4).

Если бы не было воскресения, чертог верных в 11-ой главе послания к Евреям оказался бы чертогом безумцев. Авель, Енох, Ной, Авраам, Сарра, Моисей, Раава, Давид, пророки и все остальные были бы верны вотще. То, что они терпели издевательства, бичевания, заключение в тюрьму, бесчисленные страдания, дурное обращение, то, что они переносили, когда их побивали камнями и убивали, — все это оказалось бы совершенно тщетно. Все верующие, в каком бы веке они не жили, верили бы вотще, жили бы вотще и умерли бы за ничто.

Все свидетельства и проповеди о воскресении были бы ложью

Притом мы оказались бы и лжесвидетелями о Боге, потому что свидетельствовали бы о Боге, что Он воскресил Христа, Которого Он не воскрешал, если, то есть, мертвые не воскресают. Если нет воскресения мертвых, тогда каждый, кто заявлял, что своими глазами видел воскресшего Христа, и каждый, кто проповедовал воскресшего Христа, оказался бы лжецом, — в том числе и Павел, как и все остальные апостолы (мы). Все они были бы лжесвидетелями, ложно заявлявшими, что они от Бога, и ложно свидетельствовавшими о Боге, что Он воскресил Христа.

Отрицать воскресение — это значит называть апостолов, как и всех остальных руководителей новозаветней церкви, не просто заблуждающимися, но заблуждающимися нарочно, то есть говорящими неправду. Такая ошибка не могла бы быть сделанной по наивности, не могла бы быть невинной, как заявляют многие либералы. Все эти свидетели воскресения не могли бы быть честными людьми, которые нечаянно дают плохой совет. Если бы Христос не воскрес из мертвых, эти свидетели не только не были бы посланы Богом с вестью от Него, но и были бы лгунами, сговорившимися лжесвидетельствовать так, чтобы их показания не противоречили друг другу.

Если апостолы, пророки и авторы Нового Завета солгали относительно того, что является сердцем Евангелия, то с какой же стати верить им в том, что касается чего-нибудь другого? Почему их моральные учения считать богодухновенными и возвышенными, если они таким вопиющим образом сфальсифицировали учение о воскресении Иисуса? Все новозаветные истины основываются на воскресении и держатся на этой основе, от которой их нельзя оторвать.

Кроме того, если бы воскресение было ложью, то оказалось бы, что все эти свидетели утверждали бы и проповедовали ложь, учили лжи, за которую над ними издевались, их били, заточали в темницы и часто замучивали до смерти. Однако, самопожертвование — это не то свойство, которым отличаются шарлатаны. Ради спасения и защиты лжи люди не стали бы умирать.

Хотя Павел отдельно об этом не говорит, из отрицания воскресения ясно следует и еще один вывод: если бы воскресение не было подлинным, лгал бы и Сам Христос, — или, по меньшей мере, трагически ошибался. Как бы то ни было, в таком случае Его вряд ли можно было бы считать посланным свыше Сыном Бога или Спасителем мира и Господом. Иисус был бы не победителем, но жертвой. Или, если новозаветные авторы совершенно неверно представили то, чему учили и апостолы, и Христос, тогда сам Новый Завет был бы документом, лишенным ценности, документов, к которому ни один разумный человек не стал бы относиться с доверием.

Личные последствия отсутствия воскресения

«Ибо, если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес; А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна: вы еще во грехах ваших; Поэтому и умершие во Христе погибли. И если мы. в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков» (15:16-19).

Затем Павел приводит то, что можно назвать тремя личными последствиями, которые были бы результатом отсутствия воскресения из мертвых. Подобно остальным четырем последствиям и эти последствия имеют серьезное теологическое значение, но, кроме того, они гораздо более непосредственно указывают, какое влияние на верующих оказало бы отсутствие воскресения.

Все люди все еще оставались бы в своих грехах

В стихе 16 Павел повторяет свой аргумент: если мертвые не воскресают, то и Христос не воскрес. Мертвый Христос оказался бы главным гибельным последствием, из которого все остальные последствия проистекали бы логически.

Следующее последствие, о котором говорит Павел, серьезно и носит личный характер: А если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна; вы еще во грехах ваших. Повторив слова о том, что в этом случае вера христиан оказалась бы тщетной, или напрасной (ст. 14), апостол указывает на очевидный добавочный результат: если бы не было воскресения, неверующие в духовном отношении были бы богаче, чем верующие. Христиане были бы все еще в своих грехах, до такой же степени, как и самые испорченные и неверующие язычники. Мы все оказались бы на одном и том же корабле с неверующими, которым Иисус сказал: «Вы… умрете во грехе вашем» (Иоан. 8:21).

Если Христос не воскрес из мертвых, то грех одержал победу над Христом, а потом продолжает одолевать и всех остальных людей. Если Христос остался мертвым, то и мы останемся мертвыми, когда мы умрем, и не только мертвыми, но и проклятыми. «Ибо возмездие за грех — смерть» (Рим. 6:23), и, если мы останемся мертвыми, тогда смерть и вечные муки являются единственной перспективой как для верующего, так и для неверующего. Мы верим в Христа для того, чтобы наши грехи были прощены, потому что именно от греха нам нужно быть спасенными. «Христос умер за грехи наши», и «погребен был, и… воскрес в третий день» (1 Кор. 15:3-4). Если бы Христос не воскрес, Его смерть была бы напрасной, наша вера в Него была бы напрасной, и наши грехи все еще засчитались бы нам. Мы были бы все еще мертвы в своих грехах и прегрешениях, и навсегда оставались бы духовно мертвыми и грешными. Если бы Христос не воскрес, Он не принес бы ни прощения грехов, ни спасения, ни примирения, ни духовной жизни, — ни в настоящем, ни в будущем, ни в вечности.

Но Бог действительно воскресил «из мертвых Иисуса Христа, Господа нашего, Который предан за грехи наши и воскрес для оправдания нашего» (Рим. 4:24-25). Поскольку Христос действительно жив, мы тоже оживем (Иоан. 14:19). «Бог отцов наших воскресил Иисуса, Которого вы умертвили, повесив на дереве. Его возвысил Бог десницею Своею в Начальника и Спасителя, дабы дать Израилю покаяние и прощение грехов» (Деян. 5:30-31).

Все верующие прежде погибли бы навеки

Если нет воскресения, тогда и умершие во Христе погибли. В подлиннике здесь употреблено слово почившие, которое нельзя рассматривать как ссылку на то состояние, которое часто называлось сном души: это был обычный эвфемизм, который употребляли, говоря о смерти (ср. ст. 6, 20; Матф. 27:52; Деян. 7:60; 2 Пет. 3:4). Любой святой, ветхозаветный или христианин, который умер, погиб бы навеки. Очевидно, что то же самое следствие могло бы быть отнесено и к любому святому, который умер после того, как писал Павел. Сам Павел, другие апостолы, Августин, Кальвин, Лютер, Уэсли, Д.Л. Муди, как и другие верующие всех времен, — все они провели бы вечность в муках, без Бога и без надежды. Их вера была бы напрасна, их грехи не были бы прощены, и их судьбой оказались бы вечные муки.

Христиане были бы самыми жалкими людьми на свете

Учитывая все остальные последствия, это последнее последствие можно считать очевидным. И если мы в этой только жизни надеемся на Христа (а мы действительно надеемся: ей с изъявительным наклонением), то мы несчастнее всех человеков. Без воскресения, без спасения и тех благословений, которые оно приносит, христианство было бы бессмысленным и жалким. Без воскресения у нас» не было бы никакого Спасителя, никакого прощения, никакого Евангелия, никакой осмысленной веры, никакой жизни, — и никакой надежды получить что-нибудь из этих благ.

Надеяться на Христа… в этой жизни, — это означало бы учить, проповедовать, страдать, жертвовать собой и работать совершенно вотще. Если Христос остался мертвым, тогда Он не в силах помочь нам не только в том, что касается будущей жизни, но и сейчас. Если Он не может подарить нам вечную жизнь, Он не может и улучшить нашу земную жизнь. Если бы Он не был жив, то где был бы наш источник мира, радости или удовлетворения сейчас? Христианская жизнь была бы насмешкой, шарадой, трагической шуткой.

Христианин не имеет Спасителя кроме Христа, не имеет Искупителя кроме Христа, не имеет Господа кроме Христа. Поэтому, если Христос не воскрес, Он не является живым, и наша христианская жизнь безжизненна. В таком случае у нас не было бы ничего, чем мы могли бы оправдать свою веру, свое изучение Библии, свои проповеди или свидетельства, наше служение Ему или наше почитание Его; и у нас не было бы ничего, чтобы оправдать нашу надежду, — будь то в этой жизни или в вечности. Мы не заслуживали бы ничего, кроме сострадания, которое оставляют для безумцев.

Но нас жалеть не стоит, ведь Павел тут же продолжает: «Но Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших» (15:20).